Текст книги "Жена государственной важности"

– Это – мальчик.

– Откуда ты знаешь? – изумилась Регина.

– Девочка была в юбчонке. И дело не в схожести, а в том… короче, дареному коню в зубы не смотрят, так? Бери и скажи «спасибо»! Поставь… куда-нибудь.

Несмотря на то что краткая беседа с Мамочкой ухудшила ее настроение, сейчас Регина чувствовала, что оно значительно поднялось: она и не представляла, как сильно ей не хватало Захара рядом. Его появление означало, что он передумал и решил присоединиться к команде. Регина надеялась на это и все же сомневалась, зная, как он ненавидит власти – любые власти, независимо от природы и национальности. А Стрельников – власть, как ни крути. И Регина уже начала приходить к выводу, что Захар прав.

– Ну что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он между тем.

– Мамочка ввела тебя в курс дела?

– Угу. Нашли машину таксистки, которая возила бабу Стрельникова.

– Я хочу, чтобы ты попытался выяснить подробности. У тебя ведь есть друзья в полиции?

– Это же в Приозерске, – пожал плечами Захар. – Я там ни с кем не знаком.

– Тогда найди друзей, которые знают других друзей, которые… Короче, сам разберешься!

– Лады. Ну а ты чем займешься?

– Есть парочка знакомых Анны, с которыми надо бы встретиться. Удивительное дело: похоже, никто не общался с ней достаточно близко. Видимо, Стрельникова – очень закрытая дама!

– Ну она жена министра иностранных дел, – усмехнулся Захар. – Болтун – находка для шпиона…

– И все-таки странно! – упрямо повторила Регина. – Интересно, насколько хорошо сам Стрельников в курсе, что представляет собой его супруга?

* * *

– Я знала, что добром это не кончится! – удрученно качая головой, бормотала Елена Лаврова, разливая чай по разномастным чашкам. Сестры, очевидно, жили небогато: когда Елена открывала створки шкафа, Артур заметил там всего несколько тарелок и блюдец – никаких тебе сервизов или даже мало-мальски приличных комплектов посуды, которыми так гордятся домохозяйки.

– Ну скажите, разве это приличное занятие для женщины – таксовать?! – продолжала Елена, усаживаясь напротив ребят.

– В наши дни женщины делают много такого, что раньше считалось мужской прерогативой, – возразила Алена. – И справляются не хуже!

Феминистка чертова, подумал Артур: вместо того чтобы посочувствовать сестре пропавшей, а возможно, погибшей Ольги, Собакина как будто на митинг пришла!

– Наверное, – врезался он в разговор, – ваша сестра не нашла ничего получше? У вас дети…

– Да, – кивнула Елена, почувствовав поддержку симпатичного паренька, – у обеих. И ни одного мужика в доме, не считая моего сына! Ему три года. Только вы не правы насчет Ольги: она обожает гонять! У ее машины даже имя есть, представляете? Ее звали Калинка! Ну, «Лада Калина»… Конечно, на таком авто не разбежишься, а Оля любит скорость, даже брала уроки экстремального вождения… А она жива, Оля моя?

На глаза Елены навернулись слезы.

– Надо надеяться на лучшее, – быстро сказал Артур, накрывая своей ладонью ладонь молодой женщины. – Тело ведь не нашли – значит, не стоит отчаиваться!

– Но Оля ни за что не бросила бы свою «девочку» на произвол судьбы! – всхлипнула Елена.

– Может, у нее имелись на то веские основания? – снова заговорила Алена, сообразив, что тактика Артура работает лучше, чем ее. – Вы, случайно, не в курсе – на Ольгу не «наезжали»? Никто ее не преследовал – бывший муж, кредиторы?

– Мужа у нее никогда не было – даже я не знаю, от кого Оля родила… А вот проблемы с кредитом были, это правда. Оля ведь Калинку свою в кредит брала, когда поняла, что без собственного авто ничего заработать невозможно.

– Не подскажете название банка?

– Да вы что, какой банк – с нашими-то доходами! У частника какого-то брала, под большие проценты. А потом в аварию попала – придурок один, пьяный вдупель, бампер ей снес. К счастью, Оля не пострадала, а вот машинку пришлось лечить. Дорого нам это встало, и Оля кредит просрочила… Господи, она так радовалась, что заполучила богатую клиентку!

– Что за клиентку? – навострилась Алена. – Как ее зовут?

– Ольга не говорила. Мне кажется, она и не знала ее имени – похоже, какая-то тетка, которая бегала от своего мужика-толстосума.

– Как это – бегала?

– Ну, это Ольге так кажется.

– Так она что, эту тетку не один раз возила?

– Несколько. Тетка, видать, не местная…

– С чего вы взяли?

– Так она в городе плохо ориентировалась, потому-то ей и понадобился человек, который каждый уголок в Питере знает. Первый раз клиентка вызвала Олю через диспетчера. Они целый день катались, а в конце дня тетка расплатилась по счетчику и почти столько же чаевых оставила, представляете? Мы тогда пир на весь мир закатили…

– А потом они, значит, еще встречались? – поспешила вернуть Елену на нужные рельсы Алена, опасаясь, как бы та не ударилась в воспоминания.

– Та клиентка в Питер редко приезжала, но каждый раз звонила Ольге на сотовый. Платила наличными, и очень щедро.

– А такое часто случается? – поинтересовался Артур. – Ну, что клиенты минуют диспетчерскую службу?

– Бывает. Но так много редко кто платит! Только Ольга ту пассажирку не из-за одних денег запомнила, а потому, что пару раз ее навыки здорово им пригодились.

– Какие навыки?

– По экстремальному вождению.

– Это почему же? – спросила Алена.

– Да потому, что им пришлось, как это… сбрасывать «хвост», вот!

– Вы хотите сказать, что Ольге и ее клиентке приходилось уходить от погони?

– Странно, да?

– А клиентка не объяснила, в чем дело?

– Сказала, что муж следит, потому что ревнует. Оле этого оказалось достаточно – она вообще-то не любопытная: тетка платит, значит, все хорошо. Что еще нужно рабочему человеку?

– А в последние несколько дней ваша сестра работала с этой клиенткой? – задал вопрос Артур.

– Да. Долго от нее ни слуху ни духу не было, а тут на днях вдруг звонит и предлагает на целую неделю работу… Оля уехала, и больше я ее не видела. А потом из полиции позвонили, рассказали про Калинку…

– Скажите, Елена, – снова заговорил Артур, – а Ольга не рассказывала, с кем встречалась ее богатая клиентка? Ну если она действительно от мужа бегала, то, может…

– Думаете, она с любовником виделась? Обычно пассажирка не просила Олю ее дожидаться, а отпускала на все четыре стороны – до звонка. Оля возила ее в разные места – в кафе, в рестораны, по магазинам – и видела, как клиентка встречалась с мужчиной.

– Все время с одним и тем же? – спросила Алена, делая пометку в блокноте. Эта ее привычка все конспектировать чрезвычайно раздражала Артура: неужели так трудно запомнить простые факты? Или таким образом Собакина пытается подчеркнуть собственную значимость?

– Я же говорю, Оля обычно уезжала… Но да, мужчину она несколько раз видела. Была еще женщина – наверное, подруга клиентки.

– Подруга?

– Ну это Оля так решила. Я ведь ничего не знаю – вам лучше у Оли спросить, если… то есть когда ее найдете!

* * *

Регина в сердцах бросила трубку: в который уже раз она убеждалась в том, что по телефону невозможно решить ни одного вопроса – обязательно требуется личная встреча. А если для этого нужно ехать к черту на кулички? Да не вопрос! И как, спрашивается, выяснить, не возвращалась ли, часом, Анна Стрельникова на свою малую родину? Родственников у нее не осталось, про тамошних друзей Стрельников ничего не знал, а по официальным каналам никто общаться не желает, пока не увидится с Региной лицом к лицу…

А теперь у них не одна, а целых две пропавшие женщины! Они могли исчезнуть независимо друг от друга, но ведь возможно и то, что между ними существует какая-то связь? Каким образом таксистка, проживающая в Питере, оказалась вовлечена в дела жены министра иностранных дел из Москвы?

В отличие от Анны Стрельниковой, информация о которой поступала только из одного источника, от мужа, об Ольге Лавровой Регина знала практически все. Никогда не была замужем, но с ребенком. Проживает с сестрой-разведенкой. Две женщины с трудом пытаются свести концы с концами, причем Ольга в доме за кормильца, а Елена – за домохозяйку и воспитательницу. Так живут многие российские семьи и, в сущности, ничего необычного в этом нет. За исключением того, что на каком-то этапе судьбы двух женщин, которым никак не суждено было встретиться, пересеклись. Регина надеялась почерпнуть недостающие сведения от Алены с Артурчиком, но от них пока что не поступало известий.

За окном шел дождь, и она радовалась отсутствию необходимости выходить из офиса, в то время как бедняга Захар вынужден был месить грязь на берегах Ладожского озера. Может, за городом нет дождя? Мысли Регины плавно переместились от Захара к Михаилу, и, вопреки собственному желанию, на ее губах заиграла улыбка. Она прикрыла рот ладонью, как будто кто-то мог подглядеть за ней и осудить. Регина не думала о нем постоянно, но, как только в делах возникала передышка, мысли о Михаиле всплывали из подсознания, наполняя ее радостью. А ведь они едва знакомы! Интересно, мысли о Регине вызывают в нем те же ощущения?

Их первое свидание, если его можно так назвать, произошло в тот самый день, когда она застряла в пробке, а Михаил позвонил на сотовый. Она уже отчаялась дождаться, но он все-таки проявился, и уже через два часа они лежали в ее постели. Регина едва успела позвонить Саввишне, своей домработнице (или приживалке, как ее упорно называл Захар, которого Саввишна на дух не переносила), и попросить ее удалиться в свои апартаменты ниже этажом. Регину нисколько не смущал тот факт, что первое свидание проходит в лежачем положении. Строго говоря, это свидание было вторым, ведь самое первое свидание имело место на заправке, где они пили невкусный кофе, пережидая бурю. Ни цветов, ни конфет, ни духов – обычных атрибутов ухаживания, только они двое, два тела, которые нашли друг друга каким-то чудом, соприкоснулись и почувствовали, словно так и должно было быть всегда. Во всяком случае, Регина почувствовала. И они разговаривали – так же, как в день встречи, и темам для беседы не было конца. Она не могла сказать, что хорошо его узнала, однако ее это мало беспокоило: все, что нужно знать, ей известно, а до остального и дела нет. Кругозор Михаила ошеломлял своей широтой и глубиной, ей хотелось без конца смотреть в его синие, как Черное море, глаза, а ее тело откликалось на каждое его движение – этого более чем достаточно для достижения гармонии. Возможно, позже, когда они насытятся друг другом, настанет время для более детального знакомства, для вопросов и ответов с обеих сторон, но не сейчас…

Зазвонил телефон, и Регина схватила трубку, надеясь, что это Михаил. Облом – Захар.

– Они нашли тело, – услышала она его глухой голос как будто издалека. А ведь Приозерск недалеко, почему же связь такая плохая? Черт, почему она задается дурацкими вопросами, тогда как новость просто ужасная?!

– Чье тело?

– Женщины. Я еду в морг. Присоединишься?

– Адрес диктуй!

* * *

Регине повезло: так как время было дневное, а день будний, она проскочила центр без пробок. Шоссе на Приозерск тоже оказалось свободно, поэтому расстояние в сто пятьдесят километров она преодолела всего за пару часов, хотя обычно на это требуется на четверть больше. В половине пятого Регина въехала в город и позвонила Захару. Найти Приозерскую больницу труда не составило. Захар встречал ее машину на въезде, у шлагбаума.

– Быстро добралась! – прокомментировал он.

– Когда обнаружили тело? Ни за что не поверю, что полиция обшаривала Ладогу!

– И правильно: тело рыбаки нашли. Кстати, недалеко от места, где обнаружили затонувшую «Ладу» нашей таксистки – так что, скорее всего, это она и есть, бедолага… А вытащили ее вчера еще, личность установить не смогли, потому что местным овэдэшникам как-то в голову не пришло сложить два и два!

– Значит, патолог уже успел с ней поработать, я правильно понимаю? – спросила Регина, пока они шагали по длинному, полутемного коридору.

– Он сам с тобой поболтает, лады? А я тут постою – не люблю покойников!

Уж кого-кого, а их Захар повидал на своем веку немало – в армии, потом в военной полиции. Регина подозревала, что многие из этих покойников были обязаны своим состоянием именно Захару, но он не распространялся об этом.

Патологоанатомом оказался невысокий, плотный мужчина в очках, в безукоризненно-белом халате. Он больше походил на ученого, нежели на того, кто каждый божий день имеет дело с мертвыми телами.

– Слава богу, вы приехали! – с облегчением воскликнул он при виде Регины. – Приозерск – городок тихий, нам только неопознанных трупов не хватало!

– Что вы можете сказать на сегодняшний день? – поинтересовалась Регина, намеренно оттягивая момент осмотра тела: очень уж малоприятная процедура!

– Женщина, от тридцати до тридцати пяти.

– Причина смерти утопление?

– А вот и нет – асфиксия.

– Удушение?!

– Странгуляционная борозда шириной в пол-ладони – думаю, душили полотенцем или чем-то вроде того.

Выходит, Ольга вовсе не утонула? Кому, скажите на милость, могло понадобиться убивать таксистку?!

– Ну, готовы? – спросил патолог, глядя на нее из-под очков.

– Давайте! – вздохнула Регина и подошла к прозекторскому столу.

Когда врач откинул простыню, она задохнулась: хотя труп и пролежал в озере недолго, вода успела порядком его обезобразить. Мамочка добыла Регине фото Ольги из социальных сетей, однако таксистка особых примет не имела и выглядела как совершенно обычная женщина ее возраста. Блондинка среднего роста, худощавого телосложения – именно такую Регина и видела сейчас перед собой. Лицо распухло, и Регина не могла сказать, что оно сильно похоже на фото.

– Боюсь, ее здорово побило о камни – штормило ведь, – вздохнул патолог. – Лицо сильно пострадало. Но дело не только в воде и камнях, – он указал на заплывший глаз. – Правая скула сломана, поэтому черты деформированы. Узнаете ее?

Регина покачала головой. В целом жертва похожа на таксистку, но с точностью, наверное, сможет это утверждать только ее сестра. Придется ей звонить.

– Знаете, – заговорил между тем патологоанатом, – кое-что мне показалось странным.

– И что же?

– У нее в ушах была бриллиантовая серьга.

– Только одна?

– Вторая, скорее всего, выпала, когда она дралась с убийцей. Или позже, уже в воде.

– Можете показать?

– Я отдал ее следователю из местного ОВД. Но я в этом кое-что понимаю: вещица недешевая. Ваш друг сказал, что покойница – таксистка?

Регина задумчиво кивнула.

– Это еще не все, – продолжал патологоанатом. – Посмотрите сюда, – и он провел указательным пальцем за ухом мертвой женщины.

– Старый шрам?

– Определенно – от пластической операции.

Еще в тот момент, когда патолог упомянул о бриллиантах, в мозгу Регины шевельнулась мысль, которую она попыталась отогнать, убеждая себя в ее безосновательности. Но теперь она прямо-таки ощутила, как ее тело под костюмом из тонкой шерсти покрывается мурашками. Сестры Лавровы едва сводили концы с концами, поднимая детей, и ни одна из них не могла позволить себе такую роскошь, как пластический хирург!

– Ну, так что мне писать в графе «ФИО»? – спросил патологоанатом, с надеждой глядя на Регину.

* * *

– Вот это номер! – пробормотал Захар, когда Регина рассказала ему о результатах осмотра. – А я предупреждал… Представляешь, что теперь начнется?!

– Да уж, – согласилась Регина. – Одно дело – убийство безвестной таксистки, другое… Есть, правда, надежда, что наша жертва – все-таки не жена Стрельникова. Давай-ка съездим к следаку и посмотрим на вещдоки?

ОВД Приозерского района находилось на улице Ленина, совсем недалеко от больницы – Регина не привыкла к таким коротким расстояниям, так как большую часть времени колесила по Питеру. Их встретил усталого вида мужчина средних лет, с брюшком и намечающейся лысиной, которую, впрочем, он пытался скрывать, зачесывая волосы особым образом. Регина подумала, что вскоре эта мера перестанет себя оправдывать, и ему придется смириться с неизбежным. Сама она не считала облысение трагедией – для мужчин, разумеется, – и каждый раз удивлялась, видя их тщетные попытки бороться с природой. С другой стороны, кто она, чтобы судить? У женщин ведь также существуют пунктики насчет собственной внешности и их гораздо больше, чем у противоположного пола – чего стоит хотя бы нескончаемая война с лишними килограммами и целлюлитом!

По дороге Захар успел рассказать Регине, что впервые встретился с Олегом Фоминым утром и, если бы не приятель в Невском ОВД, который оказался близким другом последнего, сегодняшнее опознание тела в морге вряд ли бы состоялось.

Мужчины пожали друг другу руки, и Фомин поинтересовался:

– Ну что, снимите с моей души камень? Скажите, что покойница – ваша знакомая!

– Мы не уверены, – покачала головой Регина. – Патолог сказал, что на ней была серьга…

– Точно, – кивнул Фомин. – Сейчас…

Он открыл сейф и, покопавшись там, вытащил пластиковый пакетик. На руку Регине легла запакованная в целлофан сережка. Она неплохо разбиралась в ювелирке и обожала дорогие цацки: эта стоила целое состояние и вряд ли могла принадлежать Ольге Лавровой.

– Знакомая штуковина? – спросил Фомин.

– Не то чтобы… Мне нужно срочно позвонить! – выпалила Регина и выскочила за дверь.

* * *

– Ну и что мы будем делать? – спросил Захар, со стуком поставив на деревянный стол пивной бокал.

Они сидели в оформленном в русском стиле ресторане на пятьдесят седьмом километре Приозерского шоссе. Посетителей было немного – день-то будний. Цены кусались, но Регина слишком проголодалась, чтобы обращать на это внимание. У большинства людей стресс вызывает отсутствие аппетита, а вот у Регины все наоборот – она «заедала» любую стрессовую ситуацию, что впоследствии требовало соблюдения строжайшей диеты в течение как минимум недели. Однако сегодня сдерживаться она не собиралась. Захар с удовольствием глядел, как она уписывает бифштекс с картофельным пюре, горошком и вареной морковью, запивая все это апельсиновым соком. Обычно ему приходилось с тоской наблюдать Регину, мучающую зеленый салатик или какую-нибудь рыбу на пару, так что сегодняшнее зрелище доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

– Что делать? – переспросила она с набитым ртом, ничуть не заботясь о том, какое впечатление это производит. – А мы ничего не станем делать, Захар. В нашу задачу входило что? Найти жену Стрельникова. Сделать это аккуратно, без шума и пыли, так? Ну мы ее и нашли. А теперь пусть разбираются его люди!

Она не видела выражения облегчения, отразившегося на лице сотрапезника, так как снова уткнулась в свое огромное блюдо, с вожделением набросившись на остатки еды.

– Слушай, – сказал Захар, когда Регина наконец отставила тарелку и откинулась на спинку стула с видом объевшейся кошки, – могу я задать личный вопрос?

– С каких это пор тебе требуется разрешение? – удивилась она.

– Кто тот мужик на «Вольво»? Я видел, как он подобрал тебя вчера вечером…

– А-а… – Ну, конечно, разве могла она рассчитывать на то, что их с Михаилом отношения останутся тайной для ее друзей и сотрудников? Собственно, к чему скрываться, ведь они взрослые люди и не делают ничего плохого!

– Его зовут Михаил, – ответила она после короткой паузы. – Мы познакомились, когда я возвращалась от Стрельникова и попала в самую бурю. Михаил меня выручил.

– И ты в благодарность решила с ним переспать?

– Фу, как грубо! – поморщилась она.

– Это серьезно?

– Пока не знаю.

– Надеюсь, он не адвокат или судья? Один судья у тебя уже есть, помнишь?

– Он преподаватель.

– Учитель?! Вот это да! Не твой контингент.

– Михаил преподает в универе.

– Один хрен. Что еще тебе о нем известно?

– А чего это ты так разволновался? Я в отличие от Стрельникова личность не государственная, военных тайн не храню, так что, даже если Михаил окажется агентом ЦРУ, я ничем не рискую!

– Во всяком случае, ты рискуешь не тем, чем он, – согласился Захар. – И что теперь будет? С этим дурацким саммитом… или форумом, если история с его женой просочится в прессу?

– Это – не наша проблема. Где вообще мой десерт, а?

* * *

Регина впервые попала к Михаилу домой, и ее удивило то, что она увидела. Ей казалось, ее новый любовник должен придерживаться минималистского стиля, однако квартира выглядела так, словно в ней обитал посол какой-нибудь европейской страны, причем лет эдак сто с полтиной назад. Здание сталинской постройки, четыре просторные комнаты, обставленные тяжелой мебелью из натуральных пород дерева в стиле неоклассицизма, огромная кухня – отличная хата, даже на ее придирчивый взгляд. Однако все, что находилось внутри, мало соответствовало образу Михаила Крымова, который она нарисовала в своем воображении после нескольких встреч.

– Квартира не моя, – словно в ответ на ее размышления сказал Михаил, когда Регина подошла к большому портрету в кабинете, сделанному масляными красками. Помимо портрета, в помещении располагались дубовый стол, покрытый зеленым сукном (боже, как пафосно!), пара стульев и диванчик из того же гарнитура, а три стены занимали раздвижные шкафы и полки с книгами. – Вернее, теперь она моя… по завещанию.

– Она ведь ему принадлежала, да? – уточнила Регина, указывая на портрет мужчины с красивой седой бородой, одетого в строгий темно-зеленый костюм. – Твой отец?

– Можно и так сказать. На самом деле, это – мой учитель, Сергей Антонович Безбородко.

– Случайно, не из тех Безбородко…

– Из тех, из тех. Потомок светлейшего князя Александра Андреевича[2]2
  Александр Андреевич Безбородко (1747–1799) – русский государственный деятель, малороссийский дворянин казацко-старшинного происхождения. Фактически руководил внешней политикой Российской империи. За два года до смерти был удостоен Павлом Первым высшего по тем временам ранга – канцлера Российской империи.


[Закрыть].

– Так он твой родственник?

– Нет. Сергей Антонович опекал меня после гибели моих родителей. Взял к себе, ведь мне тогда семнадцать лет было…

– Прости, я не знала о твоих родителях! – всполошилась Регина.

– Разумеется, – пожал плечами Михаил. – Как ты могла знать, ведь я не рассказывал!

– Авария? – предположила она.

– Я говорил тебе, что мать с отцом работали в нефтяной сфере – отсюда и наши путешествия то в Сирию, то в Ливию и так далее. Но их страстью был альпинизм: ты не представляешь, как оба любили горы! Кстати, они ведь и познакомились во время одного из восхождений… Каждый отпуск мы обязательно проводили в горах. Там они и погибли во время схода снежной лавины. С тех пор я в горы – ни ногой.

– Ужасная смерть! – пробормотала Регина, представив себе, какой ужас, должно быть, испытали люди, обреченные на гибель, перед тем, как их поглотила вечная тьма.

– А я думаю, хорошая, – возразил Михаил. – Во всяком случае, для моих родителей, ведь они навсегда остались там – тела не нашли. Остались в местах, которые так любили! А Сергей Антонович дружил с отцом. Он занимался совсем другим делом – работал переводчиком в МИДе, потом преподавал в университете, знал восемнадцать языков и еще кучу всего, что просто не уместится в голове обычного человека!

– Ты им восхищался?

– Им нельзя было не восхищаться.

– И поэтому ты тоже занялся языками?

– Так как мое детство прошло в арабских странах, я поневоле выучил несколько языков. А воспитание Сергея Антоновича решило дело.

– У тебя была интересная жизнь! – с завистью произнесла Регина. – Столько впечатлений… А как получилось, что квартира досталась тебе?

– У Сергея Антоновича нет близких родственников, и он составил завещание на мое имя. Я живу здесь не так давно, но не думаю, что захочу что-то изменить: по-моему, все и так хорошо. Как ты считаешь?

С учетом истории человека, который проживал тут раньше, возможно, так и было. Поэтому Регина ответила почти искренне:

– Абсолютно с тобой согласна!

Неожиданно раздавшийся звук, напоминавший хриплый человеческий смех, заставил Регину вздрогнуть.

– Мы что, не одни? – удивилась она.

– Совсем забыл тебе сказать, мне ведь в наследство не только квартира досталась, но еще и жилец!

– То есть жилплощадь с обременением?

Регина была заинтригована: впервые в жизни она слышала о применении подобной практики – оставлять кому-то квартиру с проживающим в ней человеком. И кто же это – отец покойного профессора СПбГУ? Судя по смеху (или кашлю?) из соседней комнаты, речь о ком-то о-очень старом!

– Пошли, я тебя познакомлю с Карлом! – предложил Михаил.

– Погоди, может, не стоит его беспокоить? – растерянно пробормотала Регина.

– О, мы не побеспокоим Карла, он обожает гостей. Идем!

Войдя в гостиную вслед за хозяином, Регина поняла, чем был услышанный ей странный звук: посреди комнаты стояла огромная клетка, явно сделанная на заказ. На толстой жерди, долженствующей изображать ветку дерева, гордо восседала огромная черная птица. При виде вошедших ворон встрепенулся, расправил крылья (Регина прикинула, что размах их не менее метра) и четко и раскатисто произнес:

– Бонжур-р-р-р!!!

– Он по-французски болтает? – изумилась Регина, во все глаза разглядывая диковинного соседа Михаила.

– А еще по-испански, по-португальски и на фарси, – усмехнулся тот.

– Он только здороваться умеет?

– Да нет, Карл весьма разговорчив – правда, не всегда к месту. А еще он меломан. Особенно любит классику, предпочитает Вагнера.

– Да ну тебя!

– Нет, правда!

Михаил подошел к музыкальному центру, стоящему на массивной тумбочке с резными узорами, и нажал на кнопку. Заиграла какая-то легкая попса. Карл заерзал на своей «ветке», вытянул голову и заорал как потерпевший. Звук был такой противный и громкий, что Регина заткнула уши. Михаил рассмеялся и выключил музыку.

– А теперь – гляди! – сказал он и снова нажал на кнопку.

Регина не слишком разбиралась в музыке, но даже она не могла не узнать знаменитую тему «Полет валькирий» из оперы Рихарда Вагнера. Поведение Карла мгновенно изменилось. Он прикрыл свои круглые, как пуговицы, черные и блестящие глаза, запрокинул голову и принялся раскачиваться взад-вперед на жердочке, словно впал в транс.

– Вот это да! – шепотом, из страха потревожить балдеющую птицу, восхитилась Регина. – И что, он всего Вагнера узнает?

– Трудно сказать, – пожал плечами Михаил. – Карл любит марши и другую ритмичную классику – к примеру, Сибелиуса…

– Потрясающе!

– Сергей Антонович слушал такую музыку, поэтому и Карла приучил.

Михаил погрустнел, снова вспомнив своего учителя.

– А сколько лет Карлу?

– Сергей Антонович подобрал его еще вороненком на даче. Так что, наверное, лет двадцать.

– А сколько живут вороны?

– И не спрашивай – придется мне его своим потомкам по наследству передавать!

Регина никогда не интересовалась птицами. То есть ей нравилось, как они весной щебечут на деревьях – и только. Она вообще была достаточно равнодушна к животным. Да, котята и щеночки – милые создания, однако они требуют ухода и общения, а на это ей вряд ли хватило бы времени и терпения. Но Карл ее заинтересовал – возможно потому, что вел себя не как обычная птица. Что ж, питомец под стать хозяину, ведь Михаил – тоже личность весьма неординарная, и Регина в очередной раз поздравила себя с тем, что встретила его.

– А где спальня? – спросила она, облизывая губы. Ворон, упоенный звуками музыки, не обращал на людей ни малейшего внимания, раскачиваясь туда-сюда и щелкая клювом, будто бы причмокивая от удовольствия. – Надеюсь, там нет портретов выдающихся государственных деятелей и клеток с попугаями?

* * *

– Так мы что, не станем искать Ольгу? – огорченно спросила Алена. – Значит, зря ездили к ее сестре?

– Мы же не полиция, – возразила Регина. – И не частные сыщики: то, что я взялась за дело Стрельникова, являлось всего лишь услугой подруге. (Тут Регина определенно покривила душой, ведь они с Вероникой никогда не дружили.) Наша задача выполнена, жена министра обнаружена… жаль, что в таком виде, но это – не наша вина, верно?

Почти все присутствующие одновременно кивнули. Регина даже самой себе боялась признаться в том, какое испытала облегчение, поняв, что женщиной на прозекторском столе является не кто иная, как Анна Стрельникова. Наверное, это нехорошо… да просто отвратительно, но не успела она согласиться на просьбу Вероники, как сразу начала об этом жалеть. Смерть жены министра освобождала ее от необходимости иметь дело с высокопоставленными особами. Нет, все-таки прав Захар: люди, для которых нет ничего невозможного, так как выше них только Бог, плохие клиенты – того и гляди закатают тебя колеса государственной машины в асфальт, и уже через неделю о тебе никто и не вспомнит! Правда, как адвоката, ее все же интересовало, почему погибла женщина, никому не причинившая зла. Если таким образом кто-то хотел воздействовать на ее мужа, то почему Стрельникову не предъявляли требований? Не просили ни о выкупе, ни о выдаче государственных секретов – к чему убивать Анну просто так? Действительно ли у нее был любовник, о котором упоминала Елена Лаврова со слов сестры?

– А что, если на самом деле хотели убить именно Ольгу? – подала голос Устинья.

– В смысле? – нахмурилась Алена, поворачиваясь к девушке. Ну не нравится ей эта девица, что тут скажешь? Вползла в их тесный кружок единомышленников, словно змея, стала правой рукой Регины, в курсе всех событий, вмешивается в работу специалистов… Невыносимая. Да еще и дылда, каких поискать – просто баскетболистка какая-то!

– Вы же сами сказали с Артурчиком, что Елена упоминала о долге Ольги, так?

– Ну?

– Что, если эти самые кредиторы хотели расправиться с ней, а под руку каким-то образом подвернулась Анна Стрельникова? Вы их фотки видели – похожи ведь, скажете – нет?

– В этом с тобой трудно не согласиться, – кивнула Мамочка. – Несколько лет разницы, но в целом тип один и тот же – обе блондинки среднего роста, достаточно привлекательные, спортивные…

– Это не имеет значения, – напомнила Регина. – Мы не занимаемся исчезновением Ольги Лавровой, нашей задачей было найти Анну Стрельникову, что мы и сделали. А теперь давайте вернемся к обычной рутине: работая по поручению министра, мы забросили дела, а ведь в помощи нуждаются и другие люди!

Произнеся эту короткую речь, Регина взмахом руки отпустила подчиненных из кабинета и опустилась в свое вертящееся кожаное кресло. На душе, несмотря на то что с нее свалился огромный камень, было как-то скверно – возможно, оттого, что Регина не любила бросать дело на полпути. Собственно, пожалуй, она поступала так впервые, но ведь и дело не являлось заботой адвоката! Она не сыщик, и все же выполнила поручение высокопоставленного клиента, нашла его жену, не поднимая шума, – так с чего бы ей чувствовать себя не в своей тарелке? Однако Регина ощущала смутное беспокойство.

В дверной проем просунулась взъерошенная белокурая голова Устиньи.

– Регина Савельевна, к вам пришли! – объявила она.

Черт, а Регина как раз намеревалась сварить себе кофе и прошерстить показания перед тем, как идти в суд! Завтра должно состояться последнее слушание по делу молодого парня, сына ее давней клиентки. Он попал в ДТП, будучи пьяным, в результате чего пострадал владелец другой машины-участницы. Путем опроса многочисленных свидетелей Регине удалось выяснить, что водитель второй машины также находился в подпитии, и, таким образом, появился шанс уладить дело миром. Регина ненавидела этого Леху – поганец редкостный, и ей уже не первый раз приходится вытаскивать его из передряги. Сама она полагала, что полгодика в общей камере ему бы не только не повредили, но и поставили бы мозги на место, но мамаша Лехи считала иначе.