Текст книги "Дикая Лилия"

Глава 6

Там, где меня нет.

Там всегда происходят невероятно важные вещи. Там есть ответы на многие вопросы. Там другая жизнь, в которой я присутствую лишь незримо, словно потерянная вещь.

Уставший майор уставился на странного дядьку, похожего на розового гнома и нервно потер переносицу. Слишком активный крепыш его утомил настолько, что хотелось вытащить из кобуры «Макара» и разрядить в этого «розового» придурка всю обойму. Голова начала болеть еще на подъезде к банкетному залу, в котором проходил фуршет известного издательства. От него за версту разило огромными проблемами. Колоссальными.

– Вам знаком этот человек? – поинтересовался полицейский, сунув под нос колобку фотографию. – Очевидцы говорят, что ваша подопечная ушла с ним в обнимочку, мило флиртуя.

– Ее зовут Лили Норд. Прошу вас поуважительнее говорить о королеве современной прозы. Чтобы сама Норд дала первому встречному, ну точнее, пошла с каким то…? Вы думайте, что говорите, – промокнул залысины платочком Алексей Леонидович, чтоб ему… Мазнул взглядом по снимку, округлил губы. – Это что? Убийца? Оооо, боже, моя бедная девочка.

– Ха, девочка. Лясик, вынырни из фантазий. Да на твоей графоманке клейма негде ставить, – подал голос брат-близнец дядьки-карапуза. Опер поморщился, посмотрел на мужика, похожего на огромную толстую морковину. Мама такую сажала на огороде, звала ее «коротель». В животе заурчало. С утра в желудке кроме поганого кофе ничего не было. – Ей до моей императрицы…

– Заткнись, – взвизгнул Лясик и дернулся на стуле. Только драки тут не хватало сейчас. Хотя майор бы с удовольствием глянул, кто кому начистит рыло, морковка или свин. Зрелище, должно быть, будет сногсшибательным. Хоть на видео снимай и в ютюб выкладывай. Больше заработаешь, чем бегая задрав хвост и любуясь трупами.

– Замолчали. Оба. Бедную девочку зовут Лилия Алексеевна Северцева, – снова поморщился майор полиции, Дмитрий Макаров. Ну да, смешно, все отделение подкалывает. Макар с Макаром. Ха-ха. – И она фигурант дела о возможном похищении. Этот человек не убийца. Но именно он погрузил в машину тело вашей Королевы.

– Тело? Вы что считаете…? Нет, мне не знаком этот… Этот… Подонок, – взвыл раздражающий мужик и снова полез в карман за платочком. Черт, черт, черт. Только истерики этого розовенького пятачка сейчас не хватало. Господи, за что?

– Сосредоточьтесь, Алексей Леонидович. А этот человек вам знаком? – новое фото легло на стол перед Лясиком. С него улыбался огромный бородатый мужик, больше смахивающий на йети, держащий на, покрытых замысловатыми татуировками, руках крохотную девочку. Эта девочка и ее мать погибли полгода назад, при странных обстоятельствах. Взорвались в новом исправном автомобиле. Мать смогли опознать только по крохотным кусочкам ДНК, останки девочки полностью уничтожило пламя. Этот здоровый, несгибаемый мужик, умный, как сто чертей, чуть не сошел с ума. Руслан Молотов – геолог, альпинист, мастер спорта по тяжелой атлетике, просто сошел с рельс. Твою мать, Макаров ухватился за виски. Он не нашел убийц. Проклятое фото, с которого, словно позируя, улыбался похититель писательницы, выжигало остатки самообладания. Молотов исчез неделю назад. Его просто вырубили на подземной парковке, дротиком с транквилизатором, как и эту сияющую пухляшку. Похититель так же улыбался, красовался глядя в камеру торгового центра. Сука. Понять бы, что может связывать этих двух людей из разных миров.

– Это убийца? – прошептал поросенок, – ну и рожа у мужика. Глаза, прямо как оптические прицелы. Нет, я его не знаю. Не видел ни разу, и Лилечка с такими ярдом даже дышать не станет. Уж я бы знал если бы…

– Ха, знал бы он, – вредно фыркнул «Коротель» – ты дальше носа своего не видишь.

Майор молча поднялся со стула и пошел к выходу из кабинета, любезно предоставленного управляющим этой богадельни для допроса. Тело погибшего уже упаковали.

– Макар, глянешь, или отправляю? – поинтересовался эксперт, кивнув на носилки.

– Чего я там не видел? – отмахнулся опер. В мешке лежал Лис. Точнее Лисенков – вор, работающий по антиквариату. Обычный паук-крестовик. Он бы сроду не полез в киднепперы.

Но он что-то передал девке, какой-то странный лист бумаги. И скорее всего разгадка именно в этой записке.

Макаров поднял воротник и вышел на крыльцо. Курить хотелось нестерпимо, чертов пластырь не помогал от слова совсем. Майор закинул в рот леденец и пошел к служебной машине.

Здесь и сейчас

Ей не было больно, ей не было страшно. Мозг работал хладнокровно, невзирая на бушующий в венах адреналин. Она шла, гордо расправив плечи, понимая, что нельзя оглядываться, нельзя давать слабину. Слышала рык беснующихся медведей, в который вплетался, где – то на границе слуха, детский колокольчатый смех. А может ей просто чудилось. Говорят перед смертью люди видят и слышат именно отголоски своей мечты. А она всю жизнь мечтала подержать в руках свое продолжение. Женщина улыбнулась мыслям, блуждающим в самых глубоких закоулках ее мыслей.

– Ужин подан. Ты же не откажешь мне в удовольствии, Лили? Не каждый день мне доставляется возможность трапезничать с персоной твоего уровня, – механический голос монстра меня уже не пугал. Страшно болела щека, голова разрывалась от миллиарда мыслей, мозг, казалось, сейчас работал на пределе. Я замерла, прислушалась. Где-то, совсем рядом смеялся ребенок. Мой сопровождающий сжал кулаки. Значит не пригрезилось мне. Хотя, тут же прислуга. Может это ребенок той женщины, что приносила мне закуски. А монстр просто не любит детей. Злодеи все боятся светлых эмоций и радости.

– Я не голодна, – задумчиво выдохнула я. Один из символов на дурацкой кальке не давал мне покоя. Я его видела где-то. Очень давно. Может дежавю, просто. Но чертова закорючка, похожая на выгнутую буквой зю рыбину, никак не отпускала мое внимание. Словно выжглась на подкорке и теперь поедала мой и без того измученный мозг. – Отправь меня обратно. Мне в подземелье думается лучше. Там воздух такой, прямо как в комнате солевой. Очень стимулирует умственную деятельность. А еще, там нет тебя.

– Зато есть накаченный татуированный парень, да куколка? Что ж вы все какие падкие на кубики и косые мышцы? Ты как все, Лили, а я то думал, что мы с тобой подружимся.

– Ты ревнуешь, красавчик? – хмыкнула я. Нет, ну а что? Вдруг я как та Василиса, от которой сам Бессмертный костетряс свистел баком, и даже чахнуть над сокровищами забывал. Хотя, Премудрая была умна и весила не центнер. Но кто их знает, придурков этих сказочных.

– Ну что ты, мне совсем неинтересны твои новые… – он вдруг замолчал, уставившись мне за спину. И мне снова показалось, что я вижу в глазах монстра всполохи адского пламени. Трость в его руке взметнулась в воздух, словно ядовитая змея.

Я онемела, но лишь на миг. Что-то врезалось мне в спину, всхлипнуло и заскулило, словно щенок. Медленно начала поворачиваться, очень надеясь, что не увижу там, куда впился глазами хозяин, чего-нибудь сказочно-страшного. А что, обстановочка здесь, прямо скажем, располагает к фантазиям на тему русских-народных кошмаров.

Первое, что я увидела, испуганные глаза уже знакомой мне женщины-служанки. Она смотрела не на меня, сжавшись словно в ожидании неминуемого удара.

– Я что тебе приказал, Зоя? – механический голос звучал сейчас еще более страшно. Словно скрежет ножом по металлу.

Что-то закопошилось возле моих ног. Я посмотрела вниз и обмерла. Маленькая девочка, одетая в смешную шапочку из под которой выбивались кудряшки цвета спелой пшеницы, комбинезон расписанный под хохлому и странные туфельки, пыталась подняться на ноги, пыхтя при этом, как маленький паровозик.

– Простите, господин. Но малышка сущая егоза, – пролепетала служанка.

– Я задал вопрос. Ты должна была дать четкий ответ, – воздух вдруг засвистел, женщина вскрикнула и упала на землю. Сарафан на ее спине лопнул, я уставилась на рассеченную белую кожу, ткань залило кровью. Зоя молчала, хотя ей это очевидно давалось с огромным трудом, судя по сжатым челюстям и боли, плещущейся во взгляде. Повернулась к монстру. Трость в его руке, превратилась в плетку. Малышка поднялась таки на ножки и сжав кулачки замерла на месте, нахмурила бровки и медленно пошла к проклятому мерзавцу. У меня сердце зашлось от ужаса за эту странную девочку, которая никак не вязалась с тем, что нас окружало. Ну не могут в темном лесу жить крохотные дети, если только они не сказочные Красные шапочки.

– Ты злой и мерзкий страшила. Мой папа придет и тебя укокошит, – отчаянно картавя выговорил ребенок. Рука монстра, сжимающая плеть, дрогнула. Я шагнула вперед, следуя древнему инстинкту, каждой женщины на земле. Сейчас мною двигало одно желание – защитить дитя. Глупышка совсем не ведает страха, в силу своего возраста. Сколько ей? Лет пять, не больше.

– Тронешь ее и можешь забыть о нашей сделке.

– И не собирался даже, – совершенно спокойно ответил Фантомас. – Эта девочка очень ценна, у меня на нее планы. Очень большие планы. Ты ведь знаешь сказку? Ну…? Ну подумай, Лили. Кстати, папа ее не придет. Эта девочка призрак. Ее не существует.

– Не понимаю, – я задохнулась. Сказки никогда не говорят ничего прямо, все иносказательно. А это значит, малышка приговорена.

– Ну и не надо. Одно могу обещать, ходят за этой куколкой, как за принцессой крови. Девка, уведи воспитанницу в терем, и на будущее – мои приказы выполняются беспрекословно. Медведи голодны, а ты не единственная баба в округе, способная работать. Я плачу очень хорошо.

– Да, господин. – не поднимая взгляда от земли прошептала Зоя, ухватив девочку за маленькую ладошку.

Черт, что же это за место такое? Где я оказалась?

Цифры. В моей памяти вдруг всплыл набор цифр, который успел перед смертью прохрипеть красавчик с приема, лежащий теперь где-то там хладным трупом.

Я очнулась от резкого звонка. Телефон. Фух ты, слава тебе господи, я все таки в реальности. И звонит не мобильник, а какой-то спутниковый аппарат, скорее всего защищенный от всех видов отслеживания, судя по трубке, которую достал из кармана Хозяин. Она больше похожа на рацию, нежели на тот телефон к которому привыкли мы – нормальные граждане.

То, что сказал Фантомасу невидимый мне собеседник, ему явно не понравилось. Господин любитель медведей грязно выругался и с силой швырнул на землю, по всей вероятности безумно дорогой аппарат.

– Тебя отвезут обратно, – рявкнул «галантный кавалер» – я распорядился перевести тебя в более комфортные условия. Но учти, охране дан очень строгий приказ. Попытаешься сбежать, скормят медведям. Попробуешь обмануть, будешь умолять о смерти в объятиях топтыгина.

– А обед? – нахальный вопрос, за которым я попыталась скрыть свои истинные чувства, повис в воздухе, оставшись без ответа. Бежать? Надо сначала понять, где я. Но это лишь дело времени. Хотя, ситуация в которой я оказалась совсем не радует восхитительными перспективами. Но лучше сдохнуть в лесу и знать, что ты хоть пыталась, чем быть переваренной мишкиным желудком и превратиться сами знаете во что. Фигово все короче. Кроме топора, торчащего из колоды расположенной возле поленницы. Он мне очень понравился. Прекрасное орудие, так зазывно меня манило. Интересно, если его в трусы сунуть под резинку, а рукоять привязать к бедру тем уродским пояском, который с того, что у всех зовется талией, у меня вечно сползает под грудь, не выпадет в самый неподходящий момент?

Глава 7

Очень трудно притворяться дурочкой, имея за плечами несколько высших образований, годы работы с мертвыми текстами и умение адаптирорваться к любым неприятностям. Да, она смогла этому научиться, мотаясь по экспедициям. Но деваться ей было некуда. Она должна была усыпить бдительность похитителей. Игра на выживание, уже не казалась ей чем-то фантастическим, виденным в сотнях сериалов. Теперь это была реальность. Сказка стала былью. Жаль, что сказка страшная.

Летят перелетные птицы

– Слышь, Коробок. Может ее обшмонать? – предложил Летчик квадратному. – Как то странно баба идет, хромает и подпрыгивает.

– А что, хорошая мысль, – сально улыбнулся поганец Кубик. Вразвалочку пошел к вертолету, возле которого я замерла, раскорячившись, словно одноногий Джон Сильвер готовый к поднятию на Летучий Голландец. Прятать топор в трусах – идея не фонтан. Это так, на будущее, если вдруг кто решит попробовать. Маленький еще может и проканает, а вот колун, который я свистнула со двора…

– Только тронь меня, – прошипела я, наблюдая за перемещениями придурка. Подмигивает еще, упырь. – Я тебе нос откушу. Веришь?

– Детка, я буду нежен, – промурлыкал безмозглый уродец, ухватив меня за ягодицу своими погаными клешнями. – Такие нежные цветочки, как ты в этом лесу не водятся.

«Господи, спаси душу раба твоего блаженного» – успела подумать я, прежде чем вцепилась ногтями в физиономию ублюдка. Ну, автоматически я калечу дураков. Такая у меня суперспособность. Мозг отключается напрочь, когда кто-то пытается посягнуть на мою добродетель без моего на то разрешения.

Короче, в вертолет мы погрузились, только через полчаса. В этот раз мешок мне на голову накидывать не стали, и я могла любоваться делом рук своих и восхитительными пейзажами из окна стальной стрекозы. Кубик, который Коробок, напряженно молчал, что мне, лично, даже импонировало. Он умнее кажется, когда сопит в свой распухший пятак, и красиво отсвечивает полуоторванным ухом.

– Без мешка мне нравится больше, – миролюбиво сказала я, любуясь горным пиком, укрытым кипенно белым, снежным покрывалом. – Гораздо больше. Может споем? Ну там «Летят перелетные птицы, или на худой конец…»

– Ты можешь помолчать? – взвизгнул квадратный. Зря он, пою я конечно даже еще хуже, чем танцую, но я же дама. Мог бы хоть вид сделать, что сама Кабалье мне и в подметки не годится. Несчастный летчик подскочил на сиденьи от неожиданности, и едва не выронил из рук штурвал. Вертолет на миг потерял управление, его тряхнуло так, что мерзкого карлика мотануло вперед. И если бы не ремни, которыми он был пристегнут, к его шрамам, полученным на любовном фронте, прибавилась бы еще парочка.

– Эй, не дрова везешь, вот пожалуюсь на вас шефу, а у него медведи голодные, – пробухтела я, пытаясь отодрать каблук от сиятельной туфлишки. Первый пал смертью храбрых во дворе терема. Я его подобрала и сунула в свой «сейф». Шпилька-стилет в умелых руках тоже оружие, похлеще финки. Лясик меня четвертует, когда я выберусь из этой переделки. Если выберусь.

Кстати, прикидываться дурочкой, оказывается, достаточно сложно. Времени на нормальный мыслительный процесс остается крайне мало. – Ваш Фантомас сказал, что у меня будет доступ к компьютеру. Еще мне нужен доступ в интернет, ящик Просекко, шампунь без парабенов, ты записывай, записывай. А то вдруг что забудешь, я ж не смогу тогда расшифровать надписи, если начну перхотью шелушиться. Угадай, кого сожрет Потапыч первым?

– А морду тебе вареньем не намазать? – ехидством в голосе потрепанного гаденыша, можно было бы обернуться три раза. – Получишь все, кроме сети. Нужные книги уже доставлены, и ждут вас в вашей резиденции, ваше высокблагородье. Кстати, о Потапыче, интересный факт. Нашего шефа так все и зовут. И он гурман, каких поискать. Еще будут какие-нибудь пожелания? Или фантазия закончилась.

– Чтоб тебя разорвало, – вякнула я. Интересно, Потапыч – это какое-то погоняло бандитское, связанное с любовью мужика к косолапым, или реальное отчество подонка? И девочка, мысли о малышке не оставляют меня ни на минуту. Кто она? Почему медведелюб ее назвал призраком? Сто вопросос и ни одного ответа. Чертов шеф говорил что-то о сказке. А она, как известно ложь, но в ней намек. Царь прыгал в чаны и сварился. Потому что… Потому что…

– Прибыли, – радостный вопль Кубика спугнул начавшую зарождаться в моей голове догадку.

Спасение или проклятье

Он уже не ждал ничего. Так позорно попался. Шел по следу врага, не подозревая, что хищник давно уже выследил своего охотника, и теперь затаился и просто ждал. Играл. Мужчина выдохнул. Воспоминания о прошлом жгли болью, сильнее чем рана нанесенная зверем. Он вспоминал, что даже не попрощался с женщиной, подарившей ему счастье быть отцом. Они в очередной раз поссорились из-за какой-то мелочи, настолько незначительной, что она тут же стерлась из памяти. Зато глаза его малышки, солнечной девочки, его доченьки, полные слез и непонимания, преследовали его во снах. Каждую ночь. Каждое гребаное ведьмино время.

А теперь и его надежда на то, что он все же сможет отомстить исчезла. Улетела в неизвестные дали, вместе со странной женщиной, способной зашить рану швейной иглой, остановить на ходу коня тяжеловеса и спасти от раздирающего душу бессилия.