Текст книги "Яблоко Евы"

Глава 3

– Боже праведный! – Моника испуганно вытаращила глаза. Говорить одно, а делать… Перспектива предстать перед дядей в таком наряде ее отнюдь не радовала.

– Идите к себе! А я скажу ему, что вы спите.

Она кивнула и метнулась к своей комнате, но входная дверь уже открывалась. Поняв, что добежать все равно не успеет, Моника рванула за ручку ближайшую к ней дверь и, схватив Рика за рукав, увлекла за собой. И они оказались в стенном шкафу.

– Какого черта?! – возмутился громким шепотом Рик и, вырвав руку, прислушался.

Микеле звал племянницу. Рик вздохнул и закрыл глаза. В шкафу было темно и тесно.

Моника перевела дыхание и пошевелила правой рукой. В результате ее грудь коснулась руки Рика. Он снова шумно вздохнул, и она замерла:

Моника только один раз была так близко с мужчиной. Вернее, с мальчиком. Как-то раз Антонио, школьный друг ее старшего брата, оставшись с ней наедине, полез к ней обниматься. Сначала ей понравилось, но потом он попытался забраться к ней под юбку. Моника начала сопротивляться, Антонио не уступал, и тогда она укусила его за руку.

Рик стоял не шелохнувшись.

Интересно, что он сделает, если она положит руки ему на грудь? Да ничего не сделает! Моника коварно улыбнулась. Не станет же он привлекать внимание дяди.

– Рик? – еле слышно выдохнула она.

– Тсс! – Он поднял руку и прижал палец к ее губам.

С первой попытки Рик в темноте промахнулся, но, когда его палец коснулся ее губ, она чуть-чуть приоткрыла их. А когда Рик убирал руку, его палец провел по ее нижней губе. По телу Моники разлилось тепло, она закрыла глаза и прислонилась к нему, прижавшись грудью к его груди.

Почувствовав, как гулко стучит сердце у него в груди, Моника перевела дыхание. Ей захотелось поцеловать Рика. Захотелось обнять. Захотелось…

В холле раздался кашель Микеле. Совсем близко. Прямо за дверью. Моника вздрогнула.

И в тот же миг Рик обнял ее за плечи, словно хотел успокоить. Она положила ладонь ему на грудь и прижалась щекой. Сначала Рик не шелохнулся, а потом обнял ее крепче. Чуть-чуть… Но у Моники от волнения подкосились ноги.

Тихо-тихо она провела ладонью по его груди. Рик чуть заметно вздрогнул, а потом – нет, ей это не показалось! – его ладонь спустилась с плеча на спину. Еле заметно, но тем не менее ощутимо. И нежно. По рукам Моники побежали мурашки.

Она приподнялась на цыпочки, поближе к его уху, и шепнула:

– Что будем делать?

Хороший вопрос! У Рика голова шла кругом. Не будь он так возбужден, он бы лопнул от злости. Ну надо же попасть в такую переделку! А что, если Микеле застукает их вдвоем в шкафу?! Как он объяснит эти игры в прятки боссу?

Рик опустил голову к ее уху. Мягкие шелковые завитки ее волос защекотали ему подбородок. Он вдохнул сладкий запах ее кожи, и мысли дружно покинули голову. Моника была так близко, что не могла не чувствовать его возбуждения. И выхода из этой ловушки нет!

– Придется отсиживаться, – наконец выдохнул он.

Моника чуть откинула голову, и Рик догадался: она не совсем его поняла – ведь сидеть в шкафу не на чем, – но объяснять ничего не стал.

Раз молчит, значит, поняла главное. А ему надо как следует подумать. Легко сказать! Попробуй подумай, когда она прижимается к нему грудью. Он попытался отодвинуться от нее чуть подальше, но вышло только хуже: ее бедро коснулось его возбужденной плоти. Рик перевел дыхание – и в результате снова еще плотнее прижался к ее груди.

Только сейчас он осознал, что до сих пор ее обнимает, и опустил руки. В тесноте стенного шкафа ладони скользнули по соблазнительным округлостям бедер, и Рик нечеловеческим усилием воли сдержался и не привлек ее к себе.

Моника напомнила ему студенток из группы поддержки. Ему всегда нравились эти бойкие красотки, но он не смел к ним приблизиться. Яркие, задорные, они раздражали зрительный нерв, но как он мог приблизиться к ним, не будучи членом футбольной команды?!

– Рик? – Моника легонько похлопала его по груди, привлекая к себе внимание. И это ей удалось! – По-моему, дядя зашел в ванную, – шепнула она.

От ее горячего дыхания Рика еще больше кинуло в жар.

Черт! Он полностью потерял контроль над собой. Не прятаться же вечно в шкафу!

– Рик?

– Тихо! – Он приложил палец к ее губам. Губы были влажные и горячие. И его охватило безумное желание поцеловать ее.

Он ощущал тепло ее ладони на своей груди. А ведь Моника наверняка слышит, как бешено колотится у него сердце. Еще чуть-чуть – и оно взорвется. И не только оно одно. И это она тоже чувствует.

Рик поднял голову и прислушался. Кажется, в ванной полилась вода. Все, с него хватит! Он высвободился из сладкого плена ее рук, осторожно вышел и повернул ручку двери. Выглянул в холл и убедился, что все чисто.

– Идите к себе. Быстро! – выдохнул он и пулей выскочил из квартиры.

На следующее утро Рик пришел в контору раньше всех. Проснулся ни свет ни заря, еще до будильника, весь в холодном поту. Ему снился кошмарный сон: Микеле и его свояк Бруно гоняются за ним с кухонными ножами. И не проснись он вовремя, наверняка бы догнали.

Рик зябко повел плечами, огляделся и включил в кабинете свет. Половина седьмого… Зарядил кофеварку и принялся просматривать свежую почту.

А в голове неотвязно кружили мысли. Моника… Какая она на самом деле? Неужели сумела до такой степени задурить голову родителям? Или она все-таки настолько неопытная? Нет, она невинная и воспитана в строгости, а теперь вырвалась на свободу и хочет самоутвердиться. Как это говорила мама? Не суди о книге по обложке. Рик невесело хмыкнул, припомнив вчерашние прятки. Встречают по одежке…

– Привет, Рики!

Услышав голос Микеле, Рик вздрогнул и выронил ручку. Ручка закатилась под настольные часы. Четверть восьмого.

– Доброе утро! Что это вы сегодня так рано?

Микеле недовольно поморщился и, достав из кармана сигару, пробурчал:

– Это все Моника.

Черт! Что еще она сотворила?

– Пришлось весь вечер просидеть дома, – пожаловался Микеле. – Не мог же я оставить ее одну! Рано лег спать и соответственно проснулся на рассвете. А где был ты?

– Я? Дома. – Рик прокашлялся. – Я подумал, Моника устала и вряд ли захочет идти в город.

– Устала? Черта с два! Она составила список, куда хочет пойти. Во-о-от такой длины! – Микеле развел руки в стороны. – Я сказал ей, пусть обращается к тебе. Потому что понятия не имею, где нынче тусуется молодежь.

– А я думал, вашу племянницу интересуют только книги и компьютер.

Микеле фыркнул.

– Это ее матушка так думает! Стефания живет в мире иллюзий. Так нельзя. Все хорошо в меру. Я считаю, Моника должна ходить на танцы и в кино. Как все девушки ее возраста.

У Рика имелось на этот счет свое мнение, но он благоразумно помалкивал.

Микеле взглянул на кипу документов у Рика на столе и сказал:

– Сегодня ты не работаешь.

– Но мне нужно сделать несколько срочных звонков и…

– Нет. Моника уже завтракает. И через час будет готова. Сегодня свозишь ее в Центральный парк.

– Может, этим займется Артур?.. Микеле упрямо мотнул головой.

– Артуро едет в Нью-Джерси. Подыскать место для новой базы реализации.

– В Джерси? – Что еще за новости? Ведь собирались открыть филиал на Западном побережье. А позволить себе сразу две новые базы фирма не может.

Микеле пожал плечами.

– Ну да, в Джерси. Во-первых, это близко, а во-вторых, арендная плата там пониже.

– А почему я ничего об этом не знаю?

– Да пока еще ничего не решено! – Микеле нетерпеливо махнул рукой. – Так что займись Моникой. А работа подождет.

Рик с трудом сдерживал себя. Какого черта? Ему что, дурят голову? А филиал на Западном побережье просто выдумка? Морковка, чтобы ослик бежал резвее? Надо срочно переговорить с Артуром.

– Не волнуйтесь. Я позабочусь о вашей племяннице.

– Вот и хорошо. – Микеле полез в карман, достал увесистую пачку банкнот в золотом зажиме и швырнул на стол. – Пусть купит себе красивую одежду. Договорились?

Рик кивнул, и Микеле вышел. Рику всегда нравился босс. Микеле прекрасно относился к его матери, платил хорошие деньги и делал щедрые подарки к Рождеству и ко дню рождения. И по отношению к Рику был не менее щедр. Однако Рику не понравилось отношение босса к Монике. Вопреки красивым словам о том, что семья для него все, Микеле не считает нужным уделять время племяннице.

Да, обращение мужской половины клана Террачини со своими женщинами далеко от идеала. И дело не в том, что они относятся к ним с нескрываемым неуважением. Плохо, что они слишком опекают их, явно считая недостаточно разумными для того, чтобы отвечать за самих себя вне дома.

Удивительно, что Монике позволили учиться в колледже. Хотя что ей теперь делать со своим высшим образованием? Разве что заняться семейным бизнесом в Италии, где они производят свое вино. Действительно, было бы логично, если бы она осталась во Флоренции, где ее отец и старший брат Микеле, Марчелло, заправляют виноградником и винодельней.

Впрочем, она может поехать и в Париж, где обосновался еще один брат Микеле, Паоло, или в Рим, где занимается реализацией семейных вин младший брат Марио. Пожалуй, Монике, с ее внешними данными, торговля подойдет больше всего. Еще бы! Ну какой мужчина из плоти и крови откажется заказать у такой красотки партию вина? Да он выложит последнее, а что-нибудь да купит! Рик усмехнулся. Это жизнь. А в виноделии всем заправляют мужчины.

Ну что у него с головой? Какого черта ему печься о будущем Моники?! У него и так с ней хлопот полон рот. Во всяком случае, этот месяц скучать ему точно не придется. Лучше бы подумал о том, как бы его самого не вышибли с фирмы.

Рик просмотрел срочные докладные, оставил сообщение Артуру с просьбой связаться с ним, как только тот вернется, и помчался на такси домой. Раз уж придется провести день в Центральном парке, надо переодеться. Не выгуливать же Монику в деловом костюме!

Моника сидела на подоконнике и смотрела на людную в этот час улицу. Все спешили на работу. Она обратила внимание на то, что многие женщины одеты в деловые костюмы и теннисные туфли. Странное сочетание. Удобно и практично. Все-таки американцы на редкость раскованны во всем, в том числе в выборе одежды.

Монике всегда хотелось иметь костюм. А мама считала, что в костюме она будет выглядеть неженственно. Девушка невесело хмыкнула. А в этих кошмарных черных платьях, которые так нравятся матери, она и вовсе похожа на бабушку!

Моника вздохнула и покосилась на часы. Когда же наконец появится Ричард? А вдруг он обиделся за вчерашнее? Она вспомнила, как перепугалась, услышав за дверью голос дяди Микеле, и вздрогнула. Слава Богу, все обошлось! Дядя ничего не заметил: решил, что она у себя в комнате одна.

Она соскользнула с подоконника и поправила юбку. Не так-то легко с непривычки носить короткую юбку. Все время хочется одернуть ее, натянуть пониже и не знаешь, куда девать ноги. Многие из ее соучениц носили мини-юбки. Даже при родителях. И все время подбивали Монику укоротить платье.

В дверь постучали. Моника быстро влезла в босоножки и поспешила в холл. С непривычки ходить на высоких каблуках в босоножках с узкими ремешками было неловко, и, прежде чем открыть замок, она подтянула потуже застежки.

Увидев сумрачное лицо Рика, она расстроилась.

– Моника, почему вы открыли дверь, не спросив кто там?

Она пожала плечами, с интересом разглядывая его тесные джинсы и черную тенниску.

– А я и так знала. Дядя Микеле сказал, что вы скоро придете.

Он окинул ее недовольным взглядом, и Монике стало неловко.

– Поскольку я не воспользовался домофоном, вы должны были насторожиться. В другой раз, прежде чем открыть дверь, непременно спрашивайте, кто там. Нью-Йорк – место опасное.

– Зачем вы меня все время пугаете?

– Я вас не пугаю, а всего лишь предостерегаю. – Он вошел и запер за собой дверь. – Ваш дядя сказал, что вы хотите посмотреть Центральный парк.

– Хочу. Сегодня такое ясное небо! И, наверное, весь день будет хорошая погода. Самое время для прогулки в парке, да?

Рик насупил брови.

– А почему вы так оделись? На Монике были блузка нежно-сиреневого цвета и джинсовая мини-юбка.

– А чем вам не нравится мой наряд?

– Да он мне нравится. Просто не подходит для прогулки в парке. А что, если вам захочется посидеть на траве?

– Дело в том, что у меня нет брюк, – смущенно промямлила она, отвернув лицо в сторону.

– Что-что? – изумился Рик.

– Мама считает, что женщинам не пристало носить брюки.

Рик рассмеялся.

– Вы полагаете, что этот наряд ваша матушка одобрила бы?

Его смех лишь усугубил смущение Моники. Иногда – весьма часто – ей становится так стыдно из-за старомодных привычек родителей, ну просто хоть плачь!

– Вряд ли. Я сшила его сама. Тайком. А брюки шить труднее и дольше.

В глазах Рика промелькнули удивление и одобрение, а потом он с улыбкой спросил:

– Может, для начала купим вам джинсы?

– Давайте. Знаете какие? С рваным коленом или…

Он ухмыльнулся.

– Давайте для начала купим целые. Ладно?

Боже праведный! Какого черта он обрек себя на такие муки? Раньше у Рика не наблюдалось склонности к мазохизму. Вот идиот! С чего он взял, что ходить по магазинам легко и просто? Особенно с такой женщиной, как Моника.

– А как вам эти? – прощебетала она, выскакивая из примерочной, и покрутилась, чтобы продемонстрировать вид сзади. – Нравятся?

Линялые джинсы плотно облегали фигуру, подчеркивая тонкую талию и полные бедра. Живот у нее был на удивление плоский, особенно принимая во внимание, что она заглотнула вчера в баре огромный чизбургер и изрядную порцию жареной картошки. А попка… А попка у нее идеальной формы. Округлые соблазнительные ягодицы так и просятся в руки.

– Рик, с вами все в порядке? – спросила Моника, чуть нахмурясь. – Что вы молчите?

– Предыдущие нравились мне больше, – ответил он, совладав с дыханием.

– Но они слишком свободные.

– Вот именно! А в этих вы сможете сесть?

Она ухмыльнулась и подошла к нему поближе.

– Хотите убедиться? Рик поднял руку.

– Не надо.

Кто знает, какой номер она выкинет! Рик сидел на единственном стуле рядом с женской примерочной, так что нетрудно догадаться, где она вознамерилась испытывать джинсы в положении сидя. У него на коленях. Только этого ему и не хватает! Они уже и так привлекли внимание чуть ли не всех посетителей универсального магазина «Блуминдейл».

Пока Моника перемерила несколько моделей джинсов, на нее глазели и мужчины, и женщины. А она была так возбуждена процессом, что, казалось, не замечала ни восхищения сильной половины, ни зависти слабой.

– Осталось примерить еще одну пару, – поведала она и метнулась к кабинке. Высунула мордашку из-за ширмы и робким голоском спросила: – А можно купить две пары? Пожалуйста.

Скажи он «нет», два парня, не сводившие с нее глаз в течение всего процесса примерки, купили бы ей все, что угодно. А одна молодая дама его возраста, услышав просьбу Моники, посмотрела на Рика так, словно он кровопийца-муж, отказывающий жене в самом необходимом.

– Можно. Только побыстрее. – Рик поднялся и достал бумажник. Микеле дал ему изрядную сумму. Хватит и на джинсы, и на платье. На большое, объемное платье – скажем в гавайском стиле. Такое он с превеликим удовольствием купил бы ей и на свои деньги.

Моника появилась в очередных джинсах, которые были так похожи на предыдущие, что Рик не углядел никакой разницы. По просьбе Моники продавщица срезала ярлыки, чтобы она вышла из магазина в обновке.

Наконец покупки завернули, Рик расплатился, и они направились к эскалатору. Увидев указатель секции женского нижнего белья, Моника сошла с эскалатора и остановилась, завороженно глядя на витрины с красными и черными кружевными трусиками.

Рик похолодел от ужаса.

– Пойдем. А то еще опоздаем.

Моника округлила глаза.

– А разве Центральный парк закрывается?

– Я не это имел в виду.

Она подошла к нему вплотную и, взяв за руку, проникновенно шепнула:

– Может, задержимся? Всего на десять минут!

Рик покосился на манекен в микроскопической шелковой набедренной повязке и постарался не думать о том, что Моника теребит его за руку.

– Ну, пожалуйста! – И ее сочные губы сложились сладким бантом. – Я вас очень прошу.

– Ладно. Но только на десять минут.

– Хорошо. – Она засияла и, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку.

Невинный поцелуй грозил обернуться для него глобальной катастрофой. Господи! Дело дрянь. А что произойдет, если он будет стоять и смотреть, как она выбирает нижнее белье?!

– Я подожду вас на первом этаже.

– Почему? – спросила Моника, и улыбка ее потухла.

– Потому что у меня там дела. – Он засунул руку в карман и достал деньги. – Возьмите.

– Спасибо. У меня есть свои деньги. – Она вздернула подбородок и направилась к вешалкам с бельем.

Господи, ну что он опять сделал не так?!

– Через десять минут жду вас внизу у эскалатора, – бросил он ей в спину.

Моника махнула рукой, не удостоив его взглядом.

Ну и прекрасно! Пусть покупает себе все, что только захочет! А ему совсем необязательно знать, какое белье она носит. И он не собирается истязать себя, глядя, как она выбирает себе трусики.

Рик спустился на первый этаж и зашел в туалет – сполоснуть лицо холодной водой. Возвращаясь к эскалатору, он остановился у прилавка с мужской парфюмерией и побрызгал себя пробной туалетной водой. Какая гадость! Он чертыхнулся и заработал в ответ несколько недоуменных взглядов. Правильно делает, что никогда не пользуется этой дрянью!

Через девять минут Рик уже стоял у эскалатора. Моники не было видно. Впрочем, на обратное он и не рассчитывал. С самого утра она ведет себя, как маленькая девочка у прилавка с конфетами. Ничего удивительного! Моника обмолвилась, что мать не позволяет ей ходить по магазинам одной. А что за удовольствие ходить за покупками с консервативной итальянской мамочкой?

Странное дело, зачем они держат дочь в такой строгости? Тем более что Моника вроде бы дочь послушная. Считается с мнением родителей и дяди… Ну а то, что ей хочется приодеться, говорит о вполне естественном чувстве протеста, а не о желании привлечь внимание мужчин.

Именно это больше всего и смущает Рика. Моника не имеет ни малейшего понятия, насколько она сексуальна. Не замечает, что, глядя на нее, мужчины заводятся с пол-оборота. Похоже, ей это совершенно безразлично. Она с большим интересом глазеет на витрины магазинов и таращится на девицу пирсингом на пупках.

Рик взглянул на часы. Восемнадцать минут. Моники нет как нет. И на эскалаторе ее не видно. Через две минуты поднимется сам и вытащит ее силком из магазина.

Через пять минут, перепрыгивая через две ступеньки, Рик примчался в отдел нижнего белья. Моники и там не было.

Он подозвал продавщицу.

– Я ищу свою приятельницу, – объяснил Рик. – Маленького роста, темноволосая, симпатичная…

– С итальянским акцентом? – с улыбкой подсказала продавщица.

– Да. Это она. – Рик с облегчением вздохнул. Значит, Моника в примерочной.

– Она была здесь. Но ушла минут пять назад. – И продавщица показала рукой в сторону, противоположную эскалатору. – С двумя мужчинами.

Глава 4

– Мы договорились встретиться на первом этаже. Полчаса назад. – Рик сжал вспотевшие ладони. – Скажите, а она могла спуститься вниз как-нибудь по-другому?

Охранник покачал головой.

– Покупатели пользуются только эскалаторами и лифтами.

– Значит, есть еще служебные лестницы? А почему же мы их не проверили?

– Да не волнуйтесь вы так, мистер Свенсон! – Пожилой охранник заглянул в блокнот. – Все приметы у нас есть. И мы найдем вашу дочь. А сколько ей лет?

– Двадцать три, – пробормотал Рик.

– Сколько?!

– Двадцать три. А с чего вы взяли, что она моя дочь?

Охранник захлопнул блокнот, и его глаза свирепо сверкнули.

– Вы что, шутите?! Так речь идет не о ребенке, а о взрослой женщине!

Рик затряс головой.

– Да, это не ребенок. Но, поймите, ведь она здесь впервые и…

– Да здесь каждый третий покупатель впервые! – Охранник сложил руки на огромном животе. – Мистер Свенсон, за такие шутки вас следует арестовать.

– Что за чушь! На каком основании?

– Пока вы мне тут морочите голову, в магазине может черт знает что случиться. Например, кража. Кто знает, может, вы меня нарочно отвлекаете?

Рик застонал. Нет, ну надо же иметь такое богатое воображение! Ему бы не следить за порядком в супермаркете, а детективы писать.

– Послушайте, мне не до шуток. Дело в том, что она итальянка и не очень хорошо говорит по-английски.

– Да, но…

– Рик!

Услышав голос Моники, Рик стремительно обернулся, а она, подбежав к нему, обхватила его за пояс и спрятала лицо у него груди.

– Моника, с вами все в порядке? – Он прижал ее к себе и погладил по спине, а она все стояла, уткнувшись лицом ему в грудь.

Наконец, все так же не отрываясь от него, она пробормотала что-то по-итальянски.

Подошел еще один охранник, высокий и тощий, и, переглянувшись с напарником, буркнул:

– Все в порядке. – Он покосился на группу зевак, – Просто мисс немного испугалась, вот и все.

– Что случилось? Моника, ну почему вы ушли с какими-то типами?! – спросил Рик, удивляясь тому, как стремительно растет в нем гнев.

Моника подняла лицо.

– Они сказали, что вы попросили их привести меня к вам. И что с вами произошел несчастный случай.

– Они вас обидели? – Рик с тревогой заглянул в побледневшее лицо Моники.

Она покачала головой.

– Нет. А я врезала тому, что поменьше. Рик подавил нервный смешок и взглянул на худого охранника.

– Вы задержали их?

– Хотите сделать заявление? – мрачно осведомился тот. – Тогда пройдемте в кабинет.

– Нет! – Моника выпрямилась и отодвинулась от Рика. – Лучше пойдем в Центральный парк.

– Моника, но…

– Все равно они убежали. Где их теперь искать? А если дядя Микеле узнает о случившемся, он тут же посадит меня в самолет и отправит в Италию.

А ведь она права! Рик снова взглянул на длинного охранника.

Тот только пожал плечами. А толстяк принялся уговаривать зевак расходиться.

– Рик, давайте уйдем. Я вас очень прошу. Ну пожалуйста! – От волнения ее акцент чуть усилился. Но глаза светились решимостью: Моника сделала свой выбор.

– Ну ладно. Только больше от меня ни на шаг. Ясно?

Она с готовностью закивала и взяла его под руку.

Рик притянул ее к себе и вздохнул. День только начинается. Господи, помоги!

– Хочу еще один хот-дог. – Моника полезла в карман джинсов за деньгами. – И еще кока-колу со льдом.

– А вам дурно не будет? Она наморщила носик.

– Почему?

– Потому что вы уже выпили две кока-колы, съели хот-дог, да еще и пакет с воздушной кукурузой.

– Ну и что? – Она сунула деньги продавцу и смачно откусила изрядный кусок горячей сосиски с горчицей.

Для женщины, да еще такой миниатюрной, у Моники был чудовищный аппетит. Правда, она тут же сжигала все калории. Час назад она пристроилась играть в летающую тарелку с двумя подростками и загоняла мальчишек, а у Рика закружилась голова смотреть, как она носится и ловит тарелку.

Неудивительно, что Моника в такой превосходной форме. Она живая как ртуть! Ни минуты не сидит на месте. И другим не дает. Растормошила и его: заставила взять пару подач.

Моника ополовинила хот-дог, измазав в процессе кончик носа горчицей. Рик стер ее пальцем. Она благодарно улыбнулась и отхлебнула коки. И не легкой, диетической, а настоящей.

Рик невольно улыбнулся. Непосредственность Моники ему нравилась. Она делает все с таким самозабвенным удовольствием, что приятно смотреть. И ничуть не заботится о том, как при этом выглядит. Если ей чего-то хочется, об этом сразу узнают все вокруг, и ее это ничуть не смущает.

Моника постоянно приходит в восторг. И от волнения начинает говорить с сильным акцентом, перемежая английские слова итальянскими. Но Рик ее хорошо понимает: он понахватался кое-чего у Микеле, Бруно и Карло.

– Может, посидим немного в тени? – предложил Рик, сунув под мышку пакет с юбкой и второй парой купленных джинсов.

Пакет с бельем потерялся в потасовке, и Рик старался об этом не думать. При одной мысли о неприятном инциденте он приходил в бессильную ярость.

И не только потому, что отвечает за безопасность Моники перед Микеле. Когда Рик думал о том, что ее доверчивостью и невинностью воспользовались два подонка, у него кровь стыла в жилах. Но самое ужасное в том, что это случилось прямо у него под носом!

Рик терзался угрызениями совести, а Моника, как ни странно, вела себя так, словно ничего не произошло. Она ни словом не обмолвилась о происшествии, а когда Рик восхитился ее смелостью, посмотрела на него своими доверчивыми глазищами и сказала, что рядом с ним ей ничего не страшно.

Слушать подобные признания, конечно же, доставляло ему огромное удовольствие. И он, кретин, раздулся от гордости как индюк. Хотя чем ему гордиться? Хорошо, что Моника отделалась легким испугом. А что, если бы с ней что-нибудь случилось? Что, если…

– Может, здесь? – Моника остановилась у огромного тенистого дуба с толстыми кочковатыми корнями.

Углядев между ними уютный уголок, она плюхнулась на траву и похлопала ладошкой рядом, приглашая Рика.

Выбора не было. И он устроился рядом с ней. В опасной близости.

– Мне так нравится Центральный парк! – с улыбкой заметила она. – Давайте приедем сюда как-нибудь еще. Ладно?

– Не знаю. Вы меня здорово утомили. Она насупилась.

– Я пошутил.

Она с облегчением вздохнула, отправила в рот последний кусок сосиски и вытерла рот.

Рик посмотрел на ее губы – сочные, влажные, цвета спелого персика, – и кровь стремительно понеслась по жилами. Моника слизнула с уголка рта крошку хлеба, и он поскорее отвел глаза.

– Каким видом спорта вы занимаетесь? – внезапно спросила она.

– Что? – удивился Рик, снова переводя на нее глаза.

– Вы не любите спорт?

– С меня вполне хватает беготни по офису.

Она сморщила носик.

– Беготня по офису не спорт.

– Я много работаю. И на спорт у меня нет времени.

– Дядя вас так сильно эксплуатирует? Рик фыркнул.

– Никто меня не эксплуатирует. Просто много работы.

– Так нельзя. – Моника покачала головой. – Вы умеете плавать?

Он кивнул.

– Умею. Только давно не плавал.

Моника подняла руки, положила за голову и прислонилась к стволу. В результате под тонкой блузкой четко обрисовалась грудь и упругий живот.

– Вот завтра и поплаваем, – не терпящим возражений тоном заявила она.

– Где, например? – с усмешкой спросил Рик.

– А вы не знаете? – Моника чуть нахмурилась, но уже через мгновение ее глаза радостно сверкнули. – Хотя бы в Кони-Айленде. Я читала в рекламном проспекте в самолете.

Рик не был там сто лет.

– Можно… – без особого энтузиазма буркнул он.

– А вы против?

– Да нет. Просто у меня много работы. Я думал, утром вы сходите в библиотеку, а я…

Она застонала.

– В библиотеку я могу и дома сходить. Я приехала посмотреть Нью-Йорк.

Отлично.

– Но мы не можем целый день бродить по городу.

– Почему? Рик засмеялся.

– Послушайте, может, все-таки утром заедем в офис? Вы посидите у меня в кабинете за компьютером, а я разберусь с бумагами. Ну а потом поедем в город.

– В Кони-Айленд?

– Может, лучше в какой-нибудь музей? Например, в Музей современной живописи и скульптуры Гуггенхайма.

– Знаю. – Моника с готовностью кивнула. – Он есть у меня в списке.

– Ах ну да, у вас же список! – Рик подавил тяжкий вздох. – Скажите, а в вашем списке предусмотрен отдых?

Моника засмеялась.

– Вы уже устали? – Она убрала руки из-за головы, устроилась поудобнее и, просияв улыбкой, предложила: – А вы расслабьтесь!

– Как?

– Очень просто. – Она потянула его за рукав. – Садитесь поближе.

Какого черта? Что еще она придумала? Предчувствуя недоброе, Рик все-таки пододвинулся.

Она положила руку ему на плечо и потянула к себе, приглашая положить голову к ней на колени. Сначала он сопротивлялся, но она одарила его такой улыбкой, что вся его решимость мигом улетучилась.

– Вот так, устраивайтесь поудобнее и отдыхайте!

– Думаете, я такой немощный, что мне нужно поспать?

– Уверена.

– Я могу обидеться! – Рик поднял голову. – Моника, снова засмеялась и, запустив пальцы в его шевелюру, легонько потянула вниз и опустила его голову себе на бедра. Он подчинился, но она, оставив ладонь у него на голове, принялась нежно поглаживать его по волосам.

От удовольствия Рик зажмурился, но тут же открыл глаза и, не глядя на нее, пробормотал:

– Лучше не надо.

– Почему? – удивилась она.

Он взглянул ей в лицо. Она смотрела на него с невинным видом, а пальцы продолжали свое дело.

– Вам не нравится? – Она взмахнула ресницами. – Папа любит, когда я массирую ему голову. Говорит, помогает расслабиться.

Рик вздохнул. Господи, какой же он кретин! Во всем видит злой умысел. А Моника… Она такая… Воистину святая простота. – На миг ее пальцы замерли:

– Какое странное ощущение у меня в животе… Со мной так никогда не было.

Рик стремительно сел.

– Я сделала вам больно? – спросила она, глядя на него с неподдельным участием.

Рик поднялся и покачал головой. Боже праведный! Неужели она до такой степени наивна?!

– Нам пора возвращаться. А то скоро начнется час пик и будет трудно поймать такси.

Моника протянула ему руку, и он помог встать на ноги. Неожиданно, без всякого предупреждения, она поцеловала его в щеку.

– Рик, спасибо вам за чудный день!

– Пустяки! – буркнул он и резко отстранился.

– Пустяки? – повторила она, тараща на глаза. – Извините, но я не понимаю. Я чем-то обидела? :

Рик улыбнулся.

– Да нет. Я хотел сказать, что ничего особого не сделал. Просто это такое выражение. Ну, в общем, не стоит благодарности.

– Нет, это не так. – Она обхватила его руками за пояс и заглянула в глаза. – Вы подарили мне прекрасный день.

– Да? Вот и хорошо. Я рад, что вам понравилось. – Он попытался разомкнуть кольцо рук. – Не надо так делать.

– Почему? – Она сцепила руки еще крепче. – Потому что, когда я с вами, у меня в г… Как бы это сказать? Щекочет?

– Моника! – Рик попытался вложить в голос как можно больше твердости.

– Рик?

– Что? – Он сделал шаг назад.

Она шагнула за ним.

– Можно попросить вас еще об одном одолжении?

– О каком? – тихо спросил он и утонул в омуте ее глаз.

– Поцелуйте меня, пожалуйста.

Он все смотрел в ее глаза, пока до него не дошло, что еще чуть-чуть – и он выполнит ее просьбу.

– Моника! Что вы еще выдумали! Глупость какая!

– Почему? – Она часто-часто заморгала.

– Потому.

– У вас есть подружка? – Она немного ослабила руки.

– Нет.

– Хорошо. – Она чуть откинула голову назад и закрыла глаза. – Тогда поцелуйте меня.

В лицо Моники светило солнце, и губы нее влажно поблескивали. Рик героически противостоял искушению.

– Никаких поцелуев.

Она распахнула глаза, и от обиды они стали темными, как грозовая туча.

– Я вам не нравлюсь. Впрочем, это понятно: у вас от меня одни неприятности.

– Ничего подобного.

Она отпустила руки и шагнула назад.

– Не надо меня успокаивать. Я все понимаю.

– Нет, не понимаете. – Рику стало ее жалко. Обижать ее он совсем не хотел. Господи, почему она так не уверена в себе? Кто виноват: родители или монашки? – Дело в том, что здесь… здесь слишком людно. Моника округлила глаза, и ее губы растянулись в мечтательной улыбке. – А вы хотите поцеловать меня по-настоящему?