Текст книги "Фальшивый муж для мамы Снегурочки"

Глава 38

Найти Ларцева оказалось очень легко. Елена увидела его сквозь стекло ресторана, сразу, как только приехала к зданию концерна. Она не раздумывая толкнула тяжелую дверь заведения, не обратив никакого внимания на швейцара, который согнулся в полупоклоне, и прошла в малолюдный зал. Словно провидение ее вело, а может адские демоны. Лена улыбнулась, подошла к столику, за которым ужинал Руслан и без приглашения свалилась в кресло.

– Не интересует, – оскалился мужик. Породистый, красивый, но какой-то дерганый. И эта нервозность его портит. – Я не покупаю платных баб.

– А я и не предлагаю меня купить – хмыкнула Лена, подцепив пальцами белоснежную салфетку. – У меня есть кое-что для вас, абсолютно эксклюзивное.

– Ты барыга что ли? Я сейчас вызову охрану.

– Нервный какой, – хмыкнула женщина и написала на салфетке цифру с шестью нулями. – Это цена за информацию о вашей жене. Так что? Я пошла?

Лена начала медленно подниматься со своего места. Карп крючок заглотил. Она видела это, и ей это страшно нравилось.

– Сидеть, – прорычал Руслан. Ему показалось, что пол под ногами заходил ходуном. Невозможно. Что это за баба? Может провокация? А еще у него не было сейчас таких денег, чтоб заплатить чертовой ведьме. У него вообще не было денег. Все его счета заблокировали. Руслану даже уже не казалось, что кто-то загоняет его в угол. Он был в этом твердо уверен. И спасти его могло только чудо. И чудо не заставило себя ждать.

– Я согласен. Говори адрес. Я проверю инфу и получишь пиастры. Ты же не думаешь, что я отсыплю такие бабки за непроверенную болтовню. Ты ведь врешь, скорее всего. Моя жена мертва.

– Э нет, дорогой, – совсем обнаглела нахальная баба. Утром деньги, вечером стулья. – А потом, откуда бы тебе знать, что красотка дала жмура? Она же без вести пропала, насколько я помню. Или?.. Кстати, у бабенки с башкой беда. Не помнит ничего. Правда супер?

– Ладно, поехали. Ты ведь не думаешь, что я таскаю с собой такие деньги, – снова оскалился Ларцев. Мерзкая баба победно улыбнулась. Дура, мать ее.

– Я думала о безнале. Перевести деньги проще простого.

– Это очень большая сумма. Замордуют проверками, – хмыкнул Руслан. Жадную идиотку ему не было жаль. Она биомусор, пыль, расходный материал. Ему сейчас очень нужна Тамара. Живая Тамара. Все сошлось просто прекрасно.

А эта баба. Ну, сама напросилась. Иногда нужно жертвовать пешками, чтобы взять королеву.

Тим Морозов

Пусто. Дома пусто. Я пялюсь в мерцающий экран телевизора уже целую вечность. С тех пор как мы с Вовкой вернулись домой. Пахнет запустением. Вот уж не думал, что такое возможно всего за сутки.

Вовка молчит. Сидит рядом, и кажется. Что из него кто-то очень злой высосал весь детский свет.

С экрана на нас смотрит Снегурочка. Это она и не она. Сейчас это Тамара Ларцева, дочь олигарха и жена успешного бизнесмена. Только растерянность в глазах, еще напоминает нам с Вовкой женщину. Которая наполнила наш дом светом.

“Чудесное воскрешение наследницы миллиардного состояния. Тамара Алексеевна Ларцева считалась пропавшей без вести несколько месяцев. Ее муж, Руслан Ларцев, однако не терял надежды на чудо. И оно случилось. Женщина вернулась домой. Семья воссоединилась. Где и с кем она была все это время, госпожа Ларцева комментировать отказалась. Однако, ее муж намекнул, что она была похищена, и освобождена после выплаты огромного выкупа. Но, сама Тамара Ларцева эту информацию не комментирует и не подтверждает. Тем более странно, что похитителей не ищут и не наказали до сих пор.”

Она думает, что я ее похитил. Ну что ж, этого и следовало ожидать. Она ненавидит нас. Черт, я ведь совсем немного не успел ей рассказать. А теперь мне страшно. Я боюсь за моих девочек. Моих. Я знаю, на что способен муж Тамары, но не знаю, как укрыть ее от этого поганца. Что ж, по крайней мере у него изменились планы. Убивать жену он не собирается больше. Пока. И вот это “пока” выкручивает мою душу, как тряпку.

– Это я виноват, что мама Снегурочка растаяла, – вздыхает Вовка, протяжно и плаксиво. Лекарство уже вышло из его организма. Но мой сын все равно слегка заторможен.

– Нет, родной. Ты не при чем, – треплю его по взъерошенным волосам. Он похож сейчас на воробышка. – Просто… Она чужая, Вов.

– Нет, она наша, – морщит носик мой сын. Мы с ним есть друг у друга, и больше никому не нужны. Но он никак не может принять этого факта. А разочаровывать его еще больше у меня нет сил. – И надо бороться за тех кого любишь. Надо поехать и забрать маму у этого дурака дядьки. Пап, очнись ты. Наша мама у какого то козла. А ты сидишь, телевизор смотришь. Если ты не пойдешь ее спасать, то я пойду.

– Вов, а она нас любит? Это самый главный вопрос. Она хочет, чтобы мы ее забирали? Если бы мы ей нужны были, она не ушла бы.

– Да. Я уверен. И Настенька наша. Пап, ну этот злой дядька. Он же ее убить хотел. А теперь притворяется хорошеньким и добреньким. А Снегурочка она…

Он прав. Мой сын прав. Нужно бороться. Нужно что-то делать. Но не в лоб же идти? Все равно что с рогаткой на медведя переть.

– Ты прав, сын. Они наши девочки. И мы их никому не отдадим. Но только я буду спасать их. А ты будешь здоровым и послушным. По рукам?

Вскакиваю с дивана. Черт, где же этот проклятый телефон? Вечно я его теряю.

– Степ, мне…

– Тимыч, ты видел? Ты, мать твою, видел? Тебе смываться нужно, а то накинут тебе статью. Ты понимаешь…

– Я не буду бегать, Степан. Я ничего не делал дурного. Я спасал женщину и ребенка. И, мне нужны мощности наших компов.

– Что ты задумал? – напрягается ор осторожный Степка. – Сам в петлю лезешь, и меня тащишь? Блин. Тим…

– Если ты скажешь нет, я буду искать другие возможности, – хриплю я. План еще не очень ясный вырисовывается в моей голове, но… Я верну Снегурочку. Я должен ей доказать, что я никогда в жизни бы ее не предал.

– Сука ты, Тим. Эх, – вздыхает на том конце провода Степка. – Ладно, подгребай.

Я отключаюсь. И снова набираю уже другой номер. Мне нужны все ресурсы. Все до единого. Вздрагиваю от звонка в дверь. В последнее время я не рад непрошенным гостям. Вовка срывается с места. Он не откроет незнакомцу, я его сам научил. Он…

– Здравствуйте, Тимофей, – я обмираю, уставившись на пришельца. Этого не может быть.

Глава 39

– Так звезды сошлись, – Чип скрипнул зубами. Все вышло из-под контроля. Когда ему сообщил один из помощников, что к Ларцеву явилась бывшая жена Тима, решала чуть не взвыл от бессильной ярости. Он почти успел. Видел, как баба на полном ходу вывалилась из машины. Хотел проехать мимо, но не смог. Поэтому не успел предотвратить неизбежного. Ларцеву словно сам черт помогал. – Может уже пора подключить тяжелую артиллерию? Тамара и малышка у Руслана. Это дурно.

– Он им ничего не сделает. Сейчас Тома ему важна. Руслик будет играть в героя, отца семейства и идеального мужа, – хмыкнул невидимый Чипу собеседник. – Но это ненадолго. Когда этот черт поймет, что его загнали… Загнанные в угол трусы самые страшные. Думаю, у нас есть пару дней. Тем более Тома умная. Баба сможет дать показания?

– Не скоро. Что с ней будет еще не ясно. Слишком серьёзные травмы. Ребенка она потеряла. Открытая черепно-мозговая, перелом позвоночника. Если выживет, будет чудо, врач сказал вряд ли восстановится. Будет глубоким инвалидом. Я сообщил уже ее мужику, но… Жалко бабу. Всем нужны здоровые.

– Мнительный ты стал, Чип с возрастом. Бабу жадность сгубила. Жадность и сучность. Естественный отбор в действии. А Руланчика сгубят женщины. Кто до чего слаб, в общем. Слабости убивают. Вон и любовница его продала за рупь за двадцать. Дешевки в общем, что Даринка, что Ленка эта. Не жалей их. Дурачок у меня зять, не нравился мне, но жил бы королем, будь поумнее. А он решил перехитрить меня. Я в девяностые выжил. Таких, как он через колено гнул. Эх, времена были. А нонче… Короче…

– Тимофей отличный спец. Я пробивал его когда, узнал, что он от бога айтишник. И он точно за девочку и Тамару порвет. И еще… Может все таки не станем ждать? Заберем девчонок?

– Не дергайся. Будет только хуже. Тамара и моя внучка все таки у этого скота. Не будем рисковать. Все сделаем нежно, без резких движений, раз уж так вышло. Ну а мне, значит пора познакомиться со спасителем. Вот как быть, только, что он свой джойстик в штанах не удержал? Я грешным делом хотел приказать ему его вырвать. А парень нужный, оказывается, – хохотнул голос в телефоне. – ладно, встретимся у Морозова. Пора воскресать.

– Он ее любит, Алексей Александрович, – выдохнул Чип. Прав старый черт, с возрастом он стал сентиментальным. Хорошо, что это его последнее дело. Чип сбросил вызов, накинул на плечи пиджак и вышел из холодной пустой квартиры.

Тамара Ларцева (Леднева)

– Этого не может быть. Невозможно, – мне кажется, что я не живу. Папа, мама, их нет больше.

Прикосновения мужа вызывают у меня если не отвращение, то отторжение. Мне они неприятны. И жалость его наигранная. Он всегда не любил моего отца. Они так и не смогли найти общий язык. Отец не одобрял мой выбор. Считал Руса слабаком. Но принял ради меня, сделал своей правой рукой.

– Они не увидели внучку. Так мечтали о ней. Они…

– Они в лучшем из миров, – казенная фраза, сказанная равнодушно. Я его не знаю. Этот человек мне незнаком. Он мой муж, но я ничего не чувствую к нему. Странно, я ведь помню, что любила, что его ждала домой, а потом… темнота, потом и Тим. И тело оживает, вспоминая прикосновения больших горячих рук. Он преступник. Он… – Тома, я распорядился. Горничные присмотрят за малышкой. А тебе нужно отдохнуть.

– Ее Настенька зовут, – я улыбаюсь. Только дочь держит меня на плау. Только она не позволяет мне погрузиться в пучину черноты. Как маячок, освещающий темны тоннель, по которому я пытаюсь брести. – И я не устала.

– Завтра тебе будут нужны силы, – улыбается Руслан. Фальшивая у него улыбка, от чего мне еще более мерзко.

– Для чего, позволь узнать? – приподнимаю бровь. Я Тамара Леднева. Я тут хозяйка. Я помню, как меня учил отец себя ценить. Я все это в себе похоронила, влюбившись в этого прилизанного притвору. Ну уж нет, в память об отце, я стану собой.

– Нужно подписать кое-какие документы. Детка, это условности.

– Значит они подождут, сладенький, – тяну губы в улыбке. – Я хочу разобраться с делами концерна. Мне прислали странные результаты проверки. Я еще не вникала, но…

– Они странные, потому что мне пришлось деньги взять со счетов, – он дергается. Руки трясутся у человека, которого я любила. От которого родила дочь, и который ей не отец совсем. Ей Тим, предатель, похититель, больше родной, чем биологический отец. Руслан за все время ни разу не прикоснулся к своей кровиночке. У него даже не было попыток поменять ей памперс, или взять на руки. И Настенька скучает. Капризничает, ждет своего… Папу. И Вовку она ищет взглядом постоянно. Я это знаю, хоть и понимаю, что она младенец, что это невозможно. Но… – мне нужно было отдать за тебя выкуп. Понимаешь? Или вас бы убили. Я даже в полицию не мог сообщить.

– И безопасникам концерна не мог? Рус, пол ярда, это очень большие деньги. Ты же не наличкой их возил в мешках? Но, я польщена, что ты так рисковал ради нас. Значит мы тебе ужасно дороги, раз так дорого обошлись.

С лица Ларцева сходит напряжение. Бдительность я его усыпила. Отец был прав, по поводу моего выбора. Дурак мой муж. Я должна разобраться. Должна. – Я хочу помело. Принеси. И еще, дорогой. Ты прав, я страшно устала, прикажи мне подготовить отдельную спальню. Настя будет спать со мной.

– Тома, мы же семья. Я соскучился, – мурлычет Руслан, и у меня к горлу подскакивает тошнота. Улыбаюсь, стараясь не показать вида, насколько он мне противен. И на меня обрушивается все. Все, что я не могла вспомнить. Вот я бегу по улице, загибаясь от боли. Он мне изменил, И я спешу поймать мужа на месте преступления. А потом…

Тим не преступник. Он не похищал меня. Он любит меня. И я их люблю. Его и моего сына. Моего. Вот только… Я их предала. Я их бросила. Верчу в руке погремушку, серебряного мишку. Тим, как я скучаю.

– Дай мне время, – проталкиваю я слова, сквозь сжавшиеся связки. – Конечно семья, милый. Но я должна прийти в себя. Ты мой герой. Спас нас из плена. Просто несколько дней, рискуя своей репутацией и карьерой. А потом бумаги, и все что скажешь.

И ты меня похоронил, чтобы… Чтобы свои делишки прикрыть. Руслан уходит и я хватаюсь за телефон. Надо дозвониться до отцова зама, дядя Ефим единственный кто может все это прекратить. И если я все правильно поняла, нам с Настенькой грозит опасность. Опасность от того, кто должен нас любить и защищать. Хотя, пока я не подписала бумаги, можно быть относительно спокойной. Борюсь с желанием набрать другой номер. Просто услышать, что все у тех, кого я люблю, хорошо. Но подставлять еще и их…

Глава 40

– В общем, Леша, сумма вырисовывается красивая. Сгубят зятя твоего бабы. Тетрадка, что его шлюшка принесла мне, кладезь. Все счета аккуратненько записаны, все банки. Что, где, сколько. Мы, правда большую часть знали его схронов. Поблочили по своим каналам. Но ненадолго. Если твой зять поедет лично в банки, все наши усилия псу под хвост полетят.

– Баба где? – откинулся в кресле Алексей Александрович. Рука отдалась болью. Да не собирался он инсценировать свою смерть. Так вышло. И очень вовремя. Поэтому и Тома осталась практически одна. То, что за ней присматривали, ясное дело, и не только Чип. Да вот не досмотрели, и это выкручивало отцово сердце. Нужно было сразу ее и внучку забрать у спасителя ее угрюмого, да отправить к матери, но то руки не доходили, то побоялся спугнуть поганца зятя.

– Спрятали, по программе защиты свидетелей, – хмыкнул пожилой, полностью седой мужчина, похожий на бульдога. – Жадная стерва. И без принципов вообще. Повезло нам. Да и денег за инфу она запросила не так уж много. Так что… Пол ярда сучонок прибрал к ручонкам своим. И ведь не поймать было. Чисто работал. Левая фирма, стремный контракт, все через менеджеров низшего звена. Цепочку не отследить было. Безопасы наши с ног сбились.

– Знаю я все, Павлуша, – устало вздохнул Леднев. – Мы счета то ему поблочили. Но деньги с них вернуть не выйдет. Нужен хороший программер. При чем срочно.

– Есть у нас пара ребят, – хмыкнул Павел, сразу прочитав мысли старого друга, с которым они в девяностых не один пуд смоли съели. – да только. Сдается мне, что в концерне у нас крыса притаилась. Так что своих опасно. Да и задумка твоя… Не каждый согласится, без ооочень весомого стимула.

Леднев хмыкнул, поднялся из своего кресла, похожего на трон.

– Есть у меня один человек. Стимул там железяка. Этим миром правят женщины, Паша. Держат нежными ручками нас за причиндалы. Ими же нас и губят. Жаль…

Тимофей Морозов

– То, что вы мне предлагаете – противозаконно, – морщусь я, глядя на восставшего из мертвых господина Леднева. Первый шок уже прошел, и я почти спокоен. Почти, потому что, в своих играх он зашел слишком далеко. И никого не пожалел.

– Противозаконно, дорогой, красть дочерей олигархов из больницы. Кстати, тебя бы взяли еще час назад. Мои люди успели предотвратить штурм твоей крепости.

– Ну спасибо, прям поклон до земли, – оскалился я. – Что же они не предотвратили тот факт, что Тома и Настенька сейчас в руках у обезумевшего зверя, которого вы гоните в яму? Вы понимаете, что когда он узнает, что меня не упекли за решетку, и увидит деньги, исчезнувшее в его счетов, жизни девочек будут в опасности. Что вы за…

– Ну, ему трудно будет узнать, что ты у нас свободный Джанго. Не перегибай, – морщится Леднев. Ему самому страшно. В глазах я вижу искры. Я прав и он это понимает. – Будем надеяться, что до дурного не дойдет. Мой зять трус, но не убийца. Хотя…

Я смотрю пристально на этого мужчину, которого язык назвать стариком не повернется.

– Я думаю ты должен знать, Тимофей. Твоя жена бывшая…

Он замолкает. Смотрит мне за спину. Лицо каменное. Ни одной эмоции.

– А вы чаек какой будете? – голосок Вовки не дает мне вскочить со своего места, у хорошенько встряхнуть властителя мира, который ради кучи денег готов рисковать самым ценным в моих с Вовкой, жизнях. – Есть зеленый, в пакетиках, и есть с ягодками, его мама Снегурочка очень любила… Любит. Она же вернется? Правда пап? А вы, получается, дедушка Настин. Знаете Настя какая красивая? А папа ей родиться помог. А мы думали вы в катастрофе утонули, а вы живы. Значит мама к нам вернется, да? Мы с папой так их любим. Вот прям сильно пресильно. Да пап?

– Тогда твой папа должен маму и Настеньку спасти, – щурит глаза Леднев. – А чай я зеленый буду. Из пакетика давно не пил.

Вовка снова исчезает. Отец Тамары знает хорошо, на что надавить. Он понимает, что я согласен, я тоже это понимаю.

– Вы недоговорили, – я дышу через раз. Мне страшно? Да. Но совсем не за себя. Я готов идти на сделки с совестью. Я боюсь за Вовку, за мою Тому. За крошечную Настеньку. Я боюсь услышать, что скажет мне этот человек вот прямо сейчас.

– Елена твоя в плохом состоянии. Выживет или нет, не известно. Она продала тебя сына вашего, и мою дочь.

– Что вы сделаете с этим скотом? – я сжимаю кулаки. До хруста, до боли. Только бы Вовка не услышал. Только бы с моими девчонками все было в порядке.

– Я так понимаю, ты согласен?

– Вы не ответили.

– Я? Ничего. Им будут заниматься определенные структуры. Стар я уже. Раньше бы сам наказал. Короче. Получишь эту сумму, – придвигает мне листочек с накарябанной на ней астрономической цифрой, отец моей любимой женщины.

– Не интересует, – кривлюсь я.

– Мало? А ты нахал. Моей дочери, от чего-то, везет именно на таких.

– Не стоит меня сравнивать с подонком. Денег мне не нужно.

– Чего хочешь? Дочь мою? Ну тут я тебе не могу дать слово. Тома человек самостоятельный. Нельзя заставить любить насильно. Уж ты то, как никто это должен знать.

– Мне нужны гарантии безопасности моей и моего сына. А Тамара… Я просто должен знать, что они с Настенькой счастливы.

– Ну. Это я тебе могу обещать. А от денег не отказывайся. Тебе пацана растить. И еще…

– Мне достаточно, – перебиваю я Леднева. – Я просто хочу чтобы вы знали. Я готов ради вашей дочери на все.

– Я знаю. Ты нормальный мужик. Тимофей. Но Тамара не для тебя. И врать тебе я не буду. Не тешь себя иллюзиями. У моей дочери мой характер. И выберет она не тебя, а то, что я ей передам. Вы не встретитесь больше никогда. Жестоко, но иначе не получится. Лучше резать по больному. И потом, зная Тому, я тебе скажу, прощать она не умеет. А ты ей врал. Миры у вас разные. Уж извини, но я честен, по крайней мере. И мальчонке своему объясни. А сумму я увеличу. Мне нужен результат. Тут вся инфа.

Передо мной ложится толстая тетрадь.

Я не знаю, как я еще дышу. Тело, душу, просто разрывает в лоскуты. Но если для того, чтобы спасти моих девочек я должен сдохнуть, я готов.

– Ты о сыне думай. – вкрадчиво шепчет Леднев, прежде чем уйти. Он прав, я эгоист. Но почему же так больно?

– А ято, дедушка этот ушел уже? Ну вот. Я ему чаек сготовил, и Настенькины вещи собрал, чтобы он передал. Там все ее любимое. Эх. Жалко. Ну, ладно. Сам передам. Пап…

Сын возвращает меня к жизни. Жаль только, что я не слышал того, что он говорит. Очень жаль.

Глава 41

Он соскучился. Страшно соскучился по маме Снегурочке.

А папа не будет ругаться. Он же это делает для того, чтобы маму вернуть и Настеньку.

Да, немножко страшно. Раньше он не ездил никогда так далеко один, на метро. Только с папой. Или с мамой Леной. Но это очень давно было. А папа его учил, как ориентироваться в подземке, как по карте понимать куда ехать. И как читать указатели на стенах. Но ведь маме же плохо. Он это точно знал. И дядька тот… А если он все таки решит сделать больно его сестренке и Снегурочке.

Вовка с трудом дождался, когда папа уедет. Сумку, в которую он сложил мамины вещи, спрятал в шкаф. А адрес, где может сейчас быть мама мальчик подсмотрел в документах, которые папе принес странный дедушка. Дедушка, Вовке, тоже не понравился сразу. Но он ведь папа Снегурочки, а значит не мог быть плохим.

Вовка надел курточку, вышел в коридор, запер дверь. Несколько раз ее подергал, чтобы удостовериться, что все сделал правильно и пошел к лестнице. Папа не разрешал ему пользоваться лифтом одному. Говорил, что по ступенькам даже полезно.

– Вовик, куда ты? – выглянула из своей квартиры тетя Глаша. Мальчик испугался. Что вот сейчас она его вернет домой и тогда он уже не сможет уйти на поиски мамы Ии сестренки. Тетя Глаша глаз с него не спустит, это уж точно.

– Да за молочком для Настеньки, – он постарался звучать весело, чтобы тетя Глаша не догадалась ни о чем. Она умная. Папа говорил насквозь видит. А Вовка врал сейчас. Ему было стыдно. Но дядя Семен говорил, что ложь бывает на спасение. Или во спасение. И сейчас был именно тот самый случай. Он же шел спасать, а значит… – Папа попросил сходить в зеленый магазин. Он близко же.

– Молодец ты. Помощник. Но я скоро собиралась идти за покупками, давай я принесу.

– Нет, что вы, – испугался мальчик. Чуть не заплакал, от того, что его план рушится прямо на глазах. – Я взрослый. И я знаю, какое молочко надо. А вам объяснять придется. Вот. И мама Снегурочка сказала, что я должен самостоятельности учиться. А еще… Настенька спит, и мама легла отдохнуть. Вы не стучитесь только. У малышки животик всю ночь болел. Вот.

– Ой, ладно. Иди, взрослый. Заботушка ты наш. Снегурочке скажи вашей, как вернешься, чтобы мне позвонила. Я Настюшке пинетки тепленькие связала, – улыбнулась тетя Глаша. У мальчика от сердца отлегло. Он почти бегом бросился вниз по ступенькам, сжимая в ладошке бумажку с адресом, накарябанным неуверенным детским почерком.

Тимофей Морозов

– Она хорошая женщина, Тим. Но…

– Ты хочешь сказать не моя? – и уже свыкся с этой мыслью, поэтому смотрю на Степку без злости уже привычной и горечи. Больно мне? Да. Но он ведь не так уж и не прав.

– Я хочу сказать. Тим, что она стоит таких жертв, – кривит губы в улыбке мой старый друг. – И если ты готов рисковать ради нее нашими задами, то борись за нее. А не сиди с мордой диплодока, которому вырвали крылья.

– У диплодоков не было крыльев, Стефано, – хмыкнул я, глянув на черный экран монитора. – Они были огромными, но их сжирали более мелкие твари, понимаешь? Только потому, что были плотоядными. А милые громадные твари Диплодоки были травоядными. И не могли противостоять монстрам.

– Ну и сиди тогда на заднице ровно. Эта женщина заслуживает мужика решительного.

– А ты сейчас заслужишь в глаз, – рычу я. Чертов придурок, он специально меня разводит на эмоции. Я это знаю так же как и то, что он прав. Но… И Леднев прав, если бы я был нужен Тамаре, она бы нашла способ мне об этом сообщить. – Я сделал все, что мог и даже больше. И если нас повяжут, то нет никакого смысла мечтать о несбыточном.

Наш разговор прерывает телефонный звонок. И слава богу. Потому что мы со Степаном скорее всего не договоримся ни до чего хорошего. И наша перепалка закончится дракой.

Тетя Глаша? Сердце пропускает удар. Черт, я не только не диплодок. Я еще и отец так себе. Вовка, я совсем выпал из реальности, выполняя работу, которую подкинул мне отец Тамары, за нее он обещал мне и моему сыну полную безопасность. Черт.

– Тимофей, я что-то волнуюсь. – далекий голос тети Глаши слегка подрагивает, и эта дрожь передается мне. – Вовочка ушел в магазин давно. Часа три как. Я в дверь звоню, не открывает никто. И девочки куда-то делись. Я побежала в зеленый, за углом, никто не видел мальчика. Продавцов допросила. Тим, ты где? На работе? Приезжай скорее.

– Все будет хорошо, тетя Глаша, – стараюсь не выдать своего волнения. Не хватало еще напугать добрую пожилую соседку, которая Вовке стала как бабушка. – Они, наверняка ушли гулять. Просто вы не слышали.

– Ох, дай бог. А то как послушаешь по телевизору эти хроники криминальные…

– Отдыхайте больше. – я нетерпеливо сбрасываю звонок. Тут же набираю номер Чипа. Гудки длинные, сводящие с ума. Я вернул все деньги Ледневу. Все, что у него украл Руслан. Но он не мог узнать этого так быстро. Невозможно. Значит случилось что-то, не связанное с моими действиями. Или…

Леднев откликается почти сразу. Молчит, ждет моего отчета.

– У меня сын пропал, – я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заорать. Мне кажется, что чертова земля встала как вкопанная. Не могу лишиться всех, кого люблю. Это невозможно и нестерпимо. – Вы обещали нам безопасность. Грош цена вашему слову.

– Не блажи. На мальчонке маячок. Чип еще когда пацана похитили в куртейку ему его воткнул. Найдем. А ты бы часы что ли эти новомодные купил мальцу. Там тоже есть функция…

Точно. Телефон. Пока Чип объявится, может случиться ужасно много всего. Нет времени ждать. Бросаюсь к компьютеру. Отследить мальчика легко, если конечно…

Степка стоит рядом. Напряжен. Найдут они. Время драгоценное уходит.

“Надо маме сумочку передать. Там Настенькины вещи. Ладно, я сам”

Боже какой я дурак. Идиот последний. Я знаю, куда пошел мой сын. Без всяких часов и маячков. Этот мелкий партизан не зря терся возле папки с документами. Найду, и надеру его лопоухие уши. Главное найти. Главное чтобы с ним все было хорошо. Он просто маленький непослушный мальчик. И если я не успею…

– Степ, машина твоя на ходу? – голову ломит ужасно, в глазах все плывет. Я уже отвык работать целую ночь. Три часа прошло, как ушел Вовка. Глупый ребенок. Он мог поехать только в городскую квартиру Ларцевых. Не ходит до элитного поселка метро. Так что есть еще шанс. Но… Если мой сын решил что-то, то мои шансы стремятся к нулю.