Текст книги "Защитить великое равновесие"

– Не уверен, что успел разобраться, мой контакт с обелиском был слишком коротким! – покачал головой Адам. – Наверное, надо попробовать еще раз!

– Не сегодня! – заявил Карраивву и быстро потянул молодых людей в сторону ближайшего переулка.

Оглянувшись назад, Нюррсс увидела, как, с противоположной стороны, на площадь входит большая группа лайонов. Среди них девушка успела заметить одну из Слышащих, приближенных к Верховному Вождю. И настроена она была совсем недружелюбно. Махнув рукой остальным членам их компании, Нюррсс поспешила убраться подальше от обелиска.

– Обелиск, определенно, поменял свои свойства после прикосновения к нему Адама! – продолжала настаивать на своем Нюррсс, когда компания молодых людей, снова, оказалась под защитой Великого Дома, где все, они, обитали после прибытия в Эосстанн. – Ну, или поменялось мое восприятие от него!

Девушка обвела взглядом своих друзей и остановила его на Адаме. Парень недовольно ворчал всю дорогу от площади, но Нюррсс разделяла беспокойство Карраивву. Она, явственно, услышала крайнее раздражение, и даже злость, разлетавшиеся во все стороны от той немолодой женщины, спутницы Верховного Вождя, которую заприметила еще на обряде Выбора Пути, у себя в селении. Эта Слышащая постоянно пыталась повлиять на ее душевное состояние, в угоду своему покровителю, вот только, способности ее были значительно слабее, чем у Нэйссанн или Нюррсс. Но повлиять на настроение обычного лайона, лишенного дара Слышащих, или не прошедшего надлежащего обучения, эта женщина, очень даже, могла. И неизвестно, чем бы закончилась встреча десятка раздраженных лайонов и чужеземца, оказавшегося возле самого священного предмета их цивилизации. И для девушки возник бы очень серьезный выбор: позволить соплеменникам напасть на Адама или вступить с ними в открытую схватку. И то, и другое серьезно повредили бы выполнению замысла Нэйссанн.

– А мой контакт был столь коротким, что я не могу сказать ничего конкретного! – обиженно пожаловался молодой пришелец, раздосадованный таким поворотом событий.

– А мне, и вовсе, нечего сообщить, я даже коснуться обелиска не успел! – посетовал Главный Стратег.

– Но ведь, что-то же заставило тебя не просто поддержать меня, а попытаться прервать наш контакт! – напомнила ему Нюррсс. – Вероятно, возникло какое-то ощущение опасности, возможно, на уровне подсознания. И сработал инстинкт Воина, побудивший тебя защищать родича.

Карраивву расстроено покачал головой:

– Если это и так, то ощущение было столь мимолетным, что улетучилось из памяти!

Нюррсс возразила ему с весьма скептической ухмылкой:

– Ты должен был совсем забыть уроки своего отца и Нэйссанн, чтобы всерьез предполагать такое! Мы только вчера проводили сеанс восстановления памяти у Адама, так что тебе-то Великий Дом, запросто сумеет освежить память!

– А я полагаю, что нам стоит провести совместный, тройственный, сеанс! – задумчиво прищурившись, предложил Адам. – Только сложив ощущения, возникшие у каждого из нас, мы сумеем понять, что же именно произошло в тот момент времени.

Нюррсс и Карраивву с уважением посмотрели на него, парень очень быстро освоился с возможностями Равновесия и предлагал весьма нетривиальные решения.

– Но только давайте, сделаем это после того, как вернется Руиссанн! – с тревогой в голосе попросил Главный Стратег, он места себе не находил после происшествия на площади.

– Да вот и она, сама, возвращается! – сообщила девушка, дежурившая у окна.

Карраивву кинулся к окну, а затем, с сердитым возгласом, отпрянул и поспешил вниз, ко входу в дом. Нюррсс, удивленная таким поступком, одним прыжком оказалась у окна, пытаясь осознать, что так поразило ее кузена. До половины высунувшись наружу, она увидела, что к дому быстро приближаются четверо ее друзей, самый крепкий из которых несет на руках Руиссанн. А в дальнем конце улицы двигается довольно большая группа лайонов. Потянувшись к ним, девушка ощутила все ту же волну злости и раздражения, что и у группы, появившейся на площади.

– Эти отступники преступают все мыслимые пределы! – раздраженно прошипела она, разглядев в толпе преследователей все ту же женщину, которую видела на площади обелиска.

Эта особа явно подгоняла группу преследователей, как стадо полуразумных обезьян.

– В чем дело, Руисс не нравятся ее поклонники? – обеспокоенно спросил Адам, оказавшись рядом с ней.

– Эти люди находятся под давлением Слышащей! Я не представляю себе, что они могут видеть и чувствовать в такой момент! – воскликнула Нюррсс, тоже кидаясь ко входу в дом. – И в таком состоянии они способны повредить Руиссанн!

В несколько прыжков одолев лестницу, девушка оказалась рядом с братом в тот момент, когда парень, который нес Руиссанн, переступил порог дома.

– Быстро все вовнутрь! – крикнула она своим друзьям.

А затем положила руку на границу двери и от всего сердца пожелала уединения. Немедленно. Большие листья, растущие прямо из нижней части ствола, упали вниз, загораживая вход, а затем со всех сторон поползли прочные побеги, заплетая дверной проем. Нюррсс всем телом ощущала напряжение, возникшее в теле Великого Дерева, которое мобилизовывало все ресурсы, срочно исполняя ее желание. Великий Дом превращал себя в кокон, отгораживая находящихся внутри от наружной среды. И очень вовремя, через несколько минут Нюррсс услышала сначала толчки, а потом и удары, доносившиеся снаружи, которые довольно быстро стихли, так как преследователи осознали непреодолимость возникшей преграды. Ну, или та, кто их направляла.

– Как ты этого добилась? – удивленно спросил Карраивву, подойдя к тому месту, которое совсем недавно служило дверью. – Я никогда не видел, чтобы Дом творил что-либо подобное!

Главный Стратег в недоумении разглядывал прочную стену побегов, прижимая к себе дрожащую жену. Дверь Дома всегда была, скорее, символической преградой, которую считалось невежливым пересекать без приглашения хозяина. Его кузина высвободила руку из зеленой массы, в которую та уже начала погружаться, погладила ближайший светящийся нарост, успокаивая дерево. Только сейчас Нюррсс обратила внимание, что даже свет наростов стал более тусклым, Великий Дом сконцентрировал все силы для обороны. Еще раз, призвав Дом стабилизировать свое состояние, девушка обернулась к друзьям, пораженно взиравшим на нее.

– Я попросила оградить нас от внешнего вмешательства, – сообщила она, угрюмо посмотрев на брата и его жену, определенно находившуюся на грани истерики. – А раньше ты такого не видел, потому что никто и не пытался нападать на твой дом! Я очень ярко ощутила настрой толпы, подогреваемый той отступницей из Слышащих, которую мы видели на площади. Вероятно, не сумев поймать нас у обелиска, эта дрянь вернулась туда, где пела Руиссанн.

– А я-то никак не могла понять, почему так изменилось настроение зрителей! – сказала Руисс, на ресницах которой дрожали слезы. – Сначала, они прекрасно принимали и мои песни, и мои рассказы о путешествии. Но в какой-то момент публика начала недовольно шуметь, и я решила уйти, сославшись на усталость.

– Мне тоже их поведение показалось странным! – поддержала ее та из подруг Нюррсс, у которой еще в родном поселении Нэйссанн выявила небольшие способности Слышащей. – В какой-то момент, в атмосфере зала появилась немотивированная агрессия, мне, и самой, стало очень неуютно в толпе, совсем недавно излучавшей положительные эмоции.

– Та Слышащая, определенно, выполняла заказ Верховного Вождя! – мрачно отметил Главный Стратег. – Моррисс понял, что я не успокоюсь и не брошу идею Большого Совета кланов, поэтому велел ей присмотреть за нашей компанией и, по возможности, дискредитировать нас и наши идеи. Если бы удалось спровоцировать столкновение, то мы вынуждены были бы защищать Адама. А в итоге, нас обвинили бы в сговоре с пришельцами и предательстве своего народа! Не обнаружив Адама ни в консерватории, ни у обелиска, Слышащая решила организовать нападение, хотя бы, на Руиссанн, уверенная, что я кинусь ее защищать. И это подорвет, хотя бы, мой авторитет!

– Как мог твой дядя спланировать такую подлость, мне всегда казалось, что Моррисс так доброжелателен по отношению к нам! – отчаянно воскликнула Руисс и, разразившись, наконец, слезами, уткнулась лицом в плечо мужа.

Тот мог только прижать ее покрепче, не зная как объяснить ей такое предательство и свою недальновидность.

– Я полагаю, что нам с тобой немедленно необходимо связаться с максимально возможным количеством Слышащих из периферийных поселений! – решительно заявила Нюррсс, встретив взгляд брата. – Моя подруга отведет Руисс в ее комнату и успокоит. А мы с тобой пойдем в мою комнату, там у меня наиболее сильная связь с Великим Домом.

– Мне кажется, что у тебя прекрасная связь с Домом в любой его точке! – криво усмехнувшись, заметил Главный Стратег. – То, что ты, только что, проделала, под силу далеко не всякой Говорящей с растениями. Заставить Великий Дом, срочно, выполнить задание, ранее для него нехарактерное – это надо суметь!

– Возможно, все дело в том, что Дом очень хорошо помнит мою мать! – недоуменно пожав плечами, ответила его сестра. – Нэисс говорила мне, что у Лэйссанн были весьма разносторонние способности.

– Как и у тебя! – отметил Карраивву. – И Верховный Вождь здорово ошибся, сделав тебя своим врагом!

– Мне ненавистна сама мысль о вражде между лайонами! – резко заметила Нюррсс. – Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы обеспечить выживание моего народа и сохранить основополагающие принципы Равновесия! Поэтому, давайте, не будем дальше медлить и займемся каждый своим делом!

С этими словами девушка начала взбираться по лестнице к своей комнате. Карраивву, а затем и Адам, последовали за ней.

– Командуй, сестричка! – предложил Главный Стратег, когда молодые люди оказались в комнате, служившей ранее жилищем Нэйссанн и ее сестры.

– Я думаю, нам с тобой следует разделить один кокон! – ответила Нюррсс, задумчиво глядя на свое зеленое ложе. – Таким образом, мы сумеем объединить усилия. Я помню ментальный образ всех Слышащих Приграничья и всех тех, кого встретила по пути в столицу. А ты сумеешь четко изложить задачу и передать воспоминание о контактах с Верховным Вождем.

– А мне что делать? – взволнованно спросил Адам.

– Ждать! – рассеянно ответила Нюррсс, снимая с себя одежду. – Я не могу взять тебя с нами, мне будет сложно налаживать контакты и следить за вами, обоими.

И тут же, с удивлением, оглянулась на парня, пораженная бурным всплеском его эмоций. Это, определенно, была ревность! Адам смотрел в ее сторону горящими глазами, по скулам его катались желваки. Пораженная такой реакцией, девушка проследила его взгляд. Адам смотрел на Карраивву, который уже снял одежду и устраивался на узком, зеленом ложе. На лице Нюррсс мелькнуло понимание, она с осуждением покачала головой и с легкой усмешкой повторила:

– Жди здесь! Я вернусь к тебе!

Сказав это, девушка опустилась на зеленый постамент, легла рядом с братом и переплела пальцы руки с пальцами кузена. Затем она закрыла глаза и пожелала отправиться в путь.

Мысли Нюррсс уверенно скользили в зеленом потоке, нащупывая знакомые образы. Ее интересовали главы кланов и поселений. Некоторые выходили на контакт сразу, других приходилось звать через местных Говорящих с растениями. Еще совсем недавно девушка посчитала бы такую задачу непосильной, но контакт с Великим Домом, включающим в себя разум пяти древних Великих Деревьев, активизировал ее скрытые резервы, приоткрыл дверь в такие глубины души, о которых Нюррсс и не подозревала. А еще ее подстегивало осознание того, что стоящую перед ней задачу выполнить больше некому. На девушке лежала ответственность за судьбу Равновесия, Эостанна и многих его жителей.

Однако далеко не все это понимали. Лайоны неохотно отрывались от повседневных дел. Кому-то приходилось прерывать вечернюю трапезу, кто-то играл с детьми. Но когда до них доходила серьезность проблемы, то они внимательно выслушивали информацию и обещали незамедлительно отправиться в столицу.

Сложнее всего было с теми, кто поддался очарованию двойного полнолуния. В небе над Великим Лесом уже сияли, две из трех, почти круглых, луны. Эти светила, испокон веков, оказывали сильное влияние на сексуальную активность всех обитателей Великого Леса, в том числе и лайонов. Даже одна полная луна бередила душу и бросала мужчин и женщин в объятия друг друга. А тут уже две, и третья на подходе. Поэтому такие пары никак не желали сосредотачиваться на политических делах, предлагая подождать. Или найти подходящую пару, чтобы привести в мир Равновесия еще одну живую душу.

И с каждым, подобным, контактом Нюррсс становилось все сложнее сопротивляться этим призывам. Тем более, что рядом с ней, в коконе, находился Карраивву, к которому она была далеко не равнодушна. На него тоже оказывало влияние сексуальное возбуждение собеседников. И пусть, контакт был лишь ментальным, но эмоции влюбленных были столь сильны, что Нюррсс уже начинала ощущать, как ее тело наполняется сладким томлением, мешая сосредотачиваться. С ее братом творилось то же самое, как будто молодым людям кто-то нашептывал, что именно это занятие на данный момент – самое важное дело в жизни.

Но в какой-то момент Нюррсс ощутила рядом с собой присутствие Адама. Девушке показалось, что молодой пришелец взял ее за руку, заглянул в глаза и прошептал:

– Я жду тебя, вернись!

А затем на нее, вновь, нахлынули те чувства, которые Нюррсс слышала ранее, погружаясь с Адамом в поле разума Равновесия. И чары полнолуния рассыпались, как хрупкие осколки скорлупы птичьего яйца. Отчаянным усилием девушка вырвалась из паутины чужих желаний и чувств, стряхнула зеленый морок Равновесия и открыла глаза.

Неяркий свет пробивался сквозь щели в коконе, зеленые побеги, нехотя, уползали под основание кокона, чувствуя ее пробуждение. Нюррсс осознала, что лежит, крепко обнявшись с Карраивву, глаза которого, все еще, были закрыты. Девушка попыталась разомкнуть объятия, но поняла, что что-то удерживает ее руку. Нюррсс с трудом приподняла голову и в щели между побегами увидела Адама, крепко сжимающего ее ладонь, покоящуюся на плече кузена. На этот раз ему удалось проникнуть в чужой кокон и чужие мысли. Светло-серые глаза юноши встретили взгляд ее зеленых глаз.

– Прости, если помешал вам! – сдавленным голосом прошептал Адам, разглядевший между разбегающимися побегами позу, в которой проснулись молодые люди. – Но ты сказала, что вернешься ко мне!

– Ты правильно сделал, что разбудил меня! – пробормотала Нюррсс, смущенно глядя на брата, который открыл глаза, в которых еще видны были следы странного сна, соединившего их.

Девушка высвободила пальцы из ладони Адама и отстранилась от Карраивву, с трудом осознавая, насколько близки они были от того, чтобы, не прерывая транса, дать жизнь новому лайону.

– А может быть, Великие Деревья были правы, убеждая привести в мир наше дитя? – тихо промолвил кузен, пристально посмотрев ей в глаза. – Твои способности ничуть не меньше, чем у Лейссанн, а твердостью характера ты пошла в отца. С моей стороны – тоже не одно поколение Мудрых! Возможно, нашему ребенку суждено быть чем-то особенным? Иначе, с чего бы нас так потянуло друг к другу?

– В данный момент, я гораздо нужнее Равновесию, как воин и дипломат, а не как мать, думающая только о том, как бы сохранить дитя! – довольно резко ответила Нюррсс и начала решительно высвобождаться от остатков кокона. – Для начала, нам нужно думать, как обеспечить будущее всего Равновесия, а уж потом, какие дети полезнее для его дальнейшего развития!

С этими словами девушка вскочила с зеленого ложа и начала спешно натягивать одежду. Главный Стратег, смущенный очередной, резкой, отповедью, да еще, и произнесенной в присутствие чужака, последовал ее примеру. Посмотрев на брата, расстроенного таким поворотом событий, Нюррсс примирительно коснулась его руки и произнесла:

– У вас с Руиссанн еще будут дети, и я уверена, не менее талантливые! И не стоит обижать ее нашей близостью, особенно, в такой, сложный, момент!

– Ты, вновь, права! – с грустной усмешкой промолвил Карраивву. – Еще Нэйссанн говорила, что дети Равновесия – полезнее и умнее, а дети любви – правильнее и счастливее! Тебе всегда легче удавалось погружение в поле разума, возможно потому, что твоя личность более целостная, чем моя. Сегодня я едва не забыл свою любовь, а ведь, Руисс так тяжело! Пора мне, самому утешить и поддержать жену!

С этими словами Главный Стратег резко развернулся и вышел из комнаты.

– Останься! – попросила Нюррсс, увидев, что Адам готов последовать его примеру.

Юноша остановился, не доходя до дверей комнаты.

– А может быть, ты, и в самом деле, зря отказываешься от возможности создать семью и иметь детей? – чуть слышно произнес он, не глядя на нее. – Насколько я понял, в вашем обществе нет моногамии!

Нюррсс поразилась его благородству и самоотверженности. Девушка ощущала, насколько сильно он, сам, желает ее, как женщину, но предлагает отойти в сторону и не мешать ее счастью.

– Ты прав! – промолвила она, подойдя поближе. – Творцы придумали для нас такое общественное устройство, которое полагает главными детей, в каком бы союзе, временном или постоянном, они бы ни появились! И еще вложили в наши тела зов полнолуния, который способен поломать все устоявшиеся связи! Считается, что таким образом Равновесие выбирает наиболее подходящие пары, для получения улучшенного потомства, обладающего какими-то способностями, полезными для развития Равновесия. Но я хочу быть чем-то большим, чем послушной частью Великого Леса! Я хочу не просто размножаться, а любить и быть любимой!

– Я люблю тебя больше жизни, но в нашем союзе не будет детей! – прошептал Адам, беря ее за руки. – Я хочу дать тебе счастье, но будет ли оно полным?

– От детей и семьи я отказалась, выбрав Путь Воина! – с грустной улыбкой ответила ему Нюррсс. – И ты слышал, что я сказала Карраивву: сейчас не время для детей! Я должна иметь возможность, не задумываясь, при необходимости, рисковать своей жизнью. Однако, полностью отказываясь от личной жизни, в нынешней ситуации, я рискую не успеть, узнать, хоть что-нибудь, о любви. А мой отец считал, что это – единственное, ради чего стоит жить! Я же пока знаю только, как тяжело потерять ее, однако само чувство мне неведомо!

– Попробуй принять мою любовь! – промолвил Адам, привлекая девушку поближе к себе. – Я не прошу, сразу, ответного чувства, просто, позволь мне любить, беречь и защищать тебя, оказывать тебе знаки внимания, принятые у моего народа! А там, кто знает, вдруг, и в твоей душе проснется что-нибудь!

Юноша приподнял подбородок Нюррсс и осторожно коснулся губами ее губ. К удивлению девушки, пробежавшая по ее телу дрожь, по степени интенсивности, была вполне сравнима с возбуждением, возникавшем в коконе, от контакта с обнаженным телом Карраивву. Быть может, все дело было в том, что Нюррсс так хорошо слышала чувства пришельца, в значительной степени отличавшиеся от чувств, которые испытывал к ней кузен. В отличие от других мужчин, Адам, прежде всего, хотел дарить радость ей, а уж потом наслаждаться самому.

– Спустись, пожалуйста, в нижний зал, Нюррсс! Мне очень нужна твоя помощь! – в комнате, неожиданно, раздался обеспокоенный голос Карраивву, усиленный Великим Домом.

Звук этого голоса разорвал тонкую паутину чувств и ощущений, соединившую молодых людей. Они отпрянули друг от друга, но Адам успел увидеть сожаление в глазах любимой девушки. В душе юноши взметнулась волна ликования, Нюррсс, определенно, расстроилась от того, что их так неожиданно прервали. Однако будучи дочерью Военного Вождя, выросшей в Приграничье, девушка быстро взяла себя в руки.

– Ведь, я же говорила, что сейчас не время для любви! – криво усмехнувшись, промолвила она, поворачиваясь к выходу.

– Для любви всегда есть время! – не согласился с ней Адам. – Позволь мне быть рядом с тобой, и мы найдем новые возможности!

– Тогда пойдем вниз и посмотрим, что у них еще приключилось! – со вздохом предложила Нюррсс.

Спустившись вниз, молодые люди обнаружили, что там собрались все обитатели дома. Соплеменники Нюррсс стояли вокруг Главного Стратега и его жены, которые, по всей видимости, ссорились. Окинув взглядом расстроенное лицо кузена, Нюррсс перевела глаза на Руиссанн, стоявшую перед ним с сердитым лицом.

– Я не позволю тебе запереть меня в доме! – услышала она слова, которые Руисс, определенно, произносила уже не в первый раз. – Какими бы намерениями ты не руководствовался!

Главный Стратег обреченно покачал головой и с облегчением перевел взгляд на приближавшуюся кузину.

– Что тут у вас стряслось? – с тяжелым вздохом спросила его Нюррсс.

– Руиссанн отказывается верить, что это не я приказываю Дому держать закрытыми двери и окна! – пожаловался Карраивву. – А мне, и в самом деле, никак не удается отменить твой приказ!

– Меня он тоже отказывается слушаться, хотя, раньше проблем не возникало! – подтвердила подруга Нюррсс, проходившая обучение у Говорящей с растениями из родного поселения.

Нюррсс удивленно покачала головой, такое поведение выглядело странным, поскольку Дом, изначально, был настроен на проживание нескольких людей. И сама девушка совсем недавно вошла с ним в контакт. Она бы поняла, если бы, таким образом, повел себя кокон, но никак не целый дом. Нюррсс подошла к бывшей двери, плотная сеть прочных побегов образовывала заслон, не позволявший раздвинуть большие, кожистые листья, занавешивавшие вход.

– Неужели я так сильно пожелала уединения, что Дом продолжает выполнять мой приказ, несмотря на пожелания других своих обитателей? – промолвила она, озадаченно потирая лоб.

Девушка положила ладонь на один из побегов и внимательно прислушалась. В теле Дерева возникла легкая дрожь, но прочная сеть оставалась на своем месте, Дом, будто, предупреждал ее о чем-то.

– Он и мне не очень-то хочет подчиняться! – удивленно промолвила она, оглядываясь на своих друзей.

– Возможно, дело в том, что твой приказ содержал нечто большее, чем желание уединиться! – предположил Адам, подходя к ней. – Ведь, ты хотела защитить нас от толпы недоброжелателей, преследовавших Руиссанн!

– И в самом деле, – отозвался Карраивву, становясь рядом с ним. – Раз, у тебя такой тесный контакт с Домом, то он мог уловить всю гамму твоих эмоций и чувств. И понял, что ты хочешь не только уединения, но и защиты. А теперь ждет подтверждения, что опасность миновала.

– Если взглянуть на ситуацию с этой точки зрения, – задумчиво промолвила Нюррсс, – то понятно, почему он не хочет открывать дверь! Я, и сама, еще не чувствую себя в безопасности, не зная, что там снаружи!

Девушку очень удивлял тот факт, что этот Дом так полно разбирается в ее желаниях и отдает ей предпочтение перед остальными жильцами. И беспокоила возможность того, что затаенные страхи, случайно могут помешать выполнению главной задачи.

– Тогда, быть может нам сначала открыть окно на верхнем этаже и осмотреться? – предложил Адам.

Девушка недоуменно хмыкнула. Ее друг, в который раз, давал очень дельные советы.

– И в самом деле, давайте поднимемся в мою комнату и посмотрим в окно! – предложила она и сразу почувствовала, что всем такая идея по душе.

Нюррсс помнила, что комната ее наставницы располагалась довольно высоко над землей, а первая ветвь – еще выше. Напомнив себе об этом, девушка приложила ладони к тому месту, где ранее образовывалось окно, а затем вызвала образ Нэйссанн, раздвигающей ладонями створки окна. И Дом послушно выполнил ее желание. В теле Дерева образовалась большая щель, которая быстро превратилась в овальное отверстие.

– Неужели, вся ночь прошла? – удивленно воскликнула Нюррсс, окидывая взглядом небо и вершины башен, уже раскрашенные в нежные цвета рассвета.

– Да, наше путешествие в поле разума Равновесия заняло довольно много времени! – подтвердил Главный Стратег, стоявший рядом с ней.

– Так я ж тебе и говорила! – возмущенно фыркнула его жена. – Я даже выспаться успела! И уж точно все, кого пригнала сюда та Слышащая, должны были разойтись!

– Похоже, кое-кто все-таки остался! – озабоченно промолвила Нюррсс, указывая рукой вниз, где возле подножия Великого Дома бродили двое лайонов, время от времени прикладывая ладони к стволу.

– Незачем беспокоиться, это – мои друзья! – воскликнула Руиссанн, оттеснившая мужа, чтобы тоже выглянуть в окно. – Луррдесс и ее муж сидели в первом ряду и ушли сразу после того, как я заявила, что устала и хочу прервать концерт.

– Действительно! – подтвердила юная Слышащая, сопровождавшая Руиссанн. – Эти люди ушли до того, как мы покинули здание консерватории.

– И я не помню, чтобы видела их в толпе осаждающих Великий Дом! – добавила Нюррсс, наконец, рассмотревшая гостей.

– Скорей вели Дому открыть дверь! – нетерпеливо потребовала Руиссанн и даже топнула своей изящной, маленькой ножкой. – Мои друзья могут и обидеться из-за такого невежливого поведения! Никто еще не закрывал двери дома перед гостями!

– Никто еще не гнался за тобой с недобрыми намерениями! – резонно заметил Главный Стратег. – И коль уж, они объявились здесь в такой ранний час, то непременно уже знают о том, что тут произошло вчера вечером!

– И все равно, это – невежливо! – заявила Руисс, а затем высунулась в окно и окликнула свою подругу.

Нюррсс осталось только приложить руку к стене и пожелать разблокировать дверь, чтобы прекратить дальнейшие пререкания. И на этот раз дом ее послушался.

– Ну, кто бы мог подумать, что в Эостанне, городе Творцов, культурной столице лайонов может твориться такое безобразие! И это – самый цвет нашей интеллигенции! – продолжала возмущаться Луррдесс даже спустя час после того, как их с мужем, наконец, впустили в дом.

Эта крохотная женщина с огненной шевелюрой, как сообщил гостям из Приграничья Карраивву, была талантливым музыкантом, преподавателем консерватории, а еще, довольно часто, аккомпанировала выступлениям Руиссанн на духовых инструментах. Они с мужем ушли из концертного зала консерватории до того, как начались основные неприятности, а узнала о происшествии Луррдесс только под утро, когда домой вернулся ее младший брат. Юноша страдал от головной боли и бормотал что-то невнятное о Руиссанн и ее странном доме.

Отчаявшись разобраться в его рассказах, Луррдесс уложила парня в кокон, для отдыха и восстановления, разбудила мужа и поспешила к дому подруги. И обнаружила его запечатанным, наподобие огромного кокона. Сгорая от беспокойства, женщина пыталась войти или, хотя бы, докричаться до своих друзей. Услышав же причину такого поведения Великих Деревьев, Луррдесс сперва не поверила, а потом, буквально, вскипела от возмущения. Теперь она металась по обширному залу с такой скоростью, что легкие одежды едва поспевали за ней, а пышные огненные локоны выплескивались из прически и метались вокруг ее остроконечного личика. Напряженный хвост бешено хлестал по ее тонким лодыжкам.

– Мы всегда расходились с тобой в том, кого именно считать интеллигенцией! – мрачно заметил ее муж, в отличие от жены, неподвижно сидевший на скамье в течение всего разговора.

Эти двое представляли собой единство и борьбу противоположностей. Стеррлинн был немолодым, но высоким и крепким лайоном, обладавшим спокойным и настойчивым характером, что очень помогало в его ремесле скульптора. Светло-желтые, длинные волосы были небрежно перехвачены на лбу ремешком из змеиной кожи, одежда казалась слишком простой для столичного жителя. И, тем не менее, они с Луррдесс уже много лет жили вместе. Женщина утверждала, что каждая скульптура мужа – как песня. А самые лучшие скульптуры, по признанию Стерллинна, выходили под музыку его жены.

– Я постоянно говорю тебе о том, что истинному интеллигенту необходимо, прежде всего, творческое, общественно полезное, занятие, а не модная одежда и прическа! – продолжил он, твердо встретив разгневанный взгляд своей жены. – Именно тогда ты становишься достаточно цельной личностью, чтобы не поддаваться на провокации нечистоплотных Слышащих! Мы-то с тобой тоже были в зале, но только удивлялись, что ряд слушателей принялись шуметь. На нас с тобой усилия той женщины не повлияли, сквозь волшебное пение Руиссанн никакому, злому, влиянию не пробиться! А вот, твой братец, который гораздо больше времени проводит в компании бездельников-друзей, чем в консерватории, попал под ее влияние! Он не музыку слушал, а как обычно, соседей рассматривал и терзался завистью по отношению к тем, кто сидит ближе к сцене! Неудивительно, что его утянуло в струю негатива, генерированного Слышащей!

– Да, я ей все волосы повыдеру! – буквально, взвилась Луррдесс.

– А я не думаю, что вам стоит с ней связываться! – негромко промолвила Нюррсс, но все взгляды, разом, обратились в ее сторону.

Девушка сидела на другой скамье, возле накрытого к завтраку стола, незаметно поглаживая руку Адама, лежавшую под столом, у нее на колене. Нюррсс очень внимательно слушала перепалку супругов, раскрывавшую для нее незнакомые стороны жизни столичного общества. Оказывается, на концерт Руиссан, проходивший в зале консерватории, расположенной в самой большой из башен Творцов, лайоны приходили не только потому, что любили музыку и пение, но и чтобы показать себя причастными к важному мероприятию, проводимому одной из старейших семей столицы. И приближенной к Верховному Вождю. Подобная мысль вызывала в девушке не только удивление, но и возмущение. Как и у Луррдесс с Руиссанн. Вот только, о возможностях Слышащих она знала гораздо больше.

– Я родом из Военного Клана, и вся моя жизнь прошла в приграничных столкновениях с пришельцами, поэтому моя наставница, вынуждена была научить меня довольно жестким методам ментального воздействия. До войны их применяли только в отношении горных обезьян, чтобы отпугивать их от обжитых районов, если это становилось единственной альтернативой убийству, – нахмурив брови, неохотно разъяснила Нюррсс. – И такие методы считались абсолютно неприемлемыми в отношении, по-настоящему, разумных существ. И даже в отношении ограниченно разумных творений Равновесия, применять их разрешалось в очень редких случаях, так как имелись непосредственные и более отдаленные, негативные, последствия. За этим следил Совет Мудрых, который обучал таким методам воздействия очень немногих Слышащих, сотрудничавших с кастой Воинов. И очень строго наказывал нарушителей. Нэисс рассказывала, что за такой проступок Совет мог разрушить мозг отступника, сведя его до уровня животного существования. Мудрые не нарушали завета Творцов, не отбирали жизнь, но лишали человека возможности нанести вред принципу Равновесия.