Текст книги "Мистические истории доктора Краузе"

Глава третья

На третий сеанс Степан не пришел. Ассистентка доктора пыталась с ним связаться, но безрезультатно. Он не ответил ни на одно сообщение. Такое иногда случалось, пациенты по тем или иным причинам не проходили курс его сеансов полностью. Но случай со Степаном был особенным. Краузе был уверен, что такой основательный человек обязательно докопается до истины. Уж слишком долго его мучили навязчивые сны.

Доктор набрал номер телефона своей коллеги Светланы Анисимовой и, услышав ее голос в трубке, сказал:

– Светлана, добрый день, это Эрих.

– Привет, – ответила она растерянным голосом.

– Ты ко мне отправила своего пациента, Степана Одинцова. Он сегодня не пришел на сеанс. Ты не знаешь его домашний телефон?

– Телефон я знаю, но он тебе не поможет, – в голосе Светланы звучали трагические нотки.

– Почему? Что случилось? – удивился доктор.

– Он погиб сегодня, спасая женщину с ребенком. Ту самую женщину, которая ему снилась.

– Откуда такая информация? – обомлел доктор.

– Включи телевизор, – ответила Анисимова и положила трубку.

В новостях по центральным каналам передавали о происшествии, которое потрясло всех своей жертвенностью. Доктор сделал звук громче. Трансляция шла с места происшествия. Диктор, молодая женщина лет двадцати пяти, с наигранным драматизмом вещала на всю страну:

– Сегодня в полдень десятки очевидцев на проспекте Вернадского были потрясены мужеством и героизмом обычного мужчины, который спас женщину с ребенком от неминуемой гибели. Местная жительница Галина Смолякова вышла из автобуса с ребенком на руках и переходила дорогу по пешеходному переходу на зеленый свет. Внезапно из-за автобуса ей наперерез на большой скорости выскочил внедорожник черного цвета. От неминуемой гибели женщину и ребенка спас мужчина, шедший следом за ней. В последний момент он толкнул женщину вперед, а сам попал под колеса. По предварительным данным, полученным от инспектора ГАИ, прибывшего на место происшествия, водитель джипа был пьян.

Машина скорой помощи прибыла на место происшествия уже через пятнадцать минут. Но к этому моменту мужчина уже впал в кому. С ним до последнего момента находилась спасенная им женщина и, по словам очевидцев, она пыталась удержать его в сознании. От полученных травм мужчина скончался в больнице, не приходя в сознание. Нам стало известно имя этого героического человека, его звали Степан Одинцов.

Оператор крупным планом показывал лужу крови. В конце репортажа диктор добавила:

– Нам также удалось одними из первых получить видеозапись с мобильного телефона очевидца происшествия…

Не дослушав окончания фразы, доктор Краузе выключил телевизор и раздраженно отбросил пульт в сторону. Ему было искренне жаль Степана, но еще большее раздражение вызывало то, что он так и не узнал, почему его преследовали навязчивые сны.

Доктор вспомнил последние слова Степана: «За два дня до смерти, когда я шел с прошением в Семюре-ан-Брионне, меня охватила такая же тревога. Предчувствие скорого конца…» и понял, что во время сеанса гипноза Степан почувствовал приближение своей скорой смерти в этой инкарнации. Это не была память прошедшего события.

Состояние доктора было подавленным. Отменив прием всех пациентов, он собрался и уехал домой.

Дома уединиться ему тоже не удалось. Родители Елены приехали в его особняк как раз в тот момент, когда он после часового массажа решил вздремнуть.

В спальню вошла Вера Ивановна и сказала:

– Приехали по вашу душу.

– Кто? – удивился доктор.

– Маргарита Павловна и Роберт Исаакович.

– Они же хотели приехать завтра.

– Сидят в гостиной. Она мне уже намекнула, что они еще не ужинали.

– Придется вам похлопотать, – усмехнулся Краузе.

Доктор принял душ, надел свежую рубашку и джинсы. Спустившись на первый этаж, доктор тепло приветствовал родителей жены и предложил им скотча.

– Нет, нет, – запротестовал Роберт Исаакович, – никакого скотча. Вино! И лучше красное!

Отец Елены был дирижером популярного на весь мир оркестра и часто отсутствовал в Москве. Это был импозантный мужчина преклонного возраста, который, впрочем, не мешал ему иметь многочисленных молодых любовниц и периодически спускать на них приличное состояние. В его редкие набеги домой за ним неотступно следовала жена. Она старалась угодить ему в любом его желании. Всем было известно, что своего мнения у нее не было. Она часто приговаривала: «Как скажет Роберт, так и будет». Внешностью она от своей младшей дочери практически ничем не отличалась, разве что выглядела лет на десять старше и постоянно манерничала. Ее подруги завистливо шипели у нее за ее спиной: «Как законсервированная».

– А я ничего не буду. Я настолько выбита из колеи исчезновением дочери, что не могу даже насладиться вкусом пищи или вина, – жеманно произнесла Маргарита Павловна. – Хотя от бокала хорошего французского вина я бы сейчас не отказалась, – тут же поменяла она свое мнение, – возможно, Grand cru?

– Неплохой выбор, дорогая, – похвалил ее муж и натянуто улыбнулся.

Маргарита Павловна сразу встрепенулась, и на ее лице отобразилась щенячья преданность. Она жеманно укуталась в норковое манто, хотя в особняке постоянно поддерживалась температура двадцать три градуса.

Доктор спустился в подвал, принес две бутылки вина и разлил по бокалам. Чтобы как-то заполнить возникшую паузу до ужина, Эрих поставил любимый диск жены. Услышав первые фортепьянные аккорды, дирижер начал пальцами отбивать ритм и заметно приободрился.

Разговор не клеился, и доктор решил ускорить события. Он подробно рассказал о последнем ужине и таинственном отъезде жены с чемоданами, сделав акцент на том, что как ее раньше не понимали родители и сестры, так теперь не понимает он.

– Она вся в твою сестру, Марго! Те же претензии и манера поведения! – выпалил разгоряченный рассказом зятя Роберт Исаакович.

Маргарита Павловна к концу рассказа выпила уже не один бокал вина и даже не подумала оспаривать слова мужа.

– Они, кстати, друг друга очень даже не любят. Видно, подобное все-таки отталкивает подобное, – продолжил дирижер.

Разговор прервала домработница, подав ужин в столовую, и гости плавно переместились за стол.

После ужина тесть протянул визитку и сказал:

– Хочу, чтобы ты позвонил этому психиатру. Марго сказала, что Елена ходила к ней на протяжении последнего года. Может, она что-то тебе расскажет, и найдется выход из положения. Не хочу, чтобы ваш брак распался. Я считаю тебя достойным человеком, несмотря на ту ерунду, которой ты занимаешься.

Удивлению доктора не было предела, и он воскликнул:

– Елена ходила к психиатру?! Почему она мне ничего не сказала?!

Маргарита Павловна отвернулась, делая вид, что ее этот разговор никак не касается.

– Здесь наблюдается конфликт интересов. Ты по образованию тоже психиатр. Мог подвергнуть сомнению или необоснованной критике диагноз и методы лечения другого специалиста, – поспешил объяснить тесть.

– Зачем мне это делать? Я бы обязательно ей помог.

– Елена так не считала.

Доктор взял визитку и положил в карман рубашки. Гости засобирались домой, любезно попрощались и пошли к машине. Через раскрытое окно в гостиной Краузе услышал, как подвыпившие супруги обсуждают только что состоявшийся разговор.

– Почему ты не сказал ему, что нанял адвоката?

– Зачем заранее раскрывать карты? Может, она еще к нему вернется?

– Раз она так внезапно исчезла, значит, нашла другого. Если бы она сомневалась, она бы мне сказала, а если она уехала со всем гардеробом, значит, нашла себе вместо этого сказочника очень достойную партию, – сказала Маргарита Павловна, делая акцент на слове очень.

Стоя у окна, доктор не мог пошевелиться. Его поразило, насколько цинично рассуждали об их пятнадцатилетнем браке родители Елены. И насколько он сам был наивен в своих предположениях. Ну конечно! Елена нашла себе другого! Поэтому такая спешка, поэтому такая тайна вокруг внезапного отъезда.

* * *

Доктор провел еще одну бессонную ночь. Голова раскалывалась от выпитого за ночь спиртного. Поднявшись с постели, он принял душ и спустился на первый этаж. Вера Ивановна посмотрела на него настороженным взглядом, но промолчала.

– Доброе утро, – буркнул он недовольным тоном. – И что заставило вас прийти субботним утром?

– Доброе утро. Решила прийти и приготовить вам что-нибудь вкусненькое.

– Я буду только кофе, – категорично произнес доктор и налил себе кофе из кофеварки.

Развернув газету, он ткнул указательным пальцем в заголовок на первой полосе и сказал:

– Это был мой пациент.

– Кто? – не поняла Вера Ивановна.

– Парень, который спас женщину и ребенка на проспекте Вернадского.

– Да что вы говорите! – удивилась домработница. – И зачем он к вам обращался?

Доктор счел ее вопрос бестактным, с точки зрения медицинской практики, и сказал:

– Сначала от меня ушла жена, теперь погиб пациент. Не много ли для одного месяца?

Зазвонил домашний телефон, и доктор нахмурился. Вера Ивановна подняла трубку и, услышав встревоженный женский голос, тут же передала ее доктору.

– Алло, – недовольно произнес доктор.

– Эрих, привет, это Светлана Анисимова, – услышал он голос бывшей однокурсницы.

– Что случилось? – спросил доктор.

– В мой офис приходили супруги Смоляковы и следователь, ведущий дело о наезде, – взволнованно произнесла Анисимова.

– Что они хотели? – удивился доктор.

– Поговорить об Одинцове. Они несколько раз называли его маньяком.

– Понятно. Что ты им сказала?

– Все, что знала. У следователя были оформлены все документы на изъятие моих записей. Пришлось отдать. Они спрашивали о тебе.

– Откуда они узнали обо мне?

– Нашли в его квартире запись твоего сеанса.

– Значит, надо ждать гостей?

– Да. Думаю, они придут к тебе в понедельник.

– Что тебя беспокоит? – спросил доктор, чувствуя тревогу Анисимовой.

– Следователь вызывает меня на допрос, говорит, что ко мне будут дополнительные вопросы.

– Какого рода?

– По его словам, я должна была доложить в правоохранительные органы о его состоянии, а они, соответственно, должны были предупредить Смолякову.

– Вздор! Предупредить о чем? Он ни для кого не был угрозой. Почему вообще они к тебе пришли? Парень спас жизнь женщине, пусть ищут мерзавца, который выскочил на красный свет! – воскликнул доктор.

– Эрих, они вошли в квартиру Одинцова и увидели целый арсенал для слежки и фотографии четы Смоляковых за последние три года.

– Боже мой, – вздохнул Эрих. – Тогда их состояние можно объяснить.

– У меня к тебе просьба: прими Смолякову в понедельник. Расскажи ей все о Степане. Она должна знать правду. Знаю, это против твоих правил, но согласись, ситуация необычная. Не хочу, чтобы на моего пациента повесили ярлык маньяка.

– Почему ты сама все ей не расскажешь?

– Я сейчас нанимаю адвоката и в понедельник поеду в следственное управление. Меня вызвали повесткой. Помоги мне, Эрих.

Взяв паузу, доктор стал размышлять. Конечно, его репутация может пострадать, если следствие пойдет по неблагоприятному пути. Еще никогда его пациенты не обвинялись в преследовании. Также он чувствовал за собой этический долг перед Степаном.

– Хорошо, – согласился доктор.

– Спасибо, буду тебе обязана. Я скажу ей, чтобы пришла одна, без мужа. Он очень неприятный тип.

* * *

В понедельник Эрих открыл дверь офиса и сразу увидел возбужденную молодую женщину лет тридцати пяти. Глаза ее были красные от слез. Доктор представился и попросил ее пройти в кабинет.

– Меня зовут Галина, – нервно начала Смолякова.

– Я знаю, как вас зовут. Одинцов был моим пациентом, и он рассказывал мне о вас.

Женщина сразу изменилась в лице и жестко произнесла:

– Я требую от вас объяснений.

– Мне кажется, вы не в том положении, чтобы требовать, – сухо произнес доктор, но, вспомнив просьбу сокурсницы, добавил: – Если вы успокоитесь, мы во всем разберемся и все проясним.

– Я надеюсь и не уйду, пока не получу объяснения, почему меня и мою семью преследовал маньяк.

– Никакой он не маньяк, – мягко возразил доктор. – Он человек, который попал в затруднительное положение и отчаянно искал выход. Лучше расскажите, что произошло, и тогда мне будет легче вам все объяснить.

– Одинцов жил в нашем подъезде и казался вполне приличным и добрым человеком. Накануне мы вместе возвращались с остановки домой. Мы немного поговорили, он показался мне очень приличным, немного грустным, но абсолютно нормальным соседом. А вчера он пожертвовал собой и спас мне жизнь.

Ее подбородок задрожал и глаза увлажнились.

– Вот и не забывайте этого. Если бы он хотел вам навредить, он бы просто не стал вмешиваться в ситуацию.

– Да кто он такой?! – воскликнула женщина и зарыдала.

– Расскажите, что было после аварии? Вам удалось с ним поговорить до того, как он впал в кому?

– Он сказал: «Прости меня за все, и пусть она меня больше не проклинает», – начала свой рассказ Галина. – Я тогда не обратила на его слова никакого внимания, думала, он бредит. Потом поехала за ним в больницу. Попросила приехать и мужа. Мы как раз пытались организовать доставку донорской крови, когда врач вышел и сказал, что он умер. Я не знаю почему, но я так плакала, как будто умер мой родственник. Чувство благодарности переполняло меня, и я хотела сделать для него что-то хорошее. Мы с мужем взяли ключи в его вещах и зашли в квартиру с нашим участковым. Мы хотели найти хоть какую-то информацию о его семье, чтобы сообщить о его гибели.

Галина высморкалась в платок и перестала всхлипывать.

– И вот, мы заходим в гостиную, а там висит огромная школьная доска, на которой развешаны фотографии моей семьи. Он следил за нами больше двух лет. Мы были просто в шоке. Участковый сразу вызвал следователей, и начали обыск. Нашли его записи. У него было расписание и маршруты передвижений всех членов семьи. Его квартира реально похожа на логово маньяка.

– Почему вы так решили?

– Все предметы в одном количестве. Одна ложка, одна вилка, один нож, одна кружка и так далее. В квартире почти нет мебели. Диван, один стул и стол. На кухне нет даже холодильника. Я нашла его дневник и до приезда следователей успела прочитать несколько страниц. Там были фамилии с телефонами. Первый оказался телефоном экстрасенса, другой – психолога Анисимовой. Она-то мне и рассказала, что недавно передала пациента вам. Умоляю вас, расскажите, что все это значит?

– Вы знакомы с понятием регрессивный гипноз? – вместо ответа спросил доктор.

– Анисимова мне объяснила.

– Степан обратился ко мне с просьбой помочь ему понять, почему со дня смерти жены и сына его преследует в снах молодая и пожилая женщины. Молодая женщина постоянно просит у него пощады или помощи, а пожилая проклинает его. Молодая женщина – это вы. Он случайно встретил вас на остановке и был так поражен, что на автомате пошел за вами.

Далее доктор рассказал Галине все, что знал о Степане. Галина внимательно слушала его и, казалось, была потрясена услышанным.

– Почему он мне ничего не сказал? – спросила она, выслушав доктора.

– Наверное, потому, что вы бы посчитали его сумасшедшим.

– Возможно.

– Ваши судьбы как-то связаны. Иначе не было бы этих снов. Я дам вам почитать свою книгу, возможно, что после нее вы сможете посмотреть на вашу ситуацию под другим углом.

– Спасибо.

Галина взяла протянутую ей книгу, посмотрела на часы и быстро произнесла:

– Извините, мне пора домой. Я рада, что нашлось хоть какое-то объяснение поступкам Степана. Хотя не думаю, что моего мужа или следствие это как-то заинтересует, – сказала Галина и поспешно покинула кабинет.

* * *

Прошла неделя, и Галина снова появилась в офисе доктора Краузе. Она пришла без предварительного звонка, растерянная и смущенная. Когда доктор закончил сеанс с пациентом, Анна доложила о приходе Смоляковой, и он согласился ее принять.

– Добрый день, – тихо произнесла Галина, зайдя в кабинет.

Доктор показал на кресло и сказал:

– Добрый день, присаживайтесь. У меня сегодня плотная запись, у нас мало времени, что вас привело ко мне?

– Доктор Краузе, – начала Галина.

– Пожалуйста, называйте меня Эрих.

– Эрих, я пришла, чтобы сказать вам, что следствие больше не считает Одинцова маньяком. Они думают, что после гибели его семьи у него появилась потребность кого-то спасать и защищать. По какой-то случайности он решил сконцентрироваться на мне. То, что он никогда нам не вредил, красноречиво говорит о его благих намерениях.

– О чем я вам и сказал в прошлый раз.

Доктор был сегодня беспокойным и едва сдерживал свое раздражение. Елена так и не дала о себе знать, и сегодня он намеревался пойти в полицию и заявить об исчезновении жены.

– Галина, я рад, что все разрешилось, и, если вы позволите, мне нужно принять следующего пациента.

– Прошу прощения, что ввалилась к вам без предупреждения, решение было спонтанным. Мне не дает покоя поступок Одинцова. Я прочитала описанные им сновидения и прошу вас довести дело до конца. Я обязана ему жизнью, хочу хоть этим ему отплатить.

– Как? Он мертв, а я не умею мертвецов вводить в гипноз, – усмехнулся доктор.

– Работайте со мной, – твердо произнесла Галина.

– С вами?

– Да. Если мы с ним пересекались в прошлых жизнях, то вы обязательно докопаетесь до сути. Я много о вас прочитала, звонила даже двум вашим пациентам. Мы познакомились на форуме вашего сайта. Они рассказали мне свои истории и о том, как вы помогли им. Вы меня не отговорите, я все решила.

– Я вас и не пытался отговаривать, – удивился доктор, – и считаю, что вы правильно поступаете. Последствия за наши поступки, совершенные в этой жизни, мы будем отрабатывать в следующих инкарнациях. Это касается и вас. Если вы не получите ответа сейчас, то будете искать его в следующем обличии. Запишитесь на прием у моей ассистентки. Я приму вас как можно скорее.

Доктор проводил ее в приемную и, обращаясь к Анне, сказал:

– Запись на ближайшее окно.

– Хорошо, – ответила Анна и многозначительно посмотрела на мужчину, сидевшего на диване в приемной. – К вам пришли. Это срочно.

– А где Наталья Сергеевна? Как всегда опаздывает? – спросил доктор о пациентке.

– Нет. Она ожидает в своей машине на парковке. Как только приемная освободится, она придет. Я позвонила ей и извинилась за задержку.

– Проходите, – сказал доктор мужчине.

Это был высокий мужчина средних лет, в синем костюме в мелкую полоску и длинном плаще цвета хаки. Держался он вызывающе и высокомерно. Предъявив удостоверение, он представился:

– Старший следователь следственного управления по Западному административному округу Жарков Владимир Юрьевич.

– С чем пожаловали, старший следователь? – спросил доктор, усаживаясь в свое кресло.

– А вы не догадываетесь?

Эрих подумал, что этот визит по делу о наезде на Одинцова, но решил перестраховаться и ответил:

– Нет. Так в чем дело?

– Заведено дело об исчезновении вашей жены.

Доктор опешил. Сегодня вечером они должны были подать заявление совместно с Робертом Исааковичем.

– На основании чего? – спросил доктор.

– На основании заявления ее отца.

– Роберт Исаакович подал заявление?

– Да. Вас это удивляет? Ваша жена отсутствует больше месяца, и вы не бьете тревогу?

– Нет, сам факт подачи заявления меня не удивляет. Просто мы договаривались, что подадим его совместно. И да, меня беспокоит отсутствие жены. О чем я неоднократно говорил ее родителям.

– Они это указали в заявлении.

Возникла пауза. Следователь внимательно изучал лицо доктора и ловил каждое его телодвижение. Доктор с легкостью выдержал его взгляд и напомнил:

– Вы сказали, что у вас есть вопросы.

– Да. Что сказала вам жена в ваш последний разговор? Если вообще что-то сказала.

– Жена попросила у меня согласия на отъезд во Францию.

– Она сказала, куда именно она поедет? – насторожился следователь.

– Нет.

– Вы пытались с ней связаться?

– Да.

– Каким образом?

– Я звонил ей, но включается голосовая почта. Писал ей на электронку, но она не ответила.

– Почему она уехала?

– Сказала, что хочет побыть одна. Взять паузу, как сейчас принято говорить.

– Она раньше уезжала одна и вот так – внезапно?

– Нет.

– Так может, она уехала с другим мужчиной?

– Так считает ее мать. И не без оснований. Елена никогда раньше не ездила за границу в одиночестве.

– Может, она уехала с подругой? – спросил следователь и прищурился.

– Сразу я так тоже подумал, но позже выяснилось, что ее единственная подруга в Москве и никуда не уезжала.

– Вы о Кристине Джонсон?

– Да.

– Мы поговорили с ней, – надменно произнес следователь и стал по-хозяйски прохаживаться по кабинету, рассматривая дипломы на стене и обложки книг на полках резных шкафов. – Интересная барышня. Ничего не помнит, ничего не знает. Еще не выслушав причину моего прихода, послала меня к своему адвокату.

Доктор усмехнулся и сказал:

– Разумно с ее стороны.

Жарков посмотрел на него пристальным взглядом и спросил:

– Среди вашего окружения у вашей жены могли быть поклонники?

– Ни о чем таком я не знаю. На приемах Елена от меня никогда не отлучалась, разве что в туалет. Ей, конечно, говорили комплименты, моя жена действительно очень красивая женщина, с этим никто не поспорит.

– Если бы она познакомилась с мужчиной, то где, по-вашему, это могло произойти? Где она бывала? Фитнес? Шопинг?

– В том-то и дело, что она не выходила из дома месяцами. Спортивный зал и бассейн есть у нас дома. Покупки моя жена в России не делает. Раз в три месяца мы выезжали в Париж или Милан, там она и обновляла гардероб. На приемы и любые увеселительные мероприятия мы ходили вместе. Иногда она выезжала с Кристиной, но тогда ее сопровождал наш водитель Василий.

– Вы в курсе, что ваша жена ходила к психиатру?

– Мне сказал об этом на днях ее отец.

– То есть до исчезновения жены вы этого не знали?

– Нет.

– Правильно ли я вас понял, на протяжении пятнадцати лет она постоянно сидела дома, практически ни с кем не общалась, потом собрала вещи и ушла? – с издевкой произнес следователь. – Как-то неправдоподобно звучит.

– Но именно так все и было, – ответил доктор и пожал плечами.

– Давайте пройдемся по списку тех людей, с кем она общалась. Родственники все у меня записаны. Кто были остальные?

– Инструктор по фитнесу… – начал доктор.

– Он красивый?

– Это она, Мария Тараторкина.

– Хорошо, продолжайте.

– Массажист, Олег Васильев. Он приезжает к нам два раза в неделю, иногда мы просим его приехать в выходные.

– Сколько ему лет?

– Не знаю, на вид лет сорок. Он женат, у него двое детей. Имеет богатую клиентуру.

– Откуда вы его знаете?

– Друг посоветовал.

– Васильев сейчас в Москве?

– Да.

– Хорошо. С кем она еще контактировала?

– Домработница, Вера Ивановна. Работает у нас около восьми лет. Водитель и охранник Василий – родственник Веры Ивановны. Работает больше трех лет. Садовник, Антон Петрович, ему лет под шестьдесят, работает с момента нашего заезда в дом, а это – более пяти лет. Нанят фирмой, которая занимается эксплуатацией дома.

– А люди из служб доставки? Вода, кофе?

– Нет. С этими людьми общается Вера Ивановна. У Елены есть стилист Даша. Я о ней ничего не знаю, но о ней вам может рассказать подруга жены, Кристи. Она ей ее и порекомендовала. Да!.. Еще есть ювелир, он друг ее отца. Она с ним часто общалась. Ездила к нему в мастерскую.

– И как часто она к нему ездила?

– Раз в неделю или два. Елена мечтала о своем ювелирном бутике. А для этого ей необходимо было хорошо разбираться в камнях. Он обучал ее.

– Сколько ему лет?

– По словам жены, ему больше семидесяти лет.

– А соседи? Вы общались с соседями?

– Нет.

– А врачи? Она же занималась своим здоровьем?

Этот вопрос заставил доктора задуматься.

– Что? Вы что-то вспомнили?

– Да. Мы с женой последний год пытались завести ребенка. Она ходила к нескольким специалистам на обследование.

– Как мне получить фамилии врачей?

– Моя ассистентка даст вам контакты клиники, она не раз записывала жену на прием.

– Понятно. И еще один вопрос: что вы подумали, когда жена не вышла на связь?

– Я подумал, что она, как и сказала, хочет побыть одна. Без средств связи, на природе, поразмыслить и проанализировать свою жизнь. Она сказала, что сама не знает, чего хочет для счастья.

– Хорошо. Пока у меня нет вопросов, – ответил следователь и протянул ему свою визитку. – Мы еще с вами побеседуем, не уезжайте из города.

– В следующий раз о своем визите предупреждайте моего адвоката, его контакты есть у моей ассистентки, – съехидничал доктор и проводил следователя недовольным взглядом.

Открывая дверь кабинета, следователь как бы между прочим произнес:

– Да, чуть не забыл, вам необходимо присутствовать в доме. Сегодня мы будем проводить у вас обыск.

Доктор удивленно вскинул брови. Внутри все закипело от злости. Он был уверен, что следователь специально убедился, что у него сегодня полная запись, и только потом организовал обыск.

– Я не могу приехать. У меня пациенты, вам придется выбрать другой день.

– К сожалению, это невозможно. Если не можете сами, то пригласите своего адвоката.

– Я подумаю, что можно сделать, – еле сдерживаясь, произнес доктор.

После ухода следователя доктор Краузе пытался дозвониться до Островского, но его телефон был выключен. Он позвонил в офис, и его помощница сказала, что он сейчас не в Москве. Описав вкратце ситуацию, он получил консультацию у помощницы Островского и записал ее мобильный телефон.

* * *

Приехав домой, доктор вошел в холл и сразу столкнулся с Верой Ивановной. Выглядела она подавленной и уставшей. Обычно к моменту его приезда с работы она уже уходила.

– Добрый вечер, вы сегодня припозднились.

– Весь день пошел насмарку. С самого утра, как только вы уехали на работу, сюда приехала полиция в сопровождении Роберта Исааковича. Они выключили домашний телефон и забрали мой мобильный.

Доктор обомлел, к голове резко прилила кровь, виски сдавила острая боль.

– Зачем? – еле смог вымолвить он.

Следователь к нему в офис приходил после обеда, а это значит, что к тому времени обыск в его доме уже шел полным ходом.

– Боялись, что я вам позвоню. Они делали обыск. Облазили весь дом, вплоть до подвала. Искали записи Елены, забрали ее ноутбук.

– Ордер вам предъявили?

– Нет. Какой там ордер, – махнула рукой Вера Ивановна. – Я думаю, что они все это делали незаконно.

– Согласен с вами. Следствие обычно так не ведется.

– Эрих, это нужно прекратить, они вели себя здесь как хозяева. Как будто вы тоже исчезли вместе со своей женой. И я не хочу, чтобы они снова меня так напугали, как сегодня. Налетели как саранча.

– Сколько их было человек?

– Двое и ваш тесть.

– Я разберусь во всем.

Доктор прошел в свой кабинет и позвонил тестю на мобильный. Услышав его голос в трубке, Краузе сказал:

– Надеюсь, у вас есть объяснения, Роберт Исаакович?

В трубке послышался тяжелый вздох.

– Буду говорить с тобой откровенно. Без обиняков. Ты, наверное, догадывался, что мы с Марго тебя недолюбливали. Считали выскочкой и приспособленцем. Будучи еще женихом моей дочери, ты стремительно сделал карьеру, успешно используя связи наших знакомых. Вместо того, чтобы пойти по стопам своего уважаемого отца, к слову сказать, с которым ты никогда не находил общего языка, ты придумал себе иной заработок – решать проблемы людей с помощью гипноза.

– Как это относится к исчезновению вашей дочери? – не выдержал Краузе.

– Мне кажется, что Елена поняла, что ты шарлатан, и разочаровалась в тебе. И когда она тебе об этом сказала, ты впал в ярость и убил ее.

Роберт Исаакович произносил слова отрывисто и четко, по его голосу чувствовалось, как он волнуется в этот момент. Каждое слово давалось ему нелегко.

Доктор опустился в кресло, внутри все кипело, такого поворота событий он не ожидал. Теперь ему стало понятно, почему тесть прибежал в особняк в его отсутствие. Они искали зацепки, а возможно, и труп Елены.

– Вы соображаете, что несете?! – воскликнул он.

– Скажи честно, по-мужски. Что ты с ней сделал? – продолжил таким же тоном дирижер.

– Да вы с ума сошли! – закричал доктор Краузе. – Я люблю свою жену и никогда не причиню ей зла. Даже если она от меня ушла. Даже если к другому мужчине. Это не важно! – И уже более спокойным тоном добавил: – Для меня главное, чтобы она была счастлива.

– Это просто слова! – выпалил Роберт Исаакович. – Моя дочь никогда бы не уехала не попрощавшись! Ты что-то скрываешь, Эрих! И лучше тебе начать говорить!

– Я прощаю вам ваши слова, Роберт Исаакович, – участливо произнес Эрих, – только потому, что знаю, как вы сейчас напуганы. Ужасные мысли лезут вам в голову, и вы готовы обвинять всех и вся, лишь бы заглушить боль и страдания, которые причиняет вам неизвестность. Мы вернемся к нашему разговору обо мне и о моей практике после возвращения Елены.

Положив трубку, Эрих глубоко вздохнул и ослабил галстук. В этот момент он четко осознал, что в деле о поиске жены ему больше никто не даст информации. Придется самому предпринимать какие-то действия.

Эрих захотел выпить вина, спустился на цокольный этаж и зашел в винохранилище. Как только он посмотрел на стол, сделанный из бочки, в которой некогда хранился скотч, его поразило как молнией. На столе стояла такая же открытая бутылка красного вина, что и в вечер отъезда жены.

«Что за чертовщина?» – подумал он.

Доктор сел на табурет, вынул из кармана платок. Осторожно осмотрел этикетку и саму бутылку. Тот же производитель, тот же дистрибьютор. Он огляделся вокруг – пробки нигде не было видно, затем подошел к шкафчику и закупорил бутылку пластиковой заглушкой.

Остаток вечера доктор провел в раздумье на патио особняка, глядя на поверхность воды в бассейне. Вода успокаивала и помогала упорядочить мысли.

Если бы Елена уехала с другим мужчиной, то обязательно связалась бы с родителями. В этом ее отец прав. С матерью у нее были прохладные отношения, а вот с отцом она была очень близка. Из разговора с тестем он понял, что вся семья не на шутку перепугана. Никто не говорил вслух, но в мыслях уже проскальзывали самые фатальные предположения.

А что, если Елена действительно попала в беду? Что, если ее вообще нет уже в живых?

Впервые доктор испугался по-настоящему. Закончились дни ожидания и попытки найти объяснения в их размолвке. Настало время активных действий.

Решение он принял мгновенно. Позвонил помощнице своего адвоката и попросил телефон детектива, с которым Островский сотрудничал по рабочим вопросам. Договорившись с детективом о встрече на завтрашний вечер и вкратце изложив ему суть дела, Краузе с удовлетворением выдохнул.

Что бы ни задумала его жена, он докопается до разгадки.