Текст книги "Последний госпитальер"

Какова же ставка? Сомов посмотрел на зажатый в руке камень, переданный ему Главным жрецом. Не из-за этого ли булыжника весь сыр-бор? В это трудно было поверить. Но Сомов привык, что часто встречаются и куда более странные вещи…

***

Динозавр пребывал в состоянии мучительного сомнения. К какому же результату мы пришли, думал он, расположившись у костра, разведенного рядом с хижиной, сооруженной из огромных листьев местного дерева, называемого «маратонна». Черный шаман на словах согласился пойти на сотрудничество, но наделе выходило, что так называемый партнер старался обыграть его, Динозавра, по всем позициям. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о конечном результате. Скорее всего несносный черномазый пузырь сам сможет раздобыть Камень силы и оставит всех аризонцев с носом. Надо ли было давать этому негодяю походный нейтрализатор поля эфирного натяжения? Если это выплывет, то ничего хорошего Динозавра не ждет. Разразится дикий дипломатический скандал. Нарушена конвенция о нераспространении новых систем вооружения. Нейтрализатор относился именно к таким системам. Правда, передавая игрушку шаману, он установил ее на режим самоуничтожения, так что теперь по этим оплавленным обломкам еще нужно установить, чем он был. Иного выхода Динозавр не видел, как дать дикарям нейтрализатор. Камень был в московитянском госпитале. Московитяне полицию туда не пустили бы. Пока затянутся переговоры, камень будет в Московии…

Все спишется, если будет результат. Все! А будет ли он?

– Сэр, – подошел к костру старший техник сержант Бойл.

– Что тебе? – осведомился Динозавр, отрывая задумчивый взгляд от огня.

– Прошел сигнал видеосвязи, – присев рядом на ствол поваленного дерева, ответил космодесантник.

– Откуда?

– Заработало передающее устройство, установленное вами в пещере колдуна.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Динозавр, уставившись на мерцающий экран.

Динозавр ожидал увидеть полутемную пещеру Черного шамана, зал с человеческими костями, но не тут-то было. На экране появилось изображение какого-то неизвестного ботсванского поселка на берегу неглубокой речки, на единственной улице которого суетились полуголые дикари обоего пола и самого разного возраста.

– Черт возьми, это еще что? – удивленно воскликнул Динозавр.

– Видимо, он прихватил «глаз» с собой. Экран заняла ухмыляющаяся физиономия Черного шамана.

– Приветствую тебя, мой бледный друг! – прокаркал Черный шаман. Настроение у него было игривое. Он сидел на носилках, поддерживаемых глухонемыми телохранителями.

– Ты, инопланетник, удостоился того, что удостаиваются лишь мои подданные. Великая черная раса. Черные! Только черные!

Потом лицо Черного шамана исчезло, и Динозавр смог разглядеть во всех деталях с десяток трупов, привязанных к столбам, врытым в землю. Там были и тела тех женщин, которых принес в жертву Черный шаман в пещере.

Но скорби не наблюдалось. На небольшой поляне за поселком охотников за головами происходило следующее! вместо того чтобы предаваться скорби и печали, народ радовался. Под ритмичный звук барабана чернокожие мужчины плясали, а женщины били ладонями по земле.

Тем временем в центре поляны появился сам Черный шаман в праздничном убранстве, состоявшем из огромного черепа ископаемого чудища Ботсваны – гадеодонта да еще чистой набедренной повязки. В руках шаман держал бубен и человеческую берцовую кость, которой лупил по бубну, заунывно завывая.

– Артист, кость ему в задницу, – произнес сержант Бойл.

– Смерть – радость! – Черный шаман перекрикивал барабанный бой. – Смерть – избавление… Эти женщины миновали огненный брод, отделяющий нас от мира благодатной охоты… Они уже в объятиях родичей, ушедших через брод раньше… В раю белый человек служит черному! Счастливы те, кто стал жертвой! Счастливы те, кто дал мне силу – она вернется к ним там!!!

Чернокожий барабанщик под пальмой заколотил быстрее, а Черный шаман сильнее забил по бубну.

– Они счастливы! Они благодарны мне! Им повезло! Повинуйтесь без раздумий… Надейтесь, что на вас падет мой выбор… Приносите мне как верные псы тела людей…

– Хорош союзничек, – прошептал капрал Винт.

– Помолчите, капрал, – кинул Динозавр.

Черный шаман отбросил бубен и кость в сторону, а затем, воздев руки к небу, забормотал какие-то заклинания. И тут случилось невозможное. Его огромное тело колыхнулось и… И приподнялось над землей.

– Гравидвигатель? – спросил Бойл.

– Нет. Не похоже, – возразил Динозавр. – Похоже на левитацию.

Он отметил про себя, что психотронщики-эксперты ЦРУ были правы на все сто процентов в своих оценках. То, что творил Черный шаман, даже превосходило их ожидания.

Динозавр не верил, что все дело просто в экстраспособностях Черного шамана. Ботсвана, доставшаяся черномазым дикарям, кишела тайнами, связанными преимущественно с приорами. Таинственная цивилизация оставила тут не только развалины и лабиринты. Динозавр убеждался, что оценки экспертного центра были верны – здесь ключ к новым технологиям. Возможно, к астральным энергиям, о которых все только говорят, но никто не может их использовать. Хаабад, священный камень – ох как он нужен…

Дикари распластались на земле, не в силах отвести глаз от своего хозяина. Одна из женщин начала расцарапывать свое лицо. Дюжий охотник за головами закусил свою руку так, что по ней текла кровь.

– Возьми меня, – послышался истошный крик.

– Нет, меня…

– Я хочу отдать тебе свою силу.

– И я.

Черный шаман неожиданно холодным, оценивающим взором осмотрел своих подданных.

– Все случается в свое время. Сейчас не время…

Я слышу слова прощания тех, кто ушел. Они призывают к мести!!!

– Назови наших врагов! – вскричал в свою очередь новый предводитель охотников за головами, поднявшись с колен. – Мы напоим тебя их кровью.

– Белые слуги нечестивых духов спустились с небес. Не верьте их посулам. Не верьте их доброте. Они пожирают ваши души, раздавая свое лживое милосердие.

– Мы нашли их! – вскричал предводитель охотников. – Вот они!

И на поляне появились пять воинов, державших на остриях своих копий головы юных московитян, убитых в госпитале.

– Это еще кто? – прошептал капрал Винт.

– Московитяне, – сказал Динозавр.

– Жалко парней. Эти черные уроды поубивали их всех?

– А думаешь, кого-то пожалели? – криво улыбнулся Динозавр, сжав кулак.

– Вот ваши враги! – заорал в пароксизме злобы Черный шаман. – Они первые. Будут и другие!!! Наша сила воцарится на звездах!!!

– На звездах!!! Звезды!!!

Бойл смотрел из-за спины Динозавра на экран. Он произнес угрюмо:

– А ведь воцарятся.

– Это не больше, чем обычные обезьяны, – вздохнул Динозавр. – Просто они нашли клад. И мы заставим их поделиться.

– Заставим, – кивнул Бойл.

– А потом сотрем в порошок…

Черный шаман приблизился к фиксатору.

– Инопланетник, ты обманул меня, – произнес он. – Ты нарушил договор…

– Совсем обнаглел, – усмехнулся Динозавр, зная, что его не слышат.

– Ты не дал нам обещанной твоей части силы. Да, мои люди при помощи твоего механизма прошли через невидимую стену. Ну и что? Этого мало. Камень они не нашли. Хаабад был там, но его взял хозяин госпиталя. Ты виноват. Ты, ты, ты!

Черный шаман замолчал, укоризненно глядя в объектив.

– Космическая наглость, – покачал головой Винт. – Его люди упустили госпитальера и камень, а он обвиняет нас.

– Он действительно считает нас виноватыми, – сказал Динозавр.

– Виноват ты, – повторил Черный шаман. – Ты обещал свою силу, а удача отвернулась от нас. Ты не дал нам удачу, а я так надеялся на нее. Одной моей удачи не хватило, чтобы забрать камень. Дай удачу, и мы найдем его.

– Удачу тебе, – прошептал Динозавр.

– Мы объединим силы и найдем камень… Я встречусь с тобой сегодня…

***

Хорошей спортивной формой Сомов никогда не отличался. Теперь его физическая леность выходила ему боком. Далеко ли уйдет слабый в физическом отношении человек, попавший в подобный переплет на чужой планете? Тем более идти через джунгли. И в зарослях могут поджидать охотники за головами.

В то же время Сомова нельзя было назвать человеком далеким от природы. Как и большинство жителей Московии, он любил девственную природу, чувствовал и понимал ее. Поможет это выжить в джунглях?

С того момента, как госпитальер оказался один на один с джунглями Ботсваны, он не переставал ощущать некую ирреальность происходящего. Все это напоминало сон. Громадные деревья достигали шестидесятиметровой высоты, их ветви образовывали сплошной свод, сквозь который едва-едва проникали лучи местного светила. Под этим сводом постоянно сохранялась тепло – оно превращало дремучие заросли в настоящую парилку.

Сперва он хотел пробираться к городу вдоль дороги. И едва не попался на глаза охотникам, рыскавшим вокруг. Их было много.

Сомова мучила жажда, но он не решался пить из грязных луж. Если так дальше пойдет, потом он переборет брезгливость. Чуть позже пришло чувство голода.

Далькоммуникатор остался в кабинете. От браслета для контроля за системами госпиталя и связи с сотрудниками толку было мало. Карманы были пусты – ничего не было, кроме пакета экстренного медкомплекта, с которым он никогда не расставался, да небольшого карандаша «экспрессдиагноста».

Сомов стал подумывать о привале. Берег небольшого озера, укрытого буйной растительностью, вполне подходил для этой цели, и госпитальер решил остановиться именно здесь.

Брезгливость у него все-таки вышла вся. Он зачерпнул ладонью воду из показавшейся ему относительно чистой лужи. Он провел карандашом «экспрессдиагноста» по воде. Посмотрел на высыпавшие цифры. Пить можно. Иммунная защита, подстегнутая спецобработкой перед командировкой и позже поддерживаемая постоянно, выдержит. С омерзением Сомов отхлебнул немножко воды. Потом зачерпнул еще одну горсть. Затем сорвал несколько плодов «бамбукового ивняка». Аборигены едят его во время долгих охот, когда не удается настичь дичь и кончаются припасы. Он неплохо восстанавливает силы.

Напряжение спало. Вернулись воспоминания. Разгромленный госпиталь. Растерзанные больные. Убитые его ученики… Боли не было. Вообще чувства притупились. Но Сомов знал, что потом они обрушатся на него, и нужно будет только не раствориться в них, не потерять волю к жизни. А пока же навалилась сонливость, которой он не мог противостоять. Тоже нервная реакция на пережитый кошмар.

Короткий сон вернул Сомову утраченные силы, и он готов был двигаться дальше. По приблизительным расчетам выйти к шоссе Аба-Ду – Кумисса, по которому он совсем недавно проезжал в своем «мобиле», можно было часов через пять-шесть. Как раз тогда над Ботсваной взойдет первая луна. Лишь бы охотники за головами не добрались и туда.

Он действительно бы оказался примерно в этом время у шоссе. И угодил бы точно в лапы охотников за головами – они просчитывали все возможные пути беглеца. Но Сомову повезло. Если такое можно назвать везеньем. Под ногами хрустнули ветки. Госпитальер попробовал удержаться за что-то, но тщетно. Он летел куда-то в землю. «Только не колья», – успела промелькнуть в его голове отчаянная мысль.

Удар. Боль в спине. Нет, не похоже, что эта боль от заостренных кольев. Просто не слишком удачно приземлился.

Огромная яма была прикрыта сверху большими листьями, отдаленно напоминавшими пальмовые.

Убедившись, что он легко отделался и получил лишь незначительные ссадины, Сомов поглядел вверх, прикидывая, как бы ему выбраться из охотничьей ямы. Типичная ловушка. И колья заостренные есть – слава те Господи попал между них. Если бы он попал на острие такого кола, то можно было бы больше ни о чем не заботиться. Интересна, установлена ловушка на крупного зверя или это плод творчества охотников за головами? Поговаривают, таким образом он ищут жертвы.

Трижды, сбивая пальцы в кровь, пытался выкарабкаться из ямы-ловушки Сомов, но каждый раз его тело сползало на дно. Да, не повезло, прикинул он.

Никогда госпитальер не считал себя везунчиком в жизни, всего ему приходилось добиваться потом и кровью. Но так уж он был устроен, что никогда не завидовал более удачливым друзьям. Взять хотя бы того же Филатова. Тому всегда и во всем везло, будто каждый его шаг в жизни был заранее согласован с его личным ангелом-хранителем. Зато у Филатова были причины завидовать ему, Сомову, ведь будущий медик сумел открыть и развить дар экстрасенса. Бог послал ему эту награду за неуклюжесть и ротозейство. Сомов был человеком, что называется, не от мира сего, постоянно витал в каких-то фантазиях, и приметы обыденной жизни вызывали только лишь невыносимую зевотную скуку. И все же со временем Сомов кое-как научился обходиться в быту собственными силами, без электронного робота-няньки, поэтому и смог стать неплохим в общем руководителем в медицинском учреждении, да еще в таком уникальном, как автономный инопланетный госпиталь. Но чего он добился? Потерял и госпиталь, и весь медперсонал… Это не невезенье – нечто похуже. И как назло эта чертова яма.

Он не знал об охотниках, поджидающих у шоссе, и не полагал, что яма отсрочила его смерть…

Сомов прикинул глубину, на которой оказался. «Ну, Робинзон, – прошептал он. – Думай».

Хорошо сказано. Только о чем думать. Похоже, делали яму все-таки охотники за головами, поскольку все была рассчитано как раз так, чтобы жертва-человек не выбрался. Что у него, Сомова, имеется в наличии? Индивидуальный медпакет. В нем есть клейкий органический бинт, позволявший обрабатывать и заживлять раны. Бинт хранился на специальной катушке в виде тонкого шнура, который при необходимости превращался в бинт любой ширины. А что, если взять конец бинтошнура в левую руку, а правой зашвырнуть катушку вверх? По идее при удачном броске катушка зацепится и обмотается вокруг ствола дерева, наклонившегося над ямой, приклеится к нему обратимым клейсоставом. И можно тогда вылезти при помощи бинтошнура, поскольку тот очень прочный и может выдержать при необходимости целого слона.

– Ну, человек-обезьяна, давай, – прошептал он.

И провозился полтора часа, пытаясь забросить катушку с бинтом вверх. Наконец, ему это удалось. Он, перекрестившись, полез из ямы, цепляясь руками за бинтошнур и упираясь при этом ногами в земляную стенку. Бинт выдержал его тяжесть, но руки скользили. Сомов был уже почти наверху, когда пальцы разжались. Он упал в сантиметре от кола, задев локтем и занозив кожу.

Второй раз он не добрался и до середины. Он чувствовал, что свалится. Треснула ломающаяся ветка, за которую зацепился импровизированный трос. На этот раз Сомов упал гораздо удачнее – в стороне от кола. Но только ударился куда сильнее. И потерял сознание.

Точнее, просто отключился. Нервная система не выдержала перегрузок. Легкий обморок перешел в многочасовой сон. Встали и закатились луны. Поднялось жаркое солнце, которое не могло пробиться через зелень листьев. А Сомов лежал, скрючившись на дне охотничьей ямы.

Хорошо еще, что Мьява Быстрая Лапа – охотник за головами, устроивший эту ловушку, – не имел время наведаться сюда. Он бы нашел здесь того, кого по приказу хозяина искали уже много часов.

Сомову не хотелось просыпаться. Ему хотелось побыть в полузабытьи. Он знал, что как только вынырнет из забытья, придется вспоминать все. Придется действовать. Перебарывать горе и отчаянье. Ане хотелось.

Но Сомов все-таки очнулся. Ничего не изменилось. Он был в ловушке.

***

Динозавр снова стоял в зале пещеры. Туша Черного шамана расплылась на троне из костей. Динозавру его союзник показался еще отвратнее, чем в прошлый раз. В голову лезли картинки, увиденные в проеме СТ-экрана.

– Время помочь мне не пустопорожними обещаниями, а делом! – заявил Черный шаман.

Динозавр не стал уточнять, как охотники за головами проникали в госпиталь без нейтрализатора. Это было бесполезно. Но он пообещал себе, что устроит этому дикарю «хорошую жизнь». Только после того, как все будет кончено и миссия выполнена. Скорее всего – просто накачает его снотворным и отправит в Аризону – на радость психотронщикам. Пусть насладятся новым подопытным кроликом. Но это только в том случае, если в правительстве не решат, что эта фигура нужна им в политических играх на Ботсване. Правительство никогда не стеснялось общаться с людоедами, лишь бы это были преданные людоеды, ручные. Их людоеды.

– Я опять потерял камень. И я потерял кровь Главного жреца «Храма Ожидания». Он подло ушел из жизни, когда мои псы пришли, чтобы препроводить его ко мне. Все плохо, инопланетник. Все очень плохо. Плохо, плохо, плохо.

– Думаю, кровь жреца – не самая большая потеря.

– Вы, инопланетники, много думаете. Но ничего не знаете. Если бы я впитал силу жреца, камень был бы мой… Наш, – поправился он. – Теперь мне нужны твои люди. Твоя техника.

– Ладно, – согласился Динозавр.

– Твои псы, может быть, окажутся лучше моих.

– Окажутся… Только когда? Мы не можем вызвать глайдер – нет радиосвязи. А пока мы дойдем через джунгли – много времени пройдет.

– Не беспокойся. Не бойся. Я знаю.

Черный шаман щелкнул пальцами, и один из чернокожих телохранителей принес… телефон! Настоящий, на проводе, с наборным диском.

– Звони.

За время скитания по мирам второй линии Динозавр привык к таким техническим ископаемым. Он набрал контактный номер.

– Говорит четыре ноль один. Нужен транспортный глайдер для эвакуации группы.

Он назвал координаты. Через сорок минут машина появится в небе и сядет на площадку у лагеря. До того времени нужно еще много выяснить у Черного шамана. А потом вслед за беглецом-госпитальером устремятся стрекозы фиксаторов, контрольные тарелки и запаховые «шмели». То, что не смогла достичь магия каменного века, достигнет магия технологическая. Динозавр знал, что вскоре камень будет у него. А госпитальер? Помилуй Господи его душу. Кто же оставляет таких свидетелей?..

***

Руки Сомова дрожали, ноги скользили, но он упорно продвигался к цели. Теперь он не верил, что ему удастся выбраться из ямы. Он вообще ни во что не верил. Но ничего другого ему не оставалось, как возобновлять попытки.

– Ну же, – прошептал он.

Выдержит или нет трухлявое дерево, за которое зацеплена катушка? Вряд ли.

Сомов начал карабкаться, Послышался хруст. Веревка подалась. Сомов ощущал, что не может удержаться. Подался назад. Если он теперь свалится – кол вопьется ему прямо в спину.

Резкий рывок – руки вцепились в край ямы. Сомов застонал. Руки напряглись. Пальцы соскальзывали.

Внизу призывно торчали колья.

Пальцы скользили, и Сомов не знал, как удержаться. Неожиданно рука нащупала твердый корень. Сомов затормозил падение.

Он взялся за корень покрепче. Пыхтя, подтянулся… И выбрался наверх.

Тяжело переводя дыхание, он пролежал без движений минут пятнадцать, до тех пор, пока не унялась дрожь во всем теле, пока не успокоилось сердцебиение и не нормализовалось дыхание.

Он нехотя поднялся и поплелся через джунгли. В принципе, все планеты класса «Экватор» чем-то походят друг на друга. Флора и фауна весьма схожи. Эволюция идет по наиболее легким путям. Здесь водились большие пятнистые кошки с клыками-саблями, сумчатые бегемоты, волосатые трехметровые ящерицы, питающиеся придонным илом. В водоемах плескались шестилапые крокодилы и питоны с капюшонами. Ядовитые птицы сверкали красным оперением в высях, где переплетались ветки, шуршала листва, а на лианах болтались обезьяны-летяги.

Конечно, на неприятности здесь вполне можно было напроситься. Но места были более-менее обжитые, хищническая цивилизация сильно проредила местный животный мир. Самые опасные ядовитые птицы – птимуку – в этом районе были почти уничтожены, аллигаторы предпочитали не высовываться из пучин Змеи отличались ленью. Хищные кошки в этот сезон уходили на север Большинство местных тварей боялось человека – и они имели для этого все основания.

Теперь госпитальер внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не нарваться еще на одну яму. Через полчаса он понял, что надолго его не хватит. Он вздохнул и присел на покрытый мхом холмик.

Просидел он на нем недолго. Последнее, что увидел – вынырнувшую из глубин холмика пасть, будто из сенсор-ужастика. Потом блеснул яркий свет. И Сомов оказался на земле, ожидая неминуемой гибели.

Он откатился прочь, вскочил. Зрение вернулось к нему. Он огляделся. Холмика нигде не было.

– Тьфу на тебя, зараза, – воскликнул он

Надо было умудриться усесться прямо на солнечную черепаху. Эти существа, покрытые толстым панцирем, достигают трех метров в диаметре, обладают прекрасной маскировкой. Но главное их оружие – они ослепляют врага резкой вспышкой света. О его источнике ученые только гадали.

Сомов продолжил свое движение вперед и вскоре увидел, что заросли начали редеть, а затем до него донесся шум работающих двигателей машин. Значит, шоссе, ведущее в столицу Ботсваны, было где-то неподалеку.

Еще немного – и он выйдет на шоссе. А там остановит какой-нибудь скрипящий, скрежещущий старенький грузовик, и тот доставит его до города. До посольства.

Тут-то и почувствовал он чей-то злобный взгляд прямо на своем затылке.

Быстро обернувшись, Сомов увидел то, отчего мурашки побежали по телу и прошиб холодный пот. Из джунглей по его следу, низко пригнув головы к земле, словно принюхиваясь, бежала целая стая пятнистых ягуаров с большущими как тарелки глазами. Похоже, они просто не знали, что по сезону обязаны быть в трехстах милях отсюда в низовьях Малого Конго…

***

Изыскания профессоров Кондратьева и Аэртова не могли оставить Филатова безучастным. Готовый поддержать любое интересное начинание, он в археологической экспедиции на Ботсване быстро вписался в коллектив увлеченных исследователей, нашел свое место. Его чрезвычайно заинтересовали летающие твари в глубоких пещерах – легендарные хищники мабуку. Но это так, скорее для души. А с профессиональной точки зрения его больше занимали «жуки». Как ни крути, получалось, что это не насекомые и вообще не живые существа, а какие-то сложные системы накопления и переработки информации. Эдакие киберсистемы Вот только какую информацию они хранили, для чего были созданы – загадка. Один из сюрпризов приоров. Скорее всего, за такими штуковинами охотились и аризонцы, надеясь набрести на технологические новшества.

Задачей номер один было для Филатова найти подходы к американской группе. А через нее – и к Динозавру. Но последний как сквозь землю провалился. А аризонцы восприняли визит своего московитянского коллеги, устроенный под благовидным предлогом, достаточно недоброжелательно. Филатов встретился с профессором Карельсоном. Тот широко и неискренне улыбался, как все аризонцы, но о работе говорил уклончиво.

Так как он был все-таки ученым, а не оперативником, по его лицу нетрудно было прочитать обуревающие его чувства. Из всего этого Филатов сделал вывод, что аризонцы набрели на что-то интересное. Особенно нервозно профессор Карельсон воспринял расспросы о Лабиринте.

Аризонцы углублялись туда все глубже, но Аэртов с ними там не встречался. Огромные, тянущиеся на десятки, если не на сотни километров подземные строения могли поглотить не одну тысячу человек. Там можно шататься сто лет и никого не встретить.

За последние дни аризонская экспедиция потеряла в Лабиринте одного человека. Слава Богу– тот остался жив. Аэртов в бинокль видел, как научного сотрудника Нью-Таунского биоцентра вытаскивали из Лабиринта – бледного, обессиленного, но без единого ранения. Через полчаса за ним прибыл медицинский реанимационный глайдер из аризонской миссии.

– Интересно, что с ним там случилось? – спросил Филатов профессора Аэртова.

– Ему повезло наткнуться на то, на что не повезло наткнуться мне.

– На чудовищ Лабиринта? Хищников мабуку?

– Именно.

– Ничего себе везенье, – покачал головой Филатов. Однажды днем Филатова вызвал к себе в палатку профессор Кондратьев. Он был бледен, как мел.

– Что случилось? – обеспокоено спросил Филатов.

– Они сошли с ума… Они определенно сошли с ума… Что же они творят?

– Кто?

– В Аба-Ду новая волна беспорядков. Дикие бесчинства. Разрушен спутниковый телецентр и центр космической связи. Разгромлены больницы… Они будто стремятся сбросить с себя последние путы цивилизации. Дикари…

– Или их хотят заставить их сбросить…

– Дикари. Кровожадные дикари. Главный враг у них сейчас – Московия. Мы! Что мы им сделали?

– Кто-то мутит воду. Определенно.

– Хорошо мутит. Толпы осадили нашу миссию в столице. Посольство блокировано. Полиция делает формальные попытки помочь, призывает разойтись– без толку. Если бы не защитное поле, они бы давно разнесли посольство. Из него не может вырваться ни одна машина, ни один глайдер. Они подогнали танк с плазменной пушкой.

– Армейский?

– Откуда я знаю. Может, чей-то собственный. Здесь все возможно, коллега. Все… Нам рекомендовано готовиться к эвакуации. Через несколько дней появится корабль с подразделением для защиты посольства. А до сего времени нам остается только молиться. Оружия у нас в лагере нет, кроме двух охотничьих ЭМ-ружей. Правительство в Аба-Ду пообещало направить полицейские подразделения для эвакуации нашего лагеря. «Когда будет возможность», слышали?! Не будет у этих дикарей такой возможности. Им хочется, чтобы нас сожрали! Что делать?

– Не знаю. Уповать на то, что сюда никто не доберется.

– Это еще не все. Самая худшая весть… – профессор запнулся.

– Что? – Филатов похолодел от дурного предчувствия.

– Они… Они уничтожили госпиталь.

– Госпиталь Сомова?!

– Да.

– Жертвы?

– Больных всех вырезали. Нашли трупы трех человек из персонала. Остальные исчезли.

– А Сомов?

– Его труп не обнаружен.

– Вот что, надо срочно снимать лагерь и выводить в горы. Я оставлю в палатке плазменный разрядник – от толпы дикарей вы в случае чего отобьетесь. Как только будет возможность, запрашивайте помощь из миссии.

– А вы?

– Я ухожу.

– Куда? – удивился Кондратьев.

– На охоту, – зло скривился Филатов.

В своей палатке он взял походный рюкзак с необходимым запасом оружия и спецоборудования. Потом положил перед собой прибор размером с пачку сигарет.

– Ну же, – постучал он по его крышке. Сигнала не было.

– Куда ж ты делся, родимый? – прошептал Филатов.

Прибор фиксировал сигнал, идущий от вживленного в кожу передатчика, который инициировал Филатов во время своей встречи с Сомовым. Пульсирующая красная точка означала, что человек жив, по ней можно было определить его координаты. Пульсирующая белая точка значила, что он мертв, и тогда оставалось по пеленгу искать лишь труп, Отсутствие точки говорило о том, что человека просто нет на этой планете… Или что передатчик разрушен, что само по себе очень маловероятно.

Филатов постучал ногтем по светоклавишам, пытаясь наладить настройку. Ничего не получалось. Потом еще… Запульсировала слабо точка.

На Ботсване радиоаппаратура и даже эфирогенераторы в некоторых местах работали из рук вон плохо. Аномальных зон здесь хватило бы, натри солнечные системы. Значит, передатчик сейчас в какой-то из аномальных зон. Или еще какой-то фактор воздействует на него… А ладно, разбираться будем потом.

Главное, огонек пульсирует красным. Госпитальер жив. И надо его выручать из беды…

***

Ягуары приближались с плавной и смертельной грацией. Они подбирались все ближе и ближе к жертве, в роли которой должен был оказаться увенчанный многими учеными регалиями Никита Федорович Сомов. Госпитальер стоял как вкопанный. Страх призывал его броситься прочь, подальше от этих красивых, смертельных хищников. Но внутренний голос подсказывал – бежать нельзя.

Что-то неестественное, необычное было в этих кошках. И в окружающем мире. Что? Сомов не знал. Он только знал, что нельзя поддаваться паническому страху. Эти твари только и ждут его страха. Почему? Он не имел никакого понятия. Но его страх важен для этих хищников. Он – их оружие гораздо более эффективное, чем клыки-сабли.

«Гораздо более эффективное, чем клыки», – повторил про себя Сомов. И неожиданно успокоился. Ближайшая кошка стояла от него на расстоянии каких-то двух метров. Она замерла, прижав уши, напрягая стальное тело, готовясь к последнему прыжку.

– Мурка драная, – прошептал Сомов и кинулся навстречу кошке.

И упал, споткнувшись о корень. Он огляделся. Кошек не было. Они просто исчезли.

– Вот бесова сила, – покачал головой Сомов. Поднялся. Отряхнулся. И заметил в свете полной второй луны сразу две группы чернокожих охотников за головами, отрезавших ему путь к бегству.

Сомов обессилено обмяк. Он так вымотался, что всякое желание играть с судьбой в догонялки и прятки у него больше не возникло. На этот раз его настигли. Будь что будет. В конце концов, какое он имеет право жить, когда не уберег чистых душой, светлых ребят и девчонок, которые доверяли ему, которых он привлек на Ботсвану? Никакого! Так что топор охотника за головами послужит избавителем от мук совести.

Черные охотники окружили Сомова плотным кольцом и, выставив вперед копья, чего-то ждали. Может быть, хоть какой-то попытки жертвы к сопротивлению или хотя бы следа страха на его лице. И то, и другое могло бы стать поводом к привычному для них очередному убийству. Но жертва вела себя странно. Белый человек будто и не замечал тех, кто готовился подвергнуть его жесточайшим пыткам, а затем и смерти. И это настораживало, даже пугало охотников. Но тут, растолкав черные тела, раскрашенные флюоресцентной краской, в центр неторопливо прошествовал здоровенный белокожий детина в защитном комбинезоне, именовавшемся среди военных «хамелеон».

– Привет, задница, – были первые слова белого гиганта, произнесенные по-английски. – И заставил же ты нас побегать. Руки за голову! Живо! Где булыжник, из-за которого все тут с ума посходили?

Несколько раз небрежно шлепнув руками по карманам Сомова и не обнаружив в них ничего для себя интересного, гигант начал более основательно ощупывать всю одежду госпитальера. На этот раз он извлек из потайных карманов и аптечку, и камень-талисман, отданный на хранение Сомову Главным жрецом «храма Ожидания».

– Вот он! Подарок Динозавру! Ну, что уставился, задница? Конец тебе.

С этими словами белый гигант отшвырнул медпакет прочь, камень убрал в карман, после чего щелкнул предохранителем ЭМ-автомата.

– На том свете спасибо скажешь, что я тебя в руки упыря не отдал, – произнес капрал Винт, с некоторой жалостью глядя на госпитальера. Винт привык убивать. Давно он уже не лил слезы в подушку и не глотал наркотики после очередной подобной работенки. Но это не значило, что он испытывал особый восторг.

Но этому московитянину суждено было умереть. Кто же оставляет таких свидетелей? Только сумасшедшие. А к таковым Динозавр не относился, поэтому дал ясный приказ – от врача избавиться.

Винт поднял ЭМ-автомат, навел его в грудь Главному госпитальеру и нажал на спусковую пластину.