Текст книги "Опасный соблазн"

11

В аэропорту было многолюдно. Пройдя в зал вылета, Челси уточнила на табло время отлета самолета и направилась к бару выпить кофе. В это время она заметила краем глаза высокую широкоплечую фигуру темноволосого мужчины, В тот же миг ее охватило радостное возбуждение. Лэнс! Он здесь, он ее разыскивает, она ему нужна! Он любит ее так же, как она его!

Как… она его?..

Челси застыла как громом пораженная, не замечая царящей вокруг суеты, спешащих пассажиров, встречающих и провожающих.

Она любит Лэнса, как она раньше не догадалась!

Челси зажмурилась и прошептала его имя, смакуя, как изысканное лакомство, потом снова открыла глаза и стала искать в толпе знакомую фигуру. Отыскав, она устремилась было к мужчине, но тут он повернулся к ней в профиль, и она увидела, что это не Лэнс, он даже не похож на Лэнса. Чертам незнакомца недоставало благородного достоинства, которое излучало лицо Лэнса, фигура была не такой атлетической. Да и откуда здесь взяться Лэнсу? Он даже не знает, что она улетает на континент, а если бы и знал, ему наверняка было бы это безразлично. Даже если и не совсем безразлично, то не настолько важно, чтобы он бросился за ней вдогонку. Во всяком случае, думала Челси, он не помчался бы за ней в аэропорт. Не рассчитывает же она всерьез, что он разыщет ее в аэропорту, встанет перед ней на одно колено и поклянется в вечной любви!

Лэнс объяснится ей в любви?

Челси недоумевала, как ей вообще могло прийти в голову, что Лэнс может в нее влюбиться. Наверное, на нее так странно повлияла ночь, проведенная в постели с Лэнсом, острота пережитых ею ощущений. Близость с Лэнсом сделала ее уязвимой, что еще опаснее – породила в ней любовь к мужчине, который показал ей… доставил ей неземное наслаждение. Челси медленно покачала головой, пытаясь разогнать туман беспорядочных мыслей, теснившихся в голове.

Челси не знала, полюбила ли она Лэнса тогда, когда они занимались любовью, или любовь поселилась в ее сердце еще раньше, до близости, только она этого не понимала. Этого она уже никогда не узнает. Но одно Челси знала твердо: те секунды, на протяжении которых она верила, что видит перед собой Лэнса, что он приехал в аэропорт ради нее, что он ее любит, навсегда запечатлены в ее сердце и в памяти. То, что она для себя открыла, уже не закрыть, то озарение, которое ее осенило, уже не отменить. Ничто нельзя повернуть вспять.

Челси посмотрела на табло и увидела, что посадка на ее рейс уже началась. Двигаясь машинально, как заводная кукла, она побрела к выходу на посадку. Теперь она осознала, почему ей вдруг так внезапно захотелось повидаться с Селиной. Сестра – единственный человек, который мог бы ей помочь разобраться в том, что с ней происходит. Челси совсем запуталась в своих чувствах. Не может же человек влюбиться и не осознать этого… не может? Как она могла любить Лэнса и не знать об этом?

Челси вошла в самолет, заняла свое место, но проделала все это бездумно, как во сне. Ее мысли, сердце, все ее существо были полны Лэнсом, мыслями о нем, воспоминаниями о нем. Разгневанный Лэнс решительно входит в ее квартиру… Лэнс целует ее с яростной страстью. Лэнс ласкает ее. Лэнс смотрит на нее, и его гнев трансформируется в желание. Лэнс…

Ну почему у нее не было никакого предчувствия, почему интуиция не подсказывала ей, что произойдет? Почему у нее нет врожденного механизма самосохранения, который мог бы предупредить, что она будет чувствовать то, что чувствует теперь, что она полюбит Лэнса?

– Челси! – окликнул знакомый голос.

Челси обернулась и увидела Селину, стоящую чуть в стороне от основной толпы встречающих. Челси поспешила к сестре. Они обнялись, и все, что она собиралась сказать, все логические объяснения собственных поступков – все вылетело у нее из головы. На глаза Челси навернулись слезы, и она без предисловий прошептала:

– Селина, кажется, я влюбилась… Я люблю Лэнса.

Селина заглянула ей в лицо и мягко спросила:

– И в чем же дело? Мне показалось, вы друг другу подходите.

– Да, подходим, – согласилась Челси, – вернее… – Она вдруг сменила тему. – А ты одна?

– У Спенсера осталось несколько дней от отпуска, вот я и решила, что это самый подходящий момент для него побыть с сыном. Они уехали погостить к нашим знакомым на несколько дней.

Селина умолчала, что собиралась уехать вместе с мужем и сыном, но неожиданный звонок сестры внес коррективы в ее планы. Когда она сказала мужу, что ей нужно побыть с Челси, Спенсер лишь вскинул брови, но промолчал.

– Понимаешь, Челси очень редко о чем-нибудь меня просит, – объяснила ему Селина. – Из нас двоих обычно я обращаюсь к ней со всякими просьбами. Но сейчас я ей нужна, значит, я должна остаться. Я в долгу перед Челси, – тихо добавила она.

И вот сейчас, глядя на бледное лицо сестры, Селина лишний раз убедилась, что поступила правильно.

– Пойдем. – Она взяла Челси за руку и улыбнулась. – Посидим где-нибудь в кафе, перекусим и посекретничаем о своих девичьих делах. Кстати, мы со Спенсером недавно обнаружили очаровательное итальянское кафе недалеко от нашего дома.

Челси совершенно не хотелось есть, но Селина в типичной для нее манере не дала ей возможности возразить, подхватила сестру под руку и потянула к выходу.

Когда до больницы, куда поместили Мелинду, оставалось всего несколько миль, Лэнс, проезжая мимо придорожного кафе, не выдержал, остановился и зашел, чтобы позвонить Чел си. Записывая ее номер утром, после того как поговорил с Мэриэнн, Лэнс не подозревал, что он понадобится ему так скоро. Нетерпеливо постукивая пальцем по стеклу кабинки, Лэнс ждал, когда Челси подойдет к телефону, но тщетно. Лэнс повесил трубку и вернулся в машину с чувством неудовлетворенности и досады. Он решил, что попытается связаться с Челси из больницы. Останавливаться еще раз и звонить из другого кафе или с автозаправочной станции Лэнс не хотел: ему необходимо было как можно быстрее увидеть дочь и убедиться, что ее жизнь вне опасности. По телефону его заверили, что Мелинду оставили под наблюдением врачей просто из предосторожности, на всякий случай, но Лэнс знал, что его родительское сердце не успокоится, пока он не увидит дочь.

Ведя машину по направлению к больнице, Лэнс снова вспомнил предсказание доморощенной прорицательницы. Если в результате его неосторожности у Челси действительно родится сын, он не собирался во второй раз пренебрегать родительским долгом. На этот раз, думал Лэнс, я обязательно приму самое активное участие в жизни своего ребенка. Мелинде повезло… мне самому повезло, что девочка не сильно пострадала из-за моего отсутствия, но я до сих пор чувствую за собой вину. Я был ей плохим отцом, вернее вовсе никаким, повел себя как последний эгоист. И с тех пор я, по-видимому, не очень-то изменился, потому что прошлой ночью мой эгоизм, возможно, привел к зачатию еще одного ребенка.

Но этот ребенок, будучи незапланированным, не был бы нежеланным. Представив Челси, беременную его ребенком, Лэнс испытал прилив какого-то не поддающегося описанию теплого чувства. В прошлый раз, когда Бренда носила его ребенка, он ничего подобного не испытывал. Бренда нравилась ему как человек, он уважал ее и восхищался ею как хорошей матерью и женой – женой другого мужчины, но никогда не любил ее так, как Челси. Однако Челси его не любит, и, если из-за его безответственности она забеременеет… Господи, как же он все запутал!

– Честное слово, Селина, я совсем не голодна, – запротестовала Челси, – я только хочу…

Заметив одинокую слезу, скатившуюся по ее щеке, Селина раздумала вести сестру в кафе. Бесшабашно наплевав на правила дорожного движения, она решительно развернула машину на сто восемьдесят градусов.

– Что ты делаешь?! – забеспокоилась Челси.

– Не волнуйся, – усмехнулась Селина, – нас никто не видел. Мы едем домой, там нам никто не помешает поговорить.

Селина и Спенсер снимали в пригороде Парижа небольшой, но очень уютный домик на тихой зеленой улице. К дому прилегал довольно обширный сад. В этом саду Селина и собиралась поговорить с сестрой по душам.

Заехав на стоянку, общую для нескольких соседних домов, Селина вышла из машины, обошла вокруг капота и открыла дверцу со стороны Челси.

– Пошли.

Едва Челси ступила на землю, Селина взяла ее под руку, словно боялась, что сестра может сбежать.

Куда я сбегу и, главное, к кому? – с грустью думала Челси. Она уже сожалела о своем импульсивном признании в аэропорту. Неудивительно, что Селина обращается с ней так, словно у Челси не больше здравого смысла, чем у маленького Джека.

– Давай посидим в саду, – предложила Селина.

Войдя в дом через парадный вход, они прошли его насквозь и через другую дверь вышли в сад. Селина едва ли не силой усадила Челси на скамейку и сказала:

– Посиди здесь, я принесу вина.

– Я не хочу… – начала было Челси, но Селина покачала головой.

– Зато я хочу. Хотя бы один стаканчик. – Ее голос смягчился. – И тебе не помешает.

Охлажденное столовое вино оказалось превосходным. К вину Селина подала сандвичи, которые выглядели так аппетитно, что даже Челси соблазнилась на один.

– Ну, рассказывай все по порядку, – потребовала Селина, когда они немного подкрепились. – Ты любишь Лэнса. Это я и сама вижу. Но что тебя беспокоит? В чем проблема? Ты боишься принять важное решение? Если так, я тебя понимаю. Когда Спенсер сделал мне предложение, я волновалась ничуть не меньше, хотя я его люблю.

– Дело не в этом, – прервала ее Челси. Она помолчала, собираясь с духом для нелегкого признания, вздохнула, и начала: – То, что я тебе говорила раньше, вернее то, во что я не мешала тебе верить, было неправдой. Тогда все было иначе… Лэнс и я не были… мы с ним… то есть между нами тогда еще ничего не было…

Селина прервала сбивчивые объяснения сестры:

– Но сейчас есть. Ты его любишь и…

– Да.

Челси уставилась в почти опустевший стакан, чувствуя, как от воспоминаний ее лицо заливает краска. Она допила вино и только потом набралась храбрости посмотреть в глаза Селине.

– Я… я легла с ним в постель. – Подобная прямота была для нее совершенно не характерна. – Мы занимались сексом, и это было… – Челси умолкла и покраснела еще гуще, однако, поскольку на лице Селины не отразилось ничего даже отдаленно напоминающего удивление или осуждение, она осмелела. – Это было удивительно, фантастически! Я никогда не думала… не знала… Лэнс сначала рассердился, потому что вернулся в Англию и узнал, что за время его отсутствия все в городе стали считать нас любовниками. Я пыталась извиниться и все объяснить, но потом он меня обнял, поцеловал… и мне стало не до объяснений. Я ничего не могла с собой поделать, я его так сильно желала, что не устояла, – тихо закончила Челси. Помолчав, она продолжила: – Я не представляла, что способна испытать такие чувства, они меня просто ошеломили, я обо всем забыла. Я знаю, тебе трудно меня понять… – Челси не могла заставить себя посмотреть в глаза сестре. – Вы со Спенсером любите друг друга…

– Когда я впервые легла с ним в постель, я его еще не любила, – спокойно перебила ее Селина. – Наверное, мы с тобой похожи даже больше, чем осознаем. Когда мы со Спенсером занимались любовью в первый раз, он был страшно зол на меня. Представь себе, Челси, в первый раз я чувствовала то же самое, о чем ты рассказываешь. Именно я все затеяла… я настаивала… словом, это я его соблазнила…

Селина стушевалась и с трудом подбирала слова! Это было настолько невиданно, что от удивления Челси даже забыла о своем смущении.

– Когда мы со Спенсером впервые занимались любовью, – разоткровенничалась Селина, – я была уверена, что люблю не его, а Ричарда. Я злилась и на Спенсера, и на себя, он злился на меня не меньше, но каким-то образом весь наш гнев переродился, трансформировался в желание.

Челси закрыла глаза, вспоминая события прошлой ночи.

– У меня с Лэнсом было точно так же, – тихо призналась она. – Я думала… – Она замолчала, закусив губу, потом посмотрела сестре в глаза и хрипло призналась: – До недавнего времени я считала, что люблю Спенсера.

Повисло напряженное молчание. Челси запаниковала: неужели я слишком далеко зашла в своей откровенности? Неужели навсегда разорвала связь, существовавшую между мной и Селиной с самого рождения?

Она со страхом ждала, что скажет сестра. Селина встала, подошла к Челси и обняла ее так крепко, что ей стало трудно дышать.

– Ох, Челси, Челси… Просто поразительно, до чего похоже, все, что происходит с нами. Ты знаешь, что это означает?

Челси недоуменно пожала плечами. Она все еще боялась, что сестра скажет, что никогда больше не сможет ей доверять, что они стали друг другу чужими. Но Селина сказала совсем другое.

– Это значит, что вы с Лэнсом созданы друг для друга, как мы со Спенсером, – уверенно заключила Селина.

Как ни жаль было Челси рассеивать иллюзии сестры, она покачала головой.

– Нет, Лэнс меня не любит.

– Но он занимался с тобой любовью, – напомнила Селина.

– Он меня желал, не спорю. Но он меня не любит, понимаешь? – Челси неуверенно посмотрела на сестру. – Ты ведь не расскажешь Спенсеру, что я… что я думала, будто люблю его? – с мольбой спросила она. – Теперь я понимаю…

Челси осеклась. Такими интимными подробностями она не могла поделиться даже с сестрой. Когда Селина рассказала ей, что Спенсер был в гневе, когда они впервые занимались любовью, Челси поняла, что нежный, преисполненный благоговейной робости любовник, каким она представляла Спенсера, никогда не существовал в действительности. Это был целиком вымышленный персонаж, плод ее воображения. Откровения сестры разрушили хрупкий романтический образ, созданный фантазией Челси.

Она вдруг поняла, что произошло: она полюбила Спенсера, потому что ей было некого больше любить. Любовь к Спенсеру давала ей своего рода эмоциональную защиту, охраняла ее чувства – как непроходимый кустарник, выросший вокруг замка Спящей Красавицы, охранял принцессу от вторжения непрошеных гостей. И как принц нашел дорогу через колючие заросли, так Лэнс пробился сквозь ее эмоциональную защиту и добрался до самого сердца.

Даже если события последних суток не дали мне ничего другого, я, по крайней мере, приобрела опыт зрелости и лучше поняла самое себя, рассудила Челси. Кроме того, мне наконец удалось восстановить прежнюю близость с Селиной, своей второй половинкой.

Час спустя Челси и Селина вышли пройтись по магазинам. Челси задержалась у витрины одного из бутиков – ее внимание привлекло платье из тончайшего трикотажа золотистого оттенка, которое выглядело очень соблазнительно даже на манекене. Но у этого шедевра портновского искусства было два существенных недостатка: оно было головокружительно дорогим и столь же головокружительно вызывающим.

– Лэнс потребует, чтобы ты надевала это платье только для него, и придет в ярость, если ты появишься в нем в общественном месте, где тебя могут видеть другие мужчины, – прошептала Селина. – Может, купишь?

– Ни в коем случае! – ужаснулась Челси. – Ты что, не видишь, сколько оно стоит? Хотя мне нужно что-нибудь нарядное для предстоящего торжества по случаю восьмидесятилетия деда…

Селина выразительно округлила глаза и простонала:

– Ох уж этот юбилей, лучше не напоминай! Но мы отклонились от темы. Что ты собираешься делать?

– С Лэнсом? – Челси вздохнула. – Не знаю. Может, мне стоит подыскать другую работу, подальше от дома…

– Послушай, переезжай сюда! – предложила Селина. – Работу здесь найти нетрудно, а у нас в доме есть свободные комнаты. Или есть другой вариант. – Она помолчала. – Ты можешь признаться Лэнсу в своих чувствах, а он…

– Нет, это исключено! – быстро возразила Челси.

Позже, когда они сидели в кафе, Селина вдруг хлопнула себя по лбу и вскочила.

– Я только что вспомнила, что опустила слишком мало денег в автомат на платной стоянке. Подожди меня здесь, я мигом. Подожди меня здесь, Челси, спокойно допей кофе. Я вернусь и закажу себе еще чашечку. Ты не представляешь, какая это роскошь для меня – просто сидеть в кафе и пить кофе, никуда не торопясь. Я очень люблю Джека, но и от него иногда нужно отдохнуть. Ты меня поймешь, когда у вас с Лэнсом появятся дети.

Не слушая возражений Челси, Селина быстро вышла из кафе и зашагала по улице.

– Папа? Что ты здесь делаешь?

Мелинда вышла в коридор и, увидев отца, резко остановилась.

– А ты как думаешь? – мрачно спросил Лэнс. – Ты приехал из-за меня? – Мелинда покачала головой. – Но со мной все в порядке, честно. Меня уже выписывают, не знаю, зачем вообще нужно было оставлять меня в больнице.

– Ты сорвалась с обрыва, – напомнил Лэнс. Мелинда закатила глаза.

– Ерунда, я просто поскользнулась на склоне. Вся эта суматоха поднялась только потому, что я ударилась головой. Господи, да если бы в детстве меня забирали в больницу всякий раз, когда я спотыкалась и падала, я полжизни провела бы в больничной палате! Мама, бывало, жаловалась, что во мне говорят гены Трэворов, что это из-за них меня вечно тянет во всякие опасные места. По ее словам, сама она за все детские годы даже не поцарапалась ни разу. А я была сорванцом, как мальчишка, – виновато добавила Мелинда. Она улыбнулась, обняла отца и пошутила: – Привыкай, если у вас с Челси родится мальчик, с ним еще не такое будет случаться. Вернее, не если, а когда, – уточнила девушка. – Кстати, как поживает Челси? Почему она не с тобой?

– С какой стати ей быть со мной?! – резко, даже чересчур резко спросил Лэнс.

– Ладно, не кипятись, – примирительно сказала Мелинда. – Я просто надеялась… подумала… словом, я была бы рада с ней повидаться.

Дочь не впервые его поддразнивала и вела себя почти как мамаша. Обычно Лэнс не придавал этому особого значения, но сегодня, после вчерашней ночи, слова дочери затронули в нем болезненные струны, о существовании которых он даже не догадывался. Одного лишь упоминания имени Челси было достаточно, чтобы в мозгу Лэнса стали одна за другой вспыхивать соблазнительные картины. Челси, завернутая в полотенце… Губы Челси, припухшие от поцелуев… Челси, протягивающая к нему руки… Челси закрывает глаза, когда он к ней прикасается…

– Эй, папа, очнись!

Лэнс заставил себя собраться с мыслями и строго спросил:

– Ты уверена, что тебе можно выписываться из больницы? У тебя ничего не болит? Голова не кружится?

– Если не веришь мне, спроси у врача, – небрежно бросила Мелинда.

Лэнс не только побеседовал с дежурным врачом, но и настоял на встрече со специалистом, осматривавшим Мелинду после происшествия. Только получив заверения, что дочери больше не требуется постоянное медицинское наблюдение, он согласился забрать ее домой.

– Папа, ты слишком надо мной суетишься, – пожаловалась Мелинда, когда они наконец вышли из больницы.

– Не забывай, я все-таки твой отец. Мелинда вдруг улыбнулась и обняла его.

– Я об этом никогда не забываю. Но, когда придет время и я встречу мужчину… то есть своего мужчину, – выразительно подчеркнула она, краснея, – я тебе об этом не скажу. Вернее скажу, но позже, потом… – Она покраснела еще гуще. – Иначе ты его отпугнешь.

– Ну хорошо, договорились, – согласился Лэнс, однако слова Мелинды потянули за собой череду мыслей, которыми он ни под каким видом не поделился бы с дочерью.

Было ясно, что под «мужчиной» Мелинда подразумевала своего будущего первого любовника. Уповая на здравый смысл дочери, Лэнс надеялся, что она будет достаточно разборчивой.

Вчера он сам стал первым мужчиной девушки – первым любовником Челси. Интересно, что сказал бы Роджер Эппентайр, узнай он об этом? Роджер любит дочь не меньше, чем Лэнс – Мелинду, и он уже уверен, что они с Челси встречаются. Что Роджер о нем подумает, если он сейчас исчезнет из жизни Челси? Решит ли отец Челси, что его дочь просто использовали и бросили? Станет ли он презирать Лэнса, как продолжателя худших традиций рода Трэворов? Будут ли его считать после этого человеком без чести и совести, напрочь лишенным каких бы то ни было моральных принципов?

– Папа, папа, ты снова где-то далеко. У тебя все в порядке? – участливо спросила дочь.

– Да, в порядке, я просто задумался.

– О чем-то или о ком-то?

Лэнс напустил на себя бесстрастный вид, но недостаточно быстро – Мелинда успела заметить его реакцию.

– Так я и знала, ты думал о Челси! – догадалась она. – Папа, ты ее любишь? Здорово, я так рада! – Мелинда порывисто обняла отца. – Только не рассчитывай, что я как подружка невесты наряжусь на вашу свадьбу в розовые кружева, в которых буду похожа на воздушное пирожное! – Она поморщилась. – Впрочем, Челси – современная женщина, к тому же у нее хороший вкус, вряд ли она пожелает нарядить меня во что-нибудь старомодное.

– Мелинда, ты опережаешь события, – мягко осадил дочь Лэнс и решительно сменил тему: – Я отвезу тебя в Бирмингем.

– В Бирмингем? Ни за что! Я вернусь в отряд! После короткого спора Лэнс вынужден был признать поражение и согласиться, что Мелинда имеет право настаивать на своем.

– Папа, я уже взрослая, – напомнила она, – но, даже если бы это было не так… Я тебя очень люблю, и мне приятна твоя забота, но тебе придется смириться, что иногда мне будет больно. Такова жизнь, знаешь ли.

Лэнс сардонически усмехнулся.

– И ты еще будешь учить меня жизни!

– Итак, что ты собираешь делать, когда вернешься? – спросила Селина, провожая Челси в аэропорту.

Посадку еще не объявили, и сестры сидели в зале ожидания.

– Ты имеешь в виду, после того как мне придется собрать на рыночной площади митинг и объявить всему городу, что мы с Лэнсом – не жених и невеста? – невесело пошутила Челси.

Селина вздохнула.

– Извини, что так получилось. Если бы я не растрезвонила всему свету…

– Ты не виновата, – прервала ее Челси, – Это мне нужно было набраться храбрости и сразу сказать тебе правду.

– А мне нужно было догадаться, что ты не хочешь об этом говорить. – Селина снова вздохнула. – Хорошо хоть что-то стоящее получилось из всей этой истории.

В этом Челси была согласна с сестрой: в результате они с Селиной стали друг другу еще ближе, чем раньше, и стали лучше понимать друг друга. В отсутствии Спенсера и Джека они без помех предавались воспоминаниям о детстве, о годах учебы в университете. Они засиживались допоздна, поверяя друг другу сокровенные сердечные тайны, делясь впечатлениями о первой любви, снова и снова возвращаясь к удивительной схожести и необычности ситуаций, в которых каждая из них осознала свои истинные чувства. Утром того дня, когда Челси нужно было улетать, вернулся Спенсер. Челси впервые почувствовала, что может непринужденно подойти к нему и по-сестрински обнять и поцеловать. Она так и сделала – и с громадным облегчением поняла, что излечилась от страха, который долго держал ее в плену. Спенсер стал для нее всего лишь мужем сестры – ни больше ни меньше.

– Имей в виду, что с Лэнсом еще не все кончено, – напомнила Селина.

– Нет, все уже в прошлом, – твердо возразила Челси и чуть мягче добавила: – Я понимаю, тебе хочется видеть счастливый конец этой истории, ты хочешь, чтобы Лэнс меня любил, но это не так. Ты сама сказала, что Спенсер любил тебя уже тогда, когда вы в первый раз занимались любовью, – просто ты об этом не знала. Но Лэнс меня не любит.

– А ты откуда знаешь?

– Потому что, если бы он меня любил, признался бы, – тихо сказала Челси. – Спенсер – другое дело, он не мог тебе признаться, потому что ты заявила ему, что любишь другого.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но мне все-таки кажется, что ты ошибаешься, – упрямо возразила Селина.

– Не надо, Селина! – взмолилась Челси. Ее глаза вдруг потемнели от боли. – Не стоит внушать мне ложную надежду, от этого станет только больнее.

Объявили посадку на самолет. Селина обняла сестру на прощание.

– Мы скоро встретимся, уже недолго осталось до юбилея деда.

– На котором мы с Лэнсом должны предстать перед семьей, – мрачно добавила Челси.

В последнюю минуту, когда Челси уже повернулась, чтобы идти на посадку, Селина сунула ей в руки какой-то сверток.

– Что это?

– То платье, которое ты видела в витрине. Ну, помнишь, «только для глаз Лэнса»? 4Когда я сказала, что забыла опустить деньги в счетчик, на самом деле я сбегала в тот бутик и купила его. Я знала, что ты сама ни за что на это не решишься, хотя платье как специально для тебя сшито.

– И ты была права. – Челси вспомнила, сколько стоил этот соблазнительный наряд. – Честное слово, Селина, тебе не следовало его покупать. Я все равно никогда не осмелюсь его надеть.

– Наденешь, наденешь, например, на юбилей деда.

– Что-о?

– А ты попробуй. Что, слабо? – поддразнила Селина, как в детстве. – Но тебе пора, а то опоздаешь на самолет.

Она легонько подтолкнула сестру в спину и смотрела ей вслед, пока Челси не скрылась из виду.