Текст книги "Кровавое шоу"

Глава 3

Там же. Полчаса спустя.

Весть о трагической участи, постигшей режиссера-постановщика, вихрем разнеслась среди членов съемочной группы. Поначалу почти все ринулись звонить (кто в милицию, кто в Службу спасения, кто друзьям). Однако, как выяснилось, ни один из телефонов в здании не работал. (Хотя накануне вечером связь была в полном порядке.) Более того, мобильники тоже почему-то отключились, превратившись в немые, бесполезные куски пластика.

Паника забушевала с удвоенной силой. «Солисткой» в общем истерическом хоре (взамен охрипшей Татьяны Голимовой) теперь выступала художник по костюмам Алла Марковна Хайкина – толстая дама преклонного возраста с черными вьющимися волосами и маслянистыми глазами навыкате.

– Погибли! Пропали! Вей! Вей! – тряся отвисшими до пупа грудями, голосила она. – Дергачев, сволочь, это ты во всем виноват!!! Немедленно выпусти нас отсюда!!! Иначе я обращусь в суд, к правозащитникам, во Всемирный еврейский конгресс!!! Тебя, гада, в порошок сотрут!!!

– Да убирайся к черту, жирная тварь! – сказал незаметно подошедший к скандалистке охранник Вова, пожалуй, единственный из присутствующих сохранивший остатки самообладания. – Видишь, проход открыт. Колька смылся в неизвестном направлении. Перетрусил, щенок, оружие бросил! Ну да шут с ним! Короче – путь свободен. Проваливай, стервоза!!!

Подобрав юбки, Алла с непостижимой для ее туши скоростью понеслась к дверям. За ней вприпрыжку поскакал «оборотень» Рудин. Остальные по непонятной причине смутились, замешкались, не торопились покидать помещение.

– Чего же вы не пользуетесь дарованной вам свободой?! – ехидно поинтересовался Вова. – Не орете даже! Глотки надорвали или перевоспитались резко?!

Актеры и технический персонал уныло безмолвствовали. Охранник изготовился продолжить обличительную речь и… осекся, прикусив язык. Со двора донесся страшный вопль Хайкиной, а спустя секунд тридцать в зал вернулась Алла: смертельно бледная, с выпученными глазами, в заляпанной кровью одежде, с головой Эрнеста на вытянутых руках. Художник по костюмам беззвучно хлопала широко разинутым, златозубым ртом, потом закачалась и без сознания повалилась на пол. Голова Рудина прокатилась вдоль стола, остановилась у ног Пузырева и подмигнула Игорю мутным мертвым глазом. Главный герой триллера схватился за сердце, шумно нагадил в штаны и заголосил похлеще любой базарной торговки. Инга Литвинова снова обмочилась…

* * *

Очередью в потолок охранник Вова заставил умолкнуть визгливо-истеричный хор (голова Рудина окончательно доконала присутствующих). Доктор Холодцов, повинуясь грубому тычку автоматного дула, откачал госпожу Хайкину при помощи нашатыря, а трясущийся в ознобе, но все-таки относительно вменяемый Дергачев приступил к допросу. Из путаных, сбивчивых реплик художника по костюмам постепенно вырисовывалась следующая картина. Едва Хайкина с Рудиным отошли от особняка шагов на пятнадцать, их окружили непонятно откуда взявшиеся призрачные серые фигуры со светящимися в темноте рубиновыми глазами.

– Стоять, смертные! – вразнобой зашипели они. – Из этого здания вам уходить запрещено!!!

Алла Марковна так перепугалась, что застыла безмолвным истуканом. Рудин же бухнулся на колени и, захлебываясь горючими слезами, принялся молить о пощаде, обещая служить призракам верой и правдой, а если понадобится, то принести им в жертву всю съемочную группу, вплоть до последнего человека. А первую – Аллу Хайкину, прямо здесь, во дворе.

– Я справлюсь! Честное благородное! – канючил он. – Ну пожалуйста! Не губите!!! Я вам очень пригожусь! Оправдаю высокое доверие!!!

Не отвечая ни слова, один их «серых» схватил Эрнеста за голову и без труда оторвал.

– Без сопливых обойдемся! – надменно проскрежетал демон и вручил голову художнику по костюмам. – Отдашь актеришкам. Пусть разомнутся на досуге. В футбол поиграют или в волейбол… П-ш-ш-ла, сука!!!

Дьявольски гогоча, зловещая компания провалилась под землю, а одеревенелая от ужаса Хайкина, издав упомянутый ранее вопль, послушно заковыляла выполнять приказ…

– Итак, из усадьбы нам не выбраться. По крайней мере до рассвета! – дробно стуча зубами, резюмировал Дергачев. – Придется ждать восхода солнца. Может, тогда удастся уехать подобру-поздорову?!

Члены съемочной группы хранили гробовое молчание.

– Делайте, что хотите, – пытаясь унять дрожь в руках, объявил им генеральный продюсер. – Особняк в вашем полном распоряжении! Устраивайтесь, где пожелаете. Ешьте, пейте, спите… если сумеете! Но ко мне за подмогой не обращайтесь. Отныне – каждый сам за себя. Все свободны!!! Кроме тебя, Володя, – проворно обернулся он к телохранителю. – Надеюсь, ты составишь компанию своему шефу и благодетелю?!

– Составлю! – хмуро буркнул охранник, закидывая за спину автомат…

Там же. 20 минут спустя.

Инга Литвинова, как помнит читатель, уже дважды описавшаяся на нервной почве, теперь вдруг обрела прочное душевное равновесие. Она прошла в огромную роскошную спальню с отдельной ванной (личные апартаменты Дергачева) и по-хозяйски расположилась там, бесцеремонно выставив за порог напрашивавшуюся в компаньонки Татьяну Голимову. Олимпийское спокойствие Инги объяснялось мощным воздействием извне, начавшимся вскоре после конфуза в зале. «Ты не такая, как все! Ты особенная, избранная!!! – нашептывал в уши девицы вкрадчивый голос невидимого беса. – Ты исполняла роль божественной Лилит, причем превосходно! Лилит довольна! Поэтому тебе ничего не угрожает! А прочие… наплюй на них! Пускай выкручиваются самостоятельно!!!»

Некрещеная, до крайности самовлюбленная Литвинова с легкостью приняла нашептывания демона за собственные «логические умозаключения». Страх отступил, сменившись томным умиротворением… В настоящий момент она с удовольствием изучала новообретенные покои. Элегантная импортная мебель, просторная двуспальная кровать с белоснежным бельем; на окнах – бархатные шторы, на полу пушистый серый ковер из натуральной шерсти, повсюду золото, хрусталь и т. д. и т. п. В общем – люкс! «Неплохо бы сполоснуться перед сном», – лениво подумала актриса, разделась, накинула на плечи шелковый халат с вышитыми серебром драконами и неторопливо прошла в ванную комнату. Та тоже оказалась на «высшем уровне»: зеркальный потолок, черный кафель, сама ванна (в три раза больше обычной) выполнена в форме распустившегося розового бутона. Пол выложен полупрозрачными разноцветными плитами с внутренней подсветкой и подогревом. На резной позолоченной вешалке – богатый набор полотенец из дорогой материи. На инкрустированных перламутром полочках – фигурные флаконы с различными шампунями, лосьонами, кремами, духами…

– Класс! – мурлыкнула Литвинова, открывая кран.

Дождавшись, пока ванна наполнится наполовину, она сбросила халат, с наслаждением погрузилась в горячую воду и, глядя в зеркальный потолок, залюбовалась своим обнаженным телом (исполнительница роли Лилит была склонна к нарциссизму[7]7
  Нарциссов комплекс – одна из разновидностей половых извращений, когда человек влюблен в собственное тело и при созерцании его может даже испытывать оргазм.


[Закрыть]).

– Хороша! Ох хороша! – блаженно шептала Инга, ощущая нарастающий жар внизу живота. – Настоящая античная богиня!!! Красавица! Прелесть!!! Душечка!!!

– Кикимора болотная, вот ты кто! – неожиданно услышала актриса хриплый отвратительный голос, резко обернулась и увидела высокую фигуру в черном балахоне до пят.

– К-к-кто в-вы?! – заикаясь, пролепетала потрясенная девица.

– Божественная Лилит, мать твою за ногу! – рявкнула фигура, одним движением срывая балахон.

Перед Литвиновой предстала голая, прекрасно сложенная женщина с пышными рыжими волосами до бедер, с невероятно злым лицом и красными глазами без зрачков.

Литвинова попыталась закричать, позвать на помощь, но язык словно прилип к гортани. Инфернальная[8]8
  Дьявольская, адская.


[Закрыть] сущность залилась дребезжащим издевательским хихиканьем. Парализованная ужасом Инга судорожно хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Ты нарушаешь сценарий! – вдоволь навеселившись, прохрипела нечисть. – Купаешься не в том, в чем положено! Или роль забыла, шалава?! – зловещая дамочка произвела непонятные пассы руками, и вода в ванне превратилась в кровь.

– Ну вот, другое дело! – ухмыльнулась незваная гостья, цепко ухватила актрису за волосы на затылке и погрузила с головой в противную липкую жидкость. Литвинова забилась в отчаянных попытках освободиться, но бесполезно. Силы были явно не равны. Последнее, что успела заметить Инга в земной жизни, – рыжеволосая не отражалась в зеркале!!

Когда конвульсии тела прекратились, а душа Литвиновой отправилась прямым рейсом в преисподнюю, с Лилит произошли чудесные метаморфозы: сперва она превратилась в собаку, потом в козла и, наконец, в мертвеца мужского пола[9]9
  Демоны по своей природе бесполы, однако они способны принимать как мужское, так и женское обличие. При желании могут превращаться и в животных [см.: Я. Шпренгер, Г. Инститорис. Молот ведьм. М., 1990].


[Закрыть].

– Для следующего акта, пожалуй, подойдет! – прорычал нечистый дух, тая в воздухе…

* * *

Изгнанная из апартаментов «кинозвезды» Литвиновой Татьяна Голимова бродила по пустынным коридорам особняка, пытаясь найти себе хоть какое-нибудь пристанище на ночь, но неизменно натыкалась на крепко запертые двери. Надрывая голосовые связки, она неустанно взывала к коллегам по съемочной группе, однако никто не откликался. Огромное здание будто вымерло. Могильная тишина давила на уши. Татьяна задыхалась от страха, проклиная тот день и час, когда, польстившись на солидный гонорар, согласилась сниматься в «модерновом, эротически-мистическом триллере». Но не обольщайтесь! Вовсе не по причине внезапного духовного прозрения! «На дом наведена мощнейшая порча! – мысленно стенала безнадежно далекая от Православия, оболваненная оккультными телепередачами Голимова. – Это поганое местечко насквозь пронизано энергетикой черных магов, нанятых конкурентами Дергачева по кинобизнесу!!! Почему я раньше не догадалась, не сходила на прием к опытному экстрасенсу, не запаслась магическим амулетом, защищающим от злых сил?!! А покойная дурында Черкашина – никакая не биоэнергетик!!! Обыкновенная шарлатанка!!! Иначе бы и она не погибла, и нас об опасности предупредила».

Неожиданно сзади на плечо Голимовой легла чья-то тяжелая рука.

– Не бойся, девушка! – прозвучал низкий, глухой голос. – Я пришел тебе помочь!!!

Робко обернувшись, Татьяна наткнулась взглядом на высокого человека, закутанного в черный балахон. Лицо незнакомца скрывал остроконечный капюшон с узкими прорезями для глаз.

– Я потомственный экстрасенс Александр Лунев, – опережая вопрос актрисы, с достоинством представился он. – Специалист по благополучному разрешению самых безнадежных, запущенных проблем. Гарантия пятьсот процентов, – речь «черного» чрезвычайно напоминала хвастливые объявления разнокалиберных колдунов-«целителей», публикуемые в журнале «Семь дней». Данное обстоятельство, кстати, полностью успокоило привыкшую к подобным монологам Голимову[10]10
  Как помнит читатель, Татьяна была оболванена в основном оккультными телепередачами. Однако и по телевизору, и в печати колдуны рекламируют себя примерно одними и теми же словами (с некоторыми вариациями, конечно). Ну а о подлинной их сущности см.: Иеромонах Анатолий (Берестов). Число зверя. М., 1996.


[Закрыть]. Позабыв недавние страхи, она жадно впитывала каждое слово «избавителя».

– Меня срочно вызвал по телефону Алексей Васильевич Дергачев, – продолжал между тем тот. – Все люди уже эвакуированы из здания. Ты – последняя! Я нейтрализовал на время энергетику черных магов, но тем не менее нужно поторапливаться!!! Злодеи не желают сдавать без боя захваченные позиции и постоянно усиливают астральное давление. Вот возьми волшебный амулет, надень и следуй за мной. – «Александр Лунев» протянул девушке металлическую пятиконечную звезду на железной цепочке и широким шагом двинулся к выходу. Поспешно нацепив на шею дьявольскую пентаграмму, Татьяна вприпрыжку побежала вслед за ним.

В безлюдном дворе было тихо. В темном небе холодно сияла луна, отражаясь тусклым пятном в злополучной ванне с кровью теленка. На траве в беспорядке валялось брошенное в суматохе киношное оборудование. В ветвях деревьев буйно разросшегося сада перекликались ночные птицы.

Пройдя метров двадцать, Голимова с «избавителем» очутились возле тех самых кустов, где, по замыслу режиссера Черкашиной, «оборотень» насиловал «сестренку» главного героя. Татьяну охватило недоброе предчувствие. Сердце сжалось в ледяной комок. По телу забегали мурашки.

– Из-звините! Но мы в-вроде не т-туда идем! – осмелилась пролепетать она.

– Ошибаешься, мочалка[11]11
  Шлюшка, проститутка.


[Закрыть]! Именно туда! – гнусно заржал «потомственный экстрасенс», круто разворачиваясь и сбрасывая балахон.

Актриса пронзительно завизжала. Перед ней стоял покойный Эрнест Рудин с оторванной, кое-как водруженной на плечи головой. В стеклянных глазах мертвеца пылала лютая злоба. Посинелые губы кривились в сатанинской ухмылке. На восковом лице отчетливо проступали трупные пятна.

– Надо завершить нашу с тобой сцену, – похотливо облизнулся «выходец из могилы». – Искусство превыше всего. Эй, вы там, подготовьтесь!!!

Ослепительно ярко вспыхнули прожектора, а по съемочной площадке деловито засновали призрачные серые тени, подбирая и устанавливая брошенные людьми камеры. Татьяну затрясло. Трусы предательски намокли. Перед глазами заклубился мутный туман.

– Переодевайся, лахудра! Согласно сценарию! – «Рудин» небрежно швырнул Голимовой грязную, изодранную в клочья ночную рубашку. – Кстати, дуреха, не вздумай подмахивать, – голосом Черкашиной добавил он. – Вообще не шевелись. Ты труп! Запомни!

Тут Татьяна вышла из оцепенения и, громко взывая о помощи, бросилась обратно к дому. Однако далеко убежать она не смогла. Железная цепочка с пентаграммой вдруг плотно обвилась вокруг шеи актрисы наподобие петли и стремительно рванулась вверх. Голимова зависла в воздухе, надсадно хрипя и суча ногами.

– Вот те, кретинка, «магический амулет»! Отлично защищает от «злых сил»! Разве нет?! – подпрыгивая в восторге и поправляя сползающую набок голову, веселился «Эрнест». Серые тени, побросав камеры, вторили ему злорадным улюлюканьем.

Наконец агония повешенной прекратилась, мертвое тело с прокушенным языком неподвижно вытянулось, а грешная душа отлетела в ад. В ту же секунду останки Татьяны рухнули на землю, а то, что совсем недавно казалось покойным актером Эрнестом Рудиным, превратилось в черного козла и, безумно хохоча, ускакало в сторону особняка. Серые тени бесследно исчезли. Прожектора самопроизвольно погасли. Съемочная площадка опустела. Только безучастная луна по-прежнему отражалась в кровавой ванне…

Глава 4

Там же. Десять минут спустя.

Главный герой модернового триллера Игорь Пузырев прятался под диваном в одной из пустых комнат. От рождения трусоватый, истеричный, он после «свидания» с оторванной головой Рудина и в особенности благодаря жуткому рассказу госпожи Хайкиной почти начисто утратил рассудок, превратившись в жалкое, дрожащее, беспрестанно потеющее существо, весьма отдаленно напоминающее человека. Впрочем, данное обстоятельство не помешало Игорю накрепко запереть дверь и навалить на нее массивный антикварный шкаф.

– У-у-у-у! – тихонечко хныкал скорчившийся в позе зародыша «герой». – Бо-ю-ю-юсь! Хочу домо-о-ой!!! К папе с мамой!!!

– А в нежные объятия Лилит не желаешь? – внезапно спросил незнакомый женский голос.

Пузырев мгновенно прикусил язык. «Меня здесь нет!!! Меня здесь нет!! Уходите, пожалуйста!!! – вздрагивая в ознобе, мысленно твердил он. – Я коврик, коврик, коврик, а вовсе не актер!!!»

– Пойми, парень, это твой единственный шанс на спасение! – не отставал голос. – Давай-ка, вылазь наружу!!! Учти – один-единственный!!! Не стоит им пренебрегать!!!

Слова «единственный шанс» и «спасение» оказались ключевыми для помутившегося сознания Игоря. Он по-пластунски выполз из-под дивана, с грехом пополам поднялся на ватные ноги и встретился с огненным взглядом голой, стройной, рыжеволосой девицы, непонятно как проникшей в надежно забаррикадированную изнутри комнату.

– Освежи в памяти сценарий! – чарующе улыбаясь, посоветовала она и ласково пропела: – Ты мне нравишься! Не бойся, я не причиню тебе зла!.. Ну, вспомнил?!

– Ага! Ага! Ага! – торопливо закивал Пузырев.

В заячьей душонке «главного героя» затеплилась искра надежды. От облегчения он с треском испортил воздух, однако «рыжая» не обратила на сей досадный инцидент ни малейшего внимания.

– Между прочим, я и есть настоящая Лилит! – непринужденно представилась гостья. – Не дешевая зассыха Литвинова, а подлинная! Божественная! Несравненная!! Уразумел?!

– Конечно, конечно! – скороговоркой залопотал Игорь. – Всегда готов, э-э-э, услужить!

– Молодец! – благосклонно кивнула инфернальная красотка. – Ценю послушных мальчиков! Раздевайся! Будем действовать по сценарию!

Пузырев поспешно стянул пропитанную вонючим потом одежду. В следующий момент и его самого, и рыжеволосую окатил поток выплеснувшейся из потолка крови.

– Медленно сближаемся! – не терпящим возражений тоном распорядилась Лилит. – Ты немного скован, растерян, зато я, божественная, полностью раскрепощена, сексапильна… А теперь сплетаемся в жарких объятиях!!! – липкие окровавленные руки обхватили Игоря поперек туловища и с чудовищной силой сдавили. Словно сухие ветки, затрещали ломающиеся кости. Из горла актера вырвался короткий задушенный стон; потекла кровь… Рыжая злорадно рассмеялась. – Ну как, мальчик, нравятся тебе «нежные объятия Лилит»?! – провизжала она в лицо умирающему. – Чо молчишь, сопляк?! В зобу дыханье сперло?! Ладно, в аду объяснимся!!!

«Подлинная, несравненная» подняла Пузырева на вытянутых руках и с размаху шарахнула об пол. От страшного удара череп актера раскололся, обнажив серое мозговое вещество.

– А извилин-то не густо! – с издевкой заметила Лилит, перевоплотилась в черного козла и свободно просочилась сквозь каменную стену…

* * *

В отличие от остальных членов съемочной группы Равиль Гафаров из банкетного зала не ушел. «Нет смысла. Если захотят – везде найдут!» – справедливо рассудил технический директор. Сидя в одиночестве за длинным столом, Равиль, дабы успокоиться и расслабиться, курил анашу. Вино он, будучи правоверным мусульманином, принципиально не пил. Коран запрещает!!! Гафаров приканчивал третий по счету косяк, но, вопреки обыкновению, наркотик на него практически не действовал. Не отступал терзающий сердце страх, не унималась дрожь в конечностях, а уж о «расслаблении» даже говорить не приходилось.

«Во влипли, так влипли! – затягиваясь ядовитым дымом, затравленно думал технический директор. – В дело вмешались потусторонние силы! Гибель Телушкина еще можно попробовать объяснить с материалистических позиций (правда, с бо-о-ольшущей натяжкой!), но оторванная голова Рудина… – покосившись на упомянутую голову, по-прежнему лежащую на полу в луже крови, татарин содрогнулся всем телом. – Да-а-а! Это точно ни в какие ворота не лезет!!!»

– Эх, хорошо бы с ними договориться полюбовно! – вспомнив восточные сказки о частом плодотворном сотрудничестве людей с джиннами[12]12
  Джинн – в переводе с арабского – злой дух.


[Закрыть], вслух сказал Равиль. – Я бы ни перед чем не остановился! Жить-то хочется!!!

Произнесенные Гафаровым слова не остались без ответа. В воздухе резко похолодало, запахло тлением. Под потолком заметались уродливые тени. Мертвая голова Лазаря запрыгала по мраморным плитам наподобие резинового мячика. В огромном, сложенном из нетесаных камней камине (барская прихоть Дергачева) вспыхнуло яркое пламя, и прямо из него выскочил здоровенный черный козел со светящимися раскаленными углями глазами.

– Физкульт-привет! М-ме-е-е!!! – весело проблеял он. – Я восхищен твоим благоразумием!!!

Равиль онемел от неожиданности и замер, охваченный мистическим трепетом.

– Надеюсь, ты не соврал?! Ты действительно хочешь полюбовно договориться?! – в голосе козла зазвучали злые, подозрительные нотки.

– Да!!! – порывисто прижал руки к груди вновь обретший дар речи татарин. – Очень хочу!!!

– Великолепно! – торжествующе вскричала инфернальная тварь, выбивая на полу копытами нечто вроде чечетки. – Остается лишь принести присягу верности. Чисто символическую! Без всяких бюрократических формальностей!!! Ведь ты последователь «пророка» Мухаммеда, немало потрудившегося для достижения наших общих целей[13]13
  Главная цель дьявола и его приспешников – погубить как можно больше человеческих душ.


[Закрыть]. Короче – чмокни меня под хвост, и всего делов! Ну-у-у-у?!! Или передумал, смертный?! – козлиные глаза вдруг изрыгнули два снопа сверкающих искр, из пасти повалили клубы дыма, над рогатой башкой засиял фиолетовый нимб.

– Нет! Нет! Ни в коем случае, ваше п-п-превосходительство!!! – опускаясь на колени, поторопился заверить Равиль.

– Тогда целуй!!! – Козлоподобный демон повернулся задом к техническому директору.

Гафаров на четвереньках подсеменил к нему и почтительно приложился губами к указанному месту.

– Отлично! – изрекло дьявольское существо, больно хлестнув Равиля хвостом по щеке и выпустив в нос татарину струю смрадного газа. – А теперь я войду в тебя. Поработаешь немного в качестве марионетки.

Не дожидаясь согласия, козел превратился в бесформенное черное облако и мгновенно всосался в тело Гафарова. Технический директор замертво рухнул на пол, полежал так минут пять, затем медленно поднялся, отряхнулся, повертел шеей и пощупал у «себя» мускулы.

– Неплохой механизм! – прохрипел «он» омерзительным нечеловеческим голосом. – Не зря придурок спортом занимался. Для меня, конечно, не имеет особого значения, но все-таки…

Одержимый подобрал брошенный охранником Колей автомат, проверил наличие патронов, передернул затвор, пинком ноги зафутболил голову Рудина в камин и, гадко хихикая, покинул зал…

* * *

Сильнейшее нервное потрясение отразилось на госпоже Хайкиной примерно так же, как на Пузыреве. Художник по костюмам находилась на грани сумасшествия. Только, в отличие от Игоря, пряталась Алла не под диваном, а в туалете, вплотную примыкающем к рабочему кабинету Алексея Васильевича. Дергачев издавна страдал запорами, проводил на толчке значительную часть своего времени, а посему постарался обустроить сортир с максимальным комфортом. Площадь четыре на четыре метра, пол с подогревом, зеркала в золотых оправах, на стенах – мозаичные изображения экзотических рыб и загадочно улыбающихся русалок. По углам – фигурные керамические вазы с живыми цветами. Кроме того, в туалете имелись: мини-бар с горячительными напитками, музыкальная стереосистема, телевизор с видеомагнитофоном и даже компьютер, подключенный к сети Интернет. Однако Алла не обращала внимания на окружающую роскошь. Ссутулив жирные плечи и поджав по-турецки ноги, она сидела на полу возле импортного унитаза ценой не менее тысячи долларов. По дряблому лицу Хайкиной, смывая многослойную косметику, текли крупные слезы. Из расшлепанного рта пожилой дамы вырывался скулеж побитой шавки, перемежаемый порой грязными ругательствами в адрес «подлеца Лешки и прошмандовки Эмки», специально заманивших ее, несчастную, в «это проклятое место». Наполовину спятившая Алла не замечала ничего вокруг, а между тем в сортире стали твориться поистине странные вещи. Сами собой выключились телевизор с видеомагнитофоном и начали показывать уже отснятые кадры фильма «Нежные объятия Лилит». Мозаичные русалки ожили, превратились в отвратительных лысых ведьм и активно занялись лесбиянством. Музыкальная стереосистема заиграла аранжированный под стиль «хеви-металл» похоронный марш, на экране компьютера возникла гнусная бесовская харя, а на полу явственно проступили осклизлые кровавые пятна. Затем разлетелась на куски разбитая чудовищным ударом дверь. Лишь тогда Хайкина наконец очухалась и увидела стоящего перед ней Равиля Гафарова с «калашниковым» за спиной. Физиономия технического директора перекосилась, почернела. Глаза горели красным огнем.

– Ты потрудилась на славу, грязная свинья (особенно удачно получился костюм Люцифера) и заслужила достойную награду, – страшным чужим голосом прогремел он. – По большому блату я раздобыл тебе путевку в теплые, хе-хе, о-о-очень теплые края и сей секунд организую отправку! Но сперва умойся. Негоже являться пред очи «Светоносного Люцифера» в столь чумазом виде! – одержимый схватил Хайкину за волосы, пихнул в унитаз, спустил воду и держал ее так, пока Алла не захлебнулась. Убедившись, что душа Хайкиной, покинув тело, «благополучно» перенеслась в Пекло, одержимый оглушительно заржал и, оставив труп с засунутой в толчок головой, неторопливо удалился…

* * *

Бросивший в панике пост и оружие охранник Коля нашел себе убежище в подвале особняка, а точнее в расположенном там спортзале. Вскоре к нему присоединился мелово бледный, не менее деморализованный Жора. В помещении было тепло и сухо. Алексей Васильевич хотя не увлекался спортом, но оборудовал зал наилучшим образом. Во-первых, ради престижа, во-вторых, для тренировок телохранителей, от которых он требовал постоянно поддерживать хорошую физическую форму. В спортзале имелось все, чего может пожелать душа спортсмена: разнообразные тренажеры, штанги, гири, боксерские груши, борцовские маты, сауна с бассейном и т. д. и т. п. Посередине возвышался обтянутый эластичными канатами ринг. Многочисленные кондиционеры качественно очищали воздух. Под потолком сияли трубчатые лампы дневного света.

Мордовороты сидели на матах, беспрестанно курили и дрожали как осиновые листы. Невзирая на хронический дефицит умственных способностей, оба отчетливо осознавали: в доме творится нечто из ряда вон выходящее! Правда, понять истинную причину событий они не могли. (И Колю и Жору родители воспитали в атеистических традициях.) Однако неверие в потусторонние силы ничуть не уменьшало охватившего амбалов мистического ужаса. Томительно тянулось время. Между собой охранники не разговаривали. Тишину нарушало лишь дробное постукивание их зубов.

– Ишь расселись, дармоеды! – послышался вдруг утробный звериный рык. – Отдыхают, понимаешь!!! Ну, прям, вконец обнаглели!!!

Коля с Жорой порывисто оглянулись. Неподалеку от них стоял изменившийся до неузнаваемости господин Гафаров с «калашниковым» в руках. Ствол нацелился точно Жоре в грудь.

– Положи автомат на пол, оттолкни ногой подальше от себя, – обращаясь к нему, хрипло скомандовал «Гафаров». – Живее, безмозглый кусок мяса!!!

Завороженный жутким нечеловеческим взглядом «технического директора», охранник беспрекословно повиновался.

– Р-равиль Мак-к-судович! В-вы?!! – заикаясь, начал Коля.

– Заткнись! – рявкнул одержимый. – Забудь о мудаке Равиле, а меня называй Астарот[14]14
  Один из демонов высшей касты, так называемых «князей тьмы».


[Закрыть]! Понял, смертный?!

– П-п-понял, – шепеляво выдавил Коля.

– То-то же, – оскалился Астарот. – Отныне Я здесь полновластный хозяин. Именно мне сатана доверил общее руководство сегодняшним аттракционом. Ладно, ближе к теме. Жить хотите, черви?!

– Да-а-а!!! – хором заорали бугаи.

– Тогда на ринг! – телесная оболочка Гафарова взмыла в воздух, проделала там несколько замысловатых пируэтов и зависла над головами незадачливых атеистов. На минуту Коле с Жорой почудилось, будто бы они сошли с ума, а все происходящее не более чем страшная галлюцинация. Тем не менее охранники проворно подбежали к помосту, подлезли под канат и очутились на усыпанной опилками площадке.

– Бой до смерти! Без правил! – плавая под потолком, гремел демон. – Кстати, не обольщайтесь, я вовсе не галлюцинация, а с ринга уйдет только один из вас! Второй останется лежать мертвым!! Ага, вот и зрители!!! – спортзал заполнился серыми красноглазыми тенями. – Это мои подчиненные, – в ответ на ошалелые взгляды новоявленных гладиаторов снисходительно пояснил Астарот. – У нас, выражаясь по-вашему, перекур! И я, по доброте душевной, решил предоставить им возможность слегка развлечься… Ну, черви, готовы к бою?!

Коля с Жорой топтались в нерешительности.

– Откажетесь драться – подохнете оба! – потрясая автоматом, предупредил нечистый дух. Голос демона вибрировал на невероятно низких частотах. Оккупированное им тело Гафарова испускало зловещее свечение. Из перекошенного рта вылетали шаровые молнии. Из ушей выползали гадюки. На кончиках пальцев извивались языки пламени. – И еще, чуть не забыл, – словно спохватившись, пророкотал он. – В каждом приличном заведении участники такого рода состязаний имеют персональные бойцовские прозвища. Отныне ты будешь называться Гладиатор Дерьмо, – огненный палец указал на Колю. – А ты – Гладиатор Тупоголов, – небрежный тычок в сторону Жоры. – Ну-c, придурки, начали!!!

Первым бросился в драку Коля, нанеся Жоре (которому, кстати, по пьяной лавочке не раз клялся в вечной дружбе) профессиональный, хорошо поставленный удар ногой в живот. Не ожидавший нападения Тупоголов, выпустив воздух, согнулся пополам, а торжествующий Гладиатор Дерьмо с размаху зафутболил ему в лицо носком тяжелого ботинка. Парень опрокинулся навзничь. Бесы-зрители выразили свой восторг неописуемо отвратительным гвалтом, а затем принялись визгливо скандировать: «До-бей! До-бей!! До-бей!!!»

Ухмыляющийся Коля (уже уверенный, что спас собственную шкуру) театрально раскланялся перед публикой, вразвалочку приблизился к поверженному «другу», но, как тут же выяснилось, Гладиатор Дерьмо рано праздновал победу. Оглушенный, глотающий кровь, но не потерявший сознание Жора из положения лежа пнул противника пяткой в пах, кое-как поднялся и с ненавистью врезал апперкотом[15]15
  Апперкот – боксерский удар кулаком снизу.


[Закрыть] в физиономию полусогнутому, стонущему Коле. Тот грохнулся на пол, однако сопротивления не прекратил и «ножницами»[16]16
  Специальный борцовский прием. Производится при участии обеих ног одновременно.


[Закрыть] повалил Жору вслед за собой. Схватка продолжалась долго с переменным успехом. Охранники совершенно озверели: безжалостно лупцевали друг друга конечностями, бодали головами, драли когтями, вцеплялись зубами куда придется…

В конце концов удача склонилась на сторону «Дерьма». Когда оба в очередной раз очутились в партере, он исхитрился оседлать Тупоголова и, злобно ухая, заработал кулачищами. Жорино лицо быстро превратилось в кровавую кашу, череп треснул, душа отлетела в Преисподнюю, но Коля не останавливался, продолжая усердно месить мертвого «другана» до тех пор, пока полностью не выдохся.

– Хватит! – донесся тогда из-под потолка ужасный голос Астарота. – Вставай, Дерьмо. Ты одержал убедительную победу. Соперник твой давно скопытился!

Оторвавшись от изуродованного трупа, Коля с трудом поднялся на подгибающиеся ноги. Предметы у него перед глазами расплывались, в ушах звенело, тело слушалось крайне плохо. Сделав несколько неуверенных шагов, он пошатнулся и, чтобы не упасть, вцепился обеими пятернями в канаты ринга. Инфернальная зрительская аудитория разразилась издевательским хохотом. Громче всех ржал угнездившийся в теле Гафарова Астарот.

– Вы… обещали… сохранить… жизнь… в-выигравшему, – более-менее оправившись и сфокусировав взгляд на руководителе дьявольского аттракциона, прошепелявил Коля разбитым ртом.

– Ага, помню, – прекратив смех, охотно подтвердил тот.

– З-значит… я… могу… уйти?!

– Нет, не можешь!!!

– Но почему же?!! По-че-му-у-у?!! – отчаянно зарыдал Гладиатор Дерьмо. – Вы ведь о-бе-ща-а-а-ли!!!

По грубо вылепленной, покрытой синяками и ссадинами, перемазанной кровью физиономии победителя хлынули потоки слез. Опустившись на колени, он молитвенно воздел руки к по-прежнему плавающей в воздухе телесной оболочке технического директора.