Текст книги "Яблоко Евы"

Инга Берристер
Яблоко Евы

Глава 1

Окинув взглядом знатока стройную блондинку у автомата с охлажденной водой за дверью кабинета, Артуро Террачини присвистнул и, не отрывая глаз от объекта, спросил:

– Новенькая? Обалденные ножки!

– Какие еще ножки? – проворчал Рик Свенсон, поднимая голову от стола с бумагами. – Арти, ты меня слушаешь?

– Наверное, менеджер из отдела рекламы… Первый раз вижу. Не знаешь, кто такая?

– Арти! – повысил голос Рик.

– Старик, я все слышу! – Артур повернулся к Рику лицом и скороговоркой произнес: – Ты сказал, что на Западном побережье вырос спрос на калифорнийские вина, поскольку доставка наших вин в связи с ростом цен на бензин соответственно подскочила в цене. – Он снова перевел взгляд на блондинку, которая тем временем подошла к столу секретарши в приемной. – Отлично! Кэсси наверняка ее знает.

– Арти! Не будь ты сыном босса, я уволил бы тебя к чертовой матери!

Артур слез с края стола и сверкнул белозубой улыбкой.

– Не будь ты моим другом, отец и сам бы меня давно выгнал!

Рик невесело хмыкнул и покосился на часы. Ну вот, опять пропустил обеденный перерыв! Дел невпроворот, а этому раздолбаю лишь бы на баб пялиться!

Они познакомились еще в школе, пятнадцать лет назад, и тогда же мать Рика стала работать на фирме Террачини. Семья занималась виноделием и продавала вина в Штатах. Мать взяли бухгалтером, чему та была безмерно счастлива: она растила сына одна (отец бросил их, когда Рику было три года) и в тот момент в результате очередного сокращения оказалась безработной.

– Да не волнуйся ты так! – Артур похлопал Рика по плечу. – Я поговорю с отцом насчет новой базы реализации. Может, перенесем в Дейли-Сити. Довольно близко от Сан-Франциско, да и арендная плата там не слишком высокая… А то его жаба задушит!

– А ты уже узнавал расценки? – удивился Рик.

– Как видишь, я тоже на кое-что гожусь! – Артур хохотнул. – Может, ударим по пивку?

– Еще только четверть пятого.

– Ну и что? Не вижу связи.

Рик устало потер глаза и ослабил узел галстука.

– Хочу закончить кое-какие дела… Придется посидеть еще пару часов.

– Рики! Да расслабься ты, братишка! Фирме скоро сто лет. И за два часа она точно никуда не денется!

– Так-то оно так… – Рик неопределенно хмыкнул. Артуру хорошо говорить: он – Террачини. И, значит, при любом раскладе останется в семейном бизнесе.

Да, Террачини много для него сделали – даже оплатили после смерти матери его обучение в университете, – но тем не менее он не член семьи. И сколько бы он ни работал, никогда не станет для них своим.

Ни Артур, ни сам Микеле, спроси их, ни за что в этом не признаются. Да и Рику, само собой разумеется, не взбрело бы в голову задавать подобный вопрос. Он испытывает благодарность к Террачини хотя бы за то, что, не будучи членом семьи, входит в правление фирмы и рассчитывает со временем возглавить филиал на Западном побережье. Ведь они уже доверили ему управлять значительной долей семейного бизнеса.

В свои двадцать восемь Рик достаточно преуспел в жизни: у него отличная зарплата и полное отсутствие долгов. Немногие из его ровесников могут похвастаться тем же. Но это вовсе не значит, что можно позволить себе расслабляться: он должен соответствовать.

– Если все-таки надумаешь попить пивка, спускайся в бар Анджело. Мы с Бобом будем тебя ждать. – Артур остановился у двери и, взглянув на свое отражение в стекле, извлек из кармана расческу. – Только я буду там до половины шестого. У меня свидание с Кэтрин.

Свидание… Интересно, когда у него было последнее свидание? – задумался Рик. Наверное, в прошлом году. Пару раз ходил в кино и приглашал в ресторан Пруденс из агентства недвижимости этажом выше. Но дальше этого дело не пошло: Пруденс решила, что он трудоголик и вообще редкий зануда. Когда пару месяцев назад он позвонил ей, она заявила, что, мол, у нее голова болит. И, видно, болит до сих пор.

– Нет, Арти, сегодня никак не получится. – Рик выдвинул средний ящик стола в поисках какого-либо съестного: пакетика с чипсами или еще чего-нибудь. – Мне нужно добить квартальный отчет.

– Да забей ты на этот отчет! Завтра доделаешь.

Рик извлек из ящика начатый пакет сырных крекеров и понюхал. Пахнет вполне съедобно.

– Арти, мне бы хотелось, чтобы до отпуска ты проверил все цифры.

Из холла послышался недовольный басок. Рик поднял голову, а Артур, выглянув за дверь, поморщился.

– Черт! Опять старик разорался на весь этаж! Сколько раз просил его пользоваться внутренней связью!

– Но тебя же нет на месте.

– Ну и что? Орать-то зачем?! – пробурчал Артур и вышел из кабинета.

Рик отправил в рот крекер и усмехнулся. Да, Террачини на редкость шумная семейка! Особенно Микеле. Тридцать лет как уехал из Италии, а все никак не распростится со старыми замашками – и в личном общении, и в бизнесе. Хорошо, что фирма твердо стоит на ногах и приносит изрядный доход. Но это сегодня. А что будет завтра? Успех – штука капризная… Жаль, что никто из Террачини не думает ни о расширении, ни о модернизации производства.

Один он об этом думает. И знает наверняка: стоит ему возглавить дело на Западном побережье, как фирма удвоит доход. Так что портить отношения с семейством нет причин.

Мимо кабинета снова проплыла блондинка и, чуть замедлив шаг, улыбнулась Рику сквозь стекло. Он задержал на ней взгляд и чуть не подавился крекером. Артур прав: ножки у нее на самом деле классные!

Давненько он не ходил на свидания! И давненько ни с кем не трахался…

– Отец, ради всего святого, потуши ты эту сигару! Провонял весь кабинет! – Артур помахал рукой, отгоняя от себя сизый дым. – Гадость какая!

– Это мой кабинет. И я буду делать в нем все, что хочу. Садись.

Артур демонстративно подошел к окну и распахнул его. Кабинет вмиг наполнился влажным теплом августа и шумом машин делового Бруклина.

– Ну ладно! Так и быть, потушу! – заворчал Микеле. – Только закрой поскорее это чертово окно!

Артур с готовностью закрыл окно, отрезая доступ жаре и шуму, и, взглянув отцу в лицо, невольно поморщился. Да, старик сдает! А что удивительного? С тех пор как в прошлом году умерла мать, он слишком много курит, ест и пьет, да еще и торчит в офисе с утра до ночи.

– Отец, зачем я тебе понадобился? – Артур выдвинул стул из-за видавшего виды стола, по которому давным-давно плакала свалка.

– На днях из Италии прилетает твоя двоюродная сестра Моника.

– Моника? – нахмурился Артур. Он не видел сестру лет восемь. С тех пор как в последний раз ездил во Флоренцию. Она тогда приехала на каникулы из интерната при католическом монастыре в Милане. Такая скромная, тихая… Настоящая монашка. – С чего это вдруг? – Артур с трудом представлял себе, как эту девочку могли отпустить одну на другой конец света. – Я, конечно, рад ее видеть, только… А сколько ей лет?

– Двадцать три. Только что закончила колледж и, если верить твоей тетке, начала своевольничать. – Микеле пожал – плечами и пробурчал что-то на итальянском.

Артур не понял что, он знал всего несколько итальянских слов.

– Впрочем, я в этом сильно сомневаюсь. Твоя тетка Стефания вечно все драматизирует.

– Моника прилетает одна?

Микеле вздохнул и потер ладонью высокий лоб.

С каждым днем лоб все больше и больше! – с тяжким вздохом подумал Артур. Не дай Бог мне пойти в отца, тогда лысина не за горами.

– К сожалению, одна. И пробудет у нас целый месяц, – ответил Микеле.

Артур снова вздохнул: у него возникло дурное предчувствие.

– Отец, я так и не понял, зачем она приезжает.

– Зачем? – Микеле махнул рукой. – Оттянуться. Ну что, сын, я правильно выразился? Или, если угодно, других посмотреть и себя показать.

– Час от часу не легче!

– А в чем дело? – Микеле нахмурился. – У тебя что, нет времени развлечь сестру?

– У меня?!

– Да, у тебя! А кто же еще покажет ей город?

– Ну уж нет! – Артур вскочил. – У меня отпуск! Ты что, забыл? Я уже оплатил круиз. На две недели. Только я, Кэтрин, солнце и сосны. А нянькой я быть не собираюсь!

– Я компенсирую тебе твой круиз.

– Ничего подобного! – Артур попятился к двери. – Кэтрин еле-еле договорилась, чтобы ее отпустили на две недели.

– Артуро! – Отец стукнул ладонью по столу. – Моника твоя сестра. Она же член семьи.

– Понимаю. – А вот Кэтрин вряд ли поймет. – Отец, меня не будет только две недели. Пусть ею пока займется Рик.

– Рик?

Артур пожал плечами – точно так же, как отец.

– А что, он почти что член семьи. Разве нет?

Микеле поморщился.

– Вот именно почти что. Нет, так не пойдет. Он мужчина, а она женщина. Я понятно излагаю?

– Вполне. Только речь идет о Рике.

– Не морочь мне голову! А что, Рик не мужчина? – Отец упрямо мотнул головой, и Артур понял: тема закрыта. – Ты встретишь Монику в аэропорту и от нее ни на шаг. Ясно?

– Отец, я не хотел говорить, но раз ты настаиваешь…

Микеле прищурил глаза.

– В чем дело?

Артур запаниковал. Отказаться от круиза? Ни за что! Они с Кэтрин мечтали о нем полгода. Черт принес эту Монику!

– Дело в Рике, – не сразу ответил он.

– И что с Риком?

– Понимаешь, это очень личное.

– Артуро, ты сам начал. – Микеле снова взял в руки сигару. – Ну и что же приключилось с Риком?

– Отец, только никому ни слова! В том числе и самому Рики. Договорились? Это очень деликатная тема.

– Договорились.

Артур тяжело вздохнул. Жаль, что приходится впутывать в это дело Рика, но у него нет выхода.

– Отец, Рики вполне может сопровождать Монику по городу. И ничего страшного не случится. – Он прокашлялся. Гореть ему в аду за эту ложь! А еще раньше его прикончит Рики. – Видишь ли, Рик играет за другую команду.

Микеле насупил брови.

– Как это понимать?

– А ты не понимаешь? – Артур нервно хохотнул. – Рики, ну… как бы это сказать…

– Артуро! Не выводи меня из себя! – Микеле начал сердиться. – Говори как есть!

– Рик не интересуется девочками.

– Рик?! Что ты несешь! Да я же знаю его чуть ли не с пеленок! Чушь! Он не такой.

– А когда ты последний раз видел его с девушкой?

Микеле покрутил в руках сигару и не сразу вспомнил:

– По-моему, в прошлом году, в День благодарения… Ну да, он приводил к нам на ужин маленькую рыжую толстушку.

– Приводил. Только три года назад, и это была дочь его соседа. Пятнадцати лет.

Микеле нахмурился.

– А почему он не похож на голубого?

– Отец, ты здорово отстал от жизни! Похож, не похож… С чего ты взял, будто они все на одно лицо? Главное, что Рики можно доверить Монику. Со спокойной душой.

Микеле пожевал сигару и, задумчиво сдвинув брови, сказал:

– Ну ладно! Зови его ко мне.

Рик покосился на часы на столе и чертыхнулся. Скоро заявится эта девица, а ему еще нужно успеть составить два отчета для таможни и подписать целую кипу счетов-фактур. Каких только поручений не давали ему Террачини, но быть гувернером еще не доводилось! В первый момент Рик чуть было не послал Микеле подальше, но внезапно понял: на этот раз ему оказали неслыханное доверие.

Мужчины клана Террачини отличаются старомодностью, особенно в отношении своих женщин. С точки зрения Микеле, женщина должна быть красивой, послушной и богобоязненной. Поручив Рику свою племянницу, Террачини-старший тем самым допустил его в святая святых. Можно сказать, доверил ключи от дома.

Жаль только, что пока он выгуливает по Нью-Йорку итальянскую пай-девочку, его непосредственная работа стоит на месте.

Рик отодвинул счета-фактуры и открыл ежедневник. Остается надеяться, что он сумеет выкроить время на дела – хотя бы рано утром и поздно вечером. Правда, Микеле велел не отпускать Монику ни на шаг, но Артур ввел его в курс дела.

Если верить Артуру, его двоюродная сестрица – истинный синий чулок и, стало быть, красотам Нью-Йорка предпочтет чтение книг и сидение у компьютера. Тем лучше! Осмотр достопримечательностей начнется с Нью-йоркской публичной библиотеки и, Бог даст, займет недельки две.

Рик снова и снова листал ежедневник, выстраивая дела в порядке срочности, пока его не прервал зуммер местной связи. Интересно, кто бы это мог быть? Обе секретарши ушли обедать, Артур отправился в аэропорт за Моникой, а трое остальных представителей семьи Террачини, работающих в офисе, этим устройством принципиально не пользуются. Когда им нужно кого-то позвать, они открывают рот и вопят на всю контору.

– Рик, вернулся Артур с… – раздался голос Микеле, потом что-то защелкало, но вскоре связь восстановилась. – Черт побери, как работает эта хрень?!

– Просто нажми на кнопку, – послышался голос Артура. – Вот и все. А теперь говори.

– Рик?

– Я слушаю.

– Будь добр, зайди ко мне в кабинет! – сказал Микеле не своим голосом, явно стараясь быть особенно милым в присутствии племянницы.

– Хорошо. – Рик ухмыльнулся и вышел в холл.

Ему не раз приходило в голову, что фирма процветает вопреки всему. Микеле не откажешь в деловой хватке, но его упорное нежелание заниматься модернизацией производства обходится фирме в копеечку. А Артуру, который прекрасно понимает недостатки отца, не хватает амбициозности, чтобы попытаться хоть что-то изменить. Вот если бы Рику предоставили такую возможность, он бы тут же ввел ряд нововведений и фирма получила бы ощутимый рост дохода.

В дверях Рик столкнулся с Артуром: тот выходил от отца и, увидев его, смущенно улыбнулся. Хотя дверь в кабинет была открыта, Рик вежливо постучал и остановился на пороге.

– А вот и он! – Микеле широким жестом пригласил его войти.

Кабинет Террачини-старшего был на удивление хорошо убран. Бумаги на столе лежали ровными стопками, даже в ящике с почтой царил идеальный порядок. А со стены, за спиной у босса, исчезла картина с обнаженной женщиной.

Заметив это, Рик с трудом подавил смешок: картина была дорогая и выполнена с большим вкусом. Наверное, эта Моника та еще лицемерка!

И тут он ее увидел. Она сидела в углу за столом для переговоров в мешковатом кашемировом пальто песочного цвета и вязаной шапочке. Бедолага! И как она только не сварилась в таком наряде! – посочувствовал ей Рик.

– Познакомься, моя племянница Моника. – Микеле снова пригласил Рика войти. – А это Ричард, наш директор по реализации.

– Очень приятно, – ответила она сочным низким голосом с чуть заметным акцентом и, округлив большие карие глаза, сказала дяде: – А я думала, реализацией занимается Артуро.

Ее замечание немало удивило и Рика, и Микеле.

– Они оба занимаются реализацией. Только Рик выполняет львиную долю всей работы.

Моника снова перевела взгляд на Рика, но тот еще не пришел в себя от изумления, вызванного наблюдательностью Микеле. Кто бы мог подумать, что старик настолько хорошо владеет ситуацией на фирме!..

– А теперь вам придется заниматься мной, – заметила Моника с легкой гримаской и протянула Рику руку. – Хотя я всем пыталась втолковать, что мне нянька не нужна.

– Пойми, детка, Нью-Йорк – большой город, – с терпеливой улыбкой заметил Микеле. – Мне будет спокойнее, если ты будешь не одна.

– Хорошо, дядя, – послушно ответила она, глядя прямо в глаза Рику.

А тот взял ее руку в свою ладонь. Рука была маленькая. И очень нежная.

– Я с удовольствием покажу вам город, Знаете, у нас тут прекрасная библиотека.

В глазах у Моники промелькнула досада, и она, вытянув руку из его ладони, сказала:

– Спасибо. Я составила список мест, которые хочу посмотреть.

– Вот как?! Очень хорошо.

– Моника, ты обедала? – спросил Микеле, потирая мясистые ладони. – А ты, Рик? – И не дожидаясь ответа, предложил: – А не махнуть ли нам в бар Анджело? Посидим, поболтаем за бутылочкой славного винца с бретонскими устрицами.

Моника чуть поморщилась, но потом согласилась:

– Пойдемте, дядя.

Рик отошел в сторонку, и она вышла из-за стола. Хрупкая, маленькая, в черных закрытых туфлях со шнурками.

Точь-в-точь такие носила бабушка, припомнил Рик.

Микеле поднялся и, жестом направляя их к двери, продолжил:

– После обеда Рик отвезет тебя ко мне домой. Ты распакуешь вещи, передохнешь… Ну а потом, если не устанешь, мы с тобой вместе поужинаем. Договорились?

– Как скажете, дядя Микеле.

– И сними наконец пальто! А то еще перегреешься и заболеешь, а мне потом отвечай перед твоей матушкой!

Моника подняла руку и не спеша расстегнула верхнюю пуговицу. Когда она дошла до третьей, Рик внезапно почувствовал такое волнение, что у него закружилась голова.

Какого черта? Что с ним происходит? Разобраться со своими ощущениями он так и не успел. – Моника расстегнула последнюю пуговицу. Распахнула пальто и, сбросив его с плеч, осталась в невзрачном бесформенном черном платье и слишком плотных для августа колготках.

Рик перевел дыхание и, с трудом скрывая разочарование, взял у нее из рук пальто. Она благодарно улыбнулась, и у него снова перехватило дыхание. Ну и глазищи у нее – бездонные, бархатные, лилово-карие, – прямо как анютины глазки… И губы – полные, сочные… Хорошо, что Моника не его тип. Хотя, учитывая продолжительный срок воздержания, вряд ли у него есть свой тип.

Они вышли из кабинета, и Микеле гаркнул на весь холл:

– Артуро, мы идем в бар Анджело!

Вот вам и двухсторонняя оперативная связь! – усмехнулся про себя Рик.

Артур не заставил себя ждать и очень скоро присоединился к ним.

В это время дня бар был забит, но Микеле зарезервировал столик, и их быстро обслужили. Все, кроме Моники, заказали традиционную пасту. Она же выбрала чизбургер и жареный картофель.

Как только она, извинившись, вышла в дамскую комнату, Микеле с ухмылкой заметил:

– Скажите на милость, чизбургер! Да, сестра права: девочка начала своевольничать!

Артур покачал головой и, глядя вслед Монике, сказал:

– А мне ее даже жалко! Бедняжке двадцать три, а одета, словно ей все сорок. Рик, может, для начала повозишь ее по магазинам?

– Повожу, – согласился он и хмыкнул. Микеле оторвал ломоть белого хлеба и покосился на Рика с нескрываемым интересом.

– А ты что, в этом разбираешься?

– Отец! – Артур бросил на Микеле укоризненный взгляд.

– Что вы имеете в виду? – удивился Рик.

Микеле пожал плечами и принялся намазывать хлеб таким жирным слоем масла, что холестерина с лихвой хватило бы на липидную бляху для целой артерии.

– Понимаешь, я не хочу ее баловать, но платье понаряднее ей не помешает. Скажем, розовое… А то черное слишком уж старомодно.

Рик и Артуро переглянулись и чуть не прыснули со смеха.

– Это все Стефания. Можно подумать, сестрица живет в девятнадцатом веке. Черный это цвет траура. – Микеле поднял глаза и кивнул Рику. – Помоги купить ей нарядное розовое платье. Только не слишком короткое. Ладно?

Рик сунул в рот ломтик хлеба и принялся сосредоточенно жевать: лучше жевать, а то еще ляпнет что-нибудь лишнее, а потом будет жалеть. Хорошо, если Артур окажется прав и Моника предпочтет распродажам библиотеку и компьютер! Потому что если эта скромница возжелает окучивать магазины, придется ей поискать себе другого провожатого.

Артур подозвал официанта и заказал себе еще пива.

– Моника провела чуть ли не всю жизнь в интернате при католическом монастыре. Думаю, это не могло не сказаться на стиле ее одежды.

– Она возвращается. Меняйте тему! – Микеле потянулся за вторым куском хлеба, а Артур ловким движением отодвинул от него подальше масло.

– Хватит, отец! Тебе нельзя есть столько жирного.

– И это говоришь мне ты? Тоже мне диетолог нашелся! Мы только-только пришли, а ты уже заказал себе вторую кружку пива!

Рик краем уха слушал извечные дебаты, а сам смотрел на Монику.

Несмотря на консервативный наряд, она обращала на себя внимание: и походкой, и осанкой. А безликая прическа только подчеркивала необычную форму глаз и яркость губ. Во всяком случае, когда она проходила мимо соседнего столика, за которым обедали четверо мужчин, двое с живейшим интересом подняли головы.

Моника подошла к столу. Микеле поднялся и покосился недобрым глазом на Артуро и Рика, пока они не последовали его примеру. Моника села на свое место, поджав губы – явно хотела спрятать улыбку.

Поймав на себе взгляд Рика, она быстро отвела глаза. Микеле снова потянулся за маслом, и Артур снова принялся его увещевать. Выросший без отца Рик всегда удивлялся – столь откровенной взаимной привязанности Террачини и не вмешивался в их словесную перепалку.

Моника сидела тихо как мышка, сложив руки на столе, и молча поглядывала по сторонам. И только огромные глаза выдавали ее волнение.

Бедняжка! Провести полжизни в монастыре. Ужас какой! Да, все Террачини ярые сторонники традиционных ценностей. Взять хотя бы Микеле: он хоть и посмеивается над своей сестрицей, но и сам от нее недалеко ушел. Живет по старинке…

Рик украдкой следил за Моникой, вернее за игрой ее удивительных глаз. Казалось, они живут своей отдельной жизнью, с жадным интересом вбирая в себя все окружающее. Между тем в баре становилось все люднее и все шумнее. Высоко в углу работал телевизор. Передавали бейсбольный матч, и то и дело раздавались возбужденные вопли болельщиков.

Когда подошла рыжая Дотти, разбитная официантка, в черной мини-юбке и тесной майке с фотографией рок-группы, непомерно растянутой силиконовым бюстом, глаза у Моники чуть не вылезли из орбит. Дотти ловко ставила на стол пивные кружки с подноса, и в процессе обслуживания ее юбка задиралась так высоко, что не оставалось ничего сокрытого для воображения.

– Скажите, Моника, а чем вы любите заниматься? – спросил Рик, чтобы отвлечь ее. И себя.

– Чем люблю заниматься? – Она перевела на него глаза. – Я много читаю, – Она пожала плечами, как будто извиняясь за свои скромные интересы. – Шью. И сижу за компьютером. Как видите, жизнь у меня не отличается большим разнообразием.

– Ничего страшного. У меня, представьте, тоже! – без особой радости признался Рик. Увы! В его жизни есть только одна работа.

– Зато живете в большом городе, где столько всего интересного и увлекательного, что… – Голос у нее прервался от волнения, и дядя с братом прекратили спорить.

Моника одарила их лучезарной улыбкой.

Микеле улыбнулся ей в ответ.

Рик вздохнул. Бедняжка! Придется показать ей город. От него не убудет. Надо просмотреть в газетах рубрику «Досуг». Может, на Бродвее еще идут «Кошки»?