Текст книги "Приход Чёрной Луны. Покорная королева"

Глава 3. Буря

– Нам придётся ехать в обход, моя леди, – сказал лорд Эсмонд на очередном привале.

Это был захудалый постоялый двор, где приличные постояльцы не такие частые гости. Вдали от основных дорог, почти в сутках пути от границы с Лесным королевством – места гиблые, чего уж там!

Удивительно, что он всё ещё существовал, хотя деревня неподалёку почти опустела от набегов горных разбойников. Именно такое место идеально подходило для моих планов.

– Как скажете, лорд. Я полностью доверяю вам свою жизнь, – ответила я, вскинув на мужчину глаза.

Он как раз помог выйти мне из экипажа, бросив быстрый взгляд на Одилию.

Я знала, что они встречаются каждую ночь, и от этого осознания у меня сводило челюсти. Однако я была вынуждена улыбаться и вести беседу днём как не в чём ни бывало.

Наши разговоры с лордом Эсмондом иногда длились по часу. В эти минуты я забывала, что ненавижу его, что он враг мне, плетущий сеть за моей спиной. Той самой девушки, которая пока ещё не королева и ничего ему лично не сделала.

– Вы очень умны, леди Гедерика, – как-то заметил он и, наверное, во второй раз за наше знакомство посмотрел на меня не как на кусок мяса, пригодный только чтобы ублажать мужчину.

– Я была тайным советником при моём отце, – с гордостью ответила я и вдруг поняла, что улыбаюсь, хотя чужой лорд вряд ли поверит этим россказням. Женщине, тем более дочери, не место в Совете короля.

– Как же его величество решился отпустить вас?

Светло-зелёные глаза смотрели пристально и проникали в душу. Мне хотелось рассказать ему всё, ведь стражники подождут, никто не посмеет мешать нашей трапезе, которую мы справляли поодаль ото всех, но на виду, чтобы пресечь возможные сплетни.

– Когда вы проявляете такое внимание, лорд, я готова поверить, что вы не насмешничаете.

– Так и есть, леди. Пейте вино, оно разведено с травяным настоем, он помогает нам легче переносить тяготы пути, – лорд Эсмонд заботливо плеснул мне в кружку терпкий напиток.

Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и в душе поднялось чувство горечи. Я не знаю своего супруга, возможно, мама права, и меня не ждёт ни любовь, ни страсть, ни всё то, о чём принцессы мечтают сызмальства. А получают злорадство в спину и разочарование.

– Спасибо, лорд, но я опасаюсь чужой магии, – возразила я, однако подчинилась. Мужчине, завтракающему со мной за прогорклым от пива столом, впитавшем запахи кислой капусты и дешёвой натирки для мебели, хотелось доверить нечто большее, чем жизнь.

Свою честь.

Которая, к слову, ему была не нужна.

– Что вы думаете о моей служанке? – не выдержав, спросила я в конце обеда.

Лорд, сидящий напротив, бросил быстрый взгляд и заледенел, как река зимой.

– Говорите прямо, леди. Я вижу, вам всё известно, как и то, что вы от этого не в восторге.

– Верно. Она была девственницей, когда мы уехали, а сейчас потеряла единственное сокровище, которое у неё было, – я не смогла сдержать усмешки. Плохо, Гердарика, надо владеть собой в любой ситуации. – Приданное её ничтожно, так что как теперь, по вашей милости, она должна скорее выйти замуж. Вы же женаты!

Последнюю фразу я бросила в лицо, как обвинение. Будто в этом и состояла основная вина лорда Эсмонда.

Говорить, не смотря ему в глаза, было проще, но в конце я вздёрнула подбородок и решилась пересечься взглядами. Снова оказаться во власти его загадочных глаз, по цвету походящих на молодую листву в апреле.

– Вы так печётесь о чести служанки, – произнёс он с насмешкой. – Это похвально, но я не брал её силой, она сама так решила. Наверное, предпочитает жаркие ночи постылому супружескому ложу. Раз нет богатого приданого, то и рассчитывать на знатного мужа или важного купца ей не придётся.

Слова о постылом супружеском ложе резали слух. Вот значит, как! Это же намёк мне, мол, завидуешь, а я не смела признаться даже самой себе о томлении тела, вспыхнувшем с того мига, как мы с лордом встали рука об руку у Небесного алтаря. С того мига, когда я всерьёз допустила возможность лечь с ним, не будучи наказанной после.

– Я хочу отдохнуть в своей комнате, – бросила я свысока и поспешила подняться, пока ещё могла скрывать пылающие щёки и крепко сжатые кулаки.

– Конечно, моя леди, – неслось мне вслед.

Его каркающий, хриплый голос преследовал меня повсюду. Ворон стал моим наваждением, я одновременно желала быть с ним, познать, каково это, чувствовать на своём теле его руки, забыться и на миг стать свободной.

Утолить голод, о наличии которого я ранее и не подозревала.

И в то же время я бы хотела заставить его страдать от осознания того, что принадлежу другому. Чтобы он кусал губы и сжимал пальцы до хруста от бессилия что-либо изменить.

Пусть видит, как мой супруг нежен ко мне, как он оказывает мне положенные по праву рождения почести, смотрит на наши ласки и фантазирует о том, что происходит между нами, когда мы остаёмся с супругом наедине.

«О Боги, всевластные и всемилосердные! – молила я, остановившись у двери в свою комнату. – Пошлите мне любовь. Счастливую, плотскую, безрассудную! Чтобы было так сладко и горько, как мало кто испытал!»

– Моя леди! – Одилия присела в реверансе, когда я возникла на пороге. – Я приготовила вам таз для омовения и постель. Лорд Эсмонд сказал, что мы пробудем здесь пару часов, не больше. И что остаток пути будет труден.

Я взглянула на чернобровую красавицу, чьё лицо стало ещё привлекательнее, а движения более плавными с тех пор, как она познала страсть, и захотелось сказать ей что-то обидное. Оскорбить, ударить по щеке, но сдержалась.

Надо вести себя как леди. Как та, которой нет дела до любовных утех потаскух, возомнивших себя великими любовницами.

–Согласна, – сквозь зубы пробормотала я. – Мне и вправду нехорошо. Наверное, меняется погода.

– О, ваше высочество! – Одилия испуганно взглянув в окно. На небе не было ни облачка. – Хоть бы ненастье не застало нас в пути!

«Застанет, непременно застанет», – подумала я про себя и кивнула, чтобы служанка начала меня раздевать.

Всё шло по плану. По моему плану.

***

– Лорд Эсмонд, если позволите, я хочу предостеречь, – обратилась я к предводителю нашего отряда, дождавшись того момента, когда остаться  при постоялом дворе уже не представлялось возможности.

– Скоро будет буря, нам лучше поторопиться и найти укрытие.

– С чего бы быть буре, леди Гердарика? – собеседник уставился на меня с нескрываемой насмешкой. – Я не чувствую приближения ненастья.

– Зато я чувствую, лорд. Поверьте, я в этом кое-что понимаю. Впрочем, как угодно.

Я натянула поводья, чтобы притормозить ход лошади. Ехать верхом доставляло мне несказанное удовольствие, равно как и видеть, что мой противник не может подобрать достаточно колких слов, чтобы достойно ответить и при этом не задеть мою честь.

Ох уж эта лицемерная щепетильность! За время нашего пути, всего за несколько дней, я уже испытывала к лорду Эсмонду стойкую неприязнь, граничащую с желанием обратить на себя внимание.

Каждая наша перепалка, каждое пересечение взглядов заставляло мелко дрожать руки и упрямо выставлять вперёд подбородок, принимая вид гордой своим положением принцессы.

Предводитель и мой защитник вызывал во мне глухое раздражение. Я много раз пыталась представить, какова на внешность его жена, как она ходит, смотрит, и одновременно боялась того момента, когда встречусь с ней лицом к лицу.

Смогу ли сдержать стон разочарования, если она окажется первой красавицей королевства? Смогу ли быть решительной и гордой, если эта особа не даст повода к жестокосердию?

Впрочем, я буду женой короля. Я смогу унизить любую из тамошних дам, не опасаясь наказания. Если, конечно, прежде всего найду ключ к сердцу своего мужа. И ключ к его мужской силе.

– Вы знаете, что вас ждёт в супружеской спальне? – подтрунивал над моими покрасневшими щеками лорд Эсмонд.

Это случилось, когда я отчитала его за неподобающее поведение с моей служанкой.

– Знаю, я не дикарка, лорд.

– Ради чести нашего короля, надеюсь, вы знаете не всё.

И он пришпорил коня, чтобы я не смогла ответить. Сбежал, оставив меня в неведении и с желанием немедленно обрушить град на его голову.

Я не была зашоренной скромницей, проводящей время только за рукоделием и книгами. Не раз видела, как в тайном уголке сношаются слуги, хотя в Гранитном замке подобное поведение всемерно осуждалось. И никогда ранее не мечтала оказаться на месте женщины, терзаемой мужской похотью.

Никогда ранее.

Мне это казалось отвратительным. Раньше. А сейчас я испытывала странное, неведомое доселе томление в груди и жар в животе. Мне было физически плохо до такой степени, что я могла забыться и получить облегчение только во сне.

Но и в моих сновидениях всегда присутствовал он. Насмешливый, широкоплечий, ещё достаточно молодой лорд с прямыми жёсткими волосами, отливающими на солнце тёмной медью.

Мне хотелось дотронуться до них, запустить пальцы, вонзиться в его кожу ногтями. Наказать, отдаться, простить.

Заставить его хотеть обладать мной. И потом благополучно об этом забыть.

Я посмотрела на небо и подозвала одного из людей лорда, чтобы тот помог спешиться.

– Надо бы найти укрытие, буря уже близко, – бросила я как бы между прочим и спиной ощутила ухмылку мужчины.

Бабьи немочи, говорите? Нет, я докажу вам, что это иное.

В экипаже Одилия со страхом посмотрела на меня и забилась в дальний угол. Она-то знала, как сереют мои глаза, когда я призываю ветер, как темнеет лицо, когда грозовые облака отвечают на мой зов. И понимала, что в такие моменты лучше спрятаться, переждать ненастье, чем открыто противодействовать ему.

Или даже просто стать на моём пути. Она молчала и шептала молитвы Богам, которые глухи к жалобам немагов.

Они создали этот мир, дав одним не только власть над себе подобными, но и над стихиями или предметами. Над всем живым и неживым.

Послышался глухой раскат грома. Потом ещё один. Я открыла дверцу экипажа и на полном ходу, подобрав юбки, выпрыгнула. Ушиблась, разодрала ладонь, но быстро вскочила на ноги.

Небо затянули грозовые облака, ветер набирал силу, неся песок и сбивая с ног. Наш путь проходил по узкой дороге между двумя горами-гигантами. Ущелье Последнего пути, так его называл мой народ.

Минуя его, мы окажемся на равнине. Там уже до границ с Лесным королевством не будет возможности устроить диверсию. Моя магия особенно сильна только по эту сторону.

Я побежала назад, подняв руки и крича ветру разную бессмыслицу, которую со стороны можно принять за заклинания. Это будет служить оправданием в глазах отряда лорда Эсмонда. Пусть думают, что я хотела остановить бурю. А он… он кинется за мной.

Ведь лорд отвечает за мою сохранность головой.

Я бежала, не разбирая дороги. Хотя она сама вела меня: вот здесь поворот с тропинки, там за большими зелёными валунами скрыта извилистая дорожка.

Я увидела её сразу, будто Боги благоволили моему плану. Она разветвлялась, я взяла влево и прибавила ходу.

С неба хлынула вода. Ливень был обжигающе холодным, капли и град больно колотили по плечам. Волосы быстро намокли, я выдернула заколку, держащую пряди собранными, и они рассыпались по плечам и спине.

Ворожить лучше, не имея заколок и булавок на теле.

Все знали это. И это будет служить мне оправданием перед другими.

Я дёрнула корсет так сильно, что крючки-застёжки посыпались к ногам. Дышать стало легче, я поднималась в гору, не обращая внимания на холод, продиравший до костей.

Заболею? Чушь, я выжила семимесячной, пережила детские немочи без единого стона. Я не заболею, непогода вливает в меня силы. Я сама стала бурей, которую уже не остановить!

– Стойте, Гердарика! – неслось мне вослед, но я только тихонько засмеялась, подставляя лицо ливню и граду.

Ему, тому, кто настигал меня, пока не овладеть мной. Сначала я сделаю вид, что пытаюсь остановить творящееся вокруг безумство, хотя на самом деле являюсь его эпицентром.

Когда он меня настиг, моя тонкая нижняя рубашка насквозь промокла, плечи саднили.

– Куда вы бежите? С ума сошли? – закричал лорд, резко развернув меня к себе.

– Я должна остановить бурю, иначе мы погибнем. Видите же, она совсем непростая.

Не знаю, кричала ли я, услышали ли меня, но лорд Эсмонд, выглядящий с намокшими волосами, облепившими высокие скулы, ещё более прекрасным, чем в тот миг, когда я впервые увидела его.

Он взвалил меня себе на плечо и, несмотря на мои громкие протесты, понёс прочь. Мне стало ещё холодней, но где-то внутри разгорался пожар. То ли от проснувшейся магии, то ли от близости и запаха пота, исходившего от него.

От моего мучителя. От того, кто мог погубить меня или спасти. Возможно, и то, и другое одновременно.

Лорд Эсмонд будил во мне что-то звериное, и оно теперь выло и царапалось, пытаясь вырваться из плена разума.

Нет, это не может закончиться вот так! Я колотила кулаками по его спине, но он всё шёл вперёд, казалось, совсем не тяготясь ношей.

Тогда я направила свою ярость на небо. Закричала, пересиливая раскаты грома. Призывая на голову лорда молнии. Одна ударила совсем близко.

И это заставило лорда свернуть с дороги. Он направился к входу в едва различимую пещеру, вход в  которую укрывали от посторонних глаз ветви зелёного плюща.

И только когда мы оказались внутри, лорд Эсмонд поставил меня на ноги.

***

– Здесь мы переждём бурю, – произнёс он. – Возвращаться опасно.

Я дрожала и не говорила ни слова. Стояла, прижав руки к груди, и смотрела на его спину. Сейчас, когда он был так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до его напряжённых мышц, я и думать позабыла про месть.

Наверное, смалодушничала, наверное, правы те, кто говорят, что женщина слаба, но мне хотелось прижаться к его мокрой рубашке и сказать, что это я виной этой бури. Что он не смел предпочесть меня моей служанке!

Неужели, лорд Эсмонд, вам нравятся такие, бойкие и скорые на любовь, неужели мужчины совсем не ценят гордости и не ловят взгляды, направленные на них украдкой?

Он обернулся, и я невольно вздрогнула. Прочитал мысли? Нет, такой магии не существует.

Лорд протянул руку, мне показалось, что он хотел приобнять меня, но я лишь почувствовала, как за спиной затрещали ветки и дохнуло огнём.

Пещера тускло осветилась, плющ, увивавший её изнутри, вспыхнул, как сухие ветки костра, а когда он догорел, сами стены излучали свет.

– Вам надо раздеться, вы совсем промокли, леди Гердарика, – произнёс он как бы между прочим и  прошёл вглубь. – Я не смотрю, не извольте беспокоиться.

– Моя нижняя рубашка и юбка тоже мокрые, – заметила я, избавившись от порванного корсета и верхнего платья. Свет пещеры совсем не давал тепла, и я задрожала ещё больше. – Нам надо идти обратно.

И в то же время, воспользовавшись тем, что он не смотрит, я воззвала к буре, чтобы та усилилась. Чтобы те, кто остался на дороге, не пустились нас искать слишком скоро.

Я увлеклась. Лорд Эсмонд внезапно оказался рядом и резко развернул меня к свету.

– Твои глаза. Это ты вызвала бурю!

– Нет, – зашептала я, чувствуя, как в горле бьётся сердце. Как в его светло-зелёных глазах разрастается ярость. – Это вы виноваты, лорд! Вы!

–Неужели?! – насмешка обдала меня холодом, будто окатила ведром ледяной воды.

Я всхлипнула, когда почувствовала прикосновение стали к горлу. Он убьёт меня, если захочет!

– Говори, или перережу горло!

– Нет, – я нашла в себе силы засмеяться ему в лицо. Не отводила взгляда, не опускала глаз, не пыталась вырваться из железной хватки его руки, которая наверняка оставит на моём плече след. – Вы не посмеете. Вы головой отвечаете за мою безопасность. Я жена вашего короля, лорд!

– Безопасность его величества важнее безопасности одной из его жён. Их может быть много, Гердарика! Ты хотела завести наш отряд в ловушку, верно? Где твои горные разбойники, они сейчас придут?

Я рассмеялась. Неужели он думает, что я всё затеяла из-за измены государю?

Но смеялась я недолго. Лорд Эсмонд отпустил меня и тут же дал пощёчину, чем заставил отшатнуться. Я оступилась и упала, больно ударившись локтем о выступ камня.

– Ты не собиралась быть женой моего короля! – мужчина присел рядом и посмотрел в глаза.

В его лице я читала свой приговор. Если не разубедить лорда в обратном, то он убьёт меня и скажет, что я погибла в буре. Или что упала на острые камни.

И их король женится снова. Возможно, заключит союз с нашим врагом. Нет, я не могу подвести отца!

– Собиралась и собираюсь. Я вызывала бурю, но это не заговор с целью убийства.

Я отползла вглубь пещеры и села, обхватив руками колени. Старалась не смотреть на него, дрожала, но не от холода.

– Зачем тогда? Говори!

Лорд Эсмонд схватил меня за плечо и силой потащил к выходу. Я была почти бессильна, я чувствовала его ярость, а также острые камешки на полу пещеры, царапающие руки и ноги. Мои нижние юбки промокли и теперь превратились в лохмотья.

– Говори же!

Он заглянул в глаза, и даже в темноте я увидела в них полыхающую ярость. Светло-зелёные, нездешние, они неярко светились  и придавали своему обладателю сходство с реальным Богом, спустившимся на землю, чтобы одарить собой смертных.

Несмотря на опухшие губы и пересохшее горло, на сердце, бьющееся в груди так сильно, что я боялась, как бы оно не выскочило из груди вовсе, мне захотелось протянуть руку и коснуться его заросшей щетиной щеки.

– Говори, ведьма! Или ты отсюда не выйдешь!

– Я хотела отомстить вам за свою служанку! – выпалила я ответ раньше, чем осознала того, что говорю.

Я ведь придумала совсем другую историю, мол, испугалась, что горные разбойники убьют меня, чтобы не отдавать чужому королю. Чтобы я не родила ему сына, имеющего права на оба престола.

Лорд Эсмонд рассмеялся. Его смех была таким же хриплым и каркающим, как и голос в минуты волнения.

– Ты думаешь, я поверю в эту сказку, женщина? Ты просто растеряла невинность до того, как тебя сосватали и теперь ищешь возможность избежать наказания. Его величество казнит тебя в назидание остальным на городской площади. Или по-тихому удавит в своих покоях.

– Как свою вторую жену?

Я начала смеяться в ответ. Сначала тихо, из глаз катились слёзы, а потом уже не могла остановиться.

И получила звонкую пощёчину. Она вмиг прекратила мою истерику, я только уставилась на лорда Эсмонда, сидевшего передо мной на корточках, и с тревогой заглядывающего в глаза.

Прижала руку к горящей щеке и продолжала тоненько всхлипывать. Мне вдруг сделалось так тошно, что хотелось сказать мужчине какую-нибудь колкость. Чтобы задеть за живое.

Чтобы он больше не смел поднимать руку на королевскую кровь! Мама-мама, как же ты была неправа, когда рассказывала, что стоит выбрать избранника для первой ночи, как он сделает меня счастливой, будет нежен и благодарен!

Нет, передо мной были глаза чужеземного монстра, рассматривающего меня как дивный экземпляр, редкую брошь, правда, немного сломанную и раздумывающую, можно ли её починить или выкорчевать драгоценный камень, и дело с концом!

– Если вы правы, лорд Эсмонд, ответьте себе, что помешает опозоренной девушке похоронить себя и вас в этой пещере? Всё лучше, чем позор и война между нашими королевствами!

Я снова засмеялась, на этот раз откинув голову, на минуту увидев свод странной пещеры, подсвеченной магией чужого лорда, который совсем не хотел меня. Никакую. Ни чистую, ни замаранную чужим мужчиной.

Я больше не думала о последствиях. Я кричала, не заботясь о посторонних ушах, что лорд недостоин быть кузеном короля. Никакого. И когда я стану королевой, а я стану ей, он ответит мне за всё.

– Мой король не дурак, Гердарика! – попытался возразить он. – Никто не примет стареющую потаскуху на своё ложе. Даже если в ней течёт королевская кровь!

Это было слишком! Я нащупала за спиной камешки, взяла в ладонь столько, сколько уместилось, и бросила их вместе с песком ему в лицо.

Глава 4. Потеря невинности

Дальнейшее случилось так быстро, что я не успела в полной мере насладиться торжеством от сделанного.

Железная рука схватила меня за горло, мир вокруг поплыл, я оказалась на грязном полу пещеры, прижатая и распластанная чужой волей, как жертва на алтарном камне.

И почти не могла дышать. Пыль забивалась в ноздри и рот, я видела лишь очертания фигуры, склонившейся надо мной. Я пока не могла понять, кажется ли мне это, или происходит на самом деле.

– Думаешь, похоронишь меня здесь и выйдешь к ним, представив себя жертвой? – прорычал он мне в ухо.

И я почувствовала на себе тяжесть его тела. Мне не хотелось бороться, было лишь одно желание: чувствовать его горячее дыхание на своей щеке, руку, ослабившую хватку, на горле. Она спускалась всё ниже, мазнув по груди, защищённой лишь тонкой тканью нательной рубашки.

Я почувствовала холодок, пробежавший по спине, он обратился жаром, вызвавшем боль в паху. Мне никогда не было так унизительно горько и одновременно сладко-желанно. Это было предвкушение, неясный намёк.

Трепет от чего-то неизведанного ранее.

– Я скажу, что это вы украли мою честь, – прошипела я ему в лицо. Перед глазами прояснилось, и я видела лорда так близко, как никогда прежде.

Даже во время нашего брачного поцелуя, мы были друг от друга словно за невидимой стеной, а тут близость тел, запах пота, судорожной ярости, заставил меня обнять его лицо руками.

Да, при других обстоятельствах я бы ни за что не выбрала лорда из рода Светлого Гаролда, надменного Эсмонда на роль первого мужчины, но теперь это казалось просто необходимым.

Боль внизу живота была столь пронзительной, что, казалось, я умру, если она не прекратится. Или если он не прекратит её.

–Я же говорю, благородная шлюха, а не леди, – засмеялся он и впился губами в мой рот.

Он целовал меня так глубоко, что я застонала, подавшись навстречу. Выгнулась, не сопротивлялась его рукам, раздиравшем мою рубашку и обнажавшим торчащие соски. Его пальцы скользнули по ним, причинив боль, но она была ничто по сравнению с той жаждой, что терзала меня, заставляя подчиняться.

Я ощущала его язык во рту, он исследовал меня, а я желала лишь продолжения грубых ласк. Всё равно на будущее и прошлое!

Сейчас я почувствую то, что чувствует желанная добыча. Женщина, за право обладанием которой, мужчина может отдать жизнь.

Лорд Эсмонд понимал, что нас ждут. Я боялась, что сейчас он заметит, что буря стихла, и всё закончится не начавшись.

Но нет, я ошиблась. Тогда я плохо знала силу и власть похоти.

– Хочешь меня, ведьма? – хрипло спросил он, заглядывая в глаза. Мой рот горел, на губах остался привкус крови.

– Да, лорд. Хочу тебя. Только тебя, – шептала я и негнущимися пальцами пыталась развязать шнуровку его рубашки. Хотела дотронуться до мышц сильного торса, чтобы между нами не было преграды.

Легонько нажав коленом, он развёл мои ноги и разодрал последние преграды. Стыда я не чувствовала, только страх, что сейчас нас застанут. До того, как я узнаю страсть. Может, первый и последний раз.

– Раздевать меня ни к чему, шлюха, – хмыкнул лорд и, дёрнув штаны вниз, подался ко мне.

Я знала, как устроен мужчина. Видела, как сношаются слуги. Подглядывала за Одилией, позволившей заломать себя для случки, как молодую кобылу.

Но, почувствовав прикосновения мужского органа к своему лону, чуть не отпрянула. Заметалась, а потом в глазах потемнело от невыносимой боли, разрезавшей меня надвое.

Я почти не слышала, что шептал мне на ухо мой мужчина, старалась сдержать стоны, зажмурилась, почти отталкивая его, но силы были не равны. Он рвал меня, пришпиливал к полу, не давая продыху, прижимал к себе и гладил рукой лицо.

И всё же я видела его глаза. Они светились ярче солнца, я тонула в них, эта была спасительная ниточка в океане боли. Я падала в пропасть, меня терзали горячие камни, но я не противилась.

– Ещё, – шептала я, вздрагивая и жмурясь.

Боялась, что вдруг это всё. Я никогда не чувствовала в себе мужской орган, он был огромен, он рвал меня, но я готова была терпеть, сколько угодно долго. Лишь бы насладиться болью, вспоминать его хриплое дыхание на своих губах, руки – на груди.

– Не сжимайся, Герда, – пробормотал он. – Я всё равно уже трахаю тебя.

Я была какой-то ошалелой, хотелось думать, что виной всему его магия. Но это было не так. Я хотела боли, чтобы он терзал меня, растягивал, чтобы хотел так, как сейчас.

Слёзы катились по щекам, я глотала их и терпела. Толчки сделались более резкими, казалось, прошла вечность с тех пор, как он овладел мной. И где-то на задворках сознания билась мысль, что с Одилией он не был таким неистовым.

Требовательным, хищным.

Лорд Эсмонд не давал мне перерыва. Он думал о себе и своём удовольствии. Под конец боль стала почти нестерпимой. Это была даже не боль, а резь, кинжальная пытка.

По внутренней поверхности бёдер текло что-то тёплое. Должно быть, моя кровь.

Та самая, которую я отдала этому мужлану. И сделала бы это снова. Теперь я знаю, что такое соитие по страсти, по собственному выбору.

И хоть мне не нравится то, что он со мной делает, хоть я не нахожу прелести во всей этой суете, даже не могу подыгрывать, изображая страсть, всё же ни о чём не жалею.

Наконец всё закончилось. Он навалился на меня, сжал мою грудь между пальцами, почти раздавив сосок, и бурно кончил. А я кричала от боли и от ощущения в сведённых судорогой бёдрах.

Лорд, чужой муж, забился во мне, впился пальцами в мои волосы, заставив посмотреть в глаза, и выдохнул ругательство мне в лицо.

Он ненавидел меня в этот момент, а я презирала его. И мы оба были рады, что пришли к этому моменту. Даже если, а это уже наверняка, он будет единственным соитием между нами.

Его чудовищно большой мужской орган всё ещё находился во мне, растягивал и ссаднил лоно, мне было сложно дышать, я чувствовала, как тёплое семя мужчины жадно впитывается в моё лоно.

Пожалуй, это было самым приятным ощущением с самого начала запретной связи.

Мама никогда не говорила со мной об этом. Я знала, что связь между мужем и женой способна принести не только ощутимые плоды в виде наследников, но и удовольствие. И теперь с трудом в это верила.

Возможно, если мой муж будет слаб по этой части и не сможет посещать моё ложе чаще раза в месяц, это принесёт мне облегчение.

Наконец. Лорд Эсмонд покинул моё истерзанное лоно. Он прятал глаза и отошёл в тень. А я так и осталась лежать на земле с разведёнными в стороны коленями.

***

Однако сейчас настало самое время сделать то, чему научила меня мама. Пока лорд Эсмонд не видит, я открыла крышку медальона и достала вергилий.

Дрожащими руками вставила кусочек кожи в кровоточащее лоно, снова вернув ту боль, которую испытала только пару мгновений назад.

Мой стон был услышан. Лорд Эсмонд вернулся и помог мне сесть. Боль внизу живота снова дала о себе знать. Казалось, я больше никогда не смогу сидеть прямо. Не сведу ноги и не буду такой доверчиво-наивной, как за полчаса до этого.

– На, вытрись, – он бросил мне какую-то серую, но чистую тряпку, по размерам напоминающую полотенце. – Буря  уже стихла, пора идти обратно, иначе это вызовет кривотолки.

Я склонила голову, чтобы спрятать усмешку. Какое теперь мне дело до сплетен? Муж получит девственную жену, и всё забудется.

Я всё забуду. Даже не взгляну больше в сторону этого лорда.

А он пусть терзается догадками, как мне удалось обмануть супруга. Но прежде пусть помучается, думая, что нам с ним грозит гибель за измену королю.

– Как ты, Гердарика? – спросил он наконец. Сидел на корточках в двух шагах от меня, неотступно следя за всеми моими движениями.

Как я вытираюсь, осторожно касаясь измазанных кровью и семенем внутренних поверхностей бёдер.

– Для старой потаскухи как-то слишком больно.

– Возьми, тут немного чистой воды, – его голос звучал почти нежно.

Он передал мне открытую флягу. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и я почувствовала, как мои заледенели.

– Ты так и будешь на меня смотреть? – произнесла я, отворачиваясь и продолжая стирать следы бурной страсти.

– Прости, не хотел тебя смущать. Нам надо идти.

– Я знаю, – ответила я, оглядываясь на него через плечо.

Мне было не очень хорошо, ощущение слабости не покидало тело, я чувствовала себя разорванным куском мяса и не понимала тех жён, которые готовы были унижаться за то, чтобы муж посетил их ложе.

В два шага лорд приблизился и приобнял меня за плечи.

– Всё будет хорошо, Гердарика. Я сумею защитить тебя, – его горячий шёпот обжёг щёку. Я невольно откинула голову на его грудь.

– Я и сама сумею себя защитить, лорд, – выдохнула я, закрыв глаза. В груди поднималась нежность, огонь, сжёгший меня дотла, снова затеплился, но разгореться ему я больше не позволю.

Никогда. Слово-приговор. Никогда мы больше не будем вот так близки.

Я почувствовала, как он выдохнул, его пальцы на моих плечах вцепились в кожу, и мужской орган снова ожил. Я чувствовала, что если мы не двинемся в путь, он снова овладеет мной, и тогда оба погибнем.

– Пустите меня, – шептала я, чувствуя, как бьётся жилка на шее, как тяжело и сладко дышать, когда он рядом. – Мало того, что вы истерзали меня? Лишили девственности?

– Мало, я хочу тебя снова. Ещё только раз, Герда, моя тайная леди.

Его руки спустились ниже, сначала на талию, потом сжали ягодицы. Моя разодранная одежда – некрепкая броня для мужского желания, и ноги предательски задрожали, а спина, выгнулась дугой.

– Я буду осторожен, обещаю, – лишь его шёпот привёл меня в чувство.

– Пожалуйста, нет, у меня всё саднит. Я не переживу это ещё раз, – шептала я, с ужасом понимая, что вот сейчас, невзирая на мои протесты, он овладеет мной повторно.

И всё тогда пропало. Можно идти и бросаться со скалы. Опозоренную дочь вернут отцу, и это будет наихудший вариант.

Война по священному праву поруганной чести. Лучше, если меня удавят по-тихому. Но такая честь выпадает не каждой.

Но как объяснить это лорду, который уже заставил меня опереться о стену нашего временного пристанища и склониться перед ним, заголив зад.

Совсем как Одилию!

– Нет, пустите, прошу. Не надо больше, – закричала я, и мужчина отпрянул.

Я медленно опустилась на колени, глотая слёзы и всхлипывая.

– Пощадите меня, я не хотела ничего плохого.

– Хотела, Герда, хотела, моя развратная леди, Я видел, как ты на меня смотрела. И то, что ты оказалась девственницей, не меняет твоей сути.

Он обошёл меня и, обхватив мою голову, заставил посмотреть в лицо.

– Не плачь, я же сказал, всё закончится быстро. Раз уж меня всё равно ждёт плаха, я наслажусь тобой сполна.

Я не сразу поняла, что он собрался делать, а когда увидела его мужской орган, такой большой, красный, с блестящей натянутой на его головке кожей, то отпрянула было назад.

Но мужчина одной рукой схватил меня за волосы,  а второй провёл по своему органу, направив его мне в лицо.

– Открой рот, я кончу быстро, поверь.