Текст книги "Тёмные звёзды. Рождение легенды"

Тёмные звёзды
Рождение легенды
Ирина Сергеевна Ивко

Если кто-нибудь говорит, или делает что-то с нечистым разумом,

то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего…

«Дхаммапада»

© Ирина Сергеевна Ивко, 2017

ISBN 978-5-4485-5725-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая: дела давно минувших дней

Пролог: чужая планета

В комнате, куда он вошёл, было непривычно светло – в начале Рохус даже немного растерялся, замер на пороге, ожидая пока глаза привыкнут к освещению настолько, чтобы можно было разглядеть собравшихся людей. Непривычен был не свет сам по себе, а его наличие: за прошедшее время планету круглые сутки окутывала беспросветная, всепоглощающая тьма, лишь изредка разбиваемая густым и таким же беспросветным туманом. И все эти три дня, оказавшиеся тут люди, пребывали в неком уныние, вызванным не сколько внешним видом планеты, сколько отсутствием её обитателей: не только в городе и его округе, но и на всей планете не было ни одного живого существа, кроме горстки людей, прилетевших на эту негостеприимную землю. Все местные жители странным образом покинули свои города задолго до того, как основные силы чужого звёздного флота высадились на планету. Незваные гости входили в уже пустые дома, с оставленными в них вещами и единственным их встречающим была тишина, недобрая тишина пустых улиц, погруженных во мрак. Конечно тем, кто почти всю жизнь проводит в открытом космосе не привыкать ни к извечной темноте мира, ни к глухой тишине его планет, но здесь всё было как-то по-другому: окружавшая тишина не казалась такой мёртвой и плоской как раньше, она была живой и объёмной, как туман стелившийся по планете. И именно это «давящая» тишина производила жуткое впечатление на многих людей – они верили, что отсутствие живых существ на этой планете нельзя объяснить только тем, что все обитатели разом, за несколько секунд, покинули её, не желая вступать в навязанный им контакт, а перешли в другую форму, чтобы сделаться невидимыми для чужаков. Ходили слухи, будто туман, стелившийся по земле, это никакой ни туман, это души живших здесь ранее существ, будто кто-то видел как двое людей исчезли в нём безвозвратно, после того как нечто странное заманило их туда. Что касается него самого, то в подобные слухи он не верил, а как начальник старательно пресекал их среди своих подчинённых, но и на него окружающий новый мир производил гнетущее впечатление: он чувствовал себя незванным гостем, которого деликатно, но настойчиво, просят уйти, а тот делает вид, что не понимает намёков и остаётся.

Но вот минуло три долгих дня и из темноты наконец-то показалось солнце, своим неуверенным утренним светом осветив открывшуюся перед людьми Вселенную и те, будто, вздохнули с облегчением. Солнечные лучи блеклыми нитями коснулись земли, позволив её новым завоевателям оценить и увидеть всю полноту доставшихся им трофеев. Первым солнечным днём люди решили воспользоваться чтобы лучше осмотреть город и его окрестности, что до этого момента было невозможным из-за плотного тумана, справиться с котором не могли даже лучшие сканеры, имевшиеся на кораблях. С приходом дня эта проблема просто исчезла, словно солнце одним своим видом рассеяло колдовство, окутавшее планету: сканеры снова работали, связь не прерывалась. Исчезли странные тени и очертания, уступив место пусть и таким же странным, но вполне реальным домам и улицам незнакомого города, странного города. Его архитектура, положение улиц – всё в нём больше напоминало причудливый ландшафт суровой природы, нежели творение чего-то определённого разума. В связи с этим очень долгое время этот город не значился ни на одной карте мира: никому просто в голову не приходило, что эти вытянутые каменные сооружения, словно пики гор возвышавшиеся над землёй ни что иное как высотные здания, причём здания очень древние, пока однажды на этой планете не совершил аварийную посадку космический одноместный корабль, чей пилот остался жив. Он провёл всего несколько дней на этой планете, пока ремонтировал свой корабль, но даже той информации, что ему удалось получить, оказалось достаточно чтобы полностью изменить всё научное представление о мире. Для начала выяснилось, что планета вовсе не была вечным пристанищем ночи, как это полагалось учёными ранее, ибо ещё ни разу, ни одним пролетавшим мимо кораблём не было замечено характерного свечения в атмосфере, свойственного дню, вся планета представляла собой огромный чёрный шар. Какого же было удивление пилота упавшего корабля, когда дверь кабины открылась и внутрь проник настоящий, яркий, дневной свет. А вскоре удалось выяснить и что он не единственное разумное существо на этой планете: блуждая в окрестностях, недалеко от места падения корабля, он набрёл на невысокую скалу, у подножья которой стояли пыльные, вросшие в землю валуны. Вверх по склону бежало что-то на подобие тропинки, по которой легко было подняться, и он решил осмотреть окрестности. Поднявшись на некоторое расстояние вверх пилот остановился и решил отдохнуть на одном из торчащих из стены камней и тут заметил, что по камню идут длинные глубокие полосы, слишком прямые чтобы быть результатом простого выветривания. Придвинувшись поближе он убедился в том, что перед ним действительно предмет целенаправленной механической обработки, чем-то напоминавший решётку вентиляционных отверстий. Да и сам камень выглядел довольно необычно: внешне массивный и прочный, внутри он оказался полым, пустым, как ящик с тонкими стенками.

Проснувшись на следующее утро пилот понял, что лежит в просторной комнате, будто бы вырезанной в скале, но стены и потолок в ней были сделаны из того же искусственного камня, что он видел недавно и были приятными на ощупь, из чего пилот заключил, что находиться недалеко от места, где был вчера. Но как попал сюда он не помнил. Голова слегка плыла и звенела, но больно или неприятно не было, словно он очнулся после долгой болезни и впервые чувствует себя лучше. Исходя из этого он предположил, что должно быть вчера переоценил свои силы решив немного пройтись по окрестностям, итогом чему явился солнечный удар, из-за которого ему и трудно сосредоточиться и вспомнить вчерашние события. Скорее всего по этой причине он не смог вернуться назад к кораблю и решил переночевать в этой пещере, или же зачем-то вернулся сюда ещё раз и не успел уйти засветло. Внимательно присмотревшись к окружающей его обстановке пилот понял, что не ошибся предположив, что находиться не в пещере, а комнате: ровные дверные проёмы, гладкие стены и потолки, решетчатые отверстия в стенах, видимо служившие окнами. Была в комнате и мебель, словно выраставшая из каменного пола и стен, даже кровать на которой он лежал составляла единый монолит с полом, словно выходила из него. Оглядев комнату он увидел свою куртку, аккуратно сложенную на стуле и вычищенную. Причём именно кем-то вычищенную, он в этом не сомневался: обычно верхнюю одежду для пилотов делали из специального материала, который отталкивал грязь, но мелкие частицы пыли всё равно оседали на её поверхности, а на лежащей на стуле куртке пыли не было и пахла она свежестью. Более того, посмотрев на стол он увидел чашку, а в ней воду, которая безусловно не могла появиться сама-собой. Но вот самих местных обитателей ни где не было видно, вокруг всё так же стояла мёртвая тишина. Поняв подобное поведение как желание остаться незамеченными, пилот не стал задерживаться, а молча оделся, выпил из чашки предусмотрительно оставленную воду и вышел за дверь. На пороге он неожиданно остановился, позднее объяснив это как чувство чего-то присутствия, коротко бросил «Благодарю» и спустился вниз с горы. Всю оставшуюся часть дня он провёл за ремонтом корабля, стараясь как можно скорее закончить это дело и улететь от сюда, словно своим присутствием он нарушал чей-то покой, причинял неудобства. Поэтому он поспешил покинуть планету сразу же как полёт стал возможен и, признаться, по началу не хотел никому ничего рассказывать и всё бы так и могло остаться тайной, если бы не одно «но»: ему не поверили. Поездка, в которую он тогда отправился, проходила под потранажем Международной космической академии, как это часто бывало в те дни: желающий совершить самостоятельное путешествие в космосе мог зарегистрироваться в академии, или её филиалах, после чего он становился своего рода младшим сотрудником при академии, в качестве которого мог получить доступ к обширной библиотеке академии, посещать ознакомительные курсы, получать спонсорскую помощь от академии и прочее. Но по возвращению нужно было сдавать отчёт обо всех событиях данной поездки своему научному куратору от академии. И вот этот-то научный куратор пилоту и не поверил: он внимательно изучил отчёт, ознакомился со всеми деталями (в том числе обратил особое внимание на то место, где говорилось об аварии, в результате которой произошла задержка) – всё правильно, ни каких ошибок, но в то же самое время было здесь что-то, что очень «свербило» глаз опытному учёному, вот только последний не мог сообразить что именно. И только когда парень стал выходит из его кабинета и сквозь стеклянное окно на него упал свет профессора вдруг внезапно осенило: загар! Кожа у пилота была золотисто-оливкового цвета, какой она может быть только у человека какое-то время находившегося на планете с ярким солнечным освещением, но ни на одной из указанных планет такого освещения нет, более того на последней из указанных планет, по имевшимся на тот момент данным, солнечного света в принципе нет. Спрашивается: откуда загар, если сразу после возвращения, по словам пилота, тот направился в академию? Но тогда профессор не придал этому особого внимания, так между делом отметил про себя, но расспрашивать не стал. А спустя несколько дней, разговаривая со своим коллегой профессор мимоходом услышал от него одну историю: дескать одному из младших сотрудников по возвращению из очередной экспедиции стало плохо, лежит в больнице, сильное истощение, врачи не знают в чём дело. Вот тут профессор и вспомнил о своих догадках, а узнав имя сотрудника попавшего в больницу, тут же поделился этими предположениями с собеседником. Последний не стал тратить время и сообщил эти сведенья куда надо: как правило на большинстве планет с жарким климатом встречалось огромное колличество различных, в том числе и неизвестных, вирусов, которые в последствии могли быть завезены на другие планеты космическими путешественниками и если дело шло как раз о таком случае нужно было действовать быстро. Но в больнице провели тщательную проверку и ничего не обнаружили. Одно удалось установить точно: не так давно этот человек действительно был на планете с очень жарким климатом, когда же провели медицинское сканирование памяти в мозгу явственно всплыло воспоминание о прибывание в подобном месте. Но бортовые журналы корабля говорили обратное: среди планет, указанных в нём, не значились ни одной планеты, чей климат можно было характеризовать как жаркий или засушливый. Более того когда подробно изучили воспоминания об этой планете в них обнаружился фрагмент, на который по-началу не сильно обратили внимание. Это был момент, когда пилот поднялся на невысокую гору и от туда оглядывает окрестности внизу. Внимательно изучив его стало ясно, что то, что изначально посчитали за причудливый горный пейзаж на самом деле им не является: с высоты пилот смотрел не на скалы и холмы – он смотрел на город с улицами и высотками. В целом же получалось нечто странное: где-то на задворках миров, которые издревле считались малонаселёнными, есть целая планета, и на ней есть, или была, развитая цивилизация о которой никто ничего не знает, она находиться в самой неосвещённой части звёздной системы, но на ней есть долгие и яркие световые дни и ни один пролетающий через эту систему корабль ни разу не обратил на это внимание. Неожиданно пришедший в себя спустя какое-то время пилот так же не смог (или не захотел) ничего существенно разъяснить, всё что он рассказал было и так уже известно из данных сканирования его памяти. Положение спасли техники: они предложили сверить данные бортового корабля с данными о зарядке корабля во время посадки. Если в бортовом журнале нет ни какой ошибки, если пилот действительно совершил аварийную посадку, то должны были быть задействованы запасные источники питания корабля. Такие есть на каждый случай и их работа зависела от того какие природные источники энергии имелись на планете в избытке. Результат поразил всех: когда были проведены все проверки и стало ясно, что ни каких сбоев в работе программы корабля не было, когда сравнили все аварийные записи получилось, что в течение нескольких дней пока шёл ремонт, питание основных систем осуществлялось на основе энергии солнца. И происходило это на самой отдалённой от центра планете, с плотной, тёмной газовой атмосферой, планете, находящейся в составе астероидного пояса и, по мнения большинства учёных, в недалёком прошлом бывшей ничем иным как всего лишь крупным астероидом этого пояса. Считалось, что жить на этой планете невозможно, уж слишком непривлекательным представлялся её климат для колонизации и вдруг выясняется, что все эти предположения были в корне неверны. С научной точки зрения это было невероятно, но факт оставался фактом. Что стало в дальнейшем с человеком первым побывавшим на этой планете неизвестно, ходили разные слухи, среди них были и такие, что вроде бы за своё открытие он получил предложение работать на одной из кафедр от Имперского астрономического университета, кто-то говорит, что он остался простым сотрудником Академии и по-прежнему совершает одиночные полёты или в составе экспедиции. Известно только, что с этого открытия началась настоящая астрономическая гонка за право освоения планеты между Федерацией и Империей. В то время между ними ещё не разгорелся военный конфликт, но определённый раскол в существовавшей тогда Галактической Конфедерации уже наметился, поэтому разгоревшийся на тот момент научный спор имел в своей основе вполне политический характер: каждая сторона в предверии назревающего противостояния накапливала силы, и в этом споре даже самая маленькая планета имела своё значение. Но на деле всё оказалось не так просто как предполагалась: во-первых астероидный пояс, окружавший планеты этой части солнечной системы не позволял кораблям долго находиться в непосредственной близости к ним. Чтобы избежать серьёзных повреждений основным кораблям приходилось время от времени покидать его пределы, поэтому все наблюдения велись в основном из далека, на почтительном расстояние от планеты – как при таких условиях удалось уцелеть маленькому одноместному кораблю просто загадка. Ну и во вторых, кем бы ни были обитатели данной планеты они не очень-то желали вступать в контакт. Стоило какому-нибудь головному кораблю приблизиться к планете, как все окружавшие её астероиды словно сходили с ума, начиная с нарастающей скоростью метаться вокруг корабля, до тех пор пока незванный гость не удалялся на порядочное расстояние и тут, наооборот, всё успокаивалось словно чья-то невидимая рука расчищала дорогу. Несколько раз кораблям разных экспедиций всё же удавалось приблизиться к планете, были даже предприняты попытки опуститься вниз на её поверхность, но они окончились ничем: корабль входил в густую, тёмную атмосферу планеты, некоторое время летел среди облаков и… выходил обратно в открытый космос с другой стороны планеты. Пару раз, особо настойчивым исследователям, всё-таки удавалось приземлиться на планете, кому-то даже посчастливилось приземлиться на возвышенности в близи от города, но никто не вышел их встречать. Впрочем это не сильно огорчило исследователей и они стали наблюдать за жизнью города со стороны, благо погода всё время, что они пробыли на планете была солнечная и именно на этих рассказах и формировалось основное представление людей о местных жителях. Но проходило дней шесть как подавленные и напуганные исследователи спешно покидали планету и больше не желали туда возвращаться. На все вопросы об обитателях этой планеты они с каким-то суеверным ужасом отвечали, что разумная жизнь на этой планете есть, но как выглядят её представители неизвестно: никто из людей их не видел, только чувствовал их постоянное присутствие. «А ещё этот день, этот постоянный бесконечный день – добавляли они – из-за которого просто невозможно уснуть!». Поняв, что попытка непосредственного контакта проводилась стали пытаться установить его на расстояние с помощью посылаемых на планету сообщений, но они оставались без ответа и вскоре учёные с обоих сторон их прекратили, удовлетворившись тем, что в данном случае обе стороны остались не удел.

На какое-то время Тёмную планету (как прозвали её с лёгкой руки журналистов) оставили в покое, но по мере разрастания военного конфликта между Империей и Федерацией и втягиванием в него всё большего числа планет, военные действия стали проходить в непосредственной близости от неё. Чем дальше тем ожесточённее становились эти действия, враждующие стороны месяцами проводили в открытом космосе без технических посадок, гоняясь друг за другом, не взирая на неудобства и многочисленные повреждения, получаемые кораблями в этих стычках и от метеоритных атак. Казалось люди потеряли всё человеческое, забыли о разуме, словно два взбесившихся диких зверя грызлись они на разных частях Галактики, стараясь нанести как можно больше опасных ран своему противнику, совершенно забывая о своих увечьях, медленно истекая кровью и теряя силы. Но даже у животных ещё сохраняются крохи разума, странного, дикого – но разума и вот наступает момент, когда один из них, самый умный (или самый изувеченный) из двоих, вдруг понимает, что дальше так продолжаться не может, что так они оба умрут и, потому, выждав момент, прячется в надёжное логово, где набирается сил и зализывает свои раны, пока его противник бесплодно рыщет по округе в поисках пропавшего соперника. На счастье (или на беду?), но такой здравомыслящий человек, вовремя понявший всю сложность положения, у одной из враждующих сторон нашёлся, причём это был не просто здравомыслящий человек, но и человек наделённый определённой властью, что подчас имеет не меньшее значение, чем разум. Человек этот имел чин адмирала и до определённого момента не принадлежал ни к сторонникам Федерации ни к Империи, поскольку имел честь родиться подданным небольшого герцогства Астрир, не входившего ни в один из перечисленных союзов, но с началом вооружённого конфликта он, как всякий военный, да и порядочный, человек не мог остаться в стороне. По-началу герцогство Астрир, как и большинство мелких субъектов Галактической конфедерации, объявило о своём нейтралитете и о запрете пересекать свою территорию всем участникам конфликта, в противном случае обещая применить военную силу в отношение каждого, кто попытается незаконно пересечь его границы. Стоит ли говорить, что в глазах таких мощных систем как Империя и Федерация подобная угроза выглядела не более, чем пустым звуком: по сравнению с ними Астрир и подобные ему субъекты был всего лишь песчинкой, закруженной в водовороте событий. Поэтому едва ли не в первые дни с начала конфликта на границе Астрира появился мощный военный космический флот чужой державы и астрирское руководство, вовремя сообразив, что в подобных условиях надолго их собственных сил не хватит, приняло решение присоединиться к одной из главных сторон-участниц конфликта. В принципе Астрир, не смотря на то, что назывался герцогством, всегда считался передовым, культурным государством и, в качестве такового ему были больше близки идеи выдвинутые в ходе этой борьбы Федерацией. Но так уж получилось, что враждебный флот, вторгшийся в пределы системы Астрир, принадлежал к армии одной из республик, входивших в состав Федерации. Вот так и получилось, что в этой войне Астрир стал союзником государства, чьи политические интересы во многом отличались от его собственных. Но даже объединённым силам Астрира и союзных ему теперь имперцев приходилось очень трудно, особенно в первые дни войны: хоть в целом силы обоих соперников и были равны, но на отдельных участках фронта они были разделены неоднозначно. На границе Астрира и Федерации технический перевес очень скоро стал проявляться за второй стороной: потери с обеих сторон были одинаковы, но Федерация имела более надёжную, непрерывную цепь поставок для нужд армии, чем Астрир, являвшийся по сути новичком в военном деле. Очень скоро этот фактор дал о себе знать и спустя месяц, по астрирскому времяисчислению, перед адмиралом объединённых войск Астрира и его союзников встала серьёзная задача: с одной стороны флот уже больше не мог беспосадочно оставаться в космосе – многие корабли были серьёзно повреждены и нуждались в срочном ремонте, невозможном в условиях полёта – с другой стороны корабли наиболее уязвимы в момент посадки, а вражеский флот был где-то неподалёку. Тогда-то ему и пришла в голову эта отчаянная мысль – приземлиться на Тёмной планете, вблизи которой сейчас находился флот – при этом он отдавал себе отчёт, что вероятность осуществления этого плана очень мала, но выбора у него особо не было: из всех ближайших планет только эта могла послужить в качестве временной ремонтной базы. Когда-то, будучи ещё капитаном, он водил космические суда в этом районе, поэтому имел опыт хождения через астероидное пояс и знал, что обнаружить их там, даже с помощью сканеров, будет сложно, как и совершить атаку. Его противник долго будет ломать голову над тем куда смог запропаститься целый вражеский флот, а если даже и догадается, то ни за что не подумает искать на Тёмной планете: из-за тех слухов, что ходили о ней, большинство капитанов предпочитали обходить её стороной. В своё время адмирал тоже наслушался легенд о ней, но, как всякий образованный человек, он не верил и в половину из них настолько, чтобы из-за них пойти на риск и ещё несколько недель бороздить систему в поисках другого пристанища.

Астероидный пояс прошли без непредвиденных осложнений, трудностей не возникло и в плотной тёмной атмосфере планеты, во время посадки, зато они начались потом, причём такие, которых никто не ожидал. Во-первых, если раньше все прибывшие на эту планету люди жаловались на долгий, изнуряющий световой день, то теперь планета, словно желая оправдать своё название «Тёмная», обрушила на незванных гостей бесконечную угнетающую ночь. Осуществить подзарядку систем кораблей с помощью солнечных панелей оказалось невозможно, а энергии собственных генераторов из-за поломок едва хватало на поддерживание аварийных и жизненно важных функций: связь на всей планете работала с перебоями, сканеры не могли пробить плотные слои атмосферы – и если в ближайшее время каким-то образом не наладить систему энергоснабжения, то люди оказывались в смертельной опасности. Без сканеров они не смогут вовремя заметить приближающийся вражеский флот и тогда адмирал принял решение просить помощи у местного населения: во время приземления навигаторами кораблей были замечены огни жилого города, где можно было найти технику для ремонта. Конечно, ему было известно, что жители этой планеты вот уже в течение многих лет отказывались вступать в контакт с окружающим миром, но попытка не пытка и с борта адмиральского корабля в сторону города был направлен сигнал о помощи. Ответа не последовало и тогда в город была отправлена группа с целью наладить контакт с местным населением и осмотреть окрестности. В темноте, без сканеров идти было не легко и огни города могли послужить здесь в каком-то смысле ориентиром для людей, но прошло уже около часа пути, а небо на горизонте так и не осветили отблески городских огней. Наконец они спустились вниз с каменистой, покрытой пылью и местами колючим кустарником сопки и очутились в опустевшем городе. Покинутый своими жителями, мрачный, пустой, с мелкой песчаной пылью, разносимой ветром по улице, город казался мёртвым, словно брошенным на произвол судьбы и даже не верилось, что всего несколько часов назад его улицы освещали яркие белые огни, а многочисленные горожане спешили куда-то по своим делам. Теперь в городе не было ни кого: вновь прибывшие шли по пустым улицам, заходили в совершенно пустые дома, с оставленными в них вещами и утварью.

Исследовать весь город, в виду его размеров и отсутствия необходимой техники, не удалось, поэтому было принято решение разместить командный состав и часть людей в уже изученном районе города, а остальную часть людей разместить в районе пригорода и его окрестностей. Работы над восстановлениями кораблей велись посменно, одновременно с этим отдельные группы вели осмотр территории города, пытаясь найти хоть какие-то источники энергии. Вот тут-то и появилась вторая проблема, заключавшаяся в том, что большинство слухов об этой планете оказалось всё-таки правдой. С каждым днём проведённым здесь люди становились всё более подавленными, им всё время чудилось чьё-то присутствие рядом, даже когда поблизости не было никого, и они подсознательно старались всё время держаться вместе. Спали они тоже плохо, не смотря на то, что им, в отличие от предшественников, не пришлось узнать на себе все тяготы бесконечного дня. Стоило только кому-нибудь хоть на секунду закрыть глаза как ему начинало казаться, что вокруг него всё начинает шевелиться и кто-то медленно тянется к нему. Поэтому даже в перерывах между сменами люди не спешили идти на заслуженный отдых и только когда совсем не оставалось сил держаться на ногах проваливались в короткий тревожный сон.

Полностью наладить систему освещения не удалось: свет (слабый, аварийный) удалось провести только в командных центрах, да на кораблях, где во всю кипела восстановительная работа и без света было не обойтись. Улицы оставались не освящёнными, поэтому чтобы хоть как-то развеять темноту солдаты, стоящие в карауле, жгли в старых железных бочках и ящиках мусор и ветки местного колючего кустарника, похожего со стороны на лишённый листьев коралл. Точно такие же костры горели и у наскоро обустроенных казарм для отдыха персонала, но люди не спешили в них уходить и после работы часами просиживали в близи огня, молча прислушиваясь к его горящему треску или к чьим-то доверительным рассказам. Вот только не было в них ни радости, ни теплоты, ни воспоминаний о днях проведённых на других планетах: говорили о том, что нового и необычного произошло во время прошедшего караула (кто-то что-то опять видел в ночном тумане), обсуждали странное исчезновение местных жителей и такую же странную длинную ночь. После долгих месяцев погони в открытом космосе люди чувствовали себя уставшими, а подобные рассказы только усиливали мрачные настроения, поэтому очень скоро эти разговоры стали пресекаться командирами, но в глубине души и последние испытывали чувство тревоги. Вот и в тот раз вокруг одного из костров зашёл разговор о том, что что-то странное происходит на этой планете, только здесь собрались не простые солдаты, а младший командный состав. Тема разговора у них впрочем не сильно отличалась от других, разве что помимо обычных солдатских баек, кто-то ещё пытался приводить научные примеры из книг или передач, которые он слышал. «Нам в училище рассказывали – вещал один, с виду чуть опытнее остальных, но всё же ещё такой же новичок в космосе – что на этой планете постоянно день, ещё ни одна экспедиция не прилетала сюда ночью. И тепло здесь было, люди прямо изнывали от жары по началу, пока не привыкали. Скорее всего то, что сейчас происходит, это местные сделали, когда улетали. Им, теоретически, чтобы всем разом исчезнуть нужно было потратить много энергии, вот на планете и произошли такие изменения…» – «Разговорчики, капрал» – прервал его чей-то уставший, но всё же уверенный голос. Все как по команде разом обернулись в его сторону: не далеко от них, спиной к общему кругу сидел человек, в накинутом поверх формы тонком походном одеяле и с волосами аккуратно собранными в хвост. Но сидевшие у костра сразу поняли, что это генерал Рохус. Генерал был одним из тех редких людей, что одинаково пользуются доверием и у подчинённых и у начальства. Говоря эту фразу генерал произвольно слегка повёл плечами, словно человек, которого неожиданно и надолго сморил сон и теперь он разминает затёкшие мускулы пытаясь прогнать сон. На самом же деле всё это время генерал может быть и прибывал в полусонном состояние, время от времени смыкая ненадолго непослушные веки, но не спал. Пытаясь бороться со сном он и стал прислушиваться к вышеизложенному разговору.«Вы образованный человек, – продолжил он – окончили военное училище, а говорите такие вещи, подрываете дисциплину». После этих слов он укутался в одеяло и сомкнул веки, словно опять погрузился в сон. Но это была лишь видимость: Рохус не спал. Как и большинство людей он тоже чувствовал этот гнетущий шлейф, окутавший планету, словно вокруг творилось что-то странное, но никто этого не видит и не понимает. Только в отличие от того же самого капрала он не хотел, а точнее не мог себе позволить, чтобы окружающие видели его беспокойство. И пока что это у него получалось: глядя на его спокойство окружающим словно становилось легче. Вот и на этот раз сидевшие у костра замолчали, словно устыдившись своих суеверных рассуждений. «Интересно – подумал Рохус, ухмыльнувшись себе в усы – чтобы случилось знай они, что у меня самого внутри словно дикие звери скребутся?». Его лицо в этот миг по-прежнему сохраняло спокойно-уверенное выражение и только мелкие складочки в уголках глаз, из-за плотно сжатых век, могли выдать сильное внутреннее напряжение в душе, если бы не темнота ночи, скрывавшая их от посторонних взглядов. Рохус надеялся, что усталость и долгое время без сна всё же сделают своё дело и ему хоть на минуту удастся забыться пусть не сном, а мрачным холодным небытиём, но этого не происходило: каждый раз когда ему казалось, что он вот-вот провалиться в тёмную бездну забытья что-то странное, инстинктивное, вновь выталкивало его оттуда в реальный мир. Наконец, когда навалившийся на него сон уже вроде бы стал брать верх над его опасениями и он стал думать, что сможет ненадолго вздремнуть, появился дежурный, сообщить что весь старший командный состав срочно вызывают в штаб к адмиралу. Потревоженный генерал зябко поёжился (местные ночи были очень прохладными, даже для людей много лет проведших в космосе и побывавших на разных планетах), но быстро преодолел себя, скинул с плеч одеяло, и, в сопровождение одного из солдат, направился в сторону штаба.