Текст книги "Пустыня Снов"

– Вы кто, уважаемый? – наклонился к нему Павел, говоря громче, чем обычно, чтобы старичок точно услышал его. – Я тут просто отдыхаю, ничего такого.

– Помню, приводил я сюда после одного спектакля подругу свою, – мечтательно протянул старичок, глядя в пустоту. – Эх, было время…

Затем он повернулся к Павлу и твердо посмотрел в глаза юноше.

– А теперь твое время пришло.

– Мое время? Вы о чем?

Старичок покачал головой и снова обратил взгляд на дерево.

– Вступить в Орден.

Следующее, что увидел Илай, это небольшую комнату, наполненную людьми в плащах разного цвета. Судя по всему, разные цвета обозначали разную иерархию членов Ордена. Посреди всех стоял Павел, наклонившись перед алтарем и держа в руке догорающую свечу. Высокий седой мужчина коснулся его плеча и проговорил:

– Правом Проповедника я принимаю тебя в Орден. Да сопутствует тебе удача в поисках Одинокой Звезды, чей свет направит Павла к истине.

Павел поставил свечу на алтарь и улыбнулся, повторив слова, которые произносил Давид у алтаря в старой библиотеке. Люди вокруг одобряюще загудели, несколько человек, видимо, родные Павла, похлопали его по плечу. Юноша расправил плечи и произнес слова, эхом отлетевшие от стен комнаты:

– Клянусь искать Одинокую Звезду и хранить ее свет.

Воздух вокруг задрожал, и комната, затерянная во времени, растворилась в тумане. Илай увидел, как перед ним открываются двери, и на свет выходит врач, утирающий лоб.

– Все хорошо. Крепкий малыш у вас родился, – улыбается он и зовет внутрь отца, который все это время нервно ожидал у дверей.

Это Павел, только 19 лет спустя. Он поправляет свой китель, кивает доктору и входит. Через пару минут он уже держит на руках новорожденного младенца. Илай не верит своим глазам. На ткани, обернутой вокруг ребенка, написано имя – Гектор. Он увидел рождение собственного деда.

1900 год. Илай оказывается в центре огромного вращающегося циферблата, и его оглушает бой часов. Маленький Гектор растет вместе с двадцатым веком. В пять лет он остается дома, играть с солдатиками, когда его отец уходит на забастовку требовать новые права, предвещающие приход демократии в государство. Но до этого еще далеко, и Павел приходит домой разъяренный на правительство. Он тут же приглашает домой членов Ордена, и они активно обсуждают положение в столице, тем временем малыш Гектор удивленно смотрит на них, не понимая, почему все эти мужчины так громко спорят о каких-то глупостях. Илай не понимает, в чем заключается поиск Одинокой Звезды и деятельность членов Ордена, но он видит, как Павел злится на человека, который назвал его революционером и толкает его в грудь. Он никому и никогда не позволит называть себя революционером или террористом, помня о том, что они сделали с императором в годы его юности.

А время все идет, и уже четырнадцатилетний Гектор смотрит, как отец собирается на фронт. Первая Мировая на пороге, и Павел считает своим долгом воевать, ведь только так можно защитить Одинокую Звезду от врагов. Члены Ордена отговаривают его, но Павел непреклонен. Гектор бежит за автомобилем, который увозит отца на фронт, но скоро отстает и падает на колени.

Теперь уже Гектору исполнилось 18. И в 1918 году ему приходит письмо, в котором говорится что отец погиб на полях новой, Гражданской войны. Он прошел почти всю Первую Мировую, но не смог принять новое государство после Октябрьской революции и отправился воевать на стороне белых. Белые офицеры приняли его и вместе они не смогли защитить свои идеалы и свои взгляды старого времени, в котором они выросли и которому свято поклонялись. Гектор вступает в Орден, как и все юноши до него, стараясь не запятнать чести отца. Наблюдая за путем своего деда, Илай понимает, что Гектор, ровесник века, рос в очень тяжелое время и, несмотря на это, стремительно поднялся в Ордене. Он брался за самые сложные задачи, выполнял самые опасные задания и всегда был на передовой. Храбрость и ум Гектора поражали членов Ордена, и к тридцатым годам он занял ключевое положение. Мысли и события неслись перед Илаем настолько стремительно, что он едва успевал понять их суть, но одно он понял точно – в душе Гектора горел огонь, который никому не удавалось потушить.

В тридцатых годах все Проповедники, которые передавали Ордену особые знания об Одинокой Звезде, неожиданно пропали. Орден был в панике, вдобавок многих членов правительство сочло революционерами, они попали под страшное давление. И не все справились с ним. Но Гектор оставался каменной глыбой. Он собрал Орден вокруг себя и заявил, что ему было откровение. Теперь Проповедники будут появляться раз в декаду, а может и еще реже. Если кто-то не хочет ждать десять лет, то может уйти прямо сейчас. Лица членов Ордена всплывали перед Илаем, все они были будто высечены из камня в водовороте времени. Никто не ушел.

Гектор стал ждать прихода нового Проповедника, но в 1941 он не появился. Вместо этого началась Великая Отечественная Война, и теперь многие сочли это знаком для конца Ордена. Гектора покинуло много людей, но даже перед лицом такой страшной угрозы он был непреклонен. Фашисты наступали, но Гектор помнил слова своего отца, что Одинокую Звезду надо защитить любой ценой. Он будет ждать Проповедника столько, сколько нужно, пока не умрет. Но теперь он отвечал не только за себя и за Орден. В жизни Гектора появился новый, особенный человек. Сын по имени Лев, родившийся вопреки всему, в первый год войны, когда фашисты наступали под Москвой.

Илай видел, как его отец делает первые шаги, в небольшом поволжском городке, до которого не докатилась война. Гектор не мог допустить, чтобы с его сыном случилось то же, что и с Павлом, не мог позволить, чтобы война забрала жизнь Льва. Жена Гектора, чье лицо было скрыто от Илая пеленой дыма, погибла на войне, она была медсестрой. Когда Льву было четыре года, Гектор пришел в домик на реке и сказал сыну, что война окончена. Лев ничего не понял, но радостно обнял отца, которого так редко видел. Илай наблюдал эту сцену, стоя у окна в той самой комнате, где Гектор сказал об окончании войны. И на миг ему даже показалось, что дед посмотрел на него, преодолев силу Времени Сновидений. Но этот миг канул в прошлое.

Лев взрослел в пятидесятых годах. Жить в стране было тяжело, но их семья справлялась. Гектор продолжал управлять Орденом и находил время на заботу о сыне. Наконец, ему пришло новое откровение. Проповедник появится в 1960 году в столице Италии, в вечном городе Риме. Орден готовится к этому великому событию, ожидая получить новые священные знания об Одинокой Звезде, которая хранит мировой порядок и наконец защитить ее на столетия вперед, как это делали их предки. Гектор верил в эту новую надежду и на протяжении нескольких лет готовил своего сына к поездке в Рим. За год до назначенного срока Лев был принят в Орден, и Гектор сказал ему, что парень готов к встрече с Проповедником. Это произойдет во время Летней Олимпиады в Риме, куда Лев поедет в качестве студента по обмену в университет искусств. Никто не заподозрит его, и враги Ордена, кем бы они ни были, не доберутся до Льва.

Илай не знал, кем же были эти враги. Возможно, это те же люди, кто охотятся за ним в настоящем, но и в прошлом они своих лиц не открывали. Но затем произошло очень странное…

Разум Илая просто остановился над Римом и наблюдал за Вечным городом сверху, с высоты облаков. Илай так хотел посмотреть, что же произойдет со Львом, и что же скажет так долго пропадавший Проповедник. Но самое главное – в чем же скрыт смысл Одинокой Звезды. Но в его голове прозвенел голос Человека у Башни:

– Ты все узнаешь… Но лишь увидев это сам.

Время Сновидений двинулось дальше, теперь еще быстрее. Илай наблюдает, как Лев садится на поезд и уезжает из Рима в Петербург по неизвестным причинам. Гектор же, уже 60-летний, остается в Риме, чтобы основать там новый центр Ордена и стать его мировым лидером. На протяжении двадцати лет Лев живет в Петербурге и учится там в университете, встречает свою жену, но так и не заводит детей, потому что не хочет отвлекаться от главной цели – поисков Проповедника. Гектор доверил сыну собственный путь, и теперь Лев застает все самые важные события Советского Союза двух десятилетий. Наконец, в 1980 Проповедник появляется в Петербурге, но и здесь Лев терпит с ним неудачу, которая скрыта от Илая. Илай видит лишь, как Лев покидает северную столицу и отправляется к Гектору на виллу в Италии, откуда старик руководит Орденом. Гектор говорит, что для Ордена настали тяжелые времена после неудачи в Петербурге, но он делает все для того, чтобы удержать его. На глазах Илая, Гектор призывает Льва уехать в Соединенные Штаты, где должен появиться следующий Проповедник, и это – последний шанс для Ордена. Лев покоряется своему деду и, пообещав жене новую роскошную жизнь в великой стране, отправляется с ней Штаты. Мимо Илая со свистом проносятся важнейшие американские события эпохи восьмидесятых. Президентство Рейгана, независимый кинематограф, яркие дискотеки и увлеченность отца баскетболом, скейтборды и комиксы – весь этот абсолютно новый и яркий мир захватывает Льва с головой. Ему так нравится в Штатах, что он почти забывает о своей цели и хочет, чтобы его сын родился здесь. Жена, конечно же, соглашается. Она очень давно хотела ребенка, а в этой стране столько возможностей! Илай буквально чувствует энергию и радость, надежду на будущее, исходящую от его родителей.

Но Проповедник к 1990 году так и не появился. Откровение Гектора не свершилось. После этого в Ордене поднимается бунт, и разваливается Советский Союз. 91-летний Гектор погибает в ходе бунта от рук предателей, и Лев не успевает спасти отца. Лев решает вернуться в новое государство и жить в России, где растут корни его предков. Жена вновь покорно следует за ним, уже и не надеясь на лучшее, и они приезжают в тот самый маленький поволжский городок, где когда-то родился Лев в военные годы. Именно там, в 1994 году и родился сам Илай. Собственного рождения Илай не увидел. Он понял, что Время Сновидений на исходе, и он увидел почти все, что ему следовало увидеть. Но как много пробелов, как много белых пятен и отсутствующих частей в этой истории…

Пора было возвращаться. Илай закрыл глаза и погрузился в поток времени, который вынес его в настоящее.

Глава 10. Старая жизнь

Давид склонился над Илаем, упавшим на колени перед алтарем. Одной рукой опираясь на трость, он помог Илаю подняться и посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты увидел путь своих предков. Пора отправляться.

– Многие события ускользнули от меня, – Илай расправил плечи, но голова все еще кружилась. – Как будто Время Сновидений само выбирало что показать, а что скрыть. Я так и не узнал, что произошло с Проповедниками и как в итоге развалился Орден. Кто предал моего деда…

Илай обернулся к купели и увидел, что револьвер Гектора сгорел и пепел осел на водной глади.

– Да, Красная Скала позволяет проникнуть за завесу времени лишь ненадолго. Но, поверь, ты увидел больше, чем почти любой смертный. Именно по той причине, что ты последний оставшийся член Ордена.

– Но что теперь?

– Для этого она здесь. – Давид повел головой в сторону прохода.

– Вера?

– Она должна помочь тебе расстаться со старой жизнью. Только так ты сможешь пойти дальше за Одинокой Звездой.

– Пойти куда? – остановил Илай Давида, когда они уже поднимались по лестнице. – Вот это вы должны мне сказать прямо сейчас. Я должен знать куда иду, в этом весь смысл.

– В Пустыню Снов, – ответил Давид, не поворачивая головы. – Но важен ведь не пункт назначения, а путь до него?

Илай не нашелся, что ответить. Вскоре они вновь оказались в библиотеке. Обе бутылки с водой были пусты, и Илай с удивлением заметил, что Вера примерила его перчатки, которые он брал на случай спуска в пещеру. Девушка быстро сдернула их, когда увидела вернувшихся и слегка покраснела.

– Вас так долго не было… Айзек развлек меня парой историй из будущего.

– Ничего важного, старик, – поймал робот укоризненный взгляд Давида. – Просто веселые байки.

– Теперь я верю.

– Во что? – спросил Илай.

– Во все, – ответила Вера.

Давид подошел к Вере и зашептал ей на ухо. Девушка внимательно слушала, затем отстранилась от Давида и подошла к Илаю.

– Давай прощаться, – горько улыбнулась она. – Это древний ритуал, и я должна помочь, чтобы ты смог идти дальше. Повторяй за мной.

Илай помедлил, поднял голову к потолку и, наконец, остановил взгляд на Вере.

– Я готов.

Вера положила руки ему на плечо и медленно проговорила:

– Я оставляю позади свой…

– Я оставляю позади свой город…

– Я оставляю за спиной свой дом и не оглядываюсь.

– Я оставляю за спиной свой дом и не оглядываюсь.

– Моих друзей и моей семьи больше нет, есть только я и мой путь, да будет он озарен светом Одинокой Звезды.

Илай повторил последнюю фразу за Верой, после чего она повернулась к Давиду.

– Я должна сказать что-то еще?

– Почти закончили, – отозвался Давид. – Еще одна вещь.

Он взял Илая и Веру за руки, создав круг.

– И все переплетено, ведь Алчеринга ведет нас всех.

Илаю показалось, будто между ними тремя пробежала молния, и волосы встали дыбом. Когда Давид разомкнул руки, Вера тяжело дышала, как после долгой пробежки.

– Вы с человеком у башни знакомы? – только и смог выдавить из себя Илай.

– Если увидишь его, он сам тебе расскажет, – сказал Давид. – Ну все, Илай. Охотники не спят, а тебе еще надо успеть пройти Нулевой Уровень. Если хочешь успеть, надо уходить.

– Передай матери, что я люблю ее, – кивнул Вере Илай. – У нее было слишком тяжелая жизнь. Она потеряла отца, когда он ушел и не вернулся. А теперь ухожу и я.

– Я присмотрю за ней и все расскажу, – успокоил его Давид. – Не переживай, она поймет. – Я бы так хотел отправиться с тобой в это удивительное путешествие, но уже слишком слаб. Последнее, чем я могу тебе помочь – это направить. Пустыня Снов – особое место, пространство между мирами. Попасть туда можно только через Нулевой Уровень. У каждого он свой, какой будет у тебя, поймешь только тогда, когда окажешься там. Ищи тотемы. Они выведут тебя на правильную дорогу.

– Тотемы? – переспросил Илай.

– Ни слова больше, – поднял руки над головой Давид. – Нулевой уровень ждет. Но те, кто хочет оказаться в Пустыне Снов раньше тебя, ждать не будут.

– Ладно, значит на этом все, – решительно кивнул Илай. Ему было страшно, но он понимал, что это начало великого пути. – Пока, Айзек.

– Прощай, человек, – ответил ему робот. – Огни других миров горят всех, будь ты из железа или из плоти. Пусть для тебя они не погаснут.

Илай не смог устоять перед искушением и в последний раз коснулся руки Веры, она накрыла его руку своей теплой ладонью.

– Увидимся в другой жизни, – сказала она.

Илай кивнул и отошел от трех своих спутников. Он навсегда запомнит их такими, как запомнил образ Веры посреди старой библиотеки. Вслед за руками, Давид поднял голову вверх и проговорил:

– Он отказался от всего, что имел. Прими его, Алчеринга! И впусти на Нулевой Уровень.

В голове Илая снова закрутился огромный циферблат, который он видел во время погружения во Время Сновидений. Время перезапускалось и шло в обратный отсчет.

12… В Безумном Городе родился мальчик.

11…. Он любил писать и придумывать истории.

10… Город чаще забирал, чем давал.

9… Но мальчик стремился к мечте.

8… Его целью было попасть на новый уровень.

7… Но очень часто его мысли предавали его.

6… Ему казалось, что город – это просто декорации.

5… Он должен увидеть то, что за ними.

4… Так хотели его предки.

3… И так желали орлы, чьи могилы приходили к нему во снах.

2… Теперь он сможет увидеть.

1… Но покинуть Безумный Город можно только…

Обнулившись.

ЧАСТЬ 2. АКУЛА НА ГЛУБИНЕ

Глава 1. Лампочка

Несколько секунд Илай не чувствовал под ногами опоры. Когда безумный внутренний отсчет подошел к концу, Илай ощутил привычный крепкий пол. Вокруг была густая тьма, настолько плотная, что ее можно было потрогать, она почти пульсировала. Но Илай не мог сдвинуться с места, опасаясь того, что таится во тьме. Наконец, он переборол свой страх и осторожно сделал шаг в сторону. Пошарив в воздухе рукой, он наткнулся на продолговатый предмет, странный на ощупь, слегка жестковатый и будто покрытый коркой. Стараясь не давать волю воображению, которое мигом нарисовало голову затаившегося монстра, Илай схватил предмет и поднес к лицу. Кажется, это была обычная свеча. Илай запустил руку в карман и обнаружил там коробок спичек. Как кстати… Если это Давид положил коробок, перед тем, как отправить Илая на Нулевой Уровень, или где бы он сейчас ни находился, то Илай был ему очень признателен.

Илай зажал свечу подмышкой и щелкнул спичкой первый раз. Она полетела под ноги, сразу потухнув. Илай выругался и попробовал снова, тот же результат. Отличное начало великого путешествия, пронеслось у него в голове, после чего Илай отчаянно чиркнул по борту коробка третий раз, и огонь загорелся. Илай от неожиданности резко дернулся, едва не уронив свечу. Бережно поднеся спичку к фитилю, он выставил перед собой свечу и огляделся. Илай ожидал увидеть все, что угодно, но только не такое. Он находился в обычном подвале дома. Сам Илай всю жизнь прожил в высотке, поэтому подвала у него никогда не было, но у Марка был, они частенько приходили туда играть в приставку и проводить беззаботные вечера без родителей. Особенно сладкими эти вечера становились на летних каникулах, когда дни казались бесконечными, а ночи очень короткими и полными ярких снов. Илай двинулся вперед, осматривая подвал. По лестнице в дом он подниматься не спешил, понимая, что то место, в которое его отправил Давид, а если и не Давид, то Время Сновидений, является чем-то особенным. И торопиться здесь явно не стоит.

И тут Илай замер на месте. Подсвечивая себе путь свечой, он медленно приблизился к бейсбольной бите, прислоненной к стене. Илай провел рукой по светло-серым буквам, выбитым на лакированной поверхности

«Марку, в день его совершеннолетия.»

– Все базы будут твоими, приятель, – проговорил Илай.

Это была та самая бита, которую Марку подарил отец три года назад. И сказал эту фразу, которая пришла Илаю на ум, потому что Марк повторял ее друзьям далеко не один раз.

– Но как ты здесь оказалась, а? – Илай нахмурил брови, водя вдоль биты свечой. – Я ведь больше не своем мире. Или где я вообще?

Чтобы узнать ответ на этот вопрос, Илаю для начала требовалось покинуть подвал, и он это прекрасно понимал. Но что-то здесь не отпускало его. Окон в подвале не было, и темные углы освещались только слабым светом свечи. Илай двинулся к противоположному углу, заметив там печатную машинку.

– Ундервуд, – Илай вновь прочитал вслух название старинного приспособления, который канул в прошлое, подобно динозаврам, с появлением современных технологий. Илай приблизился и заметил, что на буквах «Д» и «Л» протерты клавиши. Значит, это была та самая печатная машинка дедушки Сида, которую тот оставил своему внуку, перед тем, как скончаться от приступа. Сид тогда был безутешен, это Илая прекрасно помнил, тогда он постоянно находился рядом с другом.

«А сейчас бросил его.»

Илай отогнал тревожные мысли о том, как он оставил своих друзей в Безумном Городе и сосредоточился на поиске полезных в дальнейшем путешествии вещей. Хотя что было полезного в бите и печатной машинке кроме горького напоминания о покинутых друзьях, он пока не понимал. Если следовать логике этого странного подвала, то следующими он должен был найти еще две памятные вещи – Артура и Веры. Так и произошло.

Если серебряная статуэтка марафонского бегуна, которую Артуру подарили за победу на олимпиаде по истории, стояла на самом виду, то амулет Ловец Снов, принадлежащий Вере, спрятался в самом дальнем и самом темном углу подвала. Илай взял амулет и поднес его к глазам. А может, это и есть сон? И спустя несколько мгновений он проснется в своей маленькой квартире? Но этому не суждено было сбыться, и Илай положил Ловца Снов обратно в пыль, где ему было и место. Пришло время покидать подвал. Илай подошел к лестнице, ведущей наверх и, занеся ногу над ступенькой, бросил последний взгляд на вещи, принадлежащие его лучшим друзьям. Как они оказались в этом подвале, Илай и представить себе не мог, зато он ясно понимал, что больше никогда не увидит их. Илай хотел дать себе самому последний шанс и сказать «До свидания», но губы сами проговорили:

– Прощайте.

Илай тяжело вздохнул и, снова приподняв свечу, стал подниматься в дом, не оглядываясь.

Дом был еще более странным, чем его подвал. Комнаты вместо света из окон, которых не было совсем, были наполнены фиолетовым свечением, исходящим от огромных надписей на стене. Илай бродил по почти пустым комнатам в надежде найти выход, но натыкался с каждым разом все на новые надписи. Либо это был особняк безумного художника, либо безумным был его посетитель, а с домом было все в порядке. Надписи были посвящены различным эмоциям, к примеру, в комнате «Злость» Илай обнаружил разломанные стулья, а в комнате с мерцающей надписью «Стремление» – настоящий телескоп. Таких комнат были десятки, и все они были соединены короткими коридорами, по которым Илай ходил, по-прежнему не выпуская свечу из рук.

Наконец, после очередного поворота, он неожиданно обнаружил перед собой высокую дверь. Если она вела на сам Нулевой Уровень, ее стоило открыть немедленно, Илай чувствовал, как его спина сгибается под грузом загадок и таинственных знаков в этом доме. Илай уже решительно двинулся к двери, как вдруг над ней загорелась яркая лампочка. Илай остановился, аккуратно поставил догорающую свечу на пол и внимательно всмотрелся в лампочку, которая и не думала гаснуть. Молния пронзила мозг Илая и сознание мгновенно наполнилось образами из далекого прошлого. Заботливые голоса родителей, плавное прикосновение маленькой детской ручки, которая с интересом тянется к лампочке… Горячо! Вихрь эмоций наполняет голову, для ребенка открывается целый мир, теплый и огромный, и он весь заключен в этой лампочке. Энергия и радость, счастье и свет. Своим криком ребенок спешит сообщить родителям о своем открытии, мама берет его на руки и уносит подальше от лампочки, отец слегка сочувственно качает головой и идет за льдом.

Илай покачнулся и схватился за стену чтобы не упасть. Он смотрел на лампочку над дверью, которая своим светом, проникала сквозь глазницы, в самый центр сознания.

– Этот дом – я сам, – произнес Илай, сам не веря своим словам. Подвал и прощание с друзьями, комнаты с его эмоциями и переменами настроения, и вот лампочка – самое раннее воспоминание из его жизни, одно из самых первых и ярчайших.

Он думал, что уже ходит по Нулевому Уровню, а на самом деле его только готовили. Отказаться от того, кем ты был раньше…

Возможно ли это? Илай был уверен, что в его прежней жизни, где он четко понимал, где добро и где зло, где друзья и где враги, в Безумном Городе, где была лишь одна цель – вырваться из бесконечного круга. Там это было возможным. Но здесь такого понятия нет. Его ждут другие существа и новые миры, где он может начать все сначала. Обнулившись. Настоящее путешествие только начиналось.

Выпрямившись, Илай взялся за ручку двери и поднял голову. Лампочка горела, но Илай будто видел этот свет уже из другой жизни.

– Одинокая звезда, веди меня, – сказал Илай и, опустив голову, решительно открыл дверь. Лампочка потухла, и Илай сделал шаг вперед, переступив порог.

Глава 2. Картины прошлого

Нулевой уровень не представлял из себя ничего особо фантастичного, но Илай уже понял, что будет путешествовать по собственному подсознанию, поэтому решил быть начеку. Выйдя на порог дома, он огляделся. Беспорядочно раскиданные здания разных цветов и даже разного строения встречали своего гостя, застыв на безмолвных аллеях и переулках. Больше всего на Нулевом Уровне или, как его Илай уже успел мысленно окрестить, Большом Чердаке, было так тихо, что тишина почти звенела в ушах. Вот уж где, а здесь точно можно и даже нужно разговаривать самому с собой, подумал Илай, и решил не затягивать с этим решением.

– Давид говорил искать тотемы, которые выведут меня на нужный путь, – проговорил Илай, оглядываясь на маленький домик за спиной. – Но с чего начать, если даже не знаешь, где ты?

Проверять каждое здание? Но тогда Илай не выберется с Нулевого Уровня и за сотню лет. Оставалось только надеяться на удачу. Илай глубоко вдохнул и решительно двинулся к ближайшему двухэтажному кинотеатру, выполненному в старинном стиле тридцатых годов. Чувство сюрреализма и нереальности происходящего нарастало с каждым шагом, но Илай решил ни за что не поддаваться панике. Ведь если ты забьешь тревогу и заблудишься в собственной голове, внутри которой можешь ходить только ты, кто тебе вообще тогда поможет?

Приблизившись к кинотеатру, Илай поднял голову и увидел потухшие названия премьер. Букв было не разобрать, вывески из прошлого грустно нависали над улицей и будто сообщали Илаю, что кино закончилось и в скором времени других премьер не предвидится, поэтому случайному прохожему стоит найти себе другое развлечение.

– Еще чего, – громко сказал Илай и направился внутрь. Толкнув крутящуюся дверь кинотеатра, он оказался в некогда просторном холле с почерневшими от времени афишами, который теперь был завален всяким хламом.

Илай двинулся вглубь холла, натыкаясь ногами на разбросанные повсюду катушки с новинками кино тех времен. Иногда, опустив взгляд, он даже мог различить названия на сероватых лентах, в которые были завернуты катушки. В основном, это были гангстерские фильмы, мелодрамы и детективы. Илай поймал себя на мысли, что вряд ли стал бы писать такое, если бы был сценаристом в тридцатых, но с другой стороны, проверить возможности не было. К тому же, Илай вспомнил каким малым успехом пользовались его сценарии и подумал, что почти сто лет назад он, возможно, был бы более успешным. От мыслей о своей творческой карьере его отвлекло громкое бормотание, которое раздавалось из-за закрытых дверей в конце холла. Илай осторожно приблизился и, взявшись за ручку, приготовившись к безумствам и чудесам, которые хотел показать ему Нулевой Уровень.

Илай распахнул двери и замер, не в силах скрыть удивления. Перед ним на покосившемся стуле сидел сгорбленный старик, дико вращающий глазами при виде Илая. Он закутался в выцветший халат, и его безумный поблескивающий взгляд пронзал Илая насквозь.

– Вы кто? – наконец смог выдавить из себя Илай.

– Вопрос в том, кто ты, а? – прохрипел старик. – Думаешь, я не знаю, где нахожусь? Все я прекрасно знаю.

– И где же? – спросил Илай.

– В голове у тебя, парень, где ж еще! – хохотнул старик, но с грустью в голосе. – Но если ты обо мне не знал, открыв двери, то сам подумай, может ты еще много чего не знаешь про свой чердачок?

– Вы правы, – покачал головой Илай. – Я даже не знаю где я, и что в зданиях вокруг нас.

– В некоторые лучше вообще не заходить, – со знанием отозвался старик. – А другие стоит посетить непременно. Я тебе так скажу, у меня тут отменное кино, пусть и зрителей давно нет. Посмотреть хочешь?

– А мы тут надолго? Просто я столько еще не посмотрел, а в этом кинотеатре вроде ничего сильно интересного, и я…

– Кто мы, кто мы? Я здесь один! – неожиданно закричал старик и рванулся вперед, упав на колени.

Илай отшатнулся, но старик поднял голову и повел ей в сторону, захрустев суставами. Он нашел рукой стул и вернулся на него, пригладив седые волосы.

– Да ладно тебе, ну с кем не бывает? Чердак немного едет, когда ты круглые сутки в этой дыре один, ну ты понимаешь…

– Не до конца, – честно признался Илай. – Мне нужно собрать тотемы. Поможете с этим?

– Тотемы? – нахмурился старик, почесав голосу и откинувшись на стуле. – Это еще что?

– Наверное, то, что поможет мне перейти на следующий уровень.

– А чем тебя не устраивает Нулевой? – задал старик вопрос в лоб.

Илай опешил и не сразу нашелся с ответом. Старик ответил за него.

– Да скучно здесь. Смертельная скука. Землю, мне кажется, веселее есть. Или даже смотреть фильм с Кларком Гейблом.

Илай удивленно уставился на обитателя кинотеатра. Старик усмехнулся и поманил его пальцем, вставая со стула.

– Эх, не помните вы уже звезд прошлого! А какие картины с ним были… Старина Гейбл! Да тебе не понять.

– Куда мы идем? – спросил Илай, следуя за стариком по темному коридору.

– Помогу я тебе с твоим тотемом, не трясись. Только сначала покажу кое-что.

Илай снова не успел ответить, а старик уже подошел к обитой красной бархатом двери, на которой было выбито: «ЗАЛ НОМЕР 7». Илай присмотрелся к изображению в правой верхней стороне двери, на котором виднелся мужчина в классическом костюме, поднимающий бокал вина под вспышками фотокамер.

– Ну что, готов? – повернулся к нему старик.

– Знать бы еще к чему, – попытался улыбнуться Илай.

– А если знаешь, то в чем тогда удовольствие? – очень серьезно сказал старик. – Странный ты. Так кино не работает.

С этими словами он рывком открыл на себя бархатную дверь и взору Илая предстал небольшой уютный кинозал, на первый взгляд мест на сорок. Старик тут же развеял его сомнения, гордо шагая между кресел.

– Восемьдесят мест. Роскошно, правда?

– Впечатляет.

– Гадаешь, зачем я тебя сюда привел? – сказал старик, забравшись с ногами на одно из кресел рядом с Илаем. – Думаешь, что у тебя еще так много дел, а какой-то старик хвастается древним кинозалом. Но ты должен увидеть мою гордость.

– Чем же так вы гордитесь? – спросил Илай, подавшись назад в проходе и уже прикидывающий, как бы сбежать от любителя фильмов с Гейблом, если тот вдруг запрет двери.

– В картине сорок седьмого года, спустя два года после конца войны, снялась моя дочь. Можешь представить?

Илай был готов поклясться, что даже в темном кинозале заметил в уголках глаз старика слезы.

– Жди здесь, – кивнул ему старик и, вытирая глаза, шаркающей походкой ушел в темноту. Илай молча смотрел на экран. Сзади что-то заскрипело, щелкнуло и весь экран вдруг заполнился светом. Илай понял, что старик направился будку киномеханика, откуда и запустил фильм. В самой первой сцене, девушка в нежном светло-зеленом платье подходила к мужчине с газетой в парке и садилась рядом с ним на скамейку.

– Вот она! – раздался издалека возглас старика. – Это – моя дочь!

Илай смотрел на экран, с которого лились тихие скрипящие реплики главных героев и доносился обволакивающий голос девушки. Она обсуждала с мужчиной из парка недавнее происшествие на круизном лайнере. Из диалога можно было понять, что трубач, игравший в приглашенном оркестре, упал в воду и его пришлось спасать крупному промышленнику, который прыгнул за бедолагой и намочил свой кошелек, в котором лежали ценные бумаги. Одним словом, вечеринка для многих была испорчена, но не для всех.