Текст книги "Ночной гламур"

Глава 4

На следующий день я пришла в редакцию с приятным чувством, что работаю в очень даже интересном месте, где все время что-то происходит. Скандалы, разводы, даже убийства – просто каскад событий! Правда, чего хотел от нас капитан Стройкин, я так и не поняла. Мало ли что утверждает бизнесмен, которого взяли за жабры? Он теперь может уверять, что приглашение на прием ему прислала наш президент или английская королева Елизавета. А бутылочку с цианидом подкинула сицилийская мафия. На мой взгляд, дело обстояло куда проще.

Бизнесмен заранее узнал о приеме, на который приглашена его жена. Узнать это на самом деле несложно, многие из приглашенных были его знакомыми. Он нанял какую-то девицу, чтобы она каким-то образом отравила его жену, на приеме передал ей пузырек с ядом, и сам преспокойно ушел домой. Девица задание выполнила, а жадный бизнесмен отказался ей заплатить, сколько обещал. Или же девица проявила жадность и увеличила расценки, чем вызвала у вспыльчивого Федорчука праведный гнев. Стелла нам рассказала, что про Федорчука и раньше ходили слухи, что он своим работникам недоплачивает. Только раньше это сходило ему с рук, а в этот раз наемная работница, разругавшись с работодателем, восстановила справедливость, с потрохами сдав его полиции.

Погруженная в размышления, я вошла в свой кабинет.

– Ленка, привет! – радостно встретил меня уже сидевший за компьютером Рома. В руках он держал свежий номер нашего журнала. – Я тут зачитался очередным перлом нашей Нателлы. Вот, слушай:

«Я расстегнула очередную пуговку на своей блузке и вопросительно заглянула ему глаза. Почему-то он хмурился и смотрел в сторону. Какой робкий попался мужчина! – подумала я. – Надо его слегка подбодрить. Но как?» И как, ты думаешь, наша Нателла подбодрила своего мужчину?

– Одела паранжу? – предположила я. – Напялила ему на голову черный мешок? Или… нет, только не говори, что она выколола ему глаза!

– К чему такие зверства? – возмутился Роман. – Тогда уж проще выключить свет!

– Ну, тогда не знаю. Сдаюсь.

– Зачитываю подробности:

«Я подошла к нему поближе и, мурлыча как кошка, потерлась головой о его плечо. Не помогло. Тогда я легонько куснула его за мочку уха. Он вскрикнул и отшатнулся. Но долгожданного взрыва пылких чувств я так и не дождалась. Мужчина моей мечты бросился к входной двери. Я не стала его удерживать. Грустно села на диван и подумала: куда же подевались настоящие мужчины?»

– Бедняга! – посочувствовала я герою очередного эротического опыта. – Как ты думаешь, он теперь станет импотентом?

– Я бы на его месте этой Нателле просто морду набил! – с чувством сказал Рома. – Ну почему бы ей, прежде чем в постель мужика тянуть, к парикмахеру не сходить? Или хотя бы волосы вымыть?

– Ну ты даешь, к какому парикмахеру? Я бы на ее месте на пластического хирурга деньги копила.

– Да ничего подобного, я тебе как профессионал говорю! – разгорячился фотограф. – Нашей Нателле помог бы обычный стилист. Если ей хорошенько физию отмыть да нарисовать вместо уродских полосок нормальные губы и брови, выглядела бы не намного хуже, чем на журнальной фотографии.

– А на фотке рубрики вообще ее лицо, или из Интернета скачали?

– Обижаешь! Лично снимал! – похвастался Рома. – Ох, и намучились мы с Мулей, вспомнить страшно…

Когда Роману велели сделать «глянцевый» портрет Нателлы специально для эротической рубрики, парень поначалу испытал сильнейший шок. Ничего менее эротичного, чем эта девица в бесформенных балахонах и с пучком серых волос, он в своей короткой жизни еще не видел. Первой мыслью парня было немедленно отказаться от непосильного задания, но он представил, как Стелла пожалуется его мамане, как та начнет его пилить… вот, мол, по блату пристроила в такой солидный журнал, а ты кочевряжишься! Сам Рома не считал свою работу такой уж престижной, но понимал, что для вчерашнего школьника это место совсем неплохое. К тому же, часами выслушивать причитания маменьки… нет, лучше было снять побыстрее страшную Нателлу и развязаться с этим делом раз и навсегда. Выйдя от редактора, он немного побродил по коридору, собираясь с духом, затем, решившись, зашел в кабинет и скомандовал:

– Нателла, погляди на меня, солнышко, я тебя сейчас щелкну. Скажи: «Сы-ыр!».

– Эй, ты что творишь! – Муля вскочила со своего места и буквально грудью закрыла журналистку от объектива. – Ты что, прямо так ее собираешься снимать?

– А как же еще? – обалдел Роман.

– Для эротической рубрики такой снимок не пойдет!

– Да, в самом деле. – пропищала Нателла. – Давай я лучше наполовину разденусь.

– Нет!!! – заорал Рома, невольно попятившись. – Не делай этого!

– Ты чего? – удивилась Нателла. – Ой, ты что, голых женщин никогда не видел?

– Видел, видел, – слегка успокоившись, заверил ее Роман. – Но твою красоту мне без специальной подготовки не перенести.

Нателла польщено потупилась и даже слегка покраснела от удовольствия. Судорожно печатавшая текст на компьютере Танюша оторвалась от экрана и сдавленно захихикала. Муля с силой укусила губу, но все же сдержала смех. Нателла, слегка обалдев от такой реакции масс, удивленно вытаращила густо подведенные маленькие глазки, сильно напоминая Роману огромную серую жабу, приготовившуюся лопнуть. Между тем Муля взяла себя в руки.

– Рома, Нателлу надо умыть и перекрасить.

– Это еще зачем? – гордо выпрямилась Нателла. – А так что, не хороша?

– Рома, ну скажи ты ей сам! – взмолилась стилистка.

– Солнышко мое. – собрался с мыслями фотограф. – Ты прекрасна, спору нет. Если бы тебя надо было ввести в Дворянское собрание, я не колебался бы ни минуты. Но ты, понимаешь, мм… ты в таком виде недостаточно эротична. Давай Муля тебя перекрасит.

– Нет, я не доверяю свое лицо никому! – вздернула подбородок Нателла. – Снимай так!

– Сама снимай! – Роман пошел вразнос. – Ты что, дома все зеркала изничтожила? Ты хоть сама видишь, насколько ты страшная? Куда тебя для эротической рубрики снимать, тобой маленьких детей пугать можно!

Нателла приготовилась было огрызнуться, даже открыла было рот, но сразу же закрыла, как-то скукожилась и разревелась. Роман выбежал из кабинета, ругая себя последними словам. Ведь принял уже решение – снимать Нателлу во всей ее красе. Зачем ввязался в ненужный конфликт? Он нервно бродил по коридору, пока дверь кабинета не приоткрылась и оттуда выглянула Муля.

– Рома, заходи, мне одной ее не успокоить.

Вздохнув, парень зашел в кабинет, и они вместе с Мулей и оторвавшейся от компьютера Танюшей принялись успокаивать рыдающую Нателлу. Через полчаса девушку отпоили, но теперь на ее лицо страшно было смотреть не только Роману. Густые слои краски с глаз и бровей размазались по всему лицу, небольшие глазки распухли и покраснели, в общем, в любой фильм ужасов журналистку взяли бы без кинопроб и без грима.

– Я пойду домой. – все еще всхлипывая, произнесла Нателла, у которой предусмотрительная Муля отобрала косметичку с зеркальцем.

– Нет, ты пойдешь со мной в ванную комнату, там умоешься, и я сама тебя покрашу. – велела Муля. – Таня, да помоги же мне ее транспортировать!

– Все, опять вовремя статью не сдам, убьет меня Стелла! – вздохнула Танюша, но от компьютера все же оторвалась и подошла к Нателле. – Вставай, хватит носом шмыгать.

Девушки почти волоком потащили слабо сопротивляющуюся эротическую обозревательницу в уборную. Примерно полчаса они не возвращались, оставшийся в одиночестве Роман было подумал, что Нателла сбежала от своих мучительниц, и теперь они организовали за ней погоню. Он совсем было собрался идти к Стелле докладывать, что задание не выполнено ввиду бегства фотомодели, когда троица вернулась в кабинет. Фотограф критически прищурил глаза. Нет, не подумайте лишнего, чисто вымытая Нателла с распущенными волосами не превратилась в Анджелину Джоли, но без толстого слоя грима девушка не выглядела так уж безобразно. Глаза без темного ободка не казались поросячьими, их очень украшали темные брови вразлет, вдобавок, у Нателлы оказался правильный овал лица. Волосы, хоть и давно не мытые, выглядели густыми и здоровыми.

– Вот, мы ее отмыли! – с гордостью отрапортовала Муля. – Сейчас накрасим, и хоть для «Плейбоя» снимай!

Она достала из ящика стола дежурную косметичку, и, пока Таня держала голову Нателлы, стилистка умело раскрасила ее. Затем, взял девушку за шкирку, заставила потрясти головой, отчего серые волосы разметались по плечам в художественном беспорядке. Теперь девушка выглядела вполне эротично, розовые высокие скулы придавали ей слегка восточный вид, а глаза, подведенные снизу зеленой подводкой, казались большими и загадочными. И девушки, и фотограф остались довольны результатом. Нателла жалобно подвывала, требуя зеркало, но никто ей зеркала не давал.

– Рома, снимай! – скомандовала Муля, и фотограф начал быстро щелкать Нателлу во всех ракурсах.

– Рома, отвернись, сейчас я с нее блузку сниму, и ты ее с голыми плечами отщелкаешь! – велела стилистка. Роман отворачиваться не стал, и через полминуты его глазам предстал здоровенный красный лифчик. Муля тоже замерла, пораженная до глубины души.

– Натка, у тебя какой номер? – уставившись на чудо текстильной промышленности, спросила она.

– Первый.

– Так на фига тебе лифчик пятого размера? Рома, разве можно ее в такой виде снимать?

– Нет, конечно. – возмутился фотограф. – Пусть скидывает это безобразие, мы ей через плечо перекинем твой розовый ажурный шарик, задрапируем грудь, классно получиться должно!

Нателла не собиралась без боя расставаться с лифчиком, но Муля с Таней буквально силой заставили ее прекратить сопротивление, и через десять минут Роман начал снимать фотографии, которые даже Стелла признала настоящим чудом фотоискусства.

– Надо же, вот что значит настоящий художник! – восхищалась редакторша. – Из нашей Нателлы такое сотворить – на это недюжинный талант нужен!

– Это вы Муле спасибо скажите. – Роман устало вытер со лба пот. – Если бы не она, уж и не знаю, что бы я делал с вашей Нателлой.

Я слушала рассказ Ромы, разглядывая яркое глянцевое фото зеленоглазой красавицы в розовом воздушном шарфике. Мне не давал покоя вопрос – почему Нателла не осталась в обличье прекрасной бабочки, а предпочла вернуться в тело уродливой гусеницы?

– Рома, а почему она сейчас не такая?

– Да ну ее, даже вспоминать не хочется. – отмахнулся парень. – Мы, когда съемки закончили, выдали ей зеркало. Она как себя увидела, снова разревелась, и тут же сбежала. А назавтра пришла, как обычно. У нас уже просто сил не было с ней бороться. Ну ее, пусть ходит, как хочет. Слушай, давай, что ли, в кафе спустимся, а то у меня от долгого рассказа аж горло пересохло.

– Давай. – я взглянула на часы. – Только ненадолго, у меня через час встреча в другом конце города.

– Ты разбиваешь мне сердце! – шутливо вздохнул Рома, и мы пошли к лестнице.

– Я многого в нашей редакции не понимаю. – призналась я. – Вот посмотри на нашу лысую Мулю. Ведь симпатичная девчонка, к тому же, стилист, вон из Нателлы какого лебедя сотворила. Почему сама ходит бритая до синевы?

– Да Муля-то как раз ничего смотрится… – задумался Роман. – И Нателла бы смотрелась классно, если бы вместо критики мужиков занялась бы своей внешностью.

– Наверное, ее на все сразу не хватает. – предположила я. – А ты в курсе, почему именно ей предложили вести эротический дневник?

– Больше желающих не нашлось. – пожал плечами Роман.

– То есть как? Наша Танюша только и делает, что кавалеров меняет, вот у кого, должно быть, богатейший эротический опыт.

– Так редакторша с нее и начала. А Танюша такой вой подняла: если напишу я на всю нашу маленькую страну про добрую сотню своих любовников, вы что, думаете, после этого на мне приличный чел жениться? Нет уж, я практик, а не теоретик, поищите для вашей рубрики другого сексоведа и сексолюба.

– Ну и писала бы туда сама редакторша. Небось, наша Стелла тоже не лыком шыта…

– Наверное, посчитала для себя несолидным. – пожал плечами Роман. – Прикинь, она и меня хотела в эту рубрику впрячь, ну, чтобы мы с Нателкой чередовались – в одном номере она свои похождения описывает, в другом я – свои.

– А ты чего испугался? Приличная девушка после этого замуж не возьмет?

– Да мне плевать, но вот моей маман… Она спит и видит, когда ей дворянское звание дадут.

– Чего ей дадут? – обалдело переспросила я.

– Наивная ты, Лена, как первоклассница. – вздохнул Роман, заказав два кофе и усаживаясь рядом со мной за столик в кафе. – Фишка у моей мамы такая – не хочет она быть простой женщиной, а хочет быть столбовою дворянкою.

– И кто же у нас такие звания раздает? – по прежнему не врубалась я.

– Да я лично три дворянских общества знаю. Одно только немецких дворян обслуживает, тех, у кого какой-нибудь Фон-Дур в родословной найдется. Другое смешанное, им главное, чтобы была примесь хоть какой-то приличной крови. Третьи только российских дворян принимают. Там, правда, родословную надо самим заказывать. Или написать.

– И что, любая сойдет? Даже от кинологического общества?

– А фиг его знает, думаю, и такая сгодится. Российские дворяне все равно с этими обществами никакого дела иметь не хотят, а для внутреннего пользования какая разница, кто бумагу выдаст? Впрочем, маман на всякий случай решила стать французской дворянкой, Жозефиной де Гравьер. Не подкопаешься.

– А у вас французы в родне есть?

– По маминым рассказам, двоюродного брата одного из дедушек звали Арман. Но я такого родственника не помню, впрочем, он еще до моего рождения умер. Может, и были с какой-то стороны французы, кто ж теперь разберет… По крайней мере, маман подала запрос во французское посольство, и теперь ждет ответа, чтобы вступить в некое смешанное общество русско-немецко-польских дворян «Маркизант». Она там будет единственной французской графиней.

– И что, посольство выдаст ей документы, подтверждающие ее звание графини?

– Нет, разумеется. Маман не совсем безумная, она всего лишь ждет ответа, что найти ее предков во французских архивах не удалось. Тогда она сама предоставит «Маркизанту» документы, то есть старинную рукопись о каком-то дворянине Армане де Гравье, который во время Термидора был приговорен к гильотине, но в последнюю минуту сбежал в Россию. От него и пошел мамин род. В общем, не заморачивайся ты родословными, ничего такого не требуется, люди просто хотят поиграть. Красивой сказки им хочется, вот и все. Вот в других странах есть свои дворяне, принцы и короли, светская жизнь бьет ключом, а мы что, рыжие? Тоже в свет хочется выйти. Мама ждет не дождется, когда ее графиней признают. Она уже две пластические операции сделала, чтобы нос картошкой ее аристократического облика не портил, и липосакцию, чтобы живот вперед не выпирал.

– А ты-то тут причем, наследный маркиз? Или кто, виконт?

– Я не должен позорить материнскую дворянскую фамилию, вот и все, что от меня требуется. А то, представь, какой облом – мама подаст в «Маркизант» документы, а ей ответят – «Ваш сын опозорил высокой дворянское звание, поэтому мы вам в присвоении титула графини отказываем». Она такого просто не переживет.

– Да, тяжелое у тебя положение. – от души посочувствовала я. – Дворяно-французо, облико-морале. И что, тебе легкие интрижки тоже заводить запрещено, если что – придется сразу жениться?

– Вот тут как раз все в полном порядке, истинный французский дворянин мог даже внебрачных детей от разных маркиз и принцесс заводить. А вот насчет «жениться» как раз не все так просто. Моя будущая жена должна быть из хорошей семьи, к тому же обязательно девственницей!

– Картина Репина «Приплыли», – констатировала я. – И ты собираешься удовлетворить матушку по полной программе?

– Ну, насчет девственницы, думаю, чего-нибудь навру, а вот в журналах про секс писать – нет, увольте! Я маман подводить не собираюсь. Подожди, а почему ты спрашиваешь? – внезапно заинтересовался он. – Хочешь легкую интрижку завести?

– Нет, что ты! – испугалась я. – Я категорически против служебных романов!

– Я, конечно, служебный Роман. – слегка растерялся фотограф. – Но что ты имеешь против меня?

– Да не прикидывайся, все ты понял! – рассердилась я. – Вот мы начнем встречаться, потом не понравимся друг другу, захотим расстаться – а не тут-то было, нас на всякие тусовки все равно заставят вместе ходить. Или кому-то из нас придется из журнала увольняться. Зачем себе добровольно жизнь портить?

Роман лишь пожал плечами:

– Не хочешь, как хочешь, настаивать не стану. Хотя жаль, очень уж ты девчонка приятная. Не такая красавица, как наша Танюша, зато более человечная, более настоящая, что ли. А то мне иногда чудится, что я сам не настящий, словно живу понарошку… Кстати, Ленок, у тебя самой Фамилия-то не простая, ее еще Пушкин воспел. Не хочешь среди своей родни аристократов поискать?

– Нет, не хочу писать себе родословную! – возмутилась я. – И потом, даже если стану герцогиней, что это даст? Принц Уильям или принц Гарри свататься ко мне приедут?

– Оба уже шнурки гладят. – хохотнул Рома. – Да нет, но наше общество вроде собирается ежегодные дворянские балы давать, там посветишься, интересные знакомства заведешь…

– Я лучше туда вместе с тобой от нашего журнала приду. – утешила я парня. – А то я же не удержусь, если мне, родовитой герцогине, какой-нибудь оборванец принцем Датским представится. Начну ржать, как лошадь, все ваше дворянское общество опозорю.

Глава 5

Планерка началась как обычно. Стелла отругала Нателлу, как всегда запаздывающую со сдачей истории о своем очередном поражении на любовном фронте, затем редакторша сцепилась со строптивой Танюшей. Досталось и Роме, не скинувшим вовремя какой-то суперважный снимок. Меня Стелла похвалила за материал о сумочках Биркин, и в завершение планерки произнесла:

– Мне вчера вечером звонила Лера Николькая. Она просит сделать с ней еще одно интервью. Говорит, по случаю прикупила совершенно уникальную сумочку от Армани, и теперь является единственной в городе обладательницей настоящего Рюкзатона.

В кабинете мгновенно наступила гробовая тишина. Я почувствовала, как моя челюсть медленно падает к полу, а глаза плавно вылезают из орбит. Мои соседи по кабинету выглядели не менее глупо. Танюша открыла рот, Муля аж привстала со стула, застыла в воздухе и теперь пыталась сесть обратно, не промахнувшись. Нателла протянула было руку к сумочке, и теперь замерла с протянутой рукой, и было похоже, что она просила подаяние. Первым опомнился Роман:

– Здравствуй, это я, твоя шизофрения. – пробормотал он вполголоса.

– Что ты сказал? – ледяным голосом спросила Стелла.

– Что всю жизнь мечтал увидеть настоящий Рюкзатон. – отрапортовал Роман.

– Увидишь. – с угрозой в голосе пообещала Стелла. – Сегодня же и увидишь. Я посылаю вас с Миленой к Никольской, побеседуете с ней, а заодно сумку поснимаете.

– Я тоже хочу посмотреть на Рюкзатон! – буквально взвыла Танюша.

– Тебя, моя прелесть, Никольская и на порог не пустит. – злорадно сообщила ей редакторша. – Меньше надо было ломаться на интервью.

– Ничего, я пойду с Леной, никуда ваша Никольская не денется. Придется ей меня впустить. – твердо сказала Танюша.

– А я? – Муля преданно посмотрела мне в глаза. – Я ведь стилист, куда же мне без Рюкзатона?

Нателла молчала, но по ее виду было понятно, что и она мечтает поглядеть на диковину. Я почувствовала себя без вины виноватой. Моя дикая фантазия ожила, как чудовище Франкенштейна, и теперь грозилась прихлопнуть свою создательницу руками обиженных коллег. Я немного подумала и предложила:

– Стелла, раз все наши мечтают посмотреть Рюкзатон, может, Никольская придет с ним в редакцию?

– Ну, дорогая, это уж ты сама с ней договаривайся. Все, планерка закончена. Ленская, завтра с утра сдаешь материал о Рюкзатоне. Все по коням!

Нас вихрем вынесло из кабинета. Роман возбужденно ахал:

– Вот это будет снимок! Все оборжутся!

– Она что, сама этот Рюкзатон сделала? – недоумевала я.

– А что, эти богатые бабы ради понтов на что только не идут, – подтвердила мою догадку Танюша.

– Да брось, она своими руками пуговицу к пальто пришить не сумеет, куда ей целую сумку сшить? – неуверенно произнесла Муля.

– Ленка, давай, звони своей Никольской, пусть сумку к нам в контору притащит. – скомандовала Танюша.

Мы гурьбой побежали в свой кабинет, я ворвалась туда первой и кинулась к телефону. Позвонила на мобильный Леры Никольской и возбужденно произнесла:

– Лера, это Милена из «Ночного гламура». Так это правда, вы купили настоящий Рюкзатон?

– Самый что ни на есть настоящий. – радостно хихикнула Лера. – За сто тридцать тысяч баксов, прикинь? Через два дня открытие вернисажа «Кеннигстон», я с Рюкзатоном приду, все обзавидуются! Давай, прямо сегодня возьми у меня интервью, будешь первой, кто об этом сообщит!

– Слушай, просто мечтаю увидеть Рюкзатон, я про него только читала. Но тут такое дело – наша стилистка тоже рвется на него посмотреть, плюс наша знаменитая Нателла, плюс фотограф… Ты не могла бы к нам в редакцию заехать? – в состоянии полного шока я соображала плохо, и потому внезапно перешла на «ты». – Мы тебе с Рюкзатоном настоящую фотосессию устроим!

– Ладно, я сегодня добрая, приеду. – немного подумав, ответила Лера. – Жди меня примерно через час. Ну, или через два. Короче, доеду, как смогу, никуда не отлучайся!

Я клятвенно пообещала до ее приезда никуда не выходить из кабинета, даже в туалет, и мы попрощались, очень довольные друг другом. Среди нашей редакционной компании царило сильное возбуждение. Роман бегал по кабинету с огромным фотоаппаратом и штативом, прикидывая лучший ракурс для съемок и заранее настраивая свет, Муля извлекала из огромной холщевой сумки маленькую цифровую мыльницу, заявив, что собирается фотографировать этакое чудо самостоятельно.

– Ленка, а ты ее разоблачать будешь? – спросила Танюша.

– Да ты что, я тогда мигом из редакции вылечу! – перепугалась я. – И потом, это даже некрасиво – я ведь ей сама про этот Рюкзатон рассказала, а теперь издеваться начну? Ну ее, пусть радуется покупке.

– Так не ты же ей Рюкзатон продала! И потом, все равно найдется добрый человек, который ей правду скажет.

– Пожалуйста, но пусть этим человеком буду не я.

Через полтора часа в кабинет вошла Стелла, а за следом ней ворвалась сияющая длинноволосая блондинка в коротеньком желтом сарафанчике с огромными красными маками. За спиной у нее красовался большой брезентовый рюкзак. Редакторша, убедившись, что я на месте, кивнула и вышла из кабинета, а Лера торжествующе сняла со спины рюкзак и аккуратно возложила его мне на стол рядом с компьютером. Вокруг мгновенно собралась небольшая толпа, и меня понемногу оттерли от стола. Тем не менее, я успела рассмотреть, что рюкзак был явно армейский, уже потертый от частого использования, но потертости некто умело забрызгал золотистым спреем.

– Смотри, точно, головка гадюки! – раздался ликующий выкрик Танюши.

Я локтем отпихнула нахально влезшего передо мной Рому с его фотообъективом, и придвинулась ближе к столу. Рюкзак уже перевернули, и я собственными глазами увидела, что к его пряжке приделано нечто золотистое, слегка напоминающее львиную морду. Возможно, имелась в виду гадюка, но художнику не удалось добиться стопроцентного портретного сходства. Глаза у лже-гадюки и впрямь были разноцветными – темно-красный и зеленый. Хотя, я могла бы поклясться, это были не изумруд и рубин, а малахит и гранат.

– Где же вы достали этакое сокровище? – сильно жеманясь, спросила Танюша, налюбовавшись на странное произведение современного искусства.

– А, и вы тут… – рассеянно произнесла Лера, отворачиваясь от нее. Она вновь одела на плечи Рюкзатон и повернулась ко мне:

– Тут не найдется места, где мы могли бы побеседовать?

– Давай прямо здесь, остальные будут молчать, обещаю! – взмолилась я, поглядев на мигом помрачневшую Танюшу и нахмурившуюся Нателлу. Видимо, покупка Рюкзатона сделала Леру совсем ручной, поскольку она согласилась.

– Представляешь, как только ты ушла, я стала обзванивать всех своих знакомых. – торжественно начала свой рассказ Никольская. – Никто из них даже не знал про Рюкзатон! Совсем у нас провинция, беспросветная. Я уже думала, придется в Москву ехать, в «Атриум» или в Охотный ряд, там бы мне точно помогли. Но один приятель задумался и признался, что слышал что-то подобное, но не может сразу вспомнить, от кого. Он разузнал от меня, как Рюкзатон выглядит, и пообещал перезвонить сразу же, как что-то выяснит. И подумать только, перезвонил уже через день! Его друг как раз уезжал в Париж, и готов был купить для меня Рюкзатон. Мы договорились, что, как только он найдет подходящую модель, тут же отправляет мне сообщение, я перевожу на его счет деньги, и он покупает мне Рюкзатон!

Мы с Таней переглянулись. Почему-то в этот момент мне стало до боли жаль глупую Леру, поверившую проходимцу, и мучительно стыдно за свой глупый розыгрыш. Тем временем сияющая девушка продолжала:

– Представляешь, последняя модель Рюкзатона стоила совсем недорого, всего-то 13 штук «зеленых»! Я даже удивилась, почему так дешево? В тот же день перевела деньги, и еще через день приятель уже вручил мне его! – она опять скинула с плеч армейский рюкзак и торжествующе потрясла им в воздухе. Потом пристально всмотрелась в мое лицо и протянула:

– Что ты так смотришь на меня? С ним что-то не так?

Я подавленно молчала. Роман, как сумасшедший, щелкал камерой, снимая рюкзак в руках у хозяйки, Танюша, уткнувшись лицом в стол, помирала от хохота, Нателла тоже смеялась, делая вид, что читает текст на экране компьютера, и лишь Муля пришла мне на выручку:

– Валерия, нам с Леной кажется, что это все-таки подделка. Я стилист, и настоящую фирму определяю буквально по запаху. А тут… Посмотри, это же не золото!

– Нет? – у Леры стало такое несчастное лицо, что я тоже чуть не разревелась за компанию. Муля проворно достала из ящичка своего стола какой-то пузырек и предложила:

– Лера, у тебя есть золотое кольцо? Снимай и положи вот сюда, на блюдце. Смотри, я капаю на него из пузырька. Видишь, с кольцом все в порядке, оно не изменило цвет. А теперь давай я капну на пряжку Рюкзатона.

Муля осторожно склонила бутылочку над головой полузмеи-полульва. Золотое покрытие зашипело, пошло пузырями, и на глазах изумленной публики быстро облезло, оставив грязно-серую бугристую поверхность.

– Это даже не сталь. – огорченно констатировала Муля. – Они, наверное, из фольги эту гадость слепили.

Лера ухватилась за спинку стула, в ее огромных синих глазах появились слезы:

– Это не настоящий Рюкзатон? Но как же… Я уже всем похвасталась, что приду с ним на открытие. Что я теперь скажу? – по ее круглым щекам потекли крупные слезы, и она совершенно по-детски утерла их кулачком. Больше всего мне хотелось немедленно выбежать из кабинета, или, еще лучше, сбежать из редакции вообще. Нателла с Таней перестали смеяться, Роман растерянно застыл с фотокамерой наперевес. Муля вновь пришла в себя первой:

– Ничего, я тебе такую сумочку сделаю, что все обзавидуются! Причем, поскольку она самодельная, больше такой уж точно ни у кого не будет!

– Ладно, пусть будет сумочка. – потихоньку успокаивалась Лера. – А она подойдет к красным волосам? Я на завтра записана в «Феникс» на покраску.

– Лера, не делай этого! – не выдержала я. – Насчет волос я пошутила. Красный цвет как раз в этом месяце вышел из моды, и я сама собираюсь перекрашиваться.

Валерия недоверчиво посмотрела на меня, но она была слишком убита поддельным Рюкзатоном, чтобы всерьез рассердиться за неуместную шутку.

– Слушай, а ты сможешь потребовать со своего приятеля отдать деньги за поддельный Рюкзатон? – спросила я.

Лера пожала плечами:

– Потребовать-то могу, только вряд ли он отдаст. К тому же, деньги я переводила не ему, а его другу.

– Пожалуйся отцу!

– Ага, он после такого вообще меня с довольствия снимет! Я ему вообще не сказала, что деньги на новую сумочку потратила. Он думает, что я в СПА-центре курс омоложения прошла. – воскликнула Лера. – Нет уж, лучше я промолчу. А когда ты мне сумочку сделаешь? – повернулась она к Муле.

– Да хоть сегодня. Поехали ко мне. – предложила стилистка.

Девушки уехали, а я в расстроенных чувствах села за компьютер.

– Да не переживай ты так, кто ж знал, что она такая глупая. – утешала меня Танюша. – Ее еще не раз наколют и без твоего участия.

– Я ведь просто пошутила. – начала оправдываться я. – Надо же, а какой-то проходимец тут же воспользовался! И, что самое обидное, остался безнаказанным!

– А тебе надо всех наказать? – вмешался Роман. – Ты уже эту Леру наказала по полной программе, может, закончишь на этом борьбу за справедливость?

– Уговорил, закончу. Кстати, любимец дворянок, а как тебе девочка? Твоя маман ее точно одобрит. Поухаживать не хочешь?

– А что, девочка симпатичная? – задумался Роман.

– Ну ты даешь!

– На ней столько косметики, поддельных волос, да еще это дурацкий рюкзак… – начала оправдываться парень. – Лица почти не видно, я так и не понял, какая она на самом деле. Вообще, надо будет к ней присмотреться.

– К этой дуре?! – неожиданно вскочила со своего места Нателла. – Которая рваные галоши на босу ногу оденет, если ей случайный прохожий скажет, что весь Париж так ходит!

– Я не случайный прохожий, а представитель модного журнала. – невольно вступилась я за Леру.

– И вообще, эта Лера – прелесть какая дурочка. – усмехнулся Роман.

– Сам ты дурак! – неожиданно злобно заключила Нателла и демонстративно защелкала компьютерной мышью, уставившись в экран. Мы с Танюшей изумленно переглянулись. В кабинет заглянула Стелла:

– Лена, когда будет репортаж?

– Стелла, Рюкзатон оказался подделкой! – вскочив с места, отрапортовала я.

– Никольская об этом знает?

– Уже знает. – с тяжелым вздохом подтвердила я.

– Понятно. Ладно, на сегодня для тебя будет другое задание. Вот фирма, которая согласилась дать рекламу в наш журнал. Свяжись с ними по телефону, они пришлют тебе на «мыло» весь материл. Чтобы через два часа была готова рекламная заметка. Коротенькая, на полторы-две тысячи знаков.

Фирма, решившая разместить рекламу в гламурном журнале, разводила грибы сиратаку. Эти редкие китайские грибы, по уверению рекламодателей, могли исцелить буквально от всех болезней. Они помогали и от простатита, и от кашля, и от мигрени, и от плоскостопия. Причем, желающие могли их выращивать сами, закупив по недорогой цене у фирмы-поставщика. Правда, росли уникальные грибы только в сырых подвалах, на гнилых сосновых чурках. На фотографиях они производили жутчайшее впечатление бурых раковых наростов, выступающих на почерневших от влаги досках.

Я ненадолго задумалась. Выглядят сиратаку неважно, прямо скажем. Значит, в тексте надо упирать на их необычную полезность для здоровья и легкость разведения в подвальных условиях. Все обдумав, я включила компьютер легко накатала небольшой текстик от лица некоей Марины, которую чудо грибы вылечили от хронического гайморита. После чего Марина купила немного грибов, за неделю вырастила целую колонию в своем подвале и теперь лечит друзей и соседей. Закончив, удовлетворенно поглядела на часы. Надо же, я справилась с заданием всего за час. вдвое быстрее, чем велела Стелла! Надеюсь, редакторша оценит мою быстроту и усердие, и меня возьмут в штат! Я быстренько сбросила материальчик в общую редакционную папку и включилась в легкую болтовню Танюши и Романа. Нателла в шутливом разговоре участия не принимала. Она демонстративно уткнулась в монитор, делая вид, что работает. Но ее руки лежали рядом с клавиатурой, поэтому, если только она не общалась с компьютером телепатически, не думаю, что в ее тексте появилась хоть одна новая строчка.