Текст книги "Международное частное право. Учебник"

6.2
Коллизионные вопросы права собственности

В праве собственности практически невозможна международная унификация гражданских материально-правовых норм. Основную роль в регулировании права собственности и других вещных прав, связанных с иностранным правопорядком, играет коллизионное право.

По отношению к недвижимости господствует принцип, что право собственности на такое имущество подчиняется закону места нахождения вещи. Этот закон определяет содержание права собственности на недвижимость, форму, порядок и условия перехода вещных прав. Данное коллизионное начало является господствующим. В отношении земельных участков закон места нахождения вещи действует особенно жестко. Закон места нахождения вещи регулирует и форму сделок о вещных правах на недвижимость.

Более сложным является решение вопроса коллизионного регулирования движимого имущества (права требования, ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи). В большинстве стран исходным коллизионным принципом определения вещных прав на любое имущество признается закон места нахождения вещи. Порядок управления общей долевой собственностью подчиняется закону места нахождения предмета общей собственности.

Вещно-правовой статут решает вопросы классификации вещей, их деление на движимые и недвижимые, способность выступать в качестве объекта права собственности и других вещных прав, содержание права собственности и других вещных прав, порядок и способы возникновения, перехода и прекращения вещных прав, момент перехода права собственности. Если право собственности возникло по закону места нахождения вещи, оно сохраняется и признается при перемещении вещи через границу. Во всех правовых системах признается экстерриториальный характер вещных прав. При перемещении вещей из одного государства в другое изменяется и содержание прав собственника; не имеет значения, какое право применялось при возникновении вещных прав и каков личный закон собственника. Право собственности на вещь, приобретенную за границей, признается, но его содержание определяется не законом места приобретения вещи и не личным законом приобретателя, а законом места нахождения вещи (Л. А. Лунц).

Во Франции в некоторых случаях переход права собственности на движимость определяется законом места нахождения вещи. Одновременно в наследственном праве переход имущества в порядке наследования часто определяется личным законом наследодателя. Принцип личного закона рассматривается скорее как исключение из правила, он присутствует в праве отдельных государств (Аргентина, Бразилия).

Вещные права на ценные бумаги подлежат специальному регулированию. Оно охватывает как право на ценную бумагу, так и вытекающее из нее право собственности: «Ценные бумаги регулируются правом государства, на территории которого они были выпущены… обязательства, отличные от основного обязательства, регулируются правом государства, на территории которого каждое из обязательств было принято» (ст. 59 Закона о реформе МЧП Италии). По отношению к именным ценным бумагам применимое право определяется не по закону места нахождения ценной бумаги, а по lex causae. В отношении ценных бумаг на предъявителя «право вытекает из ценной бумаги», т. е. компетентным является также lex cartae sitae. Приобретение товаров, представленных ценными бумагами (распорядительными документами), регулируется правом, которое является компетентным в отношении транспортируемых товаров, – lex rel sitae товаров или право страны их назначения (Х. Кох).

Национальное законодательство различных государств по-разному решает проблему перехода риска. В некоторых странах используется принцип римского права: риск переходит на покупателя в момент совершения контракта независимо от того, переходит ли в этот момент на покупателя право собственности на проданный товар (periculum est emptoris). Этот принцип отражен в законодательстве Швейцарии, Голландии, Японии. В законодательстве других стран (Великобритания, Франция, ФРГ) действует принцип – риск несет собственник (res perit domino). Момент перехода риска совпадает с моментом перехода права собственности. При этом по-разному определяется момент перехода права собственности. Во Франции момент перехода права собственности и риска приобретателя вещи определяется моментом совершения контракта. В английском Законе о продаже товаров (1863 г.) выражен принцип совпадения обоих моментов, однако момент перехода права собственности определяется в соответствии с намерениями сторон (при наличии презумпции, что собственность перешла в момент совершения контракта).

Согласно ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. В соответствии со ст. 459 ГК РФ риск случайной гибели или случайного повреждения товара переходит на покупателя с момента, когда в соответствии с законом или договором продавец считается исполнившим свою обязанность по передаче товара покупателю.

«Переход права собственности и переход риска являются различными гражданско-правовыми категориями, только в первом случае налицо вопрос вещного права, во втором же случае речь идет о праве обязательственного характера» (Л. А. Лунц). Вопрос о моменте перехода риска имеет самостоятельную коллизионную привязку и этим отличается от вопроса о моменте перехода права собственности. Коллизионный вопрос о переходе риска – вопрос обязательственного статута. Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности в случаях международной продажи движимых материальных вещей (1958 г.), устанавливает самостоятельное коллизионное регулирование для момента перехода права собственности и момента перехода риска. Конвенция регулирует определенные вопросы перехода права собственности не на основании lex rei sitae, а на основании обязательственного статута. Возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон. Если в соглашении отсутствует оговорка о применимом праве, действует коллизионная привязка к праву места заключения сделки (lex loci contractus).

Самостоятельное коллизионное регулирование момента перехода риска и момента перехода права собственности – исходное начало при решении коллизионного вопроса. В международной торговле при применении Инкотермс момент перехода права собственности и момент перехода риска рассматриваются как самостоятельные категории и определяются без использования коллизионных принципов посредством унифицированного материально-правового регулирования. В Инкотермс момент перехода права собственности не учитывается вообще; значение имеет только установление момента перехода риска.

Особой сложностью отличаются случаи, когда предметом сделки является «груз в пути», – движимые материальные вещи, находящиеся в процессе международной перевозки. При совершении сделок по поводу таких вещей практически невозможно определить, на территории какой страны находится вещь в данный момент. Особенности коллизионного регулирования «груза в пути» связаны с тем, что здесь невозможно применение закона места нахождения вещи. По общему правилу применяются специальные коллизионные привязки – право места нахождения товаро-распорядительных документов, право места отправления или назначения груза, личный закон собственника, закон продавца. Наилучший способ регулирования – применение автономии воли сторон.

Применение закона места нахождения вещи невозможно, если речь идет не о физической вещи, а о правах на имущественный комплекс, в состав которого входят и вещные, и обязательственные права, и «исключительные права» (авторские, право промышленной собственности). Оптимальный вариант регулирования прав на имущественный комплекс – автономия воли сторон и расщепление коллизионной привязки.

В современном праве довольно много ограничений применения закона места нахождения вещи, замены его другими формулами прикрепления. Наблюдается тенденция к сужению вещно-правового статута правоотношения за счет расширения обязательственного, наследственного и личного статутов: «Регулируются правом государства, на территории которого имущество находится… приобретение и утрата вещных прав, за исключением наследственных правоотношений и случаев, когда предоставление вещного права зависит от семейных отношений или от договора» (ст. 51 Закона о реформе МЧП Италии). Гаагская конвенция 1958 г. содержит положение, что право, применимое к контракту (обязательственный статут), в отношениях между сторонами определяет момент, до наступления которого:

– продавец имеет право на доходы или плоды от проданной вещи;

– продавец несет риск, связанный с проданной вещью;

– продавец имеет право на возмещение убытков, связанных с проданной вещью;

– действует оговорка о сохранении права собственности в пользу продавца;

– к новому собственнику переходит право распоряжения вещью.

Несмотря на тенденцию ограничить применение закона места нахождения вещи, это коллизионное начало остается основной коллизионной привязкой при определении содержания вещных прав. Общепризнанное применение закона места нахождения вещи обусловлено сложившейся международно-правовой практикой.

Коллизионное регулирование вещных прав в российском законодательстве установлено в ст. 1205–1207, 1213 ГК РФ. Генеральная коллизионная привязка вещных прав – закон места нахождения вещи. Это коллизионное правило применяется для определения принадлежности имущества к движимому или недвижимому, для определения содержания, возникновения, прекращения права собственности и иных вещных прав (ст. 1205 ГК РФ). Коллизионная привязка этой статьи имеет императивный характер. Применение к вещным правам закона места нахождения вещи дополняется императивным положением: форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны места нахождения этого имущества. Форма сделки в отношении недвижимостей, внесенных в государственный реестр РФ, должна подчиняться только российскому праву (п. 3 ст. 1209 ГК РФ).

К возникновению и прекращению вещных прав (за исключением вещных прав на «груз в пути») применяется закон того государства, на территории которого вещь находилась в момент, когда имело место действие или обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения вещных прав (ст. 1206 ГК РФ).

Российский законодатель закрепляет особый правовой режим вещей, подлежащих государственной регистрации. Установлены специальные коллизионные нормы для определения применимого права по вопросам права собственности и иных вещных прав на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты, подлежащие государственной регистрации, их осуществлению и защите. Применяется право страны, где эти суда и объекты зарегистрированы (ст. 1207 ГК РФ).

В соответствии с российским законодательством возможен выбор права сторонами при заключении соглашений в отношении недвижимого имущества (ст. 1213 ГК РФ). Статья 1213 ГК РФ содержит и субсидиарную коллизионную привязку (при отсутствии соглашения сторон о применимом праве) – применяется право того государства, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым данный договор реально связан, считается право места нахождения недвижимости. Особый правовой статус имеет российская недвижимость – к договорам в отношении недвижимого имущества, находящегося на территории РФ, возможно применение только российского права (п. 2 ст. 1213). Законодатель в императивном порядке установил недопустимость автономии воли в подобных соглашениях.

6.3
Правовое регулирование иностранных инвестиций

Иностранные инвестиции – это материальные и нематериальные ценности, принадлежащие юридическим и физическим лицам одного государства и находящиеся на территории другого государства с целью извлечения прибыли. Инвестиции делятся на прямые и косвенные (портфельные). Прямые инвестиции – это создание совместных предприятий и предприятий, на 100 % принадлежащих иностранным инвесторам. Иностранные инвесторы непосредственно участвуют в управлении предприятием.

Портфельные инвестиции не предусматривают непосредственного участия в управлении компанией, а предполагают получение иностранными инвесторами дивидендов на акции и ценные бумаги (т. е. на капитал, вложенный в эти предприятия).

В структуре правового регулирования инвестиционных отношений можно выделить два уровня: международно-правовой и внутригосударственный. Руководство по регулированию иностранных инвестиций, разработанное и принятое МБРР в 1992 г., предусматривает (ст. 2): «Каждое государство сохраняет за собой право регулировать допуск иностранных частных инвестиций… Государства будут принимать во внимание, что открытый доступ… (при существовании списка ограниченного числа отраслей и видов деятельности, закрытых для иностранных инвестиций или требующих оценки условий допуска либо лицензирования) является наиболее эффективным решением проблемы правового регулирования иностранных инвестиций».

В соответствии с Вашингтонской конвенцией 1965 г. при МБРР был учрежден Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС) между государствами и частными иностранными инвесторами. Разрешение инвестиционных споров производится путем проведения примирительной процедуры (гл. III Конвенции) либо путем арбитражного производства (гл. IV). Конвенция об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций (г. Сеул, 1985 г.) предоставляет иностранным инвесторам финансовые гарантии путем страхования инвестиций от некоммерческих рисков. В Конвенции закреплено понятие традиционных некоммерческих рисков – это риски, связанные с переводом валют (кроме девальвации местной валюты), экспроприацией или аналогичными мерами, войной, революцией, государственными переворотами и гражданскими беспорядками (кроме террористических актов, направленных непосредственно против владельца гарантий). Кроме традиционных некоммерческих рисков, Конвенция предусматривает покрытие риска нарушения договора со стороны принимающего государства. В соответствии с Конвенцией создана система государственного и частного страхования на национальном уровне, дополненная международной многосторонней системой страхования иностранных инвестиций.

Двусторонние международные договоры о взаимной защите инвестиций предусматривают взаимную обязанность государств не проводить принудительного изъятия капиталовложений путем национализации, реквизиций или конфискации в административном порядке. Инвестиционные споры должны рассматриваться в арбитражном порядке. Двусторонние соглашения о взаимной защите и поощрении инвестиций связывают большинство государств мира (Россию – с Финляндией, Францией, Канадой, США, Италией, Австрией, Данией, Грецией).

В большинстве государств отсутствует кодифицированное национальное законодательство об иностранных инвестициях – к ним применяется общее законодательство (антимонопольное, антитрестовское, налоговое, гражданское, валютное, банковское).

Каждое государство самостоятельно устанавливает порядок допуска иностранного капитала на свою территорию – в одних странах действует разрешительная или лицензионная система (Индия, страны Латинской Америки), в других – установлен режим свободного допуска иностранного капитала. Государства, проводящие политику наиболее активного привлечения иностранного капитала, принимают специальные инвестиционные кодексы (Китай, Польша, Венгрия, Аргентина, Мексика). Повсеместно правовое регулирование иностранных инвестиций осуществляется не коллизионным методом, а непосредственно материально-правовым (в основном с использованием национальных материально-правовых норм).

Принимающее государство обязано создавать для иностранных инвесторов стабильные, равноправные, благоприятные и гласные условия. Договор к Энергетической хартии предписывает принимающим государствам устанавливать для иностранных инвесторов национальный режим или режим наибольшего благоприятствования. Изъятия из этих режимов должны быть сведены к минимуму. Кроме режимов наибольшего благоприятствования и национального может устанавливаться и особо льготный (преференциальный) режим, который предусматривается для иностранцев, производящих инвестирование в особо крупных размерах либо в особо важные и капиталоемкие отрасли национальной экономики. Такой режим предполагает предоставление определенных льгот: освобождение от некоторых налогов и сборов, от налога на прибыль, предоставление особых гарантий на случай национализации.

В России отсутствует систематизированное инвестиционное законодательство. Правовой базой выступают специальные федеральные законы «О соглашениях о разделе продукции», «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации», «О концессионных соглашениях», отдельные отраслевые законы, указы Президента РФ и постановления Правительства РФ. Во многих субъектах РФ принято собственное инвестиционное законодательство.

Иностранные инвестиции – это вложение принадлежащего иностранному инвестору капитала в промышленность, сельское хозяйство, недвижимость, облигации, акции, торговлю, образование и другие отрасли на территории РФ в целях получения выгоды. Иностранные инвестиции могут быть в виде денег (в иностранной и российской валюте), ценных бумаг, иного имущества и имущественных прав, имеющих денежную оценку, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность), услуг и информации. Коммерческие организации с иностранными инвестициями могут осуществлять в России любые виды деятельности, соответствующие их правосубъектности и не запрещенные законодательством, в том числе приобретать имущественные права.

Федеральный закон «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» закрепляет, что правовой режим иностранных инвестиций и деятельности иностранных инвесторов по их осуществлению не может быть менее благоприятным, чем режим для имущества, имущественных прав и инвестиционной деятельности юридических лиц и граждан России (национальный режим). Изъятия и ограничения деятельности иностранных инвесторов могут быть установлены только федеральными законами и только в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обороны и безопасности России. В интересах социально-экономического развития отдельным иностранным инвесторам может быть предоставлен преференциальный режим.

Организации с иностранными инвестициями – это коммерческие организации, в которых иностранное юридическое или физическое лицо обладает более 10 % доли в уставном капитале.

Федеральный закон устанавливает перечень «неблагоприятных изменений законодательства»:

– изменение размеров ввозных таможенных пошлин, федеральных налогов и взносов в государственные внебюджетные фонды;

– увеличение совокупной налоговой нагрузки на деятельность иностранного инвестора и коммерческой организации с иностранными инвестициями по реализации приоритетных инвестиционных проектов;

– установление режима запретов и ограничений в отношении иностранных инвестиций.

6.4
Национализация в международном частном праве

Серьезным препятствием для осуществления иностранного инвестирования является проблема национализации имущества иностранных частных лиц. В современном международном праве признается недопустимость национализации имущества иностранного государства и правомерность национализации иностранной частной собственности. Одновременно закреплена безусловная обязанность государства выплатить иностранному лицу быструю, эффективную и адекватную компенсацию в случае национализации его собственности.

В 1974 г. Генеральная Ассамблея приняла Устав экономических прав и обязанностей государств, согласно которому «Каждое государство имеет право:

(a) регулировать и осуществлять власть над иностранными инвестициями в пределах национальной юрисдикции согласно своим законам и инструкциям и в соответствии со своими национальными целями и приоритетами…;

(с) национализировать, конфисковать или передать иностранную собственность… в этих случаях должна быть выплачена соответствующая компенсация государством, принимающим такие меры».

Европейская энергетическая хартия (г. Гаага, 17 декабря 1991 г.) прямо не закрепляет право принимающего государства на национализацию собственности иностранного инвестора, но подчеркивает суверенитет государства на энергоресурсы.

В свое время национализация, произведенная в России в 1917 г., была признана другими государствами в соответствии с двусторонними международными соглашениями – договоры между СССР и Германией (1922 г.), США (1933 г.), Норвегией (1959 г.), Швецией (1941 и 1964 гг.), Данией (1964 г.), Великобританией (1968 г.). Принцип взаимного зачета финансовых и имущественных претензий, возникших до 9 мая 1945 г., положен в основу Соглашения между Россией и Францией об окончательном урегулировании взаимных финансовых и имущественных претензий 1997 г. Французская сторона обязалась не предъявлять и не поддерживать требований, касающихся претензий по займам и облигациям, интересам и активам, в отношении которых французские лица были лишены права собственности или владения, претензий по долгам царского правительства и правительства СССР. Россия обязалась не предъявлять требований в отношении ущерба, причиненного во время интервенции 1918–1922 гг., требований в отношении активов во Франции (в том числе «колчаковского» золота) (М. М. Богуславский).

В современном российском законодательстве сохраняется право Российской Федерации на национализацию, но устанавливается принцип быстрой, адекватной и эффективной компенсации в пользу иностранного собственника. Выплата компенсации производится в той валюте, в которой было произведено инвестирование, либо в любой другой валюте по желанию инвестора. К спорам о национализации должно применяться российское право, а сами споры рассматриваются в российских правоприменительных органах. Естественно резко отрицательное отношение иностранных инвесторов к подобным установлениям и их нежелание рисковать своими капиталами. Право российского государства на национализацию – серьезный тормоз притока иностранных капиталовложений.