Текст книги "Приход Чёрной Луны. Покорная королева"

Глава 6. Королевский двор

– Ваше высочество, вы, должно быть, с нетерпением ожидаете того момента, когда увидите супруга? Ах, какова же прелесть этих первых встреч и робких взглядов! – тараторила миледи Винифред из рода Зелингов, теперь неотступно следившая за мной, куда бы я ни отправилась.

У этой придворной дамы, с пристрастием дознователя расспрашивающего меня о прошлом, но не проронившей ни слова о моём будущем, имелась дурная привычка хватать меня за руки.

Сначала я считала, что всему виной волнение, но так же миледи поступала и с другими, исключая мужчин и слуг.

Впрочем, для лорда Эсмонда она сделала исключение.

– Она перцепт, – успел шепнуть мне Эсмонд, остановив в коридоре уже перед самым отбытием из гостеприимного дома главы Несфилла.

Наши руки ненадолго соприкоснулись, и я разрешила себе взглянуть ему в глаза. Запомнить их вблизи, чтобы вспоминать ночами, когда нахлынет тоска.

– Я ни о чём не жалею, – выдохнула я и хотела скрыться с глаз долой, но лорд остановил меня.

Сжал моё запястье, словно хотел оставить на бледной коже следы своих пальцев. О, если бы это было так, я бы целовала их украдкой и дотрагивалась до синяков при каждом удобном случае.

Будущее, где мне суждено обрести новую роль супруги короля, стремительно приближалось. После всё будет иначе, я больше не смогу делать вид, что принадлежу лишь одному мужчине.

Да, больше мы с Эсмондом не прикоснёмся друг к другу, дворцовый этикет слишком строг, в нём не допустимы даже двусмысленные взгляды.

– Я тоже, Герда, – наклонился он к моей руке, чтобы запечатлеть прощальный поцелуй. – Слава богам, наше путешествие подходит к концу.

– Да, лорд Эсмонд, – внезапно из-за поворота возникла леди Зелинг и поспешила увести меня прочь. – Его величество вознаградит вас за помощь.

Наверное, это всё от обострённого внимания, но я почувствовала, скрывающуюся в её словах насмешку. И вспомнила, о чём мне только что сказал Эсмонд: миледи Винифред – маг-перцепт, значит, она способна через прикосновения считывать если не чувства, то намерения подопытного.

Тогда я не понимала, что способности этой милой «пышки-коротышки», как её называли при дворе недоброжелатели, а именно, партия, противодействующая принцессе Касии, первой дочери моего мужа, простираются гораздо дальше, чем я полагала.

И вот мы въехали в столицу. На это потребовалось менее суток пути, наш экипаж, отделённый по приказу миледи Виннифред от остальных, миновал портал, которым пользовались крайне редко и по государственной надобности.

Это тоже настораживало. Лорд Эсмонд и его доблестный отряд, так же как и Одилия, остались там, на Главном тракте, связывающем все дороги королевства.

– Я так и не увидела знаменитые леса этой страны, – посетовала я спутнице, чтобы хоть как-то избавиться от его пристального взгляда.

– Увидите, если на то будет воля его величества, – был дан мне уклончивый ответ.

Форлэнд оказался огромным величавым городом, полным воронов. Их здесь почитали за королевскую птицу и разрешали даже брать рыбу на рынках.

Если птица села на потрошённую тушку, то она признавалась конфискованной в пользу короны. Правда, такой торговец получал привилегии и имел возможность поставить лоток на самое ходовое место в центре.

Это всё рассказывала мне миледи Зелинг, пока мы неспешно под гомон толпы, восторженные крики горожан, бросающих вверх шапки, переливчатый звон колоколов въезжали через центральные ворота.

Нас окружал кортеж из всадников на вороных конях. В чёрных одеждах, с закрытыми на восточный манер лицах, они напоминали палачей, людей без чувств, повинующихся одним лишь приказам.

– Личная охрана королевской семьи, – пояснила миледи Зелинг. – Теперь вы её часть, постарайтесь утешить его величество и скорее подарить ему наследника.

В улыбке седовласой дамы промелькнуло что-то змеиное. Она явно не верила в то, что сама говорила.

– Я молода и здорова. Не сомневайтесь, у меня родятся сыновья.

– Как будет угодно богам, ваше высочество. Не надо гневить их самоуверенными заявлениями, – полные губы спутницы сложились в тонкую линию.

На том неприятный разговор и закончился.

Экипаж подкатил к Дворцовому комплексу, и толпа моих будущих подданных осталась за крепкими стенами и прочными решётками.

Лесное королевство славилось богатствами, говорили, что Анкильд Первый – король щедрый и не скупящийся на благоустройство столицы и даже провинции. Подданные любят монарха, совершенно не вспоминая, что род Ядвинов, чей символ – чёрный ворон и дуб, на троне всего менее столетия.

Нынешний король – внук завоевателя, проложившего путь к трону с помощью меча и предательства.

– Когда я увижу его величество? – спросила я миледи, когда экипаж остановился у белокаменного замка.

– Сначала вы примете ванну и переоденетесь, ваше высочество. Наш король, да продлят боги его дни, предпочитает чистоплотных и приятно пахнущих дам. Вы не робейте, я буду рядом. А то, что вы не очень молоды, так даже  лучшему, сумеете по достоинству оценить великодушие своего супруга, – ответила она, спускаясь со ступенек кареты и опираясь на руку молодого слуги в красной ливрее.

Я последовала за ней, проделав всё в точности так же.

Миледи Зелинг – личность крайне неприятная, маскирующая за показной добротой змеиную сущность, но пока, кроме неё, мне не к кому обратиться.

Пусть подскажет, как себя вести, этикет наших стран различался в мелочах, но эти мелочи, кому как не мне это  знать, могут испортить первое впечатление супруга.

Подготовка к церемонии представления началась сразу же. Меня мыли в купальне, скребли щётками, расчёсывали волосы, дивясь их золотистому оттенку, и укладывали в высокую причёску.

– Надо надеть то самое платье, в котором вы были на церемонии бракосочетания, – озвучила миледи мои самые большие опасения.

Она вот уже четверть часа придирчиво осматривала мой гардероб и всё-таки остановила взгляд на этом ужасном серебристом монстре.

– Нет, – возразила я. – Я надену брачное платье, в котором была на пиру.

– Я так не думаю.

Седовласая дама мягко повернулась на каблучках и с улыбкой уставилась на меня. Пухлым указательным пальцем, унизанным кольцом из белого золота с массивным изумрудом, она  указала слугам на свой вариант.

– Нет! – я повысила голос, и все находившиеся в комнате разом застыли на местах. – Вы ведь собираетесь быть моей фрейлиной, миледи? Когда мне понадобится ваше мнение, я о нём спрошу.

Всё это я произнесла, глядя в напольное зеркало в полный рост. Меня как раз обряжали для церемонии.

Я не имела права на ошибку. Король должен увидеть жену в том свете, в каком выгодно мне. А с миледи Зелинг отношения всё равно не заладились.

Как говорил мой отец, у всякого монарха наступает пора, когда он вырастает из-под опеки самых заботливых рук. Я решила действовать на свой страх и риск.

Чтобы потом некого было винить в провале. И чтобы никто не смог отнести мои победы на свой счёт.

***

– Её высочество принцесса Менарии Гердарика из рода Верного Стигрида, – раздался зычный голос герольда, и двери большого тронного зала, пол которого был покрыт розовым арагорийским мрамором из южных земель.

Я аккуратно, словно шла по раскалённым углям, ступала мелкими шажками. Платье, нежно-голубое, шло к моим глазам и волосам, но на меня накинули тяжёлую мантию, она-то и замедляла шаг.

Ничего, когда я её сниму, все увидят открытые плечи и глубокое декольте. Моему мужу понравится.

Уверена в этом.

А вот в остальном нет.

Зал, полный милордов и их леди, молчал. Затаил дыхание, а я всё медленно шла, не смея поднять головы.

Около трона, как и учила миледи Зелинг, я встала на колени и склонила голову, не смея даже взглянуть на венценосного супруга.

– Можете встать, ваше высочество. Я хочу на вас посмотреть, – требовательно сказал мужской голос. Довольно приятный на слух. Не хриплый и не каркающий, как у Эсмонда.

Жаль, он не видит меня сейчас. Их экипажи ещё в пути.

Я поднялась с колен, стараясь не уронить достоинства и не казаться нищенкой, просящей милостыни. Я принцесса соседней страны, я достойна сидеть по его левую руку.

Почти на одном уровне.

В тишине тронного зала раздались шаги, и мужчина подал мне руку, чтобы помочь подняться. Рука была красивой, холёной, унизанной перстнями с печатками в виде ворона и оленьей головы с ветвистыми рогами.

Конечно, это я разглядела уже позже. А сейчас только сделала реверанс и пролепетала:

– Ваше величество, я безмерно рада, что моё путешествие подошло к концу. И что я могу стать для вас той, кем меня сделали боги у Небесного алтаря.

И подняла глаза.

Король не был молод, но выглядел превосходно.

– Что вы так долго на меня смотрите, миледи? – засмеялся он, лишь мелкие дикие глаза цвета горчичного мёда оставались холодны. Вопрос был не данью светской беседе, король хотел знать моё мнение о своей наружности.

– Или вы разочарованы своим супругом?

Смех короля служил сигналом для остальных. Подданных охватило лихорадочное веселье, но стоило его величеству, всё ещё державшему меня за руку, замолчать, как в тронном зале повисла напряжённая тишина.

Все ждали моего ответа.

– Думаю, ваше величество, вашему придворному художнику пора на покой. Он растерял всё свой мастерство, когда писал ваш портрет для невесты, – произнесла я со светской улыбкой. И взгляда не отвела.

Это было чистой правдой. Ну вот кто такой криворукий мастер, который умудрился изобразить этого хоть и слегка полноватого, но полного жизни высокого и статного мужчину с выразительным взглядом сутулым и бледным стариком?

Король проворно наклонился к моей руке и поцеловал её. А потом галантно отвёл на причитающееся мне место: рядом с троном стояло другое кресло, чуть ниже, но тоже богато инкрустированное драгоценными камнями.

– Моя супруга Гердарика из рода менарийских королей, – громко произнёс он, и подданные, прокричавшие «долгих лет принцессе Гердарике», склонились в полупоклоне.

Король выжидательно посмотрел на меня: мол, довольна ли ты, и я кивнула. Улыбка моя была почти искренней. Я была довольна, придёт время, и все они будут приветствовать королеву. Меня.

– Да начнётся пир! – так и не позволив мне присесть, сказал король, и мы первыми, рука в руке, вышли из тронного зала.

Я украдкой посматривала на супруга, с тоской подмечая, что эти короткие каштановые волосы я уже видела у другого лорда. Моего тайного супруга. Только у короля они вились крупными кудрями, а у Эсмонда были прямыми и жёсткими.

Я вспоминала, как дотронулась до них в первый раз, как лорд повалил меня на  холодный пол пещеры, ставшей нашей спальней, и внизу живота призывно заныло. Король, словно что-то почувствовав, повернулся ко мне и пристально взглянул в лицо.

– Как вам мой поверенный, лорд Эсмонд? Не допускал вольностей?

Вопрос заставил меня вздрогнуть, больно тон, которым он был задан, заставлял кровь стынуть в жилах. Нет, не может быть, никто не сможет уличить меня в измене.

– Нет, ваше величество. Признаться, я обязана ему жизнью. Во время нашего путешествия… – начала было я, но король бесцеремонно меня прервал.

– Мне всё известно, миледи. Не трудитесь объясняться, у вас ещё будет для этого возможность, но только одна. – Жёсткий тон, суровый взгляд, если бы супруг не подвёл меня к креслу во главе длинного стола, я бы с трудом устояла на ногах.

– Не понимаю, в чём моя вина, ваше величество. Или это шутка?

– Повременим, моя леди. Нам ещё многое предстоит друг о друге узнать, – зловеще ухмыльнулся король и снова поцеловал мне руку, стиснув её до лёгкой боли.

***

– Здесь не так холодно, как в вашей стране, миледи, – сказал король спустя несколько минут. – Можете снять мантию.

– Конечно, ваше величество. Я здесь для того, чтобы выполнять все ваши желания, – ответила я, как меня учили.

Дважды повторять не требовалось. Слуги в замке Форлэнда были вышколены и понимали с полуслова.

Две девушки сразу подскочили ко мне и помогли избавиться от мантии. Без неё дышалось и вправду легче, тем более я краем глаза заметила, что король, несмотря на все слухи о его мужском бессилии, жадно пожирает глазами мои обнажённые плечи.

Значит, можно не переживать за свой брак. Я улыбнулась ему и пригубила вино, налитое в высокие золоченные бокалы.

Его величество подал знак подданным, и пир начался. Среди присутствующих я заметила и миледи Зелинг, она сидела рядом с послом из моей родной страны и, улыбаясь, что-то говорила ему на ухо, посматривая в нашу сторону.

Мне было это неприятно, но не более, сейчас у меня есть дела поважнее. Например, тот, кто сидел от меня по правую руку.

– Вы танцуете, миледи? – спросил он, принимая из моих рук бокал. Его пальцы были сухими и шершавыми, прикосновения резкими и грубыми, но я списала это на волнение.

Наверное, мне стоило лучше присмотреться к мужу и сразу найти в нём достоинства, а также меньше посматривать на сторону, мечтая о несбыточном, но я была неопытна в делах любви, и всё мысленно сравнивала обоих мужчин.

– Конечно, ваше величество, – пролепетала я, опустив глаза и вложила ладонь в предложенную руку.

Музыканты заиграли весёлую мелодию. Я знала этот танец, он был полуофициальным, временами излишне фривольным, предполагающим слишком тесные объятия, но я старалась улыбаться и радоваться любой прихоти своего короля.

Первые аккорды музыки заставили меня поволноваться, я знала движения танца, но лишь в теории, в Менарии мы предпочитали чопорные медленные полонезы, в крайнем случае вальс.

– Мне говорили, что вы некрасивы,– король начал разговор таким тоном, будто вёл допрос. – Но есть в вас какая-то прелесть. Возможно, это всего лишь флёр новизны.

– Очень надеюсь, ваше величество, что не наскучу вам, – лишь оставалось ответить мне.

Я понимала, это вызов, он пытается понять, легко ли меня вогнать в краску, находчива и быстра ли я в ответах на провокационные вопросы. Что ж, ваше величество, здесь я вас не разочарую.

Шаг, поворот, чужая и сильная рука на талии. Я улыбалась и гнала прочь память о другом. В этом замке здесь больше нет ей места.

И моё сердце должно замолчать. Сердце для королевы – опасная струна, игра на которой может стоить ей жизни.

И не только ей.

– Наскучите, но это неважно. Родите мне сына, а лучше двух, и вы можете рассчитывать на мою благосклонность до конца своих дней, – с ответной улыбкой  произнёс король и как бы случайно провёл рукой по моему плечу.

Прикосновение отдалось болью в груди, я чуть было не отшатнулась, но вовремя сдержалась. На нежность с этим мужчиной, который несмотря на расплывшуюся талию двигался грациознее меня в несколько раз, рассчитывать не приходилось.

Я потерплю. С некоторых пор нежность перестала меня очаровывать, а силы в короле хватало.

Его рука крепко сжимала мою, грозя причинить боль.

– Я выполню свой долг, ваше величество, не сомневайтесь.

Танец длился дольше обычного, я уже порядком раскраснелась, чувствуя на себе взгляды придворных, но наконец отзвучали финальные аккорды.

– Вы невинны, я так полагаю? – спросил король тоном, не предполагающим никакого иного ответа, кроме утвердительного.

– Да, разумеется, ваше величество.

Король благосклонно кивнул на одобрительные возгласы и дружные хлопки, означающие восхищение его манерой танцевать, и повёл меня к местам во главе длинного стола.

– Вы слышали о наших традициях?

– Не обо всех, ваше величество, но я старалась изучить их…

– Вот и посмотрим, – усмехнулся король, подвинув мне бокал с такой быстротой, что вино пролилось на кремовую скатерть. – Но учтите, миледи, если сегодня алтарный камень покажет, что вы успели наблудить, я собственноручно удавлю вас. И сделаю это медленно.

И снова на его губах появилась улыбка, на этот раз с оттенком усталости. Мол, тяжела королевская доля, но долг свой исполню.

С радостью.

***

– Уверяю, ваше величество, у вас нет повода подозревать меня в нечистоте, –  сказала я, чувствуя, как пылают щёки.

– Хочу познакомить вас с моей дочерью, – перевёл разговор король и дал знак девушке, сидящей  справа через три человека от нас, подойти.

Она не была красива той безусловной красотой, которая приковывает взгляды. Узкое вытянутое лицо, волосы цвета воронова крыла, немного нескладна, для своего высокого роста чуть неуклюжа, совсем как я.

– Рада познакомиться, миледи, – отчеканила она с готовностью солдата, вынужденного отдать жизнь за короля, и поджала губы.

– Взаимно, ваше высочество, – мягко кивнула и улыбнулась я. Мы были почти ровесницами. Я где-то слышала, что ей не больше девятнадцати вёсен. – Очень надеюсь, что мы станем добрыми приятельницами.

«И не надейтесь», –  говорил её взгляд. Глаза у Касии, как звали девушку, казались тёмными озёрами, взгляд был слегка растерянным, будто она не знала, что отвечать.

И не была готова дать мне настоящий отпор. По крайней мере, пока.

В ней угадывалась отцовская резкость и властность, но я тогда легкомысленно не посчитала её достойным соперником.

Думала, что не сегодня-завтра её выдадут замуж, и мне она больше не помеха. Настоящее положение вещей открылось чуть позже.

– Я буду рада поговорить с вами наедине, миледи, когда вам это будет угодно, –  мелко улыбнулась она, не обнажив зубов, и продолжила переминаться с ноги на ногу в ожидании знака короля, позволившего бы ей удалиться.

Но тот не спешил. Смотрел на нас с явным удовольствием, а потом решил вбить последний кол своими близкими женщинами, проронив с притворным благолепием:

– Касия, почитай мидели с таким же рвением и смирением, с каким ты хранишь память о своей матери. И помни, она теперь моя законная жена.

– Я приложу все силы, ваше величество, – чуть склонила голову дочь короля и снова поджала губы.

Мне показалось, что девушка сейчас расплачется, но она лишь злобно сверкнула глазами в мою сторону и, поклонившись, вернулась на место.

– С миледи Зелинг вы уже знакомы, моя дорогая, – наклонился ко мне король, и в глубине его несомненно притягательных глаз вспыхнул огонь. Вспыхнул и тут же погас.

– Да, ваше величество.

Я чувствовала его руку на моей спине, большой палец оглаживал обнажённую кожу спины на самой границе, где её скрывала жёсткая ткань платья. В этот раз прикосновения были почти нежными, можно было счесть это ласку, если бы не тяжёлый взгляд мужчины, который вызывал у меня желания забиться под стол.

Король посмотрел на губы, и я зарделась ещё больше. Умение краснеть тогда, когда это необходимо, передала мне мать.

Раньше я считала это досадным недостатком, но, вступив в девичью пору, с удивлением обнаружила, что умение краснеть избавляет девицу от необходимости что-то отвечать.

– Она много о вас рассказывала, –  продолжил король и подцепил большим пальцем верхнюю застёжку моего корсета на спине.

– Правда?

А вот если я начну багроветь дальше, то, во-первых, это заметят те, кто сидят за столом, во-вторых, на коже пойдёт некрасивые пятна. Да и смущение в душе уступило место гневу.

– Не думаю, ваше величество, что миледи Зелинг успела обо мне много узнать, – впервые я ответила с явным сарказмом.

Король нахмурился, правую щёку прорезала глубокая вертикальная морщина.

– Не все женщины, сложны, Гердарика, но многие, к сожалению, не могут противостоять зову плоти. Сколько вам лет, мидели? Неужели за все годы вашего вынужденного девства вы не хотели узнать радости плотской любви?

Его вопросы становились всё более откровенными, это уже нельзя было назвать непринуждённым светским флиртом. И намёком тоже.

Он прямо интересовался моей невинностью, выражал сомнения в том, что она всё ещё при мне, и если бы не привычка к железному самообладанию, возможно, я уже пала бы духом.

Пустила слезу, показала себя слабой, к радости некоторых подданных.

Но я дочь короля Туманной страны, внучка последнего монарха из рода Прорицателей, пусть и угасшего и растерявшего Дар!

– Я не понимаю, ваше величество, почему вы сомневаетесь в моей девственности. Я всегда готова вам доказать, что вы ошибаетесь, – ответила я, расточая направо и налево улыбки.

Мой супруг проигнорировал ответ, и обратил взор на одного из лордов, сидящих чуть поодаль от нас, подозвал его и отдал короткий приказ, суть которого я не расслышала.

Неприятно, когда приближённые, несмотря на музыку, танцы и веселье, всё время стараются услышать хоть что-нибудь, о чём потом можно рассказать в кулуарах дворца.

Королева должна быть вне подозрений. И в то же время чужачка обязана понравиться подданным, иначе у её детей со временем, а глядя в сторону сидящей с недовольным видом дочери короля, я в этом не сомневалась, могут возникнуть проблемы со вступлением на престол.

– Мидели Зелинг воспитывала принцессу? – осмелилась спросить я у супруга, улыбнувшись той через стол.

Пухлая дама сразу склонила голову, но разговор уже с другим неприятного вида мужчиной старших лет, похожего на орла, подавившегося мышью, не прекратила.

– Да, поэтому не ждите, что она вас полюбит, – хмыкнул король. – Вы слышали, что по древним законам Вудстилла, король имел право жениться только один раз? Нет? Ну и хорошо, мой дед, свергнув короля выродившегося рода полубезумцев, отменил этот нелепый закон.

Муж сделал знак виночерпию, и тот разлил вино по нашим бокалам.

– Так вот, миледи, Касия до сих пор считает себя единственной законной наследницей, и ваша первая задача –  доказать, что это не так.  Рожайте здоровых сыновей, нашей молодой династии это только на пользу. Чего тебе?

Последняя фраза предназначалась молодому слуге, топтавшемуся в нетерпении позади наших кресел. Он вошёл пару минут назад, но глаза тонконогого юноши горели нетерпением, словно он принёс очень важную новость.

– Ваше величество, лорд Фарман просил передать, что всё готово.

Король подал знак слуге удалиться.

– Так вы, миледи, ни о чём не хотите мне рассказать?

– Нет, ваше величество.

Я чувствовала, как напряжены его пальцы, когда наши руки соприкоснулись. Он взял мою ладонь и бесцеремонно, с присущей моему мужу грубостью, развернул её, будто хотел изучить линии руки.

– Если вы не девственны, миледи, то до проверки алтарным камнем я ещё смогу спасти вам жизнь. Вы получите возможность удалиться в тихую обитель и жить там, ни в чём не нуждаясь. Наш брак аннулируют при наличии вашего признания. После проверки, если вы продолжите упорствовать, вас ждёт казнь.

Его величество говорил тихо, не отпуская моей руки, склонившись ко мне, словно нашёптывал комплимент, но я чувствовала его обжигающее дыхание на своей шее, оно казалось мне ледяным, как ветры, приносимые с гор в середине зимы.

А потом он произнёс то, что заставило душу заледенеть:

– Мидели Зелинг, чтобы вы знали, маг-перцепт, её Дар – определять, кто в последнее время касался той или иной вещи. Или человека. Поверьте, мне многое стало о вас известно. И не только о вас, но и о том, кто посягнул на мою собственность.