Текст книги "Нинель, или Роль зонтика в судьбе"

Глава 25 Предложение

Прометавшись два дня по квартире, как по клетке, и сломав себе голову вопросом: – Что делать? – Нинель набрала рабочий номер телефона Данилова. Секретарша Вера, предварительно спросив: – Представьтесь пожалуйста. – соединила с шефом, она знала, что г-н Данилов на месте один.

Когда Нинель кратко излагала бывшему одногруппнику и любовнику суть происшествия с сыном, ее голос предательски дрожал и готов был перейти в рыдания.

– Только этих слез мне еще не хватало! – подумал Данилов. – Скоро утону в женских слезах. – и он остановил Нинель, задав всего один вопрос: – В каком отделении милиции был Матвей? —

Нинель назвала номер отделения. Он записал и сказал, что перезвонит. Остальное было делом профессионалов. Данилов позвонил Добрянскому, а тот, используя свои связи, быстро добыл информацию из первых источников, заверив патрона, что его протеже ничего не угрожает. За шайкой похитителей давно следили и при помощи внедренного оперативника под видом нелегального мигранта, всех главных подозреваемых арестовали.

– Могут спать спокойно, но впредь пусть парень больше не попадается, даже случайно. – заверил адвокат.

Когда Данилов донес эту информацию до Нинель, она от счастья была готова целовать телефонную трубку. Радостно распрощавшись с экс-возлюбленным, Нинель Звонарева поспешила обрадовать мужа и сына:

– Только теперь не смей и приближаться к Москве-Товарной, да и на Черкизон больше ни ногой. Не для этого мы столько лет тебя учили и выкладывались с отцом. И почему у тебя синий, а не красный диплом? Как такое могло произойти? Матвей, пора повзрослеть, что у тебя может быть серьезного с такой девушкой, как Лиза и ее маргинальная семья? —

– Мама, ты все же высказала свое настоящее отношение к Лизе. Ты презираешь ее только за то, что она из бедной семьи и без образования. А я люблю ее и не намерен бросить только из-за того, что она не нравится тебе. – с этими словами Матвей ушел и оставил мать одну. Радостное настроение Нинель тут же исчезло.

Раздался телефонный звонок. Нинель схватила трубку, с раздражением в нее бросив: – Алло! Говорите! —

– Не далее, как минут сорок назад, Ваш голос, Нинель Валентиновна был гораздо приветливее. – усмехнулись в трубке.

– Валера, это чисто случайно. Тарелку разбила. – соврала Нинель.

– Это к счастью! – уверенно произнес Данилов – Вот звоню, чтобы предложить работу твоему сыну. —

– Действительно, к счастью! – подхватила Нинель – Что за работа? —

– Хочу послать его в Германию или Австрию. Пусть сначала окончит курсы программистов, это сейчас прорыв в сфере коммуникаций, а дальше – как проявит себя. Возможно, возглавит новый отдел моего подразделения за границей. —

У Нинель сдавило горло от радостной догадки: – Это сейчас просто необходимо, чтобы уехать и оставить здесь эту девчонку с Черкизона, а Матвея под опекой Валерия ждет совсем другая жизнь! —

Данилов продолжал: – Завтра пусть подъедет ко мне на работу. Я все ему лично расскажу, объясню. Пусть подъедет часам к одиннадцати. – закончил разговор Данилов и попрощавшись, положил трубку.

Когда вечером Матвей пришел домой, Нинель передала ему свой разговор с гендиректором «Русский мороз» и на следующий день Матвей отправился на встречу, чтобы обсудить предложение о работе.

Нинель ликовала: – Это единственная хорошая новость за последнее время. С отъездом Матвея многое разрешится само собой: и с этой девицей расстанется, и обучение новому делу пройдет, да и мы с Толей передохнем, наконец, а то совсем чужими становимся, почти не общаемся. Хотя кому-кому, а ему-то отдыхать не от чего. Читает всю ночь, а днем до полудня спит. Вон храп его в гостиной стоит. Уработался! —

Матвей вернулся от Данилова в обеденное время и они всей семьей собрались за стол. Надо признать, что готовила Нинель великолепно и ее блюда всегда были красиво сервированы, она никогда не забывала положить на стол салфетки и постелить скатерть, пусть не накрахмаленную льняную, как было в ее детстве, а из современных синтетических материалов, но ее умение радовало глаз и создавало настроение.

Нинель на кухне разливала по тарелкам горячий, ароматный суп из супницы. Пользоваться супницей ее приучила мама, всю жизнь не работавшая и посвятившая себя семье и дочери. Главным добытчиком у них был отец.

– А у меня так не получилось. Маме с папой повезло. Всю жизнь за ним, как за каменной стеной! – размышляла она.

Садитесь за стол! – позвала Нинель – Суп остынет. —

После первого и второго, на третье был большой арбуз, который муж сам купил, принес, помыл, а теперь, взяв большой кухонный нож, вонзил его в середину арбуза и начал резать. По кухне разлился аромат душистой свежести. Анатолий выбрал правильный арбуз, мякоть была красная, сахарно-сладкая. Все с наслаждением принялись есть эту августовскую ягоду. Хотя размером арбуз как-то не вписывается в это понятие – ягода…

Когда все насытились, Нинель приступила к главному: – Ну, сынок рассказывай, какую работу тебе предложил Валерий Николаевич? —

Матвей, пожав плечами: – Я и сам-то не очень понял. Ничего конкретного. Для начала предложил отучиться на компьютерных курсах в Германии, а там что-то типа нового отдела, по-моему, ничего определенного. —

– Ну, Валерию Николаевичу виднее. Поехать в Германию, обучаться за счет фирмы… да об этом можно только мечтать! Тебе крупно повезло, сынок! Посмотри, что в стране происходит, а у тебя такая перспектива открылась! —

– Не знаю еще. Я еще ничего не решил и не дал своего согласия, мама. По-моему, ты рано радуешься. – сказал сын и поблагодарив за обед, вышел из-за стола. На кухне остались Нинель и Анатолий.

– Нет, ну ты слышал! – Нинель от волнения стала покрываться пятнами – он еще не решил! Да что решать! Благодарить судьбу надо за такое предложение. Сколько выпускников ищут работу. А он раздумывает! – Нинель нарочито громко повысила голос, чтобы было слышно сыну в его комнате. – Толя, хоть ты подействуй на него! – обратилась она к мужу. Анатолий встал и вышел из кухни, а Нинель в изнеможении опустилась на стул и обхватив голову руками, так и осталась сидеть.

Глава 26 Удар ниже пояса

Ян Соколовский в тиши домашнего кабинета читал Шопенгауэра на немецком. Откинувшись в кресле, он вытянул свои длинные ноги и положил их на край письменного стола, затем отложив в сторону книгу, устало закрыл глаза. Он явно нуждается в кратковременном отпуске, эта избалованная девчонка, дочь Данилова вздумала преследовать его. На его домашнем определителе, постоянно высвечиваются ее звонки. Явно маниакально-депрессивный психоз, а может и развивающаяся шизофрения. Это хорошо, что он объяснился с ее отцом и, хотя тот не забрал назад деньги, но теперь увезет дочь заграницу и инцидент будет исчерпан, а он пока возьмет отпуск, съездит в Вильнюс, в Ригу, на Взморье. Походит по белому песку под соснами Юрмалы, поснимает свои излюбленные места в родной Прибалтике… Москва стала депрессивным местом, откуда просто необходимо уехать на время. Всех денег не заработать, а в его отсутствие в клинике Вальдемар справится.

Ян поднялся с кресла, взял ключи от машины и документы с деньгами, чтобы купить билет на ночной фирменный поезд. Он открыл входную дверь и увидел на пороге прямо перед собой Евгению. Не успел он опомниться, как она проскользнула в квартиру и ему ничего не оставалось делать, кроме как вернуться назад.

Они с минуту просто молчали, глядя друг на друга, затем Евгения бросилась к нему и повиснув у него на шее, стала целовать со словами: – Любимый, не гони. Лучше убей, но не гони! – Она схватила Яна за руку, потянула за собой в комнату, где толкнув, заставила опуститься на диван, села сверху, крепко обхватив его бедра, ногами. Срывая с себя одежду и расстегивая на нем рубашку, начала целовать шею, грудь возлюбленного, жадно вдыхая аромат его тела. Руки Евгении потянулись к молнии его джинсов, пальцы нащупали вздыбившуюся твердую плоть. Глаза девушки горели, как в лихорадке: – О, ты хочешь меня! Ты хочешь меня! Ты не обманешь меня, теперь я это знаю! —

Ян с силой схватил ее за руки: – Евгения, опомнитесь! Так нельзя! Вы же девушка, наконец! —

– Кто сказал, что так нельзя? И что меняет если я девушка! Я хочу тебя! Да, это страсть, а ее никто в любви не отменял. Да, я потеряла всякий стыд, самоуважение. Для меня теперь не существует таких понятий, когда ты, вот так, рядом со мной. От тебя я приму все: любые унижения, обиды, боль, но не отталкивай меня, не гони, прошу! —

Не надо быть врачом высшей категории, как Соколовский, чтобы понять, что она на грани и впадает в экстаз. И Ян начал действовать, как настоящий профессионал. Он не стал увещевать девушку, не стал прибегать к насильственным медикаментозным методам. Он обнял ее и тихо сказал: – Чего же ты хочешь от меня? —

Евгения, не ожидавшая такого резкого поворота от Яна, стихла и прошептала: – Поцелуя. Поцелуй меня, Ян! – в ее глазах было столько чувства, что он не в силах был оттолкнуть ее от себя и приблизив свое лицо к ее лицу, слегка касаясь, провел по нему рукой. Она в блаженстве закрыла глаза и откинувшись на подушки прошептала: – Поцелуй меня. – и он сделал это, поцеловал ее с силой в губы. Они еще какое-то время так сидели, затем Ян произнес: – Ты прости, мне надо уезжать. —

Они вышли из квартиры и спустились к машине Соколовского. Он сам довез девушку до Жаворонок, затем поехал на вокзал за билетами. В этот же день Ян позвонил Данилову: – Ваша дочь согласна ехать на лечение в Альпы. —

– Как Вам это удалось? – воскликнул Данилов, но Соколовский уже положил трубку. На следующий день он уехал в отпуск в Прибалтику, а г-н Данилов стал готовить дочь к отъезду.

Алевтина поехала вместе с ней. Все дела в суде были временно остановлены, сейчас главнее всего спасать дочь.

– И все же Яну удалось как-то договориться с Женечкой. Никаких истерик, слез. Он и впрямь волшебник, или просто отличный врач. Правильно я сделал, что не притронулся к тем деньгам в конверте. А может она подлечится и он еще будет моим зятем? – сам себя спрашивал Данилов.

Когда жена с дочерью улетели в Австрию, он вздохнул с облегчением. Ему нравилось держать все под контролем. – Теперь еще и сына Звонаревых отправить туда, чтобы после клиники дочке не было грустно и одиноко. Они оба молодые, глядишь, и подружатся. Парень неглупый, образованный, симпатичный, вот и забудет своего Воланда. – успокаивал себя Валерий Николаевич. Он подъехал к своему коттеджу, где его уже ждала Анна. Данилов настоял, чтобы она ушла из клиники Соколовского и была только его: и в качестве личной массажистки, и в качестве любовницы. Сыну ее купил путевку в хороший летний лагерь и Анна все лето теперь с ним, что устраивает обоих. Она даже предложила рассчитать домработницу, потому что сама прекрасно готовит, а на уборку можно нанять из клининговой компании. На самом деле Анна просто не хотела иметь в доме лишние глаза и уши. Она знала, что у Валерия запущен бракоразводный процесс и лелеяла надежду стать его второй женой, поэтому старалась вовсю и днем, и ночью для своего господина, да сам Данилов, привыкший к Анне, не исключал такого исхода событий.

Глава 27 Когда деньги решают все

Вечером у Нинель разболелась голова, поднялось давление. Анатолий, всегда беспокоившийся о здоровье жены, вызвал скорую. Приехал врач, сделал укол и уехал. Нинель лежала в спальне, а сын с отцом сидели на кухне. Анатолий плотно закрыл кухонную дверь, чтобы не беспокоить жену. Говорили тихо, вполголоса. Из-за накопившихся проблем сыну надо было выговорится с отцом. С одной стороны, Матвей прекрасно понимал, что поехать на обучение за счет фирмы в Германию – настоящая удача, тот случай, который нельзя упускать, но оставлять Лизу, пусть и на несколько месяцев в ее тяжелом положении он не мог, не имел права. Не в его это характере. Об этом он и поведал отцу. Анатолий задумался, потом сказал: – Давай так. Есть у меня одна идея, но пока не хочу тебе говорить какая. Если получится, то мы решим, как помочь Лизе. А пока не расстраивай мать, постарайся не быть таким категоричным, будь с ней помягче. Она не очень здоровый человек, мы должны беречь ее. —

Матвей кивнул и пошел к матери. Он постучал в дверь спальни и услышав слабое: – Входи. – открыл дверь.

Нинель лежала на кровати с завязанной головой, в комнате пахло сердечными каплями. Сын осторожно присел на край широкой кровати:

– Мамочка, как ты себя чувствуешь? Нинель открыла глаза: – Немного получше, сынок. – чуть слышно отозвалась она.

– Мама, прости, ты столько перенервничала из-за меня. —

У Матвея сжалось его доброе сердце. Он искренне любил мать. Нинель слабо улыбнулась: – Сыночек, я так хочу для тебя добра и счастья. Не упускай свои возможности, а Лиза, если любит, подождет. Ты встанешь на ноги, устроишься в этой жизни. Поверь, никуда она от тебя не денется. —

Матвей, помолчав, ответил: – Хорошо, мама. —

А у Анатолия в голове уже созрел план. Он позвонил Арику Рабиновичу и они договорились встретиться у него в ангаре близь гостиничного комплекса «Измайлово». Недалеко от самого Черкизона. Вот туда и продавал оптом свои товары Арик. Когда Анатолий изложил ему суть проблемы, а именно необходимость срочно заработать, Арик, почесав волосатую грудь со звездой Давида на толстой золотой цепи, сказал: – Такие деньги заработать можно за одну поездку, но нужен оборотный капитал. Извини, Анатоль, сам еле наскреб… ехать надо, а все в товаре. Ищи деньги, поедем вместе. Все покажу, научу, скажу где и у кого товар покупать. Я как раз на днях уезжаю. Паспорт загран есть? —

– Нет, – растерялся Анатолий – его долго делать надо, в ОВИР очередь огромная. —

– С этим проблем не будет. За день-два сделают. Ты, главное, деньги ищи и побольше, иначе смысла нет. – И он назвал крупную сумму в валюте.

– А если грузчиком или водителем устроиться? Вдруг денег не найду? – сокрушенно сказал Звонарев.

– На этом не заработаешь, кроме грыжи. Тут все свои работают, на доверии. Чужаков не берут. – со знанием дела сказал Арик. В это время к нему подошел оптовый покупатель и он повел его на склад, отпускать товар.

Где достать такую крупную сумму в валюте Звонарев и не представлял. – Уж, не к Данилову обращаться.., а больше не к кому. – И он отважился позвонить ему, хоть и было очень неприятно, но чего не сделаешь ради сына, да и девчонку жаль. Анатолий решил не тянуть, а прямо сегодня позвонить Валерию на работу.

Когда его соединили с Даниловым, у Звонарева из головы выпало, как начать разговор и он совсем растерялся. Завел тему из воспоминаний молодости и окончательно зашел в тупик. Помог сам Данилов, искушенный в делах, он прекрасно понимал, что бывший одногруппник через столько лет не позвонит в разгар рабочего дня, чтобы просто поболтать и вспомнить молодость, поэтому задал прямой вопрос:

– Толя, ты прямо говори, что нужно? —

– Мне нужно занять на бизнес. Я быстро отдам. – заторопился с заверениями Звонарев.

– Сколько? —

Звонарев назвал сумму в валюте.

– Как срочно? —

– Это срочно. Скоро уезжать. – с учащенным сердцебиением отозвался Анатолий.

После минутной паузы, Данилов сказал:

– Хорошо, приезжай сегодня, только к концу рабочего дня, часам к шести вечера. Тебе удобно? —

– Удобно. – ответил Анатолий.

Он приехал на фирму «Русский мороз», как и договорились к шести вечера. Данилов уже ждал его. Он достал из ящика стола конверт с деньгами и протянув его Звонареву сказал:

– Удачи в бизнесе, Толя. А теперь поехали. —

– Куда? – спросил удивленный Звонарев.

– Кутить на всю катушку! Сегодня пятница, да и тебе давно пора встряхнуться. Я своих заграницу отправил и считай холостой. – Увидев, как растерялся бывший одногруппник, рассмеялся: – Да не бойся! Поедем где-нибудь поужинаем. Я угощаю. Давно не виделись. Твои-то были у меня на юбилее, а ты проигнорировал. Сына заставил пойти? —

Звонарев начал что-то говорить в свое оправдание, но Данилов, похлопав его по плечу, сказал: – Считай, что банкет продолжается. Хоть раз расслабься, а то Нинель тебя, наверняка, всю жизнь в тугой упряжке держит! —

Они вышли из офиса «Русский мороз» и когда сели в машину с водителем, Данилов скомандовал: – В ресторан «Советский» или к бывшему «Яру»! —

Ресторан, еще сохранивший на себе отпечаток былых времен, заметно обветшал, но это не отразилось на меню, в котором можно было найти все лучшие блюда славной русской кухни. У Данилова было прекрасное настроение и он решил хорошенько угостить старого товарища, да и самому вкусить любимых блюд, ну и выпить немного. На отговорки Звонарева пропустить по рюмке-другой, Данилов выставил железные аргументы: во-первых, он угощает, а во-вторых, причин для беспокойства нет, так как водитель развезет их по домам в полном порядке.

– Если у Нинель возникнут вопросы, пусть звонит мне. – поставил жирную точку Данилов. – Я, Толя, тоже непьющий, но изредка бывает, тем более со старыми друзьями. Сколько лет мы с тобой не виделись? А ведь я, Толя, помню твое добро. Я умею ценить, Толя и не забыл. —

– Ты, о чем? – вскинул брови Звонарев.

– А помнишь, как в институте мне аморалку пришить хотели. Какая-то дурочка написала в комитет комсомола, что дескать поматросил, да и бросил! А у нее негде пробу было ставить. Спасибо тебе, Толя – разобрался с той анонимкой. Как ты тогда: «Если советская девушка пишет в комитет комсомола, то ей незачем прятаться за анонимной подписью. Пусть прямо расскажет при всех комсомольцах как все было, а иначе это уже донос получается или наговор.» Спасибо, Толя! Всю жизнь помню. —

Анатолий смутившись: – А я и не помню уже. —

Данилов, принявший на грудь, продолжал: – И сыну твоему помогу, чем смогу. В Германию на учебу отправлю. С дочкой моей пусть поближе познакомится. Я ведь знаю вас с Нинель с юности, а самое главное, Толя – это семья! О деньгах не беспокойся, отдашь, когда сможешь, а не сможешь – не беда, свои люди сочтемся. —

У Данилова открылся «мешок с щедротами», но ему явно хотелось и в самом деле помочь Анатолию еще и потому, что помнил, что когда-то прелюбодействовал с его женой, а этот, что ни говори, поступок никак нельзя назвать благодарным. В этот вечер Звонарев с возвращением домой припозднился, но деньги в кармане грели душу. Он припрятал их подальше, когда вернулся домой, чтобы избежать вопросов жены.

Глава 28 Неожиданный отъезд

Арик не подвел, при помощи знакомых в ОВИР сделал загранпаспорт Анатолию и спустя несколько дней они отбыли в коммерческий вояж. Побывали в Греции, а также в Турции. Поездка прошла успешно, у Арика там были прочные, устоявшиеся связи и через чуть больше недели коммерсанты вернулись в Москву. Арик любезно выделил в своем ангаре место под товар Звонарева. Конечно, немаловажную роль играло то, что семья Рабиновича арендовала квартиру отца Нинель, а найти в Москве квартиру внаем в приличном состоянии рядом с метро было непросто, да и цена была божеская.

Очень быстро товар был реализован, а выручка и прибыль даже превысили ожидаемую. Теперь ничто не мешало «выкупить» Лизу из ее «рабства».

Вечером в квартиру Звонаревых позвонил сам Данилов и позвал к телефону Матвея. Когда он взял трубку, то услышал:

– Завтра утром вылетаем в Мюнхен. Твои документы готовы. К девяти утра за тобой подъедет машина. —

Матвей, растерянно произнес: – Как вылетаем? Прямо завтра? —

– Да, завтра. Я дал тебе на размышление несколько дней, прошло больше. Ты не звонил, а молчание – знак согласия. Так, что завтра вылетаем. – и он положил трубку. Обалдевший Матвей перевел взгляд с отца на мать:

– Мама, я и не собрался совсем. —

На что Нинель молча достала из стенного шкафа уже собранную дорожную сумку:

– Вот, сынок заранее позаботилась. Все твои вещи в полном порядке. Ты, главное, Валерия Николаевича слушайся и все будет хорошо. Поработаешь, подзаработаешь, язык подтянешь немецкий. Да и адвокат Аркадий Моисеевич тоже советует тебе уехать побыстрее, чтобы на суд не ходить даже в качестве свидетеля. Так, что, сынок – с Богом! – Она подошла, обняла и поцеловала сына, затем скрылась в спальне.

Матвей подошел к отцу:

– Папа, я не могу вот так, даже не простившись с Лизой. —

– Напиши письмо, а я передам. Главное, не волнуйся, деньги есть, чтобы погасить ее долг. А я еще с Ариком съезжу, еще заработаю. Сейчас звонить поздно, не надо девушку на ночь глядя беспокоить. Завтра утром, часов в восемь позвони, а я подъеду к ней на Черкизон и деньги отдам. Мама права. Тебе нужно на ноги вставать, Лиза если любит подождет. А за год и здесь все образуется. Ты, главное, учись хорошо, осваивай новое. – Анатолий обнял сына и Матвей, немного успокоившись, согласился с отцом и сделал, как он ему велел. А утром улетел вместе с гендиректором «Русский мороз» Даниловым в Германию.

В тот же день Анатолий Звонарев поехал на Черкизон, чтобы отдать деньги хозяину и погасить числящийся за Лизой долг. Он передал ей письмо от Матвея. Девушка вскрыла конверт, на ее лице были заметны волны эмоций от содержимого письма, но держалась Лиза стойко и прочитав, не проронила ни слова. Анатолий дождался хозяина торговой точки, вручил ему деньги, тот пересчитал и спрятал во внутренний карман куртки, а Азиз стал вываливать новую партию товара, покрикивая на Лизу, чтобы она побыстрее шевелилась и принимала товар. На что Анатолий сказал: – Деньги мы отдали, эта девушка здесь больше не работает. —

Южане стали кричать, что не отпустят ее, работать некому за прилавком. Они вовсе не собирались отпускать свою жертву. Лиза было замялась, но Анатолий твердо сказал: – Слышали: она здесь больше не работает. Сами продавайте! – И взяв девушку за руку, увлек ее в гущу толпы, шедшей по направлению к выходу с рынка.

Когда Черкизон был у них позади, Анатолий подошел к киоску, купил пару эскимо и протягивая мороженое девушке, с улыбкой сказал: – Все, свободна! Больше сюда ни ногой. —

Лиза, смущенно опустив глаза, тихо произнесла: – Спасибо, но мне надо срочно искать другую работу, чтобы рассчитаться с вами. А где, ума не приложу. —

Анатолий, откусив от эскимо, сказал: – Забудь об этом. Ешь мороженое. Тебе учиться надо, профессию иметь. Больше никаких рынков, это еще хорошо отделалась. А Матвей вернется, он парень честный. Не расстраивайся, все наладится. – Съев по эскимо, они вошли в метро, где Лиза, еще раз поблагодарив Анатолия, пошла на свою ветку и они разошлись в разные стороны, каждый в своем направлении.