Текст книги "Творения, том 3"

5. Итак о том, чтобы не оставлять без внимания надписей божественных Писаний, довольно сказано, если вы будете помнить. Еще хотел бы я сказать, кто писатель этой книги, когда и для чего он написал ее. Но пока удержим в памяти сказанное, а это отложим на следующий день, если Богу будет угодно. Я хочу, наконец, обратить речь к новопросвещенным. Новопросвещенными же я называю не тех только, которые крещены за два, за три, или за десять дней, но и за год, и больше того, потому что и их можно так назвать. Если мы будем оказывать великое попечение о своей душе, то можно быть новопросвещенными и по прошествии десяти лет, если мы сохраним обновление, доставленное нам крещением, потому что не время делает ново-просвещенным, а чистая жизнь. А невнимательный может и чрез два дня потерять достоинство этого названия. Я приведу вам и пример того, как новопросвещенный вскоре, чрез два дня, потерял и благодать и честь новопросвещенного, а приведу пример для того, чтобы вы, видя падение, берегли собственное спасение, потому что примером не устоявших только, но и падших, вам нужно исправляться и навидаться. Симон волхв, говорится в Писании, обратился и, приняв крещение, оставался при Филиппе, взирая на знамения; но спустя не много дней, возвратился к своему нечестию и за деньги хотел купить спасение. Что же сказал Петр этому новопросвещенному?

«Вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды: молись Богу: может быть, опустится тебе» это нечестие (Деян. 8:23. 22). Еще не вышел он на подвиги, и уже пал непростительным падением. Итак, как чрез два дня можно пасть и потерять название и благодать новопросвещенного, так и спустя десять лет, и двадцать, и даже до последнего дня можно сохранить это светлое и почтенное имя и состояние. Свидетель этому апостол Павел, который в старости просиял еще более. Так как это обновление происходит не от природы, но в выборе того или другого состояния мы сами властны, то от нас зависит и состарившись остаться юными. Что касается тела, то хотя бы иной употреблял все усилия, хотя бы принимал все меры, и не изнурял его, оставлял его дома, не обременял его трудами и постоянными работами, при всем том по закону природы непременно постигнет его старость; а с душою не так: если ты не будешь изнурять ее и истощать житейскими трудами и мирскими заботами, то она навсегда остается светлою, сохраняя юность. Не видите ли вы эти звезды на небесах? Уже шесть тысяч лет они светят нам, и ни одна из них не сделалась темнее. Если же там, где действует природа, столь долго остается свет непомраченным, то не гораздо ли более там, где действует воля, светлость может остаться такою же, как она сияла вначале? Или лучше, если мы захотим, то она не только останется такою, но и сделается еще светлее, так что сравнится с самими лучами солнечными. Хочешь ли знать, как можно быть новопросвещенным и спустя много времени? Послушай, что говорит Павел к людям, крещенным за много времени пред тем. «Вы сияете, как светила в мире, содержа слово жизни, к похвале моей» (Флп. 2:15,16). Вы сняли с себя старую, разодранную одежду, помазались духовным миром, все сделались свободными; пусть же никто не возвращается к прежнему рабству; ваши дела – борьба и подвиг.

Никто из рабов не подвизается, никто из слуг не ведет ратоборства; но если найден будет какой-нибудь раб, то с наказанием исключается из числа воинов. И не только в воинском деле, но и на олимпийских играх господствует такой же обычай. Спустя тридцать дней, проведенных здесь, борцов выводят и обводят по предместьям города, и когда все зрители сядут на зрелище, то провозвестник возглашает: не может ли кто обвинить этого в чем-нибудь? Когда таким образом он будет избавлен от всякого подозрения в рабстве, тогда и выступает на подвиги. Если же диавол не допускает рабов на свои подвиги, то как ты, будучи рабом греха, осмеливаешься выступать на подвиги Христовы? Там провозвестник говорит: не может ли кто обвинить этого в чем-нибудь; а здесь Христос не так говорит, но хотя бы все обвиняли человека прежде его крещения, Он говорит: Я приму его, освобожу от рабства и, сделав свободным, выведу на подвиги. Видишь человеколюбие Подвигоположника? Он не исследует прежнего, но требует отчета в последующем. Когда ты был рабом, то имел бесчисленное множество обвинителей: совесть, грехи, всех бесов; но никто из них, говорит Он, не возбудил Меня против тебя, и Я не признал тебя недостойным Моих подвигов, но допустил к борьбе – не за твое достоинство, а по Моему человеколюбию; не отступай же и подвизайся, хотя бы нужно было бегать, хотя бы вступать в рукопашный бой, хотя бы испытывать все виды ратоборства, – и не скрытно, не тщетно, не напрасно. Послушай, как поступил Павел: лишь только вышел из воды, тотчас после крещения он начал подвизаться, проповедовал, что «сей есть Сын Божий» (Деян. 9:22), и с первого же дня приводил иудеев в смущение. Но ты не можешь проповедовать, не имеешь дара учительства? Поучай делами и поведением, светом деяний. «Так да светит», сказал Господь, «свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). Не можешь приводить иудеев в смущение словами? Сделай, чтобы они приходили в смущение от твоего поведения, сделай, чтобы и язычники пришли в смущение от твоей перемены. Когда они увидят, что тот, который прежде был распутным, порочным, беспечным, развратным, вдруг переменился, и после благодатного изменения показывает перемену в поведении, то не придут ли они в смущение и не скажут ли, как говорили некогда иудеи о слепом: «не тот ли это; это он, а иные: похож на него» (Ин. 9:8,9)? Это – слова людей, приведенных в смущение, которые сомневаются в известном им, разногласят с самими собою, не верят собственному сознанию и собственным глазам. Тот избавился от слепоты телесной, а ты избавился от слепоты душевной; тот стал смотреть на это солнце, а ты взирай на Солнце правды. Ты познал Владыку: делай же достойное этого знания, чтобы тебе получить и царство небесное, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу, со Святым и Животворящим Духом, слава, честь, держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

1. После долгого времени опять мы возвратились к нашей матери, к этой вожделенной и любезной для всех церкви, к матери нашей всех и церквей. Подлинно, она – мать не только потому, что старше других по времени, но и потому, что основана руками апостольскими. Быв часто разрушаема за имя Христово, она опять была восстановляема силою Христовою, потому что не апостольские только руки основали ее, но и изречение Владыки апостолов оградило ее новым и необыкновенным способом ограждения. Не дерева и камни Он сложил, чтобы построить ее ограду; не проводил рва извне, не вколачивал свай и не воздвигал башен, чтобы обезопасить ее; но изрек только два простых слова – и этого достаточно было для нее вместо стены, башни, рва и всякого укрепления. Какие же это слова, в которых заключается такая сила? «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Вот стена, вот ограда, вот укрепление, вот пристань и прибежище! Несокрушимость этой стены ты можешь видеть из следующего. Христос не сказал, что только нападения людей не одолеют ее, но и самые злоухищрения ада: «врата адова», говорит, «не одолеют ее». Не сказал: не будут нападать на нее, но: «не одолеют ее», – будут нападать, но не победят ее. А что значит: «врата адова»? Может быть, это выражение не ясно. Рассмотрим, что такое ворота города, и тогда узнаем, что такое «врата адова». Воротами города называется вход в город; следовательно, и «врата адова» есть опасность, ведущая в ад. Таким образом, смысл слов Его следующий: хотя бы устремились и напали такие опасности, которые в состоянии увлечь нас в сам ад, церковь останется непоколебимою. Он мог не допустить, чтобы церковь испытывала бедствия: почему же допустил? Потому, что гораздо важнее допустить искушения и сделать, чтобы от них не происходило никакого зла, нежели не допускать их. Поэтому Он допустил все искушения, чтобы сделать ее опытнейшею, так как «от скорби происходит терпение, от терпения опытность» (Рим. 5:3,4). А чтобы больше показать свою силу, Он исторгает ее из самих врат смерти. Для того Он и допустил быть буре, но не допустил, чтобы утопала ладья. Так и кормчему удивляемся мы не тогда, когда он спасает ладью, плывя с попутным ветром, или когда ветер дует против кормы корабля, но тогда, когда море бушует, волны ярятся, буря свирепствует, а он, противопоставив стремлению ветров свое искусство, избавляет корабль от этой бури. Так сделал и Христос. Пустив Церковь носиться по вселенной, как корабль по морю, Он не уничтожил волнения, но избавил ее среди волнения, не утишил море, но обезопасил корабль; тогда как везде восставали народы, подобно яростным волнам, и злые духи нападали на нее, как буйные ветры, и со всех сторон поднималась буря, Он доставлял Церкви великую тишину; и, что поистине удивительно, не только буря не потопила корабля, но еще корабль укротил бурю: непрестанные гонения не только не потопили Церкви, но сами сокрушились о Церковь. Как, каким образом и от чего? От того изречения, в котором сказано: «врата адова не одолеют ее». Сколько усилий употребляли язычники, чтобы упразднить это слово, чтобы сделать бессильным это изречение, и не могли уничтожить его? Потому что это – изречение Божие. Как на башню, построенную из адамантовых камней и твердо связанную железом, нападая со всех сторон, враги не могут ни пошатнуть здания, ни разрушить его связей, но удаляются, нисколько не повредив башни и не причинив никакого зла, а, только истощив собственные силы, так точно и на это изречение, как бы на высокую башню, крепко сооруженную среди вселенной, со всех сторон нападали язычники, но только обнаружили его крепость, а сами, истощив силы свои, умерли. Каких, в самом деле, злоумышлений не делали они против этого изречения? Выходили войска, поднималось оружие, вооружались цари, волновались народы, восставали города, раздражались судии, придумывались всякого рода казни, не опущен ни один вид наказания: и огонь, и железо, и зубы зверей, и низвержение со скал, и потопление, и пучина, и дерево, и крест, и печь, и все, какие когда-либо виданные мучения, были употреблены в дело; невыразимое множество угроз, неисчислимые обещания почестей, чтобы первыми устрашить, а последними ослабить и обольстить. Не опущен был ни один вид обольщения и насилия. Отцы предавали детей, и дети отказывались от отцов, матери забывали о болезнях деторождения, и нарушались законы природы. Но основания Церкви и тогда не поколебались, и хотя война поднимаема была со стороны самых близких, однако не коснулась ее стен, по тому же изречению: «врата адова не одолеют ее». Не смотри, что это – слова; но они – слова Божии. Словом Бог утвердил небо и словом основал землю на водах (Псал. 32:6;103:5), устроив так, что вещество твердое и тяжелое держится на легком и жидком, и море, неудержимое в ярости и поднимающееся такими волнами, словом оградил Он со всех сторон слабою стеною, – песком. Итак, чему ты удивляешься, если Тот, Кто словом утвердил небо, основал землю и положил предел морю, тем же словом оградил Церковь, которая драгоценнее неба, и земли, и моря?

2. Но, когда здание столь непоколебимо, стена столь неразрушима, то посмотрим, как апостолы полагали основания, сколь глубокий выкапывали ров, чтобы здание было непоколебимо. Они не выкапывали в глубину; в таком труде они не имели нужды. Почему? Потому, что нашли прежнее, древнее основание, положенное пророками. Как человек, намеревающийся построить большой дом, нашедши старое основание, крепкое и непоколебимое, не разбирает этого основания, не трогает камней, но, оставив его неподвижным, на нем и воздвигает новое и позднейшее здание, так и апостолы, намереваясь созидать это великое здание, – основанную по всей вселенной церковь, – не выкапывали в глубину, а нашедши древнее основание, положенное пророками, не разбирали его, не трогали их здания и учения, но оставив его неподвижным, на нем воздвигли свое учение, эту новую веру Церкви. А чтобы ты убедился, что они не трогали древнего основания, но на нем созидали, послушай самого премудрого строителя, Павла, который в точности объясняет нам это строение, потому что, он есть премудрый строитель: «как мудрый строитель», говорит он, «положил основание» (1Кор.3:10). Посмотрим же, как полагал он основание. На другом, говорит он, древнем основании, положенном пророками. Откуда это видно? «Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым, быв утверждены на основании Апостолов и пророков» (Еф. 2:19,20). Видишь ли, основание и основание, одно – от пророков, а другое – от апостолов, положенное сверху? И то удивительно, что апостолы пришли не тотчас после пророков, но спустя много времени. Почему? Потому, что так поступают отличнейшие из строителей: когда они положат основание, то не тотчас воздвигают на нем здание, чтобы не отвердевшее и недавно построенное основание не оказалось неспособным вынести тяжесть стен. Поэтому они дают много времени камням окрепнуть, и уже тогда, когда увидят, что камни хорошо скрепились, воздвигают на них и тяжелые стены. Так сделал и Христос: Он дал основанию пророческому окрепнуть в душах слушателей и учению их утвердиться, и когда увидел, что здание непоколебимо и священное учение внедрено так, что может выдержать новое любомудрие, тогда послал апостолов – воздвигнуть стены церкви на основании пророков. Поэтому апостол не сказал: построенные (οικοδομηθέντες) на основании пророков, но воздвигнутые (εποικοδομηθέντες), построенные сверху. Построим же, как они были воздвигнуты.

Но откуда мы узнаем это? Откуда, как не из книги Деяний, о которой мы и в предыдущие дни беседовали с вами? Кажется, тогда остался за нами небольшой долг, который нужно уплатить вам сегодня. Какой этот долг? Мы должны истолковать самое надписание книги, потому что оно не просто и не ясно, как думают многие, но требует истолкования. Какое же надписание книги? Деяния Апостолов. Не кажется ли оно ясным? Не кажется ли известным и очевидным для всех? Но если вы вникнете в эти слова, то вы увидите, какая глубина в этом надписании. Почему писатель не сказал: чудеса апостолов? Почему не надписал: знамения апостолов или: силы и чудотворения апостолов, но: Деяния Апостолов? Не одно и то же – деяния и знамения; не одно и то же – деяния и чудеса; не одно и то же – деяния, чудотворения и силы; но великая разность между теми и другими. Деяние есть дело собственного усердия, а чудо есть дар божественной благодати. Видишь ли, какое различие между деянием и чудом? Деяние есть плод человеческих трудов, а чудо есть знак божественного дарования; деяние берет свое начало от нашего произволения, а чудо имеет своим источником благодать Божию; последнее – от горней помощи, а первое – от дольнего расположения. Деяние слагается из того и другого, и из нашего усердия и из божественной благодати, а чудо проявляет одну только вышнюю благодать, нисколько не имея нужды в наших трудах. Деяние состоит в том, чтоб быть кротким, целомудренным, умеренным, обуздывать гнев, побеждать похоть, подавать милостыню, являть человеколюбие, упражняться во всякой добродетели; это – деяние, труд, усилие наше. А чудо состоит в том, чтобы прогонять бесов, отверзать очи слепым, очищать тела прокаженных, укреплять расслабленные члены, воскрешать мертвых и совершать другие подобные чудотворения. Видишь ли, какое различие между деяниями и чудесами, деятельностью и знамениями, нашим усердием и Божиею благодатью?

3. Хочешь ли, я покажу тебе и другое различие? Ради вас я сегодня предлагаю это слово, чтобы вы узнали, что такое чудо и знамение. Чудо – больше и страшнее, и оно превосходит наше естество, а деяние и образ жизни, хотя меньше знамений, но полезнее и плодотворнее, потому что воздаяние бывает за труды и награда – за усердие. И чтобы тебе убедиться, что деяние плодотворнее и полезнее знамения, вспомни, что добрая деятельность и без знамений возводила совершавших ее на небо, а чудеса и знамения без доброй жизни не могли довести даже до преддверия к нему. А как это, я покажу, вы же замечайте, как деяния имеют преимущество при раздаянии наград, как знамения сами по себе не спасают тех, которые совершают их, а деяние само по себе, без всего другого, доставляет спасение совершающим его. «Многие скажут Мне», говорит Христос, «в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? Это – знамение и чудо. «Не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» Видишь ли во всем этом знамения и чудеса? Посмотрим же, что говорит Бог. Так как здесь одни только чудеса, и никаких добрых дел, то «отойдите» говорит Он, «от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7:22, 23). Но если Ты не знаешь их, то как знаешь, что они делали беззаконие? Так сказал Он, дабы ты знал, что слова: «Я никогда не знал вас», означают не незнание, но отчуждение и отвращение. «Я никогда не знал вас». За что же, скажи мне? «Не Твоим ли именем бесов изгоняли?» За то, говорит Он, Я чуждаюсь и отвращаюсь от вас, что вы и при дарованиях не сделались лучшими, что вы, получив такую честь, остались при том же нечестии.

«Отойдите от Меня. Я никогда не знал вас». Что же? Неужели в древности недостойные получали дарования, и развратные по жизни совершали знамения и удостаивались божественных даров, не заботясь о добродетельной жизни? Получали по человеколюбию Божию, а не по собственному достоинству. Тогда нужно было, чтобы учение благочестия посеяно было везде, потому что было начало и первые опыты веры. Как превосходный земледелец прилагает великое попечение о новонасажденном дереве, которое недавно посадил он в недра земли и которое еще нежно, окапывая его со всех сторон, ограждая и камнями и тернием, чтобы оно не было вырвано ветрами, или испорчено животными, или не потерпело вреда от чего-нибудь другого, а когда увидит, что оно и укрепилось и поднялось в высоту, то отнимает ограды, потому что само дерево уже в состоянии защитить себя от всякого подобного вреда, – так было и с верою. Когда она была новонасажденною, когда она была нежною, когда она еще недавно насаждена была в душах людей, то со всех сторон окружена была великими попечениями; а когда она укрепилась, укоренилась и поднялась в высоту, когда наполнила всю вселенную, тогда, наконец, Христос отнял ограды и уничтожил подпорки. Поэтому вначале и недостойным были подаваемы дарования, потому что в древности для веры нужна была эта помощь; теперь же и достойным они не даются, потому что сила веры уже не имеет нужды в такой помощи. А дабы тебе убедиться, что и те не ложно, но действительно совершали знамения, и что дарования были подаваемы и недостойным людям, для того, чтобы, кроме вышесказанного, достигалась и другая цель, чтобы они, устыдившись дара Божия, оставили свое нечестие, – вспомни об Иуде, одном из двенадцати апостолов. Все признают, что он совершал знамения, изгонял бесов, воскрешал мертвых, очищал прокаженных, и однако он лишился царства небесного. Знамения не могли спасти его, потому что он был разбойник, вор и предатель Господа. Это доказывает, что знамения, без доброго поведения, без жизни чистой и строгой, не могут спасти; а что добрая жизнь, не получающая утешения от знамений, и без их помощи, сама по себе, может с дерзновением вводить людей в царство небесное, о том послушай самого Христа, который говорит: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25:34). За что? За то, что они воскрешали мертвых, очищали прокаженных, изгоняли бесов? Нет; а за что? Вы видели Меня, говорит Он, «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня» (Мф. 25:35,36).

Никаких чудес, а все добрые дела. Таким образом, как там одни только чудеса, и тотчас наказание, потому что чудеса были без добрых дел, так здесь одни только дела, а никаких чудес, и тотчас спасение, потому что добрые дела сами по себе могут спасти тех, которые имеют их. Вот почему и этот блаженный, доблестный и дивный Лука надписал свою книгу: Деяния Апостолов, а не чудеса апостолов, хотя они совершали и чудеса. Чудеса были в свое время и прошли, а деяния во всякое время должны оказывать все, желающие спастись. А так как мы должны соревновать не знамениям, но деяниям апостолов, то он так и надписал свою книгу. Чтобы ты не сказал, или лучше – чтобы не сказали ленивые, когда мы убеждаем их подражать апостолам, и говорим: подражай Петру, соревнуй Павлу, будь подобным Иоанну, последуй Иакову, – чтобы они не сказали: мы не можем, мы не в состоянии, потому что апостолы воскрешали мертвых, очищали прокаженных, апостол, обуздывая бесстыдное наше оправдание, говорит: умолкни, не возражай; не чудеса, а добрая жизнь вводит в царство небесное.

Итак, подражай жизни апостолов – и ты будешь иметь нисколько не меньше апостолов. Не знамения сделали их апостолами, но чистая жизнь. А что это составляет отличие апостольства и признак учеников Христовых, послушай, как сам Христос указывает на этот признак. Он, начертывая образ учеников своих и показывая, что составляет отличительный признак апостольства, сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики». «По тому», из чего? Из того ли, чтобы творить чудеса, воскрешать мертвых? Нет, говорит: а из чего? «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Любовь же относится не к чудесам, а к деятельности, потому что «любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10). Видишь ли признак учеников Христовых? Видишь ли отличие апостольства? Видишь ли образец? Видишь ли начертание? Не ищи же ничего более. Сам Владыка изрек, что любовь отличает учеников Его. Итак, если ты имеешь любовь, то ты стал апостолом и даже первым из апостолов.

4. Хочешь ли узнать то же и из других мест? Христос, беседуя с Петром, сказал: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они?» (Ин. 21:15)? А для получения царства небесного ничто не может сравниться с тем, как если мы окажемся любящими Христа так, как должно любить Его. Потом Он показал и признак. Какой же именно? При каких делах мы можем любить Христа больше апостолов? Мертвых ли воскрешая, или совершая другие какие-либо чудеса? Нет; но что совершая? Послушаем самого предмета любви – Христа. Если ты, говорит Он, «любишь Меня больше, нежели они, паси агнцев Моих». Вот и здесь одобряется деятельность, потому что заботиться о других, сострадать, предстательствовать, не искать своего, но всего того, что должен иметь пастырь, все это относится к деятельности, а не к чудесам и не к знамениям. Но апостолы, скажешь, за чудеса сделались такими? Нет, не за чудеса, а за жизнь, и ею особенно они просияли. Поэтому Христос и говорил им: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы видели» люди не чудеса, но «ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). Видишь ли, как везде блистает деятельность, одобряется жизнь добродетельная? Хочешь ли, я покажу тебе, что и сам Петр, этот верховный из апостолов, который явил и высочайший образ жизни, и творил чудеса, превышающие естество человеческое, если сравнить то и другое – и чудеса и жизнь его, удостоился чести более за жизнь, чем за знамения? Выслушай следующее событие. «Петр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый» (Деян. 3:1). Не читай без внимания этого повествования, но остановись тотчас на самом вступлении в него и заметь, какая была между ними любовь, согласие и единодушие, какое во всем имели они общение между собою, и как они соединены были союзом божественной дружбы во всех делах, и в трапезе, и в молитве, и в хождении, и во всем прочем являлись вместе друг с другом. Если же эти столпы, твердыни, имевшие великое дерзновение пред Богом, нуждались во взаимной помощи и совершали все при взаимном содействии, то не гораздо ли более мы, слабые, бедные и ничтожные, имеем нужду во взаимной помощи? «Брат от брата вспомоществуемый», говорит Писание, «как город крепкий» (Притч. 18:19). И еще: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе» (Пс. 132:1)? Были только Петр и Иоанн, но они имели Иисуса посреди себя: «где двое или трое собраны во имя Мое», сказал Он, «там Я посреди них» (Мф. 18:20). Видишь ли, как важно быть вместе? Но они не просто были вместе: и мы теперь все вместе; но должно быть вместе посредством союза любви, по расположение воли; и как тела наши теперь находятся близ друг друга и соединяются в одном месте, так должны соединяться и сердца. «Петр и Иоанн шли вместе в храм в». Но завеса раздралась, святое святых опустело, поклонение на одном месте прекращено; Павел взывает: «желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки» (1Тим. 2:8).

Для чего же они идут в храм на молитву? Не возвратились ли они опять к иудейской немощи? Да не будет; но они снисходят к немощнейшим, исполняя изречение Павла, в котором говорится: «для Иудеев я был как Иудей» (1Кор. 9:20). Они снисходят к слабым, чтобы те не оставались слабыми. А с другой стороны там собирался весь город. Как искусные рыболовы ставят свои сети в тех заливах рек, в которых собирается вся рыба, чтобы легче получить добычу, так точно и апостолы, эти духовные рыбари, спешили к тому заливу, где собирался весь город, чтобы там раскинуть сеть Евангелия и легче получить добычу. Так поступали они, подражая Учителю, потому что и Христос говорит: «каждый день с вами» был «в храме» (Мф. 26:55). Для чего «в храме»? Чтобы обратить к Себе находящихся в церкви. Так и апостолы пошли как бы на молитву, а намеревались сеять там учение. «В храм в час молитвы девятый». И час этот был избран ими не напрасно. Я часто говорил вам, что в этот час отверст рай и разбойник вошел в него, что в этот час уничтожено проклятие, принесена жертва за вселенную, рассеян мрак, воссиял свет и чувственный и духовный. «В час девятый». Когда другие спят глубоким сном после обеда и опьянения, тогда они, трезвые и бодрые, пламенея великою ревностью, спешили на молитву. Если же они имели нужду в молитве, в молитве столь напряженной, в молитве столь усердной, они, которые имели такое дерзновение пред Богом, то, что будем делать мы, страждущие бесчисленным множеством ран и не прилагающее к ним врачества молитвы? Великое оружие – молитва. Хочешь ли узнать, сколь великое оружие – молитва? Апостолы оставляли попечение о бедных для того, чтобы иметь более времени для упражнения в молитве. «Выберите», говорили они, «из среды себя семь человек, а мы постоянно пребудем в молитве» (Деян. 6:3,4).

5. Но, как я сказал, – не будем уклоняться от предмета, именно, что Петр и показал деятельность и творил чудеса, и более заслужил похвалу за дела, – он вошел во святилище помолиться; и вот там хромой от чрева матери своей, которого приносили к дверям храма (Деян. 3:2). От самого рождения состав его был поврежден, и болезнь была выше врачебного искусства, чтобы тем более открылась благодать Божия. Итак, этот хромой лежал при дверях храма, и, увидев входящих апостолов, обратился к ним, желая получить от них милостыню. Что же Петр? «Взгляни на нас», говорит он (Деян. 3:4). Достаточно взгляда, чтобы удостовериться в бедности; не нужно ни слов, ни доказательств, ни ответа, ни объяснения; одежда уже показывает тебе неимущего. Вот это всецело дело апостольства – говорить бедному так, чтобы не от бедности только избавить его, но и внушить ему: ты увидишь большее богатство. «Серебра», говорит, «и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи» (Деян. 3:6). Видишь ли бедность и богатство: бедность в деньгах и богатство в дарованиях? Он не избавил от нищеты в деньгах, но исправил нищету естества.

Посмотри на кротость Петра. «Взгляни на нас» Он не стал укорять, не стал порицать, как часто делаем мы с приступающими к нам, упрекая их в лености. Разве это заповедано тебе, человек? Бог повелел тебе не упрекать в лености, а помогать бедности; не сделал тебя обличителем нечестия, а поставил врачом нечестия; не для того, чтобы ты порицал беспечность, но чтобы подавал руку лежащему; не для того, чтобы ты осуждал образ жизни, но чтобы утолял голод. А мы поступаем напротив: не думая утешить приступающих к нам подаянием денег, мы еще растравляем раны их, осыпая их укоризнами. Но (апостол) даже извиняется пред бедным и говорит кротко, по словам Писания: «приклоняй» без огорчения «ухо твое к нищему и отвечай ему ласково, с кротостью» (Сир. 4:8). «Серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи».

Здесь два обстоятельства: образ жизни и чудо. Образ жизни в словах: «серебра и золота нет у меня», потому что к жизни относится – не ставить ни во что земные предметы, отвергнуть имущество, презреть настоящую суетность; а чудо – восставить хромого, исцелить поврежденные члены. Итак, вот и образ жизни и чудо. Посмотрим же, за что Петр удостаивается похвалы. Что говорил он? То ли, что он творил чудеса? Хотя и тогда он уже творил чудеса, однако не говорил этого, а что? «Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою» (Мф. 19:27). Видишь ли жизнь и чудо, но жизнь получающую венец? Что отвечал Христос? Он одобрил и похвалил это. «Истинно говорю вам», сказал Он, «что вы», оставившие домы свои и прочее, – не сказал: вы, воскрешавшие мертвых, – но: «вы, оставившие имущество свое, сядете на двенадцати престолах»; и всякий, кто откажется от всего имущества своего, удостоится этой чести (Мф. 19:28,29). Ты не можешь восставить хромого, как Петр? Но ты можешь сказать подобно ему: «серебра и золота нет у меня». Если скажешь это, то станешь близко к Петру; или – лучше – если не скажешь, но сделаешь это. Ты не можешь уврачевать сухую руку? Но ты можешь свою руку которая от бесчеловечия сделалась сухою, заставить протянуться из человеколюбия. «Да не будет», говорить Писание, «рука твоя распростертою к принятию и сжатою при отдании» (Сир. 4:35). Видишь ли, что не сухость, а бесчеловечие сгибает руку? Выпрями же ее человеколюбием и милостынею. Ты не можешь изгнать беса? Но ты изгони грех – и получишь большую награду. Видишь ли, как всегда жизнь и добрые дела получают большую похвалу и большее воздаяние, нежели чудеса? Если хочешь, мы докажем это тебе и другим образом. Пришли к нему, говорит евангелист, «семьдесят учеников», и, радуясь, говорили: «Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем». И говорит им: «однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лук. 10:17–20). Видишь ли, как всегда жизнь удостаивается похвалы?