Текст книги "Удавка для Снежной королевы"

Глава 7

Поздним вечером у нас с Сашей состоялся очередной серьезный разговор.

– Ну, во что ты в очередной раз вляпалась? – сурово спросил любимый.

– Да при чем здесь я? Ты же слышал – на Аню в подъезде ее дома напал маньяк, и задушил ее какой-то гибкой проволокой.

– И выколол глаза острым предметом. Все это я слышал. Но ты как сюда оказалась замешанной?

– Аня работала у меня, и, когда она пропала, я подала заявление в милицию.

– Почему я об этом не знаю?

– О чем? Заявление я подала только сегодня.

– А пропала она давно. Но ты мне ни слова об этом не сказала.

– Я не знала, что тебя так волнует ее судьба. – в сердцах сказала я.

– Мне жаль девчонку. А еще больше не нравится, что ты опять как-то замешана в этом деле.

– Скажи еще, что ты меня подозреваешь в маньячестве!

– Типун тебе на язык! Просто боюсь, что ты опять займешься расследованием. Только на сей раз маньяк может тебя опередить.

– Если он захочет меня убить, так займусь я его поисками или нет, ничего не измениться. Но вообще искать Белгороде маньяка – гиблое занятие. Пусть милиция ищет. Я лично хотела бы узнать, что делал Кирилл в то время, когда Аню убивали.

– Я запрещаю тебе совать нос в это дело! – Саша сорвался на крик.

Я вздохнула и, не вступая в спор, пошла на кухню готовить бутерброды. Саша примчался следом и вырвал у меня из рук буханку хлеба. Я нехотя повернулась к нему.

– Ты меня хорошо поняла?

– Мне только что показалось, что ты пожалел девочку… Я ошиблась?

– Я не хочу, чтобы в скором времени мне пришлось жалеть тебя!

– Да что ты меня раньше времени хоронишь! – рассердилась я. – Беспокоишься за мою жизнь – пойди сам побеседуй с Кириллом. Его координаты мы теперь в милиции спокойно узнаем.

– Хорошо, побеседую. – неожиданно успокоился Саша. – Мне и самому давно хотелось с этим говнюком по душам поговорить. Но обещай, что ты сама в это дело нос не сунешь.

– Если я все подробности от тебя узнаю, зачем мне куда-то нос совать? – удивилась я. – Слушай, а давай мы на беседу вместе сходим? Ну подумай сам, если нас будет двое, или даже вместе с Таней трое, зачем Кириллу меня одну убивать? А сразу троих душить замучается…

– Черт с тобой, – сдался Саша. – Пойдем втроем, все равно же не успокоишься по-хорошему.

– Договорились, завтра же узнаю телефон Кирилла.

Но назавтра с самого утра объявилась Маша с новой идеей.

– Полина, мы сможем сегодня увидеться?

– Я еду на работу, в салон. Можешь заехать ко мне, или подождем до вечера?

– Нет, я не хочу ждать. Через полчаса буду у тебя.

Ровно через тридцать минут красавица со своей горделивой походкой царицы вплыла в мой кабинет. Но, стоило двери за ней захлопнуться, как ледяное величие покинуло ее. Она чуть ли не бегом бросилась ко мне:

– Полина, у моего нового продюссера такая идея возникла! Мы приглашаем из Москвы какую-нибудь восходящую звезду. Ну, такую, которая где-то по телику уже мелькала, но особой славой пока не избалована. Снимаем в Риге самый крутой концертный зал, и я с этой звездой даю совместный концерт. Представляешь, какая реклама!

– Для тебя или для звезды?

– Да не прикалывайся ты! Во всех рекламных текстах буду потом указывать: участвовала в концерте вместе с… такой-то. Хоть какой, но пи-ар! Вот, я уже и подходящую московскую группу подыскала: парень с девчонкой организовали коллектив «Кай и Герда». Они уже по Муз-ТВ с парочкой клипов засветились, вот их и пригласим. А третьей я выступлю.

– Ну да, трио «Дети лейтенанта Андерсена». – себе под нос пробормотала я. – То есть Христиана Андерсена.

– Злая ты, Поля, уйду я от тебя.

– Да ладно, чувство юмора у меня такое. Но разве народ пойдет на концерт не сильно раскрученных московских звездочек?

– Понятно, что зал будет полупустой, а московской группе Виктор Исаевич заплатит гонорар из собственного кармана, но какая разница? Я же не зарабатывать на этом концерте собираюсь.

– А почему бы не пригласить более известных исполнителей? Ну, к примеру, Малинина или там Пугачеву?

– Опять смеешься? – с подозрением посмотрела на меня Маша. Я изо всех сил таращила на нее честные глаза. – Да на Пугачеву Виктору Исаевичу денег не хватит, даже если он свой банк продаст. Так что надо выбирать исполнителя, который ему по карману.

– Да я не против. Моя помощь нужна?

– Пока, вроде, нет, но мне с кем-то посоветоваться хочется. Подруги в последнее время куда-то подевались, наверное, завидуют. – грустно сказала Маша. – А чему тут завидовать? Ты этого Виктора Исаевича видела? Хотела бы с ним в одной постели оказаться, даже за обещание мировой славы?

Я вспомнила маленького жизнерадостного толстячка с лысой, похожей на биллиардный шар головой, и согласно кивнула. Конечно, красотке Маше такой любовник не в кайф. А кому сейчас легко?

– А кстати, Петр Гринько вчера объявлялся. – внезапно вспомнила Маша. – Угрожал мне и Виктору Исаевичу, говорил, что мы слишком рано списали его со счетов. Требовал неустойку.

– А что, с ним договор на какой-то срок заключили?

– Вроде бы на год, но там было оговорен испытательный срок, в течение которого его можно просто заменить на другого. Вот и заменили, так что никаких претензий у него вроде бы быть не должно.

– Ну как же, отстранили от такой кормушки… А как тебе новый продюссер?

– Карлеев? Да ничего вроде, креативный, как сейчас говорят. Бывший ди-джей с радио, пару лет назад ушел на свободные хлеба, уже раскрутил двух молоденьких девочек, за которых крутые папаши заплатили. Видишь, творческие идеи у него кипят. Слушай, а закодируй меня на удачу?

– Давай, все равно клиентов пока нет. – согласилась я. В самом деле, мне не трудно, а девочке приятно. Пусть поверит в свою звезду.

Маша просидела у меня еще битый час, и от приятной беседы меня отвлекла, как водится, Синтия:

– Полина, к тебе пришли.

Я выглянула в коридор. На диванчике для посетителей нагло развалился высоченный бритый парень. Я присмотрелась повнимательнее: надо же, какая встреча! Это же тот самый Кирилл, которого я собиралась искать через милицию!

– Привет, Кирилл!

– Привет! – не поднимаясь с дивана, процедил мордоворот. – Анькины цацки у тебя?

– Чего? – не поверила я своим ушам. – Какие цацки?

– Да разные. Я знаю, у нее было золотишко, и немалое, я лично дарил. А в квартире ее, между прочим, ничего такого не обнаружено.

– Ты дарил Ане золото? – не поверила своим ушам Синтия. – Да брось заливать.

– Тебя, тетка, это вообще не касается. – лениво ответил возлюбленный покойной гадалки. – Так что, будем золотишко отдавать?

Выглянувшая в коридор Маша потрясенно глядела на бугая.

– Синтия, звони в милицию – жестко приказала я. – Скажи, убийца Анны сейчас у нас, в убийстве признался при трех свидетелях.

– Что-о! – взвыл бугай, приподнимаясь с дивана. – А ну, положь трубку на место!

Синтия в испуге выронила трубку, а Маша нырнула обратно в кабинет, и я услышала, как с той стороны двери проворачивается вставленный в скважину ключ. Затем раздался звонкий, хорошо поставленный голос юной певицы:

– Милиция? Вообруженное ограбление в салоне по адресу… – она продиктовала адрес. – Пожалуйста, приезжайте скорее, уйдут ведь! – в голосе девушке послышалось неподдельное отчаяние.

Молодец, Маша! Я радостно зааплодировала находчивости подруги. Из моего кабинета послышался мелодичный смех, снова заскрежетал ключ, и красавица спокойно вышла из кабинета. Поглядела на меня, улыбнулась и присела в церемонном реверансе. Совершенно ошарашенный Кирилл переводил глаза с меня на нее, затем вдруг плюнул, смачно выругался и выбежал из салона. Маша осталась ждать приезда милиции.

Прибывшему вскоре наряду мы описали происшедшее так: к нам ворвался парень, который сообщил, что он любовник убитой Анны, и, если мы не отдадим ему какой-то мифическое золото, то вскоре последуем за убитой гадалкой. Синтии милиция позволила остаться в салоне, а нас с Машей отвезли в отделение к следователю Белову. Следователю мы рассказали всю правду о визите Кирилла. Белов был с нами предельно любезен, особенно его любезность возрастала, когда он смотрел на Машу. Тогда его голос превращался прямо-таки в медовый сироп.

– Так вы не думаете, что этот Кирилл убил свою подругу? – изложив нашу версию событий, спросила я.

– Мне представляется это маловероятным. – вежливо сказал следователь. – У Кирилла Тобанцева есть алиби. Кроме того, у него нет мотива.

– Анна расказывала, что Кирилл постоянно над ней издевался, оскорблял ее…

– По его словам, они с Анной Лещевой расстались незадолго до ее убийства. – поглядев на Машу, выдал тайну следствия Белов. – По его же словам, инициатором расставания была Анна, поскольку у нее появился другой партнер.

– А вы говорите – нет мотива! – воскликнула я.

– Но у Кирилла Тобанцева, кроме Анны, уже долгое время была еще одна постоянная подруга. – невозмутимо продолжал следователь. – У нее он и находился в день убийства. Он говорит, что давно хотел расстаться с Анной, и лишь ждал подходящего момента.

– Ну да, не хотел ее расстраивать. – заключила я. – И вы верите показаниям его второй подруги?

– Сомневаюсь, чтобы она стала выгораживать убийцу. Ей показали фотографию задушенной Анны. Вы сами видели, что с ней сделал нападавший, и понимаете – это зрелище не из приятных. У свидетельницы был такой шок, что, если бы она и собиралась дать ложные показания, навряд ли у нее бы такое получилось.

– А что говорил Кирилл и его подруга по поводу мифического золотишка?

– На допросе про золото они ничего не говорили.

– Может быть, вы еще раз побеседуете с Кириллом? А то мне просто страшно приходить на работу… Заодно и узнаете, какое такие золотые запасы могут быть у бедной гадалки, снимающей на последние гроши квартиру.

После допроса, на котором мы узнали много нового и интересного, включая адрес и телефон Кирилла, Маша поехала встречаться с Виктором Исаевичом. А я вернулась в салон.

– Слушай, а было у Ани золото? – с порога поинтересовалась я у Синтии.

– Да я вот сама об этом думаю. Она все жаловалась мне, что иногда кофе в ближайшей забегаловке выпить не на что. А на работу от своего дома она обычно пешком ходила, чтобы на проезд не тратиться. А уж на подарки от хахаля она и вовсе не рассчитывала. Сама рассказывала, что на 8 марта он ей литровую бутылку пива принес, пластиковую. Сам за вечер ее и выпил. Так что о каком золоте речь идет – ума не приложу.

– Ладно. Сейчас позвоним Кириллу и выясним. – я решительно набрала номер домашнего телефона нашего недавнего посетителя.

– Я слушаю. – тонкий голосок явно не мог принадлежать нашему недавнему гостю.

– Кирилла позовите, пожалуйста.

– А кто звонит? – в голоске явно появилась агрессия.

– Анна, его подруга. – ляпнула я. На том конце трубки послышался легкий вскрик.

– К-кто это? – после секундной паузы вновь переспросил слегка дрожащий голос.

– Я хочу золотишко ему вернуть. – безжалостно продолжала я. На том конце провода раздались короткие гудки. Я тут же набрала номер снова. На сей раз в трубке раздался разъяренный бас:

– Ну-ка, это кто тут стебается? Ноги оторву!

– Руки коротки! – немедленно ответила я. – Быстро колись – какое золото было у Анны?

– А, Земфира! – неожиданно успокоился мой собеседник. – Классно вы меня днем накололи! А кто та красотуля, что в ментовку звонила?

– Красотка эта не для тебя, не разевай зря рот. А наколет тебя милиция, мало не покажется. Я знаю, никаких украшений ты Анне не дарил. Так откуда у нее золото?

– А ты думаешь, как я понял, что у Аньки еще кто-то появился? Она вечно ныла, что денег нет, новую блузку купить не на что, а тут – то браслет массивный на руку нацепит, то кольцо с брюлликами, то сережки им под стать. Ну, я и смекнул, что не сама все цацки купила, добрый дядя подарил. Устроил скандал, она и раскололась.

– И ты ее из ревности задушил?

– Ага, я, по-твоему, с дубу рухнул? Думаешь, мечтаю мотать срок за бабу? Да такого добра вокруг – как грязи.

– А зачем за ее браслетом приходил? Не ты же дарил?

– А что, ее новый хахаль за браслетиком явится, что ли? У него, небось, денег и так немерено. Мне как сообщили о смерти Аньки и о том, что на ней никаких украшений не было, я в ее квартиру сразу смотался, а там – тоже ничего. Ну и, грешным делом, подумал, что она в своем кабинете украшения хранила, а ты после ее гибели их присвоила.

– Понятно, каждый судит по себе. А почему ты не подумал, что убийца снял с жертвы все украшения?

– Да ты че, она в жизни бы не стала сразу все золотишко на себя цеплять. Обычно только сережки по вечерам одевала, ну, иногда колечко, когда мы куда-нибудь в кабак шли. А на работу вообще ничего не хотела носить, я это тоже просек, потому неладное и заподозрил. А ее ведь убили именно тогда, когда она с работы домой шла.

– Ты откуда знаешь?

– Ну ты даешь! – громко заржал Кирилл. – Мою Ксеньку сколько раз допрашивали: что, дескать, мы делали вечером в понедельник с семи до половины девятого? А я, вроде, и не догадался, что в это время Аньку замочили!

– Раз ты такой умный, может, знаешь, кто новый анин хахаль?

– А какая мне разница? Я только порадовался – такая обуза с плеч долой!

– По-моему, Аня тебя не сильно напрягала.

– Ну да, почему туда глядишь, да с этой девкой говоришь, да в тот кабак ходишь… Знаешь, как достала меня за год? Я ее сам уже бросить хотел, тем более, с Ксенькой познакомился, так никак не мог Аньке об этом сказать. Пытался пару раз заикнуться – так она в слезы. Даже к психологу меня хотела вести. Я ей что – псих? В общем, если бы ее не пришили, еще, наверное, с ней бы немного помучился. А так думал хоть золотишко получить за моральный ущерб, так и то не срослось.

Я бросила трубку и с омерзением вытерла руки о шерстяное платье. Внимательно следившая за мной Синтия сочувственно спросила:

– Что, очень мерзкий тип?

– Не то слово. В душ хочется, и побыстрее. Но я думаю, он бы не убил Аню, не узнав, где спрятаны ее украшения. Кстати, у нее появился новый любовник. Она тебе ничего о нем не рассказывала?

– Вроде нет. – задумалась Синтия. – Хотя… Обычно она ныла и на жизнь жаловалась, а тут как-то обмолвилась, что, возможно, ей скоро первый раз в жизни крупно повезет. Может, именно нового кавалера имела в виду?

Глава 8

Через неделю состоялась пресс-конференция по поводу приезда «Кая и Герды». Довольно популярная российская группа вместе со Снежной королевой должны были выступить в местном Доме культуры в концерте «Недетские сказки». На сей раз пресс-конференция была организована куда лучше. Во-первых, она проходила рано утром в одном из кабинетов Дома конгрессов. Во-вторых, веселый молодой продюссер Карлеев не поскупился на угощение, разумеется, за счет все того же многострадального Виктора Исаевича. В углу кабинета для журналистов был накрыт большой стол, на котором, кроме красных и белых вин, сладких ликеров и марочного коньяка, гостей ждали бутерброды с красной икрой и белой севрюгой. Я ввиду раннего подъема позавтракать не успела, и теперь мечтала лишь о том, чтобы конференция побыстрее закончилась и я могла бы хоть немного перекусить.

На сей раз народу собралось человек пятнадцать, что для нашего городка совсем немало. Ди-джей Шкур тоже присутствовал. Он оказался среднего возраста мужичонкой с большой окладистой бородой. Журналистов из газет, радио и телевидения продюсер, сам в прошлом газетчик, обзвонил лично, и пообещал небольшую сенсацию. Этой самой сенсацией на сей раз выступила я. Журналистов, не сводящих горящих глаз с накрытого стола, для начала угостили байкой про то, как школьница Маша пришла ко мне на прием, а я нагадала ей мировую славу, и даже каким-то образом приплела к этому знаменитую сказку Андерсена. Вроде бы сказала, что вся Россия полюбит Машу именно за то, что она, со своей холодной северной внешностью, обладает горячим сердцем. Затем присутствующим предложили задавать мне и Маше вопросы. Вопросы в основном были ко мне:

– Земфира, вы действительно видите будущее? – спросила полная женщина неопределенного возраста, одетая в бесформенный сиреневый балахон, превращавший ее в бесформенную тушу.

– Да, как и все гадалки.

– А как меня зовут?

– Вы путаете ясновидение с телепатией.

– Так вы ничего не можете мне сказать?

– Ну почему же нет? Могу. Вы не замужем. Когда-то, правда, замуж выходили, но брачная жизнь продлилась недолго. И теперь на личной жизни вы поставили крест. Любите мучное и сладкое. У вас есть кошка, только как ее зовут – не спрашивайте, имен я не вижу.

Я блефовала, чувствуя, как трясутся поджилки. Вот ошибусь сейчас – и все, конец моей внезапной славе, да и вся пресс-конференция – коту под хвост. Но за годы работы в гадальном салоне у меня накопился определенный опыт. который не подвел и на сей раз. Ко мне на гадание часто приходили подобные женщины. и всегда проблема была одна – нет счастья в личной жизни! Причем ответственность за их одиночество обычно возлагался на загадочный «венец безбрачия».

Что это такое, я так и не поняла за все годы работы в салоне. Хозяйка салона провела для меня ликбез, в котором уверяла, что «венец» – это проклятье, наведенное не на болезнь или на смерть, а на одиночество. Причем проклятье бывает родовое – на всех женщин до седьмого колена, и индивидуальное, так сказать, наведенное заботливой рукой соперницы или «заклятой подруги». Сами девушки меня убеждали, что прямо-таки чувствует, что на их голове сияет нечто вроде нимба, который отпугивает порядочных мужчин, или заставляет их срочно рвать чуть намечающиеся отношения. А я лишь поражалась, кто же у нас в небольшом уютном городке наводит в таком количестве эти самые «венцы»?

А одинокие клиентки приходили ко мне десятками. Молодые и не очень, но обязательно располневшие, с бесформенной фигурой и потухшими глазами, без грамма косметики, в некрасивой и немодной одежде, мои клиентки все как одна были уверены, что на них наведен этот самый «венец». И что стоит его снять, женихи, один другого солиднее, буквально польются на них, как дождь из низко нависшего фиолетового облака.

Сначала я горячо убеждала каждую, что дело не только в родовом проклятье и наведенной завистницами порче. То есть «венец» – то я, конечно же, сниму (не оставаться же без заработка), но, кроме гадалки, женщинам иногда нужен парикмахер, солярий, стилист… На худой конец, хорошая портниха. Но мне не верили. Более того, я теряла клиентуру! Женщины переходили к другим гадалкам, которые в красках расписывали процесс надевания на них «венца», разоблачали «завистницу» (как правило, подругу-брюнетку или бывшую свекровь) и обещали его снять раз и навсегда. Мне лично казалось, что работа эта в любом случае бессмысленная – раз «венец» так легко надеть, значит, та же самая добрая подруга, обнаружив неладное, в самом ближайшем будущем вновь вернет его страдалице. Но в конце концов, сражаться с ветряными мельницами мне надоело, и я, как и остальные коллеги, безропотно снимала проклятье.

Сейчас, на пресс-конференции, я явно попала в десятку. Баба ошеломленно уставилась на меня. И я поняла – полная победа! Теперь она не усомнится ни в одном моем предсказании.

– А что меня ждут в будущем? – оправившись от изумления, тетка аж подалась вперед, ожидая ответа.

– Простите, но это я могу вам сказать, если вы запишитесь ко мне в салон. Здесь я отвечаю только на вопросы, связанные с нашей звездой, Снежной королевой. Так что пока могу вам предсказать только одно – поторопитесь взять у нее интервью. Через пару лет, когда она прославится и уедет в Москву, вы будете гордиться, что сделали это первой.

Пресс-конференция закончилась, и трое мужчин-журналистов с телевидения, радио и популярного журнала окружили Машу, а женщины бросились ко мне. О накрытом столе на время подзабыли. Я начала споро раздавать отпечатанные накануне визитки салона, втайне надеясь побыстрее добраться до стола. Не тут-то было. Меня спрашивали о моей личной жизни, о карме, о ясновидении, о том, не греховно ли гадать – словом, о чем угодно, но только не о Маше. Помирая от голода, я пыталась направить женщин в салон, но они хотели получить все ответы немедленно, не сходя с места. Наконец, я открытым текстом заявила:

– Дамы, у меня полный упадок сил, отвечая на ваши вопросы, я полностью истощила канал связи с Космосом. Теперь, чтобы восстановить связь, мне нужно перекусить. Прошу к столу.

Журналистки наконец-то вспомнили про заждавшиеся деликатесы и рванули к столу. Перехватив пару бутербродов, я тихо попрощалась с Машей и удалилась.

Маша позвонила через три дня, ее всегда такой спокойный голос слегка дрожал:

– Полина, ты на работе? Сейчас за тобой заедет шофер и привезет ко мне. Выходи на улицу через пять минут.

– Маша, давай попозже, хотя бы через час, у меня сейчас клиент сидит.

– Нет, я не могу ждать. – голос девушки сорвался. – Полина, я считала тебя подругой…

– Да что случилось?

– Не по телефону. Приедешь, я все покажу.

Я извинилась перед клиентом и передала его другой гадалке, пообещав двое снизить цену за гадание, дабы возместить моральный ущерб. Затем быстро накинула плащ и подошла к входной двери. В квартире Маши я была через десять минут.

Красавица показалась мне необычно бледной. Ее нежно-фарфоровое лицо было похожим на гипсовую маску. Она жестом предложила мне повесить плащ на деревянный крючок рядом с входной дверью, и махнула рукой в сторону комнаты. Комната выглядела так же скромно, как и вся серийная блочная квартирка. Маленькая, обставленная еще советской мебелью – фанерная секция, небольшой шкаф «Прощай, молодость», маленький плюшевый диванчик, стеклянный журнальный столик на колесиках. Я повернулась к стоявшей в дверях комнатки Маше:

– Маш, ты квартиру снимаешь?

– Нет, я здесь с детства живу. С мамой, просто она сейчас на работе.

– А где же кровать мамы?

– А этот диван раздвижной, мы прекрасно помещаемся вдвоем.

– А ты не просила Виктора Исаевича купить тебе другую квартиру?

– Мне от него другое нужно. Будет слава, будет и квартира.

Ладно, я сейчас о другом переживаю. Вот, смотри!

Она протянула мне большой белый конверт, на котором крупными печатными буквами было выведено:

«Господину Перельману в собственные руки. Срочно.»

– Господин Перельман – это твой банкир?

– Именно. Это ему передали через охрану сегодня утром. Посмотри, что в конверте.

Я достала из конверта бумагу формата А-4, на которой компьютерным шрифтом было набрано:

«Уважаемый господин Перельман. Если вы в течение недели не переведете на счет номер такой-то 20 тысяч евро, ваша протеже Мария Теркина, выступающая под псевдонимом Снежная королева, будет убита. Доброжелатель»

Я перевела глаза с анонимки на Машу:

– Маша, наверное, такие письма всем банкирам приходят. Может быть, это шуточки Петра Гринько?

– Там, в конверте, еще одна бумажка лежит. Посмотри.

Я заглянула в конверт. Точно, еще один листик завалялся, размером поменьше. Достав его, я обнаружила, что это распечатанная на принтере фотография. Она была отличного качества, но я долго смотрела на картинку, не в силах поверить своим глазам.

Девушка на фото явно была мертва, ее распухшее посиневшее лицо фотокамера отобразила с необычайной четкостью. На отличном цифровом фото можно было рассмотреть даже провалы пустых глазниц. Убитая лежала на бетонном полу какого-то подъезда, рядом с ее головой были засняты большие блестящие ножницы с грязно-коричневыми концами. Пытаясь осознать увиденное, я долго рассматривала короткие бурые волосы покойницы, в которых блестели фиолетовые и зеленые пряди. Затем перевела глаза на откинутую в сторону руку убитой. Похоже, там виднелись розовые перья экзотической птицы. И чем больше я смотрела на фото, тем больше убеждалась – на бетонном полу лежала Марго.