Текст книги "Похититель душ"

Илья Деревянко
Похититель душ

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия улиц, городов, фирм, политических партий, преступных группировок и т. д. вымышлены. Любые совпадения случайны.

Пролог

г. Н-ск. «...» мая 2005 года,19 часов 15 минут

Гипермаркет «Алтай» на западной окраине города славился широким ассортиментом товаров, неплохим их качеством, приемлемыми ценами, вежливостью и расторопностью персонала, а посему не мог пожаловаться на недостаток покупателей. В огромном зале муравьиными толпами кишели люди со стандартными металлическими тележками. У многочисленных касс периодически возникали очереди, быстро, впрочем, рассасывающиеся. Отягощенные сумками горожане выходили из стеклянных дверей и разъезжались по домам, кто на общественном транспорте, кто на личном. Но на смену им тут же являлись новые. Сейчас, по окончании рабочего дня в большинстве фирм и учреждений, в «Алтае» был самый разгар торговли. Кассовые аппараты нагрелись от напряжения. В воздухе висел слитный, неразборчивый гул множества голосов. В комнате охраны развалились на стульях двое молодых парней, Саша и Леша. Оба в новеньких камуфляжах, вооруженные милицейскими дубинками. Саша увлеченно разгадывал кроссворд. Леша лениво курил, косился на мониторы и отбрехивался от товарища, назойливо пристающего к нему, как любой кроссвордист к окружающим.

– Земля в Германии, славящаяся пивом и футболом?

– Отвали.

– Семь букв. Вторая «а»...

– Отстань!

– А первая, похоже, «б»...

– Бавария, чертов придурок!

– Ба-ва-ри-я... Точно, подходит! А теперь – греческая буква, обычно обозначающая сумму. В слове пять букв. Первая – «с».

– Вот, блин, замотал!!! Э-э-э, погодь, Сашок, глянь-ка сюда!

– А-а? – неохотно отреагировал кроссвордист.

– Глянь, глянь! – Лешин палец коснулся крайнего правого монитора. Экран показывал мужчину, только что зашедшего в гипермаркет. Среднего роста, с щегольскими усиками, в толстом безразмерном плаще.

– Ну и? – вяло поинтересовался Саша.

– Да на плащ посмотри! На улице теплынь, а он такую хламиду напялил!

– Мало ли чудаков на свете?

– Это же воришка, дурья твоя башка! Ща напихает под плащ всякой всячины, и поминай, как звали!

– Гм... Действительно. Надо сообщить ребятам в зал. Пускай возьмут гада с поличным. Тогда не отвертится!..

Спустя тридцать секунд трое охранников в штатском начали потихоньку обступать потенциального воришку, выжидая момент, когда он возьмет с витрины товар, но не положит в тележку, а преступно сунет в недра «хламиды». Тот, однако, подставляться не спешил, медленно брел по залу, к товарам не притрагивался и шарил пустым взглядом по толпе. Прошло пять минут, десять, одиннадцать. Охранники начали терять терпение. «Ядрена вошь! Словно издевается, – раздраженно думали они. – Хоть бы предпринял чего, падла».

И тут вдруг произошло непредвиденное. Резким движением «воришка» сбросил на пол плащ и ловко перехватил спрятанный под ним короткоствольный автомат.

Тра-та-та-та-та... тра-та-та-та-та – сухо затрещали очереди. Первые же пули попали в густое скопление народа. Послышались отчаянно-испуганные крики. Человек пять повалились замертво. Остальные бросились кто куда, сталкиваясь, падая, опрокидывая стеллажи...

– Твою мать! – пролепетал в дежурке потрясенный Леша и с силой вдавил кнопку экстренного вызова милиции. Убийца тем временем заменил использованный магазин, щедро полил свинцом охваченных паникой покупателей, вставил третий магазин, широко ухмыльнулся, ткнул дулом себе под подбородок и нажал спуск...

Глава 1

Майор ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович, 29 лет, русский, беспартийный, неженатый

– Ты дурак, дурак, – бормотал горбатый карлик, долбая мою грудь чем-то вроде крохотной кирки. Каждый удар отдавался тупой болью в сердце. Глаза карлика горели красным огнем, с желтых клыков капала слюна. На уродливой головешке вместо волос шевелились глисты. Я попытался отшвырнуть от себя исчадие ада, но руки не повиновались. – Гы-ы-ы! – оскалился поганец. – Хочешь рыпнуться, а не можешь! Я тебя, сволочь, доконаю. Не надо было лезть в это дело, да еще столь ретиво. До смерти забью! Гы-ы-ы!

Широко размахнувшись, он всадил кирку по новой. Боль стала острой, режущей, перехватывающей дыхание.

– Скоро инфаркт получишь! – прошипел урод. – Обширный. Гы-ы-ы!!!

– Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня, грешного, – из последних сил прошептал я.

– И-и-и-и!!! – пронзительно завизжал карлик, отскочил в сторону, ввинтился в черную воронку и бесследно исчез. А я проснулся. За незашторенным окном тускло светила луна. Где-то во дворе с яростным рыком грызлись бродячие собаки. Часы показывали начало третьего ночи. Сильно болело сердце. Нетвердой рукой нащупав выключатель торшера, я зажег свет, поднялся с измятой постели, прошел к аптечке, достал упаковку валидола, положил под язык две капсулы и опустился в кресло. Минут через пять боль постепенно стихла. Я перевел дыхание, утер выступивший на лбу пот, прикурил сигарету и задумался. Дело, о котором упомянул гнусный карлик, имело кодовое название «Кукловоды» и представляло собой целую серию загадочных, немотивированных убийств, совершенных в Н-ске за последние десять дней. Преступления совершали внешне добропорядочные граждане, абсолютно не связанные между собой. Но последствия их деяний были ужасающими. За полторы недели свыше шестидесяти убитых плюс множество раненых и покалеченных! А началось все с коричневого джипа, врезавшегося на полном ходу в толпу школьников, собравшихся у памятника павшим воинам в День Победы. Погибло восемь детей. Еще столько же получили травмы различной степени тяжести. Водитель джипа, некто Руслан Мирзоев, до приезда милиции не дожил. Был разорван на части обезумевшими от горя родителями. Тогда заподозрили пресловутый «чеченский след». Благо национальность преступника соответствовала. Но спустя ровно сутки мелкий коммерсант Александр Москвичев (стопроцентный русак) залез с карабином «сайга» на крышу пятиэтажного дома и открыл беглый огонь по прохожим на улице. В результате убито пять, ранено семь человек. Сдаваться милиции он не пожелал, спрыгнул «рыбкой» на асфальт и разбился насмерть. В тот же день, ближе к вечеру, бармен пивбара «Злато» Олег Горобец напоил пивом с цианистым калием троих посетителей, а после разоблачения хлебнул отравы сам. На следующее утро фирмач – фармацевт Борис Меерхольд похитил у собственного охранника пистолет, прикончил четверых партнеров по деловым переговорам и был застрелен омоновцами при попытке задержания. И так далее и тому подобное. Кстати, ни одного из преступников взять живым не удалось. Если их не убивали наши доблестные менты, они обязательно кончали с собой тем или иным способом. Когда общее число погибших перевалило за тридцать, дело передали в ФСБ, в наш отдел, где полковник Рябов, вспомнив июньские события прошлого года[1]1
  См. повесть «Технология зла» в предыдущем сборнике о приключениях Дмитрия Корсакова. (Здесь и далее примеч. авт.)


[Закрыть], сразу заподозрил, что убийцами кто-то ловко манипулирует. Те зомби тоже не сдавались в плен, предпочитая топиться в канализации или сжигаться заживо в кремационной печи[2]2
  О причинах столь странного поведения зомби см. там же.


[Закрыть]. Здесь, правда, тела присутствовали, хоть и не всегда целые. Наш судмедэксперт Ильин тщательно их обследовал, но... не нашел ничего похожего на микрочипы. Впрочем, данное обстоятельство шефа не смутило.

– Один хрен, ими управляют со стороны, – уверенно заявил полковник. – А вот КАКуправляют, нам с вами и предстоит выяснить...

Нападения между тем продолжались с завидным постоянством. Последнее произошло позавчера в гипермаркете «Алтай» и оказалось самым кровавым. От рук сержанта ГАИ Василия Золотарева, протащившего в зал служебный «АКСУ», погибло восемнадцать человек! (О раненых я уж не говорю.) Я руководил оперативно-следственной группой, выезжавшей на место происшествия, лично допрашивал охранников, кассиров, посетителей. Тесно общался с руководством гипермаркета. Но интересно, о какой такой «ретивости» болтал урод из сна? Почему обещал довести до инфаркта в наказание за нее? Я вроде ничего особенного в «Алтае» не раскопал. Картина преступления показалась мне вполне обычной для дела «Кукловодов», отличающейся от предыдущих лишь количеством жертв. Или... раскопал, сам того не заметив?! Стоп, стоп, давай-ка разберемся по порядку! Итак, мы прибыли в «Алтай» через двадцать две минуты после разыгравшейся там трагедии. Кирилл Альбертович произвел осмотр трупов, ребята проделали все положенные процедуры, а я занялся опросом очевидцев и хозяев гипермаркета. Потом просмотрел записи камер слежения. Очевидцы ничего особенного не сообщили. Покупатели вообще не обращали на Золотарева внимания, пока он не начал стрелять. Охранники же заподозрили в нем обыкновенного воришку и надеялись застукать с поличным. Та-а-ак! А хозяева говорили о злобных происках конкурентов и даже называли вероятных заказчиков бойни. Указывали мотивы... Их доводы выглядели достаточно убедительными... если не знать о предшественниках Золотарева. А они, между прочим, и не знали! События по делу «Кукловодов» в СМИ практически не освещались. Был специальный приказ сверху – «не нагнетать панику». Кое-что, конечно, просачивалось, но так, урывками. Без систематизации и обобщения просочившиеся факты казались весьма заурядными. Ведь в наши дни убивают чуть ли не на каждом шагу! Но для тех, кто обладает всей полнотой информации, деяние Золотарева не кажется отдельным, единичным случаем или коммерческой «заказухой». Напротив, оно четко вписывается в общий ряд преступлений «Кукловодов». Тот же почерк, та же тупая, бессмысленная кровожадность, тот же финал – самоубийство... Тем не менее мы не станем сбрасывать со счетов версию о «конкурентах» и тщательно проверим всех поименно названных. О чем я и сообщил расстроенным коммерсантам. Это, что ли, «ретивость»? Да нет, не похоже. В подобных ситуациях конкурентов всегда проверяют. Обычная практика! Выходит, тупик?! Или... Ага!!! Ну-ка, «перемотаем» немного назад. Елки-палки! Как же я мог забыть?!! По словам охранников, Золотарев, упорно игнорируя товары, шарил глазами по толпе, будто высматривал кого-то! Получается, он искал конкретного человека, а когда нашел – замочил. Остальных до кучи и... и для запутывания следов! Точно! Вот она «ниточка»!!! Если нет видимой связи между убийцами, можно поискать связь между жертвами. Надо сопоставить списки погибших по всем эпизодам и отыскать там людей...

Мои размышления прервал длинный звонок в дверь. Вздрогнув от неожиданности, я скомкал окурок в пепельнице, натянул спортивные штаны, прошел в прихожую и посмотрел в японский телескопический глазок. На пороге нервно переминалась с ноги на ногу миниатюрная хорошенькая брюнетка. Соседка с верхнего этажа Люда. Моя примерно ровесница. Она была одета в цветастый домашний халатик и тапочки на босу ногу.

– Чего тебе? – недоуменно спросил я, запуская ее в квартиру.

– Колька! – всхлипнула женщина. – Вломился «вдупелину». В окно выбросить грозится!

Речь шла о бывшем муже Людмилы Николае Толмачеве – двухметровом амбале с мускулатурой Шварценеггера. Они развелись полтора года назад из-за хронического пьянства и буйного характера «сильной половины». В период совместного проживания у Толмачевых нередко происходили грандиозные скандалы, и несколько раз мне приходилось вразумлять распустившего руки Николая. Правда, после развода он вроде бы переехал к родственникам в деревню...

– А зачем впустила?

– Сам открыл, сволочь. – Из глаз соседки ручьями потекли слезы. – Ключ запасной у него остался! Вошел, когда я спала. Навалился, изнасиловал. Потом начал орать, обзывать шлюхой, пообещал вышвырнуть в окно за б...во и принялся избивать. Как он сказал – «для начала». Я еле вырвалась и сразу к тебе. Вот, посмотри, – распахнув халатик, женщина продемонстрировала свежий кровоподтек на голой груди.

– Гм. И что же ты хочешь? В милицию сдать козла?

– Да нет, зачем? – утерла слезы Людмила. – Он трезвый – хороший. Ты же знаешь! Лучше как в последний раз...

(«Как в последний раз» – означало дать по шее и связать, пока не прочухается.)

– Ну ладно, пошли, – со вздохом согласился я, надел футболку и, оставив дверь приоткрытой, поднялся вслед за соседкой на четвертый этаж.

– Колька в комнате, – шепнула она, пропуская меня вперед.

Миновав просторный холл, я вдруг услышал, как за моей спиной внятно щелкнул запираемый замок. В душе шевельнулось нехорошее подозрение. «На ловушку похоже», – подумал я, заходя в комнату, и тут же убедился в своей правоте. «Гостем» Людмилы был отнюдь не Колька. И он был не один...

Глава 2

Двое незнакомых мужчин (один с ножом, другой с бронзовым подсвечником) молча бросились на меня. По счастью, не очень грамотно. Тип с подсвечником значительно опередил товарища[3]3
  «Грамотным» в данной ситуации являлось бы нападение, произведенное одновременно с двух противоположных сторон. Тогда защищаться от агрессоров было бы намного трудней.


[Закрыть]. Перехватив его занесенную руку, я врезал нападавшему коленом в пах. Нажимом на нервный узел заставил выронить подсвечник и отработанным движением развернул лицом к запоздавшему второму. Тот по инерции нанес удар, всадив нож в печень подельнику. В ту же секунду я с силой толкнул на него содрогнувшееся в спазме боли тело, собрался добить второго ногой в голову, но не успел. Сзади послышался подозрительный шорох. Я инстинктивно отпрянул вперед и чуть в сторону. В результате тяжелый предмет обрушился не на затылок, а на спину левее позвоночника. Неприятно, конечно, но не смертельно!

– На, – врезал я пяткой в корпус неведомому третьему. Стукнулось о стену чье-то легкое тело.

– У-у-у-у! – тоненько захныкал женский голос.

Обернувшись, я с изумлением опознал в третьем... Людмилу! Держась руками за грудь, она медленно сползала на пол и жалобно скулила на одной ноте. Неподалеку валялась оброненная ею бутылка с шампанским.

«Ничего себе! – мысленно поразился я. – Кто бы мог подумать?! Прямо сумасшествие какое-то». Моего короткого замешательства хватило второму, чтобы выбраться из-под тела приятеля и вновь напасть на меня. Однако без ножа он не представлял собой особой опасности. Легко нырнув под размашистый свинг[4]4
  Длинный боковой удар в боксе.


[Закрыть] справа, я нанес ему мощный апперкот[5]5
  Боксерский удар кулаком снизу.


[Закрыть] в солнечное сплетение и, выпрямившись, добавил кулаком сверху в склоненный затылок. Задушенно хрюкнув, мужик потерял сознание. Выдернув у него из брюк ремень, я завернул второму правую руку за спину, крепко прикрутил ее к левой ноге, и в следующее мгновение зазвенело разбиваемое стекло. Прозвучал отчаянный вопль, тут же прервавшийся. Выглянув в окно, я увидел внизу, на освещенном фонарем асфальте, скорченную фигурку Толмачевой с разбитым черепом. Она покончила собой... Слепо, не раздумывая, как и прочие фигуранты дела «Кукловодов»!

«Жалко Людку, – подумал я, набирая номер дежурного по Конторе. – И как только она вляпалась в это дерьмо?!!»

* * *

Блицдопрос очнувшегося пленника, произведенный мною до приезда оперативников, дал поразительные результаты! Мужик представился Финашутиным Игорем Семеновичем, 1963 года рождения, сотрудником налоговой инспекции и искренне недоумевал по поводу случившегося. Дескать, сидел спокойно дома, пил потихоньку пиво, смотрел футбол по телевизору и вдруг очутился здесь. Каким образом – непонятно!!!

– Хорош дурака валять! – не на шутку рассердился я. – Телевизор он смотрел. Ага! А этого хмыря тоже не знаешь?! Между прочим, ты его зарезал! – я развернул Финашутина лицом к мертвому подельнику и приподнял за волосы голову первого: – Ну, падла, поздоровайся с корешом!!!

Игорь Семенович вздрогнул, побледнел, облизал пересохшие губы, снова вздрогнул и заявил звенящим от волнения голосом:

– Все происходящее – галлюцинация! А вы, молодой человек, фантом! Плод воображения. Не иначе теща, стерва, подкузьмила. Подсыпала в пиво психотропный порошок. Ух, ведьма старая! Очнусь – посажу!!!

Произнеся вышеуказанную речь, он глубоко вздохнул, зажмурил глаза и затих, всем своим видом изображая спящего. В сердцах я хотел было дать налоговику по почкам, но в последний момент удержался. Не стоит понапрасну руки марать. Лучше отвезем хмыря в Контору да уколем «сывороткой правды». Враз придуриваться прекратит.

Спустя недолгое время в квартире появились наши оперативники во главе с капитаном Сергеем Михайловым. Финашутина развязали, сковали ему руки за спиной и заставили подняться на ноги.

– Поехали, болезный, в логово «фантомов», – ехидно сказал я. – Там тебе быстро мозги прочистят...

По прибытии в Контору мы спустились на лифте в подвальный этаж, прошли по мрачному коридору с бетонным полом и... очутились в том самом помещении, где полтора года назад меня пытали представители Структуры, стараясь склонить к сотрудничеству[6]6
  См. повесть «Изгой» в первом сборнике о приключениях Дмитрия Корсакова.


[Закрыть]. С тех пор я не был здесь ни разу и сейчас под напором нахлынувших воспоминаний невольно вздрогнул. Вон на том столе, с металлическими зажимами, распинали и били током мое тело. Лампа под потолком испускала такой же яркий, безжалостный свет... Рядом, на стульчике, сидел ныне покойный психолог Владлен Михайлович. С другой стороны стола – «спецы»[7]7
  В данном контексте – специалисты по пыткам.


[Закрыть] с электродами в руках... А когда у меня остановилось сердце, вон в том углу открылся вход в сияющий тоннель. Я, помнится, вылетел из земной оболочки и...

– Дима, ты в порядке?! – прозвучал в ушах встревоженный голос шефа. Я встряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Тебе плохо?! – переспросил полковник.

– Да нет, нормально. Просто устал слегка.

В помещении, кроме Рябова, находились молодой незнакомый врач, коренастая медсестра с хмурым лицом и два дюжих прапорщика с толстыми волосатыми ручищами. Завидев их, Финашутин затрясся в ознобе. На лбу налоговика выступил зернистый пот. Глаза расширились, вылезли из орбит.

– Не волнуйтесь, вас не будут пытать, – правильно истолковав его испуг, сказал полковник. – Вам сделают укол, а потом немного потолкуем.

– Значит... все это... не сон?! – запинаясь, выдавил Игорь Семенович.

– К сожалению, не сон, – кивнул Рябов. – Вы, вероятно под гипнозом, покушались на жизнь нашего сотрудника. Теперь мы хотим узнать, кто довел вас до жизни такой. Упомянутый мной укол поможет вспомнить то, что вас силком заставили забыть. Не беспокойтесь, он абсолютно безвреден[8]8
  Тут Рябов изрядно лукавит. На самом деле психотропные препараты, которые он имеет в виду (скополамин, натрий-пентонал, натрий-аминал и др.), отнюдь не безвредны. Они как минимум вызывают жесточайшее похмелье, а в случае серьезных проблем со здоровьем могут убить допрашиваемого (см. повесть «Карта смерти» в предыдущем сборнике о приключениях Дмитрия Корсакова).


[Закрыть].

– Но я слышал о «сыворотке правды» совсем другое! – проявил осведомленность Финашутин.

– Вранье! – лучезарно улыбнулся Владимир Анатольевич. – Досужие вымыслы писателей и журналистов. Плетут, сами не знают чего!.. Впрочем, перед наркодопросом, вы пройдете медицинский осмотр. А в соседней комнате дежурит реанимационная бригада. На всякий пожарный. Короче, ваша жизнь вне опасности. Можете мне поверить!

Судя по кислой физиономии, налоговик явно не поверил полковнику. Однако перечить он не стал и, по предложению врача, начал раздеваться до пояса.

– Опергруппа свободна. Корсаков, останься, – распорядился между тем шеф.

Капитан Михайлов с ребятами вышли в коридор, а я устало присел на табуретку в углу и закурил сигарету. Невыспавшаяся голова гудела набатным колоколом, в руках и ногах ощущалась противная слабость, а мысли упорно возвращались к событиям января 2004 года: «Реанимационная бригада... Уж, часом, не та, которая выводила меня из состояния клинической смерти?! А перед этим, несколько раз, из болевого шока?! Гм! Почему бы нет? Хотя чертову Структуру поголовно зачистили, медиков вполне могли оставить. Они-то в принципе сбоку припека. Сказали откачать подследственного – откачают! Их дело телячье...» – вспомнив, как дергалось под разрядами дефибрилятора мое безжизненное тело[9]9
  После остановки сердца Корсаков вылетел из собственного тела и около двух часов наблюдал со стороны за стараниями врачей вернуть его к жизни (см. повесть «Изгой»).


[Закрыть], я зябко поежился, усилием воли отогнал неприятные воспоминания и постарался сосредоточиться на происходящем в подвале. Тут, в настоящий момент, молодой врач измерял Финашутину давление.

– Ну и ну! – закончив процедуру, восхищенно присвистнул он! – Сорок два года, а давление как у юного спортсмена! Невзирая на нервное потрясение и, мягко говоря, непривычную обстановку. Вам, дорогой мой, позавидовать можно!

Арестованный буркнул в ответ нечто невразумительное. Обследование продолжалось еще минут сорок с использованием разнообразных, неизвестных мне приборов.

– Здоров, как бык, – объявил по завершении доктор. – Хоть двойную дозу ему вкалывай!

– Хватит и обычной, – проворчал Рябов. – Приступайте.

Медсестра взяла жгут, перетянула Финашутину руку выше локтя, вскрыла ампулу темного стекла и наполнила шприц густой розоватой жидкостью.

«Пентонал натрия», – навскидку определил я.

– Поработайте кулачком, – басом предложила медсестра и, выждав примерно минуту, ловко вонзила шприц в вену. Через некоторое время лицо налоговика покрылось испариной, дыхание участилось.

– Фамилия, имя, отчество, – достав вопросник, начал шеф. Пока полковник задавал обычные, установочные вопросы, все шло нормально. Игорь Семенович отвечал, как и положено уколотому «сывороткой», – легко, свободно, даже с какой-то готовностью, но потом...

– Ты знал раньше майора Корсакова?

– Н-н-нет.

– Но хоть раз видел?

– В-в-вид-дел. Н-на ф-фот-тограф-фии.

– А почему ты пытался его убить?

– М-н-не ... м-м-не п-п-рик-казал-ли. – Лицо Финашутина сильно покраснело, язык стал заплетаться, на губах выступила слюна. Казалось, он с нечеловеческим трудом выдавливает из себя слова. Рябов удивленно глянул на врача. Тот с недоумением развел руками.

– Гм, ну ладно. А кто конкретно приказал?

– Хр-р-р-р. – Тело налоговика содрогнулось в дикой судороге. Лицо из красного сделалось темно-багровым. Слюна сменилась желтоватой пеной.

– Забудь! Немедленно забудь вопрос! – закричал полковник, но было поздно. Финашутин еще раз дернулся, свалился на пол и застыл в неестественной позе.

– Мертв! – проверив у него пульс, ошалело прошептал доктор. – Ничего не понимаю. Ничего!!!