Текст книги "Исповедь"

5

Вот уже как три недели мы с тобой общаемся. Для меня это серьезный срок. Я раньше и не представлял, что с одной и той же девушкой можно так много проводить времени и при этом быть просто приятелями; гулять, общаться, шутить, понимать друг друга с полуслова, говоря обо всем, что взбредёт в голову, не заморачиваясь и, не беспокоясь о сказанных словах. Конечно, я предпринимал попытки сблизиться с тобой более тесно, чем просто друг и коллега по работе, но все мои стремления, овладеть твоим сердцем и телом, терпели крах и неудачи. Как ни странно, такая ситуация меня совсем не огорчала, а лишь подстегивала довести начатое до конца. Я не из тех, кто привык проигрывать. Моя цель была – завоевать любой ценой. Спортсмены, тоже долго трудятся, чтоб заполучить желаемый трофей, а заполучив, ставят его на полку, как гордость своего успеха и триумфа, время от времени, вспоминая о нем для того, чтоб вновь на пару минут примерять на себя лавры победителя. Вот и я чувствовал себя тем самым гладиатором со спартанской философией: «Последний станет первым». Я был, тем самым спортсменом, для которого выигрыш был способом самоутверждения в собственных силах и значимости. Я не думал, что будет дальше, после того, как ты станешь моей, я жил сегодняшним днем и той поставленной целью, которую я обязан был достичь. Тогда, я и подумать не мог, что запущенная мною стрела, достигнув цели, от рикошетит и вернется вновь в свой колчан, принеся с собой душевную муку и терзания, и что путь на Голгофу с крестом из боли и страдания окажется для меня таким длинным.

Помнишь, как воскресным осенним солнечным днем, мы гуляли по тому самому лесу, в котором, когда-то, я прятался целую неделю от своих разъяренных родителей. Мы искали тот самый шалаш, но время и ненастья русской непогоды стерли его с лица земли, оставив лишь его в моих воспоминаниях. Идя по лесу, я взял тебя за руку, решив, что это прекрасный момент для того, чтобы вновь начать свою любовную атаку.

– Лиза, моя любовь растет к тебе с каждым днем все больше и больше. Мое сердце при виде тебя замирает. Ты забрала мой покой и разум. Ты изменила мою жизнь до неузнаваемости, перевернув ее с ног на голову, поменяв земные полюса местами. Я хочу быть с тобой, быть твоим на веки. Для меня мука идти с тобой так рядом и не иметь право обнять тебя и поцеловать. Я не хочу быть тебе другом, я хочу быть твоим любимым.

– Иногда мне всем сердцем хочется тебе верить, что твои слова искрение, что они не ложь и не обман. Но, я чувствую в них какой-то подвох. Не забывай, мы вместе работаем, и то, что я о тебе слышала, заставляет меня настороженно относиться к твоим признаниям.

– Да, до встречи с тобой, я был другим, но ты меня изменила, показав мне другой мир. Поверь мне и доверься, я не предам тебя.

– В восьмом классе, я встречалась с одноклассником. У нас была любовь, я думала, что мы с ним будем до конца наших дней вместе. Он тоже признавался мне в любви, говоря красивые, завораживающие слова, от которых земля уходила из-под ног. Целых три года мы были вместе, мы мечтали о семье и детях. После выпускного балла, я отдалась ему, думая, что этот человек никогда меня не предаст. Мне хотелось доказать ему, что я буду с ним всегда, чтобы ни случилось, что он во всем может на меня положиться, тем более, что после выпускного его призывали в армию. Мне хотелось, вселить в него уверенность, что я буду верна ему и буду ждать его, чтобы не случилось. В течение двух лет я ежедневно ему писала, поначалу письма от него приходили также часто, но потом они стали приходить все реже и реже, а через год и вовсе прекратились.

Там, в армии, на другом конце нашей необъятной Родины, где, казалось бы, нет женщин, он встретил другую, она была дочерью командира их гарнизона. Партия оказалось чересчур выгодной, тем более, что служить ему нравилось, там он чувствовал себя как рыба в воде. Женитьба на этой девушке сулила ему продвижение по карьерной лестнице. Так корысть, расчет и личная выгода отняли у меня любимого человека.

– А после него ты с кем-нибудь встречалась?

– Нет, я очень долго забывала его, рыдая по ночам в подушку от обиды и предательства. Ну, а потом, взяла себя в руки, и вычеркнула его из сердца. Он недавно приезжал к родителям с прекрасным малышом лет двух. Я поинтересовалась у него, как ему живется семейной жизнью: «Лиза, выходить замуж стоит только по любви. Только таким образом ты обретешь счастье. Я вот женился из-за личной выгоды, думая, что выиграл в лотерею, а оказалось, что подписал договор о рабстве. Не живу, а мучаюсь. Сын – это единственная моя отрада, ради него лодка под названием «семья» еще дрейфует на просторах рек и океанов», таков был его ответ.

– Ты думаешь, я тоже могу тебя предать? В отличие от этого мужчины, у меня все есть, я не бедствую, а карьерный рост и так мне обеспечен. Мне просто нужно чтоб ты была со мной. Иногда мне кажется, что ты меня приворожила.

– Не говори больше так никогда, я не способна кого-то приворожить. Для меня это больная тема. Моя мама, из-за юношеской глупости, приворожила моего отца, и всю жизнь за это расплачивается. Это большой грех. Нельзя насильно быть любимым.

– Расскажешь мне эту историю? – спросил с интересом я.

– Мой отец встречался с другой девушкой, безумно любя ее, моя же мама была без ума от моего отца и боролась за него, как только могла, разрушая все, что встречалось на ее пути. Однажды, она обратилась к местной колдунье, которой удалось отвернуть моего отца от его возлюбленной и влюбить в него мою маму. Счастье моей мамы не знало границ, но радовалась она недолго – расплата за совершенное злодеяние настигла ее. Она вышла за моего отца замуж, и через год у них родился первенец. Девять месяцев она летала от счастья, мечтая об этом ребенке, который не прожил и дня, горе и слезы душили ее, но жизнь продолжалась и вот спустя два года родился мой брат, а еще через три года родилась и я. Пять лет мои родители жили душа в душу, забыв каким нечестным и подлым образом моя мама приобрела себя счастье, но Бог помнит все, и не прощает вмешательства в судьбу, которую Он предназначил свыше. Моему отцу была начертана совсем другая жизнь, с другой женщиной и с другими детьми, моя же мама разрушила своим вмешательством, при рождении уготовленный жребий. Мой брат рос веселым, добрым, общительным парнем, любящим играть, с парнями, которые были старше его. Однажды он не вернулся домой. Те ребята, с которыми он в тот день играл во дворе, признались, что он ходил купаться на речку вместе с ними, а когда вдоволь наплавались, то заметили, что моего брата уже не было. Куда он делся, они не знали. Водолазы проверили все дно реки, но брата моего так и не нашли. Наша соседка по квартире, в то далекое время, была одна верующая и набожная старушка, звали ее Нина Степановна. Вместе с моими родителями и иконой Божьей матери они пошли на речку искать моего брата. Нина Степановна, помолись и перекрестилась, опустив икону на воду, икона плыла по течению воды, а они все шли за ней вдоль берега реки. И вот икона остановилась, они смотрели как завороженные на эту картину: река, на которой не двигаясь, колыхалась икона Божьей матери. «Там ваш мальчик» сказала Нина Степановна. И вот отец уже в воде, ныряет и ищет утонувшего сына, с маленькой надеждой внутри, что все происшедшие – это бред, что его сын жив, он просто потерялся, что они обязательно найдут его живым и невредимым. Мама тоже молилась всем богам, надеясь увидеть своего мальчика вновь, играющим с дворовыми приятелями. Но их надеждам не суждено было сбыться – через несколько минут папа вынес из воды тело утонувшего сына. Потеря второго ребенка оказалась крахом их собственной семьи. Отец начал пить, а вскоре и совсем ушел из семьи к другой женщине. Но и с другой он тоже не смог построить семьи. Из перспективного, подающего большие надежды в будущем работника машиностроения, он превратился в алкаша и гуляку. А еще через пару лет, зимой, его тело нашли под мостом, замершим от холода. Своим вмешательством в судьбу моя мама исказила судьбу не только себе, но и всем, кто был замешан в этой истории. На ее хрупких женских плечах меч палача, которым она разрушает судьбы, сама того не жилая.

– Откуда ты все это узнала?

– Однажды, я чуть не попала под машину, мама очень испугалась за меня, боясь, что и меня она может потерять. Что расплата за ее деяния – это похоронить всех ее детей. В тот день она и рассказала мне эту историю, раскаиваясь и прося прощения у Бога.

В тот момент, я даже не знал, что тебе ответить. Я не был глубоко верующим и вспоминал о Боге лишь в те редкие минуты, когда моя душа была чем-то ранена. Но, через день рана зарастала, и я опять становился прежним атеистом. История твоих родителей произвела на меня впечатление. Но, по большому счету, я считал эту историю больным воображением твоей матери, у которой не сложилась судьба, и которой пришлось пережить смерть двоих детей. Естественно, я не верил, во всякие там привороты, и уж тем более, что это глупая игра в ведьм и в магов, могла пагубно отразиться на судьбах твоих родителей. Рок и бумеранги – все это выдумки священников, которые выдумали служить несуществующему Боссу, высасывая у людей и государства денежные пожертвования.

Я был самовлюбленным эгоистом, которому суждено будет расплатиться за все грехи, совершенные всуе. Тогда мне казалось, что завтра я буду жить также весело и беззаботно, как и вчера. Горе, беды, страдания, разбитые сердца – это все где-то там, в параллельном мире, в котором нет меня. Я намеренно шел к своей цели – завоевать, заполучить тебя любой ценой. Ночь с тобой – вот был мой самый главный умысел, а то, что будет после, меня мало волновало. Мое холодное и бесчувственное сердце совсем не тревожили твои чувства и твое душевное состояние после того, когда я уйду от тебя, добившись желаемого.

6

Часы пробили полночь. Стол, на котором стоит настольная лампа, и лишь ее одиночный тусклый свет освещает ночную темноту моей комнаты, на стол ложатся один за другим листы, написанные моим неровным почерком. Я пытаюсь успеть записать все те мысли и воспоминания, которые картинкой за картинкой приходят в мое сердце, душа не выдерживает боли, на чистый лист, который я взял, чтоб записать, еще один день нашей жизни, падает мужская скупая слеза потери и печали. Свою исповедь к тебе я пишу ручкой, намеренно отказавшись от компьютерной печати. Я хочу оставить на бумаге, все то страдание и горе, которое испытываю сейчас. Мне кажется, только так я смогу по-настоящему излить свою душу.

Помню тот день, когда я почувствовал к тебе то, что не испытывал раньше. Ревность. Раньше я и не знал, что это такое. Чувство это для меня было чуждо. Ты первая, кто сумела вызвать ее, ревность, в моей груди. Ты первая, кто вселила в мою душу сомнения и неуверенность в себе.

Это был воскресный день. Я с утра тебе пытался дозвониться, но твой телефон не отвечал, сотни пропущенных звонков, оставались без ответа. Тогда я не выдержал и решил сходить к тебе домой, чтоб узнать, все ли с тобой в порядке, ведь раньше ты всегда брала трубку и отвечала, как бы занята ты ни была. Я позвонил в твою дверь, но к двери никто не подошел, дома тебя явно не было. Тогда я решил пройтись по парку, в котором ты так любила гулять, иногда брав с собой книжку, садясь на любимую скамью и зачитываясь интереснейшим романом.

Зайдя в парк, я направился к пруду, у которого толпились дети и их родители, влюбленные парочки и гулявшие хозяева с их собаками. И вот, я вижу тебя, ты ни одна, ты с каким-то молодым человеком. Я подошел ближе. Вы шутили, смеялись и просто болтали, не замечая никого вокруг. Вы были похожи на влюбленных, которым так хорошо быть вместе. Тот парень, с которым ты была, выглядел потрясающе. Из-под дорогого пальто виднелись элегантные брюки и туфли, через плечо висела брэндовая, из натуральной кожи, сумка, утонченное лицо обрамляли изысканные очки. Щегольский вид твоего товарища меня смущал, я почувствовал гнев и ярость по отношению к вам. В мою душу был метко кинут камень возмущения и негодования. Меня переполняла злость. Неужели ты променяла меня на него, неужели он тебе так нравится, что ты даже трубку взять не можешь, игнорируя мои звонки? Так вот что чувствовал Отелло по отношению к Дездемоне! Только сейчас я понял, что творилось в его душе.

Я сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. Я должен к вам подойти, но не в том состоянии агрессии, в котором я сейчас находился. Я должен выглядеть спокойным и уравновешенным. И вот я уже подхожу к вам ровным и решительным шагом.

– Привет, – сказал я, подходя к тебе.

– О! Привет, – веселым голосом, ответила ты мне. – Митя, как ты здесь оказался?

– Решил прогуляться, смотрю, ты стоишь с каким-то молодым человеком.

– Ах, да, познакомитесь. Митя – это Леня мой давний приятель, практически брат. Леня – это Митя, мы с ним вместе работаем.

– Очень приятно, – сказал мне Леня, чуть кивнув головой. Простите, – вежливо сказал Леня, услышав звонок своего мобильного телефона. Вблизи он выглядел еще красивее чем издали, весь вежливый и галантный.

– Кто он такой? – поинтересовался я, когда Леня чуть отошел от нас разговаривать по своему модному телефону, последней модели.

– Леонид Волков мой сосед, друг, практически брат. Несколько лет назад он уехал в Москву, поступать в театральный институт, параллельно окончил режиссерские курсы и сейчас он со своей труппой приехал к нам в город с премьерным спектаклем.

– Лиза, к сожалению, мне пора, жду тебя с мамой сегодня вечером на моем спектакле, очень обижусь, если не придете, – сказал Леня, подходя к нам. – И Вас, Митя, я тоже приглашаю сегодня на спектакль. Буду рад, услышать оценку о моем творчестве.

– Леня, ну, конечно же, мы придем, даже не сомневайся, – улыбаясь, сказала ему ты.

Леня, взял тебя за талию, обнял и поцеловал в щечку, а ты даже и не сопротивлялась, хотя мне ты такого не позволяла. Буря негативных эмоций вмиг наполняла мою душу. Мне захотелось ударить этого напыщенного франта. Но я сдержался.

– До встречи, – сказал он, отходя от тебя, – Буду ждать, – обратился он к нам и ушел.

– Ты его любишь? – спросил я тебя напрямую.

– Да, я его очень люблю. Он заменил мне умерших братьев, ушедшего от нас с мамой отца. Для меня он родной человек. – Затем ты посмотрела на меня вопросительным взглядом и задала вопрос. – Скажи, Митя, ты что, ревнуешь? Я тебя таким злым еще никогда не видела.

– Да, – сказал я, не лукавя.

– Какая глупость, – усмехнулась ты, – у тебя нет повода для ревности. Я же тебе говорю, что Леня для меня как брат.

– Ну да! Только вот ты с ним так заболталась, что даже не захотела отвечать на мои звонки. Я уже весь телефон тебе оборвал, пытаясь до тебя дозвониться.

– Ой, прости, я телефон оставила дома, а когда поняла это, то стало лень за ним возвращаться, вот и все. Зря так нервничал, – улыбнулась мне ты.

Мне захотелось тебя обнять, желание было настолько сильным, что я не смог ему противостоять. Я притянул тебя к себе, а ты не сопротивлялась, обвив мою шею своими руками. А я крепко обхватил своими руками твою талию.

– Прости меня, просто, когда я увидел тебя с ним, такая злость меня взяла, что еле сдержался чтоб не врезать ему, – сказал я искренне. Я вообще первый раз был по-настоящему искренний и говорил то, что творилось в моей душе.

Ты медленно отстранила меня от себя. Посмотрев мне прямо в глаза, в которых я увидел нежность и любовь. В моем сердце то же что-то происходило неподвластное мне, оно дрогнуло от этого взгляда. Мне захотелось прикоснуться к твоим губам, но ты отодвинула меня и отвернулась.

– Я не хочу в тебя влюбляться, – сказала ты мне. – Я знаю, Светлана мне рассказала, как ты говорил, что через неделю я буду твоей.

– Но это было тогда, я и сам не понял, как в тебя влюбился, – и сам же вздрогнул от своих же слов. Я вдруг понял, что в этот момент говорило мое сердце, а не мой разум.

– Хороню, но я хочу еще немножко подождать, хочу быть уверена в твоих чувствах полностью.

– Я буду ждать тебя, сколько потребуется, – сказал я, пытаясь включить в себе цинизм.

– А сейчас мне пора домой. Скажи, ты хочешь с нами пойти на спектакль?

– Да.

– Тогда заезжай за нами в шесть. И приготовься, сегодня я познакомлю тебя с моей мамой, – улыбнулась ты.

Я проводил тебя до дома. В моей голове блуждали бессознательные мысли. Влюбляться в тебя в мои планы не входило. Мое сегодняшнее состояние мне совсем не нравилось. Надо поскорее со всем этим заканчивать.

7

Вечером, как и договаривались, я заехал за вами, чтоб отвезти в театр. Ждать себя вы не заставили, мигом выйдя из дома. Вам не терпелось поскорее увидеть творение вашего драгоценного Лёнечки, так называла его твоя мама.

Твоя мама была очень интересной женщиной, такой статной и серьезной. Ее стрижка была похожа на мальчишечью, но при этом очень модную и стильную, подходящую к ее аристократическим чертам лица. Она села рядом со мной, на переднее сидение. Бесцеремонная женщина, честно говоря:

– Елена Анатольевна, – представилась она мне.

– Очень приятно, Митя, – ответил я.

– Значит Дмитрий?

– Митрофан.

– О! Какое интересное старинное имя. Не часто такое можно услышать среди современной молодежи.

Мы перестегнули ремни и тронулись.

– Митя, остановите машину около цветочного киоска, надо цветы купить для Ленечки. А вы коллеги по работе с моей дочерью? Я рада, что еще остались молодые люди, в наше время, которые тянутся к искусству. А то, знаете, сейчас какая молодежь пошла, одни клубы на уме, а про духовное развитие они совсем забывают, обидно.

– Не мы такие, жизнь такая, как говорил один из героев современного кино, – сказал я, пытаясь защитить свой образ жизни о котором Елена Анатольевна, по-видимому, еще не догадывалась.

– Нет, молодой человек, – с ухмылкой сказала Елена Анатольевна, – жизнь она во все времена одинаковая. Думаете, в годы моего взросления не было дискотек и танцполов? Были. Просто люди воспитаны были поколением, прошедшим войну, голод и потери. Поколением, которое на себе испытало все ужасы лагерей и репрессий. Лизина бабушка, по отцовской линии, рассказывала мне однажды историю, как ее, свинарку восемнадцатилетнюю под дулом пистолета несколько часов местный комиссар держал. А знаете за что? В те времена строго каралось, если у свинарки, ее «подопечные» умирали. Конечно не тюрьмой, но премии лишали, а зарплаты были мизерными, и прожить на те копейки было практически невозможно. Так вот, родившихся поросят у свиньи могло быть больше, чем сосков у свиноматки. В итоге, накормить все свое потомство она не в состоянии и те поросята, которым не досталось молоко, умирают в течении двух-трех дней. Что делали свинарки, чтоб не лишиться премии, они сжигали новорожденных поросят в печке. Новорожденные поросята, сгорали за секунды и пепла не оставалось. Да, да, Лизок, не надо корчить нос, я б посмотрела на тебя, если б твои дети голодными сидели, поступила бы ты иначе, это еще вопрос. Так поступала и твоя бабушка, у которой на плечах были два младших брата и сестра, которые еще учились и были у нее на иждивении. Один комиссар, проходивший мимо, увидел как она трех новорожденных поросят в печку бросает, да и забрал ее в комиссариат, да там под дулам пистолета несколько часов держал для того, чтоб она признание подписала, а бабушка твоя была не из робких, мужественно стояла до конца. А тот комиссар все в висок ей пистолетом тыкал, да угрожал расправой, если она не сознается. Преступлением было в те советские временна своевольно лишать советский народ «куска хлеба», товарищи председатели, да товарищи начальники не хотели понимать, что эти вот лишние поросята и так умрут, не сможет мать их выкормить. Пусть и стойкая была твоя бабушка, Лизок, но все же девушка, молодая и неопытная. От неизвестности, страха и ужаса в жилах стыла кровь, да и за братьев с сестрой переживала, ведь если она призналась бы, то тюрьма и звание «враг народа» были бы ей обеспечены.

– И кто же спас вашу свекровь, – поинтересовался я.

– Свекровь моя, была активисткой, одной из лучших свинарок в колхозе. Вот председатель за нее и вступился. Не мог он дать пропасть такому ценному работнику. Пришлось комиссару ее отпустить, иначе совсем бы по-другому у твоей бабули сложилась жизнь, Лиза.

Я остановился около цветочного киоска. Твоя мама отправила тебя за цветами, приказав купить самые красивые.

– Знаете как я обязана Лене, – начала снова разговор твоя мама, – когда у Лизы умер старший брат, я как не своя ходила, потерянная, вот Леня тогда с Лизой и сидел, он на пять лет ее старше, а потом и в школу, когда Лиза начала ходить, тоже помогал мне с ней. Я тогда по ночам на фабрике работала, а он с Лизой оставался. Мы тогда с Лениной матерью вместе работали и смены, бывало, тоже совпадали, вот наши дети и воспитывались как брат с сестрой.

– А кто у него родители? – зачем-то поинтересовался я.

– Воспитывала его мать, а отец у Лени был заезжим. Он тогда вместе со строительной бригадой в город приехал, дом строить, а мать Лени на этой стройке маляром работала, вот там и познакомились. Вскружил молодой девчонке голову, золотые горы обещал, а сам бросил ее беременную. Поотрывать бы таким мужикам их детородные органы, чтоб жизни молодым девчатам не портили. Ну, ничего! Мы, женщины, трудностей не боимся, все преодолеем, все выдержим. Отличного сына воспитала. Леня всего сам добился. Всегда во всем первый был. Творческая натура. Во всех школьных сценках всегда был задействован, а в старших классах, был автором нескольких школьных представлений. Я всегда знала, что его ждет великое будущее. Жаль, что его мать не дожила до этого дня, сердце подвело.

Ты купила тридцать три большие алые розы, на длинном стебле, сказав, что это его любимое число.

Вот мы уже и в театре сидим на первом ряду и смотрим представление. На мой взгляд, очень даже неплохое. Между нами села твоя мама, видимо она с детства мечтала, что ее дочь станет женою этого начинающего театрального режиссера.

Занавес. Зал заполнился аплодисментами вперемешку с криками «браво». Актеры вышли на поклон, а с ними и ваш Леня, ты протянула ему свой букет роз, а он, опустившись на колени, поцеловал тебя сначала в лоб, а потом в щеку, закончив свои нежности поцелуем руки. Я вновь почувствовал ненависть по отношению к этому человеку. Чувство, которое вспыхивало в моей груди самопроизвольно, без моего разрешения. Но, через мгновение, я брал себя в руки, контролирую себя. Ты должна стать моей, но лишь на краткое мгновение. После же, ты можешь быть чьей угодно женой. Я забуду тебя, как эпизод из жизни, лишь иногда, доставая из памяти, на несколько минут, чтоб испытать сладость побед.

Как жаль, что не смог я понять тогда, как мне будет плохо без тебя и что вкус победы будет горек.