Текст книги "Проклятие Старого города"

Ирина Базаркина
Проклятие Старого города

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении обложки использована иллюстрация:

© YaroslavGerzhedovich / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

У каждого человека есть что-то, что преследует его: какие-то тени из прошлого, не дающие спокойно жить. Злата Левандовская за свою двадцатилетнюю жизнь еще не успела никому перейти дорогу, отбить парня, сбить пешехода или сдать престарелых родителей в интернат. Однако призраки были и в её жизни. Они появлялись по ночам – сначала изредка, потом все чаще и чаще. В последние же полгода каждая ночь превращалась в кошмар.

Злата была самой обычной девушкой – рост чуть выше среднего, тяжелые русые волосы, зеленые глаза, обаятельная улыбка. Слабостей и тайных пороков почти никаких, разве что неудержимая страсть к ванильному мороженому.

Однако ночью все менялось…

… Высоко в небе светила тусклая луна. Было сыро и холодно. По земле змеился густыми полосами белесый туман. Вокруг виднелись стволы деревьев. Было в них что-то странное, противоестественное, заставлявшее Злату подходить ближе. И лишь приблизившись к лесу почти вплотную, она наконец понимала, что в них не так: все ветви на стволах деревьев были повернуты в одну сторону.

Впереди блестели высокие металлические ворота. Злата дотрагивалась до створки, и та со скрипом распахивалась. За воротами было кладбище. Злата твердо знала, куда ей нужно идти. Осторожно ступая по каменным дорожкам, она продвигалась вглубь кладбища. Слева, у ограды, было то, что ей нужно. Низкий серый памятник, поросший мхом. Злате было крайне важно прочитать, что на нем написано. Она вглядывалась в полустертые буквы до боли в глазах, но ничего не могла разглядеть из-за темноты.

Внезапно в лесу слышался жуткий шум, словно кто-то огромный на бешеной скорости пробирался через заросли. Злата слышала треск веток и шумное дыхание. Последнее, что она видела перед тем, как проснуться в холодном поту, – два немигающих оранжевых глаза…

I

Утро было солнечным и теплым. Через открытое окно в комнату вплывал запах цветущих деревьев.

– Как же я люблю весну, ты не поверишь! – заявила Злата бабушке Анне, спустившись на кухню.

– Ну почему же, вполне охотно поверю, – улыбнулась бабушка, подставляя для поцелуя морщинистую щеку. – Садись, завтрак готов.

Она поставила на стол чашки с горячим кофе, тарелку с гренками, сыр, яблочный джем, и присела на краешек стула.

– Если бы ты жила в XIX веке, то была бы, по меньшей мере, герцогиней и блистала бы на балах, – заметила Злата.

– Боюсь разочаровать тебя, детка, но среди моих предков нет ни одного, самого завалящего, аристократа, – улыбнулась бабушка.

– Может, были, ты просто не знаешь, – парировала Злата. – Ты же просто образец аристократизма, отточенного в результате долгих, изнурительных тренировок настолько, что он стал неотъемлемой частью твоего образа.

Бабушка Анна действительно внешне походила на вдовствующую герцогиню – невысокого роста, с идеально прямой спиной и тонкими изящными руками. Белоснежные волосы она закалывала на затылке в замысловатый узел, на безымянном пальце левой руки всегда было надето серебряное кольцо с необычным камнем – он менял цвет в зависимости от освещения, а иногда, как казалось Злате, просто от настроения его хозяйки. Злата никогда не видела бабушку небрежно одетой – старушка носила шелковые блузки пастельных тонов, клешенные брюки или прямые юбки и непременно туфли на невысоких, удобных каблуках.

– Скоро конец семестра, – бабушка передала Злате гренку. – Чем ты планируешь заниматься летом?

– Не знаю, – пожала плечами Злата. – Хочется хорошенько отдохнуть перед последним курсом.

– Может, стоит куда-нибудь съездить?

– А что подсказывает тебе твоя хваленая интуиция? – поинтересовалась Злата, допивая кофе и поднимаясь из-за стола.

– Интуиция – дама капризная. Кричит, когда не надо, и замолкает, когда до зарезу нужно что-нибудь почувствовать, – бабушка принялась убирать со стола посуду. – Но если она на что-нибудь намекнет, я тебе обязательно об этом скажу.

– Окей, – Злата взяла в руки сумочку. – Все, бабуль, я пошла!

Подходя к длинному семиэтажному зданию университета, перед которым на мощенных камнем дорожках пестрели цветами клумбы, Злата сразу разглядела в толпе студентов своих подруг: Карину Адышеву, полноватую кудрявую брюнетку с выразительными карими глазами и пухлым ртом, и Алину Морозову – высокую худощавую блондинку с «рваной» челкой, пренебрежительно и с насмешкой смотревшую на мир из-за стильной оправы очков.

– Эй, мы тут! – подняла руку Алина.

– Вижу! – Злата пробралась через толпу и оказалась рядом с подругами. – Как настроение?

– Просто великолепное! – Карина, темпераментно подпрыгивая, улыбалась во весь рот.

– Конечно, сегодня же две пары генетики, которую преподает профессор Фельдман! – не преминула сыронизировать Алина. – Наш милейший Артур Арнольдович когда-нибудь сбежит в монастырь от избытка женского внимания!

– Если в монастырь, то только в женский, – вполне серьезно отозвалась Карина. – По всему видно, что Альберт – ловелас, каких поискать! Как известно, женщины любят ушами, а язык у Фельдмана подвешен ого-го как!

– Ладно, девочки, пойдемте, опаздывать неприлично! – Злата потянула подруг к входу в университет.

– Хорошо – нехорошо, прилично – неприлично! Эти твои сентенции устарели как минимум на полвека! – простонала Алина, однако послушно направилась вслед за подругами.

Учебный день тянулся и тянулся – казалось, ему не будет конца. Но все имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться – подруги наконец-то освободились и не спеша шли домой по тенистой аллее парка.

– Чем планируете сегодня заняться? – поинтересовалась Злата, лениво пиная ногой камешек.

– Я не знаю! – в один голос заявили Карина и Алина и, переглянувшись, рассмеялись.

– Как насчет того, чтобы немного расслабиться? Может, устроим девичник? – предложила Злата.

– Лично я – «за»! Только не у меня дома, там не дадут нормально поговорить, – заявила Карина, у родителей которой было кроме нее четверо детей, причем Карина была старшей.

– А мы к тебе и не собирались, – заявила как всегда прямолинейная Алина. – Впрочем, ко мне сегодня тоже лучше не соваться. Сегодня вечером у юношеской команды по футболу матч в полуфинале, а это значит, что мой драгоценный братец притащит домой чертову кучу потных взлохмаченных парней, которые будут весь вечер пить пиво и орать непристойные песни.

– Значит, пойдем к Злате, – резюмировала Карина. – Ей в этом смысле повезло, она сама себе хозяйка.

– Спасибо, Кара, ты умеешь утешить, – сдавленным голосом произнесла Злата.

– Ой, извини, Златик, я не хотела! – испуганно замахала руками Карина. – Честно!

– Я знаю, – Злата обняла подругу за плечи. – Я уже привыкла к тому, что я одна, но, поверь, хорошего в этом мало.

Сколько Злата себя помнила, она всегда жила вдвоем с бабушкой. Анна Васильевна в буквальном смысле стала для нее всем – семьей, опорой, поддержкой. Дедушка Златы – Влодзимеж Левандовский – был военным, принимал участие в Великой Отечественной войне и ушел на пенсию в чине генерала. Все стены бабушкиной спальни были увешаны портретами дедушки в военной форме в разные периоды его карьеры. Бабушка частенько заходила по вечерам в кабинет деда, который после его смерти остался в прежнем состоянии, и проводила там по несколько часов, листая тяжелые альбомы с черно-белыми снимками и перечитывая письма. Злате иногда казалось, что она знала деда лично – столько всего о нем рассказывала бабушка. Зато девушка практически ничего не знала о своих родителях, кроме того, что они оба умерли, когда Злата была совсем маленькой. Раз в год они с бабушкой ходили на кладбище и клали букет цветов перед мраморной плитой с надписью: «Адрианна, Вацлав Левандовские. 20 июля 1995 года. Покойтесь с миром». Глядя на имена родителей, выбитые на надгробии, Злата не испытывала абсолютно никаких чувств: ни горечи утраты, ни пустоты, ни сожаления. Как-то, лет в шесть, Злата поинтересовалась у бабушки, где ее мама и папа и, услышав, что те погибли в автокатастрофе, когда их дочери едва исполнился год, больше об этом не заговаривала. Если бы она помнила родителей, то, наверное, скучала бы по ним, но они умерли, когда Злата еще ничего не понимала. Со временем она стала испытывать грусть оттого, что не имела настоящей семьи – с братьями и сестрами и что ей не с кем посекретничать, но, с другой стороны, у нее была бабушка – величина настолько постоянная, что долго грустить не получалось.

– Ладно, пойдемте ко мне, – встряхнувшись от невеселых мыслей, сказала Злата.

– Заметано! – обрадовалась Карина. – А что у вас есть из еды?

– Тебе бы только есть, – неодобрительно покачала головой Алина. – Так нельзя!

– Нельзя постоянно морить себя голодом! – отрезала Карина. – Иначе мозг ссохнется от постоянного недополучения микроэлементов. Впрочем, – она с превосходством глянула на Алину снизу вверх, – тебе это не грозит!

– Ну, спасибо! – с явной угрозой в голосе протянула Алина.

– Всегда пожалуйста! – не осталась в долгу Карина.

– Девочки, брэк! – Злата встала между подругами. – Подеретесь позже.

– Ладно! – с видом сытой змеи улыбнулась Алина. – Карина, не забудь напомнить мне, что мы должны подраться!

– Обязательно! Всенепременно! – Карина присела в шутливом книксене. – Как скажете, мисс!

Придя домой к Злате, девушки разделили «обязанности» между собой. Карина со Златой готовили ужин, а Алина вызвалась порыться в видеотеке и найти подходящий фильм. Периодически она появлялась на кухне и, поддергивая умопомрачительное золотистое трико, с пафосом оповещала подруг об очередном найденном ею шедевре мирового кинематографа.

В итоге, после жарких споров, фильм был отобран, и подруги расположились в гостиной прямо на полу, поставив еду на низенький столик.

После просмотра не раз виденной, но не ставшей от этого менее любимой мелодрамы Карина собрала посуду и понесла ее на кухню.

– Когда придет твоя бабушка? – осведомилась Алина, убирая диск на место.

– Завтра. Она сегодня ночует у подруги, – ответила Злата.

– Тоже девичник? – хмыкнула Алина.

– Что-то типа того, – согласилась Злата. – Ей тоже иногда хочется попить чаю и посплетничать.

– Значит, мы с Кариной можем остаться у тебя, – резюмировала Алина.

– Ну да, для этого я, собственно, и предложила провести вечер вместе.

– Я – только за! – выглянула из кухни, где слышался шум воды, Карина, нацепившая невесть где раздобытый огромный цветастый фартук. – Только предупрежу родителей!

– Я, чур, первая занимаю очередь к телефону! – Алина со всей прыти понеслась в прихожую.

– Кто бы сомневался! – хмыкнула Карина и скрылась в недрах кухни, откуда незамедлительно послышалось звяканье посуды.

Пока Злата с Кариной мыли посуду, Алина слонялась по дому и поднывала со скуки:

– Боже, в нашем провинциальном городишке нечем заняться приличной девушке!

– А я люблю наш город, – отозвалась Злата. – Мне кажется, я не смогла бы жить в шумном, галдящем мегаполисе, где человек человеку – враг.

– Ой, ты как всегда все утрируешь – поморщилась Алина, театрально прижимая к идеально уложенным вискам пальцы с безукоризненным маникюром. – А вот мне хочется ходить каждый день в рестораны, есть фуа-гра и лобстеров и иметь по меньшей мере пятьдесят вечерних платьев.

– А ты уверена, что тебе понравятся лобстеры? – давясь от смеха, проговорила Карина. – И, как я понимаю, работать ты не хочешь – иначе когда ты будешь показывать окружающим все свои пятьдесят вечерних платьев? Будь в тебе хоть капля здравого смысла, ты бы непременно подумала об этой стороне медали.

– Да ну вас! С вами неинтересно! – надулась Алина. – Даже помечтать нельзя.

– Мечтать не вредно! Но лучше строить реальные планы! – отбила подачу Карина.

– По-моему, вы сегодня все-таки подеретесь, – хмыкнула Злата, ставя в сушку последние тарелки и вытирая руки полотенцем. – Ну все, теперь можно и отдохнуть! Может, сварить кофе?

– Не-ет! – в один голос закричали Карина и Алина. Кофе Злата варила крепкий, густой и никогда не добавляла сахар. В общем, «дивный» напиток никогда не употреблял никто, кроме самой Златы. Даже воспитанная сверх меры бабушка, решившись единожды на дегустацию внучкиного творения, задумчиво произнесла после первого глотка: «Дорогая, в твоем кофе можно топить грешников – они умрут после нескольких глотков».

– Надо же, впервые в жизни вы проявили редкое единодушие, – засмеялась Злата.

– И весьма разумное, – заметила Карина, протискиваясь к плите и водружая на конфорку тяжелую медную турку. – Все, давайте, идите в гостиную и придумайте, чем нам заняться.

– Окей, – Алина подхватила со стола вазочку с печеньем и кофейные чашки и радостно прогалопировала из кухни.

Злата, постояв с задумчивым видом возле раскрытого холодильника, выудила из его недр сыр, банку с джемом и кувшинчик с молоком и пошла следом за подругой.

– Знаете, я, кажется, придумала, чем мы можем заняться, – торжественным голосом конферансье объявила Алина после того, как был выпит кофе и съедено все, что к нему прилагалось.

– Ну-ну, – пробормотала сквозь зубы Карина. – В прошлый раз, когда тебе захотелось развлечься, ты предложила забраться на крышу и бросать оттуда вниз пакеты с водой.

– Нет, сегодня у нас будет менее экстремальное развлечение, – скривилась Алина. – Хотя… Никто не знает, чем оно может закончиться.

– Вечер обещает быть захватывающе интересным, – пробормотала Злата. – Ну, и чем мы займемся?

– Мы устроим спиритический сеанс! – с воодушевлением объявила Алина и окинула подруг торжествующим взглядов, как будто только что презентовала свое изобретение, тянувшее как минимум на Нобелевскую премию.

Карина от неожиданности закашлялась, а у Златы сама собой отвалилась челюсть.

Алина тем временем развила бурную деятельность (она обладала редким умением делать несколько дел одновременно): отодвинула от дивана столик, притащила с кухни блюдце, положила его на ковер в центре комнаты, подскочила к Карине и несколько раз энергично ударила ее по спине.

– Хватит уже кашлять! – сердито сказала она. – Злата, где у вас можно найти свечи?

– Кажется, в кладовке, – задумчиво пробормотала Злата. – Но я не уверена.

– Значит, ты сейчас пойдешь и посмотришь. Давай, давай, действуй! – Алина взяла подругу за плечи, развернула ее в стороны двери и, явно удерживаясь от того, чтобы дать ей пинка, весьма энергично подтолкнула в спину.

– А ты чего застыла, как статуя Будды? – пылающий взор Алины пал на вторую подругу. – Ты еще кашляешь? Постучать?

– Нет! – заорала всегда флегматичная Карина, отчего Алина, которую редко кому удавалось сбить с толку, замерла на полпути с поднятой рукой. – Ты и так чуть не отбила мне легкие.

– Ну, не отбила же, – рассудительно проговорила Алина. – Как хочешь. Хозяин – барин. Нравится давиться – действуй дальше! Но одновременно с этим, не могу поспорить, крайне увлекательным занятием, я осмелюсь предложить тебе сесть за компьютер и напечатать буквы покрупнее.

– Зачем? – недоуменно спросила Карина.

– Мы их потом разрежем и разложим вокруг блюдца. И блюдечко будет нам показывать буковки, а мы – складывать из них слова, – голосом заботливой мамочки, объясняющей недорослю правила поведения за столом, проговорила Алина. – Ну, давай уже, шевелись!

Общими стараниями через десять минут все было готово: Алина зажгла свечи, расставленные на полу, и потушила свет. Подруги сели, положили ладони на блюдце и замерли. Темнота как будто окутывала и весьма ощутимо давила на плечи.

– Ну, давайте, спрашивайте! – прошипела Алина, пихнув локтем в бок Карину, отчего та громко взвизгнула.

– А что спрашивать? – прошептала Злата.

– Что хочешь!

– А если я ничего не хочу?

– Не хочешь – заставим! – категорично заявила Алина. – Зря я, что ли, старалась? Ну ладно, придется как всегда взять инициативу в свои руки. Так, духи, вы нас слышите?

Голос Алины стал зловещим, как в фильмах ужасов.

– Не слышат! – констатировала Злата, которая абсолютно не верила в затею со спиритическим сеансом.

– Тише ты! А то они обидятся и уйдут! – не вовремя разбуженной змеей зашипела Алина. – Духи, вы с нами?

Внезапно блюдце начало двигаться. Карина громко завизжала, но на нее никто не обратил внимания.

– Д, а – да! – громко прочитала Алина. – Да! Да! Они нас слышат!

– Ты сейчас сама двигала блюдце? – с подозрением в голосе осведомилась Злата.

– Нет! Честно! – ответила Алина. – Можешь сама попробовать – задай вопрос, на который мы не можем знать ответ.

– Ну, хорошо, – Злата задумалась. – Куда я поеду этим летом?

– К, р, е, с, н, о, в, е, ц. Кресновец какой-то, – прочитала ошарашенная Карина. – Это что еще такое?

– Ща посмотрим! – Алина проворно вскочила, подбежала к компьютеру и пошевелила мышкой, чтобы разбудить его.

– Так, где тут у нас поисковая система? – пританцовывая от нетерпения, приговаривала она. – О! Нашла!

– Читай вслух! – потребовала Карина.

– Читаю! – на удивление покладисто ответила Алина. – Гм-м, итак, Кресновец находится на границе с Польшей. Небольшой провинциальный городок. Близость к Польше обусловила определенный уклад жизни горожан. Сооружения: смесь польской и русской архитектуры XVII–XIX веков.

– И зачем я туда поеду? – недоуменно спросила Злата.

Блюдце вдруг снова задвигалось. Карина взвизгнула.

– Тихо ты! – Алина одним прыжком оказалась возле подруг и, закрыв Карине рот ладонью, громко прочитала: Т, а, й, н, а.

– Тайна, – обморочным голосом повторила Злата. Карина, рот которой все еще был зажат Алининой рукой, промычала что-то невразумительное.

– Знаете, что? Все это глупости! – Злата вскочила на ноги. – Ни в какую глушь у черта на куличках я ехать не собираюсь! Ну-ка, быстро признавайтесь, кто из вас задумал эту глупую шутку?

Она переводила подозрительный взгляд с одной подруги на другую. Однако девушки выглядели не менее взволнованными, чем она сама.

– Ладно! – Злата включила свет и потушила свечи. – Будем считать, что все это – не более, чем глупое совпадение, случайность. Лучше давайте помечтаем о том, чтобы поехать летом на море. Вырваться хоть на пару недель из нашего резко континентального климата.

– Как скажешь! – Алина собрала разложенные по ковру буквы. Впервые в жизни она выглядела такой озадаченной. – Море так море.

II

Утром подруги встали злые и невыспавшиеся, как осенние мухи. Проболтав ни о чем, они легли спать около четырех, но уснуть не могли еще долго. Казавшаяся такой веселой и невинной идея с верчением блюдечка вылилась в итоге во что-то непонятное и пугающее.

Кое-как запихав в себя завтрак, девушки отправились в университет, исполненные лишь одного желания – немедленно упасть и уснуть где угодно. Первой и второй парой была высшая математика, которая даже после двадцатичасового сна была способна вогнать в хандру и меланхолию. Карина, сидевшая за первой партой, периодически щипала себя за руку, чтобы не уснуть, и моргала, как испуганная сова. Пристроившаяся за ее широкой спиной Алина первую половину занятия откровенно зевала, а потом и вовсе беззастенчиво заснула, умостив тяжелую голову на сложенные на парте руки.

Злате пришлось хуже всех. Старенькая Инесса Иосифовна именно сегодня решила проверить, как она выразилась, «багаж знаний студентки Левандовской». «Багаж» явно тянул его обладательницу вниз, но Злата упорно пыталась пробиться через дебри науки, отважно борясь со сном.

Наконец математика закончилась. Инесса Иосифовна, отпустив студентов царственным кивком идеально уложенной головы, «выплыла» из аудитории. Всю большую перемену сонные подруги усиленно наливались кофе в университетском кафе и к третьей паре обрели мало-мальскую способность что-либо соображать. Так что к генетике все три были практически в тонусе, за исключением Златы, которая призналась, что «Старушка Иосифовна изрядно ее потрепала, и она чувствует себя, как будто ее трамваем переехало».

– Здравствуйте, молодежь! – Артур Арнольдович вихрем влетел в аудиторию, как всегда, ровно со звонком. – Как настроение?

– Отлично! Супер! – на разные голоса загудела группа.

– Ну и замечательно! – потер руки преподаватель. – Сегодня у нас с вами, уважаемые господа и дамы, весьма и весьма интересная тема. Впрочем, как всегда.

Он лучезарно улыбнулся и принялся выкладывать на стол бумаги.

Артур Арнольдович Фельдман был тайной любовью не только Карины, но и большей части студенток и преподавательниц университета. Высокий – метр девяносто, широкоплечий, загорелый, всегда одетый в шикарный костюм и белоснежную рубашку, он был похож на парней, рекламирующих дорогие автомобили. Добавьте к этому еще выразительные, чуть лукавые серые глаза, белозубую улыбку и умение превратить в шутку любую, самую сложную житейскую ситуацию, – и сразу станет понятно, почему у Фельдмана было так много поклонниц.

К тридцати четырем годам Артур Арнольдович весьма успешно защитил докторскую диссертацию. Причем, многие поговаривали, что материал докторской был настолько хорош, что тянул на профессорское звание, которое Фельдману не присвоили из чистой зависти. Умный, полный искрометного юмора, энергичный, как новогодняя петарда, из которой вот-вот взлетят вверх разноцветные огни, он по-настоящему любил свой сложный, многим непонятный предмет и объяснял его так, что все моментально влюблялись сначала в Фельдмана, а потом заодно и в генетику.

– Итак, дорогие мои. – Артур Арнольдович тряхнул совершенно уложенными белокурыми волосами, подровнял стопку лежащих на столе бумаг и включил проектор, собираясь продемонстрировать презентацию. – Сегодня мы поговорим о генетических заболеваниях, связанных с кровью. Как вы знаете, гены хранят информацию, которая определяет все врожденные характеристики. Каждый ген, в силу своей уникальной последовательности ДНК, имеет код конкретного признака. Болезнь зависит от наследования доминирующих или рецессивных генов. Шансы ребенка получить два характерных гена от двух носителей и заболеть составляют всего двадцать пять процентов, тогда как шансы стать носителем – пятьдесят процентов. Есть несколько категорий генетических заболеваний. Они делятся по типу гена или хромосомы, которые передают болезни. Взгляните на схему: из нее видно, что наиболее распространенными генетическими аномалиями являются аутосомно-рецессивная, аутосомно-доминантная, многофакторная, Х-хромосомная рецессивная и хромосомная. Я хотел бы более подробно остановиться на аутосомно-рецессивном наследовании. Посмотрите на слайд: в большинстве случаев женщина, которая наследует дефектный ген от одного родителя и нормальный доминантный ген от другого родителя, не имеет никаких симптомов этого заболевания, но является носителем гена. Однако, если она решит родить ребенка от человека, который также является носителем, то малыш имеет пятидесятипроцентный шанс унаследовать один дефектный ген и быть носителем, а также двадцатипроцентный шанс унаследовать два дефектных гена, что является заболеванием. В результате аутосомно-рецессивного наследования возникают такие болезни, как серповидно-клеточная анемия, болезнь Тея-Сакса и кистозный фиброз. Кто скажет, какое еще заболевание мы можем сюда отнести?

– Фенилкетонурию, – подняла руку Карина.

– В точку! – Фельдман поднял вверх указательный палец. – Или фенилпировиноградная олигофрения. Но поскольку нашей основной целью являются заболевания, связанные с кровью, я хотел бы поподробнее остановиться на серповидно-клеточной анемии. Смотрите! Заболевание вызывается недостатком гемоглобина. Гемоглобин – это вещество красных кровяных клеток, доставляющих кислород к другим клеткам организма. При серповидно-клеточной анемии гемоглобин является ненормальным. Люди, которые несут только один дефектный ген, обычно не имеют симптомов заболевания, а те, кто наследует два серпа клеточных генов, имеют проблемы, связанные с ненормальной структурой гемоглобина. Обратите внимание: заболевание может быть определено с помощью простого анализа крови. Дефектные клетки крови имеют форму усеченного круга или, предположим, форму полумесяца, в отличие от нормальных округлых клеток. Серповидные кровяные клетки являются более хрупкими, следовательно, боле легко разрушаются. Они не способны сгибаться и проходить сквозь крошечные узкие сосуды, из-за чего некоторые ткани и органы недополучают необходимые вещества и кислород. Эпизодическое засорение сосудов приводит к повреждению тканей и болям, особенно в руках, ногах, суставах и брюшной полости. Дети с серповидно-клеточной анемией более уязвимы к инфекциям. Большинство детей с данным заболеванием не доживают до взрослого возраста. В настоящее время лечения серповидно-клеточной анемии не существует, кроме обезболивающих препаратов, и, по мере необходимости, внутривенных растворов и антибиотиков. В связи с этим, новые эффективные вакцины имеют жизненно важное значение, так как дети с серповидно-клеточной анемией подвергаются повышенному риску бактериальных инфекций.

– А сейчас я хочу поделиться с вами уникальным случаем генетического заболевания, связанного с кровью, – Фельдман выключил презентацию и заходил туда-сюда у доски, что выражало у него крайнюю степень волнения. – Вчера мне позвонила одна из моих коллег – профессор Сырова. Марина Алексеевна сообщила о вспышке странной генетической аномалии у них в городе.

– В чем заключается ее странность? – осведомилась озабоченным голосом Карина, преданно глядящая на обожаемого ею мужчину.

– Странностей много. Как я вам сказал, случай поистине уникальный, – Фельдман взъерошил волосы. – Во-первых, болеют равным образом люди любого пола и возраста. Во-вторых, число людей, имеющих данную генетическую аномалию, на сегодняшний день насчитывает порядка сорока человек. Заболевшие не являются родственниками, то есть имеют разный состав ДНК. И самое страшное – они все умирают. Словом, мне предложили заняться этой проблемой, и я, не раздумывая, согласился. Кроме того, руководство университета разрешило мне взять с собой группу из четырех студентов. Естественно, это путешествие зачтется им как практика.

– И кто поедет? – заволновалась Карина.

– Думаю, те, кто пишет у меня курсовые. Полагаю, что наше сотрудничество в итоге выльется в интересные дипломные работы, – ответил Артур Арнольдович. – Словом, со мной едут Левандовская, Морозова, Адышева и Доставский. Я попрошу вас немного задержаться после занятий, чтобы обсудить детали поездки.

– Ур-ра! – завопила Карина, явно еле удерживающая себя, чтобы не кинуться на преподавателя с поцелуями. – Девочки, мы едем!

Она повернулась и торжествующе оглядела остальных студентов таким взглядом, как будто только что получила предложение руки и сердца от наследного принца на белом Мазератти.

Прозвенел звонок.

– Господа, все свободны! – возвестил Фельдман.

Студенты, лениво перебрасываясь фразами, не спеша покинули аудиторию. Оставшиеся счастливчики сгрудились около преподавательской кафедры, причем Карина ухитрилась подобраться ближе всех.

Вообще, Фельдман был страшно занятым человеком и никогда не брал больше двух дипломников, которых выбирал сам. В прошлом году он взял со второго курса Мишу Доставского – высоченного, нескладного паренька. Миша не пользовался авторитетом среди однокурсников, так как имел весьма невыразительную внешность, носил очки, не курил, не пил и не ходил на дискотеки. Главным увлечением тихони Доставского, которого тут же окрестили Достоевским, были компьютеры. Все свободное, а порой и несвободное время Миша проводил, уткнувшись носом в монитор. На свой внешний вид парень никогда не обращал внимания: покупал первую попавшуюся вещь и носил, пока она не истлеет. Веяния моды обошли компьютерного гения стороной: он носил то, что было удобно, а не то, что модно и красиво. В общем, поэтому Фельдман и взял Мишу под свою опеку – студент отличался завидной работоспособностью и послушанием.

Кроме Миши, Артур Арнольдович пригласил к себе в качестве протеже Злату Левандовскую, видя, что девушка серьезна, умеет четко ставить цели и достигать их. Однако студентка, которая по идее должна была бежать по первому зову самого популярного преподавателя сломя голову, неожиданно встала в позу. «Без подруг не пойду», – отказалась она, зная о тайной страсти Карины к Фельдману. Преподаватель, не ожидавший такого бурного протеста, согласился, впервые нарушив свой статус-кво.

– Итак, мои юные следопыты, через два дня заканчиваются занятия, и мы сразу же едем на поиски приключений, – объявил Фельдман. – Просьба заранее приготовить вещи, документы, а также взять с собой ноутбуки. Надеюсь, они у вас имеются?

Все четверо дружно закивали.

– Ну, тогда, собственно, все! – подвел итог беседе Фельдман. – Собирайтесь в дорогу.

– Простите, Артур Арнольдович, а куда мы едем? – пропищала неестественно высоким от волнения голосом Карина.

– А я разве не сказал? – удивился Фельдман. – Значит, старею. Мы с вами отправляемся в небольшой городок на границе с Польшей – Кресновец.

– Куда?! – хором переспросили все три подруги.

– Я понимаю, что название города вам совершенно незнакомо, – Фельдман по-своему истолковал их волнение. – Но не стоит беспокоиться. Я привезу вас домой в целости и сохранности. В общем, можете отправляться по домам и начинать паковать вещи. До свидания!

– До свидания! – отозвался Миша, направившийся следом за преподавателем к двери. Подруги весьма невежливо промолчали, слишком погруженные в свои мысли.

– Ну что ж, Кресновец есть, тайна, как я понимаю, тоже, – первой опомнилась Алина. – А блюдечко-то не обмануло, а, Злат?

– Не обмануло, – обморочным голосом подтвердила бледная, как обезжиренный кефир, Злата. – И что мне теперь делать?

– Тебе же сказали, что. Собирать вещи, – невозмутимо отозвалась Алина. – Ну же, Злата, расслабься. Только подумай: это лето ты проведешь не перед телевизором, а в другом городе. Мы отдохнем, познакомимся с новыми людьми, в конце концов, напишем потрясающие курсовые!

– И Фельдман! Мы будем с ним рядом двадцать четыре часа в сутки! – с придыханием добавила Карина.

– Ну, Фельдман интересует только тебя, – с презрением в голосе отреагировала Алина. – Я думаю, нет, я уверена, что и кроме Артура Арнольдовича нам с вами будет чем заняться!