Текст книги "Последний Афон. Поэзия исихазма"

Монах

Монах – от греческого μóνoς —

один, уединенник

 
Хорошо монаху в одиночестве,
ведь монах по имени – «один».
Он взрослеет в покаянном творчестве,
в Божьей длани – мягкий пластилин.
 
 
Никогда, нигде богаче не был я,
никогда не буду, чем теперь —
в тесной келлии поклоны делая,
здесь моё богатство без потерь.
 
 
Вера в Бога, чётки да просфорочка —
это драгоценности мои.
Не жалею о былом нисколечко,
не скорблю о прелестях земли.
 
 
Подари монаху одиночество,
Господи. Чего еще желать?..
Бог ведёт дорогою сотворчества.
Жизнь монаха – это благодать.
 

28.08.2011

Иисусово делание

 
На иноческой вервице —
как фосфор, узелки.
Огонь в молитве теплится,
как в печке угольки.
Огонь не обжигающий,
прозрачный, золотой,
сердца́ обожествляющий
Уте́шитель Святой.
Обо́женье несложное,
простое, как кристалл,
смиренное, неложное,
нам Бог увидеть дал.
Вовеки не забудется
фаворский белоцвет.
В молитве сердце трудится
и не считает лет.
 

28.08.2011

Станция Афон

 
Станция конечная – Афон.
Если не сойдёшь, уедешь в ад.
Если не сойдёшь, услышишь стон:
«Муки вечны. Кончен маскарад».
 
 
Станция для тех, кто проиграл,
но отсрочку казни получил.
Если не сойдёшь, считай попал
в ту страну, где Ангел замолчит.
 
 
Станция чудесная Афон.
Сходишь прямо в зелень между гор.
Из камней намоленных – перрон.
Видишь только солнечный простор.
 
 
А потом поток сердечных слёз,
чётки, келья, терпкий фимиам,
аскетизма твёрдого утёс,
исихазма трезвого бальзам.
 
 
На спасенье дан последний шанс.
Мы – штрафбат духовный, вот и всё…
Богоматерь не оставит нас,
станция Афон – Удел Её.
 

28.08.2011

Обретение чёток

 
Каждый находит то, что он хочет
найти:
крест и дорогу, волю и чётки
в пути
или заборы, долгие сборы
и ад…
Чётки поднявший из пыли
не смотрит назад.
 

5.09.2011

В высоту

 
Жизнь моя, доведи до Афона,
дальше я сам пойду.
Тропы ведут по склону
в высоту.
 

5.09.2011

Молиться под тёплым дождём…

 
Молиться под тёплым дождём
в осеннем лесу…
Я здесь от всего ограждён,
я верю Христу.
Прошу обогреть, сохранить,
научить, вразумить
и тёплым дождём исихии
меня окропить.
 
 
Я знаю, как пахнет кора
и как хвоя звенит.
…Для сердца закончилось «всё»,
вот оно и молчит.
Для сердца закончилась ложь,
я добрался сюда.
Здесь дождиком тёплым струится
святая вода.
 

7.09.2011

Жемчуг непрестанной молитвы

 
Вся жизнь да будет временем молитвы.
Восток зарделся, молится монах,
роса молитвы на его устах
и вервица в руках, как сеть ловитвы.
 
 
Он видит, солнце зримое встаёт,
и продолжает поиск Солнца Правды.
Когда же ночь на землю тень кладёт,
монах не прекращает дело жатвы.
 
 
Красив монах, душа его светла:
в ней зёрна жемчуга, в ней спелая пшеница,
молитва Иисусова – стрела,
летящая в бессмертье голубица.
 

9.09.2011

Созерцание

 
Я созерцаю тёплую траву,
нагретую афонским солнцем за день;
я знаю: Бог лишь чистым сердцем найден;
я видел тех, кто видел Чистоту.
 
 
Их главы Богомудрые лежат
в смиренных костницах и чают воскресенья,
а души, получившие спасенье,
как самоцветы райские, блестят.
 
 
Афон располагает созерцать
и понимать, и плакать, и молиться.
Как Никодиму, ночью мне не спится,
Учителю так хочется внимать.
 
 
Ищу Мессию в сердце вновь и вновь,
молитве Иисусовой внимаю,
и слово каждое с надеждой принимаю,
как в таинстве приемлют Плоть и Кровь.
 

17.09.2011

Идущий по этой тропе

 
Идущий по горной тропе,
идущий под сильным дождём,
идёт не один, а вдвоём,
молитву лелея в себе.
 
 
Молитва – как компас его.
Она – его друг и приют.
Он ведает, где его ждут:
и в гору способен – бегом.
 
 
Над тем, кто идёт по тропе,
невидимый плещется флаг.
От ладана прячется враг.
Весь мир, как оклад, в серебре.
 
 
За этим окладом – Страна,
в которую странник идёт.
Он знает лишь: «Вверх и вперёд».
Душа его – Божья струна.
 
 
Мы очень надеемся на
то, что он целым дойдёт —
идущий под сильным дождём,
идущий туда, где Весна.
 

23.09.2011

Звезда исихазма

«…и дам ему звезду утреннюю».

(Откр. 2, 28)

 
Мы в путь идём за утренней звездой.
Она восходит в сердце неприметно.
И сердце согревается, ответно
творя молитву, ведая покой.
 
 
Звезда нетварная, фаворская свеча,
на небосводе кротких и смиренных,
восходит в Теофаниях священных,
о коих с благодарностью молчат…
 
 
Ну, а пока: свеча у образо́в
и путь известный – чётки да молитва.
В ночи оконцем светится калива.
Безмолвие – познание основ.
 
 
Путь исихаста ясный и простой:
всегда идти за утренней звездой.
 

9.10.2011

В Раю горит свеча в окне

«И один из старцев сказал мне: не плачь».

(Откр. 5, 5)

 
И старец мне сказал: «Не плачь», —
а я всё плачу.
«А если плачешь, слёзы прячь», —
а я не прячу.
 
 
Но плачу не от горя я,
как плакал прежде;
моей души история
горит надеждой.
 
 
И старец чётки по́дал мне:
«Не плачь, а действуй:
в Раю горит свеча в окне,
молись и шествуй».
 

11.10.2011

Святогорское плавание

 
Моя келья-кораблик
в афонской глуши
по зелёному морю
плывёт, не спешит.
 
 
Ветер в струны ударит
осенней струёй.
Вечер келью покроет
стозвёздной скуфьёй.
 
 
Печка жаром задышит.
Заварится чай.
Я уже это слышал:
«Срок истёк. Выбирай»
 
 
Ну, а что выбирать-то?
С корабля не бегут.
Да и честно сказать-то:
прекрасно мне тут!
 

16.10.2011

Осенне-пустынническое

 
В сумерках тихих, эгейских, тягучих
смоквами пахнут лесные чащобы.
Осень приходит. Ей хочется, чтобы
люди к исходу готовились лучше.
 
 
Чтоб не страшились ни казни, ни плена,
веруя крепко в Единого Бога,
ведь над Элладой горит неизменно
Свет, не погашенный тучами смога.
 
 
Ну, а ещё что поведаешь, осень?
Как разукрасишь лесов трафареты?
Сердце заплачет… Но будет согрето.
Так слёзы неба в себе мы и носим…
 

Сентябрь, 2012

Небесные знаки

 
Мирно пролетел самолёт,
гром вдали ответил ему.
Так уютно видеть с земли,
как на небе звёзды цветут.
 
 
В келье треск сверчка и свечи
и часов размеренный ход.
Догорели у́гли в печи,
но всю ночь горит Небосвод.
 
 
Разве эту жизнь описать?
Да и кто в пусты́не прочтёт?
Только будут горы взирать,
как летит средь звёзд самолёт.
 

26.01.2012

Безмятежье

 
Как безмятежно вечером в горах,
когда завьюжит ветер снежной пылью,
и келья, как орёл, расправит крылья
и, кажется, летит всю ночью впотьмах.
 
 
А ты в ней притаился, чуть дыша —
в молитве нужно сдерживать дыханье.
Ты вроде здесь, и ты уже за гранью,
в пусты́не одиссею заверша.
 
 
За дверью – вздохи ветра иль волков;
и тот, и эти – здесь твои соседи.
Они хотят прислушаться к беседе,
которую ты вновь вести готов.
 
 
Молитва к Богу – тайный разговор…
Затвор.
 

28.01.2012

Вестница Вечного Града

 
Весело с яркой лампадой
в этой январской ночи́
Стылыми каплями града
ветер по крыше стучит.
 
 
Двор застилается белым
нерукотворным холстом.
Мыслями, сердцем и делом,
Боже, я в Царстве Твоём!
 
 
Здесь в этой тихой пусты́не,
в чёточном круге молитв,
Царство Твоё не застынет,
Царство Твоё говорит.
 
 
…Всё. Оставляю бумагу,
буквы, чернила, перо.
Пью светозарную влагу —
слёзных молитв серебро.
 
 
Льдистыми каплями града
ветер по келье стучит.
Вестница Вечного Града —
ярко лампада горит.
 

29.01.2012

Исихия

 
Вот она древность —
древний Афон.
Солнце.
Сердце иных
тысячу лет
бьётся.
Море поёт,
волки молчат.
Льётся
свет из сердец,
свет без преград,
света стихия.
Истинный смысл,
ясная жизнь —
исихия.
 

1.02.2012

Познание схимы

 
Молитва на утесе.
Туман, как серебро.
Поёт пустынный посох:
«Надежда, свет, добро…»
 
 
Цветы. Заря на схиме.
Начало, как итог.
Встречают Херувимы
грядущего в Чертог.
 
 
Смотрю и восхищаюсь,
что жизнь такая есть,
и сам с собой встречаюсь,
прияв благую весть:
 
 
«Любовь необорима.
Надежда, свет, добро…»
Сияют знаки схимы
белей, чем серебро.
 

4.02.2012

Спасительный мотив

 
Мне часто плачется спокойно
в моём покоище лесном.
Здесь всё готово, что угодно,
но плачет сердце об Одном,
 
 
о Неизведанном Знакомом,
Скитальце и Отце моём…
А в келье пахнет Отчим Домом,
и море – Божий водоём.
 
 
Земля – Господня вся, до крохи,
до хрупкой льдинки, до слезы.
А ветер – это Божьи вздохи,
фаворский свет – в огнях грозы.
 
 
Проложат слёзы две дорожки:
от глаз до сердца моего.
Что нужно нам? Совсем немножко
тепла от Сердца Твоего…
 
 
Всё чаще ставлю многоточье
за неимением словес.
Что нужно мне? Молиться ночью,
поверив в простоту чудес.
 
 
Молиться здесь, чтоб Там увидеть
своих друзей, своих «врагов».
По их молитвам сердце выйдет
из ада злобы и грехов.
 
 
Мир Православия, как песня:
во всём разлит мотив её.
Что будет дальше – неизвестно.
Но есть надежда. В ней есть всё.
 

11.02.2012

Песня и надежда

 
Я узнал, что брат пустынник,
в дебрях странствуя кавказских,
напевал порою песню
про далёкий монастырь.
 
 
Моё сердце улыбнулось,
потому что эту песню
в том монастыре далёком
я когда-то написал.
 
 
Но и стыдно стало сердцу,
потому что не достоин
ни пустынника, ни песни,
ни того монастыря.
 
 
Сам теперь в пустынных дебрях
слёзно вымолить пытаюсь
хоть надежду на спасенье,
хоть бы лучик синевы,
 
 
что звенит в устах собрата,
что блестит в очах монаха,
что вложил я в песню прежде,
а теперь иду искать.
 
 
Не узнает брат пустынник,
что среди лесов афонских
я о нём пишу и плачу,
жить надеждою учусь.
 

12.02.2012

Пик

 
Опять погоня? Упрись в приклад.
Стреляй в колёса. Ну что, не рад?
Уже нет шансов! Вот так-то, брат…
…Проснулся в келье. Под звон цикад.
Ты на Афоне, в монастыре.
Напомнят шрамы о той войне.
О той неправде напомнит боль.
Теперь «разборки» с самим собой.
Теперь есть шансы начать подъём
на пик Афона. Ну что?… – Идём.
 

19.02.2012

Истина – в келье…

 
Дождь и уют. В чём тут секрет?
В дождь не поют, помня завет:
в келье сидеть. Стены её
сами поведают нужное всё.
В дождик молчат. Чётки шуршат.
Помнят про Рай, помнят про ад.
Сыро вокруг, в келье уют.
В чём же секрет? Истина тут.
 

20.02.2012

Афонским вечером у кельи

 
Потеплело. Сижу на дворе дотемна,
до последних лучей золотого заката.
Горизонт пригубил молодого вина.
Небосвода корона бордовым объята.
 
 
Вот сижу на горе и читаю письмо.
Пишет друг из бурлящего мира.
Я и сам отправлял так когда-то письмо,
и стенала, и плакала лира…
 
 
А теперь что скажу? Что ответить могу?
Что закат так сегодня был светел?
Что вершина Афона в блестящем снегу?
…Извини, что про боль не ответил.
 
 
Потому что про боль говорит Иисус,
в руку впились горошины чёток,
я Ему за тебя, как смогу, помолюсь.
Он навеки незлобив и кроток.
 

17.03.2012

Дары пусты́ни

 
Читать молитву и читать
святых отцов, и класть поклоны —
всё, что осталось продолжать
в пустынной келье неуклонно.
 
 
Краса природы пред лицом:
закаты, звёзды и туманы.
Нетварный свет над чернецом.
И ничего уже не странно.
 
 
В какой стране? В который год?
Неважно. Важно помнить чётки.
Здесь исихазм – как верный код,
а благодать – как парус лодки,
 
 
а скорбь и горечь – как нектар,
а покаяние – как встреча.
Прозрение – пустыни дар.
Нас ко Христу ведёт Предтеча.
 

8.04.2012

Герб исихаста

 
Старец мой, твоя лампада —
светло-розовый огонь.
Скорби – чаша шоколада,
мрак пресветлый – как филонь.
 
 
Ты надёжен, твёрд и кроток,
сын пустыни и Креста.
Неусыпный мастер чёток,
на гербе твоём – звезда…
 
 
Звезда исихазма.
 

14.08.2012

Афонософия

 
Чайка летит над водою так низко, что я,
я поднимаю глаза на вершину горы.
Эти морщины похожи на жерла ручья.
В каждом монахе сокрыты миры и миры.
В каждой молитве мне слышится шёпот сосны.
Есть ли напиток вкуснее обычной воды?
День был прекрасно-нелёгким в зените весны.
…я поднимаю глаза на вершину горы.
 

1.05.2012

Три глотка пустыни

 
Гореть желанием пустыни
и быть готовым всё отдать
за три глотка небесной сини:
за боль, за крест, за благодать.
 

Июнь, 2012

Не говорить

 
Хорошо ни с кем не говорить,
не обозначаться в мире мёртвых,
на камня́х, поклонами истёртых,
вдруг познать, что значит – всех любить:
ни одну былинку не сгубить.
 

Июнь, 2012

Афонские всадники

 
Афон избирает безмолвие,
Афон избирает молчание.
Монахи склоняют головы,
монахи дают обещание.
 
 
Здесь говорят зелёные
листья на древе выспреннем,
капли воды солёные —
слёзы иль моря выстрелы?..
 
 
Стержень истёк чернилами,
но можно писать молитвами,
вздохами, Небу милыми,
от мира навек сокрытыми.
 
 
Афонец даёт обещание:
быть безымянным ратником.
Чётки. Обет молчания.
В Небо промчались всадники.
 

5 июля, 2012

Последние старцы. Святогорское предание
Стихотворение в прозе

 
Двенадцать орлов – двенадцать солдат
Христа. Молитву без слов, последнюю в мире
молитву они совершат.
Их души сильны и мудры. Они не спешат.
Их мысли верны. Тела их легки от поста и
скорбей. Их чётки длинны, как длинна их
нелёгкая-лёгкая жизнь.
Теперь им держать оборону на горной вер —
шине Афона, где живут лишь молитвы, орлы
да ещё облака. Люди там не живут.
Двенадцать старцев Христа скоро туда взой —
дут. Им там стоять до конца. Им воскресать
у Креста.
 

23.11.2010

Поэмы

Первый год вечности
Поэма

 
Хотелось бы воздвигнуть памятник
из прожитых в пусты́не месяцев,
на пьедестале белокаменном
фаворский свет лучом засветится.
 
 
Ведь памятник – икона памяти,
а это время не забудется.
Фаворский луч в нетварной на́метке.
Христом обещанное сбудется.
 
 
Преображение нагорное,
«Как хорошо с Тобою, Господи!» —
сияет истина бесспорная,
сияют благодати россыпи.
 

 
Завтра вечность, как я на Афоне.
Тридцать дней, а как будто всегда
эту Гору, как старца в поклоне,
видел я.
 
 
Вечно-свежая зелень Афона
свои корни пустила в меня.
Тихим камнем афонского склона
стану я.
 
 
Богородица – Ты здесь Царица,
не земля здесь, а Неба притвор,
разреши мне росою умыться,
смыть позор.
 
 
Сколько нежности кроткой во взгляде,
сколько жалости к грешным сердцам.
Матерь Божия здесь не в окладе, —
близко к нам.
 
 
Я не ведаю – час или годы
проведу у афонских твердынь.
Боже, дай мне впитать, словно воды,
свет святынь.
 

28.11.2010

 
Два месяца —
в небо лестница,
два месяца —
в руках лествица,
два месяца неизвестности,
два месяца
чистой честности.
 
 
Ещё бы одно столетие
или хотя бы день…
Но мне не взойти без Спасителя
ни на одну ступень.
 
 
Аминь.
 

29.12.2010

 
Третий месяц —
как чётки на тридцать узлов.
Третий тихий полёт.
Келья, как самолёт
«Истребитель», —
скверны губитель.
Светообитель —
Святая Гора Афон.
Сердце кладу в поклон
третий месяц.
Дни – как чётки на тридцать узлов.
Сердце отвергло зло
и знает лишь несколько слов
сладких, как сок черешневый:
«Господи, Иисусе Христе,
Сыне Божий, помилуй мя грешного».
 

29.01.2011

 
Новый месяц вечности —
первый день весны!
Нынче нет последнего
дня в конце зимы.
Мне подарок сделали
Божии послы:
принесли весеннюю
песенку дрозды.
 
 
Вот мы и сподобились
до весны дожить.
Чёрный ворон, знаешь что?
Хватит здесь кружить!
Ведь весной негоже нам
о судьбе тужить.
Скоро Пост, и значит, мы
начинаем жить!
 

1.03.2011 (Високосный год)

 
Вечности месяц пятый.
Пост. Иисус Распятый.
 
 
Богородица «Умиление».
Острокаменный путь спасения.
 
 
Впереди – половина года,
как луна на лице небосвода,
 
 
как маяк на камнях Афона,
как предчувствие светозвона.
 
 
Пасха солнцем взойдёт из-за моря.
Пятый месяц… Всё дальше от горя.
 

29.03.2011

 
Благодарю, мой Боже, за стихи,
за воздух гор, за творчество и келью,
за то, что ночи искренне-тихи,
за то, что плакать снова я умею,
 
 
за чётки и молитвы высоту,
за встречи на афонских перекрёстках,
за новых листиков живую чистоту,
за то, что небо в звёздах, словно в блёстках.
 
 
За всё, мой Бог, Тебя благодарю.
Полгода это – несказа́нно много.
Готов не видеть больше я зарю,
мне б только видеть Светлый Образ Бога.
 

29.04.2011

 
Семь месяцев, семь таинств, семь лучей —
священное число, но и без чисел
за эти месяцы я жизнь переосмыслил,
мешая слёзы с каплями свечей.
 
 
А капли солнца, светлые, как мёд,
питают душу, веру возгревают
и благодатью тихой овевают
слепца, ползущего ко Господу, вперёд.
 
 
Пресветлый Свет, неисчислимый в днях,
прозрение – в Твоих живых струя́х.
 

29.05.2011, Неделя о слепом

 
А сегодня месяц-то восьмой…
Чуть про эту дату не забыл,
потому что солнечный покой
душу изнутри озолотил.
 
 
Столько было планов. Где они?
Вавилонских башен краток миг.
А покой безмолвия звенит
для того, кто пристани достиг.
 
 
Китеж-град звони=т в колокола;
я не знал, что на Афоне он.
Как поток парного молока,
летний дождь излился на Афон.
 
 
Скоро, чувствую, сольётся знаков ряд,
а в остатке будет только Свет.
На вершине, у креста обряд
совершает Бог без счёта лет.
 

29.06.2011

 
Здесь хорошо писать
и дышится легко.
Здесь хорошо молчать,
молиться и рыдать.
Здесь хорошо не знать
о мире ничего.
Здесь хорошо.
 

29.07.2011

 
Август, двадцать девятое.
Жизнь меня крепко спрятала.
Вот десять пальцев за́гнуто.
Раны уже затянуты.
 
 
Лечат бинты фаворские,
белые, святогорские.
Ночью молюсь! – Не верится.
Дымка по морю стелется.
 
 
Ночью молюсь с дыханием.
Длится моё свидание
с совестью, Богом и вервицей.
Верится, верится, верится.
 

29.08.2011

 
Одиннадцать жёлтых цветов
на склоне, перед каливой;
пришедший и в этот час
узнает про день счастливый,
про день, когда звёзды вдруг
встанут Крестом над нами.
Сам говорю себе: «Друг,
повремени с делами.
Ибо цветы цветут
похожие на тюльпаны,
но здесь их не оборвут,
как в городе, цветоманы…
 
 
Смотри, как красиво тут
на сердце цветы цветут».
 

29.09.2011

 
Я люблю октября горьковатый вкус,
нет чернил – объяснить отчего.
Для кого-то октябрь – ветра́ и грусть,
для меня – начало всего.
 
 
Новоро́жденный воздух вздымает грудь,
не расслабиться, не взгрустнуть.
Это Бог открывает забытый  путь,
сердце ищет святую суть.
 
 
Вместе с листьями падает лжи покров,
открывается всё, как есть.
Воскрешённый от смерти, скажу: «Готов.
Вот я здесь, перед Богом весь».
 

29.10.2011

Божественный тайник
Поэма про затвор

Наверно будет тяжело, наверно.

Ну, а пока в душе светло и вербно.

Ну, а пока в душе тепло, воскресно.

Христос затвор мне подарил чудесно.

 
Утро. Молитва. Затвор.
Выйду на крошечный двор.
Рядом – вершины гор.
В сердце – такой простор!
 
 
Радостный мой затвор,
как аромат просфор.
Светлый ты мой покой —
домик в лесу простой.
 
 
Здесь даже вкус воды,
здесь даже тень беды —
всё по-другому здесь,
всё здесь имеет вес.
 
 
В небе сияет Крест.
Ёжик с ладони ест.
Если не Рай – затвор,
то Рая святой притвор.
 

 
Послушание, как у Адама:
Богом данное сохранить.
Как за святыней храма,
за Божьей землёй следить.
 
 
Старые срежу ветки,
мусор сожгу в огне,
натяну от мулашек сетки,
посижу на замшелом пне.
 
 
Полюбуюсь с обрыва морем,
а потом опять и опять
буду с ленью своею спорить,
послушание исполнять.
 
 
Огород мой, увы, не вырос,
я на грядках сажал цветы,
и теперь мой цветочный клирос
хвалит Бога, поёт псалмы.
 

 
Бывает в затворе тесно,
бывает в затворе жарко,
слёзы поднимут «тесто»,
всех станет сердцу жалко.
 
 
Келья – моя кочегарка,
подкидываю поленья,
а сам опасаюсь угара,
прелести, снов и лени.
 
 
Но понял: когда лукавый
на сердце куёт решётки,
единственный выбор правый —
решиться взять в руки чётки…
 
 
В затворе не надо много.
Вот кофе афонский грею.
Душа ожидает Бога
и юнгой стоит на рее.
 

 
Раскрыта книга на столе:
Афонский Силуан
возносит мысль мою горе́…
А с гор несёт туман.
 
 
Не ярок керосинки свет,
но старец Силуан
мне говорит: «Нетварный свет
в молитве сердцу дан».
 
 
«Рассказы странника» возьму,
страницы свет хранят,
я верю страннику сему:
«Молитва – райский сад».
 
 
Вот пишет Новый Богослов,
бесстрашный Симеон,
что нужно нам всего пять слов,
чтоб всякий был спасён.
 
 
Молитва краткая Христом
завещана всем нам.
Она спасительным мостом
возводит к Небесам.
 
 
Не много слов в молитве сей,
но много книг о ней.
Журчит в отцах её ручей,
из книг науку пей.
 
 
И вот я пью, но не напьюсь.
Молитвой нужно жить!
А я пока ещё учусь
в затворе с Богом быть.
 

 
Пишу письмо духовнику
про то, что я не так живу,
про то, что камень не согреть,
а камень – сердце.
В письме, за каждой буквой – смерть;
в ответах старца плещет жизнь
златою рыбкой.
Его улыбкой излечусь,
писать по-райски научусь,
не говорить мы будем с ним,
а слушать чётки.
Тропой в горах иду за ним,
со мною страх, но Ангел с ним,
звучит небесный клавесин
и звуки чётки.
Пишу письмо духовнику,
как припадаю к роднику,
пишу письмо духовнику.
 
 
Мой духовник живёт Христом,
нетварным светом и постом.
Он мне сказал: «Прими затвор,
как Богоданный приговор.
Беги от мира и людей,
люби Христа и всех жалей.
Всегда молись – епитимья.
Сия есть заповедь моя.
Да будет лёгок твой затвор».
И вот теперь я среди гор
пишу письмо духовнику
про то, что трудно одному,
про то, что я здесь не один,
здесь Агнец – Кроткий Властелин.
Пишу письмо духовнику,
словно иду по цветнику,
пишу письмо духовнику:
 
 
«Дорогой мой отче,
старец Рафаил,
освещают ночи
тысячи светил.
 
 
На вершине горной,
выше ярких звёзд —
Свет Нерукотворный,
Иисус Христос!
 
 
В умную молитву
ты нас посвятил.
Помоги с ней сжиться,
авва Рафаил.
 
 
Помоги отбиться
от слащавой льсти,
с кротостью сродниться,
в плаче возрасти.
 
 
Жизнь в затворе – тайна
древних катакомб.
Бог созиждет тайно
в чистом сердце дом.
 
 
А во мне – моро́ка,
сердце – твёрдый ком.
Освети дорогу.
Дай мне руку в шторм.
 
 
Есть у обречённых
солнечный родник:
Богом просвящённый
авва-духовник.
 
 
Дорогой мой отче,
старец Рафаил,
пусть чернеют ночи,
лишь бы Бог простил».