Текст книги "Всадник смерти"

Илья Деревянко
Всадники смерти

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия населенных пунктов, улиц, фирм, преступных группировок, музыкальных групп, увеселительных заведений и т. д. – вымышлены. Любые совпадения случайны.

Глава I

г. Долговодск

Московской области.

Воскресенье. 25 мая 2003 г.

Черная «девятка» стояла в трех метрах от крутого склона, покрытого сочной, молодой зеленью. Внизу, закованный в бетонные берега, неспешно катил свинцовые воды Канал имени Москвы. В синем небе с криками носилось несколько чаек. Накануне вечером в окрестностях пробушевала свирепая гроза, сопровождаемая затяжным ливнем, и в результате, невзирая на жаркое, с самого утра палящее солнце, от земли до сих пор веяло сыростью. То там, то здесь вяло шевелились повыползавшие из нор дождевые черви. В углублениях почвы поблескивали небольшие лужицы. Одно слово – мокреть!!! Поэтому приехавшие на «девятке» двое сорокалетних мужчин не стали располагаться на траве, а пили водку прямо в машине. Они прибыли сюда сравнительно недавно (примерно полтора часа назад), однако уже успели опорожнить две пол-литровые «Гжелки» и к настоящему моменту приканчивали третью. Нехитрая закуска – хлеб, сыр, помидоры – была разложена на газетах вдоль лобового стекла. В качестве «запивки» использовали апельсиновый сок в пакетах. В качестве посуды – пластиковые стаканчики.

Владельца «девятки» звали Петр Агафонов. Его друга – Игорь Верстаков. Оба с юных лет активно занимались бойцовскими видами спорта и внешность имели соответствующую: крепко сложенные фигуры, грубые лица, переломанные носы, многочисленные шрамы на коротко стриженных черепах… И тот и другой до поры до времени «работали» в известной московской ОПГ. (ОПГ – организованная преступная группировка.) Потом «отошли». В разное время и по разным причинам. Верстаков «завязал» добровольно, четыре года назад, из религиозных соображений. Агафонов – вынужденно и сравнительно недавно. Дело в том что группировка вдруг трансформировалась в «Хозяйствующий субъект», произведя одновременно крупное сокращение штатов. Под которое Петр и угодил. Так или иначе, но сейчас наши герои являлись добропорядочными членами общества. Агафонов – таксистом. Верстаков – тренером по рукопашному бою. Ребята подружились еще в пору бандитской молодости, вместе побывали в уйме передряг и, невзирая на исчезновение связующего звена, дружбу сохранили.

Почему именно – они сами толком не знали. Может, из-за определенного сходства характеров? Впрочем – неважно!

Сегодняшний пикник состоялся по инициативе Петра, в очередной раз жестоко поссорившегося с женой и немедля позвонившего Игорю: «Ты свободен, братан? Отлично! Давай «оттянемся» по полной, а то на душе так тошно – хоть в петлю лезь!!!»

Перекрывая крики чаек, в машине орало дурниной включенное Агафоновым радио. Наделенный от природы музыкальным слухом, Верстаков недовольно морщился. Когда в динамике пискляво заголосили лесбиянки из группы «Ту-Ту», он, наконец, не выдержал и воскликнул в сердцах:

– Да заткни ты на фиг эту пакость! Уши вянут!

– Ишь привередливый какой, – недовольно буркнул Петр, но приемник тем не менее выключил.

– У-у-уф! – с облегчением выдохнул Игорь. – Премного благодарен!

– Вздрогнем? – деловито предложил Агафонов, вновь наполняя стаканы.

– Ну естественно, – согласился Верстаков.

С трудом протолкнув вовнутрь теплую, противную водку, друзья запили ее соком и, не вспомнив о закуске, сразу закурили по сигарете.

– Полегчало хоть капельку? – сделав четыре глубокие затяжки подряд, спросил Игорь.

– Не-ет, – медленно покачал головой Петр. – Все по-прежнему. С удовольствием бы загнал себе пулю в висок!

– Из-за твоей безмозглой курицы?

– Ошибаешься, братишка!!! – с трудом удержал слезы Агафонов. – На самом деле Валька – лишь предлог. Ну может – дополнительный стимул, а если начистоту – мне просто опротивело жить! Причем достаточно давно. Каждый вечер, ложась спать, – мечтаю не проснуться утром! Веришь?!

Верстаков кивнул.

– И меня подобные мыслишки посещают! – после долгой, напряженной паузы сознался он.

– Да что же это такое в конце концов?! – сквозь зубы простонал Петр. Лицо его исказилось, побелело. Щеки покрылись неровными, красными пятнами. На висках вздулись вены.

– Нечистая сила искушает, – угрюмо сказал Игорь. – Сознательное самоубийство – прямая дорога в ад! Вот они и стараются нас туда направить. С га-а-арантией! Без права помилования! Ведь за самоубийцу даже записку в церкви подать нельзя. Я уж не говорю об отпевании!!!..

С минуту оба молчали.

Внизу, на ленте канала, показался изящный теплоход, разукрашенный флажками и легкомысленными воздушными шариками. Верхнюю палубу заполняла празднично одетая толпа молодых людей. В центре виднелась белоснежная фата невесты. С палубы доносились обрывки магнитофонной музыки, возбужденные голоса, взрывы смеха…

– Го-о-орька!!! Го-о-орька!!! Го-о-орька!!! Го-о-орька!!! – старательно надрывался кто-то очень нетрезвый.

– Свадьбу гуляют, – кисло поморщился Агафонов. – Радуются, придурки! Веселятся… Я тоже когда-то веселился. И-ди-от!!!

– Э-э-э, дружище, хорош заливать! – впервые с начала пикника улыбнулся Верстаков. – Я ж у тебя свидетелем был! Ты, помнится, еще до загса конкретно надрался. А после, в ресторане, малость усугубил и… «поплыл». Сидел за столом, будто зомби, да в одну точку таращился. Вокруг себя ни хрена не замечал. Какое уж тут «веселье»?!

Не став комментировать данное заявление, Петр отбросил в траву пустую водочную бутылку, достал из сумки новую и без видимого усилия сорвал пальцами пробку:

– Вздрогнем?

– Уже по семьсот пятьдесят на рыло приняли, а не берет, зараза! – проворчал Игорь. – Жаль, пива не прихватили!

– Так в чем проблема? Давай в магазин прокатимся! – предложил Агафонов.

Верстаков хотел что-то сказать в ответ, но не успел. За кустами послышались рев мотора подъехавшей машины и вскоре вслед за тем отчаянные женские рыдания.

– Глохни, сучка, прирежу! – злобно тявкнул дребезжащий тенорок.

– Заткни ей пасть тряпкой, – посоветовал сиплый бас. – Трахать лучше живую!

– И то верно! – хихикнул тенорок. – Мертвые не подмахивают!

Плач сменился задушенным стоном.

– Вот ведь ублюдки. Носит же земля! – изменился в лице Игорь, легко соскочил с сиденья и бесшумной походкой тигра двинулся на звук. Пожав плечами, Петр направился за ним. На соседней поляне творилось недоброе. Около бампера кроваво-красной «Нивы» лежала юная, тонконогая блондинка с задранной до предела юбкой. Рядом валялись разорванные кружевные трусики. Чернявый толстозадый тип зажимал девушке рот скомканным чехлом от сиденья.

Второй насильник – рыжий, длинный, прыщеватый, – похотливо пыхтя, расстегивал штаны.

– Карателей вызывали? – ядовито осведомился Верстаков, врезав «рыжему» ногой в промежность. С пронзительным визгом тот сложился пополам.

– Неужто нет? – делано изумился Игорь. – Значит, с вас за ложный вызов!

Обеими ладонями по ушам и коленом в согнутую морду. Визг мгновенно оборвался. Длинное тело безжизненно скорчилось на траве. Верстаков привычно проверил пульс на шее противника: «Живой, козел!»

Между тем Агафонов занялся «задастым», метнувшимся к «Ниве» и пытавшимся дрожащими руками вытащить из «бардачка» самодельную финку.

– Не рыпайся, падла! – прошипел он, рывком за шиворот отдернул парня (данном случае это слово просто обозначает половую принадлежность подонка – [И. Д.]) от машины, впечатал спиной в раскидистый тополь и начал ожесточенно месить кулаками, словно боксерскую грушу. Мерзавец быстро лишился чувств. Голова безвольно свесилась на плечо. На губах выступила грязная пена.

– Смотри, не убей, – предупредил друга подошедший Игорь. – Только мокрухи нам не хватало!

Тяжело дыша, Петр отступил в сторону. «Задастый» мешком плюхнулся на землю. Круглая черноволосая башка гулко стукнулась о корень.

– Жить будет, – также нащупав у него пульс, удовлетворенно констатировал Верстаков. – Но в больнице месяцок «позагорает». Ничего, таким выродкам полезно! Авось поумнеет. Хотя… вряд ли!

– А девчонка-то удрала! – с некоторой досадой заметил Агафонов. – Ни здрасьте, ни до свидания… Хоть бы «спасибо» сказала!

– Тебе это надо? – лениво зевнул Игорь.

– Нет, но все-таки…

– Брось, не забивай голову! – махнул рукой Верстаков. – Кстати, о птичках. Ты вроде по пиву предлагал?

– Точно! – оживился Петр.

– Тогда поехали…

* * *

Пять часов спустя.

– С-с-стерва! – выслушав длинную ругательную тираду встретившей его у порога жены, пробормотал Агафонов, с трудом стянул ботинки, шатаясь проковылял к себе в комнату и, не раздеваясь, рухнул на диван.

– Пьянь!!! Алкаш!!! Сволочь!!! Дегенерат чертов!!! Чтоб ты сдох!!! – продолжала бушевать в коридоре супруга – холеная, тридцатипятилетняя мадам в бриллиантовых серьгах.

– С-с-с-терва! – с чувством повторил Петр, собрался было встать да задать Валентине хорошую взбучку, но тут же передумал: «Не стоит мараться».

– Ке-ша, кис-кис-кис, – заплетаясь языком, позвал он. – Ид-ди к п-папе!

Послышалось громкое мурчание, и на живот к Агафонову с разбегу прыгнул здоровенный черный кот, некогда подобранный им на улице полуживым от голода котенком.

– Ке-е-ешенька! – слабо улыбнулся Петр, почесывая кота за ухом. – Один ты мен-ня л-любишь в этом п-п-проклятом д-доме!

– Гнусный подлец! – яростно прошептала стоящая за дверью жена, запахнула полу шелкового халатика, прошла в гостиную и, нервно тыкая пальцем кнопки, набрала номер телефона Верстаковых.

Трубку, после второго гудка, сняла жена Игоря – Татьяна (давняя приятельница Агафоновой).

– Але-е-е-е?

– Здравствуй, Танюша, здравствуй, солнышко! – серебристо прочирикала Валентина. Потом, примерно с полчаса, болтала всякую чушь и, наконец, спросила: – Твой скот давно явился?

– Минут пятнадцать назад…

– Пьяный?!

– Как свинья! Смотреть на него тошно!

– Мой паразит тоже лыка не вяжет да вдобавок хамит! – горестно вздохнула Агафонова. – Эх, Танюша, Танюша, и за какие грехи нам такое наказание?!

– Не говори! – охотно поддакнула Верстакова. – Не жизнь, а сплошной кошмар!..

Задушевная беседа о тяжкой женской доле продолжалась вплоть до глубокой ночи. Благо ни та, ни другая страдалица не работали и подниматься с утра пораньше им не было нужно…

Глава II

Понедельник 26 мая. 5 часов утра.

Пост ГАИ на въезде в Долговодск.

Недели три назад в гаишной будке подновили обшарпанные стены, а потому здесь до сих пор пованивало дешевой, долгосохнущей краской. А также ацетоном, которым сотрудники (имевшие несчастье облокотиться об «обнову»), остервенело ругаясь, отчищали форму. Вот, собственно, и все отличия. Остальные запахи были вполне характерны для подобного рода мест: немного пыли, немного пота, немного портянок… Плюс густой, застарелый табачный угар. Обстановка же вовсе не выделялась из общего ряда, и описывать ее мы не станем.

За немытым окном влажной серой пеленой завис промозглый рассвет. У грубого деревянного стола пристроились на табуретках двое дежурных. Их короткоствольные автоматы стояли рядом, на полу. Влажные, не до конца просохшие мундиры заставляли стражей порядка периодически поеживаться. Лица обоих выражали крайнюю степень раздражения, граничащего с отчаянием.

– Скверная ночка выдалась! – отхлебнув глоток терпкого, заваренного прямо в железной кружке «купчика» (Купчик – очень крепкий чай. Нечто промежуточное между обычным чаем и чифирем.), сказал старшина Борисов. – Дохода кот наплакал, а головной боли невпроворот!

– Что верно, то верно, – уныло подтвердил сержант Соловьев. – Сразу два козла к нам в гости пожаловали! Все нервы, на хрен, истрепали! Всю душу вымотали! А с бабками – полный облом!!!

– Ох-хо-хо! – вздохнул старшина. – Жизнь – «жистянка»… Собачья, в общем, жизнь!

Сержант тоскливо шмыгнул носом, сплюнул на пол и тоже потянулся за «купчиком»…

В эту смену напарникам хронически не везло. За время дежурства им удалось выловить и «вытрясти» лишь одного нарушителя. Причем на сравнительно скромную сумму. (Больше трехсот рублей у не прошедшего техосмотр мужика-работяги в карманах не нашлось.)

Зато неприятности сыпались, как из поганого мешка. Сперва появился то ли пьяный, то ли «обкумаренный» депутат Городского законадательного собрания господин Иудушкин, врезался на «Мерседесе» в придорожное дерево и учинил подбежавшим гаишникам дикий скандал: «Почему не предотвратили аварию, дармоеды?! Филоните?! Нюх потеряли?! Я вам покажу кузькину мать! Сгною! Изничтожу!! В землю втопчу!!!»

Помимо депутатского мандата Иудушкин владел в Долговодске целой сетью магазинов, тремя кафе, двумя пунктами обмена валюты, а также ночным клубом «Содом». И, главное, имел тесные «завязки» с местным милицейским начальством!

В результате Борисову с Соловьевым пришлось, стоя навытяжку, слезно оправдываться перед распоясавшимся хамом: «Простите, Василий Андреевич! Не доглядели! Больше не повторится!»

– Не-е-ет!!! – смачно рыгая, не унимался депутат. – В-врете, с-сучары! Вы с-специально тут д-дерево в-в-врыли!!!

Выволочка продолжалась около сорока минут. Пока Иудушкин изгалялся над несчастными гаишниками, мимо них проскочило не менее полутора десятков хороших автомобилей, на которых разве что не было написано: «Дам на лапу без базара!»

Однако отойти от господина депутата и заняться делом старшина с сержантом не могли. Короче – испортил малину, змей подколодный!!!

Едва он убрался восвояси, как подрулил на замызганной «восьмере» капитан Спиногрызов из Отдела внутренних расследований, демонстративно нарушил правила, затормозил и с постным видом стал дожидаться, когда у него начнут вымогать взятку. По счастью, Борисов знал капитана в лицо (друг-сослуживец показал фотографию), и напарники на провокацию не поддались. Правда, Спиногрызов долго не желал признавать поражения и мурыжил обоих битый час. А потом, после его отъезда, внезапно хлынул проливной дождь. В миг промокшим стражам порядка пришлось спешно покинуть засаду в полукилометре от поста и, несолоно хлебавши, вернуться в будку. Там они заварили упоминавшийся «купчик», грелись у электропечки да жаловались друг другу на судьбу-злодейку…

– Не иначе черная полоса в жизни пошла! – продолжал вздыхать Борисов. – Мама родная! Знал бы заранее – в отпуск отпросился. Уехал бы к брату в деревню, пил спокойно самогоночку. Рыбку бы ловил!

– Но, может, хоть сейчас, под конец смены подфартит? – робко предположил Соловьев.

– Наивный ты сюсенок! Абсолютно зеленый! – скорбно усмехнулся седоусый старшина. – Шиш с маслом нам подфартит! Черная полоса – это надолго. По опыту знаю. Смотри, как бы чего похуже не стряслось!!!

Борисов словно в воду глядел. Буквально через несколько минут снаружи послышались надрывные стоны, невнятное бормотание и тяжелые, спотыкающиеся шаги. Старшина проворно схватил автомат, а слабонервный сержант, выскочив из-за стола, забился в угол. Спустя еще пару секунд незапертая дверь со скрипом отворилась. На пороге возник человек ужасающего вида: голый, с ног до головы залитый кровью, с отрезанными ушами, со зверски располосованным лицом и вспоротым животом.

– Маньяки!.. Капюшоны!.. Чертова ведьма! – придерживая ладонью вываливающиеся внутренности, прохрипел он, уронил изо рта сгусток крови, пошатнулся и рухнул головой вперед, сбив оставленную Соловьевым табуретку.

– Вот те и дождались! – ошеломленно прошептал Борисов. – Вот ведь, блин, накаркал!..

И, опомнившись, заорал на лязгающего зубами сержанта:

– Звони, болван! «Скорую» вызывай! Ребят из отделения!!!

* * *

9 часов 45 минут.

Долговодское ОВД.

Майор юстиции Дмитрий Белогорцев вышел от Руководства в преотвратительном расположении духа. Фактически на грани нервного срыва. Обычно бледные щеки майора побагровели, губы стиснулись в узкую полоску, в голубых глазах вспыхивали злые искры.

На утреннем «разводе» Белогорцеву поручили отыскать загадочные «капюшоны» вкупе с «чертовой ведьмой», и он пребывал в железной уверенности: его сознательно подставляют в отместку за былую дружбу с опальным капитаном Сечкиным, рассчитывают макнуть носом в дерьмо, выставить профнепригодным. Дельце-то явно дохлое!

«Твари ползучие! Лицемеры проклятые! – быстро шагая по извилистому коридору, кипел Дмитрий. – «Мы тебе доверяем и ожидаем скорых результатов«… Ага! Верно! Вот только не положительных результатов по делу вы ожидаете, а моего позорного провала. Пи-до-ра-сы!!! Подсунули заведомый висяк (Висяк (или глухарь) – на милицейском жаргоне означает преступление, не поддающееся раскрытию. По крайней мере, в обозримом будущем.). Потерпевший скончался в реанимации, не приходя в сознание… Мотивы непонятны… Свидетелей нет… Единственная «зацепка» – бред умирающего человека. Сто пудов – галлюцинаторного происхождения, не относящийся к составу преступления! Ищи, называется, ветра в поле!!!»

Подойдя к своему кабинету, майор споткнулся на ровном месте, громко выругался и вдруг заметил двоих гаишников, переминающихся у дверей с ноги на ногу: одного пожилого, с пышными усами, другого – юного, лет двадцати, с круглым напуганным лицом.

«Наверное, те, с поста! – догадался Белогорцев. – Но откуда они взялись? Я же никого не вызывал!»

– Разрешите обратиться, товарищ майор? – заметно нервничая, промямлил «пожилой».

– Обращайтесь! – хмуро буркнул Дмитрий.

– Я старшина… э-э-э… Борисов, а он – сержант Соловьев, – запинаясь, начал гаишник. – Дежурный… э-э-э… сказал, что расследование обязательно поручат вам. Как наиболее квалифицированному специалисту…

«Все Отделение в курсе моих проблем с начальством! – стиснул зубы Белогорцев. – И вдобавок издеваются, собаки!» Наиболее квалифицированным» величают. У-у-ух, ненавижу!!!»

– Мы по поводу сегодняшнего происшествия. У нас… э-э-э… в будке, – продолжал между тем старшина, – видите ли… э-э-э… В общем, оперативно-следственная группа кое-чего упустила при осмотре, да и мы лишь случайно обнаружили… Вот, взгляните! – Борисов протянул на заскорузлой ладони маленькую золотую сережку причудливой формы. – Закатилась в щель между половицами под столом, – виновато пояснил он. – Вероятно, из руки пострадавшего выпала!

Майор ощутил сладостный, стремительно нарастающий жар в груди. Неужто повезло?!

Неужто милостивая Судьба преподнесла ему в тяжелый час роскошный подарок в виде чудом объявившейся УЛИКИ? Господи! Только бы не ошибиться! Только бы это не оказалось пустышкой!!!

– Зайдите оба ко мне в кабинет! – осевшим голосом приказал он и, по причине лихорадочной дрожи в руках, долго не мог отпереть простенький замок…

* * *

После беседы с известными читателю гаишниками и в особенности после изучения принесенного ими вещдока опер Белогорцев здорово повеселел, просветлел лицом и широко расправил плечи. Подсунутое зловредным Руководством дело перестало казаться «дохлым висяком». Появились «ниточки». Причем довольно перспективные! Итак: на застежке сохранилось бурое пятнышко засохшей крови. Очевидно, серьгу вырвали с мясом, в процессе ожесточенной борьбы. Если допустить, что она принадлежала женщине, то становится ясным – пострадавший назвал «чертовой ведьмой» преступницу, непосредственно участвовавшую в убийстве. «Гм. Да тут, пожалуй, можно и без «если допустить», – внимательно рассматривая странной формы кусочек желтого металла, подумал майор. – Вещичка явно дамская! Или педик? Нет!!! Эта финтифлюшка плюс «чертова ведьма» достаточно весомые аргументы в пользу женской версии! А по поводу бреда – ошибочка вышла. Спасибо тебе, мужик, что не галлюцинировал на пороге Смерти. Не вводил следствие в заблуждение!»

Добросовестно задокументировав находку, сняв показания и отпустив старшину с сержантом, Дмитрий продолжил размышления. Общая их суть сводилась к следующему: по словам свидетелей, потерпевший – мужчина высокого роста, атлетического телосложения. Вряд ли баба могла расправиться в одиночку с таким буйволом. Получается, нападавших было минимум двое, а «чертова ведьма», возможно, играла роль приманки.

Теперь «капюшоны». Если реальна «ведьма», то реальны и они! Похоже на какой-то дьявольский ритуал. На подобную мысль наводит и изуверский характер телесных повреждений. Значит, надо искать среди сектантов. В числе главных подозреваемых – особа женского пола с недавно поврежденным ухом. Неплохо для начала!

Совсем неплохо!!!

В районе полудня, окрыленный первым успехом, Белогорцев решил наведаться в городскую больницу, расположенную в нескольких минутах ходьбы от Отделения. Необходимо лично взглянуть на труп. Авось всплывет чего-нибудь новое?!

В больничном морге майора ожидал сногсшибательный сюрприз. Тела пострадавшего там не оказалось!!!

– Пациент жив, – с некоторой обидой в голосе сообщил Дмитрию главврач. – Находится в реанимации. Состояние, конечно, крайне тяжелое, но у нас работают высококлассные специалисты! А вам дали неверную информацию…

Опер затрепетал от радости. «Облапошилось начальство! В лужу село! Подставить хотели, уроды моральные?! Нате-ка, выкусите! Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!!!»