Текст книги "Чингисхан"

Похищение Оэлун

Есугей издали заприметил беспечную молодую пару и сумел разглядеть и красоту молодой жены, и то, что ее супруг из племени меркитов. А надо сказать, что между монголами и меркитами уже давно была вражда. Она началась еще несколько поколений назад, когда в ответ на предложение союза с монгольским нойоном, борджигином одноглазым Хадаан-тайши, правитель меркитов Тудур-билгэ прямо на глазах у послов принялся точить нож, заявив, что им он собирается вырезать тот единственный глаз, который остался у Хадаан-анды [32]32
  Буквальный перевод: «у братца Хадаана».


[Закрыть].

Последовало столкновение, в котором ослеплен и убит был сам Тудур-билгэ. С тех пор монголы и меркиты постоянно воевали. Так что Есугей был не прочь напакостить меркитам, а вдобавок обзавестись хорошенькой супругой. Он поспешно вернулся домой и позвал братьев помочь ему в похищении молодой женщины.

Такие нападения в то время в Степи были нередки. Нападали не только на единичные повозки, но и на целые стойбища. При этом мужчин убивали сразу, а вот женщинам ничего не грозило: они представляли собой ценность. Поэтому при нападении врага мужчины не оборонялись, а сразу пускались в бегство, рассчитывая потом самим устроить грабеж и отбить свое добро и женщин.

Так произошло и на этот раз: спасая свою жизнь, Чиледу сбежал, пустив коня вскачь. Согласно тексту «Сокровенного сказания», Оэлун сама отослала его прочь со словами:

– Был бы ты жив‐здоров, девушки же в каждом возке найдутся, жены в каждой кибитке найдутся. Был бы ты жив‐здоров, а девицу-жену найдешь. Придется, видно, тебе именем Оэлун назвать другую девушку. Спасайся, поцелуй меня и езжай!

При расставании Оэлун сорвала с себя рубашку и отдала ее мужу как память о себе, чтобы он мог даже в разлуке вдыхать ее запах. Ведь для средневековых монголов именно запах человека являлся важнейшей частью его индивидуальности, а обнюхивание друг друга заменяло у них рукопожатие.

Более Оэлун и Чиледу никогда не встречались. Чиледу прожил недолго: год его смерти неизвестен, но Оэлун была еще молодой сильной женщиной, когда о нем упоминали как о покойнике. Расставшись с мужем, Оэлун разразилась горестными криками:

– Батюшка мой, Чиледу! Кудрей твоих встречный ветер никогда не развевал, в пустынной земле никогда ты не голодал. Каково‐то теперь? – причитала она, роняя обе косы свои то на спину, то на грудь.

Как говорит «Сокровенное сказание», Оэлун кричала так громко, что «Онон-река волновалась, в перелесье эхо отдавалось». Впрочем, ее вопли ничуть не смутили нападавших. Они лишь посмеивались над тем, как быстро Чиледу покинул свою молодую жену и умчался прочь:

– Лобзаемый твой много перевалов перевалил, оплакиваемый твой много рек вброд перешел. Сколько ни голоси – он не бросится взглянуть на тебя, сколько ни ищи – его и след простыл. Замолчи уже! – попрекали они расстроенную красавицу.

Рыдающую Оэлун Есугей отвез к родне, в свой клан. Женщины клана борджигинов сумели кое-как успокоить молодую женщину, и Оэлун приняла свою судьбу: она стала старшей женой Есугея.

Была у Есугея и вторая супруга – Сочигэл (Сочихел), но она считалась младшей женой. За годы брака Оэлун родила Есугею пятерых детей: четырех сыновей – Темучжина, Хасара, Хачиуна, Тэмуге – и дочь Темулун. Сочигэл родила двух сыновей – Бегтера и Бельгутея.

Детство Темучжина

Темучжин был первенцем Оэлун. Он появился на свет в 1162 году [33]33
  Некоторые исследователи относят рождение Темучжина к более раннему периоду, другие же, наоборот, к более позднему. По истории Рашид ад-Дина дата рождения Чигисхана – 1155 год. Но все же 1162 год является наиболее вероятным.


[Закрыть].

Мальчик получил имя в честь плененного Есугеем татарского вождя Темучжина-Уге, которого Есугей победил накануне рождения сына.

По легенде, когда младенец появился на свет, один его кулачок был крепко сжат. Оэлун со всей осторожностью разжала крошечные пальчики и увидела, что в руке у младенца – комочек запекшейся крови «величиною с пальчик». Это было расценено как знак того, что суждено ему залить мир кровью.

Историк и биограф Чингисхана Рашид ад-Дин пишет по этому поводу: «Он держал в ладони правой руки небольшой сгусток запекшейся крови, похожей на кусок ссохшейся печени. На скрижали его чела были явными знаки завоевания вселенной и миродержавия, а от его лика исходили лучи счастливой судьбы и могущества».

Темучжин был первенцем Оэлун – но не Есугея. Его младшая жена Сочигэл тоже родила сына, которого назвали Бэгтер. Он был немного старше Темучжина.

Нам совсем немного известно о детстве Темучжина. Скорее всего, оно было типичным для монгольского ребенка: он рано начал трудиться, рано стал самостоятельным. А когда Темучжину исполнилось девять лет по монгольскому счету, отец решил его женить.

Монгольский счет возраста человека заслуживает особого внимания. В Средние века монголы не знали такого понятия, как «день рождения», они отсчитывали один год жизни человека каждый раз, как зеленели травы. Было им знакомо и понятие месяц, который составлял 28 дней и считался по фазам Луны.

Есугей взял с собой подросшего по монгольским понятиям сына и отправился в путешествие по степи, разыскивая кланы, где могла найтись подходящего возраста девочка. И вот Есугей с Темучжином повстречали клан из племен олхонутов. Главу клана звали Дэй-Cечен, и была у него десятилетняя дочь Бортэ.

Есугей и Дэй-Сечен, хорошо знавшие друг друга, сели пировать и разговорились, причем Дэй-Сечен поведал, что видел накануне сон, будто спустился ему на руку белый сокол, зажавший в когтях солнце и луну. Этот сон мужчины истолковали так, что им нужно поженить своих детей.

Дэй-Сечен был очень доволен: ему понравился Темучжин. По всей видимости, он был красивым мальчиком:

– У твоего сынка взгляд – что огонь, а лицо – что заря, – сказал Есугею будущий сват. Эта формула юношеской красоты: «Лицо – заря, глаза – огонь» потом не раз применялась при описании внешности юного Чингисхана даже его недругами.

Впрочем, точно так же описывали и внешность юной Бортэ.

– В том ли честь, чтоб отдать дочь после долгих сговоров, да и бесчестье ль в том, чтоб по первому слову отдать? – рассуждал Дэй-Сечен. – То не женская доля – состариться у родительского порога. Дочку свою согласен отдать. Оставляй своего сынка в зятьях-женихах.

Так как клан Есугея был небогатым, то вместо выкупа за невесту Темучжин должен был стать работником родителей своей невесты на несколько лет. Таков был обычай. Есугей оставил сына «в зятьях» и уехал.

Расставаясь, отец с сыном не знали, что более не увидятся: Есугею недолго оставалось жить на этом свете.

Согласно «Сокровенному сказанию», по пути домой Есугею повстречались татары, у которых был какой-то праздник. По традиции они пригласили путника к трапезе, хотя татары были для монголов недружественным племенем. Есугей принял приглашение, так как проголодался и томился жаждой. И это было его роковой ошибкой. Считается, что татары подмешали ему в пищу яду. Уезжая от них, он почувствовал себя дурно, и через трое суток, добравшись домой, сильно занемог. Есугей позвал своего приближенного Мунлика, сына Чарахая и срочно отправил его за сыном. Но привезти Темучжина домой при жизни Есугея Мунлик не успел: тот почти сразу умер. Так говорит «Сокровенное сказание».

А вот биограф Чингисхана Рашид ад-Дин, не отрицая факт отравления Есугея, пишет о том, что это случилось несколько позже, когда Темучжину исполнилось уже 13 лет. И это более вероятно, учитывая сильное чувство, возникшее между ним и Бортэ, которое вряд ли могло окрепнуть за несколько дней. И то, что Дэй-Сечен считал Темучжина своим зятем, тоже говорит о том, что юноша проработал на него довольно длительный срок.

Изгнание из племени

Есугей оставил двух жен и семерых детей. Новым главой племени тайджиутов стал Таргутай-Кирилтух, он же Таргутай Толстый, давний соперник Есугея. После кончины Есугея жены и родня Таргутай Кирилтуха тут же принялись унижать Оэлун, и положение ее стало незавидным. «Люди близкие – скорпионы!» – приводит Рашид ад-Дин древнюю пословицу, описывая отношение тайджиутов к Есугею, их зависть и злобу.

Так жены покойного Амбагай-хана, отправившись почтить мертвых, не позвали с собой только что овдовевшую Оэлун, а в ответ на ее упреки заявили:

– Ты и заслуживаешь того, чтобы тебя не звали или, позвав, ничего не дали. Тебе и следует есть то, что найдешь. Ты и заслуживаешь того, чтобы тебе отказывали даже в просимом.

Таким образом положение клана борджигинов, или, как их стали называть позднее, – есугидов – резко изменилось к худшему. Только что Оэлун и Сочигэл считались ханшами – и вдруг стали париями.

Обе вдовы Есугея были еще молоды и могли бы найти себе новых мужей. За вдову не надо было платить выкупа, и это делало подобный брак желанным – для небогатого человека. Однако существовал и обычай, препятствовавший подобному браку. Гильом де Рубрук писал: «Ни одна вдова не выходит у них замуж [34]34
  На практике многие монгольские вдовы вторично выходили замуж. И даже одна из дочерей Чингисхана дважды была замужем. Мало того, даосский монах Чань Чунь вообще сообщал следующее: «По выходе девицы замуж, если муж ее обеднеет, она выходит за другого; если муж, отправившись в путешествие, не возвратится через три месяца, то жене также позволено вступить в брак с другим».


[Закрыть] на том основании, что они веруют, что все, кто служит им в этой жизни, будет служить и в будущей; отсюда о вдове они верят, что она всегда вернется после смерти к первому мужу». То есть женитьба на вдове подходила лишь для человека незнатного и небогатого, а подобных кандидатов отпугивали многочисленные дети Оэлун и Сочигэл – семеро ртов. Ведь их надо было кормить! Вот и получилось, что никто не захотел взять вдовиц в жены. Наоборот, родня Есугея решила, что от двух женщин и их малолетних отпрысков проку мало, а потому порешили их оставить одних в степи на берегу реки Онон на верную смерть. Лишь один из стариков попытался возразить против подобной несправедливости – но тут же был тяжело ранен копьем в спину и вскоре умер.

Немалое упорство проявила Оэлун: она взяла в руки копье с символами своего покойного мужа и трижды обскакала на коне клан тайджиутов, громко напоминая всем о том, сколь славным батыром был ее муж, их бывший глава. Это пристыдило тайджиутов на время, они для виду вернулись – но ночью все равно ушли, прихватив большую часть скота семьи Есугея. Монголы были уверены, что Оэлун, Сочигэл и их дети все равно погибнут, так зачем же ценной скотине с ними пропадать.

Выживание

Но Оэлун не погибла!

Эта выдающаяся женщина проявила немалое упорство и выдержку, сумев прокормить себя и своих детей. «Сокровенное сказание» повествует, что Оэлун собирала «по зернышку с черемухи да яблонь-дичков», уходила далеко в степь с лукошком, выкапывая «на варево деткам» «корней судун да корней кичигина [35]35
  Дикорастущие степные растения с толстыми, неглубоко залегающими съедобными корнями.


[Закрыть]». Так же поступала и Сочигэл. Их дети ловили рыбу, в пищу шли даже мелкие грызуны, суслики, считавшиеся у кочевников съедобными, несмотря на то, что они разносят чуму.

У есугидов осталось-таки несколько лошадей – не менее восьми, а может, и больше. Однако этого количества явно было недостаточно для девяти человек: считалось, что на каждого члена клана должно приходиться по меньшей мере две лошади.

Лошадей использовали для верховой езды (в телеги обычно запрягали коров и быков), а также их доили, но только летом, пока лошади приносили приплод. Монголы умели существовать на одном лишь кобыльем молоке и получаемом из него напитке – кумысе. Рубрук так и пишет: «… летом, пока у них тянется кумыс, то есть кобылье молоко, они не заботятся о другой пище».

Рыбная ловля не является традиционной пищей монголов, но есугидам выбирать не приходилось. Мальчики дали друг другу слово не быть обузой для своей матери. Они «стали сиживать на крутом берегу Онон-матушки, друг для друга стали ладить крючья-удочки. Наживляя негодную рыбешку, стали удить. Притравляя игольные крючья-удочки, стали выуживать ленков да хайрюзов. Сплетая сети-невода, стали вылавливать рыбку-плотвичку. В знак сыновней почтительности стали и сами кормить свою мать», – говорит «Сокровенное сказание».

Вот так и прошла юность Чингисхана – на скудных порциях кумыса, на запеченных крысах и сурках-тарбаганах, на жидкой ушице, сваренной из мелкой рыбешки, на диких яблочках и съедобных корешках… Спутниками будущего завоевателя мира были тяжелый ежедневный труд и постоянное чувство голода.

Джамуха

Порой на берег реки Онон приходили другие кланы. Часто бывал там обок джараитов (иногда его называют клан Джадаран), также ведший свой род от Бодончара-простака, вернее, от его приемного сына. Это был большой клан, в одном и списков «Сокровенного сказания» есть указание на численность джараитов – 400 человек.

Так у Темучжина появился друг. Звали его Джамуха. Мальчики очень подружились и стали назваными братьями, андами. Клан джадаранов кочевал, но каждый раз юный Темучжин ждал его появления на берегу реки Онон.

Подростки много времени проводили вместе. Частенько они обменивались символическими дарами – сделанными из кожи или кости полезными мелочами.

Джамуха подарил тогда Темучжину гадальную косточку и стрелу, издававшую свист во время полета. Такие стрелы использовались для подачи сигналов. Темучжин вручил другу грузило и красиво оперенную стрелу, вырезанную из кипариса.

Смерть Бэгтера

Темучжин взрослел, мужал, но не он должен был стать следующим главой клана. Старшей женой Есугея считалась его мать Оэлун, и по монгольским законам главой клана должен был стать ее второй супруг.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление, рассмотрев брачные обычаи монголов. Гильом де Рубрук писал: «…среди них случается позорный обычай, именно, что сын берет иногда всех жен своего отца, за исключением матери. Именно двор отца и матери достается всегда младшему сыну. Отсюда ему надлежит заботиться о всех женах своего отца, которые достаются ему с отцовским двором, и тогда при желании он пользуется ими как женами, так как он не признает, что ему причиняется обида, если жена по смерти вернется к отцу».

Писал об обычае молодых людей брать в жены овдовевшую мачеху и де Плано Карпини, подробно описывавший сложные внутрисемейные отношения кочевников: «Жен же каждый имеет столько, сколько может содержать: иной сто, иной пятьдесят, иной десять, иной больше, иной меньше, и они могут сочетаться браком со всеми вообще родственницами, за исключением матери, дочери и сестры от той же матери. На сестрах же только по отцу, а также на женах отца после его смерти они могут жениться. А на жене брата другой брат, младший, после смерти первого или иной младший из родства обязан даже жениться. Всех остальных женщин они берут в жены без всякого различия и покупают их у их родителей очень дорого. По смерти мужей жены нелегко вступают во второй брак, разве только кто пожелает взять в жены свою мачеху».

И Марко Поло упоминал об этом: «Женятся они на двоюродных сестрах; умрет отец, старший сын женится на отцовой жене, коли она ему не мать; по смерти брата – на его жене».

Можно легко посчитать, что на момент смерти Есугея Оэлун исполнилось всего лишь 25–26 лет, и она не утратила ни молодости, ни красоты, ни здоровья. За отсутствием других претендентов на руку Оэлун вполне мог рассчитывать старший сын Сочигэл – Бэгтер, который был старше Темучжина. Оэлун понимала это и относилась к подростку с особым уважением.

Некоторые исследователи считают, что Бэгтер поддерживал связь с тайджиутами, и в частности с их вождем Таргутаем. Именно Бэгтера тайджиуты рассматривали как будущего главу клана есугидов.

Чувствуя свое особое положение, Бэгтер считал возможным забирать себе лучшую часть добычи, что, естественно, злило Темучжина.

Как-то раз Темучжин подстрелил жаворонка – даже мелкая пташка годилась на жидкий супчик, – но Бэгтер отнял добычу. А потом вышло так, что Темучжин, его родной брат Хасар, а также дети Сочигэл рыбачили на берегу Онона. Темучжин выловил красивую блестящую рыбку с золотистой чешуей, он обрадовался, что сейчас порадует мать, но Бэгтер отнял у него добычу.

Хасар и Темучжин побежали жаловаться матери, но, к их удивлению, Оэлун встала на сторону обидчика, отругав своих сыновей:

– Что это так неладно живете вы со своими братьями! Ведь у нас, как говорится, нет друзей, кроме своих теней, и нет хлыста, кроме конского хвоста. Нам надо думать о том, как бы отплатить за обиду тайджиутам, а вы не согласны между собою. Не смейте так поступать!

Ее слова пришлись Темучжину не по вкусу: как можно быть в согласии с вором, с тем, кто забирает себе все лучшее? И он решился жестоко расправиться с обидчиком.

Бэгтер в это время стерег на холме лошадей. Темучжин подкрался к нему сзади, а Хасар – спереди. Когда они приблизились, держа наготове свои стрелы, Бэгтер сразу понял их намерения и поначалу пытался уговорить своих кровных братьев не убивать его, упирая на то, что члены маленького клана должны быть едины. Так же, как и Оэлун, он напомнил об обиде, нанесенной тайджиутами:

– Думаете ли вы о том, с чьей помощью можно исполнить непосильную для вас месть за обиды, нанесенные тайджиутами? Зачем вы смотрите на меня, будто я у вас ресница в глазу или заноза в зубах. «У нас нет друзей, кроме своих теней, нет хлыста, кроме скотского хвоста», – говорил он.

Но его слова не остановили братьев, задумавших злодейство: Темучжин с Хасаром в упор пронзили его стрелами спереди и сзади.

Как только они вернулись домой, Оэлун сразу же поняла все по их лицам. «Сокровенное сказание» приводит ее долгий плач о смерти пасынка:

– Душегубцы! Недаром этот вот яростно из утробы моей появился на свет, сжимая в руке своей комок запекшейся крови! Темное дело свое вы свершили, словно дикие псы, что лоно у матки своей прогрызают. Словно свирепый хаблан, на скалу налетающий. Львам вы подобны, чью ярость ничто не уймет…

Долго плакала Оэлун, сравнивая сыновей с дикими животными. Но горю было не помочь. Велико было и отчаяние Сочигэл: она потеряла не только сына, она – бесправная младшая жена – потеряла надежду возвыситься и стать матерью главы клана. И дальнейшие события показали, что эту обиду она не простила.

Расплата

Убив сородича, Темучжин совершил преступление и поставил себя вне закона. И тайджиуты во главе с Таргутаем задумали с ним расквитаться. Тайджиуты рассуждали так: когда-то они жестоко обидели вдову Есугея, оставив ее с детьми в степи. Теперь старший сын Есугея подрастает и выказывает агрессивность – вдруг он решит им отомстить?

Таргутай-Кирилтух со своей личной стражей явился на берег реки Онон для расправы над братоубийцей. Но откуда он мог знать о происшествии? Подозревают, что ему сообщила об этом безутешная Сочигэл.

Оэлун с детьми в ужасе бросилась прятаться в тайге. Бельгутай построил укрепление из поваленных деревьев, меткий лучник Хасар отстреливался от неприятеля. Хачиуна, Тэмуге и Темулуну спрятали в ущелье. Есугиды ждали худшего, но тайджиуты потребовали выдать им только Темучжина.

Чтобы отвести от семьи беду, Темучжин открыто, на глазах у Таргутая, вскочил на коня и пустился в лес. Тайджиуты оставили в покое Оэлун и прочих и пустились за ним в погоню.

Лес был довольно густым, но не слишком обширным. Темучжин успел пробраться в густую чащу и там спрятался. Тайджиуты окружили бор и стали сторожить беглеца. Девять суток провел Темучжин в лесу безо всякой пищи, но потом все же решил выйти – и тайджиуты схватили его.

Таргутай-Кирилтух привез Темучжина к себе в улус и там подверг его законному наказанию: обратил в рабство и надел ему на шею колодку – канг. С колодкой на шее юноша должен был выполнять самую тяжелую и черную работу, а на ночлег скитаться из юрты в юрту – где примут.

Так описывает события «Сокровенное сказание». Но есть и другие версии. Рашид ад-Дин упоминает о том, что у молодого Темучжина «случались сражения и битвы с племенами тайджиут. Они его несколько раз полоняли и заключали в оковы, а он с помощью всевышнего творца освобождался». Срок плена историк определяет в десять лет, что маловероятно.

А китайский посол Хун пишет, что Темучжина пленили не тайджиуты, а цзиньцы: «Чингис в малолетстве был захвачен в плен цзиньцами, обращен в рабство и только через десять с лишним лет бежал. Поэтому он знает все дела государства Цзинь [36]36
  Возможно, Хун путает события из жизни Чингисхана с происшествием полусотлетней давности, когда был захвачен в плен его родственник.


[Закрыть]».

Но мы с вами будем придерживаться версии, изложенной самими монголами в «Сокровенном сказании», которое утверждает, что тайджиуты поймали Темучжина и продержали в плену несколько месяцев.

Побег

Темучжин умел располагать к себе людей, и некоторые из тайджиутов стали ему сочувствовать. Особенно незнатные, на своей шкуре испытавшие тяготы и несправедливости жизни. Такой была семья батрака по имени Сорган-Ширай. Сыновья его, Чимбай с Чилауном, жалели Темучжина и ночами ослабляли колодку, давая возможность пленнику выспаться.

В середине первого летнего месяца, по случаю праздника полнолуния [37]37
  Скорее всего, имеется в виду Цаган Сар – Монгольский лунный Новый год.


[Закрыть], тайджиуты пировали на крутом берегу Онона до самого заката. Охранять Темучжина оставили какого-то тщедушного паренька. Выждав момент, когда охранник отвлекся, Темучжин ударил его колодкой по голове и бежал. Прыгнув в реку, он проплыл какое-то расстояние, а затем спрятался в густых прибрежных зарослях, погрузившись в воду.

Упустивший его человек громко завопил, на его крики со всех сторон стали собираться тайджиуты. Ночь полнолуния выдалась светлой, и поиски начали немедленно.

Но Темучжину повезло: заводь, где он прятался, выпало обыскивать именно Сорган-Шираю. Он заметил беглеца, но решил его не выдавать. Когда стали уговариваться о дальнейших поисках, Сорган-Ширай посоветовал, чтобы каждый снова обыскал свой же участок. То же самое повторилось и третий раз, а потом, ближе к утру, луна скрылась и слишком стемнело, чтобы можно было хоть что-то разглядеть.

В предутренней мгле Темучжин выбрался из реки и добрался до юрты Сорган-Ширая. Тому, как батраку, спать не пришлось: по случаю праздника ему и его сыновьям всю ночь пришлось пахтать, то есть взбалтывать, взбивать кумыс, чтобы был готов к утру [38]38
  Вот современный рецепт приготовления кумыса: в молоко заливается специальная закваска. Затем напиток надо непрерывно помешивать вертикальными поступательными движениями специальной мутовкой. Если забыть об этом, то смесь моментально превратится в творог. Через несколько часов, если это лето, кумыс готов.


[Закрыть].

Тот был не рад его видеть: он боялся наказания за помощь беглому рабу, а потому встретил его неприветливо:

– Разве я не велел тебе убираться восвояси? Чего ты пришел?

Но оба его сына, Чимбай и Чилаун, стали возражать отцу, хоть это было и не принято у монголов. По всей видимости, они сильно сдружились с Темучжином, потому пытались убедить родителя:

– Когда хищник загонит малую пташку в чащу, то ведь и чаща сама ее спасает. Как же ты можешь говорить подобные слова человеку, который к нам пришел?

Они сняли с Темучжина колодку и сожгли ее на огне, а самого его спрятали в телеге, нагруженной овечьей шерстью и стоявшей за юртой. Братья поручили беглеца заботам своей младшей сестры по имени Хадаан, строго наказав ей не проговориться об этом деле ни одной живой душе.

Но Таргутай не собирался отпускать Темучжина живым! Он опасался как бы беглого есугида не укрыл кто-то из членов клана, а потому распорядился обыскать все юрты. Хотели разобрать и огромную кипу шерсти на телеге, но семейство Сорган-Ширая подняло их на смех: «Чего вы зря время теряете? Разве в такую жару кто-то смог бы усидеть под грудой шерсти?»

Решив, что в летний зной ни один человек не сможет усидеть под душным ворохом, проводившие обыск люди ушли. Сорган-Ширай понимал, что если у него обнаружат Темучжина, то несдобровать никому из семейства. Поэтому он поспешил его выпроводить.

– Чуть было не развеял ты меня прахом! – то и дело повторял он.

Добрый батрак накормил юношу бараниной, дал ему беломордую рыжую кобылу, немного еды, лук да пару стрел. И отправил прочь. Темучжин сумел добраться до своих.

Памятник старшему сыну Чингисхана – Джучи

Гора Бурхан-Халдун