Текст книги "Маэстро. Роман-путешествие со счастливым концом"

Глава 6

 
«Все улыбается, все блещет,
Как и на сердце у меня».
 

М. Чайковский, либретто к опере «Пиковая дама»

Выйдя из здания аэропорта, Марина окунулась в жару, как в кипящий котел. Солнце палило с безоблачного неба; прямо над головой, словно запущенный из рогатки, взлетал с ревом самолет. У нее было с собой два чемодана, погруженных на тележку, которую пришлось толкать по горячему асфальту до отдельного домика с офисами прокатных контор. Хорошо еще домик находился близко и там вовсю работал кондиционер. Марина налила себе из кулера стакан ледяной воды, обмахнулась папкой, в которую сложила прокатные документы.

Очередь перед ее стойкой была приличная, пришлось подождать. Наконец, служащий обернулся к ней:

– С приездом, мадам, пожалуйста, ваши бумаги.

Посмотрел что-то в компьютере, поцокал языком.

– На данный момент в вашей категории машин нет. Компания приносит свои извинения. Мы сделаем для вас апгрейд, предоставим автомобиль класса люкс. «Мерседес» GLC вас устроит?

– О да, устроит. Вполне. Потребуется доплата?

– Ни в коем случае. Это наш недосмотр, компания желает вам приятного путешествия!

Вместе с клерком Марина вышла на парковочную площадку за домиком, оставив чемоданы внутри. Темно-синяя машина стояла в крошечном клочке тени от тщедушного деревца. Вместе они осмотрели кузов, проверили салон. Клерк побежал в офис за тележкой с ее вещами. Марине отчаянно хотелось закурить, но делать это возле прокатной машины, наверное, не стоило. Начнет еще лекцию читать про то, что в их драгоценном «Мерседесе» курить запрещено, словно она сама не знает.

Клерк переложил чемоданы в багажник, передал ей ключи и еще раз пожелал приятной дороги. Марина уселась за руль, запустила двигатель, включила климат-контроль. Ожил экран компьютера: машина интересовалась, куда ее везти. Она вернула настройки на французский: «Когда в Риме, делай, как римляне». Задала координаты дома, который сняла в окрестностях Антрег-сюр-ля-Сорг. Навигатор показывал час в пути. Совершенно точно надо будет остановиться, покурить и выпить чего-нибудь. И желательно недалеко.

Бак был, естественно, залит, поэтому заезжать на заправку перед аэропортом не пришлось. Марина вырулила на шоссе, решив, что позже попросит навигатор подыскать ей у дороги какой-нибудь ресторанчик. Нашелся он без проблем: маленький уголок, огороженный деревенским плетнем с парой столиков на мраморной плитке под огромными зонтами. Вокруг деревья, жаль только дорога прямо перед носом. Время было обеденное, и все места оказались заняты. Марина расстроилась, объяснила, что только прилетела и очень проголодалась. Французская хостес вошла в положение: еда у них тут святое. Для нее вынесли еще один, дополнительный, стол и соломенное кресло с мятой подушкой, на которое, скорее всего, садились повара, когда выходили на перекур.

Расположившись в кресле, Марина бросила взгляд на черную доску, исписанную мелом, которая заменяла в ресторанчике меню. Два варианта, и оба заманчивые. Не думая долго, она выбрала первый: вездесущая фуагра с запеченным яблоком и щупальца осьминога на горячее. Попросила еще бокал белого вина и бутылку минеральной воды. Вытащила, наконец, из сумочки сигареты и с удовольствием закурила. Вино принесли практически мгновенно: светло-соломенного цвета, прохладное – можно позволить себе чуток по случаю приезда, хоть она и за рулем. Во Франции законы снисходительнее.

Фуагра повар выложил поверх горки свежих листьев салата, слегка приправленных маслом; запеченные яблоки и поджаристые кусочки хлеба довершали картину. Марине понравилась черная тарелка со слюдяными искрами, тяжелая и шершавая. Намазав паштет на хлеб, она откусила немного: да, вкусно, хоть и жирно, естественно. Заела яблоками, наколола на вилку салат. Сама не заметила, как закуска закончилась, но тут и осьминог подоспел. Алые щупальца с коричневатыми колечками присосок пробудили поначалу не самые приятные ассоциации, но после первого куска ей стало на них наплевать, очень уж нравилось жевать сочную мякоть в хрустящей корочке. Под щупальцами обнаружилось самое обыкновенное картофельное пюре, которое она тоже попробовала, но доедать не стала. Допила вино, подлила в стакан минеральной воды.

Проверила телефон, написала дочке, что долетела. Вика собиралась приехать на следующий день с утра. Надо было трогаться, хозяева прислали тревожное сообщение, спрашивая, когда ее ждать. Надо же, какие заботливые!

До арендованного дома Марина добралась по навигатору без проблем. Сначала решила, что заблудилась: проселочная дорога петляла среди полей, потом начались фруктовые сады. Попался загон для лошадей, где стояла полуразвалившаяся телега и две кобылки топтались у кормушки. Солнце палило немилосердно, кондиционер работал на полную мощность. Подъехав к каменной ограде с проржавевшими коваными воротами, она заглушила двигатель и прислушалась. Цикады орали во все горло, лаяла возле дома собака. С водительского места она видела только черепичную крышу и верхушку сосны.

Калитка распахнулась, и из нее вышла женщина лет тридцати в белоснежном платье и кожаных сандалиях. Блондинка, глаза густо накрашены. Отогнала собаку, пятнистую дворнягу, выскочившую следом, помахала Марине рукой. Пора вылезать. Марина открыла дверцу, выбралась на тенистый пятачок у ворот. Собака закрутилась под ногами, дружелюбно облизала ей ладонь. Хозяйка поздоровалась, представилась: Софи. За ее спиной из ниоткуда появился мужчина с сединой в волосах, в футболке-поло и клетчатых шортах – муж Софи, Клод. Он кликнул пультом, открывая ворота. Марина загнала машину на маленькую площадку перед домом, вымощенную коричневым камнем. Хозяева помогли достать из багажника чемоданы, повели в дом.

Вилла, как они ее называли, оказалась совсем крошечной, но это впечатление компенсировалось большим садом вокруг. Раздвижные двери гостиной выходили на плитчатую террасу с кованым черным ограждением. На террасе стояли качели-коконы, диван и кресла из соломки со взбитыми подушками. Перед диваном – стол со стеклянной столешницей, на нем – подсвечники и букет в вазе. Сразу за террасой синел бассейн; по воде бежала рябь от горячего ветра. Вокруг бортиков метра на полтора была отсыпана полоса гальки, дальше начинался газон. Был там даже фонтан: тюлень, опирающийся на передние ласты, выбрасывал изо рта струю брызг. В терракотовых кадках росла какая-то зелень: то ли тимьян, то ли розмарин, издалека не разглядишь.

Марина вдохнула аромат лаванды, обильно росшей по периметру гальки. Она уже зацветала, но была еще бледная, сероватая, хоть и пахла на жаре, как духи. Вместе с хозяевами они вернулись в дом, где Марине продемонстрировали кухню с барной стойкой, кирпичной печью для пиццы, труба которой выходила на крышу, большой посудомойкой и всей необходимой посудой. Софи открыла холодильник – там на полке была припасена для Марины в подарок бутылка вина. Марина предложила выпить за знакомство, и хозяин побежал в сад – сорвал прямо с ветки несколько оранжевых бархатных персиков. Они откупорили бутылку и расположились на террасе.

Софи начала рассказывать, что очень любит Россию – когда-то она занималась художественной гимнастикой, много соревновалась и ездила, в том числе, в Петербург. В Москве не была, но все возможно. Сейчас преподает в местной танцевальной школе, хотя они с мужем рантье, плюс сдают виллу в аренду и имеют стабильный доход.

Марина в ответ рассказала, что ее дочь учится по соседству, в Ницце, и приедет завтра утром. Гостьи они спокойные, никаких проблем не будет. Куда хозяева посоветуют сходить?

Клод оживился – рядом, буквально в десяти минутах, на повороте дороги есть симпатичный бар, вечером там очень оживленно. Они с женой тоже в него заглядывают, Марина с Викой могут присоединяться. Оказалось, что супруги живут неподалеку, в еще одном доме, который получили не так давно по наследству от отца Клода. За пару лет привели в порядок, переехали туда, а виллу начали сдавать. Она старинная и живописная, за нее можно просить хорошие деньги.

Марина согласилась – вилла действительно была прекрасна. А кто ухаживает за бассейном и садом?

Вам не надо волноваться, ответила Софи, рано утром приходит помощник, снимает с бассейна тент и убирает сор, который летит с деревьев. Он вас не побеспокоит. Но, конечно, если вы против…

Нет-нет, не против, заверила ее Марина. Пусть себе приходит. На всякий случай хозяйка оставила на столе в гостиной список экстренных телефонов: скорая помощь, полиция, пожарные, – но советовала сразу же звонить им с мужем, они все могут решить, пусть гостьи не стесняются. Потом по-быстрому прошлась с Мариной по спальням на втором этаже: все с белеными стенами и гостиничным мягким постельным бельем на деревянных кроватях. Ванных было две, по одной на каждый этаж. В верхней стояла белая ванна на поцарапанных львиных лапах, висели на декоративной некрашеной лесенке толстые махровые полотенца. В нижней – современный душ с дождевой лейкой, салатовая мозаичная плитка, встроенные светильники и зеркала. Марина подумала, что Вика наверняка будет подолгу отмокать в ванне, а ей придется довольствоваться душем. Ну, ничего страшного. Тем более, бассейн под окном.

Хозяева напомнили напоследок про сигнализацию, но для того, чтобы ее включить, надо было закрыть стеклянные двери на террасу, и Марина засомневалась, что станет ей пользоваться. Софи с Клодом заверили ее, что в деревне безопасно, чужих совсем нет. Они сами даже двери не запирают. Правда, у них собаки, но совсем не сторожевые. На этих словах лохматая дворняжка, дремавшая возле ее ног, подняла голову и широко зевнула.

Проводив хозяев, Марина еще разок огляделась. Красивый дом, ничего не скажешь. Получается, выбрала правильно. Очень хотелось скорей нырнуть в бассейн, но пришлось сначала разобрать чемодан и вытащить купальник. После жаркого воздуха вода показалась ледяной, но Марина проплыла туда-сюда и быстро согрелась. Повисла на глубине, положив локти на бортик, задрала голову в солнечных очках к небу. Над бассейном нависали ветви старой сосны, на гальке валялось от нее несколько шишек. Журчал фонтан-тюлень, ветер шевелил стебельки лаванды, и шмели кружили над ними с вертолетным гулом.

Один край бассейна заканчивался полукруглой лесенкой из плитки, уходящей в воду. Марина перебралась туда, села на ступеньку, отпила вина из заранее принесенного бокала. Блаженство, да и только! Она еще поплавала, потом вылезла и улеглась на деревянном шезлонге, подстелив полотенце. Надо бы намазать лицо кремом, но так не хочется подниматься в спальню! Ладно, за полчаса нос вряд ли сгорит. Надо потом прокатиться до супермаркета, закупить каких-нибудь продуктов.

Почувствовав, что достаточно отдохнула, она пошла в спальню принимать душ и одеваться. Достала из шкафа ситцевое платье до колен: голубое в белый цветочек. Завязала на кедах шнурки, посмотрелась в зеркало на дверце: соломенной шляпы не хватает! Можно будет потом на рынке купить. Взяла сумочку, спустилась вниз и вышла во двор. Возле машины сидел бродячий кот пиратского вида: черный с белым пятном вокруг одного глаза. Марина шуганула его, и кот оскорбленно отскочил, развернулся к ней хвостом и, нырнув между прутьями кованых ворот, растворился в горячем мареве.

Она села за руль, потренировалась открывать-закрывать ворота. Вроде, пульт работал четко, никаких проблем. Марина выехала из двора, нажала на кнопку, посмотрела, чтобы створки сомкнулись до конца, и покатила в деревню. Дорога опять была незнакомая: в противоположную сторону от шоссе, с которого она свернула, добираясь из аэропорта. Здесь тоже сосны вздымались в небо, торчали растрепанные кусты с ярко-желтыми цветами, зрели в садах абрикосы и груши. До деревни оказалось рукой подать, могла и пешком прогуляться. Первым попался на глаза «Карфур» с небольшой парковкой перед раздвижными дверьми, заклеенными рекламой. В супермаркете пахло свежим хлебом, лежали в картонных ящиках маленькие полосатые дыньки из Кавайона. Марина взяла одну – на рынок идти поздно, во Франции они торгуют только с утра. Выбрала несколько сыров, включая свой любимый грюйер, длинный багет, минеральную воду. Завтракать приятнее в баре, поэтому запасаться круассанами нет нужды. Кофе хозяева ей оставили – на кухне стояла компактная капсульная кофемашинка, – но пользоваться ей Марина тоже не особенно собиралась, предпочитая выезжать, сидеть за столиком, смотреть на людей.

Что еще может понадобиться? Сигареты пока есть, разве что шоколадку прихватить на всякий случай… Марина расплатилась на кассе, сложила покупки в бумажные пакеты, поставила в машину. Уезжать из деревни ей показалось жалко; щелкнув брелком, она заперла «Мерседес», и решила немного пройтись – осмотреться.

В послеобеденный час каменные домики по сторонам узкой проезжей части стояли закрытые наглухо, только витрины редких магазинчиков тускло поблескивали там, где на них падало солнце. Голубые и зеленые ставни с вырезанными посередине ромбами защищали окна от зноя. На улице не было ни души, все, видимо, попрятались, пережидая жару. Марина дошла до центральной площади с фонтанчиком, сунула руки в воду. Площадь тоже пустовала, работала одна-единственная лавочка, торговавшая мелочами: минералка, сигареты, копеечные сувениры. Хозяин в темно-синей футболке, обтягивающей брюшко, читал газету, усевшись перед входом на матерчатый раскладной стул. Он окинул Марину оценивающим взглядом, прикрываясь газетой, решил, что покупательница неперспективная, и снова опустил глаза.

Она прошла мимо толстяка, свернула в переулок, где под сенью платана стояло несколько столиков и сидела за бутылкой кока-колы девушка азиатской внешности с раскрытым путеводителем. Неподалеку Марина заметила автобусную остановку: наверняка туристка, случайно попавшая в сельскую глушь, ждет, когда можно будет уехать.

Марина заглянула в двери кафе, попросила себе минеральной воды со льдом. Ей принесли высокий стакан с торчащей из него бумажной трубочкой и блюдце с нарезанным лимоном. Она попила воды, выкурила сигарету и решила напоследок поискать, где находится тот бар, о котором говорили ей Софи с Клодом: он назывался «У папы», «Chez Papa». На карте в телефоне Марина его не обнаружила, решила спросить у подростка, обслуживавшего столы. Тот объяснил, что до бара от деревни лучше добираться на велосипеде, иначе получится долго. Ну, или на машине, если есть.

– С другой стороны, это очень красивая прогулка. Если возвращаться ночью, можно любоваться луной.

Марина подумала, что сам он наверняка не раз там «прогуливался», и не один, и усмехнулась про себя. Вернулась в машину, прокатилась до бара – он стоял закрытый. Маркизы сложены, стулья перевернуты на столы. Откроется, видимо, с приходом темноты. Дома Марина посидела немного на террасе, наслаждаясь подступающей прохладой. Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как в саду среди травы загорелись низенькие столбики фонарей. Настроение стало романтическим, и Марина, расхрабрившись, решила, наконец, позвонить Маэстро. Набрала номер, подождала. После четырех гудков включился автоответчик, и она оставила сообщение: «Это Марина, я в Антреге, под Авиньоном, буду на „Пиковой даме“». Что еще сказать? Наверное, ничего не надо. Она повесила трубку, подождала пару минут в тайной надежде, что Маэстро перезвонит. Нет, тишина.

Марина поднялась в спальню, которую выбрала для себя на втором этаже. Там было душновато, и она распахнула окно, выходившее на бассейн. Над верхушкой сосны остро сверкал в лазоревом небе месяц. Внезапно она заметила возле бассейна какое-то шевеление: там точно кто-то был! Перепуганная, захлопнула створку окна, заметалась по комнате в поисках телефона. Скорей, известить хозяев! Человек под окном тем временем начал раскручивать над бассейном защитный голубой тент. Тут только Марина сообразила, что это помощник пришел готовить территорию на ночь. Черт, не мог в калитку постучать! С другой стороны, время позднее, скорее всего, не хотел беспокоить. Софи и Клод ее предупреждали, что он появляется вечерами и по утрам, можно оставлять ему записку или обращаться лично, если будут особые пожелания.

Успокоившись, Марина снова открыла окно, и мужчина, подняв голову, помахал ей рукой. Она кивнула, отошла вглубь спальни и погасила свет. Быстренько приняла душ, прыгнула на кровать, накрылась белой шелковистой простыней. Сон пришел мгновенно: ей снилось, как Маэстро сначала поет, а потом, прямо в костюме Германа, сходит со сцены и садится с ней рядом. Опера продолжается, а они сидят, прижавшись друг к другу коленями и локтями. Под утро сны стали тревожнее, мелькали один за другим, не оседая в памяти. Часов в шесть Марина спустилась на первый этаж, попила воды, прилегла на диван и снова заснула, мгновенно отключившись.

Разбудило ее солнце, добравшееся до террасы, которая вечером стояла в тени. Часы показывали девять, скоро должна была приехать дочь. Легко поднявшись, Марина побежала за телефоном: нет ли сообщений? Вика, оказывается, уже выехала. От Маэстро ни слова, ни звонка. Делать нечего, придется подождать. Заодно написала в мессенджере Роже, который уже несколько дней слал ей обеспокоенные мейлы: когда ее ждать? Сбросила метку геолокации, пригласила заглядывать. Тот откликнулся мгновенно, пообещал проведать их с дочкой ближе к вечеру. Позволит Марина привезти с собой сыновей? Они оба здесь, в Авиньоне, у младшего тут работа. Марина ответила, что сыновей ждет тоже, познакомит с Викой.

Дочь приехала спустя сорок минут, на модном «Мини-Купере», который ей год назад подарил отец. Марина подбежала к калитке, схватила Вику в объятия:

– Ну, Мартышкин мой, как дела?

Мартышкиным ее прозвал Игорь – давным-давно, еще в детском саду, – и Вика, даже став взрослой, ничего не имела против. Такая же высокая и худая, как Марина, она выглядела младше своих лет из-за веснушек на носу и растрепанного хвоста на макушке. Они с мужем оба были темноволосые, а Вика получилась блондинкой, в бабушку по отцовской линии.

– Мам, какая красота! Тебе как, нравится дом?

– Дом супер! Пошли покажу.

Марина повела дочь сначала по территории, потом по первому и второму этажу. Вика выбрала себе спальню – угловую, самую маленькую. Осталась еще одна, свободная, и они решили, что там можно будет, в случае чего, укладывать гостей. Вика немедленно заметила, что гостям лучше сразу говорить, чтобы не пользовались верхней ванной, там ее территория. Марина рассмеялась: дочь в своем репертуаре. Личное пространство неприкосновенно, не смейте нарушать!

Вдвоем они спустились вниз, вышли к бассейну. Видимо, пока Марина спала, помощник свернул тент и собрал с воды хвоинки: бассейн был безупречно чист. Вика с восторженным писком побежала переодеваться, Марина отправилась наливать им кофе. Потом можно будет прокатиться до деревни, позавтракать. Вика такая худая, вечно хочется накормить. В действительности дочь ела много и с аппетитом, но килограммы к ней пока не прилипали. Наплававшись, она мокрая плюхнулась в кресло-кокон, накрылась полотенцем, подставив солнцу веснушчатый нос. А для кофе есть молоко? Молока не было, Марина не купила вчера. Недовольно надувшись, дочь выпила эспрессо как есть, добавив пол-ложки сахара. Поинтересовалась, какие у них на сегодня планы. Завтрак будет? Марина предложила одеться и перекусить в баре. Вика кивнула, пообещала мигом собраться и убежала наверх.

Сообщение от Маэстро пришло ближе к полудню, когда они с дочкой, выпив еще по кофе с бриошью, бродили по деревне, закупая фрукты. Звякнул телефон, Марина автоматически сунула руку в сумку. На экране светилось: «С приездом! Если завтра свободны, приезжайте обедать в Экс. Планирую освободиться в час дня».

– Мам! – окликнула ее Вика. – Ты чего? Что-то случилось?

Она сама не заметила, что стоит, замерев, среди людского потока, обтекающего ее с обеих сторон. Телефон жег ладонь, во рту пересохло.

– Да нет, все в порядке. Я тебе потом расскажу. У меня тут романтическое приключение.

– Серьезно? Ты меня заинтриговала! Он кто?

– Тенор оперный. Давай не сейчас, ладно? Я хочу себе соломенную шляпу купить, пойдем выберем.

Шляпу они нашли быстро: с преувеличено широкими полями и белой шелковой лентой. Прихватили для Вики резиновые шлепанцы, браслет-веревочку со стеклянными бусинами. Вернувшись домой, намазались кремом и улеглись в шезлонгах.

– Мам, ну расскажи скорее, что за тенор? Я его знаю? – немедленно вцепилась в Марину дочь.

– Скажу – не поверишь! Знаешь наверняка. Калугин.

– Да ты что!!! Откуда??? Вы как познакомились?

– В Питере, месяц назад. Полетела в Мариинку его послушать.

– А что он пел?

– «Пиковую даму».

– И?…

– Купила букет, решила лично подарить. Разговорились. Познакомились. Мы в одном отеле остановились, так получилось.

– Случайно?

– Естественно, случайно. Я же не знала, что он там. Вечером посидели в ресторане, наутро спускаюсь завтракать – опять он.

– Просто череда совпадений! – хитро прищурилась дочь.

– Да уж… Дальше он меня на репетицию пригласил, а вечером еще раз в театр и на ужин. Самое смешное, меня же попросил забронировать стол. Так что это я его водила, а не он меня.

– И куда?

– В «Итальянцев». Там начали с коктейлей, потом вино, потом коньяк. Поехали на Рубинштейна, прошлись по барам.

– Ничего себе у вас программа! Ночами по барам шастать! Калугин же старый, мне не верится прямо!

– Шестьдесят два. Перестань, для мужчины не возраст.

– Ого, ты его защищаешь! Понравился, значит, тебе?

– Честно? Да, очень.

– И куда после Рубинштейна?

Марину подмывало рассказать, как Маэстро кружил ее на глазах у изумленной публики, распевая «Brindisi», но она все-таки постеснялась. Может быть, потом. Вместо этого показала Вике в телефоне их билеты – непременный первый ряд, остается четыре дня.

– Так вы общаетесь теперь? Это же он тебе на рынке написал?

– Он. Приглашает завтра пообедать в Эксе. Поедешь со мной?

– А я вам там нужна?

– Ну конечно! Я одна не хочу.

– Тогда поеду. А что ему говорить?

– Да что захочешь. Он обычный дядька, довольно приятный. Только усталый будет, наверное, с репетиции.

– Калугин! С ума сойти! Помнишь, мы с тобой на него летали, когда он «Паяцев» пел?

– Естественно помню. Папа жалел потом, что с нами не пошел. Кстати, тебе от него подарок.

Марина поднялась в спальню, достала из шкафа коробочку с серьгами, отнесла Вике. Та обрадовалась, побежала примерять. Серьги подошли идеально: с высоким хвостом они были видны во всей красе, и дочь решила их надеть в воскресенье на спектакль.

– А платье ты привезла?

– У меня нет театрального. Я думала в обычном сарафане пойти. Жара же. Надо было предупреждать, что мы теперь в тусовке. Одолжишь что-нибудь?

– Можем купить! Будет от меня подарок. Ты какое хочешь?

– Длинное, наверное. Бежевое, с блестками. Я видела в интернете, покажу тебе.

Марина знала, где находится нужный магазин, и Вика получила обещание: после обеда в Эксе они пойдут и купят то самое платье.

Они вдвоем читали на террасе, когда в калитку постучали: приехал с сыновьями Роже. Вику он сразу впечатлил своим нарядом: белые шорты до колен, тельняшка без рукавов, на ногах эспадрильи. Сыновья писателя оказались такими же высоченными, загорелыми, один был в очках. Он представился сам: Виктор, аспирант-искусствовед. Вика навострила уши: тема ее заинтересовала. Французский дочь знала даже лучше Марины, они немедленно завели оживленный разговор. Второй сын, Максим, присел рядом с отцом на диван.

Марина стала его расспрашивать про работу, но рассказывал Максим немного и неохотно. Роже, до сих пор молчавший, взял, наконец, инициативу на себя: не хочет ли Марина прокатиться в Иль-сюр-ля-Сорг, посмотреть антикварный рынок? Договорились на завтрашнее утро, но Марина сразу предупредила, что в полдень уедет, у нее в Эксе дела. Роже притворно возмутился: он же просил оставить время для него! Виновата, ответила Марина, и предложила в качестве компенсации ужин и вино. Роже с сыновьями дружно закивали, и она отправилась на кухню.

В холодильнике лежали купленные днем фрукты, листья салата, несколько видов сыров и фермерских сырокопченых колбас, прошутто – итальянская ветчина. Марина завернула в нее ломтики дыни и груш, выложила на тарелку сыры, добавила орехи и мед. Поломала на куски багет, разогрела в духовке, сбрызнув оливковым маслом. Достала с верхней полки охлажденное вино, из генератора в дверце холодильника насыпала лед в ведерко.

Вика уже расставляла на стеклянном столе тарелки и бокалы, старший сын Роже суетился, помогал. Виктор и Виктория, подумала Марина, забавно получилось. Максим так и сидел, развалясь на диване. Роже попросил штопор и, повозившись, откупорил бутылку. Наконец, все уселись за столом, Роже поднял тост: за чудесную встречу. Французский юг благоприятствует новым знакомствам. Особенно с красивыми девушками, «belles filles». Смотрел он при этом на Марину, явно намекая, что считает девушкой и ее, не только дочь. Конечно, девушка за сорок! Тем не менее, стремление Роже понравиться ей льстило. Наверняка среди коллег он считался желанным холостяком – много публикуется, денежно обеспечен. Сыновья взрослые: ни забот, ни хлопот.

Дочь тем временем расспрашивала Виктора о его диссертации, и тот многословно ей отвечал. От вина светлая кожа Вики порозовела, серые глаза казались фиолетовыми. Красота дочери была неоспоримой, но пользоваться ей Вика толком не умела, воспринимая как данность.

Большого интереса к отношениям она до сих пор не проявляла, позволяла ухаживать за собой – и только. Желающих было сколько угодно, они сменяли друг друга бесконечной чередой, Вика только посмеивалась. Время проводила, в основном, с соседкой по общежитию, итальянкой, которую звали… как? То ли Кара, то ли Лаура.

Роже похвалил виллу, спросил про хозяев.

– Очень славная пара, сами живут по соседству. Они, кстати, по вечерам ходят в деревню в бар. Не хотите прогуляться?

Сыновья бурно одобрили ее план, но Вика сказала, что не пойдет – устала. Те сникли, но тут Виктор, сообразив, что принцесса остается в замке одна, предложил охранять ее покой до возвращения Марины. Вика пожала плечами, притворяясь равнодушной: как хочешь. Максим немедленно вызывался составить брату компанию, и, махнув на молодежь рукой, Марина с Роже отправились в бар одни.