Текст книги "Не мой Ромео"

Я вздыхаю. Тимми – умелый манипулятор.

Мальчик смотрит на меня большими глазами.

– Мистер Хоук сказал, что хочет поддержать наш городок: он сыграет роль в нашем спектакле. Моя мама – режиссер! – Он радостно поворачивается к репортеру. – Он будет моим лучшим другом!

– Вот это да! – Девон, подобравшийся вплотную ко мне, присвистывает. – Не знал, что у тебя такой гибкий график. Может, ты и мне поможешь?

– Полегче!.. – Лоренс щурит зеленые глаза. – Держи язык за зубами. Мало ли кто что несет…

Я внимательно смотрю на Тимми, разговаривающего с репортерами, и вспоминаю душераздирающую картину: щуплое тельце со сломанной рукой под бампером моего бульдозера и переломленный надвое самокат… Ну и натерпелся я тогда страху! Чудо, что мальчик не погиб.

– Все это правда? – вопрос задает одна из репортерш, у нее после беседы с Тимми глаза на мокром месте: Тимми живописал ей недавнюю кончину своего папаши. Он – идеальный кандидат на главную роль в репортаже «Вернем Джеку Хоуку утерянный престиж».

Я тяжело перевожу дух. Мне не по нраву использовать эту ситуацию себе на пользу, но…

– Да. Тимми молодец. Мы с ним будем закадычными друзьями.

10
Елена

– Хочешь, угощу, красотка?

Голос доносится справа, когда я пью через соломинку ледяную воду из высокого стакана за стойкой бара. На лбу у меня капли пота, тушь размазалась – я вижу себя в зеркале напротив стойки во всей красе; точно знаю, что назвать меня сейчас «красоткой» можно только в насмешку.

Я не удостаиваю нахала вниманием, достаточно того, что в зеркале отражается рослый малый с торчащими в разные стороны клоками залаченных волос.

– Не хочу. – Я знаком прошу у бармена новый стакан с водой. – Только поменьше льда.

Я промокаю платком потный лоб и ключицы. Липовый индеец наклоняется ко мне, я чувствую запах дорогого лосьона после бритья – так пахнет море.

– Серьезно? – шепчет он. – Пытаешься меня отшить? Сначала меня пугаются, но потом, познакомившись поближе…

– Попытай счастья с другой красоткой. – После вчерашней ночи мне совсем не до мужчин.

Бармен ставит передо мной полный стакан, и я принимаюсь жадно пить.

Лжемогавк усмехается:

– Жажда замучила?

– Ты еще здесь? – Я достаю из надетой через плечо сумочки телефон и притворяюсь, что ищу что-то в интернете.

– Ага. Удивительно, что ты еще не попросила у меня автограф. Ты часто здесь бываешь? Раньше я тебя не видел, а я знаю всех завсегдатаев. Здесь у меня водопой.

Автограф?

Любопытство заставляет меня повернуться и взглянуть на приставалу. Он верзила, не меньше шести футов двух дюймов роста, с рыжими волосами, руки покрыты татуировками.

Я приподнимаю бровь при виде его рубашки с красными молниями.

– Нет, нечасто. Просто у друга день рождения.

Я указываю на Тофера с Майклом и всю их компанию. Они изображают лесбиянок: прически а-ля мадам Помпадур, черные кожаные куртки поверх белых футболок, расчески в задних карманах джинсов. Две девушки – их привел Майкл – натянули жилетки, как у Pink Ladies, и юбки с пуделями. Точь-в-точь съемочная команда фильма «Бриолин»! Тофер вывернулся наизнанку, чтобы добиться максимального сходства. Мы рано поужинали в тайском ресторане на Второй авеню и перебрались сюда, чтобы потанцевать. Тофер спланировал все от начала до конца. За что я его обожаю, так это за то, что он очень любит доставлять удовольствие другим людям.

Могавк смотрит, как вся эта компания отплясывает под Who Let the Dogs Out, потом снова поворачивается ко мне с веселым видом. Он разглядывает мои волосы с помпезным начесом, красные туфли на шпильках, черные кожаные брюки (мне трудно в них дышать), спущенную с плеч узкую черную блузку.

– Я понял, ты – Оливия Ньютон-Джон в эпилоге «Бриолина»? Горячая Сэнди?

– Ммм… Какая догадливость!

Его не берет мой сарказм. Будь я в лучшем настроении, мне, может, польстило бы его внимание и понравилась бы его рубашка. Она идеально на нем сидит: обтягивает грудь, но не топорщится, короткие рукава облепляют бицепсы. Дорого, сделано на заказ. Мне такой фасон не нравится, но ткань интересная. Ромео пришлось бы по нраву новое покрывало из нее. Я делаю мысленную заметку: надо будет поискать в интернете.

– Между прочим, я – Девон Уолш. – Он выжидающе смотрит на меня, как будто от меня требуется какое-то действие. Я и действую: медленно и беззвучно аплодирую:

– Как мило! Девчачье имя.

Он склоняет голову набок.

– Нет, серьезно, вы меня не знаете? А так? – Он запускает пальцы в свою взъерошенную шевелюру. – Это же моя визитная карточка! С самой школы!

– Некоторые мужчины достигают высшей точки своего развития еще в школе. Нашел чем хвастаться!

Он запрокидывает голову и хохочет, глаза горят. У него интересное лицо: нос выглядит так, словно его ломали как минимум один раз, легкая непропорциональность – это тоже плюс. В каждой мочке по черному колечку, поблескивающий от софитов пирсинг подчеркивает прямые черные брови. Через руку переброшена неоново-синяя кожаная куртка. В общем, он неплох.

– Лучше скажи, где ты взял эту рубашку.

Он кривит губы.

– А ты забавная! Но ты ошиблась: я еще не достиг высшей точки, восхождение продолжается. – Он тычет пальцем себе в грудь. – Нравится?

Я киваю.

– Хочешь потрогать, детка?

Я закатываю глаза. Что со мной не так, почему за последние два вечера ко мне клеятся такие разные горячие парни? В этот раз дело, видимо, в моих кожаных штанах, вопящих: «Ищу, с кем бы весело провести время».

А на что клюнул Джек? Он же увидел меня в моем рабочем облачении…

Я отворачиваюсь от верзилы.

– Я тебе не детка. И не красотка.

– Тогда назови свое имя.

– Не подумаю!

Он цокает языком.

– Скажи просто, как тебя зовут. До фамилий дойдем позже.

Раз он говорит «позже», значит… Не вздумай снова дать слабину!

Я указываю кивком на брюнетку напротив:

– Лучше займись ей. Она оценит твой натиск. Уже глазеет на тебя так, словно ты – сникерс кинг-сайз.

Он пожимает плечами.

– Я положил глаз на тебя. Увидел – и все остальные исчезли. Я, конечно, не фотограф, но прекрасно представляю нас вместе.

Мне смешно.

– Как способ подцепить девушку это никуда не годится. Но настойчивость похвальна.

– Ничего не могу с собой поделать. Я уже не хозяин своему языку. Кстати, обычно мой способ срабатывает. Стоит мне назвать свое имя – и девушки валятся к моим ногам штабелями. Извини! – Он усмехается, по его виду не скажешь, что ему стыдно.

– Говорю же, мне неинтересно. Мне надо просто убить время, а потом домой, к Ромео.

– Ромео – твой парень?

– Домашняя свинка.

Он со смехом вертит в руках пивную бутылку.

– Возможно, мои шансы подросли бы, если бы я сказал, что тебе посчастливилось говорить с лучшим принимающим во всей стра…

– Что?! – вскрикиваю я и чуть не роняю стакан.

Он неторопливо растягивает в улыбке губы.

– Ага, ты любишь футбол! Я играю за нэшвиллских «Тигров». Будем знакомы. – Он наклоняет голову в шутовском поклоне.

Я качаю головой, лихорадочно соображая.

– Я ничего не смыслю в американском футболе. – Я обвожу взглядом темный клуб, боясь увидеть Джека. Вдруг футболисты тут рыщут стаями, как волки? Не знаю, откуда такие мысли, но…

Он просит у бармена еще пива и присасывается к бутылке.

– Но обо мне ты слыхала?

– Нет.

Мне страшно за его глаза – как бы не вылезли из орбит!

– Так не бывает. Я напоролся на преступницу.

– Ммм… – Джека не видно. Впрочем, при таком количестве темных углов и щелей немудрено его проглядеть.

– Ты здесь один? – спрашиваю я его.

Он хмыкает.

– Вообще-то нет. Я тоже отмечаю день рождения – вот ведь счастливое совпадение! Мои друзья и товарищи по команде пируют в VIP-зале.

От его «счастливого совпадения» я смягчаюсь. Люблю литературные выражения.

– VIP-зал – это здорово! – Вот бы снова повидать Джека! Я бы плеснула водой ему в лицо. Или закатила ему скандал в старомодном южном стиле.

Девон кивает.

– Выхожу в туалет, гляжу – у стойки ты, опрокидываешь стакан за стаканом…

– Это вода.

– Пускай вода. Дай, думаю, приглашу ее присоединиться к нам. Но раз тебе неинтересно… – Он разочарованно смотрит вдоль стойки.

– Может, в VIP-зале прохладнее? Здесь такая жарища!

Он снова смотрит на меня, подняв брови.

– Не то слово! Еще это шанс выбраться из толпы и толком поговорить. – Его взгляд задерживается на вырезе моей блузки.

Я поправляю блузку, чтобы он не подумал лишнего.

– Что ты понимаешь под «разговором»?

– У разговора может быть любое продолжение, – отвечает он со смехом. – К VIP-залу примыкают приватные помещения, где мы могли бы уединиться…

Я бью его согнутым большим пальцем в лоб.

– Уймись.

– О!.. – Он трет ушибленное место. – Это еще что такое?

– Ты перебрал с флиртом и получил по заслугам. Ты никогда не познакомишься с хорошей девушкой, если будешь так наглеть. – Я выдерживаю паузу. – С другой стороны, мне приглянулась твоя рубашка. Не возражала бы скрыться от грохочущей музыки. Там у вас кормят?

И нет ли там Джека Хоука?

У него снова загораются глаза.

– Еще как! Я уж не говорю о праздничном торте… Пошли!

Я ставлю на стойку пустой стакан. Не знаю, откуда у меня взялась такая дерзость, но если я найду в VIP-зале Джека, то это удобная возможность, чтобы…

Сама не знаю.

Знаю одно: хочу его увидеть.

– За мной, детка! Тебе понравится наша компания.

Он уводит меня за ограждение – красный бархатный шнур ведет влево. Раньше я не замечала ни этих специальных помещений, ни сторожащего их вышибалу.

Я оглядываюсь и показываю Тоферу и Майклу большой палец. Девон получает локтем в бок.

– Мои друзья знают, что я ушла с тобой, так что давай без глупостей.

– Да я тебя пальцем не трону!

Нервы у меня натянуты как канаты. Мы минуем вышибалу, проходим по коридору, оказываемся в полутемном зале с маленьким баром и приподнятой над полом танцплощадкой. Хорошо одетые официанты снуют с заставленными шампанским подносами. У дальней стены длинный стол с лакомствами: креветки, сыры, фрукты, мини-киши. У меня уже текут слюнки.

В стене окно, я вижу в нем Тофера. Уверена, для людей в баре это зеркало.

– Сколько народу! – бормочу я и надеваю свои узкие светло-розовые очки. Они больше других, белых, с камешками на дужках. Нарядный вариант.

Девон водит меня по залу и здоровается с кем-то. Мужчины хопают его по спине и поздравляют с днем рождения. Он то и дело косится на меня, как будто представляет своим друзьям, а я усмехаюсь: он не знает моего имени. Женщины, бросаясь к нему, целуют его в щеку, отодвигая меня в сторону; я, чтобы никому не мешать, перемещаюсь к буфету, где набираю полную тарелку еды. Запасаюсь бокалом шампанского и отхожу в тень, чтобы оттуда как следует оглядеть зал. В жизни не видела такого скопления мускулистых парней; даже на высоких каблуках я рядом с ними малютка. Тут и там виднеются красавицы супермодели, висящие на накачанных ручищах своих кавалеров и заглядывающие им в глаза. Я здесь чужая. Неудивительно, что недавнее мое смелое намерение отыскать Джека идет ко дну как «Титаник». Я сунулась сюда, повинуясь инстинкту, без размышлений, и быстро поняла, что мне здесь не место. Не помогут даже мои дурацкие брючки.

Как раз когда я сую в рот особенно аппетитный киш, передо мной некстати вырастает Девон.

– Сбежала?

Я жую и киваю:

– Проголодалась.

– Вижу.

– Неуместное осуждение. Я считаю, что еда всегда достойна внимания.

– Ценю женщин, которые не жуют одни салаты.

Я с улыбкой раскусываю креветку. Девон не так уж плох, хоть и хлыщ, конечно.

– Я не против салатов – тех, что с пастой, тортеллини и чтобы бекону побольше.

– Ты права! Я бы тоже не отказался от сэндвича с беконом. – Он накладывает себе еды, не переставая наблюдать за присутствующими.

Я любуюсь стройными девчонками, танцующими на подиуме под льющуюся откуда-то с потолка музыку.

– Это твой день рождения. Что же ты простаиваешь?

– Я как минимум раз переспал с каждой из присутствующих девушек.

Я закашливаюсь, несъеденная креветка норовит выпрыгнуть у меня изо рта, он бьет меня по спине.

– Порядок, детка?

Я кое-как глотаю.

– Учти, Девон, я не шлюха. Не хочу, чтобы ты заблуждался на мой счет.

– Ты так врезала мне по лбу, что я уже догадался.

– Тем лучше. Я здесь для того, чтобы выяснить про Дж…

Толпа расступается, и я вижу его во всей красе: темные волосы убраны со лба, точеные скулы, чувственные грешно-припухлые губы. Кинозвезда, да и только. Я щурюсь. Погоди-ка… Меня осеняет: он же рекламное лицо Adidas! От изумления я разеваю рот. Теперь я помню, что, живя в Нью-Йорке, видела его физиономию на рекламном плакате на Таймс-сквер. С тех пор прошло несколько лет, и вот у меня случился секс… с ним.

Ну что ж…

Он стоит у стены, увешанный женщинами. Их целых три: рыжая, брюнетка и блондинка. Эта палитра меня не удивляет: у него целый гарем; есть из кого выбрать.

Тяжело дыша, я ставлю свою тарелку и гляжу на него во все глаза.

– Д-Ж-Е-К… Вот ты где!

Девон смотрит туда же, куда и я:

– Ты фанатка Джека Хоука? Хочешь, познакомлю?

Фанатка?..

Знакомиться нам поздно, мы уже переспали.

Я поправляю блузку, чтобы никого не шокировать вырезом, подтягиваю штаны. Теперь я готова к бою. Почему-то с Джеком я забываю об обычной своей вежливости, робость снимает как рукой. С ним я превращаюсь в воительницу. Это, наверное, потому, что Престон меня одурачил и я пышу гневом, а может, из-за моей оплошности с ГРЕГОМ…

– Мы и так знакомы. Извини, Девон, кое-кому следует передо мной извиниться.

Он сверкает глазами.

– Ты знакома с Джеком? Ему следует перед тобой извиниться?

– Молодец, возьми с полки пирожок. – Я ставлю тарелку на поднос, с которым мимо меня проходит официант, и держу курс на Джека.

Убью этого квотербека!

* * *

На то, чтобы пересечь небольшой зал, уходит вечность. Я чувствую на себе взгляды всех присутствующих. Не сомневаюсь, что они гадают, кто я такая и почему так сильно отстаю ростом от супермоделей. Пускай катятся куда подальше! Допустим, они не привыкли к таким, как я, но это не помешает мне сказать все, что я хочу.

Чтобы до него добраться, мне приходится проталкиваться сквозь толпу, орудовать плечами, вклиниваясь в его тесный круг. Обычно я так не делаю, но под влиянием адреналина и не такое себе позволишь. Я останавливаюсь футах в трех от него. Он пожирает глазами рыжую особу в черном платьице размера на два меньше, чем следовало бы. Губы у нее рубиновые, а настолько огромных грудей у таких тощих особ я еще не видела. Рада за нее. Тоненькая рука обвивает его бицепс, она щебечет и заглядывает ему в глаза. Я замечаю, что он, хоть и кивает, не слушает ее болтовню, стоя со скучающей миной. В правильных местах он что-то бормочет, но мыслями унесся куда-то далеко.

Я изучаю его минуты три, постукивая каблучком по полу и борясь с растущим раздражением. Меня не покидает надежда, что он сам меня увидит. Но этого не происходит, я слишком мала.

На другом его плече виснет блондинка, елозя шелковыми волосами по его рубашке с воротником на пуговичках, с закатанными рукавами – еще один образец искусства портного ремесла. Она перекидывается фразами с рыженькой. Я невольно отвлекаюсь: трудно не впиться взглядом в его мускулистые руки, трудно не вспоминать его крепкие объятия, то, как он, держа меня за бедра, рвался внутрь меня…

Немедленно прекрати!

– Джек Хоук! – окликаю я его громче, чем собиралась.

Болтовня вокруг него мигом стихает. Он медленно – это длится миллион лет, хотя я знаю, что на это уходит несколько секунд, – поднимает голову, и его глаза медового цвета встречаются с моими. Его роскошные губы размыкаются, он оглядывает меня с головы до ног, в глазах появляется осознанное выражение: узнал! Он даже краснеет – сначала шея, за ней щеки.

Потом он хмурится, как будто я нашкодила, хотя отлично знает, что рыльце в пушку у него самого, подлого лгуна.

Вот-вот, дружок. Держу пари, ты воображал, что больше никогда меня не увидишь.

Да, он оставил мне бумажку с номером сотового, но не вымышленный ли это номер?

Девушки замечают меня и реагируют предсказуемым образом: наполовину презрительно, наполовину насмешливо, окидывая меня всю беглым оценивающим взглядом, от очков и моей прически до брюк и туфель. Конечно, жуткие удушливые брюки сразу бросаются в глаза. Как от них избавиться? Разве что при помощи ножниц.

– Елена.

От тона, которым он произносит мое имя, чеканя слоги, и от его рокочущего тембра меня пробирает дрожь.

Я на секунду закрываю глаза. Его взгляд, само его присутствие действуют на меня как ураган, хлещущий меня по лицу. Он – первобытное животное, бог секса.

Я лазила по нему, как по дереву, наслаждаясь каждым мгновением.

Он занимался тем же самым.

Я заставляла его просить еще. А он – меня.

По моему хребту ползет щекотный холодок. Но я не реагирую, я – скала.

Я делаю глубокий вдох, сжимаю кулаки.

– Где мои трусики, мистер синоптик?

11
Елена

Джек моргает: рядом со мной появляется Девон. Я не смотрю на него, но чувствую, как он переводит взгляд с меня на Джека и снова на меня.

Джек стряхивает с себя девиц и делает шаг мне навстречу. Теперь его внимание сфокусировано на мне, на лбу залегла глубокая морщина. Он наклоняется и тихо спрашивает:

– Что ты здесь делаешь? Почему не позвонила?

Раз так, номер может быть реальным. Я бесилась – вот почему; а еще от страха, что на звонок ответит какой-нибудь козел и мне придется спрашивать: «Это вы – Джек Хоук, знаменитый футболист, с которым у меня был секс и который утащил мои трусики?» В конце концов я бы, конечно, позвонила, любопытство пересилило бы; но сегодняшний день ушел у меня на… переваривание случившегося.

Я притворяюсь королевой самообладания. Задираю подбородок, игнорирую его последний вопрос.

– Мне нравится этот клуб. Я все время здесь тусуюсь.

Он меня рассматривает.

– Не ври. Ты знала, что я буду здесь?

Я усмехаюсь, хотя мне не до смеха.

– Нет, не знала.

– Ты репортер?

Я разеваю рот и молчу. Боже! Он, конечно, нереальный красавец, но глупости-то зачем?

– Я работаю в библиотеке, – выдавливаю я. – Зарабатываю на жизнь перекладыванием книг. У меня нет времени тебя выслеживать. Отдай то, что забрал! Я много часов их придумывала и неделями шила. Ты хоть представляешь, как трудно сделать так, чтобы при прикосновении к ним менялось изображение? Этим трусикам цены нет!

Я близка к прилюдной истерике, но в последний момент принуждаю себя к спокойствию. Мать учила меня не выставлять напоказ свои чувства. Улыбайся, говори «пожалуйста» и «спасибо». Не устраивай трагедий. Не давай поводов для сплетен. Сердишься – скажи: «Ступайте с Богом» – и иди дальше.

Только здесь «ступайте с Богом» не прокатит.

– Хватит про трусы! – шипит он в ответ, затравленно озираясь, хватает меня за руку и куда-то тянет. Силу не применяет, но от его прикосновения меня бьет током. Отпустив меня, он смотрит на мою руку, которую только что держал, как будто тоже получил электрический заряд.

– Как ты пробралась в VIP-зал?

К нам подходит Девон, как-то странно глядящий на Джека. Удивление?

– Эй, она со мной!

Джек дергает головой как от пощечины. Я догадываюсь, что до этой секунды он не замечал приближения Девона. Прожигая того взглядом, как лазерным лучом, он отвечает:

– Да что ты? Где ты с ней познакомился? Странно видеть ее снова, да еще здесь. По-моему, она рыщет по злачным местам в поисках известных футболистов. Всем известно, что владелец этого клуба – ты, а мне принадлежит «Милано»…

Я тыкаю его пальцем в стальную грудь:

– Как ты смеешь? Я даже не знала, что ты здесь. Поверь, если бы я знала, что ты не тот синоптик из телевизора, с которым у меня намечалась встреча, то мы бы никогда не… – Мне не хватает дыхания, чтобы договорить.

Девон смотрит на меня, потом на Джека:

– Погоди-ка! Вы с ней?..

Джек фыркает и коротко кивает. Девон удивленно разевает рот.

– Это про нее ты мне рассказывал?

Я задыхаюсь от злости, лицо так горит, что вот-вот воспламенится.

– Ты растрепал обо мне всей своей команде? – Я складываю руки на груди. – Вы стоите друг друга! Два самовлюбленных индюка, цепляющие баб где придется…

– Ты сама меня подцепила, – бормочет Джек, подступая ко мне вплотную. – Подсела ко мне, и так далее. Если подумать, вся эта болтовня про мою синюю рубашку и про то, что у тебя со мной свидание, не стоила выеденного яйца. Ты даже соглашение о неразглашении подписала вымышленным именем!

Что?! Я столбенею, морщусь, пытаюсь вникнуть в услышанное. Он говорил, что не хочет высовываться, но я не знала, что он такой параноик…

Девон недоуменно чешет подбородок.

– Я увидел ее в баре и подцепил, только и всего…

Я щелкаю пальцами, заставляя его заткнуться.

– Что значит «подцепил»? Моей целью было отыскать Джека.

– О-па!..

– Ты здесь сегодня по чистой случайности? – спрашивает Джек.

Я утвердительно киваю.

– Понятно.

Его лицо расслабляется, мы глазеем друг на друга, дыша прерывистее, чем необходимо. Он настолько… поглощен собой!

– Я не такая. – Наверное, я произнесла это вслух. – Я не смотрю телик. Не разбираюсь в футболе. Даже если бы разбиралась, то бежала бы от вас обоих как от чумы. Я предпочитаю ласковых кавалеров. И не выношу лгунов.

Джек морщится:

– Елена…

Раз он не договаривает, это делает за него Девон.

– Я очень ласковый, – говорит он с надутым видом.

Но я его почти не слышу, потому что вглядываюсь в Джека, силясь в нем разобраться. Он уже не тот, кем был прошлой ночью. Не тот, кто так страстно меня любил, кто целовал меня так, словно опаивал густым красным вином…

Выбрось это из головы!

– Я пришла за своим нижним бельем.

Джек почесывает себе щеку, его тон смягчается.

– Прошу тебя, Елена, здесь это неуместно. Ни одно мое слово не остается незамеченным. Можем мы побеседовать в более уединенном месте?

Типа его пентхауса? Не на ту напал!

Я мотаю головой. Мне плевать, что он знаменитость, которая красуется на рекламном баннере в центре Нью-Йорка!

– В тебе есть хоть что-нибудь настоящее?

Девон нарочито отворачивается. Я догадываюсь, что болтаю лишнее, и прикусываю язык. Сказано же, что я не такая! Я не ошиваюсь по VIP-залам и не пристаю к спортсменам-суперзвездам.

Я зализываю раны, подавляю свой гнев, глубоко дышу, чтобы прийти в себя. Спокойствие!

Я сказала все, что хотела. Остается достойно ретироваться. Я ищу глазами выход.

– Подожди, Елена… – Джек ерошит себе волосы. – Послушай… Это простое совпадение, VIP-вечеринка – последнее место, где я ожидал тебя увидеть. – Он подбирает слова. – Я представлял себе нашу вторую встречу совсем не так…

Ага, не когда он обвешан тремя девицами.

– Надо же, какая нежданная встреча! – звучит новый мужской голос. – Эйден Вудс, квотербек. Я видел, как вы вошли. Шикарные штаны!

Если еще кто-нибудь скажет о них хоть слово – я сниму их у всех на виду, наплевав на последствия!

Я перевожу взгляд с Джека на подошедшего к нам парня. Молодой, типичный «парень, живущий по соседству», плюс бонусы: квадратный подбородок, ямочки на щеках. Он хватает мою руку и дружески трясет.

– Остынь, Алабама! Она со мной и с Джеком, – угрожающе говорит ему Девон.

Эйден – или Алабама? – расплывается в улыбке.

– Проводите время втроем? Почему бы не вчетвером?

– Она не из таких, – рычит Джек. – Она не «командная пташка».

Понятия не имею, что еще за «пташка». Та, что гоняется за спортсменами, что ли?

– Раньше я вас здесь не видел, – гнет свое Алабама, не обращая на них внимания. – Как вас зовут? – Он старается обаять меня своими голубыми глазами и сногсшибательной улыбкой.

Джек толкает его плечом:

– Не допытывайся, ладно? Она со мной. Она – леди.

Ну-ну…

Сначала я его «подцепила», а потом вдруг стала «леди»? Я уже подозреваю, что у него эмоциональная травма.

Джек силится испепелить взглядом Алабаму, но тот остается холоден как айсберг, даже толчок плечом на него не подействовал. Я чую непростую предысторию.

– Леди – это хорошо, это я ценю, – бормочет Алабама с самоуверенной ухмылкой. – Как я погляжу, вы дружите с Джеком. Как вы познакомились?

Я облизываю губы, думая о правильном подборе слов. Я, конечно, зла на Джека, но не настолько, чтобы навлечь на него неприятности.

– Мы совсем недавно познакомились.

– Вот как? Стоило вам войти, как он прирос к вам глазами. Вы назвали его синоптиком? Какое забавное прозвище!

Алабама, конечно, навязчив, но, без сомнения, мил, особенно хорош его южный акцент.

– Ничуть, – коротко осаживаю его я.

Глядя на нас, Джек закипает. Нагнувшись, он что-то шепчет на ухо Девону так тихо, что я не слышу ни слова. Девон, глядя на меня, слушает Джека и кивает.

– Чую заговор, – шепчет мне Алабама. – Они хотят нас с вами разлучить. Джек ревностно охраняет свою территорию. Вы точно с ним не встречаетесь?

– Точно. – Секс был, а так нет, не встречаемся.

– То есть вы свободны?

Боже правый! Я удивленно смотрю на него.

– Неужели все футболисты уверены, что любая женщина спит и видит, как бы рухнуть к их ногам?

Он шутовски поднимает ладони.

– Так и есть.

Джек и Девон перестают шушукаться, Девон адресует мне улыбку до ушей.

– Вы готовы отсюда сбежать?

Джек вопросительно смотрит мне в глаза, потом отворачивается.

– Уверен, она готова, – выдавливает он.

Он решил меня спровадить!

– Действительно! – фыркаю я.

Девон заставляет меня взять его под руку, и мы покидаем VIP-зал. Он неестественно спокоен.

Мы возвращаемся в бар. Я забираюсь на табурет и прилипаю взглядом к широкому зеркалу, за которым находится VIP-зал.

Может, он сейчас на нас смотрит? Или его опять взяли в оборот три разномастные модели?

Черт с ним!

Девон прослеживает мой взгляд и тяжело вздыхает.

– Поверь, зная, где ты сейчас, он смотрит на тебя. У Джека всегда все под контролем.

Я заказываю воду и впиваюсь зубами в соломинку. Тофер и остальная компания танцуют под песню Greased Lightning; уверена, это Тофер заказал ее диджею. Он видит меня в обществе Девона и сигнализирует мне улыбкой, что знает моего спутника. Я с гримасой пожимаю плечами. «Хоть так!» – говорит выражение у меня на лице. Он посылает мне воздушный поцелуй.

– Вы друзья? – интересуется Девон.

Я киваю.

– Мы с Джеком тоже закадычные друзья, еще с колледжа; мы живем вместе. В каком-то смысле мы с ним братья. Я для него на все готов.

– В том числе на удаление женщин из VIP-зала?

Он кривится.

– Ошибаешься. Он хочет тебя защитить. Если бы репортеры пронюхали, что он с тобой встречается, то, уж поверь, они бы тебе продохнуть не дали.

– Разве там были репортеры?

– Нет, но никто не защищен от сплетен. Он никому не доверяет, меньше всего Эйдену.

Я прошу еще воды. Джек заставляет меня недоумевать: вчера он один, сегодня совсем другой.

Девон подсаживается ко мне, он очень сосредоточен, аккуратно подбирает слова.

– Учти, он не расписывал мне вчерашнюю ночь. Просто захотел узнать, кто ты такая на самом деле. Я еще никогда не видел его таким…

– Я никто, – перебиваю я его.

Девон кивает.

– Скажи, Джек оставил тебе номер своего сотового?

– Да. – Не отвечать же: «Кажется, оставил».

– Он никогда этого не делает. Его номер есть максимум у пяти людей. – Он выразительно шевелит бровями.

– Я не собираюсь ему звонить.

– Чего-чего?

– Не собираюсь!

– Свежо предание.

– Хочешь еще схлопотать?

Он с усмешкой смотрит на свои часы.

– Ты куда-то опаздываешь?

– Нет, просто жду.

– Джека?

Он неуверенно кивает.

– Он хочет с тобой поговорить. Он попросил меня увести тебя оттуда и усадить здесь. Ему не понравилось, что к тебе прицепился Эйден. У них напряженные отношения.

– Вот оно что!

– Ты представь: футболисты играют в Высшей лиге, потому что, во‑первых, чертовски талантливы; во‑вторых, у нас жесткая конкуренция; в‑третьих, всем нам подавай славы и денег. Да, это командный спорт, но даже в нем каждый сам за себя. Алабама мечтает спихнуть Джека с пьедестала и занять его место. – Девон чокается со мной своей бутылкой с пивом. – Давай потанцуем. Обожаю эту песню!

– Правда? Кто поет? А-а, Sam Smith – I’m Not the Only One.

Он тянет меня за руку.

– Неважно. Идем?

Девон тянет и тянет, мне приходится согласиться – он как щенок, тянущий поводок. Мы выходим на танцпол.

Девон кладет руки мне на талию, мои руки ложатся ему на плечи, и мы раскачиваемся под медленную мелодию. Он сохраняет приличную дистанцию и смотрит на меня с изумлением.

– В чем дело? – интересуюсь я.

Он молча улыбается, блеща белоснежными зубами на загорелом лице; я понимаю, что он, как и Джек, проводит много времени на солнце.

– Понимаю, чем ты ему приглянулась. Ты – открытая книга. На твоем лице читаются все твои мысли. Никаких ухищрений, никакого коварства. Ты требовала назад свои трусики, и было одно удовольствие наблюдать, как он смущен. Женщины сами на него бросаются, твердя: «Ты только скажи, чего тебе хочется, Джек!» – Он прищелкивает языком. – Когда узнаешь женщин так хорошо, как мы, приобретаешь навык определять настоящих.

Его лапищи сползают мне на ягодицы.

– Ты полегче там, могавк.

– У меня есть еще шестьдесят секунд до его прихода, – смеется он.

Я сдуваю с лица локон.

– Думаешь, ему не нравится, что я танцую с тобой? Брось! Ставлю доллар, что он не прибежит.

– Как же ты мне нравишься! Хорошо, пари принято.

Я мысленно считаю до шестидесяти, тем временем диджей заводит новую мелодию.

– Убедился? Очень нужно! Ты проиграл, отдавай доллар.

Девон раздумывает, косясь на зеркало над стойкой бара.

– Отдам, никуда не денусь. Побьемся еще разок? Если я проиграю, то заплачу вдвое.

Я киваю. Почему бы нет? Я не прочь увидеть Джека еще раз – хотя бы чтобы получить назад свои трусики.

Девон приподнимает бровь.

– Учти, дальше будет круче. Догадываешься, как?

Не давая мне ответить, Девон кладет конец нашему танцу и увлекает меня к стойке, под зеркало. Там он крепко обнимает меня за талию, придвигается вплотную ко мне, гладит мои волосы, целует в щеку; сначала это похоже на игры Тофера, но потом он находит губами мое ухо, покусывает мочку. Я хихикаю от щекотки, а главное, оттого, что он не перестает отсчитывать секунды. Любой наблюдающий за нами должен принять нас за любовников. Он уже скользит губами по моей шее.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

– Девон! – раздается совсем рядом голос Джека. Он уже навис над нами и схватил друга за плечо. – Какого дьявола? Я просил составить ей компанию, а не лизаться! – рычит он.

Девон выпускает меня и примирительно показывает ладони.

– Прости, дружище. Ты попросил ее вывести, а тут зазвучала хорошая песня. Ну, я и не удержался… – Он подмигивает мне, сует руки в карманы и, пританцовывая, удаляется. Слышно, как он насвистывает.

– Должок вернешь потом, Елена. – Он весело машет мне рукой.

Его внимание уже привлекла сидящая у стойки брюнетка. Не сомневаюсь, что он назовет ее красоткой.

Джек пристально смотрит на меня, но его взгляд трудно расшифровать.

– Что еще за «должок»? – Он качает головой. – Ладно, идем. Найдем отдельную комнату.