Текст книги "Дикая Лилия"

Инга Максимовская
Дикая Лилия

Пролог

Теперь

Тело сковало ледяным холодом. Я открыла глаза и уставилась на маленькое зарешеченное окошко, парящее в кромешной тьме прямо над моей головой. Сквозь мутное стекло в каменный мешок проникал тусклый белый лунный свет.

– Эй, – вякнула я, привыкая к темноте. На полу, совсем рядом увидела кучу грязного белья, которая вдруг вздрогнула и тихо застонала. Черт, да куда я опять влипла? Подошла к тому, что приняла за тюк с бельем и уставилась на огромного мужика, больше не подающего признаков жизни. Бородатая физиономия «тюка» скривленная в страдальческой гримасе, показалась застывшей маской какого-то древнего идола.

Красивое и мужественное лицо незнакомца исказила гримаса боли. Боже. Только бы не провалиться в обморок от ужаса и тоскливой безысходности. Она упала на колени перед восхитительным самцом, понимая, что скорее всего он уже умирает. Что она не сможет ничего сделать. И это выламывало ее мятущуюся душу

– Эй, вы живы?

Тупой вопрос. Если бы мертвые могли говорить, у патологоанатомов бы не стало работы. Вспомнила сотни просмотренных мной сериалов, попыталась нащупать пульс на шее страдальца. Но пальцы почувствовали лишь напрягшиеся жилы и мужественный крупный кадык. Адамово яблоко. Эх, записать бы фразочку и ощущения, чтобы использовать потом в своей новой книге. Когда она будет? Если будет вообще.

– Если ты не разожмешь свои клешни, то это продлится недолго, – прохрипел труп. Я вдруг осознала, что слишком крепко сжимаю, сведенные судорогой руки на горле чертова мерзавца.

– Где мы? И какого черта вообще…? – начала заводиться я. Но бородатый идол захрипел и закрыл глаза. Явно давая мне понять, что от него я на свои вопросы ответов не получу.

Ладно, начну с начала. От яйца, как говорится. Аб ово.

Глава 1

Накануне

Его нефритовый жезл…

Господи, куда я качусь. Я, лингвист, почти доктор наук, бывший археолог. Если бы пять лет назад мне кто-нибудь сказал, что я стану писательницей, я бы покрутила пальцем у виска, потому что смеяться я разучилась именно тогда. Зато теперь я умею вот это

Его графитный стержень

Боже, я же должна написать жаркий секс, а не описать период ядерного полураспада.

Хотя, если так.

Их тела, сплетенные страстью вырабатывали столько энергии, что могли бы погасить солнце.

Ага, и обеспечить электричеством Буркина Фасо. Черт, черт, черт

Налила себе очередную порцию «просекко» в искрящийся хрусталем фужер, прочно поселившийся возле монитора справа. Грешна, люблю шикарную посуду. Опрокинула в себя благородный напиток. Просекко помогает мне выскочить из вымышленного огня страсти. Смешно. Да, как говорит вездесущий Лясик, секс у меня теперь бывает только в виде петтинга клавиатуры, стимуляции буквы джи на мониторе и оргазма мозга.

Сроки горят. И если меня не убьетмой агент, то неустойка, которую выкатит мне издательство, точнодовершит его издевательские изыскания.

Что я делаю? Праздную или оплакиваюсвою судьбину? Черт его знает.

Сегодня я официально стала вдовой. Смешно. Пять лет ждала чуда, а дождалась официальной бумаги из полиции. Мишка признан погибшим. Мой муж теперь не пропавший без вести профессор института истории, а покойник. У него даже могилы нет. Лавина не оставила от экспедиции даже следа. Стерла с лица земли пятнадцать человек, вместе с палатками, оборудованием и верой в то, что что-то еще можно изменить.

Поднялась с кресла, решив, что пора сходить за добавкой.

– Лилька! – голос Лясика в тишине моего дома показался мне одним из предтечей апокалипсиса. Самой страшной и разрушительной, к слову сказать. Лясик мой агент, литературный менеджер, если точнее. Он слишком активен, но настолько же невезуч и ядовит. – Эй, Лилек, ты не голая? Я ведь зайду сейчас. Захожу, слышишь?

– К сожалению, – пробухтела я. Можно подумать Лясика бы остановил факт моей наготы.

– Надеюсь ты уже натянула на себя то шикарное платье, что я принес вчера, и теперь прекрасна, причесана и сияюща ждешь своего шикарного кавалера чтобы ехать на презентацию книги самого Барского.

Мне показалось, что меня контузило, когда в тихий мирок кабинета влетело нечто, похожее на ядовито-розового бешенного свина. Просекко подскочило к горлу, а в голове поселился веселый медвежонок с молотком и наковаленкой. Такой, из детства. Деревянный и расписной.

– Лясик, признайся честно. Ты ограбил сэра Элтона? – простонала я, рассматривая маленького пухлого мужичка, обряженного в смокинг цвета взбесившегося «Бейба». Господи, помоги мне не рехнуться. Я ведь сейчас реально хочу выдрать себе глаза. А ослепнуть мне, это хуже чем соломать обе руки. Проофнепригодность же. Кто будет радовать моих читательниц похабенью с периодичностью «раз в два месяца»?

– Ты почему до сих пор не одета? – рявкнул Лясик великолепный, приняв мою ошалевшую физиономию за проявление восторга и раболепия. Черт, платье. Я ведь даже не удосужилась посмотреть, что мне там притаранил Лясик. А впрочем, какая разница. Я ведь все равно не поеду на этот адский бал. У меня траур. Сегодня я стала официальной бобылкой. Это вам не пес начхал.

– О, шампанское, в десять утра? Да ты у нас аристократка, – противный голос какой у моего агента. Надо же, раньше я не замечала.

– Слава богу, не дегенератка. Чего надо? – вяло пробурчала я, выхватывая бокал из пальцев фальшивого ЗОЖника.

– И чего мы празднуем накануне мероприятия, на которое я достал приглашения только силой своего авторитета?

– Крушение надежд и крах жизни, – безрадостно говорю, обходя слишком досужего Лясика. Знаю я каки авторитетом он добивался вожделенных пригласительных. Скорее всего достиг он шамбалы убойной лестью, валянием в ногах и презентом барашки в бумажке кому-нибудь из низшего технического персонала обслуживающего мероприятие.

– И похороны, да? Свои. Мишкины не вышло. Так ты себя решила укокошить? Хреновый способ. Но я тебя вытащу из этой синей ямы, будь уверена, крошка.

– Способ, как способ. Вкусный и ненапряжный. Нашел крошку, блин, – нервно хихикнула я, вспомнив последнюю цифру, которую зафиксировали мои несчастные весы. Число, конечно двухзначно, но…

– Нет, фигушки, не надо голову прятать в песок. Ты не виновата в том, что не оказалась там, с ним. И это не твоя вина, что он был…

– Еще слово, и получишь пинка под зад, – шиплю я, гоня воспоминания о том дне. О том, что увидела в лаборатории, о лаборантке в руках моего любимого мужа, о…

– Прости, Лилек, ну прости, но твой муж был козлом винторогим. А ты его боготворишь. Между прочим в психологии это называется экстремальным горем. Ты идеализируешь подонка, замещая воспоминания о… – руки Лясика ложатся мне на плечи. Ему для этого даже коробку пришлось отложить, которую он до сих пор прижимал к груди, как ларец полный сокровищ. Интересно, что он еще задумал?

– Замолчи. Ты ведь знаешь, о мертвых или хорошо и ли ничего.

– Кроме правды, – а Лясик оказывается бывает и таким. Безжалостным и твердым.

– Тело не нашли, – в очередной раз, упрямо твержу я.

– И твое бы не нашли. И всей экспедиции не нашли. Лавина, мать твою.

– Я виновата. Виновата, – снова повторяю, словно заезженная пластинка одну и ту же фразу, преследующую меня каждый день все эти гребаные пять лет.

– В чем?

– Что не выслушала Мишку. Что бросила в него вазу. Что поверила в его измену. Что не поехала с ним. Что не сдохла рядом под тоннами льда и снега. А вместо этого теперь пишу нископробную похабень, раз за разом воспроизводя в памяти то, что никак не могу забыть. Его руки на жопе проклятой пробирки, затянутой в белый халат. От цвета которого резало глаза, как когда на снег смотришь на солнце. Проклятый снег.

Глава 2

Теперь

Ее руки были так нежны. Он прикрыл глаза, понимая. Что умирать рядом с этой прекрасной незнакомкой совсем не страшно. Лишь бы чувствовать ее тепло, вдыхать аромат ее дрожащего от нервного возбуждения шикарного тела. Только бы не потерять тонкую связь, свившуюся в огненную пружину в воняющем сырстью, тленом и смертью воздухе.

– Какого хрена ты творишь? – прохрипел бородатый полутруп, когда я попыталась откатить его к стене, туда, где нашла тюк прелой соломы. Не могу же я позволить человеку откинуть кеды на земляном полу. Кроме того запах крови скорее всего привлечет крыс, а в мои планы не входит столь «приятное» соседство. Хотя, с трупом коротать дни тоже то еще удовольствие. Черт его знает, сколько времени я проведу в этом каменном мешке. И по какомцу поводу вообще меня заточили в узилище, да еще не пойми с кем. Может этот страдалец преступник. Точно, маньяк. У него же на морде написано «потомок чикатилы».

– Хотела осмотреть твою рану. А тут ни черта не видно, – мое пыхтение потонуло в яростном рыке спасаемого. – А ты тяжелыйм оказался, как дохлый мамонт.

– Ты врач?

– Нет, я лингвист историк. Специалист по мертвым языкам.

– А выглядишь, как девка с трассы. Дешевая девка. Хотя, за толстых леопардов наверняка накидывают дальнобои. Они экзотику уважают, – издевательство в тоне придурка показалось мне несвойственным для умирающего в муках. И я решила обидеться. Бросила его прямо в вонючую застоявшуюся лужу под самым протекающим оконцем. Да кто он такой этот хмырь, чтобы меня оскорблять?

– Ну и валяйся тогда тут, – фыркнула я, одергивая подол.

Чертово платье, слишком узкое и совсем «не по погоде», сковывало мне движения. Туфлишки, которые мне подогнал «заботушка» Лясик, тоже не радовали скороходностью.

– Эй, – простонал раненый боец, которого я бросила на полпути к восхитительному ложу.

– На эй, зовут лошадей, – ощерилась я, привалившись спиной к осклизлой стене и стараясь не думать о том, кто по ней может ползать. – Чего надо?

– Слушай, ты права, а я дурак, – простонал поганец, так «жалистно», что меня аж на слезы пробило. Хотя нет, это я от нервов раскисла, а не из-за неблагодарного незнакомого мужика. Не каждый день тебя нагло похищают со светских раутов и бросают в подземелье. Тут любой бы баком потек. – Эй, специалистка по мертвым языкам, чего молчишь? У тебя твой слишком живой болтальник что ли отсох?

– Оригинально ты просишь меня о помощи, – я шмыгнула носом и поползла в сторону проклятого нахала. – Ты сам то кто?

Накануне

В коробке Лясика оказались туфли. Нет. Не так – ТУФЛИ. Лодочки на пятнадцати сантиметровой шпильке, щедро инкрустрированные стразами, были больше похожи на два хрустальных салатника.

– Барабос бы с ума сдох, если бы смог достать билеты на мероприятие, – гордо похвастался агент сатаны.

– Барабос бы с ума сдох, если бы смог достать билеты на мероприятие, – гордо похвастался агент сатаны, – и эта его бумагомарака. Слушай, а можно, мы когда войдем, я тебя представлю, как церемонимейстер? Появление монарших особ всегда освещалось. А ты скоро точно станешь королевой эротического любовного романа. К гадалке не ходи. Поговаривают, что сам Разломов это уже записал в своем планировщике. Куда там этой выскочке Алиске Барабосовской. Мне мой информатор доложил, что эту графомань на порог не пустят. Лошары.

Я молча кивнула, даже не слушая что там несет фонтанирующий восторгом Лясик. Дернула собачку молнии на кофре, в котором этот розовый безумец приволок платье. Если туфли тут такие, что же там?

Лучше бы я выдрала себе глаза еще тогда, когда увидела фрак моего агента. Лучше бы я сломала обе руки и ноги, нет пусть бы меня наполовину акула перегрызла. Тогда бы мне точно не пришлось натягивать на себя леопардовую красотищу. Размер на ярлыке радовал цифрой, которая на два деления не соответствовала тому, во что я еще пока могла бы влезть.

– Одевайся, я жду тебя в машине, – словно сквозь вату донесся до меня дрожащий от возбуждения голос моего менеджера. – И с туфлями осторожнее. Я их напрокат взял у одной очень известной актрисы.

– Сейчас я с ума сдохну, – прошептала, даже не надеясь, что Лясик, миру Алексей Леонидович, меня услышит. У него напрочь сносит все настройки, когда ему удается обскакать своего злейшего конкурента Барабоса – Агента Алисии Монтес. Кстати они похожи как однояйцевые близнецы – оба маленькие, пухлые, плешивые и щекастые. Но горе тому, кто осмелиться даже намекнуть им на сходство.

Я натянула на себя платье и с тоской уставилась в зеркало. Да уж, я похожа на несчастного леопарда, проглотившего антилопу целиком и залегшего в спячку. На королеву эротического романа я сейчас явно не тяну, скорее на шальную императрицу. Туфли, презентованные у, явно «очень известной» актрисы, оказались страшно тяжелыми. Я двинула к выходу, словно на ходулях, молясь всем богам, чтобы не свалиться и не расквасить нос.

– Ты восхитительна, – Лясик врал. Я знала это точно. Мельком увидела отражение в стекле лимузина, подогнанного слишком активным агентом, нервно хмыкнула. Сразим всех наповал, это факт. Пара – розовый свин и леопард, не сможет остаться незамеченной. Тимон и Пумба блин. – Акуна матата, – рявкнула я, игнорируя поданную мне руку дурака, из-за которого я буду посмешищем на любом приеме. Королева джунглей, блин.

– Что ты сказала? – моргнул глазками Лексей свет Леонидыч, но увидев мой зверский взгляд юрко нырнул в распахнутую дверцу машины.

Не знаю, что меня кольнуло. Показалось, что я увидела движение в моем доме, который покинула каких – то пять минут назад. Занавеска на окне колыхнулась.

Показалось, наверняка. но в душе поселилось предчувствие надвигающихся проблем. Или это просто нервы? Да, скорее всего так и есть. Ну кто может шляться по моему кабинету, да и чего там искать? Глупости. Абсурд. Надо думать о том, как пережить адский бал и скорее вернуться в родные стены. В холодильнике меня ждет отличное пенистое снотворное.

Глава 3

Теперь

Она с величайшей предосторожностью разорвала тонкую ткань рубашки, бывшей некогда белоснежной, а теперь цвета алых маков в степных полях. Осмотрела зияющую рану в плече несчастного. Мозг работал на пределе. Красавцу нужна была ее помощь, а она была бессильна перед непреодолимыми обстоятельствами.

– Я все сделаю, чтобы спасти тебя, – прошептали клятву женские губы, похожие на розовые лепестки. Он открыл глаза, и она увидела в них…

Рана выглядела страшно. Настолько, что мой пустой урчащий желудок подскочил к горлу и весьма красноречиво «зарычал». Я дернула набрякшую от крови ткань с такой силой, что сломала два ногтя. Раненый заорал и отключился. И что я должна делать? Не водой же из лужи промывать чертово месиво, полное грязи и запекшейся крови.

– Чего орете? – сверху раздался недовольный голос. Черт, значит за нами следят. Прекрасно.

– Это я от радости. Счастье так свое выражаю, – гаркнула я. Тюремщик озадаченно засопел.

– Счастье?

– Ну да. А что? Здесь же прям санаторий. Влага морщины разглаживает, спать можно сколько влезет, пожрать бы. Хотя, нет, не корми меня, может я похудею. Ооооо. Точно. Наконец-то сброшу лишнее. Выйду отсюда красоткой. Как помнишь, в сказках? А нет, я перепутала, там в чаны ныряли с кипятком. А тут… Подозреваю и кормежка как в Мишленовских ресторанах предусмотрена.

– Эй, ты там флягой не прыснула? – горос цербера стал испуганным. Ого, значит им я нужна в уме и памяти. Убивать точно не собираются. Это обнадеживает. – Меня босс зароет, если ты умом повредишься.

– Боишься начальника? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– И ты бояться будешь, когда познакомишься с ним, – фыркнул голос. – Так орали то чего? Или ты хочешь что-то? Так ты только скажи, я готов.

А вот эти сальные нотки в тоне чертова утырка мне совсем не понравились. Вот вообще. Черт, надо ж было так попасть.

– Эй, Леопарда, – простонал мой раненый сокамерник. Черт, я так увлеклась идиотизмом, что забыла про страдальца. – Я сдохну сейчас, пока ты беседы светские ведешь.

Точно. Блин.

– Надо, котик. Очень надо, – этот стон у нас песней зовется, мать его. Главное не перегнуть. Добавить в тон нотку обещания, загадки и…

– Прямо сейчас спуститься? У меня есть коньячок, и капуста с брусникой. Сам квасил.

– Да ты еще и хозяйственный. Ну мечта просто, – гавкнула я, подняв голову к окошку. – Только тут у меня сосед. Нам с тобой неудобно будет это самое при умирающем. И соломка мокрая. А коньяк давай, еще мне перекиси бы, шовный материал, хирургическую иглу, ваты, антибиотик, и анестетик какой-нибудь.

– Это не в моей импотенции, – голос надсмотрщика стал ледяным. Обиделся, похож. Да и черт с ним. – Мне надо у шефа спросить.

Тело на соломе хрюкнуло, услышав прекрасное выражение. А я озадаченно замолчала.

– Не в твоем чем? – переспросила. Вдруг ослышалась, или неправильно поняла.

– Только босс может дать разрешение на медикаменты. Это его прерогатива. Я могу капусты принести.

Черт, он имел ввиду «компетенция». Я нервно заклекотала смехом. Полутруп завозился и нехорошо засипел.

– Тащи капусту и коньяк, водички бы еще. И это, дни у меня такие, понимаешь? Наши с тобой рандеву откладываются ненадолго. Но мне ваты надо и бинтов. А то кровью истеку. Тебя тогда твой босс на тряпки порежет.

– Какие такие дни, что вату надо? Ох бабы, – пробухтел цербер и судя по звуку шагов поплелся куда-то. надеюсь, что получу требуемое.

Бородач дышал тяжело. Я подложила ему под голову свой клач, предварительно проведя его ревизию. Телефон эти гады мне оставили, только вот он оказался разряженным, да и сильно сомневаюсь, что я бы смогла поймать сигнал сети в этом каземате. Нашла в сумочке маленький флакончик духов – может пригодиться, пару ватных дисков – на безрыбье и рак рыба, складной стаканчик – алканчик – хм, не помню, дамскую прокладку – едва не сплясала чача-ча от радости, тампон – еще раз чуть не сплясала и иголку с ниткой. Надо же, это то откуда у меня взялось? У меня ж обе руки левые.

Стаканчик поставила под окошко. надо хоть немного воды собрать. Рану промыть нужно.

– Тебя зовут то как? – прохрипел мой соседушка, наконец то соизволил.

– Лилией была с утра, – хмыкнула, обмакнув ватный диск в стаканчик. – А ты? Про меня то все знаешь. А сам прямо мистер икс.

– Я Тор, – простонал мой первый в жизни пациент. – Копатель.

– Прекрасно, мне страшно повезло, – скривила я губы, чуть не передумав помогать этому мерзавцу. ненавижу черных археологов. А парень, похоже, именно этим промышляет. Да и погоняло у него слишком говорящее. Ненависть к копателям у меня сохранилась со времен работы в институте.

– Не кривись. Тоже мне, беляночка. Ты не думала, почему ты здесь?

Думала. Я думал. И так и не додумалась почему. И где это, здесь? Где я?

Последнее, что я помнила из добезумного каземата, это темноту от накинутого мне на голову мешка, укол в плечо. И все.

– И где мы по твоему? – спросила я, вжимая в ужасную рану прпитанную водой вату.

Накануне

Я убью Лясика. Прямо сейчас, на глазах у кучи людей, уставившихся на меня с удивлением и жалостью. Сдеру с ноги ужасную «принцессную» туфельку и тюкну по плешивому темечку проклятого идиота, похожего на Ягупопа из сказки.

– Королева эротического романа, блистательная Лили Норд, – торжественно провозгласил Лексей Леонидыч и поклонился, гаденыш. Я наверняка сейчас выглядела как синьор Помидор, больной последней стадией гипертонической болезни, а не как королева уж точно. К физиономии прилила вся кровь.

Подавив желание развернуться и сбежать, я навесила на лицо вымученную улыбку и шагнула в ярко освещенную залу. Наверняка народ скоро потеряет ко мне интерес. Гордо расправив плечи, двинула к столу с закусками, на ходу прихватив бокал с шампанским с подноса пробегавшего мимо официанта.

Сделала глоток. Мир перестал казаться таким уж мерзким. Вечер даже мог бы стать томным наверняка.

– Ооооо, – простонал Лясик, уставившись в ту сторону, откуда я только что пришла. – Боже, это ужас. Меня сейчас стошнит. Ты только глянь. Господи… Оооо.

– Чего там? – хмыкнула я, запихнув в рот финик с горгонзолой. Божественный вкус, должна признаться. Рот наполнился сладостью с ноткой тонкого вонючего деликатесного сыра. Я аж зажмурилась от удовольствия, забыв о страданиях моего агента моментально. Еще бы груши кусочек, и вечер бы стал вполне себе.

Жизнь не такая уж и дурная штука, если подумать. Лясик с быстротой безумного хрюна исчез, чем осчастливил меня еще больше. Интересно, что его так фраппировало?

– Императрица романов о любви, сиятельная Алисия Монтес, – раздался противный голос, заглушивший классическую музыку, несущуюся из динамиков. Бедная Лиска, понятно, почему Лясика чуть удар не расшиб. Я хмыкнула, навалила на тарелочку гору разных канапе. Теперь то уж точно все про меня забудут. Еще бы. Барабос и Алисия выглядели даже экзотичнее нас с Лясиком. Враг моего менеджера был затянут во фрак цвета одуревшей морковки, а известнейшя писательница современности, наряженная в шляпу и меховое боа, была похожа на «не сторонницу разбоя». Лиса Алиса и кот Базилио.

Я закинула в рот очередной крохотный, но невероятно вкусный бутербродик.

– Лилия, очень рад вас видеть. Вы все таки пришли, это прекрасно. Значит я сделал правильную ставку на вашего менеджера, – бархатный голос за моей спиной прозвучал, словно гром небесный. У меня аж ноги ослабли. Боже, если обладатель этого волшебного баритона, хоть вполовину так же прекрасен, как его тембр, то я рехнусь. Медленно повернулась, пытаясь заглотнуть канапе целиком, чтобы не выглядеть как огромный хомяк.

Да. О да. Он был… Боже, я имя свое забыла. И то, что вдова с сегодняшнего дня, как то улетучилось из моей ошалевшей черепушки. Уставилась на мужчину, похожего на бога Эроса, одетого в шикарный смокинг. Высокий брюнет, глаза синее самого чистого горного озера. Фигура Аполлона, под тонкой сорочкой играли мускулы, словно у племенного жеребца после скачек. И я потекла, точнее поплыла, так я, кажется, пишу в своих романах.

– С кем имею честь? – промямлила, дожевывая ставший вдруг безвкусным, бутербродик.

– Вряд ли мое имя так уж важно, или что-то вам скажет, милая Лилия, – ухмыльнулся незнакомец, и что-том меня кольнуло. Что-то странное, будто предупредительный знак «Danger» на трансформаторной будке. – Это я передал пригласительные вашему другу. Знал, что иначе вас не выманить из дома.

– Простите, но я никогда не разговариваю с загадочными незнакомцами, от которых за версту пахнет проблемами, – вежливо улыбнулась я. Да, он буквально вонял именно проблемами, ну и сексом немного. Вру, много. И мне захотелось сбежать, но ставшие ватными ноги совсем не могли оторвать от пола тяжеленные туфли.

– А придется. Только вы можете мне помочь, – снова оскалился загадочный незнакомец. Не такой уж он и красавец, если присмотреться. Слишком хищное лицо, чересчур. А глаза пустые и холодные. – Пойдемте, тут слишком много людей, а мое дело весьма щепетильно.

– Я еще раз повторяю, мама запрещала мне ходить не пойми куда с незнакомыми дяденьками. И потом, я люблю только своего мужа.

– Ваша мама была весьма разумной женщиной, – ухмыльнулся мерзавец, и я почувствовала, как в мой бок, прямо под жировой валик затянутый в «утягушку» уткнулось что-то холодное, металлическое и явно не игрушечное. – Она просто не знала, что есть приглашения, от которых крайне трудно отказаться. Ну и конечно, милым вдовам положено скорбеть по любимым мужьям. Но можете мне поверить, я не претендую ни на какую близость, кроме душевной. А теперь взяла руки в ноги, и пошла за мной. И улыбайся, пока я не стал злым и некрасивым. Я это умею, уж поверь.

Конечно же я пошла, а куда деваться было. Выглядели мы, как парочка любовников, ищущих местечко для утех. Так он меня нежно приобнял за бедра, что я аж сама себе начала завидовать. Поволок муху в уголок, как страшный старичок-паучок. Бедная, несчастная муха.

– Надо чего от меня? – наконец выдохнула я, почувствовав что захват немного ослаб. Черт, а ведь он меня не оставит в живых. Это прямо вот к гадалке можно не ходить. Ну, спасибо, дорогой Лясик. Сходила в кои-то века на мероприятие.

– Нужно, чтобы ты перевела мне это. Быстро и точно.

Мне в руки лег небольшой клочок бумаги, исписанный символами, которых я не видела очень давно. Равнодушно мазнув взглядом по кальке, отметила, что среди вязи встречаются и незнакомые мне письмена. Черт, как интересно. В былые времена я бы уже зарылась в этот текст с головой, но сейчас…

– Ты ведь можешь прочитать это? – прищурился красавчик, толкнув меня в темную нишу пустынного коридора. – Только не ври, барашка. Говорят, что кроме тебя никто не расшифрует эти письмена.

– А мы на ты уже? Так может брудершафт, я б выпила шампанского за знакомство? Как в сказках, девицу сначала накормить нужно, в баньке попарить, а уж потом требовать от нее волшебный цветок.

– Я сейчас тебя накормлю свинцом, – прорычал оборзевший гад. Не красавчик он, теперь то я точно вижу. – Свой цветок засунь себе…

– Нет, ты меня и пальцем не тронешь, – спокойно ответила я, хотя внутри у меня все жгло от бушующего в крови адреналина. – И знаешь почему? Потому что ты прав, кроме меня в этой байде никто не разберется. Да, козлик, я лучшая. Так что условия буду…

Да не успела я договорить. Раздался странный треск, словно кто – то совсем рядом наступил на сухую ветку. В глазах мерзкого паучка появилось удивление, но не обычное, как это бывает, когда от неожиданности испугаешься. Нет, это было что-то совершенно другое. Черт, у него же из уголка губ что-то потекло, настолько алое, что у меня начало резать глаза. И я даже уже рот открыла, чтобы заорать во всю мощь легких.

– Глушитель. Беги. Стой. Запомни. Слушай, – пробулькал нехорошо мой новый знакомец, ухватился пальцами за лиф чертова платья, Лясик меня точно убьет, если на нем следы останутся кровавые. Господи, о чем я думаю? Меня сейчас положат рядом с этим чертом, а я пекусь о платье, в котором меня даже и хоронить не будут. Нельзя же отправить человека в иной мир в декольте до пупа? Или можно? А что, с Лешки станется. – Пятьдесят, шестнадцать, сорок шесть, с…

Бульканье переросло в страшный хрип. Мне показалось, что я оглохла. Бежать. Нужно просто уносить ноги. Есть шанс, что в полумраке меня не снимет снайпер, который подстрелил красавца – паучка. Призрачный, надо сказать, но шанс. Повинуясь странному импульсу я подхватила выпавшую из рук трупа кальку, и сунула ее в лифчик. А куда еще то? Сумочку надо было открыть, а времени у меня катастрофически мало.

Чертовы туфли скрипели при каждом моем шаге, а мне казалось, что это стонет душа мужчины, который остался лежать на полу за моей спиной. Стонет специально, чтобы сдать меня призрачным преследователям. Я добежала до двери с надписью «запасной выход». На счастье она оказалась не запертой. Слава богу. Возвращаться на праздник сейчас было совсем излишним. Там, среди гостей, бродит убийца с пистолетом. И не факт, что я не стану его следующей клиенткой.

Я выскочила в прохладные сумерки, радуясь пыльному воздуху, который проник в мои легкие, и…

– Споймалась, птичка. Я то думал посложнее будет тебя отловить, – раздался откуда-то из темноты радостный голос. Я сделала резкий выпад в ту сторону, но рука полоснула лишь воздух. Зато мне в плечо впилось болючее жало. Черт, откуда тут пчелы? Мир завертелся, словно карусель с лошадками в городском парке. – Ну вот, а шеф говорил, ты адская сатана, а ты предсказуема как пуля. Даже неинтересно.

Я взлетела в воздух, подчиняясь чьей-то силе. Дьявольской силе. Кто иной мог бы с такой легкостью поднять почти сто килограммов красотищи.

– Ты просто не знаешь, что тебя ждет, когда перестанет действовать то, чем вы меня накачали, – убого промычала, борясь с темнотой, накрывающей волнами мой мозг.

– Это произойдет нескоро. Транквилизатор я зарядил в слоновьей дозе, как раз под твои габариты, – мерзко хохотнул подонок, лица которого рассмотреть я не смогла. – Ничего, детка, зато мы долетим спокойно. Ты как к вертолетам относишься? Не укачивает?

– Да пошел ты, – едва шевеля губами, выплюнула я, – убийца.

– Нет, я не убийца. Твоего приятеля не я шлепнул, не люблю грязной работы. Убийца ждет нас в машине, и он уже злится, я думаю. Не будем заставлять его нервничать. Этот зайка становится неуправляемым, если нервничает. Прости, но я должен…

Мне на голову вдруг свалилось что-то воняющее пылью. Мир померк окончательно и бесповоротно.