Текст книги "Будущее в прошлом"

Повторно прицелившись, он начинает стрелять прямо в них. У Максима вдруг открылось второе дыхание, но время вокруг приобретает замедленный ход. Вот Майя берет его под руку. Бах-пах-бах-пах! Мимо свистят пули. Бах-пах-пах-пах! Вот шаг, еще шаг… Время медленно ползет, а они все бегут. Бах-пах-бах-пах! Она бежит, сжимая его руку всё сильнее. Бах. Он бежит, боясь обернуться, чтобы не получить пулю в лоб. Бах-бах. Страшно вдвойне: бежать от самого себя и бежать от самого себя с самым популярным и мощным оружием массового уничтожения на Земле. Стена, стена, стена… Замедление видно только ему одному или это общее состояние? Непонятно?! Так или иначе, нужно было пользоваться моментом и Максим очень ярко и красочно попытался представить стену.

– У тебя получилось! – крикнула Майя из-за шума, теперь уже разваливающейся на куски от смертоносных пуль стены.

– Ну всё, он у меня доигрался. Ой! – он усмехнулся, каждый раз прищуриваясь от выстрелов. – То есть я хотел сказать, я у меня доигрался. Сейчас мы устроим моему брату-близнецу веселую войнушку. Граната! Я сказал граната! – с последним словом Макс вытащил руку и наугад кинул в сторону себя-противника. Граната взорвалась и песок полетел в разные стороны.

– Давай я его отвлеку! – предложила девушка.

– Еще чего! Сиди здесь, Май, я сам справлюсь. Это моя война.

– Вы еще живы, червяки подземные? – вдруг дерзко, и сквозь дым от песка, заорал Максимов с автоматом.

– Давай разберемся, как мужчина с мужчиной. Девушка тут ни при чём, или ты трус?

– Ты же знаешь ответ, Максик. Я – это ты, а ты – это я. И благодаря тебе я боюсь каждого шороха, каждого лишнего звука. Мне это надоело, именно поэтому я решил тебя уничтожить, слышишь? – продолжал кричать соперник.

Максим, недолго думав, вышел из-за стены. Он был расстроен. Расстроен не тем, что борется против себя самого (да, отчасти это было смешно) и уж точно не тем, что его спасла девушка. Он поник головой, поняв всю правду слов самого себя, второго себя! Да, по жизни, он был не особо умен, не любил читать книги, не интересовался техникой и наукой. Дальше – хуже. Он стал бояться. Но особенно сильно он боялся лишь одного: что о нем подумают плохо. И чем дальше заходила эта фобия, тем глубже она зарождалась в его голове. К своему совершеннолетию Максим вообще перестал ходить в театры и стал отказываться от приглашений друзей погулять на массовых мероприятиях и различных праздниках. Он был изгоем. Избалованным, богатеньким изгоем.

– Неужели ты понял, насколько ты никчёмен?

– А сам-то? Ты же не выстрелишь в меня, ты трус. – сказал отчаянно Максим.

– Ты уверен в этом, дохляк?

– Уверен! – уже смело сказал парень и начал было показывать неприличный жест, как вдруг…

Палец плавно сжимает курок. Жесткая отдача в плечо. Боёк бьет по капсюлю патрона, от чего он взрывается и создает пламя, поджигающее пороховой заряд. От давления газов, пуля сдвигается с места и, вращаясь по нарезам, движется по каналу ствола, непрерывно набирая скорость. Пуля выбрасывается наружу по направлению оси канала ствола. Она летит точно в цель и знает место своего назначения. Пуля попадает Максу в солнечное сплетение. Оба Максимовы падают навзничь.

Майя, до этого прятавшаяся за стеной и готовая в любую минуту подстраховать напарника, оказалась теперь сидеть посреди голой пустыни. Мираж прошел, и вместе с ним растворились в воздухе стена и Максимов, который пытался убить настоящего себя.

– Зачем же ты так поступил? Неужели храбрость стоила так дорого, чтобы отдать за неё жизнь? – говорила Майя уже капая слезами на бездыханное тело.

[ Глава 16 ]

В лаборатории разразился шум. Все бегали, кричали, суетились. Кто-то даже снимал свои рабочие мультимедийные очки и бросал их на стол с презрением к своей работе и к провалившемуся исследованию.

– Я не понял, друзья! – включил громкую связь, которая отзывалась у всех работников под ухом и высвечивалась на экранах линз. – Минуточку внимания! С вами говорит ваш добрый босс, доктор Симон. Мы не будем расстраиваться и опускать руки. Бороться до конца. Главный аналитик! – обратился Валя.

– Я слушать вас, докторрр Симон! – подлетел к нему специалист французского происхождения Жак.

– Срочно! Оценка и анализ ситуации. Проще говоря, дать ответ на два вопроса! Первый, – что там произошло? Мираж или это наш сбой в виртуале? Второй, – как нам это исправить? Мы не допустим, чтобы мальчик погиб и точка. Comprendre? Всё понятно?

– Oui, босс!

– Исполняем! – быстро ответил Валя. – Далее, кто сегодня дежурный?

Повисла тишина, и только круглая поверхность огромного рабочего стола изредка мигала разноцветными огоньками.

– Спрошу еще раз. Друзья, коллеги, товарищи. Давайте вместе найдем дежурного, который очень нужен нам, особенно в данной ситуации.

Несмотря на детский и взбалмошный характер, Валентин был отличным руководителем. Начал он свою карьеру, как и все начинали в те прекрасные и далекие времена, с самого низа. Семь лет назад юный лаборант, но уже не юный 37-летний мужчина, сплотил вокруг себя огромную и дружную команду новичков в сфере исследований и новых технологий. Людей всегда подкупала простота в общении, открытость и умение видеть во всем добро. Валя быстро вырос в глазах компании. Он никогда не говорил слово Я, он постоянно твердил МЫ. Мы сделаем! Мы попробуем! Мы сможем! Такие редкие качества не могло не заметить руководство, и буквально через год, он уже был начальником отдела лаборатории по социальному развитию. С каждым днем обожателей его деятельности и подхода к работе становилось все больше и больше. Люди с других работ начали увольняться, только чтобы попасть под руководство уже заместителя директора лаборатории и кандидата наук прославленного Валентина Симона. А дальше, всё как обычно. Директор испугался бешеной популярности рыжего добряка, и уволил его со словами: «Ну ты-то не пропадешь!». В какой-то степени он был прав, не прошло и месяца, как Валентин с нуля создал и зарегистрировал собственную компанию под названием «Лаборатория научно-виртуальных и технологических исследований РС». Что за РС? Конечно же, в шутку, будучи человеком с хорошим чувством юмора, Валя добавил своё школьное прозвище РС, что означает Рыжий Симон, в название организации. Но и тут он не прогадал. Через пару лет о его компании и его логотипе – двух заглавных буквы оранжевого цвета в комичном стиле знал почти весь Снавис.

– Где же дежурный, а? – продолжал ласково руководитель лаборатории.

– Босс, мне только что сообщили, что у Карла, по расписанию сегодня он является дежурным, рожает жена. – ответил вдруг гулкий голос женщины по громкой связи.

– Он нас предупредил, Тамара?

– Конечно босс, он даже оставил видеосообщение, хотите посмотреть?

– Нет, не стоит. Рождение ребенка – это святое. Я думаю Карл не настолько безнравственный человек, чтобы шутить такими вещами.

– Слушаюсь босс! – ответил всё тот же гулкий и раздражающий голос женщины-вахтерши.

Да-да! Вы не ослышались, вахтерши. Валентин Симон был человеком старого времени, и так же как и Артуру, ему не нравилось что все вокруг превращается в машины. Роботы-уборщики, роботы-охранники, роботы в комнатах отдыха, которые делают массаж и исполняют классическую музыку для успокоения работников. Всё это было в других компаниях, но только не в «РС». Удобнее всего Вале было работать с живыми людьми, на которых он мог воздействовать как морально, так и психологически, в хорошем смысле этого слова. Поэтому в лаборатории по документам числились такие должности как вахтерша, механик и несколько уборщиц. Одна из них уже пошаркивала тапочками, приближаясь к своему покровителю.

– Валентин Амарович, я это, короче, в отпуск хотела пойти. Вот. Отпустишь..те! – начала говорить старая женщина хриплым голосом.

– Милая наша, Варвара Варваровна, как же мы справимся без вас? Вы всегда содержите чистоту и порядок в нашей лаборатории. Не уходите, пожалуйста.

– Я уже, наверное, это, года два не была в отпуске. Так дело не пойдет. Мне нужно, короче, отдохнуть мне нужно. – продолжала давить на жалость уборщица, поправляя свой старенький платок.

– Вы понимаете, что сейчас у нас экстренная ситуация, нам без вас не обойтись, – сказал Валя умоляюще в последний раз.

– Я вас умоляю! – усмехнулась она.

– Очень жаль, что вы не можете нам помочь. – руководитель сделал обидчивое лицо и притворился расстроенным. – Идите в отпуск! – сказал он, сглотнув слюну от обиды.

Прекрасный психолог!

– Не, ну если я прям так сильно вам нужна… Тогда я… это, могу и подождать, – начала сомневаться старушка, всё больше убеждаясь где-то глубоко внутри себя, что её труд ценят в этой команде профессионалов.

– Вы правда от нас не уйдете? – продолжал играть обидчивого мальчика доктор Симон. – Нам просто необходима ваша помощь!

– Так уж и быть, Валентин Амарович, я останусь. Но как только, так сразу…

– …вы пойдете в отпуск! Я вас услышал. Добро! – перебил её доктор Симон и с победоносным видом пошел работать дальше.

Завернув, опять спавшие, рукава халата до локтя (это был его любимый стиль) рыжий мужчина, спустя пару минут, зашел в свой кабинет. Он прошел в конец комнаты и подошел поближе к своему рабочему месту, которое больше всего напоминало фотогалерею или выставку одной актрисы.

Давным-давно, в 2008 году, будучи уже взрослым мужчиной в самом расцвете сил, Валя влюбился в одно произведение как мальчишка. Он в прямом смысле потерял голову и «проглотил» книжку за два дня. Страшно вспоминать что было дальше, – сняли фильм, и писательница Сьюезен Коллинз представила в свет продолжение необыкновенной истории. Взрослый мужик, бедненький Валя, всю ночь стоял в очереди за долгожданной книгой и конечно же взял билет в кино на премьеру. Он был настолько окрылен, настолько влюблен в персонажей и атмосферу любимых книг, что через пар лет, собрав внушительную коллекцию и подкопив кругленькую сумму, открыл музей, посвященный Голодным Играм. Там были редкие фотографии со съемок фильма, вырезки душещипательных фраз произведений, автографы актеров, исполнявших главные роли и так далее и так далее.

Дженифер Лоуренс, или «Огненная» Китнисс Эвердин красовалась на всех экранах и столах, окружавших его кабинет. И вместо рамочки, где обычно руководители крупных компаний загружали фото своих жен и детей, доктор Симон предпочел поставить картинку брошки с сойкой-пересмешницей, главным символом фантастической эпопеи. Он был помешан на Голодных играх, и это единственное безумие, полная утрата разумности в действиях, которая приносила ему удовлетворение и удовольствие.

– Китнисс, Китнисс! – начал приговаривать Валентин, заходя к себе в кабинет. – Ты ведь сильная, храбрая, рассудительная. Всегда твои решения, выбранные иногда поспешно или без раздумий, оказывались наиболее правильными. Как у тебя это получалось?

– Я просто всегда вкладывала душу и сердце в свои поступки! – заговорила вдруг виртуальная героиня, ожившая и направлявшаяся теперь из угла к хозяину.

– И это совершенно верно. Это очень мудро, ведь Бог завещал нам любить друг друга, а соответственно и дела наши праведные, делать с любовию.

– Я нужна вам сегодня? – прервала вдруг анимационная Китнисс.

– Мы же вроде договаривались Кис! Почему ты называешь меня на Вы?

– Вы мой хозяин! Вы создали меня, и заложили в программу уважительный тон общения. Разве не так?

– Всё это конечно так! – со вздохом констатировал Симон. – Но тем и отличается человек от робота, клона, или даже, например, той же виртуальной материи, из которой сделана ты и возможно создать всё что угодно!

Правда богатые люди, будучи развратными и беспорядочными существами на протяжении всей истории своего существования на Земле, как только появился виртмат,¹⁰10
  Виртмат – виртуальная материя, созданная немецким ученым по системе ПКЭ-22. В отличие от клонов, практически ничем не отличается от живой материи.


[Закрыть] начали массово создавать себе любовниц по образам популярных моделей, певиц и актрис.

– Допустим два человека. Ты меня слушаешь?

– Очень внимательно слушаю. – подтвердила Китнисс садясь напротив хозяина.

– Допустим, они только познакомились. Вот! И никто никогда на Земле не скажет, через какое время они перейдут на «ты». Больше того, я тебе скажу Кис, даже эти два человека, не скажут когда и как они перешли на «ты». Раз, и всё! Никаких договоренностей, никаких соглашений по отпечатку пальцев и прочей чепухи. Прям, раз! Мгновение! Смотришь, а эти люди уже перешли на новый уровень, они уже не знакомые, а товарищи, которые разговаривают на «ты».

– Но как это происходит? – продолжала недоумевать виртуальная героиня из Голодных игр. – Когда нужно переходить на такой стиль общения. Это же можно забить в систему как параметр?

– Ты меня не слушала что ли? – захотел было обидеться Симон.

– Слушаю!

– Я же тебе говорю, так может только человек. Это тебе не какая-то виртматовская дребедень. Сложнейшая система человеческого бытия, складывающаяся в мозгах как мозаика, из темперамента, характера, воспитания, образования и умственных способностей. Очень много всего в нас заложено всевышним. Такое не заменить.

– Может, просто никто не пробовал?

– Вот видишь! Я сказал про твое существование, назвал виртмат дребеденью, а ты даже не обиделась. Просто пропустила мимо ушей. Если бы здесь была настоящая Китнисс Эвердин, она бы как минимум застрелила бы меня из лука.

– Но это же жестоко! – морщинила лоб виртуальная подруга.

– Такие уж мы люди существа. Любим уничтожать себя и друг друга. Истреблять всех подряд за то, что мы не знаем, зачем мы на этой планете. Для чего?! – не дождавшись ответа доктор Симон продолжил. – Ладно, это вечный вопрос, не будем сейчас вступать в полемику. По крайней мере, не сегодня.

Валентин Симон улыбнулся. Китнисс Эвердин улыбнулась в ответ.

– А по поводу того, что ты спросила, Кис. Почему нельзя забить в параметры виртматовской модели человека, по типу тебя, границу перехода на «ты»? Вот тебе простой пример.

– Ага! – оживилась вдруг девушка и привстав перебросила ногу на другое колено, как будто нижняя нога затекла. Человеческие замашки.

– Есть руководитель и подчиненный. И вот они уже долгое время работают вместе, допустим десять лет. Рука об руку, плечом к плечу! Если с виду взглянуть, то можно предположить, что они лучшие друзья, единомышленники в этом мире. И как ты думаешь, как они между собой должны общаться?

– Я думаю на «ты».

– Не правильно!

– На «вы»? – логично назвала Китнисс второй вариант, как правильный ответ, но Валя ответил:

– Нет!

– В смысле? А как тогда? – с изумительным, опять сморщенным лицом посмотрела на него Кис.

– Здесь нет правильного ответа. Это человек! – с последним предложением он вдруг громко засмеялся. – Одни люди плюют на субординацию и решают разговаривать на «ты» и на работе и на совместном отдыхе. Другие же «вы»-кают на работе, постоянно ругаясь, а встречаясь в быту, как ни в чем не бывало, называют другу друга по именам и ободрительно хлопают по плечам. Нас не поймешь Китнисс! Люди самые загадочные существа, населяющие эту планету.

– Это точно! – подхватила смехом Эвердин.

– А что там за шум внизу. О нееет! Только не это.

Валентин резко встал со стула, на что тот, плавно начал свое движение в исходное положение в девяносто градусов. Не сказав ни слова, он быстрым шагом, каким никогда не любил ходить метанулся к выходу из офиса.

– Глава 17 -

Майя всё еще лежала вместе с трупом молодого парня посреди пустыни. Она плакала. Максим не был её парнем, не был другом или даже товарищем. Он был обычным человеком, одним из немногих, выживших после ядерной катастрофы. Но теперь он погиб. Смерть людей всегда вызывает боль и слезы, несмотря на степень родства или умственные способности умершего.

– Так как ты там говоришь, это был мираж? – спросил вдруг он, откашливаясь.

Девушка ошарашено отпрыгнула от Максима. Она дико испугалась, но все же нашла в себе силы завязать диалог с мертвецом:

– Тебя убили. Я не верю. Это опять мираж!

– Убили? – удивился Максим, продолжая откашливаться, как будто ему пробили мощный хук в солнечное сплетение.

– Да убили. Я слышала выстрел.

– Так, хорошо! Выстрел – это хорошая зацепка, мистер Холмс. Убили, значит? – начал иронизировать Макс. – А то, что у меня совсем нет крови на теле тебе не о чём не говорит?

– Но как такое возможно? – майка и короткие джинсовые шорты растворились в воздухе вместе с миражом, поэтому на теле осталось только жалкое подобие тряпичного старого боди, которое девушка нервно теребила.

– А кто мне кричал «это мираж», «представь, что у тебя есть оружие»?

– Я кричала, но ты же выходил с голыми руками. Неужели я что-то пропустила? – уже более спокойно начала говорить Майя, но слезы, теперь уже от радости, продолжали капать на горячий песок.

– Оружия не было, это верно! Но средства защиты, Майя, еще никто не отменял.

– И? Что ты имеешь в виду? – недалекие знания вооружения военных дало о себе знать.

[ Глава 18 ]

– Валентин Амарович, этот сукин сын гениален! – выпалил радостный главный аналитик Жак – Excellemment просто!

– Что случилось? – спросил доктор Симон, опять задирая, спавшие рукава белого халата.

Француз прошептал ему на ушко ценную информацию. Хмурые брови, не знавшие, какой информации ожидать, вдруг подобрели, и начали медленно наступать на лоб.

– Конечно же! Бронежилет! – ударил рука об руку руководитель компании и с души опустился тяжелый груз. – Мираж-Максим чувствует то же самое, что и сам Максим, поэтому своим выстрелом он убил самого себя. А благодаря тому, что наш мальчик успел выдумать себе броневой жилет… – от восторга он даже запыхался говорить – Фууух! Он выжил! Ай-да молодец! Ай-да Максимова порода, мать его!

– Босс, но у нас всё-таки осталась одна question! То есть, как это будет…? – шептал опять Жак.

– Проблема?

– Oui! Проблема!

– Какая, Жак? Не тяни кота за хвост! Говори быстрее!

– Посмотрите чуть левее, там, где лифт, идет наша question. Лицо у него не из добрых людей. Se méfier!

Разъяренный бык, а имя его было Артур, бежал, сбивая прохожих с ног, лишь с одной мыслью – убить того, кто подверг его сына такой большой опасности. Конечно, своей ответственности он не снимал. И пробегая мимо испуганных прохожих он то и дело чертыхался про себя и думал, что больше никогда в жизни, ни за какие деньги не отдаст своего мальчика не то что на какие-то опыты, а вообще из дома не выпустит. Родительская любовь! Эта сила пострашнее любого оружия на планете.

– Ну всё, Валя, это переходит все границы! – боевой корридский бык Артур зачесал свою шикарную трехволосую шевелюру, растрепавшеюся во все стороны от ветра, и продолжил с гневом. – Я забираю Макса немедленно! Я был глупцом, что поверил тебе. Я реально думал, что всё безопасно, но это оказалось неправдой. Гнусной ложью. Вытаскивай его из капсулы, и точка!

– Арти! Арти! Споки друг мой, все пучком! Твой малый не погибнет, я всё держу под контролем.

– Под каким таким контролем, если его убили? – продолжал кричать отец Макса.

– Под самым лучшим и очень внимательным контролем. Ну же! Успокойся, Арти. Расслабься. Не мешай профессионалам делать свое дело. А твой сынок просто-напросто нас всех разыграл. Великий актер растёт.

– Отдай мне сына. По-хорошему говорю. Это моё окончательное решение. Исследуйте кого-нибудь другого. У тебя дома есть крысы?

– Нет! – улыбнулся Симон. – Да их и в мире не так-то много осталось.

– Значит, найди, поймай и на них свои опыты ставь. Почему крысы перестали читать вдруг книги, а смотрят только телики и скоростные очки?! А?

Горячка или лихорадка? Называйте это как хотите, но Артур Максимов решил живым или мертвым вытащить своего сына отсюда. Он бегал по лаборатории, кричал громкие и обидные фразы. Раскидывал гаджеты и прочие предметы, лежавшие на столе. И даже среди всего этого невыносимого шума добрый доктор Симон всё-таки сумел пошутить:

– Вот видите, я же сказал, что нам понадобится услуги уборщицы. – близстоящие не поддержали юмора шефа, они были увлечены и в то же время испуганы действиями, гулявшего по столам мужчины, лет 40-45.

– Варвара Варваровна! – зажав мочку уха подключил он громкую связь лаборатории. – Здесь нужно убраться немного. Наш гость намусорил чуть-чуть. А что касается тебя Артур! – он уставил на него палец. – Придется тебя немного усмирить! Прости!

С этими словами, как по щелчку, в лабораторию зашла пожилая женщина немного-немало 67 лет, одетая в серый камуфляж и бодро переставлявшая ноги, все ближе и ближе подходила к виновнику скандала.

– Сам пойдешь или применить? – произнесла вахтерша неприятным голосом.

– Отдайте мне моего сына! – обезумел Максимов.

– Ок! Жалко конечно, что шокеров больше не стало. Забавная штука была, я тебе скажу. Когда я работала в охране тюрьмы Алька-Трас мы только шокерами и спасались. Бунт – бьем током, заключенные недовольны едой – бьем током, драка на улице – бьем током. Да-а! Были времена. Ну, что поделаешь, если сейчас другие методы? Применяю!

Вахтерша Тамара, в команде за глаза её звали противной бабкой, достала обыкновенный на первый взгляд пластырь и прилепила его на единственную свободную от одежды часть тела Артура Максимова, на шею. Мужчина престал кричать, перестал кривляться и вообще перестал подавать каких либо признаков жизни. Недавнее изобретение сделал один из сотрудников симоновской же лаборатории. В обычный пластырь он поместил токообразные молекулы, которые были настолько малы, чтобы не убить человека, настолько же сильны, чтобы обездвижить и получить полный контроль над телом.

– Удобную всё-таки штуку мы придумали. Кстати, как там насчет логистики, мне кто-нибудь скажет, увеличились ли продажи нашего пластыря? Жак!

Артур Максимов не мог сказать ни слова. Не мог он и двигаться. Единственный доступный орган, на который волшебным образом не распространялся ток, был орган зрения. Первый, сотый, тысячный. Каждый эксперимент юного гения лаборатории показывали лишь один сбой – молекулы тока, по неизвестным причинам не проникали в глазные мышцы и не производили никакого эффекта на глазное яблоко, тем самым оставляя жертве довольствоваться «прекрасным видом» безвыходной ситуации.

– Кстати, чуть не забыл, – повернувшись снова к Тамаре и обездвиженному другу сказал Валентин. – Отведите Артура в комнату для гостей и заприте его там. Пусть подумает над своим поведением.

– Слушаюсь, Валентин Амарович! Босс! – гаркнула неприятно вахтерша и подставив под ноги Максимова какое-то оборудование, отчего мужчина плавно поднялся в воздухе, повела его за собой, взяв за руку.

Не прошло и часа, как добрый доктор Симон, поднимая рукава все выше и выше до локтя, уже направлялся проведать своего разбушевавшегося друга детства. Он шел по длинным и прозрачно-голубоватым коридорам, напевая про себя песню, которая засела в мозгу у Вали давным-давно и не хотела вылезать оттуда так просто. Чем ближе рыжий мужчина подходил к заветной двери комнаты отдыха, тем больше в его голову лезли различные мысли, вытесняя с трона надоедливую песню. Одна за другой. Мысль за мыслью. Как картинки они проносились у него в голове. Так быстро, что невозможно сконцентрироваться на какой-то одной. Так бывает иногда! Вот пролетела мысль о том, что Артур доверил своего сына лучшему другу детства. Большая ответственность, наверное. Валентин в свои сорок четыре года никогда в жизни не менял подгузники ребенку и не укачивал малыша, когда у него болел животик. Откуда ему знать, что такое иметь сына? Сына – как продолжателя рода. Сына – как воплощение любви с любимой женщиной. Проехали! Эта мысль моментально исчезла у Вали из головы, не дав шанса понять всю серьезность вопроса и не дав времени сделать какие-то выводы по этому поводу. Далее. Возникает картинка, на которой по всем экранам лаборатории проносится горестная новость – Максим погиб. Его тело лежит посреди пустыни. Это отчетливо видно каждому из сотрудников, но самое главное – это видит отец. Картинка опять сменяется новой и вот уже в мыслях Валентина всплывает маленькая хижина, в которой женщина готовит обед. Картинка – её спокойствие прерывает крик. Картинка – открывается дверь и в коморку входит мужчина с бездыханным телом на руках. Картинка – женщина начинает кричать и бить мужа, который истекает слезами. Картинка – супруги собирают деньги взаймы, чтобы оплатить операцию сына, который уже месяц лежит в коме.

Ему становится плохо и, сбавляя шаг, доктор Симон присаживается на корточки. Он не может поверить, что опять вспомнил ЭТО. Запрещено! Ему нельзя находиться в коридоре в таком виде. В таком слабом и убожеском виде. Валентин боится, что сотрудники увидят его заплаканным, поэтому собирает последние силы в кулак, делая еще пару шагов до двери и заваливается в комнату. Посреди комнаты, как и шестьдесят минут назад, стоит обездвиженное тело Артура Максимова. Его веки открылись, и зрачки быстро стали искать предмет шума. Глаза наткнулись на валяющегося руководителя лаборатории и друга детства Валентина Симона, но остальные органы чувств отказывались работать, поэтому всё, что мог мужчина, это только наблюдать.

– Знаю, ты горишь от любопытства, отчего же я, может быть впервые в жизни так жалок. – начал говорить Валя, приподнимаясь и садясь на колени. – Я расскажу тебе всю правду. Всю! От начал и до конца.

Он вдруг замолчал. Никому и никогда до этого времени, до этого часа и секунды Валя не рассказывал настоящей истории своей жизни. Все знали, что он был рожден в богатой семье, воспитанный маминой лаской и отцовским пониманием. Все знали, что именно отец помог устроить маленького рыжего мальчика на работу и всю его карьеру помогал мудрыми советами и правильными решениями. На самом деле это был вымысел.

– Жила-была влюбленная парочка, – начал рассказ Симон с мокрыми и красными от слез глазами. – И благодаря их большой любви появился на свет маленький и смышленый мальчик с рыжим цветом волос. И назвали его Валентин. Родители очень любили своего сына. Учили с ним уроки, гуляли вечерами по улицам и купались в речке неподалеку от дома. Жизнь была прекрасна и удивительна. В один замечательный день папа рассказал сыночку огромную тайну, которую услышал когда-то давно от своего деда. Секрет заключался в том, что если человек очень сильно чего-то хотел достичь или же хотел, чтоб на пути к своей цели у него всё получалось, ему просто-напросто нужно было закатать рукава своей рубашки или, например, пиджака до локтей. И тогда происходило чудо! Всё свершалось. Благодаря этому способу свершилось очень много волшебных вещей. Закатав рукава, отец с сыном с необыкновенной легкостью построили шалаш на большом дубе, который рос около хижины уже больше века, походы на рыбалку всегда завершались победоносным возвращением с большим уловом, даже назойливая математика, которая с трудом давалась Валентину, с завернутыми рукавами решалась намного легче.

Тишина. Валентин Симон перевел дух.

– Ты скажешь, Арти, что слышал эту историю сто раз. Да! Но на этом правда заканчивается. И начинается самая глубокая рана, которая жила во мне спокойно до сегодняшнего дня. Одним солнечным днем мы с отцом, как всегда, работали в шалаше. Делали поделки из дерева, учились работать с рубанком и всё в этом роде. Ничего не предвещало беды, но она случалась. Моя нога соскользнула, и я навзничь упал с пятиметровой высоты дуба. Я сто раз так падал, понимаешь, Артур! Сто раз! Но каждый раз поднимался, откашливался и, смеясь, шел дальше гулять. Почему судьба так жестоко со мной поступила?

Последнее предложение прозвучало особенно громко. Артур даже на время забыл о Максиме, и хотел пожалеть распластавшегося около двери старого друга, но вместо этого только дернул глазами. Электрический гипс был очень крепок, и все попытки движения сходили на «нет»!

– Я потерял сознание! Первая помощь отца, дыхание рот в рот и массаж сердца не помогла. Он взял меня на руки и понес домой. Мама тогда чуть не убила отца, она проклинала его, как только могла. Папа и сам был в мощнейшем состоянии аффекта. Истерика продолжалась примерно час, сопровождаемая битьем посуды, ругательствами и дикими воплями с пощечинами. Наконец собравшись с мыслями, родители вышли из ступора и отвезли меня в больницу. Это была кома. Страшный и не предвещающий ничего доброго глубокий сон между жизнью и смертью. Даже не представляю, как прожили те четыре месяца мама с папой в одном доме, но я отчетливо помню, и никогда уже не забуду ТОТ день. День, когда я вышел из комы.

Артур не контролировал свое тело, но контролировал глаза, из которых теперь катились большие соленые слезы. Валентин не переставал плакать все эти три минуты своего повествования, поэтому продолжил, который раз протерев глаза оголенной локтевой частью левой руки:

– Врачи в тот день так обрадовались. – улыбнулся сквозь слезы он. – Обрадовались и побежали телеграфировать родителям о моем возвращении в жизнь. Но я не мог ждать. Я хотел увидеть папу и маму сейчас же, немедленно! Ты можешь не поверить мне, Арти. Победивший смерть маленький Симон сбежал из больницы. Я не буду против, если ты скажешь, что не веришь мне. Но сейчас я не вру. Я потихоньку вылез из окна, также потихоньку дошел до своего дома и медленно и тихо открыл дверь.

Ухо рыжего босса вдруг зажужжало. Он ответил, что находится в комнате отдыха и через пару минут вернется в лабораторию. Далее произошло то, что невозможно описать словами не побывав там живьем. Валентин Симон, сильный и умный мужчина, авторитетный человек в стране, отважный руководитель своей команды своего же корабля, не просто заплакал в очередной раз, – он зарыдал. Возможно, даже персонал, сидящий в близлежащих кабинетах, слышал его, но ему уже было всё равно. Артур не понимал в чём же дело, но тоже ощущал, как что-то щекотало его щеки.

– Она убила его, – еле вымолвил спустя три минуты уже совершенно непохожий на того Валентина, которого знала вся страна. – Мама не выдержала и убила папу в тот же день, не дождавшись буквально пару часов, как я вышел из комы. Я убежал. И спустя столько лет, спустя столько лжи, которую я купил за деньги у местных рекламщиков и журналистов, я всем этим обязан только себе самому. Ты явно горишь желанием узнать, как же я обманул нашу виртуальную систему безопасности по отпечаткам пальцев (ВСБ-ОП). Я отвечу тебе и на этот вопрос – купил! Да, к сожалению, до сих пор в нашем мире всё решают деньги! – Валентин вытер слезы. – Как только Армия Снависа создала ВСБ-ОП, конечно же, она поставила меня на мушку своего контроля. А как не поставить того, чья мама убила собственного мужа, а сам сбежал из дома? Социально опасный я!

Эффект от пластыря-электрошока потихоньку начал ослабевать и Артур почувствовал, что ему теперь снова подвластны брови.