Текст книги "Вечно молодые"

Глава 3

Теодор… Небольшое государство с одноименной столицей, которая сводится к огромному замку-крепости, оборудованному по последнему слову техники. То есть буквально: от средневековья остались только стены. Камеры, датчики движения, аналитические алгоритмы, куча охраны и сирен. Я уверена, что мало кто сможет пробраться в него незамеченным. Правитель – Аркадия, или «Адская стерва», кажется, именно так ее называет Мел, после чего обязательно отхватывает подзатыльник от Олли. Мне повезло, пока еще мы не знакомы, хотя я понимаю, что с этим вечно тянуть не получится. И как раз ее старшего сыночка прочат мне в подопечные. Младшая дочь не унаследует трон, поэтому брошена на произвол судьбы и в руки Мел, чтобы не мешалась.

Население Теодора – маги стихий, различной степени сложности. У каждого минимум один контракт со стихией, некоторым даже везет с врожденным даром, но полноценные четверки есть только среди солдат или сирен. И это достигается невозможной болью. Нельзя быть могущественным счастливчиком, не познав ее.

Такова моя реальность, и прямо сейчас я торчу на небольшой веранде с видом на лес в сторону Темных. Выбежала сюда, спасаясь от толпы желающих посмотреть на еще одну зверушку.

Наконец замедлилась, вдыхая полной грудью свежий воздух.

Иногда я отключалась от ощущения потоков, которые щекотали кожу, но это был не тот случай. За последнее время настолько сроднилась с этим ощущением, что уже было невозможно отказаться.

Оставалось несколько шагов до ограждения, когда я заметила резкое движение с правой стороны. В тот же момент со мной поравнялся парень. Резко остановившись, я уставилась на него, но не успела разглядеть, когда он заговорил:

– Ты красива! Но то, как пялишься в темноту, делает тебя похожей на наркоманку.

Первое действие: захлопнуть рот.

Второе: сделать несколько шагов от него.

Я думала, что в этом и заключалось спасение, но он отмер и пошел по пятам.

– И ты – сирена! Это… очень… интересно…

– По-моему, это так себе обстоятельство. Я – растиражированное оружие, рекламная компания которого в самом разгаре.

Прошипев слова, я развернулась, уперлась спиной и локтями в ограждение, разглядывая незнакомца.

Высокий. Светловолосый. Стройный. Подкаченный.

Мы не встречались с ним раньше.

Прическа неаккуратна, но я больше чем уверена, что он потратил на это очень много времени. Напускная небрежность. Иссиня-черный приталенный костюм и тонкий черный галстук. Руки спрятаны в карманы. Он идет ко мне расхлябанной походкой.

Но все напускное.

Движения его глаз говорят, что он собран и контролирует ситуацию. Напряжение тела – о том, что он физически не упустит момент уйти от атаки. Мне не видно, сколько у него татуировок, но могу догадаться, что с такой уверенностью в себе, не менее трех.

Либо он мастерски блефует.

Его взгляд пробегает по мне с ног до головы. Сапфировые глаза замирают, останавливаясь на губах. Он молчит, но не отводит глаз.

При этом останавливается на безопасном расстоянии, которое, если что, даст пространство для маневра. И лицо озаряется ухмылкой. Наглой такой и полной самодовольства. Она просачивается сквозь его губы, превращая в убийственно опасного, показывая истинное лицо за маской безразличия.

Я проглатываю воздух, потому что у меня моментально пересыхает горло и молюсь, чтобы он шел себе своей дорогой.

Откровенно красивые парни всегда меня смущали. А он был просто идеален со своим мужественными скулами и живыми глазами.

Игрок.

– Так, как тебя зовут сирена воздуха? Или ты еще не определилась? – теперь он смотрит в сторону, как будто ему стало вообще все равно.

– Я не забывала имени! – его глаза возвращаются к моим слишком резко, чтобы скрыть то, насколько это удивляет. Но я не продолжаю.

– Интересно… – он почти шипит это слово. – Выпить хочешь?

– Нет, спасибо! – Он вынимает небольшую фляжку из внутреннего кармана и протягивает мне. – Я же сказала, что не хочу!

Пожимает плечами и делает глоток из нее, прикладывая тыльную сторону ладони к губам после. Как будто залил туда чистый спирт, ну или никак не меньше абсента.

– Ну, мало ли, ты можешь передумать. Мне нужно знать, кого мне хотят навязать.

Застываю… и до меня доходит.

Игорь, конечно! Блондин, голубые глаза, линия губ точно такая же, как у Алисы. Могла бы и раньше догадаться.

– Вот черт! – выдыхаю я разочаровано.

– Я не он, но есть множество слов, которые подойдут для меня в сочетании с «чертовски». Например, красивый, привлекательный, сексуальный, умный и…

– Придурок!

Он щурится, имитируя то, что это определение для него ново.

– Давай сразу разберемся: я не в восторге от тебя. – Его глаза замыкаются на моих. Да, он прав – все те слова определенно про него. Но я этого никогда не признаю и просто продолжаю. – И не собираюсь тратить свое время и силы на недисциплинированного идиота, который носит с собой на прием, на котором итак льются реки алкоголя, еще и свою фляжку. Боишься, что на твою душу не хватит?

– Считай, что это был тест на профпригодность.

– А сейчас будет тест на слух: да пошел ты!

Он застывает, его взгляд становиться холодным. Он делает шаг ко мне, сокращая дистанцию вдвое:

– Не дерзи!

– А то что? Прикажешь меня выпороть? Ни один из твоих солдат даже не чихнет в мою сторону! И, кстати, я не собираюсь быть твоей собачкой-поводырем!

– О да, любая девчонка из твоих готова отдать…

– Что? – его губы пытаются сформулировать достойный ответ, чем вызывают нервный смешок у меня. – Ты – проблема, а не привилегия! – губы вновь превратились в презрительную нить, и его взгляд замирает на месте, где моя шея переходит в ключицу. От него веет чем-то нехорошим. Чем-то, о чем я пожалею. Он шагает ко мне вплотную и проговаривает на ухо…

– Давай так: я отрежу тебе твой дрянной язык и гарантирую, что после этого мы поладим, милая.

– Спасибо за предложение, но мой язык мне гораздо нужнее, чем ты.

Я сделала два шага от него и перенеслась в зал. А он кричал мне вдогонку что-то о том, что нам стоит познакомиться поближе, и что он будет очень хорошо себя вести…

***

Торможу рядом с Олли, и по ее лицу пробегает гримаса неудовольствия, потому что вместе со мной ее легкое платье разлетается в разные стороны. Она тут же рычит:

– Я говорила тебе, постарайся не перемещаться в толпе, ты можешь…

– Все под контролем, и ты это знаешь, просто перестраховываешься. – Как только я это озвучила, сразу поняла, что стоило прикусить язык. Но уже Олли шипит мне в лицо:

– Саманта, что-то случилось? – я напускаю легкую улыбку на свои губы и расслабляю лицо. Мускул за мускулом заставляю беспокойство покинуть меня.

– Нет, все хорошо, просто меня утомляют люди. – Она бегает по мне глазами, ищет признаки вранья, но я лишь наклоняю голову на бок и закатываю глаза. – Олли, прекрати! Я в порядке. В конце концов, я не маленькая девочка и могу о себе позаботиться сама. Тут ни одного темного. Все свои. Мне не угрожает опасность.

Все равно, чтобы я не сказала, она уже поставила мне диагноз – слишком беспечна.

Просто Игорь оказался немного не таким, как я его представляла. Или совсем не таким.

– Иногда угроза, которая исходит изнутри, намного опаснее. Ее можно проглядеть. Она может затаиться, ты и не заметишь, как очнешься в такой заднице, из которой нет выхода.

– Олли, я поняла! Все хорошо! Я буду смотреть в оба! – говорю я, сопровождая свои слова жестом у глаз. Она понимала, что я соглашалась, чтобы успокоить ее, но кивнула и пропустила меня к Мел, Кейт и Дели. Они о чем-то перешептывались. Мел скептически смотрела на двух других девочек. Кейт накручивала свой локон на палец. В незанятой руке балансировал бокал с ярко-оранжевым коктейлем. Дели первая заметила меня и улыбнулась. Как обычно.

– Где была? – Судя по веселому тону Мел, та маргарита, которая была у нее в руках, не первая и не вторая. Я отвела глаза в сторону, чтобы не встречаться с ней взглядом, не дать понять, что я в замешательстве, и ответила.

– Воздухом дышала… – И после паузы выдавила из себя. – С Игорем познакомилась.

Все трое замерли, глядя на меня в ожидании хоть какой-то реакции. Но я очень хорошо запомнила, что Теодор – это то место, где люди не должны знать, что у тебя внутри.

– И как? – осторожно прошептала Дели.

– Мудак!

– Отличное резюме. – Пожала плечами Кейт, новость об Игоре отвлекла, и она наконец оставила в покое свои волосы. – Он любимец Мел, а я полностью с тобой согласна. Не люблю блондинов.

– Да, ты любишь татуированных брюнетов!

В следующие секунды происходит две вещи: Кейт выплескивает содержимое бокала Мел в лицо.

Мел оставляет ее в живых и только выдавливает, смахивая воду:

– Заслужила!

Я пытаюсь не разинуть рот от удивления, а Кейт, как ни в чем не бывало, переключает внимания на меня:

– Ну и как тебе наш принц?

Я смотрю, как Мел приводит себя в порядок. В ней действительно нет обиды на подругу, более того, в ней действительно есть раскаянье.

До этого я думала, что она не способна на такие эмоции. Кейт поднимает бровь, намекая на то, что, если я решусь сейчас спросить про это, следующий бокал найдет мое лицо.

– Он… он был довольно груб, и.… самоуверен, и надоедлив, и…

– Это Игорь, ты привыкнешь, в его предложениях действий не больше, чем хватит, чтобы раздражать тебя. Все просто: кого-то недолюбила мамочка, и теперь этот кто-то отчаянно жаждет внимания. – Она кивнула мне. – Хочешь маргариту? Мы решили, что позже нам наверняка захочется текилы, так что…

Еще одна мантра сирен: если веселья недостаточно – выпей!

– Да! – и она протягивает мне бокал с напитком цвета коралла. Судя по вкусу, текилы для нее не пожалели, но мне очень нужно, чтобы меня отпустило странно чувство его присутствия, поэтому я делаю несколько больших глотков залпом.

– Полегче…

Я пожимаю плечами и делаю еще один большой глоток, смотря в сторону, куда приклеила встревоженный взгляд Мел.

Застываю с бокалом у рта и кучей дробленного льда в нем, от которого сводит зубы. Потому что через пустой танцпол вальяжно, но целенаправленно, к нам продвигается Игорь, на которого смотрят все. Он схватил мои глаза своими и идет на ощупь, не отрывая взгляд.

Зачем?!

Походка настолько звериная, настойчивая, что я понимаю, чего бы он ни хотел – у меня нет шансов. Параллельно он расстегивает пиджак, ослабляет галстук, раздвигает ворот рубашки и улыбается хищной улыбкой, обещающей приключения четко определенного характера.

Волшебно.

Тут есть всего один ненормальный, и он заинтересовался мной.

Игорь подходит к нам вплотную, все еще не отрывая взгляд, пока я давлюсь льдом из коктейля, а мой желудок сводит от холода.

– Привет, Мел! Мне кажется, моя сестра нашла очередного козла, и у нее пора вырывать из рук выпивку, чтобы не вытаскивать через час из его постели. – Наблюдаю за Мел, которая одной рукой обнимает себя, другой подносит бокал ко рту как ни в чем не бывало. На ее лице не дрогнул ни один мускул от его замечания, и она ответила холодным безразличным тоном:

– Не переживай, у нас с Алисой уговор: я даю ей пить и веселиться, она не прыгает ни к кому в постель. Все четко. Или сразу тащу ее к Аркадии, и на этом ее веселье заканчивается на следующие несколько месяцев. – Игоря не удовлетворяет ее ответ, он хотел, чтобы Мел метнулась к его сестре, но она не собиралась меня оставлять. Он на секунду стискивает челюсть и отворачивается от меня, встречаясь с ней глазами.

– Ты все еще одна? Неужели никто не готов справиться с цунами? – но опять мимо. Она наклоняет голову к плечу и щурит глаза:

– Чего тебе надо?

– Я пришел познакомиться с той, которая будет меня охранять.

– Ты отказался от охраны.

– Я же не знал, что это будет она.

– Если ты согласишься, к тебе приставят кого-то другого.

– У меня, знаешь ли, слабость к неопытным…

– Это ничего, что я стою тут? Не смущает? – оба опешили и уставились на меня. – Я сама могу за себя постоять, спасибо.

– О, да! Я это уже почувствовал на своей шкуре. – Мел хищно оскалилась, в ответ:

– Шкурка выделки не стоит! – но он уже переключился на меня. При свете его глаза обнаружились пронзительными и ярко-голубыми. Холодные как лед. Но живые. Он не просто смотрел на меня, а ловил реальность, как и то, что происходило вокруг.

Еще шаг, еще ближе ко мне.

– Потанцуем? – я на автомате делаю один назад и упираюсь спиной в барную стойку. Это слишком близко, я не могу его терпеть в своем личном пространстве. – Или может, ты не умеешь? – у меня перехватывает грудь смущением от его улыбки, но я отвечаю:

– Если я буду вести!

– Прости, милая, но это удовольствие я не могу тебе доставить. – Его голос бархатом обволакивает мои внутренности. Он привык, что со всеми это срабатывает и выгибает бровь. Я автоматически улыбаюсь, отвожу глаза и смотрю на Мел, у которой на лице застыло выражение, говорящее, что я вхожу в опасную зону.

Игорь переводит свой взгляд за моим и говорит ей.

– Ты же не против? Прикроешь периметр?

– Она же сказала, что сама сможет за себя постоять! – шипит подруга. – И, знаешь ли, я верю ей. У нее отличный удар правой, ты бы поаккуратнее. Слюнками своими не запачкай платье. – Мел опускает на себя безразличный вид, возвращаясь к сиренам, а я допиваю остатки маргариты, ставлю бокал на барную стойку в тот момент, когда Игорь берет меня за руку и тащит в центр зала. Я чувствую все взгляды на себе, и это взрывает изнутри. К тому же каблуки – все еще не мой конек. Игорь держит темп, в котором я еле ковыляю. Наконец, он разворачивает меня рукам. Из-за обуви разница в нашем с ним росте не такая заметная, хотя я понимаю, что достаю ему разве что до подбородка.

Рука ложится на мою голую спину, и Игорь шепчет мне на ухо.

– У тебя такая нежная кожа, сирена воздуха, как будто…

– Может, помолчим? – он хотел что-то продолжить, но смотрит на меня и выдыхает, начиная усмехаться. – Или ты реально считаешь, что твои дешевые фокусы прокатят?

Игорь ничего не отвечает, крепче прижимает свою руку к моей спине, меня к себе, и мы начинаем танцевать. Он больше не смотрит на меня и разговаривает поверх макушки.

– Ты знаешь, сколько местных девчонок отдали бы руку на отсечение, чтобы оказаться на твоем месте?

– Не знаю и мне все равно. Я думала, мы ранее определились, что твои представления о своей значимости в корне отличаются от реальных.

– Между прочим, я и сам не помню, когда в последний раз танцевал с кем-то.

– Мне не интересно!

Он проворачивает меня под рукой и кладет к себе на предплечье. Из-за неожиданности мне пришлось полностью положиться на него. Лицо Игоря резко оказывается рядом с моим, я вдыхаю слишком глубоко, заглатывая терпкий запах специй. От всего этого кружится голова. Его глаза в нескольких сантиметрах от моих, и он так уверенно шепчет:

– А я хочу, чтобы тебе стало интересно!

Чтобы ответить мне приходится делать нечеловеческие усилия над собой.

– Тебе придется приложить много сил.

– Твои подружки уверены, что ты – воздух? Потому что я думаю, что ты – земля!

– А ты – идиот!

Он стискивает зубы, его бесит то, что ко мне не подобраться. Он дергает меня за руку, ставя на ноги, и мы продолжаем наш танец.

– Словно бродячая собака… огрызаться не надоело?

– А ты давишь на меня с первой секунды. Реально рассматривал другой сценарий?

– Ок, давай начнем с начала. Как тебя зовут сирена воздуха?

– Ты знаешь! Это все уже знают!

– Хорошо… тогда, как ты хочешь, чтобы тебя называли? – это меня трогает, совсем чуть-чуть. Неужели так видно, как меня передергивает от звучания своего полного имени. Я думаю и спокойно выдыхаю.

– Сэм! Мне нравится, когда меня зовут Сэм.

– Хорошо, Сэм! Мне кажется, тебе подходит это имя. Хотя ты и говорила, что не забывала его.

Он резко дергает меня на себя и поднимает мою ногу, ведет по бедру, приподнимая юбку платья. От его прикосновения по моей коже ползут трещины. Оно слишком мягкое и никак не клеится с тем стилем, в котором мы проводим последние полчаса. Нет напора, он скорее боится пройти лишний сантиметр и ждет, когда я его просто остановлю, не отрывая параллельно за это кисть.

Он просит разрешение своим взглядом… очень странный способ…

Хочет что-то сказать, но рука попадает на нож, закрепленный на моем бедре. Выражение его лица подобно ребенку, который неожиданно обнаружил подарок под новогодней елкой. Брови ползут вверх, зрачки расширяются, дыхание углубляется.

Я просто вопросительно таращусь, надеясь, что это делает меня антисексуальной.

Он отпускает мое несчастно бедро, прокручивает под рукой и прижимает к себе снова.

Ненавижу такие томные танцы. Я чувствую мышцы его груди своей ключицей.

Слишком близкий контакт. Мое тело невозможно оторвать от него.

К тому же, судя по его хватке, он не даст мне этого сделать.

– Ты в хорошо охраняемом помещении, с кучей более опытных сирен и прокаченных солдат внутри и снаружи, на приеме в твою честь, и у тебя с собой нож? Твои подруги знают об этом? – Он кивает в сторону Мел, Кейт и Дели, которые напряженно наблюдают за нами. Мне кажется, я впервые вижу брови Дели сведенными до той степени, когда на ее лбу образовалась складочка.

Дели никогда не обижается. Не хмурится и не беспокоится.

И уж точно это не Дели, которая, глядя на Игоря, медленно, но уверенно показывает неприличный жест, включающий в себя средний палец. Что не остается не оцененным моим партнером.

– Твои подруги очаровательны как никогда сегодня. Так мило, что они беспокоятся о тебе… Они же не знают, что у тебя с собой оружие!

Я молчу, решив, что если не отвечать, то он наконец-то заткнется.

– Проведи рукой за моим поясом. – Я хмурюсь, не понимая, в чем смысл. – Не стесняйся. Тут все привыкли к тому, что меня начинают раздевать еще до того, как заходят в мою спальню. – Я все еще не хочу делать то, о чем он просит, что вызывает еще один тяжелый вздох. – И я не привык упрашивать об этом, но, пожалуйста, сделай одолжение и залезь ко мне в штаны!

Я смотрю на него в упор, в глазах играют слишком хитрые огоньки. Он подавляет желание засмеяться, пока моя рука неуверенно скользит между его прессом и поясом брюк. Решаю, что любопытство меня погубит, надеясь, что у меня пока не текут слюни. Я пытаюсь взять под контроль кровь, которая так и норовит прилить к щекам, и в этот момент нащупываю два ножа. По одному для каждой руки, плотно прилегающие к телу.

– Что за…?

– Видишь, я не страшный, а теперь продолжай вбирать кислород в себя, милая. Твоя смерть от удушья не входила в мои планы! – он довольно улыбается, и мы продолжаем двигаться по кругу, когда я впускаю новую порцию воздуха в себя.

– Хм, наверно девчонки удивляются, когда ты начинаешь раздеваться, а там…

– Я никогда не делаю это самостоятельно, так что, они сами находят моих друзей…

– Фуууу… – он засмеялся, запрокинув голову. Так по-детски, что я опешила и почти запуталась в шагах.

– Да ты у нас не испорченная…

– В отличие от тебя, которого уже некуда дальше извращать.

– Ну, я не виноват, что все считают, что они могут стать моей единственной…

Я посмотрел в сторону Мел, которая переговариваясь с Олли. Выражение ее лица не предвещало для меня ничего хорошего и для него тоже. Она не собиралась ему меня отдавать. Он проследил за моим взглядом, и рука на моей спине вжалась мертвым хватом в ребра. Он начал меня кружить. Его губы прижались к моему уху:

– Ты приятно пахнешь. Я бы хотел почувствовать это как-нибудь с утра. Или вечером. Послушай, когда начнешь меня охранять, может, переедешь ко мне? У тебя же должен быть доступ к телу. Я обещаю не водить девчонок и…

– Я – сирена, а не нянька, и одного твоего желания слишком мало, чтобы получить меня в свои личные лакеи.

Он затыкается своими же словами, а я, пользуясь моментом, ухожу, оставляя его посреди зала.

Ровняюсь с Олли, наши плечи почти касаются, но я стою спиной к Игорю.

– Я не хочу его охранять!

– Никто не хочет его охранять. – Она делает паузу и ободряюще улыбается мне, говоря шепотом. – Умница!

Я оборачиваюсь, а он до сих пор стоит и пялится на меня с ухмылкой, которая говорит только том, что его мотивация зашкаливает после нашей с ним милой беседы. К нему уже подлетела недовольная Алиса, он осмотрел ее, взял под руку, чтобы ей было проще стоять. Она была пьяна и недовольна тем, что он только что делал. Его выражение сменилось на снисходительное и заботливое. Черты лица смягчились. Он не слушает, но кивает Мел, что сам отведет ее домой, и они медленно двигаются из зала.

Глава 4

Я просыпаюсь от прикосновения к моей руке.

Это Олли. На ней зеленая футболка и простые джинсы. Волосы как всегда в конском хвосте на затылке. У меня пробегает мысль о том, какая же она все-таки зануда, потому что никогда не дает себе возможности расслабиться. А затем мои глаза встречаются с ее.

Что-то не так!

Я приподнимаюсь на локтях в постели, хочу спросить, что ей от меня нужно, но она прижимает к губам указательный палец и манит за собой.

За окном расцвело, но все спят. Слишком рано. До утренней тренировки полтора часа. Я встаю с кровати и перемещаюсь за ней прыжком к нашему обеденному столу, на котором остались стопки с недопитой текилой, куски выжатого лайма и табаско, потому что Кейт любит погорячее. Тихонько прохожу в гардероб. Когда она закрывает за мной дверь, то начинает сосредоточенно говорить:

– Одевайся, я принесу тебе кофе и бутербродов, у нас минут 20 до встречи с Аркадией.

– Что? – чувствую, что мимика моего лица слишком живая для 6:30 утра.

Губы Олли искривляются в непонятной форме, которая не говорит ни о чем хорошем. Она закатывает глаза и произносит:

– Игорь развел детский сад и побежал жаловаться мамочке, что я не даю ему стража.

– Прошло каких-то 5 часов с тех пор, как мы с ним пререкались…

– Я приготовила одежду для тебя. Не тормози. – Она кивает на кучу шмоток, которые валяются на одном из пуфиков. До того, как она выскальзывает за дверь, я не успеваю сказать ей, что это почти меня не задевает.

Просто он меня бесит.

В памяти всплывает его лицо в тот момент, когда он обнаружил нож на бедре, как будто это сложило в его голове какой-то паззл.

Я залажу под холодный душ, чтобы окончательно проснуться, потому что мне кажется, что происходит полнейший бред. Вытираюсь насухо, одеваюсь в узкие джинсы и такую же футболку как у Олли. Шнурую простые черные кеды в тот момент, когда она возвращается в гардероб и ставит кофе и два сэндвича на один из столов перед большим зеркалом с идеальным освещением для нанесения макияжа.

– Волосы! Сделай что-то с ними. Это уже не просто знакомство. – Она смотрит, в то время как я удивляюсь и пытаюсь понять логику сказанного.

– Что ты от меня хочешь?

– Чтобы она восприняла тебя всерьез!

– Думаешь, она поведется на то, что я за неделю смогла стать кем-то достойным приближаться к ее сыну?

– Просто ненавижу вашу расхлябанность. А этот твой легкий беспорядок с волосами просто бесит. При таком раскладе она, скорее всего, захочет тебя побрить!

– Но не сделает этого, потому что брить сирену – самое бесполезное занятие на свете.

Я улыбаюсь, довольная своей шуткой. Олли смотрит на меня с желанием отправить обратно на тот свет.

Кусаю внутреннюю сторону щеки и заплетаю волосы в колосок, когда коса становиться достаточно длинной, перекидываю ее через плечо на грудь.

– Так лучше?

– Да! Ешь свой завтрак!

– Не хочу!

– Потом вообще ничего в себя запихнуть не сможешь!

– Я сама хочу решить, когда буду есть.

– Ты не совсем… – она вздыхает и стискивает руки в кулаки… – ладно, иногда я перебарщиваю, но совсем чуть-чуть! Сделай пару глотков кофе, чтобы начать соображать, и мы пойдем.

– Я сделаю это, потому что не хочу, чтобы ты продолжала дергаться, хотя холодный душ вполне вернул мне чувство реальности.

Тянусь к кружке и заставляю себя проглотить три огромных глотка, что удовлетворяет Олли на время. После чего мы тихонько переносимся сквозь нашу комнату. Как только оказываемся в коридоре, переходим на обычный темп и идем молча. Перед последним поворотом Олли хватает меня за руку:

– Если тебе чего-то не хочется говорить, сделай так, чтобы она не спросила. И чтобы там не случилось… – она выдыхает и не заканчивает фразу, из-за чего мерзкий холодок пробегает по моей спине.

Олли боится Аркадию, но пытается внушить мне не бояться ее.

Мило.

Мы выходим из-за угла и оказываемся лицом к лицу с виновником торжества.

На нем обычные джинсы и футболка белого цвета. Волосы торчат в разные стороны, но не так элегантно, как вчера. Видно, что он потрепан. Либо он проспал и собирался наспех, либо его ночь удалась.

Решаю, что вариант с малым количеством сна – мне нравится больше.

На фоне светлых волос и белой футболки его глаза как будто светятся флуоресцентным светом.

Очень ярко.

Очень холодно.

Он смотрит на мою косу, и в том месте кажется, что к моей коже прикладывают лед. Дерьмо…

– Привет, Олли! – он шагает и целует ее щеку, и сирена принимает это как должное. – Привет, Сэм! – в мою сторону телодвижений не последовало. Он хотел еще что-то мне сказать, но в двери активировалась панель, и мы начали идентифицироваться.

– Оливия, Верховная Сирена Воздуха.

– Принц Игорь, – он посматривал на меня, надеясь на реакцию по этому поводу, но меня это не впечатляло.

Они ждут, пока я туплю…

– Милая, назови свое полное имя и статус. – Его голос слаще патоки и боковым зрением вижу, как напрягается Олли.

– Саманта, сирена воздуха, и я тебе не милая!

В ответ от него я получаю кривую наглую усмешку.

Но дверь без ручек пришла в движение, и мы вошли.

Зал украшен в зеленых и серебряных цветах. Вдоль одной из стен шли панорамные окна, открывающие вид на бескрайний лес, впуская солнечные лучи. Пол выстелен светлым деревом, на стенах свисают драпировки и символы, которые соотносятся с отметинами на руках сирен. В центре, на помосте восседает женщина, блондинка. Сколько ей лет, я не могу понять и даже предположить. Тот момент, когда внешность человека не соотносится с взглядом, которым он обладает. Ее волосы идеальным шелком спускаются на плечи и, кажется, что она не жива, потому что я не могу уловить движения груди при дыхании. Взгляд впивается в меня и изучает, что заставляет инстинктивно пытаться слиться с местностью. Ледяной голос блондинки разрывает тишину:

– Она мила.

Проходит пару секунд, прежде чем до меня доходит, что блондинка говорит не о какой-то зверушке, а обо мне.

Игорь перенесся к матери, чтобы поцеловать ее в щеку, а мы с Олли остановились где-то посередине, хотя я с удовольствием постояла бы за дверью.

И теперь мы молча глядим друг на друга. Градус неловкости поднимается до небес. Аркадия слегка прищуривается, и я почти делаю шаг назад, когда ее голос замораживает меня:

– Я слышала, что тебя зовут Саманта…

– Меня зовут Сэм, – шиплю я себе под нос!

– Ты что-то сказала, милая?

– Тебе показалось, мам! – Отвлекает на себя ее внимание Игорь, одаривая меня взглядом, обещающим смерть. – Она лучше откликается на «Сэм». – Я мысленно выбиваю из него все самодовольное дерьмо.

Она продолжала пожирать меня глазами. И я пропускаю момент, когда теряю контроль буквально на секунду, которой достаточно, чтобы мои татуировки полыхнули бирюзой.

– Правильно ли я тебя поняла, дорогой? Ты хочешь себе ту, у которой плохо с самоконтролем?

Есть! Да! В моей груди поднимает голову надежда. Я хочу проорать ей: «Сомневайся во мне! Подумай о том, насколько я неопытна. Почувствуй, что он ведет себя как младенец…»

– Она хороша в ситуациях неопределенности, – парирует Игорь.

Но Аркадия все рассматривает меня, и даже Олли начинает нервно двигать кистью. Один уголок рта Аркадии приподнимается, и она нараспев произносит:

– Хотя она тут не больше двух недель и уже получила все стихии. При любом раскладе она одна из самых способных. – Мы молчим, нам просто нечем оправдать мое любопытство. – А теперь попытайся объяснить, почему ты не хочешь отдать ее стражем моему сыну? Если она такая замечательная?

Мои руки сжимаются в кулаки и, кажется, даже Олли готова признать: мы тонем.

– Игорь 3 года назад сам отказался от любой защиты. Мы заключили сделку, с которой вы согласились. Что изменилось за это время? Почему я должна ему давать неопытную, пусть и очень способную, девочку? В этом нет логики!

– Я смогу ее многому научить! – двусмысленность в интонации его фразы лежала так близко к поверхности, что я захотела его придушить. Представляю, как переношусь к нему и хватаю за горло. Он отвечает моему взгляду чуть поднятым уголком губ. Неужели он это поощряет?

– Игорь, мы не успели ее подготовить! Это глупо! Она даже темного от нас не отличит, если встретит по дороге!

– Это не глупо, – в их перепалку влезает Аркадия, – сейчас у нас спокойно и опасности нет. А мне будет приятно знать, что рядом с ним есть кто-то, способный думать трезво. Она производит подобное впечатление.

Интересно она это поняла из того, что я молча пялюсь на них?

– Но Аркадия… – она поднимает перед собой руку, и Олли замолкает. Я вижу, как бешено пульсирует у нее на шее артерия. Она в панике от беспомощности. Ее руки сжимаются в кулаки и разжимаются вновь и вновь. Моя Верховная проиграла…

– Это мое решение. Не думала, что когда-то мой сын пойдет на такое, и я рада, что он готов немного подвинуть свое огромное эго и дать вам возможность позаботиться о нем.

– Он столкнет ее в могилу!

Игорь, рассматривающий вид за окном, тут же оказывается рядом с нами и шипит Олли в лицо:

– Не больше, чем ты – Верховная! Не. Больше. Чем. Ты!

Я готова поклясться, что слышала скрежет зубов Олли и то, как она подавляет желание надрать задницу мелкому выскочке. Но она берет себя в руки и обходит взглядом Игоря:

– Аркадия, я сама стану его стражем!

– Но ты не можешь! – нервный смешок. – Ты – уже мой страж!

– Я могу дать более опытную…

– Мне нужна она! – голос Игорь был настолько требовательным, что я опешила.

– Выбери любую другую, но оставь ее в покое.

– Я сказал, что я хочу ее, – опять двусмысленность, – больше я ни на кого не соглашусь, поэтому, мама, если хочешь, чтобы со мной болталась одна из них, то это будет Сэм.

– Я вообще-то тут! Не нужно разговаривать обо мне, как о вещи. – Он бросает на меня гневный взгляд, который говорит: «Заткнись и не будь дурой».

– Видишь, она уже пытается поставить его на место! Это то, что нам нужно!

Чтоб тебя.

Чертов избалованный мальчишка!

Я так сильно стиснула зубы от злости, что мне кажется, они сейчас раскрошатся.

Олли молча разворачивается и переносится вон. Мне ничего не остается, как неловко попрощаться и, мямля себе под нос, удалиться за ней. На выходе нас нагоняет Игорь. Олли не обращает на него внимания ровно до того момента, как мы поворачиваем за угол.

В секунду она напрягается, толкает его к стене. Прижимает горло своим предплечьем и смотрит прямо в глаза. От доброй, понимающей, кроткой Олли не осталось и следа. Ее волосы скручиваются в пучок и это наверно первый раз, когда я вижу ее трансформацию.