Текст книги "Соло на раскаленной сцене"

– А о чем тогда?

– Об этих Полине с Вадиком. Рыжие волосы, борода…

– Думаешь, ряженые?

– Надо подождать результатов экспертизы, чтобы знать наверняка, но чутье подсказывает мне, что они хотели, чтобы их запомнили!

– А мне вот непонятно, зачем они держали Марка в заложниках, не требуя выкупа?

– Хороший вопрос.

Следуя примеру приятеля, Рита тоже прошлась по комнате. Ничего, за что можно зацепиться, она не заметила. На стенах висели несколько старых плакатов, на полочке в углу примостилась икона, не представляющая материальной ценности, – новодел, купленный в одном из церковных ларьков. На полу – потрепанный половик, выцветший от времени и солнечного света.

– Почему Кринкины приняли на веру, что эти «супруги» получили ключи от владельцев дома? – задала она вопрос, неожиданно пришедший на ум.

– А с чего им сомневаться? – пожал плечами Женька. – Много лет дом стоял бесхозный, поэтому они обрадовались, узнав, что хоть кто-то здесь поселился! Кроме того, Кринкина утверждает, что эти двое все знали о владельцах – где живут, чем занимаются, даже о покойной бабуле владели информацией – как тут не поверить?

– Навскидку, как давно Саблин мертв? – спросила Рита задумчиво. – Около суток?

– Да нет, меньше. Думаю, он ночью умер. Или вечером, накануне.

– И они свалили в спешке?

– Как-то так.

– А почему труп не потрудились спрятать?

Удивительно, что Кринкины так быстро его обнаружили: если бы не любопытство соседки, Саблин мог тут и месяц пролежать, и два!

Рита потрогала печку.

– Теплая еще, – заметила она. – Видимо, топили вчера?

– Конечно, ночи-то холодные, – согласился Фисуненко.

Рита распахнула дверцу печки и заглянула внутрь. Там была зола и несколько не успевших сгореть, но порядком обугленных небольших полешек. Сверху лежала бумажка. Рита протянула руку и осторожно взяла ее двумя пальцами.

– Слушай, тут фотка какая-то… – пробормотала она, обращаясь к Женьке.

– Топили, наверное, хозяйскими бумагами?

– Может, и так, только взгляни-ка сюда!

Снимок почти не пострадал, за исключением обгоревшего уголка. На нем были изображены три человека – двое взрослых и белокурая девочка.

– Хозяйские, как думаешь? – спросила Рита.

– Вот приедут эти, как их… Литовченко – поинтересуемся! Скорее всего, это к делу отношения не имеет, но чем чертушка не шутит?

Рита вышла во двор – она не могла дольше находиться в помещении, где жестоко убили ни в чем не повинного человека. Следственная группа уехала – все, кроме парня, который составлял портрет фальшивых съемщиков дома. В данный момент он сидел на скамейке, а супруги Кринкины наперебой описывали ему людей, которых еще сутки назад считали добропорядочными и весьма приятными гражданами.

Дом имел удачное расположение: он стоял с краю, в стороне от других и от проселочной дороги, а за ним начинался сосновый лес. Рита втянула ноздрями воздух и вдруг остро ощутила, как ей не хватает Байрамова. Наверное, это из-за хвойного аромата: туалетная вода Al Oud, которой он в последнее время пользовался, имела похожий запах. Она скучала. Большую часть ее жизни Игорь находился рядом. Рита спрашивала себя: чем вызвано ощущение одиночества – привычкой или все-таки любовью? Теперь уже и не различишь. Отношения, связывавшие ее с Байрамовым, сродни родственным, и все же они гуще, чем кровные. В них так много всего намешано, что трудно понять, какой из ингредиентов преобладает! Она старалась гнать от себя эти мысли, ведь они отвлекали ее от насущных проблем, а проблемы, черт подери, серьезные…

Рита вытащила фотографию из заднего кармана джинсов. Женька ею не заинтересовался – странно, если принять во внимание его щепетильность в отношении деталей. Она вспомнила своего преподавателя по криминалистике. У него было любимое изречение, вернее, один вопрос, который он не уставал задавать своим студентам: какие обстоятельства дела наиболее важны в расследовании? И, зная правильный ответ, к вящему удовольствию профессора, они хором говорили: все! За несколько лет работы в области частного сыска Рита имела возможность убедиться в его правоте. Когда расследуешь преступление, по ходу накапливается целый ворох обстоятельств, часть которых на поверку оказывается мусором. Тем не менее почти до самого конца невозможно определить, какие из них бесполезны, а какие имеют значение. Вот и с этим снимком так. Все, что находится рядом с трупом, вызывает подозрения, однако какое отношение старое фото может иметь к гибели певца? Нет, скорее всего, она снова хватается не за ту ниточку, и хозяева, приезда которых вскоре ожидал Женька, развеют все ее сомнения.

Рита поднесла снимок ближе к глазам. Полная женщина в темной юбке и белом вязаном кардигане (фото-то черно-белое, цветов не различишь) сидит рядом с худым мужчиной в костюме. На мужчине – галстук, на женщине – скромные серьги и брошь в виде двух переплетенных виноградных лоз. На коленях у мужчины маленькая девочка. У взрослых места, где должны были располагаться глаза, выжжены сигаретой – очевидно, преступники от нечего делать изуродовали изображения. Рита провела пальцем по краю фото и вдруг сообразила, что, помимо очевидного, не давало ей покоя: похоже, снимок обрезан! Возможно, на нем кого-то не хватает?

Тяжело вздохнув, Рита засунула фотографию обратно в карман джинсов и решила прогуляться до леса. Ночью прошел дождь, однако, хотя трава еще хранила влагу, светило солнце, и погода стояла отменная. Может, взять отпуск и махнуть в санаторий, куда-нибудь под Питер? Или, может, в Крым или Сочи? Но ехать одной, без Игоря… Что, если предложить маме отправиться вдвоем? Отличная мысль!

Лес оказался реденьким, больше похожим на парк, и Рита пошла по тропинке, ведущей неизвестно куда. Она надеялась, что к какому-нибудь водоему, возле которого можно посидеть в одиночестве и поразмышлять над тем, что делать дальше. Однако она не успела никуда дойти, так как зазвонил сотовый.

– Где ты ходишь? – раздраженно вопросил Женькин голос. – Семейство Литовченко прибыло!

– Уже бегу! – воскликнула Рита. – Без меня не начинайте!

Муж и жена Литовченко выглядели не совсем так, как рисовалось в ее воображении. Мужчина лет сорока, высокий и очень полный, был одет дорого и со вкусом. На толстом безымянном пальце правой руки тускло поблескивало обручальное кольцо, плотно сдавленное с двух сторон мясистой плотью, а на указательном пальце левой – тяжелый перстень с печаткой. Его недовольное лицо ясно говорило о том, что ему не по нраву неожиданный вызов на место преступления. Он то и дело поглядывал на часы, будто бы давая понять, что является человеком занятым, не настроенным на пустую болтовню. Рита мгновенно ощутила неприязнь в отношении Олега Литовченко, в то время как Ольга Литовченко произвела на нее благоприятное впечатление. Женщина с интеллигентным, хотя и некрасивым лицом была напряжена (что вряд ли удивительно в подобных обстоятельствах), но дружелюбна и готова отвечать на вопросы. Странно, ведь судя по информации, полученной от Кринкиных, именно муж является прямым наследником покойной старушки. Да и вообще – учитывая, что в их доме найден труп, не стоит ли Олегу Литовченко проявить больше интереса к происходящему и снять с себя подозрения, которые в первую очередь падут на него?

– Нет, мы не сдавали дом никому из знакомых, – покачала головой Ольга, в то время как ее супруг предпочел проигнорировать вопрос Фисуненко, в очередной раз разглядывая циферблат часов на жирном запястье. – Да что тут сдавать-то? – добавила она, озираясь по сторонам. – Обычный деревенский дом, без удобств!

– Ни один из тех, с кем мы общаемся, не согласился бы жить в таких условиях! – процедил Олег Литовченко, впервые соизволив озвучить собственное присутствие, очевидно, сообразив, что его красноречивая мимика и раздувание щек на присутствующих не действуют. – Давно надо было продать эту халупу, да все руки не доходят. А налог вот приходит регулярно…

– Давайте-ка ближе к делу, – прервал мужчину Фисуненко. – Насколько удалось установить, дверь не взламывали. Это означает, что у злоумышленников имелись ключи. Где они их взяли?

– Эка невидаль! – развел ручищами Олег. – Ключ у бабки под крыльцом лежал – все об этом знали!

Риту неприятно резануло слово «бабка»: она ведь приходилась Литовченко близкой родственницей, а он говорит о покойной так, словно едва ее знал.

– То есть любой мог открыть дверь и войти? – уточнил Женька.

Оба супруга одновременно кивнули.

– Сколько лет вы не приезжали сюда?

– Лет десять, – ответила за мужа Ольга.

– Взгляните-ка на эти портреты, – сказал Фисуненко, протягивая женщине два листа ватмана, на котором художник из следственной группы изобразил «Полину» и «Вадика». – Узнаете кого-нибудь?

Рита отметила, что художник и Кринкины потрудились на славу: по рисункам вполне можно узнать людей, если имел с ними дело. Однако оба супруга Литовченко ответили отрицательно – нет, они никогда не встречали ни мужчину, ни женщину.

– Интересно, почему они выбрали именно наш дом? – задала вопрос Ольга.

– Вы говорили, что хотели продать его?

– Да, но только два месяца назад Олег наконец решил с этим разобраться.

– А соседей вы в известность не ставили?

– С какого перепугу-то? – пожал мощными плечами Литовченко. – Мы с ними даже не перезванивались!

– А я тебе говорила, что так нельзя, – с укоризной обратилась к мужу Ольга. – Соседи могут оказаться полезны, если с ними помягче, пообходительней…

Олег только презрительно фыркнул.

– Вы правы, – согласился Женька. – С соседями необходимо поддерживать хорошие отношения, ведь бывали случаи, когда соседи приходили на помощь в безвыходной ситуации. Между прочим, вам Кринкиных благодарить надо, так как они дали довольно точные описания преступников и фактически сняли с вас подозрения!

– Подозрения? – переспросил Литовченко, до которого, казалось, только сейчас дошло, что он запросто мог стать фигурантом в деле об убийстве. – Вы серьезно?!

– Да уж серьезней некуда! – вмешалась Рита. – Вы хоть понимаете, что убит человек?

– И не бомж какой-нибудь, случайно забредший сюда и ставший жертвой пьяной разборки, а артист! – подхватил Фисуненко, делая строгое лицо.

– Но нам ничего об этом неизвестно! – растерянно пробормотала Ольга и переглянулась с мужем, с которого потихоньку начала сползать маска безразличия, уступая место тревоге и даже страху. – Ни я, ни Олег понятия не имеем, кто такой этот Марк…

– Саблин, – подсказала Рита. – Так вы говорите, дом выставлен на продажу?

– Ну да, – закивал Литовченко. – Недавно. Риелтор сразу сказал, чтобы мы быстрой сделки не ждали, да и цену, скорее всего, сбросить придется – кризис ведь на дворе, сами понимаете. Но нам все равно, лишь бы продалось хоть за какие-нибудь деньги, а то ведь висит этот, с позволения сказать, дом, как ярмо на шее! Понятное дело, само здание вряд ли кому понадобится, а вот земля…

– Места здесь хорошие, – поддержала супруга Ольга. – Лес, озеро недалеко.

– Никто пока не обращался? – перебила Рита.

– Нет. Но ведь и времени всего ничего прошло! Помимо обращения к риелтору, мы еще на паре сайтов объявления разместили. С фотографиями и подробным описанием, – добавил Олег.

Получается, вот как «Полина» и «Вадик» нашли дом Литовченко – через Интернет? Тогда их вряд ли удастся быстро отыскать. Вот если бы они, как в былые времена, шастали по поселку с вопросами, не сдается или не продается ли где дом, тогда, вероятно, после опроса жителей появился бы хоть маленький шанс… А в наш век высоких технологий так легко остаться анонимом!

Достав из заднего кармана джинсов слегка помятый снимок, извлеченный из печки, Рита протянула его Ольге со словами:

– Это фото случайно не из вашего семейного альбома?

– Фу, гадость какая! – сморщилась женщина при виде выжженных глаз. – Кто это сотворил – убийцы?

– Скорее всего. Так как насчет…

– Я понятия не имею, кто эти люди! – уверенно проговорил Олег, как и жена, брезгуя прикасаться к снимку. – Никогда в жизни их не видел!

– Как вы можете быть уверены? – удивилась Рита. – У них ведь нет…

– Послушайте, я же знаю, что у бабки была только одна дочь, моя мать, – перебил он. – Бабка вырастила ее без мужа, потому что тот погиб на фронте. На фото определенно муж и жена – глядите, они сидят рядом, с ребенком на коленях… Не знаю я, кто этот мужик!

– Не сохранились ли альбомы с фотографиями, принадлежавшими вашей бабушке?

– Мы уничтожили их, – смущенно ответила Ольга после паузы. – Понимаете, у бабушки Олега было несколько старых альбомов, и его мама взяла кое-какие снимки на память, но хранить остальное нецелесообразно, ведь все это занимает много места!

– То есть вы не исключаете, что фото может быть из семейного альбома?

Ольга пожала плечами.

– Все возможно, – согласился ее муж. – У бабки было много знакомых – может, это кого-то из них фотография?

Дальнейший разговор не принес открытий: супруги не смогли сообщить ничего интересного. Пришлось довольствоваться телефоном риелтора, занимавшегося реализацией дома, и адресом его конторы в Питере, а также названиями сайтов, на которых муж и жена разместили объявления о продаже.

Литовченко, не пожелав даже проверить, не пропало ли чего, уехали так быстро, как только смогли, – Рита и Евгений лишь проводили взглядами их джип, рванувший по проселочной дороге к шоссе.

– Слушай, дело, скорее всего, передадут мне. Видимо, такова уж моя планида – иметь дело со знаменитостями… Так что давай ты займешься артистами? – попросил Женька, когда машина скрылась за поворотом. – Не хочу я с ними связываться без крайней нужды!

– Поговорю, о чем?

– Ну о фотке этой дурацкой, о чем же еще?

– Думаешь, фото имеет отношение к Саблину? – задумчиво спросила Рита.

– Его же грохнули – может, мстили за что, а может… Короче, поинтересуйся у его девушки. И с родственниками придется поговорить: если фотография имеет отношение к его семье, то только они могут сказать наверняка! Мне кажется, ты говорила, Саблин отнюдь не являлся миллионером?

– Да уж, дела у него шли не ахти, – согласилась Рита. – Даже до того, как он покинул группу.

– Значит, злодеям проще было потребовать бабки с Мирского!

– Тут их вряд ли ждал бы успех: Мирский на мели, он даже на клип денег занял. Если ему не удастся раскрутить Black’n’White в ближайшее время, он будет разорен!

– Между прочим, я не исключаю его участия в преступлении!

– Ты полагаешь, Мирский мог…

– Не сам, естественно, но существует множество способов не замарать руки!

– Зачем Мирскому убивать певца?!

– А зачем он попер его из группы?

– Марк сам ушел!

– Это Мирский так сказал… В общем, займись-ка ты опросом своих подопечных: надо выяснить, чем каждый из них занимался прошлой ночью. Да, и еще спроси, не в курсе ли они, зачем Саблину мог понадобиться частный детектив.

– Кто-кто? Постой-ка, ты мне чего-то недоговариваешь?

– Я бы рассказал, если бы было что. Ты просто спроси, хорошо?

– Ты что-то нарыл в ноутбуке Марка, да? – не сдавалась Рита. – Это нечестно!

– Не волнуйся, я обязательно поделюсь с тобой информацией, как только она у меня появится.

– Ну ладно, так уж и быть… А ты что будешь делать?

– Для начала дождусь отчета патологоанатома. Поехали, дел полно!

На душе было гадко. Машину она вела механически – благо не любила скорость и отличалась аккуратностью вождения. За все время с тех пор, как получила права, – ни одной аварии. Конечно, здесь есть немалая толика везения, ведь, помимо нее, на дороге полно людей, которые не столь щепетильны. Кстати, о везении: Марк Саблин явно не относился к любимцам фортуны. Как все-таки несправедлива жизнь! Парень пытался пробиться в мире искусства, ничего путного у него не получалось – до тех пор, пока он не встретился с Мирским. У которого, между прочим, дела тоже шли не ах. Марк с головой кинулся в авантюру, захваченный энтузиазмом продюсера, надеясь, что вот-вот удача улыбнется ему, ведь не может же черная полоса длиться вечно. Забрезжил «свет в конце тоннеля», появились поклонники, а потом – бах! – и Саблин вылетает из группы, замененный человеком, который неизвестно откуда появился. И вот он мертв. Кому помешал безобидный парень, умеющий только петь? Возможно, он не был Паваротти, но не могли же его убить только за недостаток таланта? К тому же, строго говоря, талант невозможно измерить, это вопрос вкуса, а потому понятие спорное… И кто эти люди, «Полина» и «Вадик», – бандиты, мечтающие о легкой наживе? Но почему Марк, ведь его нельзя счесть состоятельным человеком? Кроме того, непонятно, где он был все это время – неужели просидел прикованным к печке? Зачем кому-то понадобилось держать его так долго, не требуя выкупа, а потом размозжить голову в одночасье? Пока концы с концами не сходились, и Риту это расстраивало. Как, собственно, и смерть несчастного парня: что бы он ни сделал, но такого страшного финала не заслужил! И тут ей в голову пришла мысль о том, что теперь-то уж точно о группе заговорят – да так, что никому мало не покажется! Обеспечены крупные заголовки в газетах и журналах, передачи по телику и интервью с «бывшими коллегами»… Ужас!

На въезде в Питер Рита попала в пробку и даже обрадовалась этому обстоятельству: можно расслабиться и предаться невеселым мыслям, не отвлекаясь на дорогу. Женька, видимо, проскочил неприятный кусок пути раньше, ведь газанул он гораздо быстрее, и Рита, медленно плетясь сзади, вскоре потеряла его машину из виду. Зазвонил телефон:

– Света, что-то случилось?

– Ой, Маргарита Григорьевна, и не спрашивайте – еще как случилось!

Ну вот, оказывается, все может быть еще хуже.

– Нурлан Вельяшев найден мертвым! – продолжала тараторить в трубку девушка. – Кире позвонили из приюта, им полицейские сообщили!

– Погоди, Света, помедленней – папаша Андрея мертв?!

– Ну да, Маргарита Григорьевна, прикиньте!

– Как?

– Пока не знаю – вы же понимаете, та тетка из приюта сама толком не разобралась… Она, конечно, в панике, никак в толк не возьмет, почему к ней прицепились, ведь она этого старика практически не знает… не знала, то есть, он просто время от времени там появлялся. Полицейские интересовались, не встречался ли Андрей с биологическим отцом после злополучной передачки, но ей об этом ничего не известно. Так что, думаю, вскорости они Андрея дернут! А у вас как?

– Ой, Свет, ты даже не представляешь! – почти простонала в трубку Рита. – Оказывается, Вельяшев – не единственный труп в нашей истории… Погоди-ка, кажется, мы тронулись!

– Кто тронулся?

– Я еду в Питер, буду примерно через полчаса. Ты в офисе?

– Да.

– Там и поговорим.

Отключившись, Рита ринулась в образовавшийся в веренице машин просвет, позабыв об осторожности.

– Вот это расклад! – пробормотал Кира, когда Рита выложила ребятам, зачем ездила в Гарболово. – Два покойника вместо одного!

– Вы хоть представляете себе, что начнется, когда пресса пронюхает? – сделав большие глаза, вопросила Света.

– И не говори! – в сердцах отмахнулась Рита. – Надо продумать стратегию поведения с представителями СМИ.

– А почему вы должны об этом беспокоиться? – пожал плечами Кирилл. – Пускай вон Мирский переживает!

– С чего ему переживать-то? – возразила Светлана. – Ему только на руку: произошло то, к чему он так стремился! Это ж какой пиар, а? Сколько надо потратить бабок, чтобы раздуть из никому не известной музыкальной группы новость дня? И вдруг – заметьте, совершенно бесплатно – случается такое!

– Что ты несешь, Света, чему тут радоваться? – возмутилась Рита.

– Да я не радуюсь, Маргарита Григорьевна, а вот Мирский…

– И он не обрадуется: в конце концов, люди мертвы! Надо выяснить, что там на самом деле с отцом Андрея…

Дверь в кабинет с шумом распахнулась, и на пороге возник взъерошенный продюсер в сопровождении не менее помятого Вельяшева.

– Марго, нам срочно нужен адвокат! – выпалил Борис, плюхаясь на диван. – С минуты на минуту здесь будет полиция – я едва успел умыкнуть Андрея прямо у них из-под носа! Решил, что будет неправильно, если они возьмут его за бока одного, без свидетелей и защитника…

– Вы правильно решили, – кивнула Рита. – Только, Борис, как вы узнали о смерти Нурлана?

– Значит, и вам уже известно? – Казалось, Мирский озадачен.

– Позвонила дама из приюта… Вы не ответили на вопрос.

– Откуда я мог узнать – из Сети, разумеется! – раздраженно воскликнул продюсер.

– Что, в Интернете появилась информация? – изумилась Света. – Надо глянуть.

– Погодите вы с компьютерами, не до того! – остановил девушку Мирский, и ее рука, уже тянувшаяся к ноутбуку, зависла в воздухе. – Что сказать полиции?

Рита посмотрела на Андрея. Тот выглядел растерянным и напуганным.

– Андрей, вы виделись с отцом после того интервью?

– Нет… господи, нет, не виделся! – хрипло пробормотал тот, тяжело опускаясь в кресло напротив.

– Будьте со мной откровенны, – предупредила Рита, не сводя с лица певца испытующего взгляда. – Вы не пытались с ним поговорить?

Андрей тяжело сглотнул и отвел глаза.

– Я… – как будто бы с трудом начал он. – Нур… отец мне позвонил.

– Что-о?! – возмутилась Рита. – И вы мне ничего…

– Я растерялся! – перебил ее Андрей. – Он потребовал денег, «отступных», как он выразился…

– За что?

– За то, чтобы уйти на дно и больше не появляться в нашей жизни.

– И вы поверили, что он вот так просто исчезнет и перестанет вас беспокоить? – укоризненно покачала головой Рита. – Разве вы не знаете, что никогда нельзя платить шантажистам?

– У меня не было выбора. Отец сказал, что снова пойдет на телевидение и в газеты – к нему вроде бы уже обращались с просьбами другие каналы. Он угрожал рассказать, что моя мать обманом лишила его родительских прав и запрещала видеться с детьми…

– Но это же откровенная ложь!

– Зато какой резонанс… – пробубнил себе под нос Мирский. Выражение, появившееся при этом на его лице, можно было вполне назвать мечтательным.

– Я просто не мог позволить, чтобы имя матери трепали все, кому не лень! – продолжал между тем Андрей. – Она и так достаточно настрадалась в ту пору, когда мы были маленькими… Соседи и так теперь на нее косо смотрят, ведь они не знают, как все происходило на самом деле, – мы давно переехали со старого места жительства!

– Значит, – со вздохом подытожила Рита, – вы решили заплатить?

Певец кивнул.

– Где вы достали такую сумму? Насколько я понимаю, у вас сейчас материальные затруднения?

– Бесо дал пятьдесят тысяч. Остальное насобирали – с миру по нитке!

– А почему я ничего не знаю? – взметнулся Мирский. – Все, оказывается, в курсе… Вы хоть понимаете, как подставились?! Что мы полицейским скажем?

– Слушайте, – внезапно вскинулась Света, – а почему полиция вообще заинтересовалась этим делом?

– И то правда, – медленно проговорила Рита. – Мы ведь не знаем, как умер Нурлан Вельяшев! И еще: когда это произошло?

Затрещал селектор.

– Маргарита Григорьевна, – раздался голос охранника, – к вам тут из полиции. Впускать?

Попробуй-ка не впустить!

– Да, конечно, пусть заходят. Андрей, – обратилась она к певцу, чье лицо покрыла смертельная бледность, – не стоит с ними откровенничать! Пока мы ничего не знаем точно, советую все отрицать. А там – как пойдет…

В дверь постучали, и она тут же открылась, впустив двух оперативников в штатском.

– Кто из вас Андрей Вельяшев? – спросил тот, что пониже ростом.

– Я, – едва слышно отозвался певец.

– А я – его продюсер, – встрял Мирский, поднимаясь с дивана и вытягиваясь во весь рост. – А вот это, – он кивнул на Риту, – его адвокат!

Рита подавила вздох. Строго говоря, адвокатом она перестала быть уже довольно давно, но даже в те времена, когда ей приходилось выступать в суде, она не вела уголовных дел. Однако адвокатское удостоверение порой продолжало оказывать ей неоценимую помощь, когда требовалось, к примеру, пройти в ИВС и тому подобные места, настаивая на «встрече с клиентом», – частного детектива точно не пустили бы!

– Маргарита Синявская, – представилась Рита.

– Капитан Руденич, старший лейтенант Дубцов, – отчеканил офицер. – А почему вы решили, что вам понадобится адвокат, господин Вельяшев? Вы так быстро запрыгнули в машину, что мы едва не потеряли вас из виду!

Значит, они с Мирским буквально спасались бегством – продюсер не преувеличивал? Не самый выигрышный факт, чего уж говорить!

– В чем дело, капитан? – поинтересовалась Рита, делая невинное лицо. – У вас вопросы к моему клиенту?

– А то вы не в курсе! – впервые подал голос старший лейтенант.

– Ну, почему же, я в курсе того, что умер Нурлан Вельяшев, – быстро сказала Рита, дабы полицейские, не дай боже, не решили, что она пытается что-то скрыть и просто включает дурочку. – Но нам непонятно, почему эта смерть заинтересовала полицию, а тем более – почему вы пришли к человеку, который даже по документам не является родственником умершего, так как биологический отец Андрея Вельяшева был лишен родительских прав. Все, что у него осталось от отца, – это фамилия, которую матери было недосуг поменять на девичью!

– Видите ли, Маргарита…? – начал Руденич и устремил на нее вопросительный взгляд.

– Можно просто Маргарита.

– Так вот, Маргарита, ваш клиент является подозреваемым в деле об убийстве…

– Что?! – не сдержался Мирский.

– Вы имеете в виду, что смерть Нурлана не была естественной? – уточнила Рита.

Не отвечая на вопрос, капитан перевел взгляд на Андрея. Лицо певца вытянулось при неожиданном известии, и Рита порадовалась тому, что он сидит – иначе, не ровен час, мог и в обморок грохнуться со страху: судя по всему, парень не обладает железными нервами.

– Вы виделись с отцом после передачи по телевизору, во время которой он нелестно о вас отзывался?

– Н-нет, – еле слышно пробормотал Андрей.

– Не стоит с нами играть, – нахмурился Руденич. – Есть свидетели вашей встречи!

– Неужели? – снова встряла Рита. – И кто же эти свидетели – вечно пьяные приятели покойного? Они знают Андрея в лицо? И они видели его незадолго до того момента, когда погиб Нурлан, – или вообще видели «где-то когда-то»?

– Ну, не то чтобы… – смущенно начал Дубцов, но Руденич не дал ему закончить.

– Вы правы, Маргарита Григорьевна, друзья Нурлана Вельяшева не видели вашего клиента собственными глазами, однако Нурлан рассказывал им, что он скоро встречается с сыном. И что скоро у него будет много денег. Не поясните, за что вы намеревались заплатить биологическому отцу? – Капитан вперил неподвижный взгляд в обмершего от ужаса певца.

– Ни за что мой доверитель никому не платил, – ответила за Андрея Рита. – Да у него и денег нет, ведь группа только-только «раскручивается» – где бы он их достал?

– На вашей двери написано «частное детективное агентство», – заметил Руденич. – А вы говорите, что адвокат!

– А я и есть адвокат. Вот, смотрите, – и она сунула ему под нос свое адвокатское удостоверение. – Если сомневаетесь в моих полномочиях, можете проверить в коллегии…

– Ни в чем я не сомневаюсь, – перебил ее капитан. – Просто проясняю ситуацию. Почему вы так уверены, что ваш клиент говорит правду?

– Потому что отношения клиент – адвокат строятся на взаимном доверии. Андрей со мной абсолютно искренен. Но вы так и не ответили на мой вопрос, товарищ капитан: что заставляет вас думать, что Нурлан умер не от естественных причин?

– Что естественного может быть в перерезанном горле?

– В пере…?

– Нурлану Вельяшеву перерезали горло, как жертвенному барану!

Быстро оправившись от шока, Рита подошла к Андрею и подняла его безвольную, показавшуюся ей тряпичной руку.

– Вы считаете, что мужчину, пусть и пожилого, мог зарезать человек с такими вот руками? – задала она вопрос.

Кисти у Андрея были небольшими, с тонкими длинными пальцами. Пальцами музыканта, а отнюдь не лесоруба. Или мясника.

– Вы удивитесь, Маргарита! – скривился опер. – Он – молодой, сильный мужчина, а Нурлан Вельяшев – старик. Кроме того, в момент смерти он находился в состоянии алкогольного опьянения.

– Так вам требуются отпечатки Андрея? – догадалась Рита.

– Они погоды не сделают: убийца «работал» в перчатках. Кроме того, орудия преступления на месте не обнаружено – в любом случае снимать не с чего!

– Так чего же вы от меня хотите?! – неожиданно взорвался Андрей, вскакивая со стула. – Я сказал вам, что не встречался с Нур… с отцом!

– Где вы провели вечер и ночь четверга?

– Так его что, убили так давно? – спросила Рита.

– Двое суток назад, – подтвердил лейтенант. – Но обнаружили только вчера вечером, в заброшенной канализации, куда убийца сбросил тело.

– Так как насчет алиби? – повторил свой вопрос капитан. – Где вы были, чем занимались?

– В какое конкретно время?

– Скажем, с… трех до половины пятого?

– В четверг? – Рита обернулась к Андрею. Тот напряженно размышлял.

– Да чего тут думать-то? – подал голос Борис. – Ночь четверга, до пяти утра, мы провели в звукозаписывающей студии! Все пятеро. Да, с нами еще наш администратор была. Вы удовлетворены?

– Отчасти. Только ведь в наше время необязательно действовать лично, верно?

– Вы предполагаете, что Андрей мог нанять киллера? – вздернула брови Рита. – Ему это не по карману!

– Боюсь, вы не слишком сведущи в таких делах, госпожа адвокат, – с нескрываемым сарказмом отозвался Руденич. – Видите ли, это нанять профессионала дороговато – с «Сайгой» там, с СВД… А любитель, не отягощенный высокими моральными принципами и нуждающийся в бабле, обойдется гораздо дешевле, чем вам кажется!

– Обязательно учту на будущее, – процедила Рита. – Вдруг пригодится, когда окажусь на мели?

Руденич окинул ее оценивающим взглядом, но ничего не ответил на вызывающую реплику.

– Ваши предположения не имеют под собой оснований, – добавила она. – Если у вас вдруг появится что-то более определенное, нежели голые инсинуации, обращайтесь, а пока…

– Да-да, все ясно, – перебил капитан. – Мы уходим.

– Уходим? – обиженно переспросил старший лейтенант Дубцов. – Как это?

– У нас пока нет причин задерживать господина Вельяшева, – с явной неохотой пояснил Руденич. – Но мы будем за вами присматривать!

Когда дверь за полицейскими закрылась, Борис посмотрел на Риту.

– Лихо вы с ними! – одобрительно воскликнул он.

– Да ничего хорошего, – вздохнула Рита и опустилась в кресло. – Это лишь временная передышка!

Неожиданно Борис схватился за сотовый.

– Кому вы собираетесь звонить? – удивилась Рита.

– Надо всех предупредить – ребят, Беллу…

– О чем предупредить?

– Ну что мы все были вместе в ту ночь!

– Погодите, так вы что… вы солгали полиции?

– Ой, я вас умоляю, Марго, какая разница! – развел руками Мирский. – Кроме того, вы сами сказали – все отрицать. Никто не узнает!

– Как же не узнает? Во сколько вы разошлись?

– Где-то в начале второго, – пробормотал Андрей.

– Ну вот! Если этот Руденич начнет опрашивать работников зала…