Текст книги "Колдовской квест"

Глава 27
Невеста на закуску

Вбежав в тайный ход, Ирка оказалась в темноте и влажном холоде каменных стен мрачного коридора. Воздух был сырым и вязким, как смола, дыхание перехватывало. Сил бежать не было совсем, каждый шаг требовал невероятных усилий, шатало из стороны в сторону. Следом, позвякивая прихваченными из камеры склянками, несся Богдан. Наконец Ирка без сил повалилась на промозглый пол. Рядом к стене прислонился Богдан.

– Там старик… остался! Ему надо помочь! – спохватилась ведьмочка, тщетно собирая остатки воли, пытаясь подняться.

– Куда собралась?.. Мулло в зубы? Совсем дурная?.. Или больно замуж захотелось?.. Так лучше б тогда за Гранчо пошла и в таборе осталась.

– Нет. Я должна… Спросить его… Предсказание… Иначе не выберемся… – Ирка встала на четвереньки, из ее горла вырвалось глухое рычание, в глазах полыхнуло зеленое пламя. Полыхнуло и погасло. Она провалилась в темный колодец беспамятства.

Проснулась она на чем-то мягком и волосатом. Это волосатое тут же зашевелилось и встало, бесцеремонно приложив Ирку головой о каменный пол. Ирка с трудом поднялась на четвереньки и нос к носу столкнулась с самой настоящей козьей мордой, методично жующей какую-то тряпку.

– Фр-р! И-го-го! – заржала коза Ирке в лицо и доверительно ткнулась мордой в плечо.

– Кошки зачирикали, зайцы замурлыкали… А слониха, вся дрожа, так и села на ежа… – голова жутко болела, вероятно, поэтому поэзия давалась с трудом, строфы путались, и получалось похлеще, чем у Чуковского.

– Эй, гадалка, ты как? С тобой все в порядке? – раздался неподалеку голос Богдана.

– OK. I am fine. Call nine-one-one. Ple-ee-ase, – выдала Ирка стандартную киношную реплику жертвы, только что чудом избежавшей мучительной смерти, но все же переломавшей все руки и ноги, истекающей кровью, а напоследок серьезно приложившейся головой обо что-то тяжелое и твердое, так что только полный идиот мог спросить: все ли с ней в порядке.

– What’s a fucking shit you said?[22]22
  Что за фигню ты несешь? (англ.)


[Закрыть] – послышалось в ответ.

– Что?.. – Ирка не поняла, не поверила: надежда была такой призрачной! Неужели… неужели к Богдану вернулась память и теперь они снова вместе? Да вдвоем они порвут эту нафталиновую нечисть на британский флаг!

– Сам не знаю, – озадаченно откликнулся Богдан. – Странное что-то говорю, самому непонятное. С ума схожу, наверное, а все от тебя, гадалка! На, шляпу свою надень, а то голову простудишь, – выдирая у козы из пасти полупережеванную тряпку, еще недавно бывшую крахмальным чепцом, а до того – цыганской шалью, велел Богдан. – Я тут и снадобья твои прихватил, тем жандармам они уж точно не понадобятся. – Богдан принялся выгружать из карманов позвякивающие флаконы.

Ирка забрала у него изжеванный чепец, но надевать не стала, ссыпала в него спасенные Богданом флаконы.

– Хватить рассиживаться. Пошли искать выход, пока нас самих не нашли, – решительно пробурчала ведьмочка, вставая.

Тянущаяся от городской ратуши цепь сводчатых подвалов казалась бесконечной. Один раз они набрели на подвал, где стояли бочки и густо пахло давно забродившим вином. Затем наткнулись на камеру, забитую старыми бумагами, – мыши с писком разбегались у ребят из-под ног. Пару раз мелькнул свет, но это были всего лишь узкие отдушины высоко в потолке, за которыми пламенели последние искры заката. Потом погасли и они. Они брели, спотыкаясь в темноте, и даже зрение оборотня не могло помочь Ирке, потому что глаза ее застилали слезы. Они катились и катились по щекам, девчонка даже не пыталась их вытирать. Да и зачем, если кончилась жизнь?

О возвращении в камеру к беснующемуся упырю не могло быть и речи, даже если бы им это удалось. Опять ведь приставать начнет, а чары на него не действуют! Когда Ирка снова сможет принять облик крылатой Хортицы, она не знала, да и будет ли с него толк? Там небось уже полно настоящей, не игровой стражи, ее схватят – из подвалов не улетишь. Но тогда получалось, что услышать положенное по третьему туру квеста «предсказание упыря» ей так и не удастся, а значит – им с Богданом вечно бродить здесь? Они умрут, надпись «Game over» не вспыхнет, перезагрузки не будет. Игра закончится для них так же окончательно, как закончилась для невезучего скарбника с инклюзником. И еще старик! Официант, пан шинкарь, или кто он тут, в этом туре… Он опять остался, и теперь Ирка чувствовала себя двойной предательницей. Не удержавшись, она коротко всхлипнула.

– Не реви, – немедленно сказал Богдан, и Ирка слышала, что голос у него тоже подрагивает. – Хорунжий сказал, что выход есть, – найдем.

– Я не потому… – говорить Богдану, что даже выход из подвалов мало чем поможет в их нынешней ситуации, Ирка не стала. – Упырь деда сожрет. Он не мог бежать сам, наверное, оцепенел от страха. Ему надо было помочь, а я опять не сумела.

– Смешная ты, гадалка. – Богдан споткнулся в темноте. – По-твоему, всем, кому нужна помощь, так обязательно сразу помогать?

– Конечно, – Ирка даже остановилась от удивления. – Если не придуривается, чтоб самому ничего не делать, если и вправду нужна – конечно! Ты же сам всегда так говорил!

– Когда это я говорил? – с неожиданной враждебностью в голосе переспросил Богдан.

Вопрос привел Ирку в замешательство. Когда? Через четыреста лет? Четыре дня назад?

– Дома, – пробормотала она.

– В том самом доме, где мой отец инженер? – насмешливо переспросил Богдан. – Ай, не знаю, гадалка! Отца мне обещала, мать обещала, дом обещала – а может, дурак я был, что тебя слушал? Пошел я за тобой – табор потерял, дом не нашел, только упыря нашел… Или он нас, – изменившимся тоном сказал Богдан, прислушиваясь.

Ирка кинулась к Богдану, заставляя его вжаться в узкую каменную нишу. Пусть их не увидят! Пусть! Чтобы отвести глаза – даже ведьме, даже… древнему упырю! – нужно совсем немного сил! Ну пожалуйста! В глубине Иркиных зрачков слабенько мигнула зеленая искра.

Зловещая темная тень промелькнула мимо. Даже движение воздуха не было ощутимо.

– Нам конец, – одними губами прошептала Ирка.

– Бежим, – дернул ее за руку Богдан, и они что есть духу помчались в обратную сторону. Даже коза, несмотря на благородное лошадиное происхождение, еле поспевала за ними.

Переход, лестница вверх, поворот, сводчатый коридор, арка, перекресток – вправо… Мрак, изредка прорезаемый узкими окнами, светящийся мох, смутные блики на влажных холодных камнях и постоянное ощущение присутствия чего-то жуткого. Ни шевеления воздуха, ни тяжелого дыхания погони, ни быстрых шагов слышно не было, только тьма сгущалась и страх сковывал мышцы, когда нечто приближалось. Пару раз беглецам удавалось разминуться с преследовавшим их кошмаром буквально в нескольких сантиметрах. Поддержание заклятия для отвода глаз стоило Ирке нечеловеческих усилий.

Выбравшись из очередного коридора, Ирка, Богдан и коза очутились в небольшом зале. Сквозь чугунную решетку в потолке падал тусклый свет луны. В центре плескалась вода.

– А, проклятье… – Ирка с размаху врезалась в каменный бордюр и чуть не грохнулась в широкий колодец, практически высохший, только лужица вонючей застоявшейся воды отражала струящийся сверху свет. Колодец закрывала деревянная решетка, но дерево прогнило и вряд ли выдержало бы вес не то что девочки, но и младенца.

– Ну ты совсем плохая! Не видишь, куда идешь, – возмутился Богдан, налетая на Ирку сзади и едва вновь не сбив ее с ног. Хорошо хоть коза успела повернуть назад в коридор, а то свалились бы вниз все втроем. Ирка и так жестко саданулась о шершавый, как терка, камень – с локтя по предплечью потекла тонкая струйка теплой крови.

– Не трать кровь понапрасну, – донесся из темноты мягкий шелковый голос, и темная тень, не касаясь земли, выплыла на середину зала. Черный капюшон полностью скрывал голову, сложенные на груди руки прятались в широких рукавах рясы. Казалось, жидкий лунный свет, едва проникавший в подвал, в испуге отшатнулся от зловещей фигуры. В зале сразу стало темно.

Вампир атаковал неожиданно и бесшумно. Резко раскинув руки, словно широкие крылья, и взлетев под потолок, он тут же спикировал вниз. В последний момент Ирку кто-то сбил с ног и навалился сверху, накрывая собой, прижимая к каменному полу. Упырь пронесся над ними, закружился вихрем, едва не врезавшись в стену, остановился, балансируя на краю старого колодца. Разочарованно вздохнул.

– Опять ты мешаешь мне, мальчишка? Пшел вон! Что тебе за дело до этой ведьмы? Я дарую тебе жизнь. Беги, пока можешь.

– Ай, добрый господин, ай, спасибо, пожалел сироту. Ай, век не забуду. – Богдан слез с Ирки, отряхнул штаны, поклонился упырю в пояс. Резко крутанулся, выбросил вперед правую руку. Тяжелый булыжник свистнул в воздухе, срикошетив, упал в колодец. Неуловимым текучим движением вампир скользнул к Богдану, наотмашь ударил его открытой ладонью. Цыганенка, словно мяч, подбросило в воздух и шарахнуло об стену затылком, кожа на лице лопнула, превращая его в сплошное кровавое месиво, тело бессильно сползло вниз.

– Ну вот. Теперь нам ничто не помешает… – отец Герман надвинулся на Ирку.

Ведьмочка вжалась в стену, пытаясь собрать остатки своих магических сил и с ужасом понимая, что выброс чистой энергии в пыточной камере обошелся ей слишком дорого. Сейчас ее вряд ли хватит даже на простенький заговор. Тень вампира закрыла от нее свет…

Серебристый росчерк призрачно светящейся стали полоснул воздух, отсекая кусок надвинувшейся тьмы.

– Богдан?.. – Ирка с удивлением смотрела, как рыцарь-здухач, в уже ставших такими привычными и родными серебряном обруче, багряном плаще и джинсах с кроссовками, призрачным мечом кромсает упыря. Теряя куски своего одеяния, взвывая от боли в полученных ранах, вампир метался по залу подземелья.

Такое впечатление, что притяжение утратило свою власть над предметами. Прижавшись к стене, Ирка ошалело наблюдала, как воин сновидений и черный вампир кружатся в воздухе в невероятном танце. Силуэты смазались, движения перетекали в непрерывные потоки светлого и темного сияния.

Вампир извернулся и полоснул когтями поперек груди здухача. Воин сновидений дернулся в сторону и, едва устояв, с трудом ушел от встречного скользящего удара. Почувствовав свое преимущество, упырь ринулся в атаку. Теперь уже здухачу приходилось несладко. Один за другим он пропускал удары. Тело бесчувственного Богдана по-прежнему лежало на полу у стены, лужа крови все шире расплывалась под ним, на рубахе проступали новые и новые кровавые полосы. Еще чуть-чуть, и все будет кончено.

В последней надежде Ирка принялась на ощупь рыться в завернутых в чепец флаконах. Не то, не то, может, этот? Тоже нет… Времени на раздумья, впрочем, как и сил, у нее не было.

Шершавая палочка сама ткнулась Ирке в ладонь мягким обгорелым кончиком, и ведьма чуть не завопила от восторга. Субитка, конечно же, субитка! Обычная палочка, тоненькая веточка-гилочка, целый год пролежавшая на могиле погибшего не своей смертью и не прогоревшая до конца на закате перед Иваном Купалой, когда субитки поджигают, чтоб подарить тонущим во мраке грешным душам хоть искорку света и тепла. Правда, не все грешные души тому свету радуются.

Так ведь таких и не спрашивают!

Сжимая маленькую обгорелую палочку в кулаке, как гранату, Ирка выдохнула:

– В ночь на Купала зилля копала…

Губы шевелились с трудом, связки сели от волнения.

– Зилля копала – гилля палила…

Ей казалось, что она кричит из последних сил, но на самом деле слышалось лишь невнятное сипение.

– Субитка палала – гришным душам шлях озаряла…

Ирка метнула горелую палочку в колодец, будто дротик.

Темная стоялая вода даже не хлюпнула.

Ничего. Ничего не произошло. Вампир расхохотался и занес руку с острыми, как бритвы, когтями над головой, чтобы нанести здухачу последний удар.

И тогда Ирка коротко хлопнула в ладоши и притопнула ногой. Как в купальском танце, когда солнце опускается в днепровские воды и купается в них, пронзая реку огнем, избавляя от всякой скверны и зла.

Вспышка полоснула упыря по глазам. Красный свет закатного солнца лился из колодца, поднимался выше, алой рекой заливал стены, пол, сводчатый потолок, свет пронизывал все, слепил глаза до боли, как рентген просвечивал плоть.

– А-а-а! Не-е-т! Не-е-ет!! – нечеловеческий яростный крик боли и отчаяния потряс подземелье. Упырь вслепую метался по залу, ударяясь о стены, взвывая от боли. Наконец обессилев, он осел на решетку колодца бесформенной грудой черного тряпья.

– Я-а-а-а!!!! Я все равно! Все равно вернусь за тобой!.. – прохрипел он.

Взрыв потряс подземелье, решетка колодца провалилась, вампир рухнул вниз. Каменные стены колодца дрогнули. Заколебался сводчатый потолок. Сверху посыпалась каменная пыль, осколки и целые булыжники. Фигура здухача стала прозрачной, контуры поплыли… Лежащий на камнях Богдан чуть слышно застонал. Ирка кинулась к нему, из последних сил поволокла к выходу. Она едва успела затянуть мальчишку в коридор, как потолок в подземном зале рухнул.

Тянуть Богдана было тяжело и неудобно, передвигаться приходилось практически на ощупь. Ирка попыталась нагрузить его на козу, но та брыкалась и ни на какие уговоры, что на самом деле она конь, не поддавалась, наотрез отказываясь везти. В конце концов, пристроив приятеля у стены, Ирка сама плюхнулась на пол и уснула.

– Эй, ты жива? Жива?.. Очнись! – Богдан тряс Ирку так неистово, словно хотел не привести в чувство, а выколотить последние остатки сил.

– Кто б спрашивал? – с трудом откликнулась ведьмочка. – Сам-то как?

– Ай, жить будем, не помрем. Еще погуляет цыган Богданка по белу свету.

– Ты помнишь, что произошло?

– Нет. Меня как об стену шарахнуло, так больше ничего и не помню, аж пока здесь не очнулся.

– Ладно… Идти можешь?

Богдан прислушался к себе, явно не вполне уверенный в ответе.

– Могу, – наконец нерешительно выдавил он.

– Вот и пошли отсюда.

С трудом переставляя ноги, парочка снова поковыляла прочь. Следом плелась злосчастная коза.

После нескольких часов бесплодных блужданий позади них в круговороте ратушных коридоров послышались торопливые шаги.

– Прячься, – схватив Ирку за руку, Богдан потянул ее поглубже во мрак, к стенам.

– Панночка ведьма! Панночка! – откуда-то сбоку послышался задыхающийся дребезжащий старческий голос. – Ох, я, конечно, извиняюсь, только где вы есть, панночка? Отзовитесь! Это ж такая мука для старого человека с его артритом, больными ногами и совсем плохой поясницей – таскаться за вами по этим подвалам!

Слова были знакомые, голос тоже, и Ирка с облегчением рассмеялась. Непотопляемый дед!

– Это тот дедок-молочник! – высвобождая свою руку из ладони Богдана, радостно воскликнула Ирка и со всех ног рванула назад, на мерцающий свет факела. – Ау, дедушка Хаим Янкель! Мы здесь!

– Стой! Стой, дурища! – крикнул ей вслед Богдан.

Она хотела обернуться… но тут посреди очередного подвала увидела старика. Он стоял, держа факел над собой, как зонтик, и робко моргая подслеповатыми глазами. Ирка шагнула к нему…

Позади колыхнулся воздух, и невероятно сильные руки обхватили ее за плечи.

– Я же сказал, что вернусь, истинная! – шепнул ей в ухо такой знакомый шелковистый голос.

– Ну не так же сразу! – в отчаянии взвыла Ирка. – Хотя бы в следующей серии!

Все-таки закатное солнце оказалось не лучшим средством против упыря.

– Не трогай ее, мулло!! – Богдан выскочил из темноты и впился зубами в руку вампира.

Отец Герман расхохотался. Его белые клыки светились даже в темноте.

– Кусать упыря? Безумный маленький язычник! – продолжая удерживать Ирку одной рукой, второй упырь перехватил Богдана и, точно как ксендза, поднял на весу.

– Не… убивай… их! – прохрипела Ирка. Рука упыря сдавливала ее словно стальной цепью.

– Не нервничайте себя, панночка! Никак невозможно, чтобы пан упырь нас убивал. Мы с ним совсем не так договаривались! – с абсолютной убежденностью объявил дедок. – Мы с ним совсем по-другому договаривались, если он вас найдет. А он таки вас нашел!

– Предатель… гад… – выдавил сквозь перехваченное горло болтающийся в воздухе Богдан.

А Ирка только горестно поглядела на старика. Она-то, идиотина, переживала, что бросила его. А он предал – и не переживает!

Дедок обиженно нахохлился, седые волосенки встали дыбом.

– А вот напрасно вы так, юноша, напрасно! – с кротким упреком в голосе сказал он. – Ничего-то вы в этом не понимаете! Пану упырю так пекло взять в невесты панночку ведьму, так пекло – страх смотреть, а у старого Хаима Янкеля таки ж есть сердце, и в этом сердце таки ж есть жалость. А что? Пан упырь в таком почтенном возрасте, что самое время уже пану упырю остепениться! – по сухим губам старика скользнула улыбка. Странная такая улыбка.

– Слышишь, истинная? – скользнул Ирке в уши шелковистый шепот. – Даже жертва благословляет упыря и его невесту.

Острые клыки вампира коснулись Иркиной шеи. Еще пара секунд, и все кончено… У нее оставался только один, крохотный, почти призрачный шанс… Призрачный шанс у ведьмы в руках упыря, ха-ха, как смешно!

– Что… что со всеми нами будет? – быстро спросила Ирка. Ну давай же, отвечай! Скажи свое пророчество, вампир, и они уберутся отсюда, прямо на твоих красных глазках исчезнут в серой мгле квестового перехода.

Упырь снова засмеялся:

– Ты очень смешная! С тобой будет весело проводить вечность. Я скажу тебе, что со всеми вами будет. Вы все умрете, здесь, в этих подвалах, – снова шепнул он ей. – Я выпью твою кровь, а потом дам тебе глотнуть моей – и ты станешь невестой-упырицей. И сама убьешь своих друзей.

В шее у Ирки вспыхнула невыносимая боль. Она ощутила, как ее кровь, ее жизнь вытекает из нее, а потом услышала у себя над ухом не шелковистый голос, а отвратительное, прямо свинячье чавканье. Поняла, что чавкают ее, – и передернулась от отвращения. А потом стало все равно. Вокруг нее в хороводе кружились лица. Она увидела Богдана: мальчишка отчаянно хватал ртом воздух, пытаясь отодрать от горла желтые когти упыря. Она увидела лицо старика: в отблесках факела оно выглядело непривычно – решительным и бесконечно усталым. Он глядел на Ирку с легкой сочувственной улыбкой. Так смотрят на тех, кому в больнице делают какие-нибудь противные процедуры: уколы или кровь из пальца берут – неприятно, конечно, но надо, надо… Потом невесть откуда появилась Танька. Выглядела подруга странно – вся в пышных белых кружевах, волосы уложены в высокую старинную прическу, спиралями закрученных локонов спускаясь вдоль висков. Подруга глядела на Ирку неузнающим взглядом, в глазах ее стоял ужас.

Ирка почувствовала, что проваливается куда-то, вокруг нее клубились клочья серой мути, но был ли это переход или подступающая смерть, она уже не понимала.

Упырь рычал и причмокивал от наслаждения. Древняя Хортова кровь, кровь бога Симаргла текла в его глотку из вскрытой артерии. Ирка Хортица, невеста вампира, умирала в объятиях своего жениха.

Читайте продолжение приключений Ирки и ее друзей в следующей книге!