Текст книги "Химеры среди нас"

Давид прикрыл глаза, воссоздавая перед мысленным взором стену в спальне убитого. Череда вырезок из газет, большинство из жёлтой прессы. Насколько мог судить Давид, в основном это были фантазии журналистов, пытающихся захватить внимание читателя. Но иногда попадались статьи, которые звучали правдоподобно. Например, под заголовком «АНГЕЛ НА ГОРНОЙ ТРОПЕ» рассказывалось следующее: «В ущелье Берга туристы сумели сфотографировать необычное существо, напоминающее человека с крыльями. “Он не просто стоял там, – рассказывает Лада из Городца, – но ещё и размахивал крыльями, как птица, которая хочет взлететь”». Размытая фотография действительно не оставляла простора для воображения: на ней явно запечатлён человек, судя по всему, мужчина, с большими распахнутыми крыльями. Лица его было не разглядеть, но судя по фигуре, габаритам и идиотской футболке с единорогом, это вполне мог оказаться Ян.

Давид мысленно подошёл к той части, где видел фотографии Софии. На многих он узнавал здания, расположенные в центре Аннебурга. На нескольких мелькал Национальный Исследовательский Институт.

Открыв глаза, Давид посмотрел на Софию, сосредоточенно разглядывавшую солонку, затем опустил веки и попытался вспомнить её личное дело. Убедившись, что сделал правильные выводы, спросил:

– После окончания института часто бываешь в той части города?

София посмотрела на него, удивлённо вскинув брови. Давид терпеливо дождался, пока она соизволит ответить:

– Редко, но бываю. У меня там приятели в аспирантуре.

Давид снова прикрыл глаза и обвёл мысленным взором снимки.

– Зелёную куртку ещё носишь?

Теперь София выглядела откровенно ошарашенной.

– Нет… я… я её весь институт таскала, она уже совсем…

– Видимо, твой сталкер вычислил, где ты училась, и долго следил за тобой именно у Института. Но когда ты завершила учебу, потерял из виду…

Тут Давид вспомнил чек в шкафчике её стола.

– Но ты была там недавно. Покупала рюкзак.

– Да какого чёрта?! – воскликнула София, отставляя чашку в сторону. – Откуда ты?.. Я не понимаю!

Решив, что не хочет спугнуть её, Давид пояснил, что просто анализировал увиденное.

– Ты рылся в моих вещах? – возмутилась она, но, кажется, бежать не собиралась.

– Да, когда понял, что ты переспала со мной, выдавая себя за другую. Помнишь?

София фыркнула, сложила руки на груди и, насупившись, отвернулась.

Давид же потёр подбородок. Он уже надел очки обратно, но то и дело поправлял их, что было признаком задумчивости и усердной работы мозга.

– Предположим, он снова напал на твой след, когда увидел на улице Лип. Ты была там в своём обличье?

Она вдруг замешкалась, запустила руку в волосы и, лишь пропустив пальцы через чёрные кудри, кивнула, дополнив невнятным «угу».

Давид чуть прищурился. Что за странная реакция?

– Ты была с настоящим лицом? – уточнил он, чтобы понаблюдать ещё.

– Да, да, – раздражённо отозвалась София.

Очень странно…

– Что ж. Тогда попытайся вспомнить, что ты делала в тот день, когда купила рюкзак. Это было пятнадцатого апреля. Рюкзак куплен в пятнадцать тридцать девять.

София недоверчиво посмотрела на Давида, поправила платье-плед и пустилась в воспоминания.

Они встретились с подругой в здании Института и решили сходить пообедать. Добрались до любимого кафе в Тупике Трёх Колоколов, а после отправились на прогулку. По пути зашли в магазин, где подруга увидела классный, по её мнению, рюкзак и уговорила Софию купить его.

– Ты сохранила чек. Собиралась вернуть? – уточнил Давид деловито.

– Да ты, мать его, Шерлок! – с издёвкой отозвалась София, а затем язвительно продолжила: – Нет, я просто выгребала мусор из карманов и решила не выбрасывать чеки просто на всякий случай. Оставила их в тумбочке, подумала, что потом разберусь, что там. Но руки не дошли.

Давид сжал губы и взмахнул рукой, предлагая продолжить.

После магазина всё с той же подругой София отправилась в сторону центра. Они прогулялись до фонтана на площади Святого Гинфорта. Съели там мороженое.

– Фисташковое, – с наигранной серьёзностью уточнила София. – Хотя нет, я – фисташковое, а вот Анна – с шоколадной крошкой.

Хмыкнув, Давид подыграл ей, подозрительно заметив:

– С шоколадной крошкой гораздо вкуснее. Неужели ты действительно, выбирая между ним и фисташковым, выбрала фисташковое?

– У меня аллергия на шоколад, – пояснила София.

– Досадное обстоятельство.

После отдыха на площади Святого Гинфорта девушки решили сходить в кино. Они посетили ближайший кинотеатр, где провели два часа на умеренно забавной комедии.

– После мы разошлись. Я села на автобус, доехала до Шестого района, там на велопарковке взяла в аренду велосипед, доехала до следующей парковки на улице Текстильщиков и оттуда дошла пешком до нашей, неймовской промзоны. Вошла на территорию, дошла до жилого корпуса. Весь вечер провела в своей комнате, доделывала отчёты на понедельник.

– Почему надо было делать это в выходной? Пятничные отчёты должны быть сданы в пятницу, и…

– Серьёзно? – мрачно произнесла София.

Давид подавил желание разобраться с отчётами и, одарив её долгим тяжёлым взглядом, спросил:

– Каковы шансы, что ты заметила бы слежку?

– В городе – вряд ли, а вот если бы этот мужик преследовал меня до самого «Нейма», я бы точно заметила. Ты же знаешь, у нас там пустынно. На улицах почти никогда никого нет, ближайшие склады закрыты. Если бы за мной шёл человек или ехала машина, я бы обратила на это внимание.

Понимающе кивнув, Давид начал тереть костяшки пальцев. Что-то во всей этой истории не складывалось. Он прикрыл глаза, вновь воскрешая в памяти стену в спальне сталкера.

– У него в мусоре был билет в Музей Мифологии и Древностей, – заметила вдруг София, привлекая внимание Давида. – До того как я увидела на камерах, что он поднимается по лестнице, я успела покопаться в мусорном ведре. Не нашла почти ничего интересного, но билет привлёк внимание. Просто на нём изображена какая-то древняя скульптура человека с головой кошки.

Давид задумчиво хмыкнул, затем, чуть помолчав, сказал:

– Знаешь, я думаю, не стоит сегодня возвращаться в «Нейм».

– С ума сошёл! Во-первых, я не отчиталась о выполненном задании. Во-вторых, мы оказались на месте преступления, там человека убили!

– Пораскинь мозгами, Михельсон. – Давид подался вперёд, сердито глядя в тёмные глаза. – Тебя пытается убить какой-то придурок, который откуда-то знает, где ты выполняешь своё сверхсекретное задание. От тебя его спасает машина без номеров. Потом ты попадаешь на камеру видеонаблюдения этого придурка, и уже через четверть часа он оказывается мёртвым на полу своей кухни, а все видеосвидетельства твоего обращения исчезли. Где-то в этой истории теряется вера в совпадения и вырастает здоровое такое подозрение, сдобренное чувством тревоги.

София слушала его внимательно, брови её по мере рассказа становились всё ближе друг к другу, в конце едва не создав единую хмурую линию.

– Это всё абсолютно лишено смысла, – заявила она после небольшой паузы. – Зачем «Нейму» избавляться от меня? Я приношу им море пользы и совершенно не доставляю неприятностей. В отличие, между прочим, от тебя.

Давид лишь отмахнулся от последнего замечания и пояснил:

– Я не думаю, что ты мешаешь всему «Нейму». Но не исключаю, что ты досадила кому-то одному, кто решил использовать давнего преследователя как инструмент.

София всплеснула руками:

– Да кому я могла досадить?!

Он многозначительно поднял брови.

– Кроме тебя, – добавила тогда она.

– Из нашего короткого знакомства я сделал вывод, что ты можешь досадить любому, – сказал Давид, подзывая официанта.

Он расплатился и, подхватив кастрюлю, предложил спутнице пройти на улицу.

– Ты как-то переоцениваешь моё влияние на окружающих людей, – покачала она головой. – Не думаешь же, что я каждого встречного ввожу в заблуждение перевоплощениями и бессовестно удовлетворяю свои низменные желания.

Весенний ночной воздух был свеж, от лёгкого ветерка кожа Давида покрылась мурашками. София поёжилась и перевязала плед, укрыв им плечи.

– Хочешь сказать, что не делаешь этого? Разве ты не выполняешь задания для НСБ под разными личинами? Разве не выдаёшь себя в «Нейме» сразу и за химеру Софи, и за лаборантку Софию Михельсон? Разве не меняешь облик каждый раз, когда это удобно?

Он повернулся к ней и внимательно посмотрел в растерянное лицо. Взгляд Софии метался от витрины магазина напротив к невысокому дереву у дороги, от припаркованного автомобиля к шпилю на крыше одного из домов.

– В целом да, но… это никого не задевает…

Давид с сомнением вздёрнул бровь.

– …потому что почти никто не знает. Очень мало кто осведомлён обо всех моих жизнях.

Он оглядел пустую улицу. Затем достал почти разрядившийся телефон.

– Поехали ко мне, – предложил он. – Я вызову такси, переночуем у меня, утром решим, что делать.

Она растерянно закусила губу. Давид понял, что София, несмотря ни на что, всё ещё не ощущает опасности.

– Ты помнишь труп? – уточнил он, попутно вызывая машину через приложение. – Если эти ребята решились на убийство, дело приняло серьёзный оборот. Кто бы это ни был, тебе стоит сперва найти ответ на вопрос: откуда твой преследователь узнал, где искать тебя сегодня вечером? И главное – кто его убил?

Глава 5. Музей мифологии и древностей

– Я думала, у тебя по-другому, – задумчиво заметила София, проходясь по большой комнате, объединяющей гостиную и кухню.

Давид огляделся. Бо́льшая часть его квартиры всё ещё оставалась без нормального ремонта и мебели. Здесь было чисто, но кроме небольшого лабораторного стола у окна в этой комнате прилично выглядел только кухонный уголок: холодильник, мойка, остров с барным стулом.

София вошла в открытую дверь, ведущую в спальню.

– О, а вот это больше похоже на то, что я себе представляла… – услышал он её голос и вошёл следом.

Да, эта комната ему нравилась: деревянные панели на стенах, грамотно размещённые светильники, делающие пространство многомерным, широкая низкая кровать. Но самое главное – ряды вешалок с костюмами, сорочками, выдвижные ящики с галстуками под мягким светом плоской лампы, прозрачные ячейки, в которых хранились часы и очки, низкая полка с тремя рядами ботинок. Отсеки с носками и ремнями, несколько полок со спортивной одеждой и бельём.

Давид невольно улыбнулся, глядя на свои богатства. София провела рукой по рукавам висящих костюмов, затем обернулась и уточнила:

– Чего ради так носиться с этим пиджаком в кастрюле, когда у тебя их тут пара десятков?

– Разумеется, надо было бросить его там, в луже крови убитого незнакомца. Может, стоило ещё удостоверение личности сверху бросить и сделать селфи на фоне трупа?

София фыркнула и, окинув взором двенадцать пар чёрных ботинок, молча вышла обратно в большую комнату.

Она села на барный стул – единственный в комнате – и почти без интереса спросила:

– Ты недавно переехал?

– Два года назад, когда устроился в «Нейм», – Давид открыл холодильник и достал оттуда всё, что посчитал интересным. – Хочешь сэндвич?

София согласилась.

– Почему тогда у тебя тут так… необжито? – спросила она, пока он нарезал томаты идеально тонкими кружочками.

– Времени нет заниматься всякой ерундой.

– Хм… а в спальне – было?

Давид стал намазывать хлеб соусом, следя, чтобы им был покрыт весь кусок и не осталось ни одного пустого уголка.

– Я нанял дизайнеров, они начали работу. По спальне мы быстро всё согласовали, я знал, что хотел открытое хранение костюмов. Но по гостиной были сложности… в общем, хорошо, что они успели доделать спальню. Потому что мы разругались, и в один день вся бригада просто уехала, даже не убрав строительный мусор.

– Кошмар, – отозвалась София, делая глоток сока, который поставил перед ней Давид.

– Я уже привык. Главное, что пол хороший, а на стены плевать, – выложив на тарелки хлеб, листья салата и помидоры, он посолил их, затем рядом разложил ветчину: близко, но так, чтобы ничего не соприкасалось.

Вытерев руки о полотенце, он поставил порцию перед Софией, оперся бедром о кухонную столешницу и взялся за свой ужин.

– Это не очень-то профессионально – вот так кидать заказчика, – вздохнула София, а затем с сомнением посмотрела на свой разобранный сэндвич.

– Я обвинил их в мошенничестве и воровстве, – пожал плечами Давид. – И оказался неправ.

Она поперхнулась соком:

– Это как?

– Я увидел сметы и чеки, увидел купленные материалы и, ну, скажем так, вспылил. Начал тыкать во все товары: вот десять светильников, а в расходах двенадцать по две семьсот за штуку, вот краска десять литров, в расходах шестнадцать, и так далее. По каждому пункту прошёлся. Они были ошарашены. Я им сообщил, что они ошиблись, решив, что нашли идиота, которому можно навешать лапши на уши, содрать за материалы в полтора раза больше, а потом на другом объекте продать повторно. Меня сильно разозлило то, что они пытались меня обмануть, поэтому я не стеснялся в выражениях.

Давид замолчал, дожёвывая кусок хлеба, затем отправил в рот ветчину.

– Ну? – не выдержала София, она даже подалась вперёд от любопытства. – Что оказалось в итоге?

– Это были смета и чеки с другого проекта. Я увидел, как они торчали из сумки дизайнера, достал и изучил. Но не учёл, что они могли относиться не к моей квартире.

София закрыла лицо руками: да, ему тоже тогда хотелось сгореть от стыда.

– Просто почти всё совпадало с тем, что использовалось у меня. Даже название плитки. И я решил, что это всё относится к моему заказу. Дизайнер достал мои документы, показал, что все объёмы материалов, купленные для меня, совпадают с тем, что находится на площадке, показал сумму в чеках – эту сумму я действительно и заплатил. Потом он поинтересовался, какого чёрта я рылся в его личных вещах.

Она простонала, то ли от смеха, то ли от сопереживания.

– Но прежде чем мы разобрались, я наговорил такого, что наутро их просто сдуло. Два месяца стройматериалы лежали тут, времени заниматься ими не было, у меня появилась новая работа, требующая очень много сил. Наконец я позвонил дизайнеру, извинился, предложил выкупить стройматериалы со скидкой. Он ведь, как я понял, использовал примерно одно и то же на разных объектах, – Давид хмыкнул. – Тот оказался нормальным мужиком и согласился. Но с тех пор я так и не вернулся к ремонту.

– А ты тот ещё говнюк, – подвела итог София.

Давид поджал губы:

– У меня был очень тяжёлый период. Я был эмоционально нестабилен.

– Ну хорошо, что теперь всё совсем по-другому.

Он забрал у язвительно ухмыляющейся Софии стакан и начал мыть посуду.

– По сравнению с тем, что было два года назад, да.

Давид надеялся, это прозвучало так, чтобы отбить желание продолжать расспросы.

Закончив с немногочисленной посудой, Давид повернулся к Софии и оглядел практически пустую комнату:

– Можешь ложиться спать. Я поработаю.

София встала со стула и подошла к его лабораторному столу, с интересом разглядывая склянки и записи. Давид через секунду оказался рядом, преграждая ей путь.

– Чем ты тут занимаешься? – с любопытством и приятным удивлением спросила София.

Она наверняка поняла, что это было нечто не вполне легальное.

– Экспериментирую с нейролептиками, – отмахнулся он, направляя гостью в сторону спальни. – Всего лишь безобидное хобби.

Однако она продолжала выглядывать из-за его плеча.

– Так вот что ты делал в «Вонючем Дне»! – воскликнула она, когда он уже почти впихнул её в соседнюю комнату. – Покупал ингредиенты с рук. Доктор Сезар…

– Устраивайся! – велел он и захлопнул дверь перед её носом.

Он потратил около четверти часа, чтобы спрятать свою лабораторию в кухонные шкафы. Затем решил дать Софии кое-что из своей одежды – она всё ещё оставалась в платье из пледа, и, пожалуй, он мог предложить вариант получше. Но когда постучал и вошёл в спальню, выяснил, что не о чем было волновался: София уже надела одну из его белых сорочек.

– Снимай это немедленно, – велел Давид, указывая на неё пальцем.

София, сидящая на кровати с научным журналом в руках, удивлённо подняла брови.

– Извини, но когда я согласилась поехать к тебе, я не имела в виду, что…

– Моя сорочка. Ты не можешь в ней спать, это исключено.

Давид торопливо подошёл к шкафу со спортивной одеждой и достал оттуда белую футболку и чёрные шорты. Протянув их Софии, он несколько секунд стоял рядом, будто ждал, что она начнёт переодеваться в ту же секунду.

– Ты чокнутый, – покачала она головой.

– Ты выбрала лучшую сорочку, которая у меня есть. Даже не представляешь, сколько она стоит. Я сам носил её всего пару раз.

Он оставил ей футболку и снова вышел. Поборов желание убедиться, что София переоделась, Давид достал ноутбук. Сосредоточившись на воспоминании из квартиры убитого сталкера, он представил перед мысленным взором экран компьютера и затем, открыв реальный текстовый файл, начал записывать туда всё, что сохранилось в памяти.

Не все зрительные образы отпечатались в сознании, тем более тогда, в квартире, Давид торопился, а значит, не давал себе возможности погрузиться в текст. Но кое-что осталось, и общий смысл переписки всё же уложился.

Сталкер, скрывающийся на форуме за ником Тесей, начал общаться с персонажем по имени Отец чуть больше двух лет назад. Первым переписку начал Отец, уточнив, не видел ли Тесей зверочеловека воочию, так как комментарии его на форуме выглядят – в отличие от большинства нелепостей от бестолковых фанатиков и сумасшедших – весьма толково и разумно. Тот сразу клюнул на неприкрытую лесть и рассказал всё в деталях.

Тесей прогуливался по вечернему городу, когда увидел, как на тихой, практически заброшенной улице на девушку напали трое. Тесей не решился вступать в схватку, но он спрятался и стал наблюдать, ожидая, по его словам, когда всё закончится и он сможет оказать девушке помощь.

Фиксируя в файл этот момент, Давид скривился. Больше походило на попытку извращенца скрыть своё желание просто понаблюдать за сексуальным преступлением. Чего, впрочем, не случилось, так как прямо на глазах Тесея девушка обратилась в львицу. Нападавшие бросились врассыпную. Львица же, порычав на ночное небо, обратилась обратно в девушку. При трансформации часть одежды разорвалась или сползла, поэтому несколько минут Тесей наблюдал, как женщина-львица приводит себя в порядок.

Слишком ошарашенный, чтобы сделать хоть что-то, он дождался, когда она ушла, и затем подкрался поближе к тому месту, где всё произошло. Там он нашёл, вероятно, выпавший из её кармана свёрнутый флаер – приглашение на вечеринку Факультета Естественных Наук Национального Исследовательского Института.

Когда Тесей попытался рассказать СМИ о том, что увидел, его отшили. Кто-то просто проигнорировал, кто-то поднял на смех, обозвав очередным местным сумасшедшим. Но он знал правду! Он был уверен, что ему не померещилось!

Отец поделился с Тесеем, что тоже видел зверочеловека. «Меня тоже никто не хотел слушать, так я нашёл этот форум». Тесей радостно откликнулся на последний комментарий, написав, что тоже подался в интернет от отчаяния и был рад найти единомышленников.

«Однако многие здесь, кажется, и вправду сумасшедшие, – с сожалением написал Отец. – Я специально отслеживаю все ветки, чтобы отыскать здравомыслящих людей, явно действительно имевших опыт встречи со зверолюдьми. Рад был обнаружить вас, дорогой друг, это значит, всё это время я провёл на форуме не зря».

Далее следовал обмен любезностями, и на какое-то время переписка прекратилась. Возможно, они общались не в личных сообщениях, потому что следующее сообщение, отправленное спустя три месяца, начиналось, будто продолжение разговора.

Отец сперва поинтересовался: «И у вас получилось?» – на что получил ответ: «Пока нет, но я не остановлюсь».

Часть сообщений Давид вспомнить не мог. Видимо, слишком быстро проматывал их тогда, в квартире, мозг не успевал обработать и потому теперь не мог воспроизвести. Но становилось ясно, что оба, Тесей и Отец, пытались выйти на след своих зверолюдей, чтобы получить доказательства их существования, продемонстрировать, что не являются сумасшедшими и всё это время были правы.

Из переписки складывалось ощущение, что у мужчин нашлось очень много общего: оба жили одни, оба не работали, а получали пенсию и пособия от государства, оба не любили тратиться на еду и одежду, но предпочитали проводить всё время за прогулками и чтением.

Поначалу это показалось любопытным совпадением, но чем дальше, тем отчетливее у Давида складывалось впечатление, что Тесея водили за нос.

Среди последних сообщений упоминалось что-то под названием ММД. Отец писал так, будто это было место – реальное или виртуальное – «в ММД обсудим» и «покажете в ММД».

Видимо, им удалось поговорить, так как почти сразу за этим следовал вопрос Отца, удалось ли что-то Тесею. Судя по дате и времени, речь могла идти о попытке убить Софию.

С другой стороны, если бы Отец оказался причастен к нападению, наверняка был бы в курсе – ведь кто-то забрал Тесея с места преступления – и вообще нашёл бы иной способ коммуникации: всё-таки личные сообщения на форуме не очень удобны.

Давид откинулся на спинку стула и, прикрыв глаза, попытался вспомнить, где видел аббревиатуру ММД.

Тихо скрипнула дверь. В комнату вышла София, всё же переодетая в спортивную одежду. Прошлёпав босыми ногами по полу, она спросила, где взять воды.

Пока Давид доставал из холодильника бутылку, он спросил:

– Знаешь, что такое ММД?

Она чуть нахмурилась, пытаясь припомнить:

– Мм… минимальная мозговая дисфункция?

– Нет, – он махнул рукой, словно списывая Софию со счетов.

Она взяла протянутый стакан с водой и, прежде чем сделала глоток, заметила:

– Если бы ты дал больше контекста, было бы проще.

Тогда Давид объяснил, где увидел эти буквы, и кратко рассказал, в чём была суть переписки Тесея и Отца.

– Ну, это другое дело, – отозвалась София. – Теперь всё понятно.

Давид вздохнул и выжидающе взглянул на неё, но, кажется, её позабавило то, что он не знал ответа, а она знала.

– Не будь ребёнком. Это нужно в первую очередь тебе.

Она фыркнула:

– Вовсе нет, это нужно нам одинаково. Ты засветился на всех камерах, на каких только было возможно: у клуба, у квартиры психа, бог знает, где ещё…

Прикрыв на мгновение глаза, Давид повторил вопрос:

– Знаешь, что такое ММД?

– Знаю, – сдаваясь, вздохнула София, – я же говорила, что копание в мусоре может быть полезным. ММД – это Музей Мифологии и Древностей.

Ну разумеется. Значит, вероятно, Тесей ходил в музей, чтобы встретиться там с Отцом.

– Как ты сам не вспомнил? – София склонила голову набок. – Ведь у тебя такая память. Ты назвал дату и время покупки на чеке, ради всего святого! Я, даже если сильно постараюсь, не запомню. А ММД не расшифровал, хотя мы говорили о нём совсем недавно.

Это разозлило его больше, чем следовало. Больше, чем он сам ожидал. Невинный комментарий вызвал ярость, отчего по телу пробежала неприятная дрожь. Давид едва сумел удержать себя от того, чтобы сказать что-то крайне оскорбительное, но умеренно неприятное подавить не смог:

– Мои дидактические навыки не так развиты, как хотелось бы, поскольку лично я бо́льшую часть времени занимаюсь легальными, достойными делами, а не трясу задницей перед бандитами.

Ему удалось задеть Софию, он видел это по её тёмным глазам, вспыхнувшим огнём. Черты её лица действительно заострились, как, она говорила, иногда случалось. Они всё ещё оставались почти такими же, как три минуты назад, но что-то неуловимо изменилось: нос стал тоньше, скулы заметнее, уголки глаз по-кошачьи растянулись.

– Какая связь между моей помощью НСБ и тем, что ты не смог расшифровать аббревиатуру? – сердито спросила она, а после паузы, чуть успокоившись, спросила: – И чего ты вообще психанул? Я не сказала ничего такого. Ну не разгадал и не разгадал.

Давид сделал глубокий вдох. Она действительно не пыталась его оскорбить, это он разозлился, потому что София ненароком задела его болевую точку.

– Иди спать.

Он заметил, как она закатила глаза, но сделал вид, что рассматривает что-то на экране компьютера.

Через полчаса он принял душ и тихо опустился на свою половину кровати.

– Я думала, ты будешь спать в другом месте, – пробормотала София хрипло.

– В каком? У меня больше нет мебели, – отозвался Давид, подминая под голову подушку. – Не на стуле же мне спать.

– На полу? – любезно предложила она.

– На черта мне спать на полу, если у меня есть кровать?

– М-да-а, – протянула София с явной издёвкой, – перевелись джентльмены.

– Так и леди уже не те, – нашёлся Давид.

Она пнула его ногой. Он хмыкнул:

– Что только подтверждает сказанное.

* * *

– Знаешь, что странно? – это было первое, что Давид услышал следующим утром.

Ещё не разлепив глаза, он просто промычал вопросительное «мм?». Он знал, что странно. Очень многое. Почти всё. Но желание ёрничать пока не проснулось, поэтому он дал Софии возможность продолжить свою мысль.

– Что они до сих пор не нашли меня. НСБ. Обычно мы связываемся после того, как я отыгрываю свою часть, а тут…

Давид перевернулся к ней лицом и отпрянул. София лежала на спине, глядя на потолок, её короткие волосы разметались по подушке. На ней была та же спортивная футболка, он видел всё те же кисти и пальцы, но вот лицо – лицо изменилось! Рядом с ним была абсолютно другая девушка!

Заметив реакцию Давида, она печально хмыкнула совершенно незнакомыми губами.

– Да, к утру черты часто меняются. Обычно у меня под рукой есть фотография, чтобы вернуть прежнее лицо. Но не сегодня…

Ему хотелось выдать пару комментариев матом, но в горле пересохло. Он потянулся за стаканом с водой, что стоял на прикроватном столике.

– Представляю, как ты временами шокируешь мужчин, – хмыкнул он.

София села на кровати, всё ещё кутаясь в одеяло.

– У меня никогда не было таких отношений, чтобы кто-то увидел меня утром, – фыркнула она тоном, будто сама мысль о такой связи вызывала у неё отвращение.

Давид несколько мгновений смотрел в пространство перед собой, затем обернулся к ней и отозвался:

– И правильно. Так лучше.

В дверь постучали.

Оба, Давид и София, вскочили на ноги, бешеными глазами глядя друг на друга.

– Ты кого-то ждёшь? – прошептала она.

– Конечно, – прошипел он в ответ, – я жду, что за мной придёт полиция, чтобы арестовать по подозрению в убийстве. Но надеюсь, это не она.

Стук раздался вновь, на этот раз более требовательный.

– Это просто задница, – проныла София.

– Одевайся, – скомандовал Давид, кинув ей худи и спортивные штаны.

Сам он начал торопливо натягивать костюм выходного дня. Тонкая шерсть отличалась от ткани рабочих пиджаков большей мягкостью и клеткой на тёмно-коричневом фоне. Отодвинув в сторону несколько вешалок с белоснежными рубашками, он взял кремовую. Затянув мягкий галстук, Давид повернулся к Софии и наткнулся на её недоумённый взгляд.

– Серьёзно?

Он просто дёрнул плечом, не вполне понимая, почему её удивило его желание встречать потенциальных гостей не в трусах-боксерах, а в одежде, и взял с нижней полки тёмно-коричневые ботинки.

– Зачем тебе столько одинаковых ботинок? – не выдержала София, глядя, как он затягивает шнурки.

Давид ответил не сразу, пытаясь понять, действительно ли она считала все пары одинаковыми или всё же просто шутила.

– Они разные, – удивлённо моргнув, отозвался он. – Оксфорды, дерби, броги. – Он ткнул в уже надетые ботинки с перфорацией: – Вот эти, посмотри, с наборным каблу…

Стук в дверь раздался вновь, отвлекая обоих от увлекательной беседы.

Захватив телефон, Давид, тихо ступая, прошёл в большую комнату. Там он подкрался к окну и выглянул на улицу. У входа в дом не было незнакомых машин. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило.

Подумав, он всё же снял ботинки – за что получил язвительный взгляд от Софии – и подкрался к двери. Посмотрел в глазок: на лестничной клетке никого не было. Едва Давид успел подумать, что незваные гости ушли, как стук повторился, и это напугало его, заставив вздрогнуть. Он обернулся к Софии, напряжённо хмурясь. Затем, ощущая себя в высшей степени некомфортно, стоя рядом с дверью, за которой кто-то скрывался, сделал несколько шагов в сторону кухни.

Там он снова обулся, взял со столешницы кредитную карту и документы, спрятал их во внутренний карман пиджака и затем подал Софии знак, чтобы она следовала за ним.

Давид осторожно открыл дверь, ведущую к пожарной лестнице, и огляделся. Они оказались во внутреннем дворе дома, гладкие фасады без всякого декора смотрели друг на друга и на пустую асфальтированную площадку внизу. Возможно, когда-то там был милый садик, такое можно было встретить в других домах, но теперь это было просто серое дно пятиэтажного колодца.

Узкая чугунная лестница металась вправо-влево, зигзагом ведя сверху вниз. Из внутреннего двора можно было выйти либо на главную улицу, где располагался вход в здание, либо на маленький косой проулок. Опасаясь встречи с кем бы то ни было – друзьями или врагами, – Давид и София пустились по маленькой улочке, прошли вдоль кирпичной стены и оказались на широком проспекте. Там им удалось затеряться в толпе.

– Что, если это были ребята из НСБ? – предположила София, пока они завтракали в небольшой кофейне. – И они просто искали меня, потому что потеряли после задания.

– Ничто не мешало им сказать об этом. – Давид сосредоточенно отделял на тарелке бобы от жареных сосисок. – Хорошие люди не прячутся от дверного глазка.

– Я не понимаю, почему прячемся мы – мы ведь тоже хорошие люди, – вздохнула она.

Давид бросил на неё колючий взгляд и тут же посмотрел в сторону. Было странно разговаривать с Софией, а смотреть на какую-то незнакомку.

– Это твоё настоящее лицо? – спросил он – чисто из любопытства.

Она покачала головой, сосредоточенно поглощая точно такой же завтрак, как и у него.

– Мы можем сконцентрироваться на том, что важно? Что, если этого психа, Тесея, – имя она сопроводила брезгливо искривлёнными губами, – убрали НСБ из-за того, что он записал на видео мою трансформацию?

Давид пару раз моргнул.

– А, ну, тогда они хорошие ребята, и правда надо было открыть, – отозвался он.

– Я не имею в виду, что это хорошо, что его убили! – вспылила София, сердито откладывая вилку. – Но он бросил в меня что-то, от чего разорвало пару металлических баков. А потом сделал видеозапись с обращением в животное. Кто знает, что ещё он собирался сотворить. Возможно, НСБ пытались меня защитить. Мы не узнаем этого, если не поговорим с ними.

Приподняв дужку очков, Давид потёр переносицу.

– Что ж, ты права. Давай выйдем на связь, – София подняла на него полные надежды глаза, – а если окажется, что они просто безмозглые мясники, способные убить ненужного свидетеля в его же квартире, что ж… зато мы узнаем это наверняка. Попросим пристрелить меня первым, чтобы ты в полной мере сумела осознать, как глубоко ошибалась.