Текст книги "Япония, Китай, Корея"

Корея

Девушка по имени Кошка весело идет через парк к ночной части города на встречу к любимому. Дождь висит на ветках возбужденных деревьев гроздьями. Ржавые лужи плещутся, словно в них есть что-то живое. Но Кошку это все не заботит. Ее заводит сама мысль о близкой встрече с близостью…

Выросла Кошка в большом высотном доме, который стоял на берегу реки, скромно (по-озерному незаметно) текущей куда-то. Детство было неплохое, но и недолгое.

А занималась Кошка тем, что ловила пули перед лицом каждую пятницу. Успех у нее был неимоверный. Кошка, вообще-то, хотела стать актрисой порнухи, такой несложный, прямо скажем, труд, но «телевизор не прошел» (как выразились в отказном письме), да и паренек ее, криво ухмыльнувшись подобному желанию, однажды сказал, что она на самом деле готова «перечмокаться» с кучей мужиков только лишь для того, чтобы себе самой сделать плохо.

Еще пишет Кошка рассказы (дурацкие, но почему-то интересные) в стиле, как сама говорит, эзопанк. А любимый ее тоже пишет, считая себя серьезным, чуть ли не гениальным писателем.

Иногда ее любимый говорил, что проживет своей неожиданной жизнью столько раз и дней, сколько сам захочет. И никто ему не указ. А при собственной казни через расстрел (если все же дойдет до нее) он просто закроет уши… Кошку всегда смешил этот момент. Бред, но смешно.

Живет Кошка в роскошном здании старой расцветки, в нем много офисов, кабинетов каких-то начальников и начальниц. А Кошка обитает в маленькой коморке на чердаке (уютной, теплой, привычной). По ночам девушка может свободно ходить по пустынному зданию. А если вдруг надо его покинуть, выйти ночью за чем-нибудь, то Кошка запросто вылезает в окно (без решеток), прямо под которым крыша гаража местного забулдыги. Впрочем, такое бывает не каждую ночь.

Недавно Кошка увидела сон про «зеркального» (просто так ей показалось) парня, который умел оживлять фотографии знаменитостей. Он жил в стране на букву «Я». Вспоминая сон, девушка наполнилась приятным томлением по телу своего парня.

Кошка сладкая. Очень сладкая.

Покинув парк, она выбирается на живенький проспект. Здесь все еще дневная часть столицы. И людей навалом. «Да просто винтики в говне», – как иногда выражался кошкин парень. Он всегда относился к жизненной удаче как к совокупности чужих смертей.

Ночная часть словно бы проглотила Кошку, не пережевывая. Вообще, столичный город был именно таким: в одной его половине всегда было светло, как днем; а в другой части вечно царствовала темнота ночи.

Любимый проживал в обшарпанно-лукавой высотке. С его балкона открывался просто невозможный вид на ночную сторону столицы.

– Выглядишь так же плохо, как мой сайт. – Буркнул кошкин парень вместо приветствия. Девушка, мягко улыбнувшись, прошла в квартиру и сразу принялась выцарапывать ему из пивных банок остатки. Чтобы любимый успокоился и не злился.

На самом деле она выглядела крайне хорошо.

– Холодильник снова вырубили за неуплату… – расстроенно выдохнул парень. Кошка приободрила его, протянув полуполный стакан.

Он выпил и заорал:

– Да мой телевизор больше «звезда», чем я!

Ее парень любил смотреть телевизор только по телевизору.

Теперь они сидят на диване, близко другу к другу. Кошка подпевает песням, что звучат в его наушниках, пока он придирчиво молчит. Девушка начинает гладить парня по ноге, мягко целовать его, но тут приходит друг любимого. Лучший.

– Опять немного помешал? – вопрошает Лучший, как бы почти извиняясь. Он плюхается в кресло. Оба уха у него проколоты. Лучший забойно начинает пересказывать кино про парня, который пятнадцать лет не выходил из дома…

Пока его вроде как слушали, друг возлюбленного Кошки болтал и болтал. Затем Лучший внезапным жестом иллюзиониста достал из нагрудного кармана куртки в обтяжку «пульт жизни», оторвал пуповину от него и, хвастаясь без слов, протянул устройство кошкиному парню.

Таким «пультом реальности» можно было потрогать что-то или кого-нибудь на расстоянии, поднять чашку или открыть окно, не поднимаясь с дивана.

– Удобная херня. – Мрачно высказался кошкин любимый, щелкая телеканалами.

– Ума не приложу, – дебело произнес Лучший, – зачем все платят такие бабки за рекламу… Ее же все переключают!

Кошка и ее парень (сегодня не в настроении) только пожали плечами.

На следующий день Кошка, покинув квартирку-комнату под крышей и пройдя по коридору офисного здания, отправилась на новую встречу с парнем своей мечты привычным маршрутом. По странной причине она никогда не ночевала у возлюбленного. Он так хотел, а спорить бесполезно.

Дневная часть пространства сменилась темнотой и звездным небом с фонарями как бы спящих улиц. И вот тут-то Кошка краями обоих глаз заметила во тьме фигуры, собранные вместе. Какое-то сборище?

Нет. Кладбище. Будто стенка кишечника черной дыры. А мертвецы стояли строго вертикально. Их просто так похоронили, на поверхности. Наверное, так проще.

Девушка, поежившись, ускорила свои шаги (как будто под присмотром привидений)…

Любимый встретил ее в слезах. Он всего-то захотел тисануть книгу «Пять лет нуля» в самое крупное издательство страны, расположенное, конечно же, здесь, в столице, но ему отказали, практически не объясняя причин.

Парень едва ли не ревел навзрыд. И так продолжалось бы много минут, если бы Кошка не налепила ему на шею антишизофренический пластырь. Писатель-гений сразу же почти успокоился.

Он решил сделать в редакцию издательства гневный звонок.

Схватил телефон, набрал проклинаемый номер, представился, когда ему вежливо ответили на другом конце разговора, а затем принялся сюсюкающее угрожать собеседнику (скорей всего, женщине из авторско-правового отдела), постоянно делая акцент на собственную гениальность стиля.

Ему тактично сообщили, что, пусть он и очень талантлив, однако «книги сумасшедших идиотов» у них публиковать не принято. Пусть попробует пропихнуть свою писанину где-то еще. Точка. Гудки.

И он положил в трубку. Швырнул телефон прочь (Кошка еле успела поймать аппарат, угодивший не в стену, а только в немилость).

– Кретины… – горько вымолвил любимый. – Сегодня же берусь за новый роман. «Убитые дождем» – название уже готово. – Самодовольный автор резко забыл о своих неудачах. Кошка радостно улыбнулась.

Дальше они оказались на кухне. Сегодня Кошка приготовила кашу.

Девушка поставила на стол тарелку с вкусно дымящимся кушаньем. Но любимый почему-то был не в настроении есть.

– Каша-параша… – настойчиво вымолвил он. И звонко опрокинул тарелку. Хорошо, что хоть не бросил Кошке в лицо.

Девушка немного расстроилась. Но парень, спеша извиниться, предложил поесть в ресторане. Так, мол, будет оригинальней.

– Прости. – Сказал любимый. – Я в сумерках слабею.

Она легко его простила.

В зале ресторанчика «Бремя обеда» было не так много народу, как на улице Привилегий, по которой они сюда добрались. Кошка с любимым расположились за столиком у окна в уютном уголочке, увешанном картинами импрессионистов.

Заказав что-то скромное (плюс бутылку недорогого вина), Кошка и ее возлюбленный учинили разговор о том, что, к примеру, если десяти девушкам одновременно снится один и тот же киноактер, то он нравится им всем одинаково или все же кому-то сильнее, чем прочим?

В дальнейшем тема беседы поменяла вектор, став более мрачной.

– А вообще-то, быть таким писателем, как я, – произнес кошкин парень со стопроцентной уверенностью, – все равно что говорить, будто ты болен смертью. Я считаю, что человек моей сверхзадачи непременно должен закончить жизнь в тридцать лет. Или в тридцать три года… Может, позже. В тридцать семь.

Его стремление «отправиться в Загробье» порой поражало Кошку до глубины души и тела.

– Зачем тебе это? – спросила девушка (в который раз изумленно).

– Чтоб сдохнуть в шоколаде… – хмуро пробурчал кошкин любимый.

Однако, выпив вина, парень сразу же приободрился. Он поведал, что однажды, направившись ночью в туалет, стал свидетелем, дескать, настоящего «чуда ужасов»: когда он протянул во тьме руку, чтобы включить свет, – из зеркала рядом с выключателями высунулась чья-то ручонка и проворно хватанула его за запястье. Он даже не закричал. Просто, вывернувшись, зашел в туалет без света.

Кошке понравилась эта история.

Недолго погуляв по городу и вернувшись домой, они принялись за главное. Когда он трахал Кошку в рот ее пизды, девушка нежно стонала от волны удовольствий.

После того, как секс-ураган схлынул (и все закончилось благополучно), возлюбленный поднялся с постели, взял компьютерный листок со стола и, чуть мешкая, вручил его Кошке. Еще пытаясь отдышаться, прийти в себя, она начала читать:

палый лист осенний

завтра воскресенье

сиплый ветер

мокрая тень

стая метел

вознесения день

в миг перед уходом

отойдут все воды

давления ввод

воскресенье – уход

А еще через два дня в город нагрянул туман. Он разливал свое белесое тело по улицам, расшвыривая призраки бродячих собак. И людей на столичных просторах значительно поубавилось.

Сидеть дома было бессмысленно.

Тем более, что друг парня Кошки – Лучший – приперся уже с утра. Пока они втроем, окунувшись в бледное «море», разгуливали по округе, Лучший рассказал байку о чуваке-психопате, который 365 дней в обычном году был разными людьми. Их насчитывалось 365, этих его личностей. А по високосным он становился самим собой, настоящим. Но только в ночь на Хэллоуин.

Кошка, ее любимый и Лучший, чтобы не скитаться по улицам просто так, решили поразвлечься…

Для начала они привели на покерный турнир мертвеца, который управлялся дистанционно. Под непроницаемо темными очками никто из судей и участников даже не заметил, что игрок под номером 16 мертв.

– Бог есть. Проверено на людях. – Радостно отрапортовал парень Кошки, когда они выиграли вполне приличную сумму.

Затем они (но уже без покойника) пошли смотреть футбольный матч, проходивший под открытой крышей скромной по размерам арены. Номера игроков были вытатуированы на их спинах. Несмотря на толкучку троица набрала пива и чипсов со вкусом сухарей в стадионной кафешке.

Они расположились отнюдь не на центральной трибуне, подальше от всех. Лучший умел откупоривать бутылки виском (но только правым). Он проделал этот «фокус» для усмешки парня Кошки. Ну и для приятного смеха самой девушки, конечно.

Пока Кошка удалилась «попудрить носик», между дружками случился диалоговый треп:

– Ты когда-нибудь пробовал щелкать пальцами под водой?

– Попробую.

– Попробуй.

– Кстати, и почему же ты с ней встречаешься? Красивая она, это действительно так. Но все же – почему?

– Мне она интересна. С точки зрения жопы и пизды… Ну и еще я ее люблю.

– Понятно…

– Да, знаешь, мне самому-то это не совсем понятно…

– Сменим тему? Что думаешь дальше издателям показывать?

– Мастерство, хер или пустоту вместе с кем-то в качестве заглавного персонажа. Так нормально?

– Вполне сойдет, дружище!

– Ты никогда не думал, что наша планета – лишь одна большая вещь?

– А какая-нибудь другая планета?

– Вещь тоже… Странно, правда? Ощущать все вокруг, будто в снегу нереальности.

Тут вернулась Кошка и нежно чмокнула любимого парня в щеку, губы и сладкую часть лица между щекой и губами, рядом с носом. Так приятно.

– Молодец все-таки твой парень! – встрепенулся Лучший. – Вскрывая язвы общества, он не показывает ничего сложнее жизни.

– Вскрывая вены общества, – уточнила Кошка чуть кокетливо.

– Плохо то, что хорошо. – Ее возлюбленный и ненаглядный даже позволил себе легкую улыбку. А матч продолжался…

Под вечер дня они втроем сознательно попали на рок-метал концерт. Кошка заметила, что у гитариста группы на разогреве вместо провода к гитаре подрубалась капельница. Как будто инструмент был болен, и его лечили через вливания алкоголя (наверняка).

В целом концерт, больше напоминавший сборище пьяных подростков, всем понравился и прошел хорошо. Особенно отличилась одна группа (из четырех заявленных), вокалист которой вообще ничего не пел, а только пил коньяк на протяжении всего выступления.

Распрощавшись друг с другом, Лучший, Кошка и ее парень разошлись встречать ночь.

Сбежав по каменной лестнице со своего чердака, Кошка, как всегда, отправилась к любимому, на темную половину столицы. Утро кренилось к обеду в кабинетном здании, где девушке посчастливилось проживать.

На улице стояла ясная погода. Мелкое небо словно плевало своей синевой на прохожих. Славно.

Кошка влетела в его подъезд, чернота за входной дверью протяжно закрылась.

Любимый пребывал в приподнятом настроении. Он едва ли не с порога вручил девушке киберлист со своей писаниной. И Кошка прочла следующее:

 
Я после смерти стану лучше
За исключением того,
Что плавность жизни не нарушив,
Я буду правильней всего
 
 
Я за холодным листопадом
В красивую Извечность загремев,
Увижу важность перепадов,
Давленье из-за памяти, отсев
 
 
И сладкой смертью увлеченный,
Я сам замечу, что не прав
Заметным безразличьем развлеченный,
У бога лучшего себя забрав
 

Она красиво улыбнулась. И чуть ли не прыгнула ему на грудь. На самом деле – прыгнула. И сразу после этого они трахались несколько часов кряду.

Примерно через сутки Кошке приснился неимоверно странный сон.

В каком-то баре подают плоть бога, которой много. Хватает на целую страну. Посетители охотно едят ее, а те, что смотрят с улицы через витрины, радуются за них, искренне, но однообразно.

И шар земной издалека напоминает череп.

Луна летит и разбивается о мягкий диван, в котором Кошке воркуют птицы. «Одна таблеточка – и у тебя детей не будет никогда».

Дальше Кошка идет своей дорогой. Коридор внутри высотки зеленеет расцветкой. Девушка заходит в одну из квартир, где не заперты двери.

Там происходит нечто несуразное… Растворяется пыль в прихожей. Обои опадают. Болтовня в комиксе на стене немного призаткнулась. Две колонки превратились в двух львят (мальчика и девочку), которых Кошка в слезах сняла с антресолей. Слезы высохли словно под ярким солнцем.

Бог, как оголенный провод, готов был ужалить в любимую секунду от радости. Демон умственной отсталости, смеясь слюнявым ртом, дал денег без раздумий. Человек-невидимка траурно напивается на свадьбах. Цена на сновидения взлетела до небес. Возраст гравитации принизил спящих на орбите.

Кошка отчаянно просыпается. И отправляется на встречу с любимым.

Она находит его в привычно-траурном настроении. Любимый сует Кошке не член (как ей бы хотелось), но отрывки. Отрывки из его новой книги «Обмантика».

В первом из них было про человека (художника), на которого подписались в социальной сеть-реальности. И все могли видеть его глазами, когда он позволял это делать. К примеру, когда писал картины.

В конце истории тот, на кого был подписан художник, захотел трахнуть его невесту. Но все закончилось отлично. Правда, не ясно, для кого именно.

Дальше пошел такой во текст:

С давних времен люди живые боялись уже не живых; тех, которые хотели вернуться, обратившись прозрачной кровью, спрятав себя за личиной темных ночей.

Боялись люди да жили себе, страхом единые… Но подошло время верное – и появилось против призраков поганых спасение. Маски на лица!

Разномастные появились тогда маски. И, кажется, несли настоящую защиту…

А люди жили много лет. Знакомились, общались, целовались. Они никогда не видели друг друга в лицо. Никогда.

Кошка пролистала до другого момента книги:

Бог опять меня кинул. Я относительно давно его знаю и уже привык к таким его замашкам. Все потому, что Кошка, наверное, появилась из сновидений. Нормальная, простая девушка не смогла бы любить такого, как я. Да никак не смогла бы!

Она – это я без памяти о том, какой я мерзкий и капризный, невыносимый парень. Она – это нечто.

Она спасает меня. Каждый день. Каждый. Мой спаситель. Моя Кошка. Моя лучшая…

Девушка прекращает читать и, повернувшись к парню, заметно смущенному, произносит:

– Очень красиво… Мне понравилось.

– Я проживу всю жизнь в Аду, так никого и не встретив. – Затравленно говорит писатель своей девушке.

– А меня? – улыбается Кошка. И обнимает любимого, нежно за шею (как веревка для висельника).

Он не способен сопротивляться ее поцелуям.

На теневой стороне столицы всегда была ночь… Кошка тихонько открыла файл с книгой любимого и начала читать с конца:

Гвозди под язык лезут сами собой… Его преследуют, он убегает. В любом заведении, где имеются фотопортреты, он способен на все… Влажная лужа небес сомкнулась вокруг масок тех призраков, которых не сумели успокоить небытием. Я смотрю на зеркального парня, который давно уже сидит прямо напротив меня… Мальчик и девочка за столиком слева обнимаются. Искренне и крайне надежно.

Мои глаза в крови как никогда.

Мое лицо разламывается; из-под кожи выпадают буквы; черная кровь чернил сладко и густо падает в пол (его не достигая никогда).

Печатная тварь клацает клавишами, вручая правду просто так. Доверяя мне бесконечно.

И улыбайся, мертвое лицо. Еще раз, еще раз, еще раз…