Текст книги "Чужая лебединая песня"

– Я не доктор, «Скорую» вызвал, ждем. Приехать сможете?

– Да, конечно. – Тут она отключилась, а Федор вспомнил, как в больнице, куда он привез Алису, ему пеняли на отсутствие каких-либо документов, снова нажал на кнопку.

– Я извиняюсь, а где ее документы? Вдруг потребуются?

– В витрине, – тяжело дыша, бросила Женечка. – Внизу слева ящичек, видите?

Ни витрины, ни тем более ящичка Федор не видел. Еще раз обвел глазами комнату. Телевизор, диван, два кресла, шкаф с посудой. Может, шкаф – это и есть витрина? На всякий случай уточнил:

– В шкафу, что ли?

– Ну да. – Собеседница явно досадовала на его бестолковость.

Федор тут же представил ее: бестолковая блондинка в туфлях на высоких каблуках. И тут же вспомнилась Алиса в скромном голубом платье. Интересно, куда оно делось, платье это?

Не теряя зря времени, Федор выдвинул сразу оба нижних ящика – вдруг у них с блондинкой разные понятия о том, где лево, а где право. Оказалось, понятия одинаковые. В правом ящичке лежала папка, прозрачный пластик которой позволял разглядеть желтую кожаную обложку с надписью «Паспорт» и какие-то бумаги.

Пока Федор изучал содержимое папки, пес внимательно стоял рядом и наблюдал, чтобы он ненароком не присвоил что-нибудь из хозяйского добра.

– Не переживай, – оценил бдительность лохматого стража Федор. Хотел сказать еще что-нибудь, но был остановлен воем звонка домофона.

Пес молча бросился к двери, а Федор на всякий случай выглянул в окно – у подъезда стояла машина «Скорой помощи».

Бросив папку с документами на стол, Федор поспешил открыть дверь.

– Что у вас стряслось? – спросил врач, очень высокий и очень худой мужчина лет пятидесяти, входя в квартиру в сопровождении низенькой полной женщины. Смотрелись они довольно потешно, только Федору было не до смеха.

– Да вот. – Федор отступил на шаг, пропуская медработников в квартиру.

Мужчина присел на корточки рядом с бабулей, длинными пальцами обхватил ее запястье, потом что-то внимательно слушал с помощью стетоскопа и хмурился.

Бросил женщине:

– Кардиограф.

Она раскрыла чемоданчик, и тут взгляд ее упал на нож, по-прежнему валявшийся на полу. Женщина напряглась, вопросительно посмотрела на Федора. В ее взгляде не было испуга, только бесконечная усталость.

– Это мой нож, – счел нужным пояснить Федор. – Я сидел дома, слышу – кто-то скребется. А перед этим на девушку мою напали. А тут еще Джона Марстона подстрелили. Я и взял нож – вдруг это те самые, которые напали на Алису.

– Тихо! – скомандовал мужчина. – Тут похоже на инфаркт. Носилки.

Женщина выскользнула за дверь и вернулась через минуту с молодым парнем независимого вида с носилками под мышкой. Парень разложил носилки на полу.

– Поможешь? – Доктор посмотрел на Федора.

Они с парнем взяли бабулю за плечи, Федор – за ноги.

– На счет три! – скомандовал доктор. – Раз-два-три!

Старушка оказалась неожиданно легкой.

– Вот документы ее, – сказал Федор.

– А ты разве не поедешь? – Доктор удивленно посмотрел на него.

– Я? – переспросил Федор и, не дожидаясь ответа, кивнул: – Ну да, если надо, то поеду.

Он взял папку с документами и, уже у двери, заметил пса, о котором за суматохой последних минут успел позабыть. Тот застыл в скорбной позе, выпученные глаза поблескивали в свете люстры, и казалось, что он плачет.

– Все будет хорошо, – сказал Федор. – Она обязательно поправится!

Пес не шелохнулся. На крючочке у входной двери Федор обнаружил связку ключей, закрыл дверь и побежал догонять носилки.

Глава 7

– Вовремя привезли, – сказала Федору медсестра кардиологического отделения, куда их с бабулей-соседкой доставила «Скорая помощь». – У нас отличные врачи, выкарабкается твоя бабушка.

Объяснять, что это вовсе не его бабушка, Федор не стал.

Помогая медсестре заполнять карточку соседки, он выяснил, что зовут ее Дарья Тимофеевна, и показалось это имя до такой степени знакомым и близким, что он уже и сам поверил, что это его бабушка, а не злобная бабка, презрительно зыркавшая на него каждый раз, когда они сталкивались у подъезда. Тем более что обе бабушки Федора умерли очень давно, когда он еще учился в школе, и он, как ни старался, не мог вспомнить, как они выглядели. Маму с папой помнил – виделись в последний раз четыре года тому назад, а до этого после первого курса университета, когда Федор приезжал в родной город на свадьбу школьного друга.

Когда уезжал, отец попросил:

– Ты это, Федь, звони.

А мать сунула ему завернутый в пергаментную бумагу здоровенный маковый рулет, который в их семье назывался странным словом «вертута». Готовила их еще Федорова бабушка, и получались они до того вкусными, что Федор мог запросто съесть целую такую вертуту за один присест. Что он и сделал, как только поезд отъехал от родного перрона и проводница, проверив билеты вошедших пассажиров, принесла чай в серебристом подстаканнике.

Там же, в вагоне, под мерный стук колес, когда от материнского подарка остались лишь сладкие воспоминания, он загуглил слово вертута, и оказалось, что это блюдо молдавской кухни. В бабушкину бытность интернета не было, рецепты передавались от поколения к поколению. Значит ли это, что у Федора есть молдавские корни?

В папке с документами, среди бумаг, он обнаружил плотный конверт с изображенным на нем букетом тюльпанов, перевитых ленточкой с надписью «С любовью». Заглянул в него и обнаружил пачку пятитысячных купюр – сто тысяч. Ему вдруг сделалось неловко, словно он украл эти деньги.

Пообещав себе сегодня же положить деньги на место, он сунул их в карман толстовки. Медсестра, закончив заполнять бумаги, сложила папки и куда-то ушла с ними, а Федор немного побродил по коридору, потом уселся на стул и стал ждать ее возвращения.

Тем временем больница потихоньку просыпалась, в коридоре появилась санитарка с ведром и шваброй.

– Ты чего тут сидишь? – строго спросила она.

– Жду, – сказал Федор. – Я бабушку привез с инфарктом.

– И что?

– Сказали вовремя. Она сейчас в реанимации.

– Так ты иди. В реанимацию все равно не пустят. Сейчас пока врачи, пока анализы – не до тебя будет. Приходи часам к двум, тогда уже будет известно. Телефон же твой записали?

Федор вспомнил, что действительно сообщил медсестре свой номер телефона, и кивнул.

– Ну вот. Нужно будет, позвонят, а пока иди, нечего тут отсвечивать.

И Федор пошел. Денег с собой у него не было – выйдя из квартиры, кроме телефона и ножа, он ничего не взял, а деньги Дарьи Тимофеевны в качестве платежного средства даже не собирался рассматривать, поэтому пришлось идти пешком. А так как офис «Кайроса» к больнице находился ближе, чем его дом, Федор решил зайти сначала на работу, а потом отпроситься, занять денег на такси и отправиться домой спать.

Мелькнула было мысль позвонить Алисе – вдруг она проснулась и, не обнаружив его дома, чего доброго, волнуется, переживает. Федор даже потянулся за телефоном, но потом решил, что Алиса наверняка еще не проснулась. Для ее сотрясенных мозгов сон – лучшее лекарство, поэтому лучше позвонить через час-полтора.

Зайдя в офис, Федор, несмотря на довольно ранний час, обнаружил там ту же самую компанию, что и в день после появления в его жизни Алисы.

Кристина все так же сидела за своим рабочим столом, напротив устроился майор Щедрый, а Тимур, тонко улыбаясь, готовил на всю компанию кофе.

– Ты вовремя, – сказал он, отвечая на приветственное рукопожатие Федора. – Мы как раз собрались продегустировать новый сорт кофе. Майор где-то раздобыл.

– Я всегда вовремя, – сказал Федор, плюхаясь в свое кресло и одновременно врубая компьютер.

«Неужели у Щедрого нет никаких дел, кроме как околачиваться у нас в офисе? – подумал Федор, автоматически запуская необходимые для работы программы. – Создается впечатление, что у нас уже наступила «Эра милосердия», о которой мечтали Глеб Жеглов и Володя Шарапов в знаменитом фильме. Где еще Высоцкий говорит: «А теперь Горбатый! Я сказал – Горбатый». Отец очень любил этот фильм. А в особенности – эту серию».

Тут Федор поймал себя на мысли, что за последние дни вспоминает о предках больше, чем за весь этот год. К чему бы это?

– Что-то ты сегодня какой-то не такой, – заметила Кристина. – Все в порядке?

– Наверное, опять девушек спасал, – хохотнул Щедрый.

– Нет, бабушек, – возразил Федор.

И тут он вдруг вспомнил глаза пса, какими увидел их в последний момент, уходя из квартиры Дарьи Тимофеевны.

– Знаете, – медленно произнес он, – со мной сегодня ночью произошел странный случай.

И он рассказал, как пес, маленький коротконогий уродец с приплюснутой мордой, бился в его дверь до тех пор, пока он не вышел из квартиры и не спустился к соседке.

– А что ты думал, – сказал майор, – животные гораздо умнее нас. Они заблаговременно чувствуют катастрофы, стихийные бедствия.

– А кошки умеют лечить, – подтвердила Кристина. – Снижают давление, помогают от остеохондроза и депрессии.

– Да ладно, – возразил Федор. – Если бы все обстояло так хорошо, то врачи сидели бы без работы. Заболел – подобрал на улице кошку, приложил к больному месту – и готово.

– Зря ты, Федор, не веришь. – Тимур поставил перед Лебедевым чашку кофе, и тот привычным движением полез в стол за едой – печеньем или чипсами, запасы которых никогда не переводились.

– Угощайтесь. – Федор встал и выложил перед Кристиной пачку орехового печенья.

– Кстати, – майор откусил половину печенья и одобрительно кивнул, – съедобное.

– Иного не держим, – усмехнулся Федор, возвращаясь за свой стол.

Странно, но сегодня майор не раздражал его, как всего пару дней назад. Интересно, почему?

– А слышал ты про кота Брежнева? – продолжал тем временем Щедрый.

– Про Брежнева – да, а про кота… Напомните?

Если честно, то и про Брежнева Федор не особо помнил. Разве что рассказ матери о том, как в школе, где она работала, в день похорон Брежнева учеников распустили, а учителя смотрели по телевизору прямую трансляцию, и директриса плакала самыми что ни на есть настоящими слезами. Ну вот – он снова вспомнил о родителях!

– Напомню. – Майор обрадовался непривычной снисходительности Федора. – Кота этого Леонид Ильич привез из рабочей поездки в Индию. Абсолютно черный, с огромными желтыми глазищами, кот больше походил на пантеру. Зверюгу подарил Брежневу Далай-лама, сообщив, что животное наделено даром предвидения и сможет уберечь его от смертельной опасности. Но если кот погибнет, то и хозяину недолго останется жить на белом свете. Брежнев, хоть и был материалистом, Далай-ламе поверил и с котом не разлучался. Кормил его собственноручно телятиной с кровью.

Вскоре генсеку представилась возможность убедиться в магических способностях кота. Он собирался в аэропорт встречать космонавтов, после чего в Кремле должен был состояться торжественный прием, и тут кот словно сбесился. Начал хватать Брежнева за штанину, орал хриплым басом.

Конечно, Леонид Ильич поездку не отменил, но по дороге из Внукова в Кремль предложил водителю пропустить машину с космонавтами вперед. Когда кортеж правительственных «Чаек» въехал в Кремль через Боровицкие ворота, к машине бросился человек в милицейской форме и открыл огонь по машине. Водитель погиб на месте, космонавты были ранены. К счастью, легко. Так кот впервые продемонстрировал свои способности.

– А почему бы Брежневу не поверить коту без этой демонстрации и поменять планы? – возмутился Федор. – Почему обязательно должен был умереть ни в чем не повинный водитель?

– Ну, это ты у него спроси, – развел руками Щедрый. – Хотя впоследствии Брежнев отменил встречу с президентом Франции Жоржем Помпиду именно из-за поведения кота. Тот так орал и хватал его за ноги, что чуть не порвал хозяйские штаны.

– Ага, хозяйские, – усмехнулась Кристина. – Думаю, кот Брежнева не согласился бы с таким определением. Наверняка хозяином в доме он считал себя.

– А я бы поехал во Францию, – сказал Федор. – Просто всем котам назло взял да и поехал.

– Дело в том, что было еще одно происшествие… Примерно через год после первого. Все начиналось по тому же сценарию – кот снова хватал Брежнева за ноги, истошно мяукал. И тот решил остаться дома. В этот день его машина столкнулась с военным грузовиком, вылетевшим с боковой дороги. Охранник, ехавший на месте Брежнева, погиб. Так что, когда кот начал беситься в третий раз, Брежнев безоговорочно доверился его чутью и отложил поездку во Францию. И, кстати, не напрасно. Через два дня в газетах всего мира появились сообщения об аресте заговорщиков, готовивших покушение на французского президента и Генерального секретаря СССР.

– И с тех пор он забил на работу и так и сидел с котом дома? – предположил Федор.

– Нет, не забил. Тем более что за следующие десять лет вещий кот не подавал никаких сигналов об опасности. А может, и подавал, и Брежнев под благовидным предлогом отказывался от сомнительных поездок. Тем более здоровье у него с каждым годом становилось все хуже и хуже. А есть еще такое печенье? – Щедрый вытряс крошки из пустой упаковки на ладонь и ссыпал их в рот.

– Насчет такого же точно не ручаюсь. – Федор нырнул в стол. – Есть маковое.

– Сгодится. – И майор принялся медленно распечатывать угощение.

– Так чем закончилась история с котом? – не выдержала Кристина.

– А вы, Кристиночка, тоже не слышали этой истории? – удивился Щедрый. – Кот, конечно же, умер.

– А Брежнев? – спросил Федор. – Лама же сказал, что как только кот умрет, то и Брежнев долго не протянет.

– Так оно и произошло. За десять лет спокойствия Брежнев расслабился. Весной тысяча девятьсот восемьдесят второго года он отправился в Ташкент. Кота по привычке взял с собой. В сопровождении тогдашнего секретаря ЦК Компартии Узбекистана Рашидова и охраны Леонид Ильич посетил несколько объектов. Последним в программе числился авиационный завод. Когда правительственный кортеж подъезжал к заводу, Брежневу сообщили, что с котом происходит что-то странное. Он покусал всю обслугу и громко вопит. Брежнев нахмурил свои знаменитые брови, но от посещения завода не отказался.

Когда Брежнев с Рашидовым в сопровождении охраны вошли в сборочный цех и подошли к почти готовому самолету, раздался оглушительный треск – рабочие и журналисты, чтобы получше разглядеть высокопоставленных гостей, взобрались на окружающие самолет леса, они не выдержали, и огромная площадка обрушилась на голову Брежнева и Рашидова. Мало того, сверху посыпались еще и люди.

– Но, насколько я помню, Брежнев умер осенью, на День милиции, – сказала Кристина.

– Так оно и было, – подтвердил майор, – слегка подпортил коллегам праздник. Вместо традиционного концерта из Колонного зала Дома союзов пустили «Депутата Балтики» – фильм такой. А на следующий день все как положено – «Лебединое озеро» по всем телевизионным программам, траур, скорбные лица дикторов. Да…

Майор откусил кусок печенья, с сомнением уставился на густо испещренное маковыми точками тесто.

– Больше такое не бери. Ерунда какая-то на постном масле. А тогда, на авиационном заводе, Брежнев отделался лишь сломанной ключицей. После того как ему была оказана первая помощь, Леонид Ильич рванул в резиденцию. К коту. Только кота уже не было. В ту самую минуту, когда на голову генсека обрушились леса, кот перегрыз металлический поводок, искусал пытавшихся его остановить охранников, выскочил на улицу и бросился под колеса проезжавшей мимо машины. Он принял на себя смерть Брежнева.

– Да ладно! – возмутился Федор и вопросительно посмотрел на привычно непроницаемое лицо Тимура, которого считал главным экспертом во всех спорных вопросах. – Михалыч, правда, что ли?

– Я читал что-то подобное, – пожал плечами Тимур. – Не буду утверждать, что это правда, но в то, что некоторые животные обладают высшим разумом и телепатическими свойствами, я верю.

Федор согласно покивал – ему вспомнился взгляд соседской собаки, наполненный такой мудростью, что некоторым присутствующим здесь поедателям печенья с маком даже не снилась.

– Я вот еще слышал, – начал было Щедрый, но тут подал голос его телефон. Майор нажал на кнопку вызова и деловым тоном ответил: – Щедрый на проводе.

Несколько секунд он внимательно слушал собеседника, а потом вдруг вскочил и заорал:

– Твою мать! – А потом скороговоркой добавил с чувством: – Твою-ж-в-душу-мать! Сейчас буду.

И понесся к выходу.

– Что случилось? – попыталась остановить его Кристина. Но куда там!

Выбегая из офиса, майор чуть не сбил с ног входящую Асю. Хорошо еще, что распахнувший перед ней дверь Рыбак мгновенно сориентировался и дернул девушку за куртку. Ася невольно попятилась назад, и это спасло ее от неминуемого столкновения с торнадо по имени Андрей Геннадьевич Щедрый.

– Пожар, что ли?

– Все может быть, – сказала Кристина. – Вы, как всегда, самое интересное пропустили.

Рыбак направился к кофемашине, Ася же села на стул, с которого минуту тому назад вскочил Щедрый.

– Что у нас новенького? – спросила она, обводя сияющими глазами Кристину, Федора и Тимура.

Предоставив Кристине возможность поговорить с подругой, Федор попытался заняться работой, но часть его внимания была прикована к их беседе. Краем уха он услышал, как Кристина рассказывает о том, как пес скребся в его дверь.

– А почему именно в его? – спросила Ася.

Вопрос показался Федору логичным. Странно, что он не подумал об этом сам.

Ведь наверняка коротконогому псу легче было обратиться за помощью в квартиру напротив, чем карабкаться по лестнице. Почему два совершенно незнакомых существа – Алиса и пес, с разницей в один день оказались именно под его дверью. Ведь в подъезде, если не брать во внимание третий этаж, имеется еще как минимум две двери, в которые можно постучаться. Почему они выбрали именно его?

При мысли об Алисе Федор вспомнил, что так и не позвонил ей. Сейчас она наверняка уже встала, может, даже надела свое голубое платье.

Федор закрыл глаза и постарался представить Алису в голубом платье, но почему-то ничего не вышло. Он видел ее пальцы, вцепившиеся в кружку с бледным чаем, морщинку между бровей, но целиком образ не вырисовывался. Просто мистика какая-то.

– Федор, ты что, заснул? – раздался над лебедевским ухом насмешливый голос Рыбака.

– Тише ты, – шикнула на него Ася. – Он всю ночь соседку спасал. Пусть отдохнет.

– Да я вовсе не сплю. – Федор открыл глаза и увидел нависшего над ним Ивана с чашкой кофе в руке. Понятно, что кофе Рыбак планировал выпить сам, но Федор решил лишить его этого удовольствия. – Спасибо за кофе.

Взяв кружку из рук онемевшего от такой наглости Рыбака, Федор сделал большой глоток.

– Федя, может, нужно съездить в больницу, узнать, как там соседка? Вдруг ей что-нибудь нужно?

Федор пожал плечами – он как-то даже и не подумал об этом.

– А потом отвезем тебя домой, – продолжала Ася. – Тебе нужно отдохнуть.

Лебедев категорически замотал головой – спать ему не хотелось. Хотя, может, и правда поехать домой и наконец купить Алисе одежду? Он уже несколько раз обещал. Пусть вызывает курьера из магазина, а Федор как раз подъедет. И он набрал номер Алисы, который занес в память своего телефона при покупке.

– Привет, это я, – сказал он, услышав ее «Алло?».

– Кто я? – сердито спросила она, и от этой сердитости у Федора сразу пропали все слова.

– Федор, – сказал он и замолчал.

– Где ты шляешься? – грозно спросила она. – Тут какая-то баба приходила тебя искать.

– Баба? – растерянно переспросил Федор.

– Ну да, сказала, что соседка. А сама даже имени твоего не знает.

Из соседок на роль «бабы» подходила Дарья Тимофеевна, но вряд ли она настолько пришла в себя, чтобы разыскивать Федора. Еще одна кандидатура – бабуля из квартиры номер два, которая находится на том же первом этаже. Неудивительно, что она не знает имени Федора, ведь он тоже не знаком с ней и видел всего пару раз. Собаки у нее нет, соответственно нет стимула выходить на улицу.

– Чего молчишь? – спросила Алиса.

– Я скоро приеду, – наконец обрел дар речи Федор. – Ты закажи там все, что хотела, я только в одно место забегу и приеду.

– В одно место, – проворчала она, – все у тебя через одно место.

Федор медленно положил телефон на стол. Вовсе не таким он представлял разговор с Алисой. Куда делись ее сияющие глаза, протянутые к нему руки? Она обиделась? Но когда Ася обижалась на Ивана, она все равно улыбалась. Потому что у них любовь… Но, может быть, любовь у всех разная? У Аси своя, а у Алисы своя. А может, он все выдумал и нет никакой любви?

– Так мы едем? – нетерпеливо спросил Рыбак.

Федор вопросительно посмотрел на Кристину.

– Конечно, – кивнула она. – Надеюсь, сегодня ночью никто не будет ломиться к тебе в дверь?

Федор тоже на это очень надеялся.