Текст книги "Плач третьей птицы: земное и небесное в современных монастырях"

Не озирайтесь вспять!

 
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
Вначале обещавшие успех,
От долгих отлагательств.
 

У. Шекспир. Гамлет{53}53
  Перевод Б. Пастернака.


[Закрыть]

Бытует мнение, что непременно необходимо получить на уход в монастырь благословение от духовника, а лучше от старца. Иногда игумении даже спрашивают, кто прислал; одна девочка чистосердечно поведала: священник на исповеди устало вздохнул: шла бы ты, милая, в монастырь… что тут хорошего – трамваи, машины, вонь, гарь, вода хлоркой пахнет… киллеры кругом, воры… Чем не благословение!

А вот Л. поехала в лавру, собравшись в монастырь по достижении, ради близких, пенсии, и услышала: мать, кому ты нужна, там вкалывать нужно, а ты старая уже…

У нее язык прильпе к гортани, и не смогла выговорить, что шесть лет каждый праздник и отпуск проводит в монастыре, там ее знают и согласны принять… Плачет, продолжает ездить в монастырь, но живет дома – не благословили! Когда хочешь принять благословение, надобно смотреть, имеет ли право благословлять обещающий благословение и как и в какой степени получил он это право{54}54
  Слова свт. Филарета, митрополита Московского. В кн.: Принадлежу всем вам. Жизнеописание игумении Спасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой). М., 2003. С. 99.


[Закрыть].

История монашества содержит не так уж много примеров предварительного обращения к духовнику; Александр Гренков, будущий преподобный Амвросий Оптинский, ездил к старцу Илариону Троекуровскому, но и получив конкретное указание, даже с направлением, еще долго, по собственному выражению, жался. Так же знаменитая Горицкая игумения Феофания (Готовцева): годы прошли от благословения до исполнения. Гораздо чаще будущие святые уходили, если достоверны жития, внезапно, прямо с того места, на котором настиг Божий зов, не советуясь с плотью и кровью{55}55
  Гал. 1, 16.


[Закрыть]. Преподобный Кириак, когда за литургией до него дошли слова Спасителя аще кто хощет по Мне идти…{56}56
  Мф. 16, 24.


[Закрыть], не заглянув домой, побежал к пристани и на первом корабле отплыл из Коринфа в Иерусалим.

Когда хочешь принять благословение, надобно смотреть, имеет ли право благословлять обещающий благословение и как и в какой степени получил он это право.

Симеон Столпник так же внезапно удалился, однажды услышав заповеди блаженства. Поразительного случая касается блаженный Августин в «Исповеди»: тайный осведомитель, из придворных, во время прогулки набрел на хижину, где нашел книжку, жизнеописание преподобного Антония, немножко почитал и тут же принял решение: ожидавший его почетный титул «друга императора» променять на звание друга Божия – в монашестве. Святитель Гурий Казанский переосмыслил жизнь, находясь в темнице; обнаружив однажды дверь незапертой, он без всяких духовников прямиком отправился в Иосифо-Волоцкий монастырь.

Далее, монастырь советуют выбирать уже благоустроенный и не бедный, чтобы в нем не преобладала борьба за выживание и тяжкие в связи с этим труды; т. е. рекомендуется отдавать предпочтение уже обустроенному, восстановленному, как правило, исторически знаменитому монастырю, чтобы греться в лучах былой его славы, жить, как предвещал св. Антоний Великий, не в вертепах и хижинах, а в великолепных зданиях… заботиться о роскошных яствах… величаться отцами своими. В то же время ни в коем случае не должно быть материальной зависимости от спонсоров, потому что последние, вмешиваясь в монастырский уклад, нарушают его, да и деньги их неизвестно какого происхождения.

Наконец, считается, что надо уходить постепенно. Понравился монастырь – поездить туда, сначала на три денечка, потом задерживаться на неделю, месяц, квартал, пока не возжелаешь остаться навсегда. Вероятно, можно и так, зависит от темперамента, но встречается редко. Е., собравшаяся в Пюхтицу (1979), ни о чем таком не размышляла: «Только бы взяли! Господи, только бы взяли!»… В самом деле: если горит сердце, уместны ли далеко простирающиеся расчеты – хватит ли средств, сил, энтузиазма, словно собираешься мебель покупать или отпуск проводить за границей.

В былые времена при выборе монастыря думали не об удобствах; «искали, где бы жестокая жизнь была, подольше службу выбирали – в Саровской пустыни… Нет, еще слабо; пошли к о. Феодору в Санаксар, обитель без ограды, забором огорожена, церковь маленькая, волоковые окошки, внутри и стены не отесаны, и свеч-то не было: с лучиной читали в церкви»{57}57
  Архим. Феофан Новоезерский. Цит. по: И. М. Концевич. Оптина пустынь и ее время. М., 1995. С. 62.


[Закрыть]…

Испрашивали воли Божией: митрополит Николай (Могилевский) рассказывает, как он, в самом начале ХХ века, решал проблему выбора: купил толстую книгу с описанием российских монастырей, помолился: да направит Господь Сам, куда Ему угодно; с тем и лег спать. Утром задел книгу, она упала и раскрылась на Нило-Столобенской пустыни.

Многочисленные и многообразные разглагольствования о плохих временах, духовном оскудении и болезнях монашества всегда вуалируются и облагораживаются цитатами из сочинений епископа Игнатия (Брянчанинова). Кто бы ни обрушивался на монашество, прогрессисты в XIX веке, атеисты в ХХ или особенно пессимисты в ХХI, неизменно в качестве сокрушительной дубины используют имя и слово святителя Игнатия.

Но почему бы для равновесия и объективности не обратиться к другому свидетелю того же ранга и того же времени – к епископу Феофану: «Говорить, что монастыри потеряли свое значение – грешно. Это ложь… Подите в какой угодно монастырь, по внешнему виду там всё чинно, а так ли и внутри – про это кто может говорить? один Бог и совесть живущих в монастыре; сторонние судители о сем не избегают греха неправедного осуждения и клеветы… Я полагаю, что ни одной монахини и ни одного монаха не найдете, который совсем не имел бы заботы о внутреннем добром настроении… но успех не у всех одинаков»{58}58
  Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. М.: Паломник, 1994. С. 197–198.


[Закрыть].

Да и святитель Игнатий, признавая, что «ослабела жизнь иноческая, как и вообще христианская», тем не менее утверждал: «Еще монастыри как учреждения Святого Духа испускают лучи света в христианство; еще есть там пища для благочестивых; еще есть там хранение евангельских заповедей; еще там – строгое и догматическое и нравственное православие; там, хотя и редко, крайне редко, обретаются живые скрижали Святого Духа» (заметим в скобках, что общепризнанные «живые скрижали Святого Духа» не столь уж часто обретались во всю историю монашества и христианства).

Тенденциозный подбор цитат может создать впечатление, что епископ Игнатий, разочаровавшись в современном ему монашестве, признавал ошибочным юношеский выбор, порицал монастыри в принципе, а их быт считал лишь объектом для критики. Но это совершенно не так! Святитель всем сердцем любил иноческие обители: «Воинство духовное! Да снизойдет на вас благословение неба за то, что вы возлюбили небо!.. Братия! Благую часть вы избрали! Не озирайтесь вспять, не привлекайтесь снова к миру… держитесь этого пристанища!»{59}59
  Свт. Игнатий (Брянчанинов). Собр. соч. Указ. изд. Т. 1. С. 640, 515.


[Закрыть]. Сам он пребыл в монастыре до смерти, хотя, как аристократ по рождению и епископ на покое, вероятно, мог избрать для жительства что-нибудь более комфортабельное, уж, конечно, не устрашившись покинуть «неверную» стезю, если бы посчитал ее таковой.

И нельзя же Оптину, Валаам, Бородино и другие монастыри, высокое значение которых засвидетельствовано современниками и историей, считать лишенными монашеского делания, истлевшими нравственно, бездуховными{60}60
  Душа ну никак не хочет довериться высказываниям святителя о современном ему русском монашестве! Святость, как известно, не исключает человеческих ошибок, в данном случае породивших недоразумение, ставшее от частого повторения чуть ли не аксиомой. Например, монах Иаков в книге «Созидатели Руси», соглашаясь с оценкой русского иночества, высказанной в письме епископа Игнатия (№ 49 (111, 18) от 4 февраля 1864 года (см.: Собр. соч. Т. 7. М., 2001. С. 67), цитирует: «Существует по некоторым местам телесный подвиг, и то более на показ людям. О. Макарий Оптинский решительно отвергал умное делание, называя его причиною прелести, и преподавал одно телесное исполнение заповедей (nota bene: как возможно телесное исполнение заповедей?). Св. Исаак Сирский говорит, что телесное делание без душевного – сосцы сухие и ложесна бесплодны; это видно на воспитанниках Оптиной пустыни» (!). Святитель Игнатий знал преподобного Макария со времен своего недолговременного пребывания в Площанской пустыни зимой 1829 года. Димитрию Брянчанинову – 22 года; о. Макарию – 41, он уже девятнадцать лет монах и проходил обучение молитве, между прочим, у иеросхимонаха Афанасия, непосредственного ученика преподобного Паисия (Величковского). Возможно, о. Макарий и пытался предостеречь новоначального, следуя святоотеческому завету: аще видишь юна, в небеса возносящася, верзи его за ногу на землю. Письма же о. Макария ясно указывают и на знание им святоотеческих воззрений, и на личную опытность в прохождении сокровенного поучения: «Молитва умная есть высша всех деланий, по слову св. Григория Синаита… Нынче много издано книг о сем делании, но надобно проходить оное с наставником, а не самочинно… Молитвою Иисусовою нужно молиться всем и отгонять помыслы, но не искать ничего, кроме помилования; а Господь, даяй молитву молящемуся, даст и умную молитву, по слову Петра Дамаскина; а то у врага много подсад подвижников обольщать под видом истины ложными действиями» (Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского. Свято-Введенская Оптина пустынь, 1997. С. 317). Эта маленькая выписка содержит совершенно те же положения об Иисусовой молитве, которые проповедовал сам святитель Игнатий, и, кажется, исключает обвинения в предпочтении внешнего внутреннему. То же можно сказать и о преподобном Феофане Новоезерском, житие и писания которого опровергают аналогичную характеристику, данную ему святителем Игнатием.


[Закрыть], основываясь на предпочтении одного мнения; самое восторженное почитание святого не исключает, как известно, его человеческих недостатков, а иногда заблуждений, и почему не признать: епископ Игнатий шел далеко не обычным путем, который, даже зная конечный результат, вряд ли кто порекомендует к повторению: сменил в короткое время несколько обителей, неудовлетворенный то многолюдством, то окружением, то питанием, то климатом; в двадцать пять лет, не пройдя школы послушания, стал, при вмешательстве сильных мира сего, настоятелем, а затем устремился покинуть вверенное ему стадо по причине наветов и неприязней.

В былые времена при выборе монастыря думали не об удобствах; искали, где бы жестокая жизнь была, подольше службу выбирали, испрашивали воли Божией…

Автор жизнеописания объясняет «сословными свойствами, вплоть до кастовой отдельности», такие черты его характера, как всегдашнее стремление к самостоятельной деятельности по собственным убеждениям и мыслям, независимо от постороннего влияния{61}61
  Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского. М., 2002. С. 162.


[Закрыть]. В самосознании духовно гениальной личности заключена разгадка его особливости, одиночества и неприступности для понимания. Здесь же причина бесплодности поиска им старцев: их нет, потому что души созвучной, конгениальной и в то же время являющей желательное в наставнике неоспоримое превосходство и впрямь не обретается.

Конечно, святой владыка, благодаря своей образованности и культуре, яснее других понимал несоответствие наличной монастырской действительности святоотеческому идеалу: он знал покаяние и ощущал это несоответствие в себе самом; его чуткая, нежная, тонкая душа страдала и плакала от боли. О. Георгий Флоровский указывает на сопротивление святителя Игнатия мистическим влияниям Александровской эпохи, проникнутой прелестной, мнимой, не трезвой, торопливой духовностью, отравленной гордыней; но странным образом черты той же эпохи отразились и в его личном облике: этим, может быть, объясняется вся резкость его отрицаний: борьбой с самим собою{62}62
  Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 394.


[Закрыть].

Тот же автор приводит свидетельство иностранца, путешествовавшего по России и побывавшего в 1840 году в Сергиевой пустыни. В. Пальмер цитирует резкие критические замечания настоятеля архимандрита Игнатия по поводу лицемерного православия и даже мертвости Церкви, сохраняющей лишь хорошую внешность, символы и обряды. Но обвинения касались лишь белого духовенства, зараженного духом еретического либерализма{63}63
  Там же.


[Закрыть]. Святитель, несомненно, всегда отдавал предпочтение монашеству, верному святоотеческой традиции, и, «приближаясь к концу земного странствования», недвусмысленно заключал: «Духовным благом, объемлющим и совмещающим в себе прочие блага, называю монашество, к которому я призван с детства чудным призванием и неизреченною милостью»{64}64
  Свт. Игнатий (Брянчанинов). Указ. изд. Т. 5. С. 3.


[Закрыть].

Аще кто не возненавидит…

 
Побег мой произвел в семье моей тревогу…
…Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть – оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.
 

А. С. Пушкин

Святого Даниила Столпника ребенком привели в монастырь и попросили постричь родители. Получили родительское благословение на монашество преподобный Арсений Комельский и святитель Питирим Тамбовский. Но несравнимо чаще уходили тайно, вопреки родительской воле – преподобные Феодосий Печерский, Александр Свирский, Феодосий Сийский. И в наши дни случается: мальчик Саша, имея семью, совсем индифферентную к вере, скрылся из дому и вступил в монастырь. Мать, пока разыскивала его, не надеясь обрести жива, столько наплакалась и настрадалась, что начала понемногу молиться и, встретившись с сыном, уже не настаивала на его возвращении домой.

Без конфликта не обходится, кажется, никогда. Уже Киево-Печерский патерик повествует о смущении, которое преподобный Антоний претерпел за пострижение отпрыска знатного боярского рода: разъяренный отец, сорвав с новоиспеченного инока монашеские одежды, повлек его в свои палаты{65}65
  Киево-Печерский патерик. М., 1996. С. 12–13.


[Закрыть]. Отец Иоасафа Белгородского не хотел его отпускать, даже имея извещение свыше, что сын станет архиереем. Семейные трения претерпел и святитель Игнатий (Брянчанинов).

А одного молодого человека, уже в наши дни, забрали из монастыря; он по врожденной тихости нрава не упрямился, молча плелся как на заклание; достигли станции, сели в вагон, поезд тронулся; тут юноша вышел из купе; родители не обеспокоились: ведь не противился, да и вещи все здесь; а он спрыгнул на ходу и пошагал назад в обитель.

Мать преподобного Феодосия Печерского нещадно колотила любимое дитя, найдя в монастыре после долгих поисков, – но шпионов, чтоб выследить, и бандитов, чтобы выкрасть его, не нанимала и в суд, народный, а затем в Страсбургский, не подавала, не то что любящая мамаша из новейшего времени, научаемая участливыми газетчиками.

Никакие обстоятельства и резоны родителей не убеждают: одна девушка, измучившая семейство легким поведением, каким-то чудом забрела в монастырь, заинтересовалась и решила задержаться подольше; негодование родителей простиралось до самых чудовищных обвинений, оскорблений и устрашений в адрес настоятельницы. Из-за подобных скандалов некоторые игумении вопреки традиции внедряют правило: принимать только при согласии семьи.

Бунтуют не только неверующие; иногда как раз с верующими происходит что-то несусветное: мать будущей игумении Таисии (Солоповой) противилась решению дочери, прибегая к изобретательным козням и падая в обмороки. «Лучше бы мне похоронить тебя в могилу!» – слетало с уст благочестивой христианки. Митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал, что его мать в том же случае рукою отца написала ужасное угрожающее письмо; «если есть слово Божие, то бывает и слово бесовское», – заключал владыка.

Случались отречения и другого рода. Преподобный Арсений Новгородский (XVI век) оставил жену через пять месяцев после свадьбы, а через пять лет прислал письмо, в котором утешал родных, обещая встречу в Царстве Небесном. Что совершалось в его душе, когда он удалялся навсегда и, как показывает письмо спустя пять лет, не по причине «смущения от жены»?{66}66
  Святой Кирилл, епископ Туровский, перечисляет следующие основания для ухода в монастырь: или обещанного Царства желая, или диавола греховныя работы не терпя, или житейския печали не любя, или женою и детьми смущаем.


[Закрыть]

Определяться смолоду во всех отношениях удобнее: больше времени впереди, душа, пока не отравлена мирской горечью, не окаменела в грехе, восприимчивее к доброму наставлению и способнее к послушанию.

Подобное происходило всегда, хоть, может, и нечасто: жили-были, семья как семья, и вдруг муж объявляет, что решил уйти от мира; жена поплакала, но согласилась, и разошлись по монастырям, она с дочерью, он с сыном. Он, теперь известный как преподобный Нил Постник, или Синайский, рассказал, чего стоило это расторжение брака. Он записал свое свидетельство кровью сердца, в день, когда считал сына погибшим при нападении варваров, как бы подводя итоги перед лицом смерти: «Знаете, какова разлука для тех, которые единожды навсегда по закону соединены союзом брака, по таинственному смотрению Сочетавшего соделались единым телом… Какую боль причиняет меч, рассекающий тело, такую же причиняет и разлука для ставших единою плотию»{67}67
  Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 195.


[Закрыть].

Бывают разводы ради монашества и теперь; одно время в такую вошли моду, что последовало предостережение Синода к духовникам, поощряющим их. Со стороны трудно судить о побудительных мотивах; иногда брак значит так мало, что отказ от него не требует и малейших борений; в таком случае забытое понятие долга никого не останавливает; но всё же, по-видимому, иногда божественное звание{68}68
  Служба преподобному Сергию Радонежскому. Минея (сентябрь). М., 2003. С. 720.


[Закрыть] звучит так сильно, так властно: «Сия-то любовь предписывала мне идти в путь, и не мог я противоречить повелевавшей самоуправно…»{69}69
  Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 195.


[Закрыть].

…От матерних пелен, мудре, Богу возложен{70}70
  Минея (сентябрь). Указ. изд. С. 699.


[Закрыть] – поется в службе преподобному Сергию. О том же говорит и апостол Павел: когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего…{71}71
  Гал. 1, 15.


[Закрыть] Иными словами, Всеведущий избирает, предназначает от колыбели, а призывает в определенное Им время, непостижимым образом совмещая сопряжение всевозможных обстоятельств с изволением сердца, как говорится в акафистах.

Поэтому возраст решающего значения иметь не может. Определяться смолоду во всех отношениях удобнее: больше времени впереди, и, говорит святитель Игнатий, душа, пока не отравлена мирской горечью, не окаменела в грехе, восприимчивее к доброму наставлению и способнее к послушанию. Таково правило, которое, как и другие правила, имеет тьму поправок и исключений. Первым вспоминается Павел Препростый, терпеливый ученик Антония Великого, от которого будущий святой прежде испытания услышал, естественно: ты уже стар и не можешь подвизаться со мной.

Князь Петр Иванович Борятинский повоевал со шведами, томился в плену у литовцев, с почетом служил при дворе Иоанна Грозного, а при Борисе Годунове, отнюдь не в молодые годы, удалился в монастырь, работал на пекарне, рубил дрова, таскал воду, возделывал огороды; ко всему еще и носил вериги – и стал преподобным Поликарпом Брянским.

Святитель Митрофан Воронежский до сорока лет жил в миру, похоронил жену, а о сыне никогда не прекратил заботу, как и преподобный Алексий Зосимовский, приступивший к монашеству в возрасте пятидесяти лет. В ту же пустынь тоже немолодым пришел и жил простым монахом о. Симон (Кожухов), аристократ по рождению, незаурядный музыкант, игравший на фортепиано в четыре руки с самим Чайковским! Сорока семи лет поселился в Оптинском скиту Павел Иванович Плиханков, и хватило ему дней возрасти до старца Варсонофия, прославленного во святых.

Маргарита Михайловна Тучкова (игумения Мария) приняла постриг в шестьдесят лет; представление о глубочайшем внутреннем мире этой искренней, умной, горячо верующей женщины дает ее переписка с митрополитом Филаретом; святитель смирял ее иногда весьма болезненно, конечно, доверяя её мере и готовности принять урок: «Господь в свое время препоясывает и ведет Своих избранных так, как бы они не желали, но туда, куда желают дойти…»{72}72
  Принадлежу всем вам. Указ. изд. С. 98.


[Закрыть].

В конце пятого десятка стала монахиней в Пюхтицах Надежда Александровна Соболева; предшествующая ее биография, богатая событиями и встречами в России и на Западе, могла бы стать сюжетом захватывающего дамского романа. Она не просто доживала век в монастыре; здесь, на островке веры среди безбожного океана, она несла особую миссию: владея, как человек из-за границы, информацией о современных подвижниках, в частности, о старце Силуане, имени которого удостоилась в постриге, она усиленно трудилась над копированием и распространением духовной литературы, помогала окружающим и советом, и душевным участием, а кроме всего, как рассказывали, являла чрезвычайно ценный в общем житии пример безукоризненного поведения, изысканных манер и возвышенных устремлений.

Е. Поселянин повествует об одном купце, Иване Кузьмиче Козлове, которого разорила война 1812 года; затем он овдовел и перенес немало злоключений, пока, наконец, в 1836 году не водворился в Оптинском скиту, где всех удивлял именно послушанием – качеством, невероятно трудным для зрелого, тем более пожилого человека. Скончался он в 1850-м, в рясофоре, в возрасте за сто лет, значит, ступил на стезю монашества, страшно сказать, после восьмидесяти пяти! Но автор уверен: усердное произволение в год может сделать более, чем ленивое в пятьдесят лет{73}73
  Отечественные подвижники благочестия. Свято-Введенская Оптина пустынь, 1997. Март. С. 22.


[Закрыть].

В том же издании помещен рассказ о схимонахе Пантелеимоне, который, имея кроткий, тихий, молитвенный нрав, с детства мечтал стать монахом; но он был крепостной, его судьбой распоряжались другие: пришлось в свое время жениться и обзавестись детьми. Когда они выросли и определились, он смог, наконец, поступить в Глинскую пустынь и слыл подвижником.

Хочется упомянуть и о Савелии Константиновиче Эфроне, том самом составителе знаменитой энциклопедии Брокгауза и Эфрона: в глубокой старости он поселился в сербском монастыре Петковице, собравшем русскую братию из эмигрантов; митрополит Антоний (Храповицкий), любивший и почитавший старца, посылал игумену деньги на молочко для него{74}74
  Митр. Антоний (Храповицкий). Жизнеописание. Письма к разным лицам. СПб., 2006. С. 154.


[Закрыть].

В советское время многие, особенно женщины монашеского устроения, вынужденно прожили жизнь в миру: приём в немногие монастыри был столь затруднен, что казалось, их нет совсем. Искали чего-то похожего, группировались вокруг монахов, волею властей изгнанных в разное время из обителей{75}75
  Яркий пример – о. Амвросий (Юрасов), ныне архимандрит, духовник одного из крупнейших женских монастырей в Иванове, счастливо образовавшегося исключительно из чад батюшки, собранных по городам и весям при наступлении благоприятных обстоятельств.


[Закрыть], искали руководства и послушания, жили в строгой покаянной дисциплине, иногда принимали постриг; а чуть начали открываться монастыри, первыми потекли в них, иные уже старушками – и наполнили на первое время новые обители.

Они умели петь и читать, но совершенно не усваивали монастырского этикета; мать В., к примеру, прекрасно читала канон на утрени, но иногда по слепоте медлила, и если певчие на паузе запевали катавасию, вслух, на весь храм, зычно возвещала: «Это вы поспешили, девки!» И сейчас еще есть монастыри, где собрались одни старушки, через пень-колоду веруют, через пень-колоду молятся, но держатся и соблюдают обитель на день, когда явятся молодые, если будет на то воля Божья.

Караван на пути к раю{76}76
  Общину аскетов обозначали словом synodia, что значит «караван, идущий по обратному пути к истинной родине, раю» (см.: П. Евдокимов. Православие. М., 2002. С. 95).


[Закрыть]

 
…Хоть вспомним ли, что это слово – братья –
Всех слов земных дороже и святей?
 

А. С. Хомяков

Протестантский богослов Гарнак с иронией отмечал, что монашество, не имея никаких самостоятельных задач и общественных целей, лишено исторического развития и остается таким же, каким оно было во времена древнейших византийских императоров даже касательно внешних правил; монахи, как и тысячу лет назад, живут в спокойном созерцании и в блаженном неведении{77}77
  А. Гарнак. Монашество, его идеалы и его история. СПб., 1908. С. 30.


[Закрыть].

Почему бы и нам не удивиться: разве ж это не чудо?!

И не доказывает ли оно, что данный способ земного существования избран и возлюблен Богом? Монастырь явился самой совершенной организацией людей по типу ангельского бытия и во все времена остается одним и тем же – живой иконой Царства Божия{78}78
  Архим. Эмилиан. Богопознание. Богослужение. Богомыслие. М., 2002. С. 372.


[Закрыть]. Этот никогда не превзойденный идеал сложился на земле в дни пребывания Спасителя.

Надо заметить, что инстинкт, заложенный в соборной природе человечества как целостного организма, всегда порождал стремление к коллективизму, к совместному жительству на основах равенства и справедливости; Аристофан мечтал за четыреста лет до Рождества Христова:

 
Утверждаю: всё сделаться общим должно
И во всём пусть участвует каждый.
 

Есть целая литература о вымышленных республиках, городах солнца, где упразднена частная собственность, установлено абсолютное равенство граждан, они носят одинаковую одежду и у них общее всё, от еды до убеждений. Удачное название счастливой страны, придуманное Томасом Мором – Утопия – стало нарицательным для обозначения несбыточных иллюзий; поэтому чаще произведения на тему достижения общественной идиллии назывались антиутопиями, как популярные «Прекрасный новый мир» Хаксли, «Мы» Замятина и «1984» Оруэлла.

Жажда общности и теперь приводит восторженно настроенных людей{79}79
  Конечно, на Западе, избежавшем прививки принудительного коммунизма.


[Закрыть] в левацкие коммуны, кибуцы и колонии битников, хиппи, панков или как там они именуются сегодня. На этом неистребимом стремлении спекулировали большевики, заманивая в колхозы лживыми обещаниями и угрозами; но шли ведь и сами, без конвоя, своей волей, семьями, со скотом и прочим имуществом, с песнями и искренней надеждой изменить мир к лучшему; горе человеку, когда он один, утверждает Маяковский, а вместе…

Но вместе можно строить и вавилонскую башню. Слишком часто товарищество удерживается на взаимной выгоде, на разнообразном страхе, на авторитете вождя, на противостоянии остальному миру; последнее ярко отличает все образования сектантского толка. Цель, направление, идея определяют, что созидается: союз, группировка, компания или община.

Святой Игнатий Богоносец призывал святителя Поликарпа: «Старайся о единении, лучше которого нет ничего… Вместе подвизайтесь, вместе совершайте путь свой, вместе терпите, вместе успокаивайтесь, вместе вставайте, как Божии домостроители и домочадцы и слуги»{80}80
  Мужи апостольские. С. 372.


[Закрыть]. Антиохийский епископ писал свои Послания на пути в Рим, к месту исполнения смертного приговора. В оковах, сопровождаемый десятью воинами, он прибыл в Смирну, где получил приветствия и дары от малоазийских христиан. «Вы совершенно исполнили в отношении ко мне родственное дело»{81}81
  Там же. С. 337.


[Закрыть], – благодарил он; конечно, дело родственное, ибо касалось единой семьи, не ограниченной рамками общины в Иерусалиме или Антиохии, в Риме или на Кипре.

Монастырь явился самой совершенной организацией людей по типу ангельского бытия, и во все времена остается одним и тем же – живой иконой Царства Божия.

Часто повторяют, исходя из афонского образца, что общежитие есть только подготовка, обкатка острых углов в преддверии уединенного, более совершенного образа жизни. На самом деле монашество начиналось как раз с отшельничества, а уже Пахомий Великий, наученный ангелом, считал высшей формой иноческого подвига именно киновию и решительно выгонял, обрекая на анахоретство, нарушителей устава, неспособных к коллективизму: иди, живи один! В течение года он не поколебался избавиться от ста из трехсот насельников{82}82
  Проф. С. И. Смирнов. Духовный отец в Древней Восточной Церкви. М., 2005. С. 105.


[Закрыть].

Василий Великий, создавая христианские поселения в Каппадокии, имел целью дать образец, противопоставить равнодушию и корысти дух братской любви и взаимной ответственности. Святитель так высоко ценил единодушие и доверие, присущие общинному образу жизни, что ввел в устав обязанность насельников доносить настоятелю о грехе брата, в целях оказания скорой нравственной помощи и немедленного очищения всего братства как целостного организма{83}83
  К счастью, не привилось, очевидно, потому, что никогда не могло быть исполняемо на уровне заданной св. отцом чистоты.


[Закрыть].

Киновийный образ жизни он полагал обязательным для всех христиан, даже состоящих в браке; Иоанн Златоуст горячо поддерживал эту идею, видя первопричину общественного зла в эгоизме, в стремлении человека к стяжательству; если этот корень вырвать и истребить, если христианское сострадание отзовется на чужую нужду и беду, станет возможным преодоление социальной несправедливости, которую он считал продолжением мучений Спасителя{84}84
  Прот. Георгий Флоровский. Указ соч. С. 598–599.


[Закрыть].

Прекрасный идеал не удался, не осуществился в мире, но священную традицию наследовало монашество – по слову Феодора Студита, бесценный дар неизреченной милости и любви Бога к людям; каждая монастырская семья, постепенно вырабатывая самостоятельный уклад, живет целостной жизнью, как ветвь на лозе Христовой: вместе друг с другом и с Богом. «Нюра, если будешь у преподобного Сергия, прошу поставить за меня свечечку и поклонись земным поклоном, да не отринет он меня грешного от святого иноческого стада своего…»{85}85
  Путь на Небо – через Голгофу. Оптинский старец Рафаил (Шейченко). Воспоминания. Письма. М., 2004. С. 33.


[Закрыть].

Семья! Купножитие сообщает братству чудотворную силу; когда все вместе сажают или копают картошку, косят сено, засевают по весне огород, воцаряется радость, подобная той, что зафиксирована на лицах оптинских монахов известной фотографией, где они все в фартуках приготовились рубить капусту.

В такие общие дни остро ощущается сакральность даже самых будничных моментов монастырской жизни; освящается всё: семена и плоды, грядки, сады, ульи и колодцы. В одном монастыре на огороде служили молебен мученику Трифону об избавлении от тли, подразумевая колорадского жука. О другом бедствии, именно о птицах, клюющих в саду яблоки, отчего они становятся непригодны к хранению, никто в тот момент не думал, да и молебна по такому случаю нет; чтобы спасти урожай, низкорослые деревья обычно укрывали нетканкой. И вот, когда священник начал читать Евангелие, черная туча грачей ко всеобщему тихому изумлению с громким гамом взмыла над садом и подалась к западу; самое удивительное – больше они не появлялись в саду!

Так духовное перетекает в материальное. Единство обладает огромной самостоятельной силой: брат от брата укрепляем, все за одного и один за всех, жизнь обществом, в коем одно сердце и одна душа, Один Отец – Бог, и одно отечество – Иерусалим небесный{86}86
  Прп. Феодор Студит. Наставления монахам. Добротолюбие. Указ. изд. Т. 5. С. 594.


[Закрыть]. Монастырь – иной град, экстерриториальное образование, защита, крепость, священное пространство, укрывающее от соблазнов и вражды мира, совместный труд, приносящий одну на всех победу: наши яблоки! наше масло! наш хлеб! наш мед! наш сайт!

Даже еда, всегда вкусная, хотя и лишенная остроты и разнообразия (меню, как правило, составляется раз навсегда и изменяется разве из-за перебоев с какими-то продуктами), приготовленная с соблюдением ритуальных отличий: освященные фрукты и мед, куличи и пасхи, поминальные и масленичные блины, коливо в Великий пост – даже пища приносит ощущение красоты и подлинности благословляемого Богом бытия; так материальное перетекает в духовное. «Боже мой! – шепчет паломница, глядя на умиротворенных монахинь, снующих посреди цветов и сосен: – На земле в раю живут и после смерти в рай попадут!»

Единство обладает огромной самостоятельной силой: брат от брата укрепляем, все за одного и один за всех, жизнь обществом, в коем одно сердце и одна душа, Один Отец – Бог, и одно отечество – Иерусалим небесный.

Но, конечно, не всё и не всегда гладко и красиво. Летописи и хроники фиксируют всё яркое, достойное памяти: закладку фундамента, окончание ремонта, постриги, встречи архиерея, кончины насельников, а мелочами, как правило, пренебрегают, хотя из них и складывается повседневная жизнь. К примеру, перед каждым большим праздником случается небольшой конец света: машина, которая везет священника, ломается на полдороге, от пьяного пастуха разбредаются коровы, у м. Е. сердечный приступ, из-за грозы отключается электричество… Поразительно, что к началу всенощной всё устраивается: машину с батюшкой притаскивают на буксире, коровы, нагулявшись, возвращаются, м. Е. от укола становится лучше, включают электричество, а сердца переполняются благодарностью: испытания сближают и дают урок помощи Божией.

Но вот архимандрит Киприан (Керн), человек ученый, книжник, но несомненный монах по мироощущению, говорил об ужасе общежития: монашество – это беспросветный физический труд, это окружающая среда безграмотных мужиков, это сфера интересов о сегодняшней трапезе, о монастырских новостях, о том, кто завтра служит и т. д.{87}87
  Архим. Киприан (Керн). Воспоминания о митр. Антонии (Храповицком) и епископе Гаврииле (Чепуре). М., 2002.


[Закрыть] В самом деле: ведь семью (как и родителей, сестер, братьев) не выбирают; а ну-ка выпадет мыкаться всю оставшуюся жизнь с совсем чуждыми людьми, с которыми никогда бы по личной склонности не сошелся, как говорится, на одном километре?

В монашеской семье непременно придется телесно и житейски соприкасаться с теми, кого Бог пошлет, в том-то и премудрость, потому что нельзя спастись в благоустроенном одиночестве. Первые христиане зажглись мгновенно, а нам всё надо наживать, обучаясь, в длительном душевном подвиге. Жалеть издалека – пожалуйста, хоть все человечество – очень просто благоволить и сострадать тем, кто не касается моей свободы. Еще проще дружить по сродству взглядов и увлечений; уже идут разговоры, чтобы и церковные приходы устраивать по интересам, вроде клубов, как на Западе: здесь собирается, к примеру, молодежь, там творческая интеллигенция, отдельно технари, за углом крупные предприниматели, а в храме близ рынка мелкие…

Но для христианина ценно не обоюдное наслаждение взаимопониманием, а духовный рост, внутренняя работа, ограничение самости. К. Леонтьев, который жил среди монахов и сам принял монашество, видел несовершенство и греховность монашеского большинства, но понимал, что и среднего уровня в монашестве не легко достичь, а очень трудно; со стороны заметно дурное и слабое, Бог же видит все тайные усилия ради исполнения заповеди, все болезненные внутренние жертвы и самых слабых подвижников, и самых грубых людей{88}88
  К. Леонтьев. Записки отшельника. М., 2004. С. 132–133.


[Закрыть], и Он силен, порой неожиданно, соединить несоединимое.

Иногда отчетливо понимаешь: если б не Божие благоволение, критическая масса наших самолюбий, нетерпений, нервов и обид мгновенно разнесла бы любой монастырь вдребезги: первое сопрано опоздала, регент в раздражении одергивает всех подряд, альты мстят яростным молчанием, цепная реакция ползет дальше, трапезница швыряет тарелку под ноги келаря, келарь срывается на крик, кухарка убегает плакать, у вышивальщиц дрожат руки, художницы не в силах сесть за работу, до хаоса рукой подать… Никто уже не помнит, с чего началось, смятение охватывает всех. И вдруг внезапно шторм прекращается, все падают на колени, предупреждая намерение игумении наказать виновных: «Опять рот мне затыкаете вашим простите…» Продолжительное жительство в монастыре, сказал незабвенный святитель Игнатий, приносит нам хотя тот плод, что мы начинаем зреть немощи наши и всё упование наше возлагать не на себя, но на Искупителя нашего{89}89
  Свт. Игнатий (Брянчанинов). Письма о подвижнической жизни. М., 1995. С. 59.


[Закрыть].