Текст книги "Азбука спасения. Том 17"

В сии времена – времена мученичества – Ты, Господи, источник всякой помощи, силен подкрепить души, которые с радостию себя уневестили Тебе, небесному Жениху, и по искренним, а не ухищренным побуждениям вступили с Тобою в завет святой. Посему даруй им силу с дерзновением разорить укрепленные стены и всякую высоту, возносящуюся против истины, чтобы не остаться им неуспевшими в собственном своем намерении от невыносимого и нестерпимого принуждения в такое время, когда борьба идет о крови.

В этой лютой брани не всегда выдерживает подвиг целомудрие, потому что человек оставляется без помощи и для искушения. Но горе немощному, искушаемому в сей решительной брани, потому что брань сия, от снисканного навыка, приобрела великую силу над теми, которые сами себя предают на поражение соизволением на собственные свои помыслы.

Остерегайтесь, возлюбленные, праздности, потому что в ней сокрыта дознанная смерть и без нее невозможно впасть в руки домогающихся пленить инока. В оный день Бог будет судить нас не о псалмах, не за оставление нами молитвы, но за то, что опущением сего дается вход бесам. А когда найдут они себе место, войдут и заключат двери очей наших, тогда мучительски и нечисто исполнят на нас то, что делателей их подвергает Божественному осуждению и жесточайшему наказанию; и соделаемся мы подручными им за опущение сего маловажного, но что, как написано мудрейшими, ради Христа делается достойным попечения. Кто воли своей не покоряет Богу, тот покорится противнику Его, а потому сие, представляющееся тебе малым, вменится тебе в стену, ограждающую от пленяющих нас. Совершение сего внутри келии по Духу откровения установлено мудрыми, содержащими церковный чин, для охранения нашей жизни. Опущение сего у немудрых признается маловажным. Поелику не берут они в рассмотрение происходящего от того вреда, то и начало, и средина пути их – невежественная свобода, которая есть матерь страстей. Лучше стараться не опускать и малого, нежели расширением этого давать место греху. Ибо неуместной этой свободы конец – жестокое рабство.

Пока живы у тебя чувства, при встрече с чем бы то ни было почитай себя мертвым, потому что, если во всех членах твоих не умалится греховное разжжение, не возможешь приобрести себе спасения. Если кто из монахов скажет в сердце своем, что остерегается сего, то, значит, не хочет он и знать, когда заушают его. Кто обманет друга своего, тот по закону достоин проклятия. А кто обманывает сам себя, тот какое понесет наказание за то, что, зная порочность худого дела, прикрывается незнанием? Но что знает он, это показывает обличение совести. То и мучит его, что знает он, в чем притворяется незнающим.

О, как сладостны поводы к страстям! Человек может иногда отсечь страсти, вдали от них наслаждается тишиною, веселится, когда прекращаются они: но не может сделать, чтобы не было у него причин к страстям. Поэтому искушаемся и нехотя, и печалимся, когда мы в страстях, но любим, чтобы оставались в нас поводы к ним. Грехов себе не желаем, но приводящие нас к ним причины принимаем с удовольствием. Поэтому вторые делаются виновными в действенности первых. Кто любит поводы к страстям, тот невольно и нехотя становится подручным и порабощается страстям. Кто ненавидит свои грехи, тот перестанет грешить, и кто исповедует их, тот получит отпущение. Невозможно же человеку оставить навык греховный, если не приобретет прежде вражды ко греху, и невозможно получить отпущение прежде исповедания прегрешений. Ибо вражда бывает причиною истинного смирения, исповедь – причиною сокрушения, последующего в сердце от стыда.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Четыре образа грехов

Человек грешит четырьмя образами – волею, неволею, в ведении и неведении. Волею, то есть самоохотно грешит он, когда, зная наверно, что зло есть зло и что в его состоит воле сделать его или не сделать, делает его самоохотно. Неволею, то есть без желания, грешит он, когда бывает вынуждаем к тому какою-либо необходимостью, и делает зло, не желая его, как, например, иные мученики отрицались от Христа по причине нестерпимых мук, каким их подвергали. Бывает, что иной и другим образом, не зная и не желая, делает зло, когда, например, пустив стрелу, чтоб убить какого-либо зверя, убивает человека, не желая того. В ведении бывает грех, когда душа знает, что известное дело есть грех, но, будучи немощна и расслаблена нравом, делает его, не имея силы противостоять брани и восставшему сильному влечению на грех, делает грех, склоняясь на него и вожделевая его будто помимо своей воли. В этом-то случае особенно и познается верующими сила Христова, именно: когда возмогают они не делать по внушению возненавиденных ими похотей, тогда познают, что имеют благодать Христову. В неведении бывает грех, когда кто делает что худое, не зная, что оно худо, но полагая, что оно хорошо.

При этом заметить надлежит, что грехов волею бывает немного, и они, так как большею частию бывают очень явны и неотразимо теснятся в сознание, бодут, как остны (орудия для побуждения рабочего скота), того, кто делает их, и подвигают его на покаяние. Прочих же грехов, то есть грехов неволею, в ведении и неведении, бывает очень много, даже без числа, но они все почти малопамятны и скоро совсем выпадают из сознания и того, кто их делает, несмотря на свою многочисленность, не бодут и не подвигают на покаяние, так как он и не почитает их грехами и не думает об них. Посему об этом-то наипаче и надлежит нам молиться, чтобы Бог даровал нам и познать их греховность, и восчувствовать, ибо то, что мы не помним и не чувствуем их, не делает нас безвиновными в них, а между тем диавол большую часть людей ввергает в гордыню по причине неведения их, потому то есть, что не сознают их, не думают, что они значат что-нибудь, но вменяют их ни во что; каковые люди, несмотря на то, что говорят, будто мудры суть, оказываются буиими (глупыми) и неразумными, поелику не познали, что спасение всех стоит на единой милости Божией.

Святитель Василий Великий

Как душа несомненно удостоверяется, что Бог отпустил ей грехи?

Если усмотрит себя в расположении сказанного: ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс.118:163), потому что Бог, для отпущения наших грехов ниспослав Единородного Сына Своего, со Своей стороны предварительно отпустил грехи всем. Но поелику св. Давид воспевает милость и суд (Пс.100:1), и свидетельствует, что Бог милостив и праведен (111:4), то необходимо, чтобы с нашей стороны было сделано, что Пророками и Апостолами сказано в тех местах, где говорится о покаянии, чтобы обнаружились суды правды Божией и совершилось милосердие Его в отпущении грехов.

Домостроительство Бога и Спасителя нашего о человеке есть воззвание из состояния падения, и возвращение в общение с Богом из состояния отчуждения, произведенного преслушанием. Для того пришествие Христово во плоти, предначертание евангельских правил жизни, для того страдания, крест, погребение, воскресение, чтобы человек, спасаемый чрез подражание Христу, воспринял древнее оное сыноположение. Посему для совершенства жизни необходимо подражание Христу, то есть, не только показанным в жизни Христовой примером негневливости, смиренномудрия и долготерпения, но и смерти Христовой, как говорит подражатель Христов Павел: сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых (Фил.3:10,11).

Как же бываем мы в подобии смерти Его? Спогребшись Ему крещением (Рим. 6:4,5). В чем же образе погребения? И почему полезно такое подражание? Во-первых, нужно, чтобы порядок прежней жизни был пресечен. А сие, по Слову Господню, невозможно для того, кто не родится свыше (Иоан. 3:8). Ибо пакибытие, как показывает и самое имя, есть начало овой жизни. Посему, до начатия новой жизни, недобно положить конец жизни предшествовавшей. Как у тех, которые бегут на поприще туда и обратно, два противоположные движения разделяются некоторою остановкою и отдыхом: так и при перемене жизни оказалось необходимым, чтобы смерть служила средою между той и другою жизнью, оканчивая собою жизнь предыдущую, и полагая начало жизни последующей. Как же совершаем сошествие во ад? Подражая в крещении Христову погребению, потому что тела крещаемых в воде как бы погребаются.

Посему крещение символически означает отложение дел плотских, по слову Апостола, который говорит: в Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым; быв погребены с Ним в крещении (Кол.2:11). Оно есть как бы очищение души от скверны, произведенной в ней плотским мудрованием, по написанному: омой меня, и буду белее снега (Пс.50:9). Посему не омываемся по иудейски при каждом осквернении, но знаем одно спасительное крещение; потому что одна есть смерть за мир, и одно воскресение из мертвых, образом которых служит крещение. Посему-то Домостроитель жизни нашей Господь положил с нами Завет крещения, имеющий в себе образ смерти и жизни; и изображением смерти служит вода, а залог жизни подается Духом.

А таким образом делается из сего ясным и то, чего мы искали, то есть, почему вместе с Духом и вода. Поелику в крещении предложены две цели, истребить тело греховное, чтобы оно не приносило уже плодов смерти, ожить же Духом и омыть плод в во святыне, то вода изображает собою смерть, принимая тело как бы во гроб, а Дух сообщает животворящую силу, обновляя души наши из греховной мертвенности в первоначальную жизнь. Сие то значит родиться свыше водою и Духом; потому что умерщвление наше производится водою, а жизнь творится в нас Духом. Посему великое таинство крещения совершается тремя погружениями, и равночисленными им призываниями, чтобы и образ смерти отпечатлился в нас, и просветились души крещаемых чрез предание им боговидения.

Поэтому, ежели есть какая благодать в воде, то она не из естества воды, но от присутствия Духа. Ибо крещение есть не плотские отложения скверны, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести (1Пет.3:21). Посему Господь, уготовляя нас к жизни по воскресении, полагает уставы всей евангельской жизни, узаконяя кровь негневливый, терпеливый, чтобы мы по произволению исполняли предварительно, что принадлежит будущему веку по его природе. Почему, если кто, определяя Евангелие, скажет, что оно есть предображение жизни по воскресении, то он, по моему мнению, не погреши в верности понятия.

Согрешившему по крещении, если оказался впадшим во множество зол, надобно ли отчаиваться в своем спасении? И до какой меры грехов при посредстве покаяния надобно надеяться на Божие человеколюбие?

Если можно исчислить множество щедрот Божии их измерить великость милосердия Божия, то при сравнении с ними множества и важности грехов будет место отчаянию. А если грехи, как и естественно, и под меру подведены и исчислены быть могут, а милосердия Божия измерить, и щедрот Божиих исчислить не возможно; то не отчаянию время, а познанию милосердия и осуждению грехов, отпущение которых, по написанному, предлагается в крови Христовой (Ефес.1:7).

А что не должно отчаиваться, сему учат нас многие и разные места в Писании, особенно же притча Господа нашего Иисуса Христа о сыне, который взял отцово имение и расточил его во грехах, и которого покаяние удостоено великого празднества, как знаем о том из самих слов Господних. Но и чрез Исайю Бог говорит: если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис.1:18). Впрочем, должны мы знать, что сие тогда только истинно, когда образ покаяния получает свою цену от расположения того, кто гнушается грехом, как написано в Ветхом и Новом Завете, и когда есть достойный плод, как сказано в особом о сем вопросе.

Душа, обремененная многими грехами, с каким страхом и с какими слезами должна удаляться от грехов, и с какою надеждою, с каким расположением приступать к Богу?

Во-первых, должна возненавидеть прежнюю свою предосудительную жизнь, чувствуя отвращение и омерзению к самому о ней воспоминанию, ибо написано: ненавижу ложь и гнушаюсь ею; закон же Твой люблю (Пс.118:163). Потом принять в учители страха угрозу вечным судом и наказанием, познать, что время покаяния есть время слез, как научил Давид в шестом Псалме. А когда несомненно уверится душа в очищении грехов кровью Христовою, по величию милосердия, и по множеству щедрот рекшаго Бога: если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис.1:18); тогда уже, получив способность и силу благоугождать Богу, говорит она: вечером водворяется плач, а на утро радость. Ты обратил сетование мое в ликование, снял с меня вретище и препоясал меня веселием, да славит Тебя душа моя и да не умолкает. Господи, Боже мой! буду славить Тебя вечно (Пс.29:6,12,13). И таким образом приступив к Богу, поет Ему, говоря: превознесу Тебя, Господи, что Ты поднял меня и не дал моим врагам восторжествовать надо мною (ст. 2).

Никого да не вводит в обман у Апостола то, что, упоминая о крещении, нередко умалчивает он об имени Отца и Св. Духа, и никто не должен заключать из сего, что не надобно соблюдать призывания имен. Сказано: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал.3:27). И еще: все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились (Рим.6:3). Это потому, что наименование Христа есть исповедание всего; оно указывает и на помазующего Бога, и на помазанного Сына, и на помазание Духа, как учат нас Петр в Деяниях: Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета (Деян.10:38), и Исайя: Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня (Ис.61:1), и Псалмопевец: посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих (Пс.44:8).

Поелику прообразовательное помазание долженствовало указывать на то, что самые архиреи и цари служи также прообразованием; то плоть Господня была помазана истинным помазанием, сошествием на нее Св. Духа, Который именуется елеем радости. Господь же помазан паче причастник Своих, то есть, более всех людей, имеющих участие со Христом. Ибо нам дается некоторое частное общение Духа: и свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем (Ин.1:32).

Вера и крещение суть два способа спасения, между собою сродные и нераздельные. Ибо вера совершается крещением, а крещение основополагается верою, а та и другое исполняется одними и теми же Именами. Как веруем в Отца и Сына и Св. Духа, так и крестимся во имя Отца и Сына и Св. Духа. И как предшествует исповедание, вводящее во спасение, так последует крещение, запечатлевающее собою наше согласие на исповедание.

Корень греха – смерть.

(Ин.3:36): не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Рим.6:20,21): «когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности. Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их – смерть. И вскоре потом: возмездие за грех-смерть. (1Кор.15:56): Жало же смерти – грех, а сила греха – закон.

Об одолеваемых даже теми грехами, которых ненавидят

Невольно вовлекаемый в грех должен знать о себе, что им обладает другой предшествовавший грех, которому он добровольно служит, и которым уже вводится и в те грехи, в какие бы не хотел впасть. (Рим.7:14—20): Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех.

Преподобный Марк Подвижник

Грех есть огонь горящий. Насколько отымеш вещества, настолько он угаснет, и насколько прибавишь, настолько он больше разгорится

Согрешившим не следует отчаиваться. Да не будет сего. Ибо мы осуждаемся не за множество зол, но за то, что не хотим покаяться и познать чудеса Христовы, как свидетельствует сама Истина: мните ли, говорит Господь, яко Галилеане сии, ихже кровь смеси Пилат с жертвами их, грешнейши бяху паче всех человек, иже на земли? Ни, глаголю вам: но аще не покаетеся, такожде погибнше. И они осмнадесяте, на нихже паде столп Силоамский, и поби их, мните ли, яко грешнейши бяху паче всех человек, живущих во Иерусалиме? Ни, глаголю вам: но аще не покаетеся, такожде погибнете (Лук. 13:2—5). Видишь ли, что мы осуждаемся за то, что не имеем покаяния?

Прежние грехи, будучи воспомянуты по виду (подробно), повреждают благонадежного. Ибо если они возникают вновь в душе, сопровождаясь печалью, то удаляют от надежды, а если воображаются без печали, то опять влагают внутрь древнее осквернение.

Когда ум чрез самоотвержение восприимет несомненную надежду, тогда враг под предлогом исповедания как на картине изображает пред ним прежде бывшие грехи, дабы опять возгреть страсти, по благодати Божьей уже забытые, и тайно повредить человеку. Ибо в таком случае и просветлевший уже и ненавидящий страсти (ум), по необходимости омрачается, смутившись тем, что наделано, а если он еще покрыт как туманом и сострастен похотям, то всячески укоснит (в таких помыслах) и начнет страстно беседовать с прилогами их, так что такое воспоминание будет не исповедание, а страстное приражение.

Если хочешь приносить Богу неукоризненное исповедание, то, не воспоминая по виду (в подробностях) прежних своих поползновений, терпи мужественно последствия их.

Тяжелые скорби находят за прежде наделанные грехи, принося с собою сродное каждому прегрешению.

Знаток дела, познавший истину, исповедается Богу не воспоминанием о том, что наделано, а терпением того, что постигает его.

Отвергнув сердечное болезнование о грехах и бесчестие, не обещайся совершить покаяние посредством других добродетелей, ибо тщеславию и нечувствию обычно служить греху и десными.

Как добродетели обыкновенно рождаются от болезненных прискорбностей и бесчестия, так грехи от тщеславия и утех.

Всякая телесная сласть происходит от предшествовавшего упокоения (тела), а к сему упокоению располагает неверие.

Находящийся под грехом не может один преодолеть плотское мудрование, потому что имеет в членах внедренное непрестанное разжжение.

Страстным надлежит пребывать в молитве и повиновении, ибо и с помощью (их, или ради их) едва можно бороться с приражениями.

Кто с послушанием и молитвой борется с своими хотениями, тот искусный борец, удалением от чувственного явно показывающий мысленную борьбу.

Всякий грех есть к смерти, коль скоро не очищен он покаянием. О нем, если и Святой помолится за другого, услышан не будет.

Правильно кающийся не защитывает труда своего за прежние грехи, но умилостивляет им Бога.

Согрешившему нельзя избежать воздаяния иначе, как соответствующим греху покаянием.

Немало нас таких, что печалимся о грехах, а причины их охотно лелеем в себе.

Как кающемуся не свойственно высокомудрствовать, так произвольно грешащему невозможно смиренномудрствовать.

Когда враг соберет много записей о грехах, совершенных в забвении, тогда понуждает должника и не в забвении делать те же грехи, благословно злоупотребляя законом греха.

Если кто впадет в какой-либо грех и не восскорбит о том в меру преступления, то легко опять впадет в ту же сеть (вражью).

Зло (грех), в помыслах обращаемое (с услаждением), огрубляет сердца (окаменяет), а воздержание с надеждою, истребляя зло, умягчают сердце (стирают в порошок).

Согрешив тайно, не покушайся (и пред Богом) укрыть то – (не думай, что и скрыто то), ибо вся нага и объявлет пред очима Господа, к Немуже нам слово (Евр.4:13).

Малые грехи дьявол представляет в глазах наших ничтожными, потому что иначе не может он ввести в грехи большие.

Ищущий оставления грехов, любит смиренномудрие, а осуждающий другого запечатывает (закрепляет за собою) свои злые дела.

Не оставляй не изглажденным греха, хотя бы он был самый маленький, чтоб впоследствии он не повел тебя к грехам большим.

Расслабленный, свешенный сквозь кровлю, есть грешник, по Богу обличаемый верными и ради веры их получающий оставление (грехов) (Лук.5:19).

Когда отвергнем всякий и мысленный произвольный грех, тогда только начнем настоящую брань и с прилогами занимающих нас страстей.

Ухищрение греха есть многоплетенная сеть. Кто, запутавшись в ней отчасти, вознерадит о том, тот скоро затягивается ею всесторонне.