Текст книги "Смех и грех (сборник)"

Глава 5

Вернемся, однако, к остальным нашим героям.

Витя, Вася и Коля, как мы уже знаем, первым делом направились опохмеляться. Какие там, к чертям собачьим, сокровища, оборотни, вурдалаки, когда башка раскалывается! Когда живот подвело, тошнотный кашель рвется из груди, а в глазах круги фиолетовые плавают! В запасах хозяина оказалась только водка. Опохмеление таким образом почти наверняка означает новую пьянку, но… Да чего уж там, сами знаете! Короче, приняли они по стакану, занюхали огурцом, и вроде полегчало ребятам.

– Да, – нарушил молчание Коля. – Дела!

– Угум, – пробурчал Светлов. – Наливай по новой!

Через полчаса новоявленные друзья были изрядно «под градусом».

– Я – и-ик – вот что думаю… – глубокомысленно подняв палец, начал было Вася, но речь его неожиданно прервал резкий звонок в дверь. Открыв ее, он впустил нового гостя, увидев которого Светлов и шофер взвыли от ярости. На пороге стоял господин Шуллерман собственной персоной!

Появлению Бориса Яковлевича в гостинице «Мечта» предшествовали следующие события…

Отправив последнюю партию облапошенных туристов, господин Шуллерман довольно хихикнул. Хихиканье, правда, получилось каким-то визгливым: здорово проклятый бандюга горло помял! Ну да черт с ним! Главное – денежки, доллары, грины!!! Пересчитав их несколько раз, Борис Яковлевич любовно поцеловал толстую пачечку и бережно положил в карман.

«Ах, денежки, как я люблю вас, мои денежки, вы лучше самой легкой музыки приносите покой!» – пропел он от избытка чувств, направляясь к выходу. Уже сегодня он будет на «земле обетованной», где прочно окопались тетя Бася с дядей Изей. А там… Господин Шуллерман запер дверь офиса, повесил на двери табличку «Буду завтра» и, овеянный сладкими грезами, вышел на улицу. Замечтавшийся коммерсант не заметил, как к нему подошли два дюжих молодца с короткими стрижками. Опомнился он, лишь когда его крепко взяли под руки, а в бок уткнулось холодное дуло пистолета.

– Только вякни, завалю, падло! – тихо произнес хриплый голос.

Ошалевшего Шуллермана запихали в машину, которая тут же рванулась с места. Затуманенным рассудком он осознал, что находится на заднем сиденье, крепко сжатый по бокам крепкими парнями. Покосившись по сторонам, он задрожал в ознобе: физиономии парней оказались пострашнее, чем у Светлова. Ребятам было на вид лет двадцать с небольшим, а в их глазах отражалось горячее желание, чтобы Борис Яковлевич «вякнул» и можно было его завалить.

На переднем сиденье, рядом с водителем, находился еще один человек, судя по всему, главный в этой компании. Тот, напротив, выглядел весьма респектабельно: никаких наколок и фикс, дорогой костюм, красиво уложенные волосы с сильной проседью, благородный профиль. Ни дать ни взять респектабельный бизнесмен высокого полета. С добродушной улыбкой на губах «бизнесмен» обернулся к перетрусившему Шуллерману.

– Попался, козел, – ласково произнес он. – Думаешь, мы не знаем, как ты лохов обувал[8]8
  Обманывал.


[Закрыть].

Улыбнувшись еще шире, «бизнесмен» вдруг резко ткнул Бориса Яковлевича в горло двумя пальцами.

– Вы ошибаетесь, – корежась от страшной боли и задыхаясь, прохрипел Шуллерман. – Я бедный, нищий…

– Заткнись, фуфло, – все так же ласково перебил его главарь. – Бабушке своей будешь в уши дуть, если, конечно, жив останешься!

Тут он помахал перед носом Шуллермана пачкой долларов, которую тот недавно так нежно целовал.

– Это после-е-едние…

– Заткнись!

Машина тем временем подъехала к дому Шуллермана, и парни со зверскими рожами мигом приволокли его на третий этаж, где Борис Яковлевич снимал квартиру. Респектабельный главарь не торопясь поднялся следом. Он уселся в кресло, благожелательно наблюдая, как подручные привязывают раздетого по пояс Шуллермана к стулу напротив. Благожелательность его объяснялась просто: жиденок в дерьме по уши и уж никак к мусорам не побежит, а бабок здесь должно быть – море!

– Ну, пидор, говори, где лавы[9]9
  Деньги.


[Закрыть] прячешь, – улыбнулся он Борису Яковлевичу, прикуривая сигарету. – Да про рыжье[10]10
  Золото.


[Закрыть] не забудь!

– Нет, нет ничего, последние забрали, вконец обобрали! – закричал тот, перед угрозой полного разорения обретя нечто вроде мужества.

– Ах, какой несознательный, какой непослушный старый жид! Саша, поищи-ка утюжок!

Саша с ловкостью опытной ищейки моментально приволок требуемое. Другой бандит крепко прикрутил веревкой «утюжок» к голому животу Шуллермана.

– Ну как, не передумал? Тогда включайте, ребятки!

Когда жар стал нестерпимым, Борис Яковлевич завизжал во все горло…

– Больно, да? – участливо осведомился главарь. – Ничего, это только начало!

– Снимите а-а-а!!!

– Покажешь?

– Да, да – у-у-у-у!!!!

Когда все богатства Шуллермана перешли в руки рэкетиров, главарь присвистнул от удивления:

– Ну и ну, совсем неплохо!!!

Борис Яковлевич корежился и скулил от боли, дожидаясь ухода незваных гостей. Те, однако, не торопились. Давешний Саша растер обожженный живот какой-то мазью. Боль несколько утихла.

Другой мордоворот вытащил из бара бутылку дорогого коньяка и разлил в две рюмки.

– Выпей, дружок, – улыбающийся главарь пододвинул одну из них белому как мел Шуллерману. – Наш разговор еще не закончен, подкрепись, родимый! Я таких, как ты, говнюков на дух не переношу! – Перемена, произошедшая с ним, была разительна: голос, прежде мягкий, стал резким, угрожающим, а глаза сделались совершенно волчьими.

– Помнишь свою аферу в Н… ске? Ты ведь, пидор, мою дочку там надул. Так мы на тебя и вышли. Думал, если в другой город переедешь, не найдут? Так вот, за это самое будешь возмещать моральный ущерб! Пятьдесят тысяч долларов! Закрой пасть! У тебя друзья есть, родственники!!!

Борис Яковлевич попытался было объяснить, что родственники за границей давно, а друзья, бывшие друзья, сами разыскивают его с кровожадными намерениями.

Однако слушать Шуллермана бандиты не стали и снова запихали в машину. Ехали долго. Волей случая это оказалась та самая дорога, по которой уехал уже известный читателю автобус фирмы «Ритуал».

Наконец остановились посреди глухого леса.

– Поработайте, мальчики! – мурлыкнул главарь, усаживаясь на пенек с сигаретой в зубах.

Мальчики шустро выкопали заранее припасенными лопатами глубокую яму, запихали в нее Шуллермана и засыпали его землей. На поверхности осталась одна голова.

– Отдохни тут до утра, подумай на досуге! – услышал он напоследок, и, зарычав мотором, машина уехала.

Время тянулось нестерпимо долго. Дышалось тяжело, лицо густо облепили комары, все более наглевшие от своей безнаказанности. Наконец, казалось, через целую вечность, фортуна все же улыбнулась Борису Яковлевичу. Вдалеке послышались голоса, и на поляне появились, пьяно покачиваясь, два алкаша. Один из них волочил внушительную авоську, доверху набитую бутылками дешевого портвейна. Мужики проживали в ближайшей деревне. Сегодня была получка, и они, удрав из-под бдительного ока жен, решили расслабиться на природе. Некоторое время оба удивленно таращились на торчащую прямо из-под земли голову.

– Гля, Федька, Саид! – вдруг осклабился один, вспомнив фильм «Белое солнце пустыни».

– Может, выкопаем? – после некоторого раздумья отозвался другой.

– А че, давай!

Извлеченный из земли Шуллерман, даже не поблагодарив своих спасителей, со всех ног кинулся прочь.

«Бежать, бежать! – колотилась в голове истошная мысль. – Бандюги утром вернутся!..»

На едином дыхании доскакав до окраины деревни, он плюхнулся в стог сена и забылся тяжелым сном. Утром на шоссе ему удалось поймать шофера-дальнобойщика. Без всяких приключений, поскольку гаишники уже спали, Борис Яковлевич добрался до города Кащеева. Он не имел ни денег, ни определенного плана действий, но надеялся, что как-нибудь выкрутится. Однако, зайдя в гостиницу «Мечта», Шуллерман понял, что попал «из огня да в полымя»…

– Попался, сука! – завопил Светлов, запуская в него пустой бутылкой.

Борис Яковлевич ловко увернулся и бросился бежать со скоростью, сделавшей бы честь любому олимпийскому чемпиону в беге на длинные дистанции.

Витя с Колей, горящие праведным гневом, рванули следом, изрыгая поток проклятий.

Но выпитая с утра водка давала о себе знать, и через пару кварталов они, разом споткнувшись, шлепнулись наземь. Некоторое время оба сидели на дороге, тяжело дыша, затем заметили покосившийся домишко с вывеской «Бар» и, не сговариваясь, двинулись туда.

Борис Яковлевич тем временем петлял по городу, запутывая следы. Под вечер полностью выдохшийся коммерсант наконец остановился. Воздух с хрипом вырывался из легких. Преследователей нигде видно не было. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел», – мелькнула в голове фраза из детской сказки. Да не тут-то было!

По иронии судьбы-злодейки Шуллерман оказался как раз напротив дома, где проживал лейтенант Сидоров.

Тот после ухода завербованных девиц сидел у себя в комнате за столом, предаваясь грустным размышлениям. Всю ночь Петр, не зная отдыха, рыскал по лесу, но безрезультатно. Перевелись зайцы, всех передушил, а в городе ничего не изменилось! Под кого же еще могли гады замаскироваться?! Надо сказать, что окрестности Кащеева не отличались богатством животного мира. Кто, скажите на милость, кроме людей да всякой нечисти, будет жить в этом проклятом Богом месте? Правда, видел он как-то белку. Рыжая, глаза черные, вороватые какие-то. Может, она…

Внезапно в дверь постучали.

Петр открыл и замер, словно громом пораженный. Нет, не может быть! Он протер глаза. Точно, ну везение! Натуральный, типичный, махровый!!!

– Попался, гнида! – заорал опомнившийся лейтенант, выхватывая из кобуры пистолет. – Вы арестованы, – добавил он официальным тоном, – пройдемте!

Глава 6

В то время как Светлов с шофером гонялись за господином Шуллерманом, в гостинице пробудились ото сна братья Рыбаковы. Сергей и Аркадий задремали лишь под утро, им тоже не давали покоя Кащеевы сокровища. Братья относились к той весьма многочисленной ныне породе бизнесменов, которая живет все время в долг, не делая при этом ничего путного. Особи данного вида занимают, перезанимают, берут кредиты, заключают договора с предоплатой. Естественно – долги и кредиты они не возвращают, договора не выполняют, да и не собираются этого делать. А зачем, спрашивается? Государство обманутому бедолаге помочь не может. Арбитражный суд – ерунда. Подождет кредитор, подождет и начнет названивать по телефону, сердечный. А ему в ответ: «Нету Сергея», «Только что вышел», «Еще не пришел» и т. д. Если же вдруг сумеет он чудом отловить своего должника, то услышит заверение, что завтра, ну, в крайнем случае через неделю, долг будет возвращен. Так и кормится обещаниями.

Все бы хорошо, жить да жить братьям Рыбаковым, на «мерседесах» ездить, в ресторанах кутить, с красивыми девочками спать, но одна загвоздка. Мафия! Бывает, что обманутый, вконец отчаявшийся кредитор обращается к бандитам с просьбой помочь. Те рады стараться – за солидное вознаграждение, естественно.

Поймают выжигу-должника, вытрясут, как Буратино, а будет ерепениться – голову отстрелят или еще чего. Правда, и у них работа нелегкая: бизнесмен нынче хитрый пошел, крученый, как поросячий хвост. Нюхом чует опасность, прячется, правда, в большинстве случаев безуспешно.

Братья Рыбаковы оказались как раз в подобной ситуации. Полгода назад они заключили договор на поставку бензина. Деньги взяли вперед, астрономическую сумму. Бензина они, конечно, не поставили, по правде сказать, и взять его им было неоткуда, а деньги растранжирили. Глава фирмы, возжелавшей купить бензин, оказался, как на грех, «под крышей»[11]11
  Находиться «под крышей» – платить дань какой-либо мафиозной группировке, а те, в свою очередь, его защищают, исполняя, по сути дела, обязанности государства по отношению к налогоплательщику.


[Закрыть]. Сперва он ждал, потом долго пытался связаться с братьями по телефону, затем все это ему надоело.

Бандиты взялись за дело решительно. Для начала заехали в офис к Рыбаковым и предупредили:

– Через неделю долг не вернете – плохо будет.

Те, прижав руки к груди, заверили: «Вернем, всенепременно вернем, даже раньше!» Когда бандиты уехали, Аркадий прямиком побежал в милицию с заявлением, что им угрожают неизвестные личности, вымогая деньги. Там обещали разобраться. Ровно через неделю в квартире братьев зазвонил телефон.

– Что, козлы, мусорам жаловаться решили. – Голос на другом конце провода был полон ярости. – Теперь заказывайте гробы!

В трубке послышались короткие гудки.

На следующую ночь в окно влетела граната. Аркадия с Сергеем, которым фортуна до поры до времени улыбалась, не было дома: загуляв с девочками, напились так, что оказались не в состоянии сесть за руль. Квартиру между тем разнесло основательно. Аркадий снова побежал в отделение и, всучив начальнику приличную сумму, потребовал личную охрану. Круглые сутки вертелись переодетые оперативники вокруг дома Рыбаковых (в офис братья пока не ездили). На квартире две недели сидела засада, но без толку. Бандиты тоже были «не лыком шиты». Наконец охрану сняли. На следующий день, когда Сергей выходил из подъезда, из проезжавшей мимо машины по нему полоснула автоматная очередь. На свое счастье, бизнесмен в этот момент споткнулся, поэтому остался жив, а то бы точно в решето превратился.

Решив больше не искушать судьбу, братья подались в бега. Скрываться решили с комфортом, поэтому и попали на крючок господину Шуллерману. Они надеялись, что время пройдет, все забудется, но в глубине души сознавали – нет, не забудется! Рано ли, поздно бандиты их найдут, для них это дело принципа! Поэтому плохо чувствовали себя Сергей с Аркадием, не елось им, не спалось, даже к женщинам не тянуло.

А тут вдруг такое богатство! Конечно, оно пойдет не на уплату долгов, да и не простят им жалобы в милицию, но зато можно за границу отчалить, на Таити, скажем. Благодать! Проклятие, лежащее на золоте Кащея, Рыбаковых не смущало. Подобно прапорщику Воеводину, грехов они за собой не числили.

Наскоро умывшись, бизнесмены выбрались в коридор и осторожно огляделись: не видать ли бандюги со шрамом. Жуткий он им страх внушал, не меньше, чем приятель его, оборотень. Бандюги, по счастью, нигде видно не было. Дрыхнет небось с перепою!

Ступая на цыпочках, дабы не разбудить головореза, Рыбаковы прокрались к выходу.

На площади они увидели уже описанную нами революционную демонстрацию. Аркадий с Сергеем оказались на улице в тот момент, когда Марина со Светой только-только скрылись за углом, спасаясь от разъяренных ветеранов. Сережа Нелипович тоскливо глядел им вслед, по-прежнему исходя слюнями. Старушка в красной косынке визгливо ругалась. Ветеран войск НКВД, красный как рак, шипел и плевался. Заметив наших бизнесменов, он мгновенно прекратил шипеть.

– Вот, – завыл ветеран, наливаясь синевой, – вот проклятые буржуи!!!

Голосина у деда, несмотря на старость, был могучий. В свое время, будучи начальником лагеря, он прекрасно обходился без репродуктора, а подчиненные, вызываемые им «на ковер», в прямом смысле слова глохли, хорошо еще если на время.

Вопль ветерана дошел даже до ушей товарища Рожкова, который обычно так наслаждался собственными речами, что, подобно соловью, не слышал ничего вокруг. Товарищ Рожков поперхнулся фразой, с возмущением воззрившись на возмутителя спокойствия, но тут до него дошел смысл услышанного.

– А, – обрадовался предводитель революционных масс, – попались, кровососы!

– Ребята, – с пафосом воззвал он к толпе, – бей капиталистов!

Алкаши восприняли сие предложение без особого энтузиазма. Их больше интересовали ящики с водкой, новую партию которых телохранители Рожкова только что притащили из магазина. У старичков ветеранов силенок было маловато, на тщедушного онаниста Нелиповича вообще рассчитывать не приходилось, а телохранители, дюжие молодцы, не могли оставить без присмотра бутылки. Моментом растащат да разбредутся по подворотням. Митинг сорвется. Может, все обошлось бы, но, на беду Рыбаковых, поблизости оказался Генка Кривой, известный в городе дебошир и пьяница. Это был здоровенный краснорожий детина. Кривым его прозвали из-за отсутствия левого глаза, выбитого в свое время в драке.

По правде сказать, в политике Генка не разбирался, на капиталистов ему было глубоко наплевать, впрочем, как и на коммунистов, но Кривой ужасно любил подраться. Более того, сегодня он опоздал на митинг, поэтому жестоко мучился похмельем, и идея съездить кому-нибудь по роже привела Генку в бешеный восторг.

– Ии-их! – Широко размахнувшись, Генка засветил Аркадию в правый глаз.

– Э-эх! – добавил он Сергею в левый. Братья кубарем покатились по земле. Тут в дело включились ветераны, ожесточенно пиная упавших ногами, молотя зонтиками и костылями.

На четвереньках выбравшись из озверевшей толпы, избитые, грязные, ободранные бизнесмены бросились бежать. Вслед им неслись проклятия.

– В милицию, в милицию! – бормотал на бегу Аркадий.

Как нам известно, он очень любил обращаться за помощью в вышеуказанное учреждение. Вскоре показалось обшарпанное красное здание, мрачно зияющее выбитыми окнами. Тяжело дыша, братья залетели внутрь. В отделении стояла мертвая тишина. На стенах висела паутина, а пол покрывал толстый слой грязи. Все знают, что вампиры не отличаются чистоплотностью. Дежурного на положенном месте не оказалось. На самом деле он там был, конечно, но, спасаясь от солнечного света, забрался вместе со своим гробом в пустую камеру.

Долго блуждали Рыбаковы по коридорам, не встретив ни одной живой души, не услышав ни звука. Лишь шаги их отдавались гулким зловещим эхом. Наконец показалась массивная дверь, обитая черной кожей. Изрядно ободранная обивка висела клочьями, поскольку хозяин кабинета любил точить об нее когти. Медная табличка возвещала, что за дверью должен находиться начальник отделения капитан Катов Г. А. Долго стучали бизнесмены в дверь. Наконец, изнутри послышалось глухое рычание. Восприняв его как приглашение, Рыбаковы вошли и замерли в ужасе.

Посреди большой комнаты с наглухо зашторенными окнами стоял черный гроб. В нем находился начальник отделения, налитый кровью, как пиявка. Заметив братьев, он гнусно ухмыльнулся, показав длинные, острые клыки, и предпринял безуспешную попытку подняться[12]12
  От восхода до заката солнца вампиры прикованы к своим гробам.


[Закрыть]. Убедившись, что это у него никак не получится, капитан злобно скривился.

– Чего надо?! – прохрипел он.

– За-за-за… – лепетал перетрусивший Аркадий.

– За-а-яв-ле-е-е-ение, – проблеял более хладнокровный Сергей.

– По поводу?! – рявкнул Катов.

Вместо ответа братья одновременно указали на свои разбитые физиономии.

Начальник отделения перекосился еще больше.

– Мы заплатим, долларами! – поняв его гримасу по-своему, поспешил заверить Аркадий.

– Долларами! – презрительно фыркнул капитан. – Нужны мне ваши бумажки!

«Неподкупный!» – с отчаянием подумали братья.

Тут Катову пришла в голову некая мысль.

– Ладно, пишите, – хитро прищурился он. – А заплатить, ну что ж, вы мне заплатите!

Облегченно вздохнув, Аркадий разыскал в углу на столе бумагу, авторучку и принялся усердно составлять кляузу. Подробно расписав злодеяния пьяных патриотов, он не забыл также упомянуть о подозрительной личности со шрамом, обосновавшейся в гостинице «Мечта». Закончив сей «благородный» труд, Аркадий хотел положить бумагу на стол, но капитан придерживался на этот счет иного мнения.

– Только лично в руки! – безапелляционно отрезал он. – Иначе не приму!

Дрожа от страха, бизнесмен побрел к гробу, держа в вытянутой руке заявление.

– Ближе! – командовал Катов. – Еще ближе. Вот молодец!

Когтистая лапа с молниеносной быстротой схватила, но не заявление, а самого Аркадия.

Тут бы нашему бизнесмену и пришел конец, но, на его счастье, Катов вчера, пользуясь служебным положением, так обпился, что даже уже и не лезло. Секунд через тридцать он окончательно переполнился. Кровь красной струйкой потекла назад из капитанского горла.

Тогда начальник отделения отшвырнул белого как мел Аркадия от себя.

– Приходите завтра, – пробулькал он, умиротворенно закрывая глаза.

Сергей как можно быстрее выбрался на улицу, волоча на себе ослабевшего брата.

Через пару кварталов, окончательно выбившись из сил, Рыбаковы уселись отдохнуть в тени полусгнившего забора. Отдыхали они долго, время близилось к закату. Может, братья просидели бы еще дольше, но проходивший мимо зомби огрел их по очереди резиновой дубинкой.

– Нарушаете общественный порядок, – мертвым голосом пояснил он, направляясь дальше.

Между тем окончательно стемнело. До гостиницы оставалось всего метров триста, как вдруг перед Рыбаковыми словно из-под земли появился огромный волчище, в котором они сразу узнали вчерашнего оборотня, приятеля Светлова. При виде коммерсантов он радостно ухмыльнулся.

– Попались, барыги хреновы, – прорычал оборотень, прыгая вперед.