Текст книги "Фан-клуб колдовства"

12
Ирка разбушевалась

Рада Сергеевна глядела на Ирку, сузив глаза. Точно так же глядела Иркина математичка в школе, когда кто-нибудь из учеников пытался доказать, что решил он все правильно, это просто задача такая неправильная… Масла в огонь подлил Аристарх.

– Ха, девчонка, кажется, супермаркет обнесла! – хмыкнул он. – А ты, Рада, вечно твердишь: «Ничего нового придумать нельзя!» – очень похоже передразнил он поучающий тон Рады Сергеевны.

Лицо Рады Сергеевны стало обиженным.

А менеджер все не останавливался.

– Слушайте, а если со стодолларовой бумажкой попробовать – банк выпотрошить можно? – мечтательно поинтересовался он.

– Прекрасно! – немедленно взорвалась директриса. – Поощряйте ее, Аристарх Теодорович! Девочка, фактически, обокрала магазин, а вы ее поддерживаете!

– Я никого не собиралась обкрадывать! – запротестовала Ирка. – Я всего лишь попробовала!

Интересное кино получается! Чужих коров по старинке сдаивать – традиция, а йогурт для эксперимента сдоить – уже воровство.

– Она, видите ли, попробовала! – Рада Сергеевна сорвалась на визг.

– Рада! – укоризненно прогудел менеджер.

– Я уже сорок… – Рада Сергеевна осеклась и чуть сдержаннее продолжила: – Я уже много лет Рада! И я категорически, слышите, категорически отказываюсь иметь дело с ученицей, которая не выполняет моих указаний! Которая даже задуматься не хочет, почему эти указания вообще даются! Ты считаешь, я тебе просто так запрещаю заниматься самодеятельностью? – накинулась она на Ирку. – Из каприза? Да ты хоть понимаешь, что может натворить сырое, неконтролируемое ведовство?! Какие могут быть последствия и для тебя, и для других людей? Ради бога! Если ты уверена, что все знаешь, – работай сама! Сдаивай супермаркеты, вызывай торнадо, цунами, ураганы, делай что хочешь! Но без меня!

И Рада Сергеевна величественно выпрямилась на пороге, простирая руку к дверям.

– Ну и ладно! – сквозь зубы процедила Ирка. С маху шваркнув об дверь выпотрошенной йогуртовой упаковкой, запахнулась в халат и столь же величественно проследовала мимо Рады в свою комнату. Правда, хлынувшие в три ручья слезы несколько подпортили ее достойный уход, но Ирка надеялась, что их никто не заметит.

Ирка сидела в своей комнате. Реветь ей уже было нечем. Слезы просто кончились, а веки жгло, словно под них песка насыпали. Платка не хватало, и Ирка решила пустить в ход полотенце. Потянулась за ним, мельком поймав свое отражение в зеркале, и чуть не взвыла в голос. Перекошенный рот, заплывшие веки, нос грушей и все это в пронзительно-алых тонах! Монстры на свободе!

Но ведь это же несправедливо, несправедливо! Рада ничего не говорила ни о каких опасностях! Ее никто не предупреждал! Торнадо? Цунами? Откуда? Ирка же ничего плохого не сделала! Она всего лишь попробовала переделать заговор по-новому! Ну глупо же не попробовать! И вообще, Рада, как все училки, ведет себя, будто всегда права! А вовсе и не всегда! Директриса говорила, что ведьмам глаза отвести нельзя! А когда Ирка очень не хотела, чтоб Рада ее засекла, так та ни фига не увидела! Правильно, между прочим, не хотела! Вот как теперь быть?

Ирка шмыгнула носом. Из дома она выйти не может, там ее караулят старые ведьмы – привязались, гадины, не оторвать! А директриса, как в любой школе, хоть обычной, хоть волшебной, – не родная бабка, с которой сегодня поссорилась, завтра помирилась. Захочет Рада выставить ее вон, и все, только Ирка и видела волшебную школу, свою будущую работу на крутую волшебную фирму… Еще и погибнуть может! Вот убьют ее тут, прямо у порога дома, вот тогда Рада Сергеевна пожалеет, что кричала на Ирку! Или не пожалеет? Может, наоборот, обрадуется – избавилась от лишней обузы! Уедет спокойно в свою школу, к другим своим ученицам, которые всегда ее слушаются, не занимаются самодеятельностью, доят коров и не трогают супермаркеты. А Ирку закопают в сырую землю, и никто по ней не заплачет!

От страха и жалости к себе Ирка зашлась в сухой, бесслезной истерике. За шумными всхлипами она едва расслышала тихий стук в дверь.

– Можно к тебе, Ирина? – негромко позвал Аристарх Теодорович.

Ирка отчаянно и упрямо замотала головой, но Аристарх не был ведьмаком и не видел сквозь стены. Дверь приоткрылась, и бритый череп менеджера просунулся в щель.

– Надо же, ревет! А чего, спрашивается? – бодро поинтересовался Аристарх, завидев Иркину красную физиономию.

Ирка сердито отвернулась. Аристарх хмыкнул и вдвинулся в комнату. За собой он тащил высокий чемодан.

– А я тебе тут кой-какие вещички купил.

– Спасибо, – пробормотала Ирка, равнодушно глядя на чемодан.

– Посмотри, а то, может, не подходит.

Ирка кивнула и откинула тяжелую крышку. И замерла. Таких балдежных штанов не было даже у Таньки! Похожие Ирка видела лишь раз, на одной из Танькиных так называемых подружек, дочке то ли министра, то ли губернатора. Да нет, эти были еще круче! Бережно, на вытянутых руках Ирка подняла штаны из чемодана. Под ними обнаружилась еще одна клевая пара. И гольф с таким лейблом, что закачаешься! И целая стопка фирменных футболок! И кроссовки! Дрожащими руками Ирка переворошила содержимое чемодана и поглядела на Аристарха. Глаза ее сияли даже сквозь узенькие щелочки заплывших век.

– Спасибо! Такое все красивое! Не надо было столько! Это же дорого… – Она начала сбивчиво благодарить, но Аристарх лишь небрежно отмахнулся:

– Наши ученицы должны одеваться как следует! Имидж требует! К осени еще куртку купим, сапожки…

– К осени? – страх снова навалился на Ирку, придавливая неожиданную радость. – К осени меня уже давно на запчасти разберут!

Такие классные шмотки, а Ирка их и поносить не успеет! Ее выгонят из волшебной школы раньше, чем она успеет туда попасть, и даже если Аристарх оставит ей чемодан, Ирка не станет ничего надевать! Пусть старые ведьмы рвут на части ее, штанам она погибнуть не даст!

Высохшие слезы хлынули с удвоенной силой.

– Ну-ну-ну. – Аристарх неловко похлопал ее по плечу.

– Я же ничего плохого… – сквозь всхлипы выдавила Ирка. – Я же старалась! У меня всего один раз не получилось! С фотографией…

– С какой фотографией?

Размазывая слезы, Ирка ткнула пальцем в валяющийся журнал.

– Там! Рада Сергеевна выбрала Иващенко какого-то! Ну, как будто он мой враг, и надо его замыслы в зеркале увидеть. А у меня другой человек получился! Случайно!

Аристарх Теодорович небрежно перелистал журнал, ткнул пальцем в фотографию:

– Этот, что ли, Иващенко?

Ирка кивнула.

Менеджер коротко хмыкнул.

– Иващенко, деточка, ерунда, не в Иващенко дело… – Аристарх Теодорович замялся. Держа раскрытый журнал в руке, подошел и сел рядом с Иркой на кровать.

– Видишь ли, Ирочка… – нерешительно начал он. – Нехорошо подрывать преподавательский авторитет, но ты же разумная девочка, я надеюсь, все правильно поймешь… Может, я, конечно, и не прав… Но сдается мне, дело совсем не в тех заговорах, которые тебе не удались. Проблема скорее в тех, что удались.

Ирка неопределенно повела плечом. Да помнит она, что Рада еще после заговора на крови поглядывала на нее странно. А когда Ирка на йогурте поворожила, директриса и взбесилась! А если разобраться, так, между прочим, Рада сама виновата! Мало ли, что она «самодеятельность» запрещала! Она же никогда не говорила, что это опасно! А Ирка не зомби, чтоб всех покорно слушаться! Сказала бы по-человечески – разве ж она бы не поняла?

– Рада Сергеевна замечательный человек, – с чувством заверил Ирку менеджер. – Ты сама видела, как она тебя спасать кинулась! И ведьма она очень знающая! А ты, Ирочка, ведьма молодая. И талантливая. – Аристарх многозначительно поглядел на Ирку. – Ты меня понимаешь?

Ирка мотнула головой. Что, собственно, она должна понимать?

Точь-в-точь как Рада, Аристарх тяжко вздохнул, сетуя на Иркину непонятливость.

– У Рады Сергеевны огромный опыт! А ты чаклунством вторую неделю занимаешься – и раз-раз – делаешь то, чему она училась годами! И еще новые заговоры придумываешь! Как ты считаешь, ей это должно нравиться?

Ирка внимательно поглядела на менеджера. Как же она сама-то не догадалась! Значит, Рада разозлилась не из-за того, что Ирка сделала что-то опасное, а потому, что сама так не умеет? А что, может быть! Ученики, они ведь поумнее некоторых учителей бывают, взять хоть Таньку с ее учительницей по истории! Танька всякие древние дела обожала, начиталась про них и вечно приставала к училке с каверзными вопросами. За что и поплатилась – полгода выше трояка у нее по истории не было. Пока Танькин отец не вмешался. Но у Ирки-то нет крутого отца-ведьмака, чтоб наехать на директрису-ведьму!

– Я, конечно, мысли не читаю, но догадаться, о чем ты думаешь, несложно, – улыбнулся Аристарх. – Ты боишься, что как раз из-за твоих особых талантов Рада Сергеевна от тебя откажется. – Он посерьезнел. – Я не знаю, собирается она от тебя отказаться или нет, а наговаривать на уважаемого человека не хочу. Но, видишь ли, не все решает Рада Сергеевна. Я тебе уже рассказывал: у нас бизнес, коммерческое предприятие. Мы не можем позволить разбрасываться талантливыми ведьмами. Твои способности могут принести нам кучу денег! И тебе, конечно, тоже! – Аристарх заговорщицки подпихнул Ирку локтем.

– Значит, вы не отдадите меня старым ведьмам? Не бросите? – с вновь вспыхнувшей надеждой спросила Ирка.

– Ведьмам? Ах, ведьмам! – Аристарх покачал головой. – Ирка, если бы все зависело от меня, я бы сразу сказал – ни за что не бросим! Но надо мной тоже есть начальство. – Менеджер выразительно ткнул пальцем в потолок. – Учредители, понимаешь? А они очень прислушиваются к мнению Рады Сергеевны. Особенно в том, что касается чаклунства. Я скажу, что ты – гений ведьмовства, а она возьмет и заявит, что ты никуда не годишься. То есть я не говорю, что она обязательно это сделает потому, что вы с ней поссорились… Но все-таки Рада – профессиональная ведьма, а я – всего лишь рядовой менеджер по продаже заклятий. Как думаешь, кого учредители выслушают? Конечно, стоит тебе попасть в школу, разница между тобой и остальными ярытницами станет очевидной. Но для этого нужно сперва в школу попасть!

– Что же делать? – снова впала в уныние Ирка.

– Есть один вариант, – нехотя протянул Аристарх. – Надо сотворить такое, чтобы всем и каждому было ясно: ты – экстраведьма. Супер! Эта… Как подружку Гарри Поттера звали?

– Гермиона, – буркнула Ирка. Мысли ее метались. Он что, и вправду считает, она лучше других? Ведьма-супер? Не может быть! Но зачем Аристарху врать?

– Точно, Гермиона, – согласился Аристарх. – Надо провернуть полномасштабное чаклунство и предъявить его как доказательство твоих способностей. Чему там Рада Сергеевна тебя учила: защита-нападение? Так возьми для пробы хотя бы этого Иващенко. – Аристарх ткнул пальцем в фотографию. – Раз уж Рада сама его выбрала, пусть он и будет твоим «тренировочным врагом». И сживи его со свету!

Ирка обалдело воззрилась на менеджера.

– Не по-настоящему, конечно, – немедленно успокоил он. – Сделай все, что положено, а потом быстренько прекрати. Сразу-то он не помрет, верно? Вроде от чаклунства сразу не помирают. Сперва долго мучаются. – Аристарх усмехнулся, давая понять, что шутит. – Ну станет ему на минутку нехорошо, зато будет доказательство твоих способностей. Я предъявлю их учредителям, и Рада не сможет ничего возразить. – Он мгновение подумал. – А может, и не захочет. Наоборот, гордиться начнет, что ты ее ученица. Через пару лет будешь в нашей компании главной ведьмой. На стажировку поедешь, в Англию.

– Лучше в Германию, – по привычке ответила Ирка и тут же осеклась. Нужно ли ей в Германию теперь, когда она точно знает, что никто там по ней не скучает?

– Соображаешь! – воскликнул Аристарх. – Германия для ведьмы и вправду лучше. В Англии мужское колдовство сильнее. Так что, попробуешь, Таня Гроттер?

– Я – Ирка Хортица, – отрезала Ирка. Она может отказаться – и останется один на один с поджидающими за забором ведьмами-конкурентками. Сложить лапки и тихо дать себя сожрать – нет, это не для нее! Она должна попытаться! Может быть, и вправду окажется суперведьмой. Не Гермионой Грэнджер, не Таней Гроттер – это всего лишь выдумки! Настоящей крутой наднепрянской ведьмой! Она поедет в Германию. И мама, увидев, какой стала ее Ирка, может быть, захочет… Ирка зажмурилась.

– Нет, глупость мы придумали. Ничего у тебя не выйдет, – вспорол молчание задумчивый голос Аристарха. – Это ж не фантастика – огненным шаром в лоб заехала, и порядок. В настоящей жизни заговор на расстоянии не наложишь. Надо от человека вещь какую-то иметь или в дом к нему попасть. Иващенко – бизнесмен, у него охрана. Давай лучше поговорим с Радой Сергеевной, – предложил Аристарх. – Извинишься как следует, пообещаешь больше не нарушать ее указаний…

Ирина выпрямилась и бросила на Аристарха высокомерный взгляд. Он умный человек и, наверное, даже хороший – нашел для Ирки выход. Но он всего лишь менеджер, а она – ведьма! С Иващенко ничего не случится. Ирка об этом позаботится.

Ирка подошла к висящему на стене зеркалу.

– Журнал! – резко скомандовала она, требовательно протягивая руку.

Лишь на мгновение замешкавшись, Аристарх вложил ей в ладонь журнал, раскрытый на фотографии Иващенко.

Ирка пристально вгляделась в неподвижное лицо, запоминая насмешливые глаза, ироническую складку губ. Театральным жестом отшвырнула журнал прочь, оперлась руками о раму зеркала и крепко зажмурилась.

– Ну, – шепнула она. – Ну!

Покорно проступая сквозь закрытые веки, лицо мужчины встало перед ней. Ирка распахнула глаза, вперившись в глубины зеркала. Сквозь свое отражение, дальше, дальше… Ее собственное лицо исчезло, словно невидимая тряпка стерла его со стекла, а на его месте проступил офис, кабинет, стол и знакомый человек за столом…

– Записывайте, – коротко велела Ирка, втайне надеясь, что ее голос звучит не менее властно, чем у Рады Сергеевны. – Завтра с семи утра у него поездка на завод, потом возвращение в офис, ланч с деловыми партнерами, снова офис, потом – вручение наград на выставке детского рисунка… Это в художественном музее, что ли? Мы там недавно с классом были. – Ирка на мгновение задумалась, припоминая. – Достаточно!

Она величественно взмахнула рукой, отпуская вызванное ею изображение. Лицо Иващенко исчезло с зеркальной поверхности.

– Вот на выставке мы его и возьмем, – выдохнула она. – На завтра мне нужны ручная камера, как у операторов с телевидения, и микрофон. А еще половая тряпка и тюбик с краской.

– Замечательно! Профессиональную телекамеру и микрофон я, конечно, добуду на раз-два-три, вопрос – где взять тюбик с краской? А тем более половую тряпку, – иронически хмыкнул менеджер. – Швабра не понадобится?

– Швабра ни к чему. – Ирка серьезно покачала головой. – А вот вы мне как раз очень понадобитесь. Вы пойдете со мной? Ну, пожалуйста, без вас у меня ничего не выйдет!

Аристарх тяжко вздохнул:

– Расскажешь хоть, что за план?

Но Ирка решительно помотала головой:

– Сглазить боюсь.

– Правильно, сглаз – это серьезно, – согласился Аристарх. Ирка поняла, что возможность сглаза он действительно признает серьезной причиной для молчания. Небось по работе всяких сглазов навидался. – Придется тебя подстраховать. Тем более что Раду Сергеевну предупреждать ты не собираешься, верно?

– Пока не собираюсь, – кивнула Ирка. – Но Раде Сергеевне не из-за чего будет сердиться. Я использую чаклунство, которому она меня научила. Ну и еще немножко самого обыкновенного воображения.

13
Ведьминское телевидение

Ирка ввинтилась в плотно облегающие джинсы и с удовольствием поглядела на себя в зеркало. Ну класс! Талия на бедрах, Бритни Спирс отдыхает! Не то что Иркины старые, уже ни на что не похожие. Она натянула тонкую трикотажную футболку и с сомнением выглянула в окно. Солнце сияло вовсю, но может, еще похолодает? Если просто накинуть гольф на плечи, будет в самый раз по погоде, а заодно можно прогулять целых три новых шмотки. И кроссовки, конечно!

Ирка легонько попрыгала в новой обуви. Удобные, прямо не чувствуются. Что значит фирма! Страшно даже подумать, во что Аристарху обошелся целый чемодан таких шмоток. Странные все-таки эти бизнесмены: на тряпки кучу денег выкинул, а дом с телефоном снять пожлобился. Был бы тут телефон, она давно бы уже бабке позвонила – не пришлось бы у Рады мобилку клянчить. Или директриса все-таки правду говорила и это опасно? Ох, как она устала от этих сомнений, неопределенности. Скорее бы очутиться в школе – и тогда она всем докажет…

– Ирина! – тихо позвали под окном, и на подоконник оперлась верхушка длинной лестницы. Ухватив яркий рюкзачок – тоже новенький и жутко стильный, – Ирка перешагнула подоконник и принялась осторожно спускаться по подрагивающим ступенькам.

– Рада Сергеевна у себя, села «Ментов» смотреть. Она их обожает, пока серия не закончится, мы с тобой абсолютно свободны, – шепнул Аристарх, подхватывая Ирку под локоть. – Знаешь, по-моему, она переживает. Может, не нужно ничего, и так помиритесь?

Ирке на мгновение остро захотелось согласиться. Вернуться в свою комнату, а там, глядишь, все само собой станет хорошо. Но как говорил ей кто-то, «сами собой случаются лишь неприятности, хорошего добиваться приходится». Кстати, а кто ей это говорил? Нет, не вспомнить.

Ирка решительно тряхнула головой:

– Начали, так надо доводить до конца.

– Молодец! Я сразу сказал, ты – боец!

Польщенная Ирка полезла в распахнутую дверцу Аристархова «мерса». Приятно, когда тебя хвалят. К тому же в ее замысле нет ничего опасного. Простенькая такая задумка, незамысловатая. Считай, всего-навсего прогулка по выставке. Демонстрация Иркиных новых шмоток.

Аристарх катил вдоль улицы, сосредоточенно выискивая место для парковки поближе к высокому крыльцу художественного музея.

– Приткнуться негде, все занято, – раздраженно бурчал он. – Спрашивается, чего понаехали? У вас в городе что, столько любителей детского рисунка?

– Это родители, – равнодушно обронила Ирка. – Приехали на награждение смотреть. Да нам здесь не обязательно, главное, чтоб оба конца улицы видеть. Мы должны войти в музей сразу перед ним, незачем там крутиться.

– Я только не понимаю, как ты рассчитываешь к нему подобраться, – глуша мотор, полюбопытствовал Аристарх. – Глаза охране отведешь?

– Разбаловались, ничего без чаклунства, своей головой сделать не могут, – ворчливым, как у собственной бабки, тоном пробормотала Ирка себе под нос. И опасливо покосилась на Аристарха – услышал, нет? Взрослые такие обидчивые, прям как пятилетние!

– Может, и отведу. В какой-то мере, – неопределенно ответила Ирка.

В конце улицы показался целый кортеж солидных машин. Впереди катил здоровенный джип.

– Вот он, едет! – вскликнула Ирка, распахивая дверцу. – Берите камеру, быстро! Ничего не делайте, ничего не говорите, только вроде как снимайте. – Она быстренько накинула лямки рюкзака на одно плечо и поспешила к музейной лестнице. Легко взбежала по ступенькам и, бросив дюжему охраннику у входа:

– Детское телевидение, экспериментальный проект, – проследовала в зал.

На мгновение она остановилась у порога. Гладкие белые стены пестрели яркими квадратами рисунков. По залу, давая авторитетные пояснения восхищенно внимающим мамам, папам и прочим родственникам, прохаживались юные художники. Парами и тройками фланировали оживленно жестикулирующие мужчины и пестро одетые женщины – взрослые художники с художницами и прочая «живописная» публика. Поодиночке рассекали толпу дамы с ревниво-надзирательным выражением лиц и фигур. Наверняка училки юных дарований.

В своих новых дорогих шмотках и при Аристархе с камерой на плече Ирка смотрелась в этой тусовке вполне уместно. На нее оглядывались, но мельком. Так, теперь свободнее, непринужденнее, как настоящая акула пера, ас телекамеры!

– У кого первая премия? – с отрывистой деловитостью поинтересовалась Ирка у пожилой женщины в синем костюме смотрительницы зала.

– Изумительная вещь, подлинный талант, – немедленно умилилась та. – Вон там, «Святой Николай на Комсомольском».

– На чем на «Комсомольском»? – послышался у Ирки над ухом изумленный шепот Аристарха. – Собрании?

Ирка наградила менеджера взглядом, полным традиционного презрения местной жительницы к тупаку-приезжему.

– На Комсомольском острове на Днепре. Там церковь Святого Николая. Красивая очень. Вон картина. – Девочка решительно направилась к небольшому пейзажу, где тонкий силуэт крохотной белой церковки застыл на краю островного мыса.

– Действительно, красиво, – согласился Аристарх. – И картина хорошая.

У входа в зал заволновалось, взбурлило, толпа раздалась. Сопровождаемый охранниками и музейным начальством, к картине-победительнице двинулся мужчина в легком светлом костюме.

«Права была Рада, теперь он одет по-другому», – мельком подумала Ирка, вытаскивая из кармашка рюкзака микрофон. Держать его было ужасно неудобно.

Ирка и спрятавшийся за телекамерой Аристарх стояли точно на пути у Иващенко. Со всех сторон к нему спешили такие же микрофонно-камерные пары, но Ирка была ближе всех. С микрофоном в опущенной руке она сделала шаг вперед.

– Детское телевидение. Пожалуйста, Владимир Георгиевич, несколько слов для наших зрителей. – Ирка сдавила ручку микрофона. Чуть слышно хлюпнуло… Ирка настороженно глянула по сторонам, но никто ничего не заметил.

– На детской выставке детскому телевидению первое слово, – весело усмехнулся ей Иващенко.

– Пожалуйста, встаньте напротив картины-победительницы, – попросила Ирка и старательно отступила в сторону, пропуская Иващенко мимо себя. Тот сделал шаг, повернулся… Ирка знала, что не должна смотреть на его ноги, но не могла удержаться.

– Ой, – вдруг жалостно охнула директор музея, глядя в пол.

На старинном дубовом паркете красовалось разляпистое пятно белой краски. А рядом четко пропечатался такой же белый след ботинка с квадратным носком. Мучительно сморщившись, директор перевела взгляд на тупоносые ботинки Иващенко. Под ее полным нечеловеческого страдания взором Иващенко медленно поднял ногу и застыл в позе цапли, не смея шелохнуться.

– Кто краску пролил? – гневно выдохнуло музейное начальство, озирая нервно переглядывающихся художников.

Незаметным движением Ирка отлепила тюбик с краской от ручки микрофона и сунула его обратно в кармашек рюкзака. Потом ткнула пальцем в сторону выхода:

– А вон там половая тряпка лежит, вы на нее пока ногу поставьте.

– Мы не кладем у входа тряпок, – возмутилась директор, но Иващенко лишь передернул плечами.

– Какая разница, давайте ее сюда. Тут напротив обувной, смотайся, купи любую пару, – скомандовал он охраннику, с облегчением опуская измазанную подошву на принесенный половик. – Ты спрашивай, девочка, пока я тут вроде памятника стою, а то у меня времени в обрез. – Его губы дрогнули извиняющейся улыбкой.

Ирка тоже дрогнула. Ай, какой прокол! Про вопросы она и не подумала! Господи, что же эти журналисты обычно спрашивают?

– Снимайте. – Выигрывая секунды, она махнула рукой Аристарху. Неумелым движением тот навел камеру на Иващенко. Даже в объектив, похоже, не смотрел, просто выставил ее перед собой, закрывая лицо. Впрочем, сама Ирка не лучше.

– Почему именно эта картина получила первую премию? – бухнула она первое, что пришло в голову.

– Я премии не распределяю, я их только вручаю. Решение принимало жюри, и оно выбрало лучшее полотно. Хотя мне… – Он снова улыбнулся. В этот момент толпа всколыхнулась, из ее глубин вынырнул охранник с обувной коробкой в руках. – О, слава богу! Не снимайте пока. – Задрав ногу, Иващенко принялся расшнуровывать ботинок.

Микрофон выскользнул у Ирки из рук и свалился на пол возле тряпки с четким отпечатком подошвы. Девочка наклонилась.

– Хотя лично мне больше всего вон тот кот нравится, – всунув ногу в новую туфлю, закончил фразу Иващенко и ткнул пальцем в одну из картин. – Роскошный такой котяра, наглый…

Но Ирка его уже не слушала. Она смотрела. Здоровенный, ну прямо настоящий камышовый, трехцветный котище закинул заднюю лапу за голову и невозмутимо вылизывался. На пестрой, как из лоскутов собранной, шерсти ясно выделялся розовый мазок язычка. Крупные, будто стальные когти были недвусмысленно выпущены, а круглый глаз глядел… Ирке показалось, что прямо на нее! В этом взгляде была укоризна и даже некоторое презрение, будто, с его, кошачьей, точки зрения, Ирка вела себя невероятно глупо.

– Хорошая какая, – растерянно пробормотала Ирка.

– Второе место, – с гордостью, будто сам ее нарисовал, сообщил Иващенко. – Вон художница. Таня, иди сюда!

Стоявшая спиной к залу светловолосая девочка обернулась.

– Танька! – радостно воскликнула Ирка.

– Ты ее знаешь? – настороженно спросил Аристарх, выглядывая из-под прикрытия камеры.

Ирка кивнула. Тут же его рука крепко вцепилась ей в плечо, и, ни слова не говоря, менеджер поволок Ирку к выходу.

– Что вы делаете? Пустите! – вскрикнула Ирка, но пальцы Аристарха только сильнее сомкнулись. Коротким толчком он почти вышвырнул Ирку из зала.

– Вы с ума сошли! – Ирка схватилась за отчаянно ноющее плечо. Синяки теперь будут.

– Это ты с ума сошла! – прошипел Аристарх в ответ, волоча Ирку вниз по мраморной музейной лестнице. – Тебя же вроде как нет в городе, ты уехала! Тебе нельзя ни с кем встречаться! – Он распахнул тяжелую дверь и вытолкнул Ирку на улицу. – Хочешь, чтоб тебя ведьмы выследили?

– Уже выследили! – рявкнул гневный голос у Ирки над ухом, и невесть откуда взявшаяся Рада Сергеевна вцепилась в другое Иркино плечо. – Вон, глядите!

Припадая брюхом к земле и сдавленно клокоча горлом, слепые псы – кудлатый и тонконогий – неумолимо двигались к Ирке. Девчонка сдавленно пискнула.

– В машину, быстро! – скомандовала Рада Сергеевна.

Держась между Иркой и псами и фактически прикрывая девочку собой, директриса почти сорвала Ирку со ступеней и потащила к «Мерседесу». На подгибающихся ногах девочка помчалась к машине. Тяжело вскидывая на бегу задом, ее обогнал Аристарх с камерой на плече, протянул руку с пультом. «Мерседес» приветственно мигнул фарами, отщелкивая запор двери. С разбегу Рада нырнула в салон, втаскивая за собой Ирку. Девочка была внутри, когда вдруг что-то с силой рвануло зажатый в руке рюкзачок.

Бешено рыча сквозь стиснутые зубы и не отрывая от Иркиного лица незрячих глаз, тонконогий пес выволакивал девчонку из машины.

– Брось рюкзак! – отчаянно крикнула Рада Сергеевна.

– Не могу, он мне нужен! – так же отчаянно завопила Ирка, дергая рюкзак на себя. Пес не пускал. Он был значительно сильнее. Ирка почувствовала, как медленно съезжает по сиденью – навстречу оскаленным клыкам подоспевшего кудлатого. Аристарх сдернул тяжелую камеру с плеча и, сдавленно хакнув, влепил объективом в бок тонконогому. Завизжав, пес отлетел в сторону.

– Держите, я ее на прокат брал, – крикнул Аристарх и, швырнув камеру на колени Раде Сергеевне, захлопнул дверцу. Мгновение, и он уже сидел на водительском месте.

Дверные запоры защелкнулись, отделяя Ирку от опасности. Прогреваясь, заурчал мотор. Ирка облегченно выдохнула и без сил привалилась к дверце. Вдруг что-то тяжело клацнуло. Тонконогий пес стоял, распялив передние лапы по стеклу. Его слепые глаза вперились Ирке в лицо, а сочащийся из них белесый туман мутными червями расползался по окошку машины. Головки червей незряче тыркались во все стороны – искали щель! Дырочку, трещинку, в которую можно проскользнуть и добраться до Ирки!

– Поехали! – «Мерседес» мягко тронулся с места. Лапы слепого пса соскользнули, царапая стекло. Порыв ветра смахнул прочь туманных червей.

Ирка обернулась. Тонконогий и кудлатый стояли, пристально глядя вслед уезжающей машине, а вокруг них трепетало белесое марево.