Текст книги "Самородок"

Дядюшка

Американский двухместный самолёт медленно и низко летел вдоль советской границы. На время он скрылся за прибрежными скалами. Пограничники думали, что самолёт врезался в скалы. На горе уже был разбитый самолёт, ставший памятником рискованному лётчику. Но через некоторое время самолёт буквально вынырнул из-за скал и стал набирать высоту. Некоторое время пролетел ещё вдоль границы в сторону Магадана, но затем резко ушёл в открытое море и больше не появлялся.

Парашютист приземлился на узкую прибрежную полосу. Место было ему знакомо. Он не раз здесь бывал, когда готовил тайник для парашюта и планировал приземление. Быстро освободился от парашюта, свернул и спрятал его в узкую щель между прибрежными скалами. Чёрные обрывы сопок нависали над водой. В стороне адовым переплётом скалистых выступов, мрачных башен и торчащих в небо чёрных каменных пальцев высилась Колдун-гора. Теперь надо было выйти на место, где его ждал свой человек и собачья упряжка. Он взял нужное направление и уверенно зашагал по тундре. Каюр ждал. Коридор работал.

* * *

Ночью отчаянно залаяли собаки. Врангула оделся, взял охотничье ружьё, вышел на улицу. «Медведь забрёл, что ли?» Ярко светила луна. За воротами стоял человек.

– Кого надо? – крикнул Врангула с крыльца.

– Берг Отто Юльевич здесь живёт?

– Здесь.

– Скажите ему, что приехал дядя Герхард.

Врангула поднялся на второй этаж, постучал в двери спальни. Берг уже проснулся.

– Ну что там ещё, Врангула?

– Там у ворот стоит мужчина, назвался вашим дядей Герхардом.

– Боже мой, Врангула, ставь скорее чай. Я сам его встречу.

Берг быстро оделся и вышел, цыкнул на собак, открыл калитку.

– Дядя Герхард! Какими судьбами? Проходи, проходи скорее.

Мужчины обнялись и расцеловались, и быстро зашагали в дом.

В комнатах загорелся свет. Жарко пылали дрова в камине. Сытная еда окончательно согрела и разморила гостя. Когда он выпил последнюю чашку горячего чая, его глаза слипались.

– Спать, только спать, – сказал он уставшим сонным голосом и пошёл вслед за Бергом в отведённую комнату к приготовленной ему всё тем же заботливым Врангулой постели. Утром Берг пригласил дядюшку к завтраку. Они сидели около камина, вытянув длинные ноги к огню, наслаждались беседой и теплом.

– Герхард, ты как сюда попал? Откуда ты узнал, что я здесь?

Герхард приложил палец к губам.

– Тише, я потом расскажу. А сейчас поговорим о жизни. О твоих делах здесь.

Дядюшка живо интересовался всем, что касалось жизни на Колыме и прииске. Спрашивал о состоянии забоев, технике, существующей добыче золота, плановых государственных заданиях. Берг отвечал чётко, уверенно.

– Герхард, я стараюсь организовать работу так, чтобы выполнить и перевыполнить плановое задание.

– Это понятно. Но ты должен понимать, что чем больше даёшь, тем больше с тебя требуют.

– План перевыполняется на сотые доли процента. Однако я сделал всё, чтобы прииск не закрыли. Теперь он не убыточный. И я остался начальником прииска.

– Разумно. Быть хозяином, а не подчинённым.

– У прииска слава выработанного. Однако запасы золота на Колыме гораздо больше, чем знают в управлении Дальстроя. Всё дело в технике.

– А у вас есть техника? – спросил Герхард с лёгкой иронической улыбкой.

– У нас есть кайло, тачка, лом, лоток, трактор и экскаватор. Ну и ещё кое-что, такое же простое и примитивное. Основная рабочая сила – это заключённые в лагерях. То есть мы можем добывать только самородное золото.

– Это же очень хорошо!

– Почему?

– Я надеюсь, что ты наш человек. Мы можем говорить откровенно?

– Дядюшка, мы же свои люди!

– Разговор длинный и секретный. Отложим его на вечер.

– Хорошо. Ещё два слова. Сегодня я должен пойти в свой забой. Там до сих пор мои люди искали большое самородное золото. Нашли большой самородок и отдали его мне. За это я поселил их временно у себя. Они что-то нашли вчера и требуют определиться с наградой. Я же не могу их отпустить, кто-то должен добывать найденное золото. Брать новых людей опасно. Ведь это то золото, которое я не буду сдавать государству. С вашей помощью я надеюсь поместить его в банк, скажем, где-нибудь в Швейцарии.

– Не торопись. Верни их в лагерь. Там их поломают, будут как шёлковые.

В это время в зал вошла Людмила.

– Познакомься, дядюшка. Это моя жена Людмила.

Герхард посмотрел на женщину, и взгляд его смягчился и зажёгся интересом.

– О, майн гот! Где ты взял такой прекрасный экземпляр женщины?

И он поцеловал ей руку. Людмила улыбнулась. Налила себе чашечку чая и ушла. Её буквально передёрнуло от подобного комплимента.

«Экземпляр! – подумала она. – Я экземпляр! Кобыла на племя. Фу!» Она слышала последние фразы беседы и была очень ими взволнована.

– Ты не желаешь сопровождать меня, Герхард? – спросил Отто.

– К сожалению, я не должен показываться на людях.

Он понизил голос. Внимательно огляделся вокруг.

– Врангула занят кухней. А Людмила не будет подслушивать, – сказал Берг.

– Мой визит, я должен тебе это сказать, тайный. Меня перебросили через границу мои друзья. Я не уверен, что переход остался полностью не замеченным пограничниками. Я задержусь у тебя только до вечера.

Берг слегка поёжился. На мгновение ему стало не по себе. Настроение испортилось.

– Герхард, я постараюсь прийти домой скорее.

– Нет, нет, твой распорядок дня не должен меняться. Мы успеем поговорить. До вечера я хорошо отдохну.

Берг направился к дому старателей. Он не решил ещё, что ему делать со своими подопечными. Ему нельзя было их возвращать в лагерь. Они правы. Госбезопасность не дремлет, и любой слух мог положить конец так удачно начавшейся карьере. Друзья могли жить только в согласии с ним. Но и сам Берг крепко зависел от молчания своих подопечных, Михаила и Льва. В этом вопросе надо обязательно получить помощь начальника лагеря. А с друзьями он продолжит начатое сотрудничество.

В забой шли молча. Берг здесь не был давно. Он намеренно давал старателям свободу. Он понимал, работа из-под палки их не вдохновит. А доверие обязывает. Первой он решил осмотреть ранее открытую шахту. Ярко светили фонари на касках. Угольный пласт чётко выделялся по стенам. Так они прошли большую часть пути. Но вот в воздухе стала ощущаться напряжённость, дышать стало труднее. И Берг с испугом спросил:

– Что это такое? Шахта загазована?

– Нет, – ответил Лев, – узкий ствол шахты скоро кончится, мы выйдем в большой подземный зал, и вы поймёте, почему ощущается некоторая напряжённость.

– Нам осталось пройти метров десять, – успокоил Михаил.

Лампы стали светить тускло. Проход сузился и заставил их идти согнувшись.

– Здесь немного надо проползти. Узкое место, – предупредил Лев.

И как-то внезапно появился просторный зал пещеры. Белые стены блестели, как начищенные, и уходили вверх и там терялись в сумерках. Жёлтые полосы металла опоясывали спиралью зал. Свет падал откуда-то сверху узким лучом. Драгоценные камни, которыми были усыпаны стены, очаровывали своим таинственным мерцанием. Берг остановился, замер, заворожённый сказочной красотой. «Вот что они скрывали от меня, – подумал он. – Доверие не должно быть бесконтрольным».

Когда он вдоволь налюбовался на стены, его взгляд упал на скелеты. Ржавый клинок всё так же торчал в рёбрах второго сидящего скелета. Берг приблизился к нему. Протянул руку. Рука крепко охватила рукоять, и глаза Берга побелели. Он потерял сознание. Тёмная масса закрыла его. Михаил и Лев замерли. Тишина звенела. И падали капли с потолка, отсчитывая время вечности.

Сколько они простояли, замерев? Кто знает? Может быть, мгновение, может быть, час. Но вот мрак вокруг Берга стал рассеиваться. В его глазах появился блеск. Он поднялся на ноги и сказал:

– Идёмте отсюда. Это не наше место.

Когда они вышли из шахты, солнце сияло, блестел иней и лёд на лужах, лёгкий морозец бодрил и поднимал настроение. И близкая зима уже не пугала.

Близинский уверенно шёл впереди. Они пересекли забой почти по прямой. Вышли к обвалившемуся старому креплению шахты. Берг спросил:

– Самородное золото, которое принесли вчера, нашли здесь?

– Да.

– Постараемся подготовить фронт работы до сильных морозов. Врангула вам принесёт всё, что надо, – сказал Берг.

О чём говорил Берг со старым шаманом, осталось тайной. Он никогда не заводил об этом разговора. Но то, что беседа была и оказала влияние на всё его поведение, было очевидно.

* * *

Вечером за ужином Берг разговаривал с дядюшкой. Он был задумчив, молчалив, не проявлял вчерашней радости. Больше слушал, чем говорил.

Герхард возобновил разговор о золоте.

– Я сказал тебе вчера, что очень хорошо, что техника добычи золота примитивна. Тем больше его останется нам, когда мы будем здесь хозяевами.

Отто поднял вопросительно бровь.

– Каким же образом?

– Мой дорогой, я открою тебе величайшую тайну, – Герхард поднял стопку со спиртом и посмотрел на свет её прозрачность. – Во-первых, я слышал, что этим краем очень заинтересовались американцы. Они намерены купить у русских значительный кусок этой холодной земли. Только Сталин вряд ли продаст им, – он сделал значительную паузу. – Во-вторых, через год-полтора начнётся война между великой Германией и советской Россией. И тогда мы, немцы, будем здесь хозяевами.

– Великой Германии никогда не освоить просторов России. – Берг так же посмотрел на свет через свою стопку. Выдохнул воздух и выплеснул её в рот, запил из стакана прозрачной ключевой холодной водой.

– Гений Гитлера может совершить невероятное, – ухмыльнулся Герхард. – Мы подчиним себе весь мир. И начнём это уже через год. За это я сейчас выпью, – Герхард так же постарался мгновенно выплеснуть в рот содержимое стопки. Закашлялся и судорожно схватился за стакан с водой.

– Дядя, спирт надо уметь пить. Я думал, тебе не впервой, а то бы объяснил.

– Это же огонь! – Герхард поспешно заедал солёным груздем.

– А, может быть, не стоило пить за то, что ещё не свершилось? Война – это слишком опасное и рискованное событие.

– Ты не представляешь себе, что творится сейчас в Германии! Мы великая нация! Мы будем господствовать над всем миром. И ты будешь гордиться, что родился немцем.

Берг воздержался от возражений.

– Мне нужна твоя помощь. А я нужен тебе. Я буду рекомендовать тебя фюреру как величайшего знатока этого богатейшего края. Ты вернёшься сюда губернатором! От верных людей мы узнали, что кроме золота здесь есть значительные запасы олова, урана и угля. Как только у тебя появится достаточно золота, мы его переправим в один из банков Швейцарии. Ты здесь должен организовать ударную группу преданных нам людей.

– Я не могу и не буду этим заниматься, дядюшка. Здесь не тот народ. И у меня не то положение в этом обществе. А пуля в лоб в застенках НКВД мне не нужна.

– Но здесь же в основном сосланные и политические враги советской власти.

– Нет, здесь очень много несчастных людей, попавших сюда по непонятным для них причинам. Может быть, среди них есть враги советской власти, но они не враги своего государства. Рассчитывать на них, как на союзников Гитлера и помощников, большой просчёт.

– Отто, я должен тебя предупредить, что скоро начнётся война. Тебе опасно оставаться здесь надолго. Ты можешь находиться в России не больше года. А потом тебе надо скрыться. Иначе ты погибнешь. Ты же немец. Ты сам понимаешь, что тебе может грозить в случае войны с Германией.

– Но я вырос в России, я гражданин этой страны! Берги пережили в России не одну войну. И, если помнишь, была среди них и русско-немецкая война, окончившаяся революцией.

– Через год обстановка изменится. Сталин не потерпит немцев у себя в тылу на Волге, тем более на руководящих постах. Мне некогда тебя сейчас убеждать. Но эта война будет особенной. Русские будут нашими рабами. Всё своё золото ты должен сохранить. Я позабочусь, чтобы тебя перебросили в Германию. А золото мы поместим в Швейцарский банк, как ты этого желаешь.

– Есть ещё одна очень весомая причина – моя жена. Она не согласится бежать со мной. Она русская. Я её люблю. Я не мыслю жизни без неё, я её не оставлю.

– Отто, ты погибнешь, если останешься здесь, ты немец. Советский лагерь не лучшее место. Здесь, в России, ты не сможешь воспользоваться тем, что у тебя есть. Ну а жена – это хорошо. Жену можно найти и в Германии, богатую, красивую и с положением. Подумай об этом.

– Ты, Герхард, прав только в одном: я очень хочу быть богатым и жить свободно в свободной стране. Но я не хочу служить ни Гитлеру, ни Сталину, ни кому-либо другому. Что же касается жены, то я намерен обвенчаться с Людмилой. И тогда наш брак будет освящён. Менять жену на любую красавицу я не намерен.

– Племянник, ты меня удивляешь. Через год ты поймёшь, что это невозможно. Ты должен принять решение, быть либо по ту, либо по другую сторону. Точнее, мы должны быть по одну сторону. Иначе нам придётся быть врагами.

– Герхард, ты поднимаешь вопрос, который требует не только времени для обдумывания, но и решимости. И если ты требуешь от меня создания ударной группы, то обрекаешь на провал. Это однозначно. Прииск небольшой. Я начальник прииска, человек на виду.

– Да, Отто, жить не просто, и думать, что ты находишься на краю света, поэтому ушёл от всех политических проблем в настоящее время, большая ошибка. В этом ты можешь убедиться прямо сейчас. Я нашёл тебя. Я здесь. А это значит, что где бы ты ни был, тебя видят и знают каждый твой поступок.

– Как?

– Это не важно как. Но ведь я знаю, что ты здесь. И, более того, я знаю, что у тебя живут двое политзаключённых. Вот только что они делают, до некоторого времени оставалось неясным. Но затем выяснилось, что они ищут золото в заброшенном забое. Тебе понятно, что если об этом я узнал там, могут узнать и соответствующие органы здесь. И этим ты уже определил свой путь. Ты определил свой путь ещё в детстве, когда я своими рассказами заронил в твою душу мечту о богатстве и подсказал, как это может быть выполнено. Надеюсь, тебе понятно, что в советской России ты уже дважды преступник. Ты с нами. Другого пути у тебя нет. Так что обретай решимость.

– Герхард, ты подставил меня. Никто не интересовался бы мной, если бы ты не указал на меня. Я не хочу участвовать ни в чьей политической игре. Для меня это и сложно, и не нужно.

– Я могу тебе помочь только в том случае, если ты будешь сотрудничать с нами.

– С кем, с вами? С фашистами?

– Да, если хочешь. Гитлер исключительная личность. Посмотришь, он сделает Германию великой. Мы нация нордическая. Мы должны править миром. Пройдёт немного времени, ты убедишься, что я за тебя сделал правильный выбор.

– Я не хочу никем править, я просто хочу жить. И я сейчас в ярости. Как ты без моего согласия представил меня, как своего агента? Ведь ты меня именно так представил. Иначе за мной бы не следили.

– Отто, ты ничего не можешь изменить. Я поручился за тебя. Я отвечаю за тебя. Смотри, нигде не вздумай заявить о нашем разговоре. Иначе ты погубишь не только меня. А что касается твоих помощников, то первыми, вольно или не вольно, будут твои старатели. Кстати, кто они по профессии?

– Один – врач, другой – ювелир.

– Это очень здорово! Я имею в виду ювелира. Ювелир может твоё золото превратить в изделия. Отто, ты задержи их на эту зиму здесь. Объясни им необходимость довести до конца начатое дело. Награди их из того, что они добудут. Так они всегда будут у нас на крючке. Мы их достанем, где бы они ни были. Ты должен очень хорошо оценить ситуацию. Не вини меня. Я тебе буду очень полезен. Что касается создания боевой группы, можешь этим не заниматься. Это действительно опасно. Я тебя понимаю. А сейчас мне пора. Я должен идти. На дороге меня ждёт машина. Зови свою жену. Попрощаемся. Постарайся не говорить с ней обо мне. Я дам знать о себе при первой возможности. Но запомни, ты должен покинуть Колыму следующей весной. Будет возможность, я пришлю за тобой самолёт, и мы переправим тебя в Америку. А там уже легко перейти в любую страну. Всё, что услышал от меня, держи в безусловной тайне. Особенно сведения о войне.

Берг позвал Врангулу.

– Позови Людмилу.

Через пять минут Герхард вёл светскую беседу с Людмилой. Она с равнодушной улыбкой слушала его. Чувствовалось, что его пребывание не вызвало у неё особого интереса.

«Ну что ж, всё к лучшему, – подумал про себя Герхард. – Меньше интереса, меньше разговоров». Через некоторое время он стал прощаться.

– Счастливого пути, – пожелала Людмила.

Отто пошёл проводить гостя.

– Не дальше порога. Я должен выйти один, – пояснил Герхард. Они обнялись.

– К тебе должен подойти от меня человек. Передаст «привет от тёти Инги». Понял? Запомни: «привет от тёти Инги», – сказал он раздельно и чётко. – Мы ещё свидимся.

– Прощай, Герхард.

Дверь закрылась. Шаги быстро стихли.

Берг был чрезвычайно озадачен, угнетён, подавлен. Его поймали. И кто? Брат его матери. Его дядя. А может быть, он и не брат матери? Он вспомнил, какой хмурой была его мать, когда дядя гостил у них. Тогда он на это не обращал внимания. Он был очень польщён тем вниманием, которое оказывал ему гость. Они обсуждали важные для Отто вопросы, и он воображал, что когда-нибудь станет богатым и могущественным и что будет жить в какой-то сказочной стране. У него будет большой красивый дом. Обворожительная женщина родит ему трёх сынов. Он будет очень счастлив.

А что же произошло сейчас? На душе так тяжело и безрадостно. Кажется, вся жизнь разрушена. Берг понимал, что Герхард прав. Ему от них никуда не деться. «С кем поделиться, кому довериться, с кем посоветоваться?» Друзей, разделяющих его мысли, стремления, желания и идеалы, здесь нет. Его жена никогда не была близка ему по духу. Полно! Знает ли он её? За всё время их совместной жизни они ни разу не разговаривали по душам. Он знает её тело. Это оно ему нравится: её глаза, волосы, фигура, взгляд, смех. Нравится ли он ей? Любит ли она его? Ему до боли в сердце захотелось, чтобы она его любила и понимала как человека.

Среди окружающих его людей он не видел возможного друга. Он принимал их в своём доме. Он стремился наполнить их жизнь общением, внести в их жизнь какой-то смысл, интерес. Они все были неплохими людьми, но все были чужими, случайными попутчиками. Они были советскими. И это было непреодолимым барьером. Даже Лев и Михаил, несмотря на их непричастность к политике, на выпавшие на их долю испытания, на тюрьму, были советскими. Они понимали его более чем кто-либо, потому что работали на него. Но дружеских чувств они к нему не испытывали. Это он знал точно. Он для них был человеком с двойным дном. А для него само их положение заключённых исключало близость общения.

Окончательное решение он должен принять сам. Герхард прав в одном, если он хочет жить, то в создавшейся ситуации ему надо скрыться. И не потому, что он немец. «Я наломал много дров», – так подумал Берг о своих тайных шагах. В России он не может быть свободным. Если он откажется от предложенной Герхардом роли, его сдадут органам госбезопасности. И тогда тюрьма или расстрел. Работать на фашистов он не желает. Не его эти песни. Он просто хотел жить в каком-нибудь нейтральном небольшом государстве свободно и богато. Но год или почти год в его распоряжении есть. Берг решил, что в любом случае он должен выполнить свой план по добыче золота. Жажда быть богатым была сильнее страха. «К тому же Герхард будет спокоен, если я не изменю свой образ жизни, буду продолжать задуманное дело, – подумал Берг. – Договорюсь с начальником лагеря. Время, оставшееся в распоряжении, надо использовать без потерь. Как обезопасить себя в течение этого года? А если дядюшку засекли на границе? Тогда моя песенка спета. Путь Герхарда проследят. Всё раскроется. Мне грозит расстрел и за немецкого шпиона, и за самородок». Берг покрылся холодным потом.

Людмила подслушала разговор дяди и племянника. Нет, у неё не было побуждения задержать дядюшку и сдать соответствующим органам. Она понимала, что всё не так просто, всё связано. Если поймают немецкого шпиона Герхарда, пострадает его племянник Отто. А он, как она поняла, вовсе не хотел быть врагом своей Родины. Но кто в этом будет разбираться? Сколько людей в лагерях отбывают наказание за меньшие грехи! Михаил и Лев опять будут возвращены в лагерь. Для них этот случай вообще смертелен. Потому что лагерь и клеймо «врага народа» у них уже есть. Следующее – расстрел. Так счастливо найденный самородок будет всем смертным приговором.

Она жалела Отто, она жалела всех, и особенно себя. Она уже привыкла быть замужней женщиной и чувствовать себя обеспеченной и защищённой. Ей нравилось играть роль звезды в их небольшом обществе. Она почти поверила, что в Москву они вернутся крепкой обеспеченной семьёй. «Боже мой, как запутался Отто! Как его предал этот нежданный дядюшка!» – думала она. Она буквально ненавидела его. Её просто мутило от одного воспоминания о нём. Само слово «дядюшка» было ненавистным.

Из разговора она узнала важные вещи. «Отто в большой беде. И беда эта грозит ему с двух сторон. Если он не согласится сотрудничать с Герхардом, то зарубежные друзья дядюшки выдадут его советской службе госбезопасности. Повод для этого есть, и основательный. Родственник за границей, не указанный в документах, это уже повод достаточный для расследования, – думала она. – А Михаил и Лёва! Они же политические заключённые, объявленные “врагами народа”! И они несколько месяцев проживают в гостевом доме Берга!» У Людмилы волосы встали дыбом, когда она представила, что это станет известно в органах. Но было ещё весомое экономическое преступление: он не сдал самородок государству. Если он решит скрыться, но не сотрудничать с немецкой разведкой, его найдут, где бы он ни поселился. Руки у дядюшки и его друзей, надо понимать, длинные. Она понимала, почему Отто выбрал путь на Колыму. Миф, который внушил ему его дядя Герхард с детских лет! Взрослый человек толкнул ребёнка на нечестный и опасный путь. Он же знал, что за всё надо платить. А расплатой может быть жизнь.

До сих пор Людмила не понимала, что Берг её действительно любит. Она смирилась с тем, что, приняв его предложение, оказалась на прииске. Он до сих пор не заводил разговора о любви. Дом был построен так, что она имела отдельную спальню. Когда он пришёл к ней первый раз, она не отказала ему, но и не проявила особой страсти. Но вдруг оказывается, он любит её и хочет с ней обвенчаться. Даже его мечта о золоте, о богатой и свободной жизни, на втором плане. И это льстило ей и более всего заставляло Людмилу задуматься. Что она несёт этому человеку, её мужу? Каковы её чувства к нему? Каковы её обязательства перед ним? Она не корила себя за неверность. Её опыт жизни не привил ей это понятие. Но она дорожила близкими и добрыми людьми. А Отто был к ней очень добр и заботлив. Его слова: «Я люблю свою жену и не мыслю жизни без неё», – звучали у неё в ушах чудесной мелодией. Тем более что Отто никогда не говорил ей о своей любви. Он вообще ей старался не надоедать. Он её муж. А она с ним так холодна. Ей вспомнилось её бесприютное детство, её ужасная растоптанная юность. Только один человек пожалел её по-настоящему, пригрел, воспитал, вытащил из дерьма. Она до сих пор не могла принять его смерть. И вот теперь через столько лет она нужна и любима. Это нельзя потерять. Нельзя оттолкнуть любовь и защиту. В ней рождались ответное тепло и нежность к этому человеку.

А кто же для неё Михаил? Он женат. Жена для него и его дети, как он говорит, святое. А как же она, Людмила? Там, в Москве, всё было проще. Она привыкла жить временными связями. Михаил ей ничего не обещал. Жизнь шла среди множества интересных людей. Людмила никогда не видела жену Михаила. Она для неё была нереальной. А Михаил умел сделать из их встреч праздник. Но они оба чувствовали временность этого праздника. Здесь праздника не было. Была одна незабываемая короткая ночь. А потом тайные встречи. Каждый звук заставлял вздрагивать. Людмила переживала это как унижение. Надо было обманывать мужа и бояться разоблачения. И это тоже не приносило радости. На Колыме их свёл случай или провидение, можно понимать как угодно. Но Людмила верила в провидение.

Однако всё было сложнее. Завязался узел, его надо было очень аккуратно распутывать. Людмила понимала, что ей надо выбрать и постараться пощадить обоих мужчин. Она должна помочь Михаилу установить связь с семьёй. А Берг никогда не должен узнать, кто и что стояло между ними.

Был ещё очень важный момент разговора дяди и племянника – неизбежность войны, в которой уверял Герхард. Об этом нельзя молчать. «Наши должны знать, что Гитлер лжёт. Заключает мир, а сам готовит войну. Надо поговорить с Отто».

Любой ее необдуманный поступок может стоить жизни всем близким ей людям.

Людмила вспомнила, как Берг в Москве ей говорил: «Мы вернёмся в Москву состоятельными людьми. Любовь придёт. Мы будем счастливы». Она хотела вернуться в Москву, но не одна. У неё должны быть семья и муж, её защита и опора. Она должна вернуться в Москву победительницей. Появление незваного гостя рушило её надежды. Она понимала, это – враг. Ей было страшно и холодно внутри. Это была очень тревожная ночь.

«Как я могла согласиться на это путешествие? – думала Людмила. – Это же уму непостижимо! Какой-то жалкий прииск. Маленькая кучка незащищённых людей. Я никакого представления не имела о том, какая жизнь ждёт меня здесь. Теперь Берг единственная защита. Но, боже мой, какая это хрупкая защита!»