Текст книги "Маски Арагона. Сборник рассказов"

– Привет.

Тая улыбалась, как ни в чём не бывало. Артур признался себе, что скучал по ней.

Несколько дней Артур не отпускал Таис от себя. И чем сильнее утопал в своей привязанности к ней, тем сильнее росло сопротивление захвату этой «несвободы,» порождавшее напряжение. У Таис сохранилась память о том, что Артур рассоздал её. И осознание того, что она создана им вновь, тоже отчётливо присутствовало. Но она не сердилась на Артура. Грустила только об этом. Лебединое сердце и собачье ухо не давали ей оставить Артура навсегда.

Таис знала наверняка, что после той ночи, которую они провели с Артуром, такой прекрасной ночи, он утром рассоздаст её вновь. Это происходило уже не однократно. Каждый раз, перед тем как Артур на утро расссоздавал Таю, она тихо плакала, не показывая этого.«О чём же я плачу?» – спрашивала себя Таис. «Да. Я очень боюсь не увидеть Артура больше никогда. Дурацкое лебединое сердце».

– 4 —

Ярко горел огонь в камине. Артур только что подбросил туда дров. Прилёг рядом на пол, растянувшись на мягкой медвежьей шкуре. Тянуло в сон. Рядом, поджав ноги, глядя в камин, сидела Таис.

Да, сегодня была та самая ночь, после которой Артур должен рассоздать Таю опять. Глядя на огонь, то ли от света, то ли от осознания, что Артур не хочет видеть её и слышать возле себя, и досады, что так выполняет свою функцию лебединое сердце, лежащее в жертвенной чаше, слёзы стекали по шекам Таис, и капали куда-то на пол.

– Тая, последишь за огнём? – спросил Артур, засыпая.

Таис не слышала его. Она смотрела на огонь полными слез глазами.

– Хвост. Сначала хвост, – сказала Таис. Поднялась и поднесла жертвенную чашу к камину. Через прозрачное стекло чаши было видно, как хвост меняет своё положение. Скручиваясь то в бублик, то в спираль, выпрямляясь и изгибаясь вновь. Балеринка смотрела на огонь чераз стекло чаши и не переставала крутить колесо маленькой машинки. Ухо поднялось верхушкой в верх и обратилось в слух. А сердце. Лебединое сердце билось чаще обычного, расширялось и сжималось, толкая ритмичными ударами всё, что с ним соприкосалось.

Таис взяла хвост. Метнула его в огонь. Сноп искр и запах палёной шерсти. Ухо чёрного пса туда же. Ещё искры и вонь палёного мяса. Таис тящело дышала. Слёзы больше не застилали ей глаза. Сердце теперь. Туда его. Бьющееся сердце вспыхнуло не сразу. Удары его затихали постепенно, и по краям оно начало чуть прихватываться огнём. Куколка – балеринка вместе с машинкой сгорели очень бысторо. Таис с трудом удерживала чашу. Наклонив её над огонём, высыпала стеклянный песок на горящие угли. В эту секунду она исчезла. Жертвенная чаша, на мгновение повисшая в воздухе упала, разлетевшись на мелкие осколки.

– 5 —

Артур проснулся утром от сильного холода. Камин затух. В окно, открывшееся от сильного ветра, залетал мелкий снег.

«Холодно. Очень холодно. Просто нестерпимо холодно.»

Артур вспомнил слова колдуна. «Когда тебе будет очень, очень холодно, съешь эту конфету.»

Конфета «Холодок», упакованная в обёртку чёрного цвета, лежала в портмоне у Артура. Он, трясясь от холода, дрожащими пальцами положил конфету в рот. Через несколько секунд Артур полностью перестал ощущать холод. Теперь температура его тела была ниже самой холодной температуры окружающей среды. Навсегда.

Массаж в четыре руки

– 1 —

Хелен обучалась в школе с первого класса. За время обучения овладела общеучебными и предметными навыками на высоком уровне. Владеет современными компьютерными технологиями. Выпускницу отличает общая эрудиция и стремление к самообразованию. Личность ориентирована на общечеловеческие ценности, обладающая задатками интеллигентности и высокой культуры. Доброжелательный и сострадательный человек, ответственный за свои поступки. Не многословна, порой замкнута. Скромная девушка, умеющая твёрдо обозначить свою позицию. С одноклассниками и учителями общается ровно. Вежлива.

Положительная девушка с немалыми возможностями. Критику воспринимает спокойно. Психологическая и эмоциональная атмосфера в семье благоприятна. Родители осуществляли полный контроль за свободным временем девочки. Прислушивались к советам классного руководителя.

Характеристика дана по месту требования.

Директор школы.

Классный руководитель.

– 2 —

Поступление в педагогический вуз прошло легко. Хелен даже удивилась, как мало знаний, полученных за весь период школьного обучения, пригодилось при поступлении. Куда теперь все эти знания? В этом вузе – точно не пригодятся. Школа теперь позади.

Хелен стояла у окна. Заходящее солнце красиво отражалось в стёклах дома напротив. Квартира, доставшаяся от бабушки по наследству. Близко к месту учёбы. Желание почувствовать себя самостоятельной. Взрослой.

Солнце село и в доме напротив зажгли свет. Хелен отошла от окна. Включила старый бабушкин торшер. Мягкий свет неярко заполнил комнату. Из приоткрытого шкафа была видна наполовину выпавшая широкополая шляпа. Хелен подошла к шкафу. Мутноватое зеркало, от времени потерявшее прозрачность по краям. Приоткрыла шкаф, потянув на себя заедающую дверцу. Шляпа и куча каких-то вещей упали на пол. Хелен подняла шляпку. Немного примятая, пахнущая нафталином, серая шляпка с вуалью.

Хелен надела шляпку. Глядя в зеркало сквозь вуаль, девушка почувствовала себя гордой леди голубых кровей. Подкрасила губы. На веки нанесла тёмные тени. Обычно Хелен косметикой не пользовалась. Но хранила подаренные ей косметические средства, на всякий случай.

Длинное бабушкино манто. Из тонкой ткани. С мехом. Холодное даже для осени. Хорошо смотрится со шляпкой. Зонт. Не понятно, как его открыть. Деревянные спицы. Открылся. Нужно ещё туфли поискать. Сейчас такие ботильонами называют. Немного жмут.

Хелен крутила, открывала и закрывала зонтик. Элегантным движением приподнимала вуаль. Лёгким кивком здоровалась с воображаемыми господами. Удерживая прямо осанку, ходила по комнате взад – вперёд, косясь из-под вуальки на зеркало.

Очередной раз, проходя мимо своего отражения, помахивая зонтиком и оттачивая грациозную походку, Хелен глянула в окно. В доме напротив, на фоне освещённого окна была видна тёмная фигура человека, прильнувшего к стеклу, и явно давно уже наблюдавшего за девушкой. Хелен быстро подошла к окну и с силой задёрнула портьеру. Тяжёлая занавесь и упавший карниз накрыли девушку. Выпутавшись, теряя шляпку, переступая через открытый зонтик, Хелен бросилась к выключателю. В полной темноте, подальше от окна, можно было наблюдать теперь за окном напротив.

«Неловко как. Глупо. Ведь он всё это видел. И как карниз упал, тоже» – думала Хелен. Человек отошёл от окна и выключил свет.

– 3 —

Прошёл месяц. Хелен не забывала по вечерам задёргивать портьеру, косясь на то самое окно. Но с того вечера свет в нём больше не зажигался.

Однажды, когда уже окончательно стемнело, задёргивая портьеру Хелен заметила два белых отблеска, близко расположенных друг к другу. Сверкнувших в тёмном окне напротив. Они сверкнули и сразу исчезли. Потом ещё раз. «Может показалось?»

Утро следующего дня выдалось ясное. В открытое окно светило солнце, и дул свежий ветер.

Хелен делала зарядку и наслаждалась утром. Подойдя с чашечкой кофе к открытому окну, стала рассматривать, теперь хорошо заметное, «то самое окно». Давно некрашеная рама. Тёмное, при дневном свете, стекло. В нижней части стекла видна какая-то картинка. Это было фото этого окна. Точно так, как выглядело это окно в тот первый вечер. Это был тёмный силуэт человека, прильнувшего к освещённому окну. У Хелен по спине пробежал холодок: «Маньяк? Может шутник? Хотя, тут не придерёшься. Ведь не запрещено выставлять в своём окне картинки. Не буду больше смотреть в это окно».

Вечером, после занятий, зайдя домой, Хелен, не зажигая света, задёрнула портьеру. Стараясь, чтобы окно напротив не попало в поле зрения.

Любимый ужин казался невкусным. Занимаясь анализом ситуации, Хелен поняла, что она утратила покой окончательно.

Вариант №1:

Плюнуть, забыть и больше не смотреть на это окно. (Не получается).

Вариант №2:

Разрешить себе смотреть на это окно. (Этим ничего не решается, покоя всё равно нет).

Вариант №3:

Установить видеокамеру. (Ситуацию не решает, но, возможно что – то прояснит).

Теперь, вернувшись вечером домой, Хелен сначала просматривала видеозапись. И только потом, уже переодевалась и ужинала. Фотография по-прежнему находилась в правом нижнем углу окна. Хелен злилась, что не может теперь спокойно, стоя у открытого окна, по утрам пить кофе.«В конце концов, я у себя дома. И могу стоять возле своего окна, когда захочу и сколько захочу.»

Хелен заварила кофе. Подошла к открытому окну. Попивая кофе маленькими глоточками, она направляла свой взгляд куда угодно, только не на окно. «Не думай о белой обезьяне». Допивая последний глоток, девушка уставилась прямо на это окно. Каких-либо занавесок за этим окном видно не было.

Внизу, на дороге, два водителя ссорились, не пропуская друг друга. Оценивая, кто из них прав, Хелен отвлеклась от наблюдения за окном. Когда она подняла взгляд снова на окно – фотографии, прислонённой к стеклу, уже не было.

«Но, ведь, только что была!»

Хелен побежала пересматривать видео. Исчезнувшее фото в записи выглядело так, как будто его сдуло ветром, и оно, упав на подоконник, перестало быть заметно. Никого подошедшего к окну видно не было.

– 4 —

Утренний звонок в двери разбудил Хелен. У порога стоял курьер службы доставки.

– Но я ничего не заказывала. Вы, вероятно, ошиблись, – сказала Хелен.

Курьер посмотрел на красиво оформленную подарочную коробку. Назвал имя, фамилию получателя. Адрес. Сообщил, что их частная контора службы доставки обязуется не раскрывать имени отправителя, если он хочет остаться инкогнито. Содержимое посылки проверено и является безопасным.

– Поставьте пожалуйста вашу подпись в графе «получатель», – курьер протянул квитанцию.

– Прежде, чем поставить подпись, я попрошу вас самостоятельно распаковать эту посылку за пределами моей квартиры.

Курьер смущённо улыбнулся, распаковал коробку, быстро дал девушке подписать бланк о получении и удалился.

То, что Хелен увидела в коробке, привело её в полное замешательство. В коробке лежал дилдо. Розовый, глянцевый силикон просвечивал через прозрачную пластиковую упаковку. «Helper Pitter» – было написано крупными буквами.

«Идиоты. Идиотские шутки». Девушка не притронулась к коробке. Захлопнула дверь. Постояв у двери, подумала, что все поймут, что эта коробка и её содержимое, раз стоит под дверью, имеет к ней прямое отношение. Открыла дверь. Забрала коробку. Начала заталкивать её в мусорное ведро. Коробка не помещалась. Рвала мусорный пакет. Хелен вынула упаковку с дилдо. Расплющила ногами коробку. Затолкала в мусор. Дилдо бросила сверху.

«Нет. Так нельзя. Нужно завернуть его. Чтобы видно не было.»

Бумаги, газеты, даже старого пакета под рукой не было. Запакованный в пластик, новенький дилдо лежал на полу в кухне возле мусорного ведра.

Раздался звонок в дверь.

Хелен схватила дилдо, обернула курткой и спрятала в шкаф. Соседка зашла одолжить коробок спичек.

«Дилдо. Видела только на картинке. А тут… У меня в шкафу розовый дилдо. И смешно. И стыдно как-то. И страшно даже. Вероятно, мне его передал тот маньяк, который наблюдает за мной из своего окна». Хелен подошла к окну. Задёрнула портьеру.

«Может рассмотреть, как следует его, и потом уже выбросить? Всё равно никто не узнает.»

Хелен вскрыла упаковку. Потрогала поверхность дилдо кончиком пальца. Силикон как силикон. Маслянистая поверхность. Взяла в руку.

«Да ну его!» – бросила на кровать.

«Регулятор какой-то».

Покрутила. Вибро и подогрев.

«Чего только не придумают. Хорошо, что никто не видит».

«Нужно погуглить об этом».

Хелен углубилась в изучение «Всё о дилдо». «Фаллоимитаторы всех времен и народов». «Польза и вред фаллоимитаторов».

Хелен никогда ещё не имела сексуального опыта с мужчинами. Чтение информации о дилдо, гормональный фон, любопытство – всё это смягчало отношение к предмету. Хелен даже как-то подзабыла, что собралась дилдо выбросить.

Взяла его в руку. Включила вибрацию и подогрев. Дилдо принял температуру человеческого тела. Хелен прикоснулась дилдо к своей коленке. Вибрация, тепло. И какое-то странное чувство стало овладевать девушкой. С одной стороны, было понимание, что это всего лишь кусок силикона. С другой стороны – тепло этого предмета, внешний вид и какое-то неясное, еле уловимое ощущение чего-то живого. И эта «живость» предмета или процесса притягивала, возбуждала и давала смутный намёк на какое-то интимное единство с этим дилдо.