Текст книги "Логистика и управление цепями поставок – взгляд в будущее. Макроэкономический аспект"

1.5. Особенности вхождения России в новую экономику

В условиях посткризисного развития экономики России наряду с новыми вызовами, которые требуют от логистики поиска актуальных решений, возникают и новые проблемы. Начиная с последнего десятилетия XX в. отличительными чертами и главными факторами экономического роста стран развитого рыночного хозяйства стали инновационная активность, интеллектуальный капитал, информационно-телекоммуникационные технологии, прогресс науки вообще, ведущий к формированию экономики знаний. В результате в этих странах (в отличие от России) новый, «четвертичный» сектор, включающий отрасли, основанные на производстве и потреблении знаний, в 1990-е гг. впервые занял доминирующее место, превзойдя по своей значимости сектор, традиционно называющийся первичным.

Эти процессы наиболее наглядно иллюстрируют качественные изменения структуры международной внешней торговли. Так, торговля наукоемкими технологиями, лицензиями и ноу-хау с 1980-х гг. стала наиболее динамично развивающимся сектором мировой внешней торговли, который постепенно вытесняет торговлю природными ресурсами и продуктами первичной переработки. Доля последних, несмотря на абсолютный рост за 20 лет, уменьшилась почти в 4 раза – с 45 до 11 %, в то время как доля высокотехнологичной продукции увеличилась с 11 до 29 %. Это при том, что за последние три года произошла некоторая стабилизация данных процессов из-за опережающего роста цен на энергоносители.

В высокотехнологичных отраслях – лидерах постиндустриальных стран, как правило, сосредоточен наибольший по объему капитал, их долговременный опережающий рост определяется опережающим ростом финансирования. Хотя главные затраты при этом несут сами корпорации, процессы инвестиционно-инновационного развития активно регулируются и стимулируются правительствами, роль которых не ограничивается традиционными рамками поддержки фундаментальной науки и целевых исследований, включая меры по целенаправленному развитию приоритетных отраслей.

В России эти тенденции только начали просматриваться. Но дело продвигается крайне медленно. Это грозит нам остаться страной с узкой сырьевой специализацией производства. Между тем уже сейчас усиление сырьевой экспорто-ориентированной специализации промышленности привело не только к чрезмерной зависимости российской экономики от конъюнктуры и цен мирового рынка, но и к эффекту «сырьевой ловушки», т. е. к высокой импортной зависимости потребления домашних хозяйств и технологических инвестиций. В российской промышленности доля затрат на технологические инновации и разработки в 3–4 раза ниже, чем в Германии, Франции, Швеции, на приобретение машин и оборудование по импорту соответственно выше в 2–3 раза. Иначе эту проблему можно сформулировать как выбор между продолжением сложившейся тенденции устойчиво скудного финансирования прикладных исследований и разработок (включая прорывные технологические проекты) с одновременным расширением импорта машин и технологий и созданием, внедрением более масштабного и действенного механизма финансовой поддержки (с участием бизнеса и государства – в ряде случаев основным) системы технологических инновационных проектов на приоритетных направлениях. Примерно с 2002 г. усиливается действие двух разнонаправленных тенденций: наращивания доходов от экспорта углеводородного сырья и опережающего роста затрат на импорт. Последний во все большей степени становится источником удовлетворения растущего внутреннего платежеспособного спроса.

Особенностями российской экономики пока являются упор на импорт зарубежных машин и технологий и явно низкое финансирование затрат на научно-исследовательские и инновационные разработки.

С первой особенностью связан соблазн получения быстрой отдачи от импорта зарубежных технологий и специалистов при усилении долговременной импортной зависимости не только по технике, но и по ее обслуживанию, снабжению запчастями и т. д.; со второй – то, что результаты начнут сказываться только в среднесрочной перспективе, зато обеспечивается технологическая устойчивость и технологическая независимость экономического развития.

Пока в федеральном бюджете России затраты на фундаментальные исследования и содействие научно-технической революции примерно соответствуют затратам на эти цели крупных международных корпораций. Так, немецкая корпорация «Сименс» почти в два раза превосходит наше государство по затратам на науку. Следствием такого положения дел является значительное отставание России от промышленно развитых стран по активности инновационных предприятий. Средние оценки доли инновационных предприятий в России составляют 19 %, а в странах ОЭСР – более 68 %[4]4
  World Investment Report. UNCTAD (2005).


[Закрыть].

Положение усугубляется отсутствием весомых инвестиционно-технологических заделов. Если сейчас не использовать уникальные финансовые возможности для форсированного проведения структурных и технологических преобразований и инновационных процессов, то в долгосрочной перспективе в результате исчерпания ресурсов и по причине прогрессирующего технологического отставания от развитых стран Россия столкнется с большими трудностями. Ей все равно придется переориентировать свою экономику на новые технологии, однако позже это будет сделать гораздо дороже.

Финансовое положение страны позволяет более масштабно нарастить объемы затрат на научные исследования и разработки, изменить их структуру за счет создания мотивационного механизма (законодательно-правового, налогового) инновационной инфраструктуры, расширения государственного содействия, лоббирования конкурентоспособной продукции на мировом рынке и т. д. И это надо сделать. Необходимо также ускорить коммерциализацию результатов инновационной деятельности в промышленности. Чтобы сосредоточить усилия и ресурсы на построении конкурентоспособной экономики, целесообразно выделить особенно важный по воздействию на устойчивость темпов роста сектор наукоемких и высокотехнологичных отраслей и производств как отдельный приоритетный объект финансирования (за счет всех источников) и государственного регулирования. Это предложение не новое, но для России по-прежнему актуальное. Промышленно развитые страны давно изменили структуру своих экономик, сформировав сектор быстроразвивающихся наукоемких и инновационных отраслей, а отраслевая структура российской экономической системы в принципе остается неизменной с середины XX в., если не принимать в расчет пополнение и диверсификацию ряда отраслей машиностроения и услуг, переход на систему учета по видам деятельности ОКВЭП.

Другая особенность, с которой Россия вступает в новую экономику, определяет долговременное отсутствие значимых результатов по формированию внутреннего платежеспособного спроса, носителем которого является средний класс, что создает постоянную угрозу устойчивости поступательного экономического роста из-за разбалансированности по доходам населения, территорий и отраслей. Разрушающее действие этой потенциальной угрозы пока не столь очевидно в условиях успешного противодействия ей со стороны внешних благоприятных факторов – ценовой и товарной конъюнктуры внешнего рынка.

Согласно сформировавшейся в период индустриальной экономики неоклассической теории рынка проблема чрезмерной дифференциации доходов и имущества является вторичной, не влияющей на законы рынка и не несущей в себе деструктуризационных факторов. Так, ссылаясь на исследования лауреата Нобелевской премии по экономике Р. Коуза и солидаризируясь с ним, другой лауреат этой премии, Дж. Стиглиц, резюмирует: «Основное допущение стандартной неоклассической теории заключалось в том, что проблему эффективности можно решить отдельно от проблемы распределения (вторая теорема экономической теории благосостояния), и эффективность результатов функционирования рынка не зависит от распределения богатства при условии четкого определения прав собственности»[5]5
  Россия и страны ЕС. 2003. М., 2003. С. 215.


[Закрыть].

Уменьшение пока возрастающих разрывов между богатыми и бедными странами, а внутри стран между богатыми и бедными регионами, отраслями, слоями (группами) населения – стратегическая задача новой экономики. Глубина дифференциации населения и регионов по уровню среднедушевых доходов и отраслей по уровню рентабельности и технологий в России особенно велика, что отражает деформированную структуру распределения доходов. Встраивание российской экономики в мировое экономическое пространство пока сопровождается углублением сквозной (отраслевой, региональной, социальной и финансовой) диспропорции.

Процесс вхождения России в новую экономику на правах равного партнерства должен сопровождаться (но не сопровождается) согласованностью методологических и методических подходов к оценке ресурсов, издержек и результатов воспроизводственного процесса. Например, в России, экономика которой базируется на использовании в экспорте сырья, сложилась довольно парадоксальная ситуация: интегрируясь в мировую экономику как поставщик углеродного сырья и продуктов его переработки, страна не располагает данными о реальной стоимости их запасов ни в целом, ни по месторождениям. В связи с этим для российской экономики особую значимость приобретают научно обоснованная методология объективной ценовой оценки природного богатства страны и встраивание этих показателей в систему макроэкономических расчетов. Страны с развитой экономикой отслеживают изменение стоимости природных ресурсов в системе национальных счетов через «счет движения капиталов», «счет изменения объемов активов» и т. д. Необходимость включения непроизведенных материальных активов в систему национального богатства очевидна. На деле они не получают ценового определения и тем самым не включаются в экономические отношения и в состав национального богатства. В России они учитываются только в натуральном выражении. В результате невозможна полная, с учетом потерь (затрат) национального богатства оценка прироста ВВП. Наиболее трудно отследить финансовые потоки и экономические процессы с приемлемой точностью и достоверностью в сфере сырьевого экспорто-ориентированного комплекса.

По крайней мере спорными являются результаты сопоставления структуры экономики России и постиндустриальных стран с развитым рыночным хозяйством. Если судить по данным структурной динамики производства ВВП, то она характеризуется постепенным увеличением доли услуг (56 % в производстве ВВП в 2004 г.). Однако такая прямая оценка структуры экономики дает искаженное представление о соотношении производства товаров и услуг. Дело в том, что рост сектора услуг в значительной степени – результат использования ныне широко известной схемы трансфертного ценообразования. Эта схема – основной инструмент многомиллиардной оптимизации налогообложения вертикально-интегрированными компаниями нефтегазового комплекса.

Таким образом, прибыль, созданная в секторе промышленного производства (в основном в топливном комплексе), в конечном итоге переводится в сектор посреднических услуг, который является центром концентрации прибыли, полученной от использования ресурсного потенциала страны.

В настоящее время имеет место увеличение расходов для оживления роста экономики. Лауреаты Нобелевской премии В. Смит и Э. Прескотт выступают против возрастающих госрасходов. На примере Японии 1995 г. они подчеркивают, что эта модель не позволила оживить экономику. Ядро кейнсианской модели – так называемый ожидаемый эффект мультипликатора. Один доллар, который дополнительно вкладывает государство, должен дать более одного доллара за счет того, что предприниматели и работники идут за покупками и создают стимул развития. Оценки данного мультипликатора различны. Например, П. Кругман говорит о стандартной оценке мультипликатора 1,5, гарвардский профессор Р. Гоаро – о мультипликаторе ниже 1 (его расчеты показывают мультипликатор 0,8); М. Фридман считает, что «в определенной степени мы уже не кейнсианцы».

Главным приоритетом в посткризисной экономике является формирование новой команды менеджеров, обладающих креативным мышлением, нацеленных на инновации в широком понимании, умеющих использовать накопленные знания в целях ускоренной экономической трансформации и роста. Требуется именно понимание, что докризисное развитие на основе сырьевого потенциала имеет границы и экономика нуждается в новых идеях, развитии кластерных образований пространственного (горизонтального) формирования сетей новой промышленной политики.

При определении посткризисной стратегии важно учитывать подготовленность элиты российского общества к инновациям в области менеджмента. Особенность российского менеджмента в том, что для него характерно отсутствие склонности к избыточной инициативе, инновациям в области менеджмента, реструктуризации фирм.

Менеджмент в своем культурно-этическом менталитете должен переориентироваться с приватизации прибыли и национализации убытков на приватизацию прибыли, максимизацию инноваций.

Остановимся еще на одной проблеме. Многие годы одни страны успешно наращивали свои расходы на потребительском рынке, другие накапливали доходы. Особых проблем это не вызывало. Такие страны, как Китай, продавали текстильные изделия, электронику в большем количестве, чем покупали за рубежом. Отсюда совершенно неравнозначные потоки денег и кредитов. Сэкономленные деньги (до половины общих доходов) китайцы закладывали в США в виде ценных бумаг. Иными словами, китайский продавец сразу же предоставлял покупателю в США кредит на покупку своих товаров. Для России характерно то, что и она часть своих доходов от продажи нефти, газа и других видов сырья вкладывала в ценные бумаги США и тем самым кредитовала американских покупателей. Кстати, к странам, которые больше покупали на мировом рынке и меньше откладывали в сбережения, относятся Великобритания и Испания, а к тем, кто много сберегал и много тратил, – Китай, Россия, Германия, Япония, Норвегия и страны Персидского залива. Профицит ВВП в процентах составлял в 2008 г.: в Китае – 10,0 %, Германии – 6,4, Японии – 3,2, Великобритании – 1,7, США – 4,7, России – 4 %. Теперь ситуация меняется. В 2009 г. дефицит бюджета в России составлял более 5 % ВВП, в последующие годы – 5–3 %. Тем самым формально и с точки зрения статистического учета правомерно, но по экономическому содержанию необоснованно занижается доля промышленного производства и увеличивается доля услуг торговых посредников – по существу «дочек» нефтегазовых компаний.

1.6. Роль и задачи риск-менеджмента в стратегии закупок

Создание системы эффективного менеджмента на предприятии (вне зависимости от того, крупное оно или малое) в условиях развивающихся рыночных отношений в России требует организации риск-менеджмента. В практической деятельности российских предприятий (особенно финансовых компаний) наблюдается стремление к организации риск-менеджмента в системе управления собственным бизнесом. В этой связи очень важным, на наш взгляд, является:

● полный учет влияния внешних и внутренних факторов на характер организации риск-менеджмента;

● выделение приоритета отдельных направлений развития риск-менеджмента.

В числе внешних факторов, определяющих организационную основу риск-менеджмента (изменчивость цен, глобализация товарных и финансовых рынков, налоговая асимметрия, технологические достижения и др.), следует выделить усиление для российских предприятий фактора глобализации с учетом вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Это приведет к росту для российских товаропроизводителей конкуренции как на внешних, так и на внутренних товарных рынках, за чем неминуемо последует рост степени проявления различных предпринимательских и финансовых рисков в их деятельности. На организацию риск-менеджмента конкретного предприятия естественно влияют и факторы внутреннего порядка, такие, как потребность в ликвидности, нерасположенность к риску, агентские издержки.

Важно подчеркнуть, что внешние и внутренние факторы организации риск-менеджмента взаимосвязаны, т. е. имеется определенная корреляция между ними. Это объясняется тем, что и сами различные виды рисков взаимосвязаны и взаимообусловлены. Так, усиление глобализации в связи с вхождением России в ВТО может повлечь за собой увеличение налоговой асимметрии, вызванное протекционистскими действиями государства в отношении отдельных отраслей и производств отечественной экономики. В качестве другого примера может служить влияние фактора роста технологической оснащенности на усиление фактора изменчивости цен, а также влияние последнего на рост потребности в ликвидности.

Следует также отметить, что конкретная модель организации риск-менеджмента существенно зависит от степени важности для конкретного российского предприятия проблемы разрешения риска (избежание, удержание, передача) и проблемы снижения степени риска (управление качеством, диверсификация, хеджирование, управление капиталом). В настоящее время крупные российские нефинансовые компании (напрямую или через финансовые организации) активно осуществляют различные финансовые операции на организованных финансовых рынках и тем самым подвергаются значительным финансовым рискам (ценовым, кредитным и операционным), при этом сохраняя определенные (порой монопольные) позиции на отдельных сегментах товарных рынков. Конкретная модель организации риск-менеджмента должна отражать значимость конкретного вида финансовых (инвестиционный, рыночный, неликвидности и др.) и предпринимательских (имущественный, транспортный, производственный и др.) рисков путем выделения в структурном подразделении риск-менеджмента специальной службы по управлению конкретным видом риска (например, управление транспортными рисками, управление ценовыми рисками).

Стратегическая политика закупок supply-management неразрывно связана с теорией портфолио (portfolio selection theory). Речь идет о формировании стратегического менеджмента в области логистики закупок, который в своих действиях должен оценивать следующие факторы (риски).

Таблица 3

Факторы риска в процессе формирования стратегии закупок

Можно классифицировать стратегию закупок в зависимости от выработки решений (decision making) для предпринимательских структур следующим образом:

A. Долгосрочные связи с поставщиками;

политика не out, а single-sourcing;

поддержка активных исследований рынка закупок;

интенсивные исследования make or buy;

развитие стандартизации.

B. Та же стратегия;

в краткие сроки не менять поставщиков;

поддержка развития новых поставщиков.

C. Агрессивное поведение на рынке закупок;

стимулирование конкурирующих предложений;

интенсивный поиск новых поставщиков;

международное сравнение цен;

качество и концентрация;

складирования у поставщиков;

контроль за ценами.

Портфолио позволяет классифицировать риски закупок по четырем группам:

1) стратегически важнейшие материалы – большие объемы закупок и высший уровень рисков (key-products);

2) «узкие места» – малый оборот закупок и высокие риски (bottleneck products);

3) основная масса – большие объемы и малые риски (leverageror);

4) некритические материалы – малый объем закупок и малые риски.

Сегодня для многих заинтересованных сторон в части управления рисками организаций очевидны преимущества построения корпоративной системы управления рисками (КСУР) в плоскости как ожидаемого результата от внедрения системы управления рисками, так и ее эффективности. В плоскости ожидаемого результата это, во-первых, получение информации о риск-профиле (карты рисков) организации, основанном на профилях каждого значимого для организации риска, причем каждый профиль риска базируется на идентификации рискообразующих факторов (РОФ), ранжировании и анализе причинно-следственных связей проявления этих РОФ; во-вторых, получение формализованного документа «Политика и процедура управления рисками организации», позволяющего организации адекватно реагировать на существенные (значимые) риски посредством воздействия на соответствующие ключевые РОФ; в-третьих, создание организационной структуры КСУР, основанной на соответствующей информационной системе управления рисками в организации (для нефинансовых организаций «KG Risk» и др.) и позволяющей внедрить в повседневную хозяйственную практику организации философию развития бизнеса с учетом приемлемого для организации соотношения риска и доходности.

В плоскости ожидаемого эффекта от КСУР это прежде всего повышение гибкости управления организацией на основе концентрации усилий менеджмента на наиболее существенных для организации аспектах деятельности – оптимизации затрат на управление за счет нейтрализации дозированного воздействия на РОФ, снижении вероятности и последствий рисковых событий и повышении мотивации сотрудников к воздействию на ключевые РОФ, существенном повышении качества бизнес-планирования, росте рыночной стоимости и повышении репутации за счет качественного улучшения КСУР организации.

Так, приведенный в ежегодном опросе руководителей крупных компаний мира ответ «PricewaterhouseCoopers»[6]6
  www.pwc.com/ru/ru/traniny/corporate-govermance|risk-management. jhtmel


[Закрыть] показал, что для 74 % опрошенных руководителей КСУР (риск-менеджмент) помогает увеличить стоимость компании и для 39 % руководителей одной из главных задач в данное время является внедрение КСУР.

Актуализируется проблема оценки системы управления рисками организации. Международная и отечественная практика свидетельствует, что отсутствие надлежащего корпоративного управления в организациях, проблемы внутреннего контроля и управления рисками приводят к кризисным явлениям как в организации, так и в отрасли экономики в целом. Что касается финансового сектора экономики, в частности банковского, то оценке систем управления в кредитных организациях за рубежом и у нас уделяется серьезное внимание со стороны соответствующих надзорных органов. В проведении общей оценки качества управления в банках первостепенное значение придается активному надзору со стороны совета директоров и правления, активности политики, процедурам и лимитам, адекватности расчета величины рисков, мониторингу и управленческим информационным системам, всеобъемлющему внутреннему контролю. К тому же практикуются обязательное информирование органов управления банков о проблемах в области управления рисками и оценки качества КСУР[7]7
  Письмо Центрального банка Российской Федерации от 24 марта 2005 г. № 47-Т «О методических рекомендациях по проведению проверки и оценки организации внутреннего контроля в кредитной организации».


[Закрыть] и методические рекомендации ЦБ России по проведению проверки системы управления банковскими рисками[8]8
  Письмо Центрального банка Российской Федерации от 23 марта 2007 г. № 26-Т «Методические рекомендации по проведению проверки системы управления банковскими рисками в кредитной организации (ее филиале)».


[Закрыть]. Проблема оценки КСУР для организаций реального сектора экономики является крайне актуальной, поскольку даже у кредитных организаций организационные структуры постоянно меняются, и не существует системы управления рисками, эффективной для всех банков. В этой связи представляется очень важным решение вопроса оценки эффективности используемой организацией системы управления рисками.

В настоящее время существуют различные подходы в оценке системы управления рисками организации. Предполагаемая Standart & Poors[9]9
  S&P. Enterprise Risk Management for Ratings of Nonfinancial Corporations, June 5, 2008.


[Закрыть] концепция оценки ERM (enterprise risk management) основана на первом – балльно-рейтинговом подходе. Агентством предлагается 100-балльная система: 1– 25 (WR), 26–50 (AD), 51–75 (SG) и 76—100 (EX). Методика присвоения рейтинга модели ERM осуществляется в разрезе следующих рисков: управленческий, операционный, кредитный, рыночный, ликвидности и финансирования. Определенная практика такого подхода имеется и в России, в частности методика оценки ERM рейтинговым агентством «Эксперт РА», которое предлагает организациям сертификацию качества системы риск-менеджмента – сертификат, удостоверяющий уровень качества системы риск-менеджмента по оценкам «Эксперт РА». Недостатком этого подхода является ограниченный перечень рассматриваемых рисков и неучет рисков, возникающих от внедрения самой ERM.

Со вторым подходом в оценке ERM связана попытка увязать управление рисками и стоимость заемного капитала: эффективность ERM позитивно влияет на повышение кредитного рейтинга, а он в свою очередь – на снижение стоимости заемного капитала, т. е. оценку ERM предполагается определять через уровень снижения организацией стоимости заимствования. Подход имеет право на существование лишь для публичных организаций.

Наконец, третий подход оценки ERM, на наш взгляд, наиболее взвешенный и комплексный, так как позволяет оценить ERM через расчет показателя эффективности, основанного на отношении роста рыночной стоимости организации к затратам на разработку, внедрение и эксплуатацию ERM. Этот подход позволяет учесть и риски, возникающие у организации в связи с внедрением ERM. ERM-премия составляет в среднем 3,6 % стоимости компании. Как видим, влияние ERM на стоимость компании очевидно и статистически значимо.