Текст книги "Терпилы"

Глава 2

В своей квартире, оснащенной суперсовременной сигнализацией, с бронированными дверями, с пуленепробиваемыми окнами (забранными вдобавок стальными решетками), с бдительным постом милицейской охраны на первом этаже подъезда господин Костюков наконец-таки оклемался и мигом впал в неистовство. Кто бы узнал теперь в этом громогласном, пышущем ненавистью, похожем на взбесившегося хищника человеке недавнее жалкое существо?! Перво-наперво досталось «на орехи» троим секьюрити.

– Почему заранее не предотвратили нападение?! – брызжа слюной, орал Михаил Петрович. – Из-за вас меня чуть не угробили!!! За что деньги получаете, дармоеды?!!

– Но стреляли-то совсем в другую машину, – осмелился возразить Моргунов.

– Молчать, сопляк!!! – рявкнул известный предприниматель. – Ты, Степа, дебил от рождения! «В другую машину!» – кривляясь, передразнил он. – Ту-пи-ца!!! Киллеры попросту ошиблись! Покушение было заранее спланировано, старательно подготовлено! Я даже знаю, кем конкретно! К счастью, заказчик поскупился и вместо профи нанял недоумков вроде вас! А ну, пшли вон!!!

Бугаи, толкаясь, выбежали из комнаты.

– А ты, курица, чего вылупилась?! – развернулся Костюков к супруге. – Решила поглазеть на мужа, которому все нервы на хрен истрепали?! Любопытствуешь, дура? Ты лучше на себя в зеркало посмотри! Вылитое пугало огородное! Убирайся к чертям собачьим, пока я тебе в харю не засветил!!!

Женщина молча удалилась. Она прожила с Михаилом Петровичем пять лет, отлично изучила его характер и презирала «благоверного» до глубины души. Кстати, недавнее, крайне постыдное поведение Костюкова в машине (с последующим удивительным перевоплощением дома) не стало для нее сногсшибательным откровением. Хозяин «Фобоса» постоянно менял обличие в зависимости от ситуации. Перед теми, кого называл друзьями, умело изображал барина-добряка с изысканными манерами, перед журналистами и телевизионщиками – великодушного мецената, перед зависящими от него людьми – суперкрутого, беспощадного босса, но… стоило появиться мельчайшему намеку на конкретную угрозу его драгоценной шкуре, Михаил Петрович моментально превращался в отвратительного слизняка. (Вот примерно как сегодня.)

Так, полтора года назад, на семейном праздновании Нового года в загородном особняке Костюковых он принял хлопок детской петарды за выстрел снайпера, с треском нагадил в штаны и рыбкой нырнул под стол. А потом, опомнившись, отыскал «виноватого» (им оказался восемнадцатилетний шофер Вася), приказал телохранителям избить мальчишку до полусмерти и в тот же день вышвырнул бедолагу с работы.

Тем не менее, Илона Дмитриевна ни разу не задумывалась о разводе, но вовсе не по причине слепой, беззаветной привязанности к супругу, а просто из-за денег. Ради них госпожа Костюкова была готова жить с кем угодно. Хоть с самим дьяволом.

Привычно покачивая бедрами, она прошла в роскошную спальню, по ходу пнув ногой болонку Дусю (надо же на ком-то злость сорвать), выпила рюмочку коньяку, переоделась в ночную сорочку, полюбовалась на недавно купленное алмазное колье и, окончательно успокоившись, улеглась в постель…

Между тем, оставшийся в одиночестве известный предприниматель продолжал бесноваться. (Костюков по-прежнему пребывал в уверенности, что покушались именно на него, родимого, а заказчиком считал «старого друга» – Голякова.)

– Петька!!! Мразь!!! Пидор!!!. Козел!!! – бестолково мечась по комнате, хрипел он. – Завалить тварюгу!!! Немедленно!!!

Внезапно Михаил Петрович остановился как вкопанный, захлебнулся руганью и смертельно побледнел. Померещилось бизнесмену, будто из стены вылез протухший, обглоданный могильными червями Расул Магометович и вперился в него мертвым, немигающим взглядом. По комнате распространилось омерзительное зловоние. Хусейнов медленно оторвал от себя кусок гнилого мяса, сунул в рот и громко зачавкал. Костюкова вывернуло наизнанку. Видение мгновенно исчезло, но противный запах остался. Постепенно придя в чувство, Михаил Петрович ощупал собственные штаны сзади, нашел источник зависшего в воздухе «аромата», замысловато выругался, сбросил прямо на пол изгаженную одежду, по селекторной связи приказал горничной «в темпе навести порядок» и голый, с перемазанными жидким калом ягодицами прошествовал в душ. «Ишь Петька-сволочь, до глюков довел! – стоя под горячими струями воды, с демонической злобой думал он. – Ну, ничего, ничего, паскуда! Недолго тебе осталось!!!»

Отмывшись, Костюков натянул чистый спортивный костюм, вернулся обратно в комнату, достал из загашника упаковку «Реладорма», проигнорировав инструкцию,[16]16
  В инструкции к «Реладорму» говорится, что ни в коем случае нельзя смешивать его со спиртным. Это может привести к весьма печальным последствиям. А господин Костюков, как известно читателю, неплохо «употребил» винца на своем дне рождения.


[Закрыть] проглотил четыре таблетки и запил водой из графина. По мере того, как транквилизатор впитывался в кровь, бешенство улетучивалось, уступая место тупому безразличию. Минут через пятнадцать хозяин «Фобоса» широко зевнул, вяло потянулся, прилег на диван и вскоре оглушительно захрапел.

– Отрубился! Как пить дать до середины дня! – потихоньку проверив шефа, сообщил Глеб Мальков сидящим на кухне товарищам. – В двенадцать закончим дежурство да отдохнем по-людски!

– Эх, повезло следующей смене! – завистливо вздохнул Моргунов. – Проспавшись, он успокоится. Не будет ребят доставать!!!

Телохранитель ошибался. Сон не только не принес Костюкову успокоения, но еще больше взвинтил коммерсантские нервы.

Грезился известному предпринимателю «друг сердечный Петя». Во сне господин Голяков выступал в роли владельца тира, а сам Михаил Петрович в качестве живой мишени, прибитой ржавыми гвоздями к огромному деревянному щиту…

Тир располагался в центре шумной, многолюдной ярмарки.

– Подходите, подходите! – с интонациями заправского зазывалы вопит в мегафон Петр Семенович. – Не упускайте шанс заработать! Лично плачу десять баксов за каждый выстрел. За любое попадание – сотню! А тому, кто отстрелит хмырю левое яйцо, полагается суперприз: двадцать тысяч долларов!!!

От желающих нет отбоя. Ежесекундно щелкают выстрелы. В костюковскую плоть впиваются бесчисленные пули. Правда, он почему-то не умирает, но ощущения, мягко говоря, не из приятных. Словно от укусов тучи разъяренных ос. Михаил Петрович корчится, извивается, визжит, взывает о снисхождении, предлагает посетителям тира астрономические суммы за прекращение стрельбы, однако те отрицательно качают головами, берут винтовки, старательно целятся, нажимают на спусковые крючки…

Так продолжается бесконечно долго. Сотрясаемый рыданиями Костюков давно потерял счет времени. Ему кажется, что этот кошмар никогда не прекратится. Наконец, по прошествии целой вечности, какой-то счастливчик ухитрился попасть прямехонько в левое яйцо известного предпринимателя. Тот изогнулся в дикой конвульсии, заверещал раненым шакалом и с большим трудом проснулся.

В незашторенное окно спокойно светило дневное солнце. Где-то в дальней комнате приглушенно играла музыка. Часы показывали четырнадцать тридцать пять. Михаил Петрович со стоном перевернулся на бок. Самочувствие было ужасным: трещала голова, бешено колотящееся сердце норовило выпрыгнуть из груди; ватное непослушное тело болезненно ныло, гортань пересохла, спортивный костюм насквозь пропитался едким потом. Вот уж похмелье так похмелье! Плюс омерзительное, злобно-тоскливое настроение.[17]17
  Если пьяный человек наглотается транквилизаторов и после этого не умрет и не впадет в кому, то «отходняк» у него будет гораздо хуже обычного, сопровождаемый вдобавок тяжелой депрессией.


[Закрыть] В пору бы волком завыть или загрызть кого, да только сил нет.

– Хр-р-р!!! – нажав кнопку, сказал Костюков в стоящий рядом на журнальном столике селектор. Спустя секунд пятнадцать в комнату вбежала молоденькая горничная Катя с запотевшим кувшином в руках.

– Долго шляешься, шлюха ленивая! – вдоволь напившись холодного кваса, сипло «поблагодарил» девушку хозяин. – Пока тебя дождешься, загнуться можно! Башку на хрен оторву… А впрочем, ладно, шалава, – неожиданно сменил гнев на милость Михаил Петрович, – принеси мне записную книжку и мобильный телефон. Одна нога здесь – другая там!!!

Заглянув в записную книжку, господин Костюков узнал, что на сегодняшний день (четверг, 6 июня 2002 года) у него запланированы четыре деловые встречи, а также рабочий ужин с новым зарубежным партнером, американцем Фредом Энималом.

«Какие к черту встречи?! Какой ужин?! – болезненно скривился известный предприниматель. – Тут, блин, душа с телом расстается!!!»

Позвонив в свой офис, Михаил Петрович распорядился две встречи (не особо важные) отменить, две перенести на завтра, а ужин с мистером Энималом на послезавтра.

– Скажешь – болен я. Сердце прихватило на почве чрезмерного переутомления! – сквозь зубы проинструктировал он секретаршу, положил трубку на столик, жадно допил остатки кваса, собрался прилечь обратно, но вдруг, вспомнив дорожный инцидент вкупе с кошмарным сном, едва не лишился чувств от нахлынувшего потоком животного страха. «Нет! Одно мероприятие откладывать нельзя! Ни при каких обстоятельствах!» – кое-как уняв трясучку в конечностях, подумал Костюков, взял телефон и набрал мобильный номер Посредника…

17 часов 45 минут. Квартира Костюкова

Обычно Посредник предпочитал общаться с клиентами в местах, выбранных по собственному усмотрению. Главным образом в машинах или в отдельных кабинетах различных ресторанов города. Но на сей раз он решил сделать исключение. Все же Костюков – фигура всероссийского масштаба, денег куры не клюют, да и знакомы они давно, повязаны теснее некуда. Незачем особо шифроваться. Выслушав заказ (беседовали, разумеется, с глазу на глаз, при плотно закрытых дверях), Посредник, опять-таки против обыкновения, сразу назвал цену,[18]18
  Стоимость заказного убийства определяется в зависимости от сложности проведения ликвидации. Убийцы учитывают целый ряд факторов: привычки «заказанного» человека, его маршруты передвижения, систему охраны и т. д. Окончательную цену называют, как правило, лишь после детального ознакомления с личностью жертвы. (Подробнее см. мою повесть «Подельники».)


[Закрыть] но не только из уважения к Михаилу Петровичу. Просто информации о Голякове было собрано вполне достаточно. (Два месяца назад Петра Семеновича «заказал» банкир Шульман, однако в последний момент дал отбой. Видимо, сумели договориться. Само собой, банкиру пришлось выложить солидные отступные «за беспокойство».)

Костюков, не торгуясь, заплатил, добавив сверху пятьдесят тысяч долларов. «В целях повышения производительности труда» – как выразился известный предприниматель. Такой подход к делу весьма понравился Посреднику.

– Срок исполнения две недели, начиная с сегодняшнего вечера. До тех пор старайтесь реже показываться на людях, – вежливо сказал он напоследок и тихой мышкой покинул квартиру.

Поначалу после его ухода Михаил Петрович воспрял духом, но ненадолго. Вскоре он вновь затрясся в ознобе. «Старайтесь реже показываться на людях»… Выходит, ему известно об угрожающей моей жизни опасности?! Значит, это ни для кого уже не секрет?! – мелко подергиваясь, размышлял хозяин «Фобоса». – Ну, Петька, паскудыш! Хорошо, успел «заказать» тебя, гада!!! «Реже показываться»… Да теперь я вообще носу из дома не высуну!!! Но две недели взаперти??? Проклятье!!! Уйма выгодных сделок полетит псу под хвост! Жаль… ужасно жаль!!! Хотя… черт с ними, со сделками. Жизнь дороже!!!»

Придя к подобному умозаключению, Костюков перезвонил в офис, продлил себе «больничный» на неопределенное время, отключил мобильник, приказал горничной принести пару бутылок виски и, махнув на все рукой, принялся заливать «огненной водой» терзающий сердце страх.

А поздно вечером (когда известный предприниматель упился вусмерть и задрых) к Илоне Дмитриевне примчался взмыленный телохранитель Ваня с очень скверным известием. Шофер Гена, которого она послала съездить за какой-то бабской ерундой, взлетел на воздух вместе с «Мерседесом» Михаила Петровича…

Глава 3

Посредник и впрямь неспроста посоветовал Костюкову реже показываться на людях. В силу специфики своей работы он знал достаточно много из криминально-коммерческой подноготной Н-ска и недавно получил определенную информацию, касающуюся «скальпа» хозяина «Фобоса».

Конечно, Посредник не собирался вставать грудью на защиту Михаила Петровича, но терять за просто так давнего, надежного клиента тоже не хотел. Вот если бы ему как следует заплатили… Впрочем, не будем отвлекаться.

Упомянутый выше взрыв организовали два молодых бандита Зуб и Валет из бригады некоего Хвороста (по паспорту Евгения Самойлова, 26-ти лет от роду).

Эта небольшая бригадка отъявленных отморозков перебралась в Н-ск недавно из глухой провинции и, в надежде закрепиться на Н-ской земле, охотно хваталась за любую мокруху. (Кроме как убивать, отморозки ничего не умели.) Стреляли они метко, грамотно управлялись со взрывчаткой, брали за работу недорого, однако умственными способностями не отличались, а потому вместо «заказанного» Костюкова угробили ни в чем не повинного бедолагу Гену.

Рванув машину бомбой с дистанционным управлением, Зуб с Валетом отправились прямиком к бригадиру и, с видом победителей, доложили об успешно проведенной операции.

– Бабахнуло – красота! – взахлеб рассказывал Валет. – Крик, гвалт, мусора понаехали, а мы спокойненько слиняли! Ни одна падла нас не заметила!

– Угу! Угу! Угу! – в аккомпанемент напарнику самодовольно бубнил Зуб.

– А вы удостоверились, что терпила находился в тачке? – поинтересовался Хворост.

Боевики тупо переглянулись. Подобная «мелочь» им даже в головы не приходила.

– Куда он, на фиг, денется?! – вымолвил наконец Валет. – «Мерин»-то[19]19
  Жаргонное название «Мерседеса».


[Закрыть] его! Мы несколько раз номера сверили!

– Да и не стояла колымага на месте. В сторону центра двигалась! Ясный перец, «пассажир» в ней сидел. Наверное, в ночной клуб намылился! – поспешил добавить Зуб.

Доводы подчиненных показались бригадиру достаточно убедительными. На следующее утро, 7 июня Самойлов послал на пейджер нанимателя условное сообщение, подъехал на встречу в заранее оговоренное место (номер 666 одной из высотных гостиниц Н-ска), но… вместо вожделенного гонорара получил суровый нагоняй.

– И-ди-о-ты! Де-ге-нераты!!! – рычал на мокрушника наниматель, бывший начальник Р-го ОВД Н.А.Рукоблудский. (В 2000-м году он попался на взятке, с позором вылетел из «органов» и возглавлял сейчас службу безопасности крупной коммерческой структуры.) – Шухеру наделали на весь город, а толку ноль! «Пациент» жив, здоров, олух ты безмозглый! Прежде чем рапортовать об «удачном выполнении», посмотрел бы, по крайней мере, телевизор. В утренних новостях ясно сказали: погиб только водитель! У, мать твою! Чертов кретин!!!

Евгений угрюмо молчал. Он бы с удовольствием пристрелил этого жирного, усатого наглеца, но… другого работодателя на данный момент не было. Приходилось терпеть. Выволочка продолжалась не менее пятнадцати минут.

– Пес с тобой! – истощив наконец запас яда, пробурчал Николай Александрович. – Надеюсь, в следующий раз не облажаешься. Кстати, учти, достать терпилу отныне будет гораздо сложнее. Взрыв машины его несомненно насторожит! Тем не менее, старайтесь, изыскивайте способы… На, возьми немного денег на жизнь. Остальное – по результату. Все, свободен!!!

Когда Хворост удалился, из смежной комнаты вышел унылый, подавленный Голяков.

Да, Михаил Петрович нисколько не ошибся насчет намерений «друга Пети». Тот действительно собирался избавиться от Костюкова «радикальным способом». Петр Семенович отчетливо осознавал – рано или поздно старый подельник захочет полностью прибрать к рукам корпорацию «Агасфер» и, не задумываясь, его «закажет», а посему решил опередить события. Правда, в отличие от Костюкова, он не имел выхода на «профи». Поэтому Голяков нанял бригаду Хвороста через посредство давнего своего знакомого и нынешнего начальника службы безопасности Николая Александровича Рукоблудского. Отморозки рьяно взялись за дело. Первой их акцией стал взрыв костюковского «Мерседеса», а вот к расстрелу злополучной «Вольво» они не имели ни малейшего отношения. Тогда и впрямь произошло обычное совпадение.

В процессе лихорадочных поисков киллеров не блещущий интеллектом Рукоблудский изрядно засветился перед н-ским криминалитетом.

Догадаться, зачем ему вдруг срочно понадобились мокрушники, не составило большого труда. Потому-то Посредник и предупредил Костюкова. Всего этого ни Голяков, ни Рукоблудский, понятно, не знали. Так же как и про то, что появление в городе тупой, беспредельной, кровавой бригады Хвороста очень разозлило коренную н-скую братву…

– Считаешь, твои протеже все-таки справятся с заданием? – плюхнувшись в кресло, кисло спросил Петр Семенович.

– Обязательно, шеф! Ни в коем разе не сомневайтесь! – пылко заверил Николай Александрович.

– Хотелось бы, да не получается, – тяжело вздохнул Голяков. – С машиной-то они конкретно лоханулись!

– Не беда! Первый блин комом! – поторопился утешить босса бывший страж порядка. – Ребята молодые, напористые, с огромными амбициями. Сейчас для них главное проявить себя, заработать авторитет. Из кожи вон вылезут, но достанут вашего недруга!!!

Владелец «Агасфера» заметно успокоился. Даже повеселел. А напрасно! Характеризуя боевиков Самойлова, господин Рукоблудский не учел одного чрезвычайно важного фактора – непроходимой глупости отморозков!..

* * *

Вернувшись на арендуемую им квартиру, Хворост собрал подчиненных на экстренное совещание. Кроме главаря, в банде насчитывалось еще пять человек: Зуб, Валет, Боксер, Кит и Депутат. (Последнего прозвали так, поскольку он являлся однофамильцем небезызвестного Бориса Немцова.)

– К сожалению, вчера терпиле удалось ускользнуть, – раздраженно поигрывая желваками, начал речь Самойлов. – Теперь хмырь однозначно затаится! Придется изменить тактику. Раз не получилось завалить с ходу, будем брать на измор! Я предлагаю следующее: начнем отстрел его телохранителей. Адреса мне известны. Заказчик дал. Одновременно организуем демонстративные атаки на городской и загородный дома. Пассажир[20]20
  Пассажир (жарг.) – в данном контексте синоним слова «терпила».


[Закрыть] занервничает, попытается податься в бега. Тут мы красавца и накроем! Роли распределим так: Зуб, Валет, Боксер мочат быков на хатах или где получится. Кит шмаляет в особняк из гранатомета, а Депутат расстреливает из автомата мусорской пост в подъезде. Постоянно поддерживайте со мной связь по мобильникам. Я жду здесь. А когда терпила вылезет из норы – лично его шлепну! За работу, пацаны! У нас впереди великое будущее!!!

Суббота. 8 июня 2002 года. 9 часов утра

Илона Дмитриевна пребывала в состоянии, близком к умопомешательству. После взрыва костюковского «Мерседеса» неприятности посыпались, словно из поганого мешка. Сперва неизвестные лица обстреляли из автомата подъезд их дома (тяжело ранены два милиционера), кто-то шарахнул из гранатомета по загородному особняку (повредили крытый теннисный корт в саду), и, наконец, за один вчерашний день было убито сразу три охранника Михаила Петровича: Иван Полынин, Игорь Ветрицкий и Аркадий Сонников. Всех троих изрешетили пулями прямо на пороге собственных квартир. Четвертый, Николай Бондарев, подвергся нападению, когда выгуливал во дворе свою собаку – немецкую овчарку по кличке Грей. В отличие от погибших коллег он, падая, сумел ответным выстрелом перебить убийце ногу в колене, а остальное довершил верный пес, в мгновение ока перегрызший злодею горло. В настоящее время Бондарев находился в больнице с проникающим ранением грудной клетки.

Между тем господин Костюков продолжал беспробудно пьянствовать и ничего не знал о происходящем. Измученная страхом, отчаявшаяся Илона хотела уже драпануть из города (желательно вообще за пределы страны), как вдруг на выручку к ней пришел один из дежурных охранников: двадцатидевятилетний Владимир Кондратьев, в прошлом бандит. Он без стука шагнул в комнату, когда мадам Костюкова торопливо паковала вещи.

– Успокойтесь, пожалуйста, – любезно произнес Кондратьев. – Дело-то в принципе поправимое!

– А-а-а?! – вытаращила воспаленные глаза жена известного предпринимателя.

– Да, да, поправимое! – подтвердил охранник. – Позвольте присесть?

Илона Дмитриевна с готовностью кивнула. Этот высокий, крепкий, темноволосый парень почему-то сразу внушил ей доверие. Женщина вытерла платочком заплаканное лицо, бросила стремительный взгляд в зеркало и горько пожалела, что не навела сегодня макияж.

– Видите ли, Илона Дмитриевна… – устроившись в кресле, начал телохранитель.

– Просто Илона! – состроив кокетливую гримаску, перебила Костюкова.

– Гм… Хорошо. Так вот, я догадываюсь, кто творит нынешний беспредел. Почерк весьма характерный… Короче, надо попросту убрать их с дороги – и можете спать спокойно!

– Но муж-то мой того… пьет, – нерешительно пробормотала коммерсантша. – Не добудишься его. Да и… – тут она прикусила язык, мысленно представила реакцию супруга на подобные известия и зябко поежилась.

– А пускай себе пьет! – сдержанно улыбнулся Владимир. – Зачем понапрасну человека тревожить? Сами справимся!

– Ты уверен?! – оживилась Костюкова.

– Абсолютно! Но…

– Давай, давай, не стесняйся! – подбодрила охранника Илона.

– Потребуются некоторые издержки…

– Двадцать тысяч долларов хватит?! – деловито осведомилась жена известного предпринимателя.

– Э-э-э, – замялся Кондратьев.

– Ну, тридцать!

– Гм… пожалуй. И еще – нужна определенная помощь с вашей стороны.

– Какая?!! – нервно вскинулась расслабившаяся было Костюкова. (Она вообразила, будто ей предлагают принять непосредственное участие в намечающейся операции.)

Однако ответ телохранителя моментально развеял ее опасения.

– Переподчинение лично мне оставшихся в живых сотрудников службы безопасности, – сурово сказал тот.

– Ах, это?.. Да без проблем!!! – облегченно рассмеялась Илона. – Считай, они твои с потрохами. Только не забирай всех до единого. В первую очередь обеспечь мне надежную защиту!!!

– Обязательно, – пообещал Кондратьев, уединился в соседней комнате, по очереди обзвонил коллег; от имени Костюковой, велел им срочно явиться на квартиру шефа, а потом связался с одним из криминальных авторитетов Н-ска Андреем Сомовым по прозвищу Сом.

Развитая бывшим бандитом бурная деятельность обусловливалась отнюдь не трогательной заботой о господах Костюковых. Он прекрасно понимал: начатая отморозками Хвороста бессмысленная мясорубка напрямую угрожает его собственной жизни, а кроме того… «И лавэшки заработал, и в начальниках наверняка останусь!» – удовлетворенно подумал Владимир, вешая трубку на рычаг.

Четыре часа спустя

За отдельным столиком небольшого кафе в центре Н-ска тихо разговаривали Кондратьев и Андрей Сомов – подтянутый тридцатипятилетний мужчина с яркими нитями седины в черных волосах. Двое телохранителей авторитета устроились неподалеку, у стойки, и, не вынимая правых рук из-за пазух, бдительно наблюдали за входной дверью. Люди Кондратьева ждали снаружи, в машине. Для разборки с отморозками свеже-испеченный начальник СБ выбрал четверых костюковских секьюрити: Сергея Бобруйского, Ярослава Коваленко, Андрея Дерибасова и Виталия Пенько. Еще трое (уже знакомые читателю по инциденту с машиной) берегли покой Илоны Дмитриевны. Каждому из участников акции Владимир выдал по две с половиной тысячи долларов, а двадцать тысяч со спокойной совестью оставил себе. Его инициатива, ему и основной навар…

– Значит, говоришь, труп гада, покушавшегося на Кольку, опознали? – переспросил собеседника Кондратьев.

– Ага, – затянувшись сигаретой, невозмутимо ответил Сомов. – Покойника звали Васька Зубов, погоняла[21]21
  Погоняло (жарг.) – прозвище.


[Закрыть] Зуб. Один из боевиков Хвороста.

– Трам-тарарам! – вполголоса выругался Владимир. – Я с самого начала думал на этих беспредельщиков! Достали, падлы, в натуре! Слышь, Андрей, по старой дружбе помоги найти тварей!

– Что, припекло? – усмехнулся авторитет.

– Да! – угрюмо сознался Кондратьев.

Некоторое время Сомов внимательно разглядывал былого соратника.

– Видишь ли, Володя, не ты один имеешь к ним претензии, – выдал наконец он. – Две недели назад ублюдки Хвороста наехали по беспределу на доходную коммерческую точку. В процессе грохнули парочку коммерсантов и заодно пацана, как раз подъехавшего за положенной долей. А точка под крышей у Пирога. Помнишь такого?

– Ну, естественно!!! (Виктор Слоенов, по прозвищу Пирог, являлся весьма уважаемой персоной в криминальных кругах Н-ска.)

– И пацан убитый на него работал, – добавил Сом. – Поэтому Витя поклялся собственноручно заколбасить отморозков (а он слов на ветер не бросает) и, насколько мне известно, сумел отыскать их логово. Не сегодня-завтра приступит к ликвидации… Выходит, ты малость опоздал! – авторитет замолчал, аккуратно бычкуя окурок в пепельнице.

– Почему же опоздал?! – обиженно возразил Кондратьев. – По-моему, Пирогу не помешает наша поддержка. Боевики Хвороста хоть тупы, как пробки, но оружием владеют отменно! Может, сведешь меня с Виктором? На пару мы ловчее управимся!!!

– Перед боссом своим выслуживаешься? – насмешливо фыркнул Сомов. – Ну-ну, не кипятись. Шучу! А в твоем предложении есть рациональное зерно. Я попробую вас состыковать. Надеюсь, Пирог не откажется. На пару-то впрямь сподручнее!!!

Андрей вынул из барсетки сотовый телефон и набрал номер…