Текст книги "Ритуал святого Валентина"

Глава 12
Поиски смысла

– Лео, представь, что ты хочешь познакомиться с женщиной на сайте знакомств, – сказал Монах своему другу Добродееву, когда они ехали в парк, чтобы посмотреть место, где нашли Янину Сокор. – Ты заполнил анкету, прошел анализ совместимости, определил собственные запросы, сообщил, какую подругу ищешь, вывернулся наизнанку… Представил?

– Ну и?..

– Допустим, по какой-то причине ты не хочешь называть имя… имеешь право. То есть тебе нужно придумать красивый псевдоним и сочинить такую биографию, чтобы сразу наповал. Помнишь «лунную» девушку не от мира сего, Диану? Она познакомилась с типом, который рассмешил ее, описывая себя как автомобиль, ну там карие фары, пробег тридцать три года, горючее – яблочный сок… как-то так. Примитивно, но сработало[5]5
  Подробнее читайте об этом в романе Инны Бачинской «Девушка с синей луны».


[Закрыть]. По правилам игры ты должен принять красивую позу и распустить хвост, еще прилепить фотку секс-символа… типа Брэда Питта. Согласен?

– Допустим. Ну и?.. – повторил Добродеев.

– Так какого хрена этот тип представился Васей Пивковым? На месте женщины я бы не клюнул. Если бы это было настоящее имя, то куда ни шло, имена не выбирают. Но добровольно назваться Васей Пивковым – не лезет ни в какие ворота. Кстати, на сайте города есть реклама заведения, он мог увидеть имя там.

– Или бывает в баре, – добавил Добродеев.

– Зачем? Чувство юмора? Отсутствие воображения?

Тот пожал плечами и не ответил.

– Янина девушка простая, клюнула, – продолжал Монах, – но Маргарите он не мог представиться Пивковым! Она женщина красивая, избалованная вниманием… была.

– А черный монах? – вспомнил Добродеев. – На городских сайтах пишут, что это знамение черной полосы и вестник несчастий. Омен. Мои читатели звонят и требуют расследования… очень рассчитывают! Люди боятся. Его видели около Троицы, Екатерины, Спаса… причем в одно время. И главное – босой!

– Повезло тебе, Лео! Ты его раскусишь в два счета… Может, их несколько? Лица же не видно.

– Как я его раскушу? – вскричал Добродеев. – Если бы я наткнулся на него…

– А что бы ты сделал? Взял интервью?

Добродеев не успел ответить – они въехали на парковку в центральном парке. Монах выбрался первым и осмотрелся, сверяя место с фотографией, которую держал в руке; потом прошел до выложенной плиткой дорожке, ведущей к болотцу.

– Здесь нашли Янину! – Он потыкал пальцем в дорожку. – Смотри, вот кустики… Рядом с парковкой. Он даже не попытался ее спрятать. Почему не на пляже, как Маргариту?

– Может, он собирался отнести ее к болотцу, там сухая трава по пояс, но его спугнули, – предположил Добродеев. – Тут фонари по периметру, он был виден как на ладони. Даже если горел всего один, его не могли не заметить.

– Непонятно… – разочарованно пробормотал Монах, рассматривая дорожку, жухлую траву и сильно истоптанную влажную землю. Он надеялся найти какой-нибудь клочок, обрывок… хоть что-то, но тут было пусто.

– Проникся духом? – спросил Добродеев. – Будешь медитировать? – В его голосе звучал здоровый сарказм.

– Она купила два платья и красный индийский шарф в золотых цветах, хотела быть красивой. Шарф закрыл лицо… Почему?

– Ты думаешь, намеренно? Может, случайно… шарф сбился, когда он ее нес.

– Если он рисует на лице знак, то не должен закрывать его шарфом, диссонанс получается. Тут что-то другое…

– В каком смысле?

– Пока не знаю. Возможно, он очень спешил. Непонятно почему. Бедная девушка… А теперь давай на пляж, Леша.

Пляж был пуст. Пивбар – аккуратный голубой павильон с верандой и пустой площадкой для столиков за низкой ажурной оградкой – закрыт по причине несезона. Над заколоченным окном красовалась побледневшая за зиму вывеска с названием – кривоватые буквы, стилизованные под старину: «Трактиръ Вася Пивковъ». Они постояли минуту-другую, рассматривая питейное заведение и пустой пляж. Несколько бегунов, немолодая пара на скамейке, темная река, подтопившая берег, серое небо и серый песок; хриплые крики ворон в леске и пронзительный весенний дух размокшей земли; зеленая трава и разбросанные там и сям сиротливые пятна тающего снега давали понять, что зима закончилась бесповоротно.

– Ты говорил, после сауны пивка… – вспомнил Монах.

– Так сауна только в мороз, когда лед на реке, чтобы сразу в прорубь. Почти весь январь. И пивбар тоже. А сейчас закрыто, желающих нет.

…Не сразу они обнаружили ложбинку посреди березовой рощицы, где нашли тело Маргариты Бражник. С неширокой заасфальтированной аллеи, облюбованной джоггерами, ее не было видно. Пришлось искать отдельные деревья и извив дороги на фотографии, и только тогда открылось нужное место. Утопая в мягкой болотистой земле, они подошли к ложбинке. Здесь также все было истоптано, и следы, если и имелись таковые, уничтожили напрочь. Под ногами шуршала бурая прошлогодняя трава, сквозь нее пробивались ярко-зеленые стрелки новой.

– Удивительно, что ее вообще увидели, – заметил Добродеев. – С аллеи ничего не видно.

– Он ее спрятал, Лео. Янину не спрятал, а Маргариту отнес с аллеи… Сколько тут? Метров семьдесят! Оставил машину, вытащил ее и отнес в глубь рощи. Земля мокрая, идти было трудно, он проваливался… Почему он не оставил ее на аллее?

– Чтобы не сразу нашли…

– Какая разница? Непонятно… Лео, может, попытаешься с новым интервью? Надо бы внедриться в семью, стать своим, ну там соболезнования, цветы, венок, коньячок… У Бражника здесь никого нет, ему нужна жилетка – выплакаться и выговориться. Кроме того, меня интересует секретарша… Как ее?

– Как ее… – фыркнул Добродеев. – Она не представилась! Неприятная особа, вытолкала меня с неженской силой. За шефа порвет. Он не согласится, Христофорыч, ему сейчас не до интервью. Смерть любимой женщины, опознание, допросы, обыски… Ты бы согласился?

– Нет. Ты прав. Придется действовать на похоронах Маргариты. Узнай у своего шпиона, когда.

– Инсайда! Как, интересно, ты собираешься действовать?

– Действовать будешь ты, Лео. Подойдешь, выразишь соболезнования, предложишь посидеть в тихом уютном местечке… Вряд ли ему захочется торчать дома одному или на пару с секретаршей. Разве что у них роман.

– С этой? – Добродеев снова фыркнул. – Даже не смешно. Попробовать можно, конечно… подойти к нему, напомнить о себе, но зачем? Что ты хочешь узнать? Ну, возможно, у них были проблемы, дело шло к разводу… ну и что? Она ушла по своей воле, Христофорыч, все видели. В «Английском клубе» их дорожки разошлись. Точка.

– Красиво сказал, Лео, – похвалил Монах. – Их дорожки разошлись! Сразу видно литератора. Не знаю зачем. Для информации. Ничего путного не приходит в голову. Кстати, сегодня в пять утра звонила Саломея, расспрашивала про второе убийство.

– В пять утра? В такую рань? И что?

– Сказала, что кинула на картах, и предложила пощупать супруга. Так что интервью в масть. – Он помолчал и сказал после паузы: – По плану у нас автовокзал, если и там ничего…

На автовокзале ничего путного обнаружить им не удалось. Они узнали, что автобус из Березового прибыл в семнадцать пятьдесят, то есть на десять минут раньше положенного времени. Девушку в красном с золотом шарфе вспомнила буфетчица, у которой она купила кофе. Но на вопрос, что было дальше, женщина ответила: ничего, девушка села за столик и стала пить кофе. А когда она посмотрела снова, то ее уже не было. Кто к ней подходил и куда она ушла, буфетчица не имела понятия. Дежурный на парковке долго думал и наконец сказал, что девушку в красном шарфе он не помнит. Подумав еще, добавил, что ее точно не было, он бы запомнил; Василия Пивкова он не знал. Его никто не знал…

– Домой? – спросил разочарованный Монах.

– Предлагаю поставить машину и походить по городу, поискать черного монаха, – сказал Добродеев. – У меня предчувствие, Христофорыч. А потом можно заглянуть к Митричу, обсудить и наметить план действий. Не против?

Монах кивнул.

– Я все-таки не понимаю, зачем он так спешил? – сказал журналист. – Почему ему нужно было одну убить, а другую выманить именно четырнадцатого февраля! Что значит для него День святого Валентина? Воспоминания юности? Бросила женщина, высокая тонкая брюнетка, и он пошел вразнос?

Они неторопливо шли вдоль пляжа к машине. Небо вдруг потемнело, и поднялся ветер. Они невольно ускорили шаг. Темнота сгущалась на глазах, был явственно слышен плеск воды.

– Вода прибывает, – сказал Добродеев. – Обещают сильный разлив. Я помню, лет тридцать назад подтопило до Красного моста, мы бегали смотреть и пытались плавать на плоту. Тогда принесло мусор, дохлых крыс, ворон… Мы палками вытаскивали их на тротуар… Дети ничего не боятся, а сейчас вспоминаю, и мороз по коже. Были жертвы, подтопило частный сектор… Вода страшная, черная… Помнишь?

Монах остановился:

– Помню. Не бойся, Лео, сейчас таких разливов не бывает, зимы бесснежные. Ты сказал что-то про День святого Валентина… э-э-э… Ну-ка повтори!

– В смысле? – удивился Добродеев. – Что я сказал?

– Ты связал убийства с Днем святого Валентина…

– Ну да! Он убил Янину четырнадцатого февраля, Маргарита ушла в тот же день, и я не понимаю, к чему такая спешка? Он убил одну и помчался на встречу с другой. Я и подумал: может, эта дата много значит для него, что-то с ним случилось четырнадцатого февраля… как-то так. Получается, для него главное убить именно в этот день, и убийств больше не будет…

– Мысль интересная, Лео, но… не уверен. Янина «встречалась» с ним в Интернете около месяца, он намекал на встречу… Так? – Монах словно раздумывал вслух. – А что, если… – Он запнулся. Добродеев напряженно смотрел ему в лицо. – А что, если он не приглашал ее? Она была смелой девушкой, ее подружки рассказывали: пыталась знакомиться с мужчинами в баре, очень хотела замуж… Так? А что, если она решила сделать фальшивому Васе Пивкову сюрприз и сообщила, допустим, что приехала и ждет на автовокзале? А у него по плану на тот вечер была Маргарита. Поэтому ему пришлось действовать спонтанно и очень спешить. Этим объясняется то, что не спрятал ее. Не успел. Он предполагал убить сначала Маргариту и только потом, через какое-то время, предложить встретиться Янине…

– Ты хочешь сказать, что она спутала ему карты?

– Похоже на то.

– Он мог просто исчезнуть – отключить телефон…

– Э нет, Лео! Он проделал такую большую работу, около месяца крутил ей голову… и все насмарку? Не думаю. – На лице Добродеева было написано сомнение, хмурясь, он переваривал слова Монаха. – Я не настаиваю на своей версии, Лео. Гипотетически, так сказать. Но согласись, это объясняет, почему все произошло именно четырнадцатого. Это была случайность! Ему пришлось менять планы на ходу и принимать новое решение.

– Убить двоих за один вечер?

– Ему некуда было деваться. Согласен, два убийства за один вечер… это слишком. Ты бы смог?

– Я?! Господи, конечно нет! О чем ты… Я бы вообще не смог. А этот… черт его знает! Никто не знает, что у него в голове… Извращенец какой-то!

– Это точно. Никто не знает, что у него в голове.

…Около часа они бродили по парку, охотясь на черного монаха, но того нигде не было. Монах ничего путного от охоты не ждал, просто поддерживал компанию, Добродеев же был полон юношеского задора и энтузиазма. Наконец Монах заявил, что все, с него хватит, он устал и замерз, чертова нога дает о себе знать, хочется пива и фирмовых Митрича. А если тебе, Лео, неймется, то дальше без меня, как говорится. Разочарованный Добродеев, все еще пребывающий в состоянии азарта, выпросил еще полчасика на контрольную пробежку вокруг Спаса и старинного коллегиума, где объект поиска видели чаще всего.

Все когда-нибудь кончается. Замерзшие и уставшие, они ввалились в заведение гостеприимного Митрича, где было тепло и пахло вкусной едой, и со стоном облегчения заняли свой «отрядный» столик в углу.

– Все, Лео, я пас, – заявил Монах, определяя больную ногу на свободный стул. – Никаких черных монахов, я в эту чертовщину не верю.

– А как ты объяснишь фотографии и свидетелей?

– Я тебе таких фоток сотню наделаю! Про фотошоп слышал? А свидетели… один сказал, десяток повторил. Тем более в свете последних событий. Не верю. Будешь теперь гулять сам, понял? – Монах откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

– Понял! Пива или покрепче?

– Ты мне проиграл коньяк, между прочим.

– Мы же выпили его в прошлый раз! – возмутился Добродеев. – Забыл?

– Разве? – Монах открыл глаза. – Тогда пиво.

– А давай поспорим на черного монаха! На коньяк! Я – за, ты против. Согласен? – Добродеев протянул руку.

– Уточним условия, – оживился Монах. – Я утверждаю, что черного монаха не существует. Ты уверен, что он есть и явился… Откуда, Лео? Из пещер? Из параллельного мира?

– Никто не знает! Да, я уверен, что он есть.

– И это можно потрогать руками? И оно на самом деле монах?

– Да!

– Заметано! – ухмыльнулся Монах, и они обменялись рукопожатием…

Глава 13
Милые бранятся…

 
Безнадёжно-взрослый Вы? О нет!
Вы дитя, и Вам нужны игрушки.
 

М. Цветаева. Безнадёжно-взрослый Вы?

Молодой человек полулежал в кресле и наблюдал, как его подруга складывает вещи в чемодан и спортивную сумку. Девушка не смотрела на него, была деловита и сосредоточена. В точных неторопливых движениях чувствовалась решимость довести начатое до конца.

– Лялька, ты хорошо подумала? – подал голос парень. – Не понимаю, что ты хочешь мне доказать.

Девушка не обращала ни малейшего внимания на слова парня и продолжала ходить от шкафа к дивану, где стоял раскрытый чемодан.

– Чего тебе не хватает? Деньги есть, квартира… все есть! Разве нам плохо? Мы всю Европу объездили, собираемся в Таиланд… компания подобралась, все свои… Что я им скажу? – Было видно: он искренне не понимает, что происходит, – его аргументы били вразброс.

Девушка по-прежнему молчала.

– Ты меня слышишь? Лялька! Ты можешь сказать толком, что случилось? Я обидел тебя? Ну извини, я же не нарочно. Я люблю тебя, сама знаешь, мне никто, кроме тебя, не нужен. Лялька, ну чего ты, в самом деле!

– Мы с тобой уже все обсудили, – спокойно сказала девушка. – Я тебе сто раз повторяла, что именно меня не устраивает, не начинай.

– Что тебя не устраивает? Ну да, я не идеал наверное. Мусор не выношу, посуду не мою, чипсы с колой опять же, я понимаю… Честное слово, буду выносить и мыть. Честно! Не уходи! Ля!

– Чипсы с колой! При чем тут… – Не договорив, она остановилась напротив парня и смерила его разъяренным взглядом. – Не идеал! Я тоже не идеал! Мне не нужен идеал, понял?

– А кто тебе нужен? Мы оба не идеал… так в чем дело?

– Нормальный ответственный человек, с которым можно строить серьезные отношения. Взрослый! А не ребенок, который с утра до вечера играет в игры и жрет чипсы. Ночью тоже. С тобой не о чем говорить, одно фэнтези на уме! Вот и найди себе такую же… недоразвитую. Ты же… компьютерный придаток, игровая приставка, а не человек!

– Ну я же могу иногда поиграть, расслабиться… С моей работой нужно переключаться. Мне предлагают типа повышение, могу отказаться, а то вообще времени не будет и голова забита! Денег нам хватает.

– У тебя голова и так забита! Ты пацан, тебе взрослеть надо. Что есть, то и хорошо, никаких перспектив… Тебя даже политика не интересует! И книг не читаешь. А что завтра?

– В каком смысле завтра? Я старше тебя на три года! Политику я не люблю, не вижу в ней ничего интересного. Не понимаю…

– Господи, да при чем тут это? – взвилась она – ему удалось вывести ее из себя. – Ты совсем дурак? Я не об этом!

– А о чем? Сама сказала… Не понимаю, чего ты хочешь.

– Хватит! – закричала Ляля. – Надоело.

– Я люблю тебя!

– Да что ты знаешь о любви! Секс это еще не любовь!

– А что? Просвети дурака.

– Ответственность! Страх потерять! Когда дышать без… любви не можешь! Ни минуты… ни секунды! – Она бессвязно и яростно, не выбирая слов, выкрикивала свое раздражение, резко взмахивая рукой. – Тебе же все пофиг! Ты… ты примитив! Примат! Жрать чипсы и трахаться! Надоело! И туса твоя – все такие же… недоделанные!

– Я работаю, сама знаешь, – оправдывался парень, косясь на монитор. – Лялька, нам же хорошо вместе! Ты сама говорила… Ну чего ты, в самом деле?

Девушка не ответила, швырнула в чемодан свитер и с силой захлопнула крышку. Схватив вещи, она помчалась к двери. Молодой человек поднялся с кресла, пошел следом, продолжая бубнить и урезонивать подругу – он искренне не понимал, чем она недовольна.

– Может, сходим в «Сову»? – предпринял он новую попытку. – Гоша зовет, у него там бармен знакомый. Говорят, у них новая программа… Пошли, а? – Он взял ее за плечо.

– Иди к черту!

Девушка вырвалась и оттолкнула молодого человека. Спустя пару секунд оглушительно хлопнула входная дверь, и он остался один. Постояв около двери, словно надеясь, что она передумает и вернется, он побрел к письменному столу, уставился на монитор и забегал пальцами по клавиатуре…

Житейского опыта ему действительно не хватало, чего нет, того нет. А если бы хватало, то он, наверное, спросил бы себя: с какого перепуга такой накал, страсть, взрыв, крики? Казалось бы, собери шмотки и спокойно оставь помещение. Они вместе два года, все было нормально, друзья, свой круг, поездки, тусовки… Они даже не ссорились никогда! И не строили планов на будущее, но было ясно, что будущее у них одно… семья, возможно, дети. У него прекрасная работа, он неплохо зарабатывает… и вдруг все это? Если бы он обладал житейским опытом, то подумал бы о сопернике. Она сравнивает их, и сравнение не в его пользу. Он стал постылым, надоел и раздражает. Вечный пацан, а тот, значит, солидный, зрелый и надежный. И ее взрыв объясняется также чувством вины.

Но ему это и в голову не приходило…

Глава 14
А что дальше?

 
Три мудреца стояли у скалы,
У злой скалы, где скрыты хрустали,
И тайну тайн, манившую из мглы,
Печальнее – постигнуть не могли.
 

Г. Иванов. Тайна вечности

Вот она в «Английском клубе», вот на бурых прошлогодних листьях. Монах разложил фотографии Маргариты на столе. Молодая, красивая, полная жизни слева, мертвая, неподвижная, страшная – справа. Изуродованные волосы и клеймо на лице. Красное вечернее платье, короткая распахнутая рыжая шубка, туфли на высоких каблуках – так она ушла из «Английского клуба» и направилась в сторону центра. Одна. А через два дня ее нашли… Через два дня после того, как обнаружили первую жертву – девушку из провинции Янину Сокор, которая очень хотела замуж.

Янину они не знали. Маргариту тоже, но видели на торжественном ужине. Все обратили на нее внимание. Иван Денисенко нащелкал несколько десятков кадров, Виталя Вербицкий тоже все глазки обломал, не говоря уже о Добродееве, который все время крутился рядом и пускал слюни, так как не мог пройти равнодушно мимо приятного женского личика. Причем просто так, полюбоваться, без дальнего прицела.

Фотографии Янины Монах разложил по той же схеме: слева – живая, справа – на плитках дорожки в парке, около замерзшего озерца. Пятно ярко-красного, в золотых цветах, шарфа, закрывающего клеймо на лице, изуродованные волосы, длинные черные сапоги… В чертовщину не верю, твердо сказал себе Монах. В черного монаха тоже. Если даже он есть, то к убийствам не причастен. Таскаться по городу босиком оно способно, а вот убить… Нет! Почему? Заявил бы что-нибудь о грешницах, примазался бы как-то, дал понять, что причастен. Взял ответственность на себя, так сказать, иначе зачем огород городить. Даже не обсуждается. Кто-то валяет дурака, пугая горожан. Фиглярствует. Зачем? А черт его знает. Мало ли неадекватов. Да и технически… как? Нужна база. Босой монах и техническая база – диссонанс. Все естество и жизненный опыт Монаха восставали против монаха-убийцы. Но с другой стороны… может, есть сообщники? Опять черт его знает. А мотив? Ищи, кому выгодно. Кви продест. Классика. Ну и кому же?

Смерть Янины… Кому она выгодна? Одинокая, бедная, ничем не примечательная девушка из провинции. Бывшему мужу Грише из автосервиса? Слишком декоративно для пьющего механика. Уж скорее черный монах. А Васе Пивкову какая выгода?

А смерть Маргариты? Умная Анжелика, которая женским началом ухватывает суть, спросила, как они жили. Да и Саломея тоже предложила присмотреться к супругу, но она не знает подробностей, что жертва ушла на их глазах, а супруг остался и, похоже, ни при чем. И снова по кругу: куда она ушла, к кому… Тут работы непочатый край! И хрен его знает, как начинать. Мотив устранения супруга или супруги лежит на поверхности, что общеизвестно. Подложим под Бражника бомбу в виде Добродеева с интервью, еще одним. Интервью «до», считай, провалилось, журналиста вытолкали взашей… Вытолкала! Серая мышь – секретарша. Тоже интересная фигура. Темная лошадка мышиной масти. Значит, подсуетимся насчет повторного. Добродеев упирается для вида, но самому интересно… тот еще авантюрист! Надо, кстати, узнать насчет похорон…

Ну, допустим, жили плохо. И что? Ничего. Ни-че-го. Она ушла сама, добровольно, а он остался. На глазах у всего честного народа. В кино все видно: выходит из зала, вызывает лифт, идет по улице, исчезает за горизонтом. Точка, как любит говорить Лео Глюк. Точка! Большая и жирная.

Почему так демонстративно? Хотела унизить супруга? Публично дать по морде? Знала, что бросится искать? Будет нервничать? Почему не из дома? Не могла уйти потому что… Сидела на цепи? Под замком? Ясно одно: она не собиралась возвращаться. Или… хотела заставить понервничать, а потом вернуться как ни в чем не бывало? Что же у них за отношения… были?

Предприниматель Бражник… Спекулянт-консультант вернулся в город после долгого отсутствия. Брак, скорее всего, второй или третий. Детей нет. Фигура непубличная, не привлекает к себе внимания, сидит в тени. Никто ничего о нем не знает, даже всевидящее око Лео Глюк. С какого дива эта фигура, во-первых, появилась на публике, причем не в театре, например, а в толпе, где все на виду? И во-вторых, зачем подняла шум… фигура в смысле, когда исчезла Маргарита? И почему он сразу потребовал вызвать полицию? С чего заподозрил худшее? Был опыт?

Друзья? Неизвестно. Старые знакомые? Сколько его не было? Двадцать лет, больше? Неужели никаких связей? Интересно, как он уехал из города… Сбежал, облапошив партнера? Может, месть?

Требование выкупа… По заявлению Бражника, требование выкупа имело место. Непонятно, почему они поспешили убить Маргариту и не взяли деньги. Унижение жертвы – клеймо и волосы – говорит о некой идеологической подоплеке действа, которая не вяжется с требованием выкупа. Не вижу логики, как говорит Жорик в пылу полемики с Анжеликой…

Монах придумывал все новые и новые вопросы, пытался сочинить интересные ответы, прекрасно понимая, что все его домыслы вполне ничтожны и грош им цена. Мало информации. Придется ждать следующего шага убийцы… Васи Пивкова. Какой, к черту, Вася Пивков? Назовем его… Монах задумался. Сатанист? Он поморщился – слишком театрально. Убийца преследует некую цель, действует продуманно, точно, деловито. Прагматик? Бескрыло и нейтрально, маловато инферно – убийства все-таки. Штукарь? Монстр?

Не то. Он в маске, рядится под секту, возник ниоткуда… Сейчас, сейчас… Монах закрыл глаза, мысленно перебирая подходящие названия для этого… Мутант? Жиголо? Душегуб? Все не то. Не забирает. А что, если… Оборотень! Пожалуй, неплохо. Неуловимый, прячется под маской, невидимка, непонятно, чего хочет. Пусть Оборотень. Отныне Вася Пивков нарекается Оборотнем. Иди с миром, Вася. Пошел вон. В ад. Мы тебя раскусили. Почти.

Значит, ждем следующего шага Оборотня? Саломея Филипповна сказала, что продолжение последует. Внук Никитка… инфантильная эзотерическая версия Леши Добродеева, спец по пришельцам, знакам, магии, приворотам-наворотам, не вылазит из потусторонней пещеры, ищет следы внеземной цивилизации. Несмотря на юность, сделал блестящую карьеру – президент эзотерического клуба «Руна». Надо бы посмотреть, чем эти рунисты занимаются! Или руноиты.

Монах нашел страничку клуба – не просто клуба, а клуба-сообщества – «Руна» и погрузился в чтение. Прошелся по верхам, чтобы не создавать аккаунт. «Приглашаем всех, кому интересно не просто существовать, а искать везде и всегда необычное и завораживающее в обыкновенных вещах, кому интересно развиваться, творить и удивляться». Неужто Лео отметился? Его стиль: разноцветные пузыри и барабанный бой. «Не просто существовать, а искать необычное в обыкновенных вещах и удивляться»… Зачем? Разве мало действительно необычных вещей?

Зануда ты, Монах, попенял он себе, не умеешь удивляться. Все видел, все знаешь… Волхв. Без крыльев. Бескрылый волхв, который уже ничему не удивляется. Все, приплыли на вечную стоянку. Бросили якорь. Проклятая нога! Вон люди горят, суетятся, удивляются… Монах закрыл глаза и представил себя у костерка на берегу быстрой горной речки. Чайник вот-вот закипит, пахнет дымком, пошумливают верхушки деревьев; опускается ночь; в кустах сонно вскрикивает птица… Покой, тишина, чувство единения и гармонии с мирозданием. Звезды! Иногда пролетает тарелка с зелеными человечками…

Ладно, хватит ныть, одернул он себя. Еще не вечер. Будет и на нашей улице, как говорится. Чертов козел с купленными правами! И надо же было им столкнуться… Судьба. Судьба? Добродеев утешает, говорит, что судьба пыталась уберечь его, Монаха, от падения в пропасть, утопления в речке, нападения хищных… Кто там у вас водится, спрашивает Добродеев. Куницы, барсы, медведи, еноты… много птиц, вздыхая, отвечает Монах. А в горах цветут олеандры, белые и розовые, видны заснеженные пики гор… Эх! Хоть бы разок еще взглянуть… Одним глазком!

Между прочим, олеандры – ядовитые растения, говорит Добродеев…

Ладно, харе, Монах! Разнюнился, сопли распустил, противен самому себе. Все еще будет! В крайнем случае можно вступить в сообщество «Руна», развиваться и творить, снова научиться удивляться… Монах скорчил глупую рожу, изумленно вскинул брови и открыл рот – удивился. Тьфу!

Он вернулся к экрану. Поехали дальше. Руны-обереги, изготовление, инициация, формулы… Кстати, «руна» в переводе «тайна». Руническая магия. Управление энергетическими потоками. Настройка сознания. Создать аккаунт.

Узла Троицы не было.

Расписание вебинаров и семинаров. Создать аккаунт. Выездной семинар двадцать первого марта, сбор у драмтеатра в одиннадцать; цель: Ладанка, сакральная пещера, весеннее равноденствие; тема «Контакты с внеземным разумом. Подготовка».

Монах вздохнул, ощутив укол зависти. Представил разношерстную радостную компанию единомышленников с рюкзаками за спиной в погоне за инопланетянами.

Может, он не волхв? Может, заряд закончился? Ничего путного не приходит в голову и не придет уже… Никакого креатива. Глухо, серо, уныло… Хреново, одним словом. Что с тобой, Монах?

И где искать этого чертова Оборотня, ни малейшей искры… «Хоть что-то, – взмолился Монах, уставясь в потолок. – Любую захудалую креативную мыслишку… самую идиотскую!» Но ничего не приходило в голову. Оставалось только ждать нового шага Оборотня… Брось, Монах, называй вещи своими именами. Нового убийства!

«Руна» ни при чем. У них другие интересы. Надо будет сказать Лео про семинар в пещере, пусть слетает, а потом даст материал, пенясь энтузиазмом и восторгом. Монах снова ощутил укол зависти…

А черный монах тут каким боком?