Текст книги "Молитва о любви. Том III"

– А почему у Жени не спросишь? Что, не пишет тебе?

– Нет. Не пишет. И ни разу не позвонил. Мне кажется, что с ним что-то случилось. Мне надо ехать в Харьков. Переживаю за него.

– Дашка, поверь, ничего с ним не случилось. Женька такой, какой он есть. Живёт своей новой жизнью. Он и Володе ничего не пишет, хотя дружил с ним пять лет.

– Нет, я не верю. Он обещал, что напишет или позвонит. Вдруг он заболел?

– Да он здоров, как бык. Ты лучше о себе подумай. Бледная ты какая-то. Не заболела?

– Не знаю. Низ живота тянет. Неприятно. Вчера в речке купалась. Застудила, может.

– Вот как? К врачу сходи. Это не шутка.

– Мне не до этого. Мне ехать надо.

– Господи, ну какой же ты ещё ребёнок! Не надо никуда ехать. Забудь ты его. Он, наверняка, уже другую нашёл, а о тебе и думать забыл. Если бы любил, позвонил бы.

– Не скажешь адрес, я просто так поеду. Через адресное бюро найду. Я не успокоюсь, пока его не увижу. – сказала Даша и сморщилась от очередного приступа боли.

– Что? Так болит? Вот что, девочка моя, иди-ка ты к врачу. Вечером позвонишь из дома, и я тебе дам Женькин адрес. Только на таких условиях. И куда твои родители смотрят? Ты их предупредила, что в Харьков собираешься?

– Нет. Я быстро. Только на один день. Я на самолёте. Бабушка боится летать. Не хочу, чтобы она переживала. Мама и не заметит. А отец … Он тоже ничего о Жене не знает. Не хочу ему ничего рассказывать. Если узнает, решит со мной лететь. Он у меня рыцарь.

– Ну, в таком случае, только после врача. Всё. Ты меня знаешь. Я решений не меняю. Кто-то же должен о тебе позаботиться. Вечером буду ждать твоего звонка.

Самолёт приземлился, и Даша, взяв такси, через десять минут была у проходной завода. От сознания, что она скоро увидит Женю, душу переполняло счастьем. Напряжение усиливалось с каждой минутой. Руки дрожали. Ноги отказывались стоять на месте. Время шло так медленно, что каждая минута казалось часом. Мысли путались и, как ноты, перескакивали с места на место.

Женя появился в окружении нескольких ребят. Он был абсолютно здоров и, как всегда, весел.

– Женя, – окликнула его Даша.

– Дашка? – удивился Женя. – Ты что здесь делаешь?

– Я к тебе приехала. Увидеть очень хотела. Ты не звонил. Я решила, что с тобой что-то случилось.

– Ну, ты даёшь, крошка. Не ожидал.

– Ты не рад?

– Не говори глупостей. Рад, конечно. И что делать будем? Ты где остановилась?

– Я только прилетела.

– Ладно. Пойдём ко мне в общагу. Иди сюда, я тебя хоть обниму. Знаешь, я даже соскучился. Ты надолго?

– На один день. Родители не знают.

– Завтра уедешь. Я тебя никуда не отпущу. Сегодня ночь наша. Не узнаю я себя, скрипачка. Хочу тебя. Всё, поехали. Потом нацелуемся.

Что может быть упоительней и прекрасней любви? Только любовь после месяца разлуки и страданий. Даше казалось, что Женя умирает от её ласк и поцелуев, что забыл счёт времени, что она, Даша, единственная для него женщина в мире. Она была счастлива.

– Женя, ты никогда не говорил, что любишь меня.

– А зачем? Я же с тобой. Не любил бы – не был. Так понимать надо, крошка. У меня голова кругом от тебя идёт. Соскучился. Ты меня с ума сводишь. Никогда у меня такой сладкой женщины не было.

– Почему ты мне не звонил? Ни разу. И письма не написал ни одного. Я каждый день ждала.

– А зачем? Я же знаю, что ты есть. Знаю, что любишь. Мне этого достаточно. Меня это греет. Это мощная поддержка в жизни, когда тебя кто-то любит, – говорил Женька, сопровождая каждое слово нежным поцелуем.

– Я бы никогда не хотела расставаться. Без тебя очень больно и одиноко.

– Ну, перестань. Приезжать будешь. Вы народ богатый. На билетах не разоритесь. Это я, инженер за 100 рэ, не могу себе позволить путешествовать. Хотя, где вам это понять, – усмехнулся Женя, поднимаясь с постели, – Вставать пора. Сейчас сосед по комнате придёт.

– Женя, мне надо сказать тебе очень важную вещь, – медленно проговорила Даша.

– Ну, говори. Только быстро. Что опять надумала? Ещё сюрприз?

– Я перед самым отъездом была у врача. Наташа заставила сходить.

– Опять Наташка! Вечно она лезет, куда не надо. Зачем к врачу? Ты что, заболела? Меня не заразишь, надеюсь?

– Это не заразное, – произнесла Даша, и, набрав воздуха, быстро сказала. – Женя, я беременна.

– О, как! Сюрприз, так сюрприз. Действительно. Так, ты, поэтому приехала? – спросил Женя и с подозрением посмотрел на Дашу.

– Нет, Женя. Я не хотела к врачу идти.

– А родители знают?

– Я им не говорила.

– И не говори. Они нам головы снесут. Ты же, вроде опытная. Почему не предохранялась? У Наташки бы спросила, как это делается.

– Я ни с кем не говорила на эту тему.

– Да уж, сюрприз, нечего сказать. Дай подумать, – сказал Женя, подошёл к окну и некоторое время смотрел на улицу. Даша с замиранием сердца смотрела на его спину.

– Ну что, крошка, жениться давай. Куда ж деваться. Я так понимаю, что другого выхода у нас нет. В Москву перееду. Примет твой папочка меня в свои объятия?

– Папа очень добрый. Он не будет против нашей свадьбы. И бабушка с мамой будут рады.

– Ну, я, конечно, сомневаюсь в этом. Хотя, чем чёрт не шутит? Может, и впишусь в вашу интеллигентную жизнь.

– Женя, ты не обязан на мне жениться из-за ребёнка. Только, если любишь меня.

– Любишь – не любишь. Люблю, конечно. Сейчас не об этом. Ты вот что, собирайся. В ЗАГС пойдём заявление подавать. А потом домой поедешь. Паспорт с собой?

– Конечно. Так ты, правда, этого хочешь? Ты меня не обманываешь?

– Ну, если кто-то из нас двоих врёт, то точно, не я. Я вот, что. Пойду на работу позвоню, что задержусь. Сама до аэропорта доедешь? Хотя, чего я спрашиваю? Ты на многое способна.

Женя вышел из комнаты, а Даша, счастливая от сознания, что скоро они поженятся, что он будет жить в Москве, рядом с ней, воспитывать их общего ребёнка, думала о том, как она расскажет обо всём отцу, бабушке и маме.

В ЗАГСе они, как и положено, заполнили заявление, определились с датой регистрации, сообщив сотруднице, что ждут ребёнка и, по правилам города Харькова, оставили паспорта на целый месяц.

– Так положено, – заявила дама, – Мы даём брачующимся талон на покупку дефицитных продуктов и вещей, а многие этим пользуются. Ходят из ЗАГСа в ЗАГС, подают заявления, отовариваются, а потом спекулируют. Вот администрация города и приняла решение, временно конечно, принять соответствующие меры предосторожности. Паспорта заберёте в день регистрации. Если передумаете, то можно и раньше. В обмен на неиспользованный талон. Регистрация у вас в 16 часов ровно. Прошу не опаздывать.

Выйдя из ЗАГСа, Женя предложил отметить столь важное событие в кафе.

– Не город, а дурдом какой-то. Теперь месяц без паспорта ходи. Давай, заказывай. Что есть будем? На чай с пирожным у меня точно денег хватит, а вот на всякие причиндалы, кольца там, костюмы, денег взять негде. У матери их никогда не бывает, а я ещё не заработал. Ты как на всё это смотришь?

– Я у отца попрошу, он даст. Это не проблема. Я всё в Москве куплю. Мне только размеры твои нужны.

– Отлично. Ты, только вот что. Не говори родителям, что ждёшь ребёнка. Мы в Харькове зарегистрируемся, а свадьбу в Москве сыграем. Тогда им и скажем. Ты как, согласна? Сюрприз им сделаем. А, жена? Что загрустила?

– Я думала, с родителями приехать. Ты не хочешь?

– С родителями? В это убогое общежитие? Не очень хотелось бы. Ты лучше мне вот что скажи. Какой срок у тебя? Что врачи сказали?

– У меня пять или шесть недель. А кто у меня свидетелем будет? Может, я с Наташей приеду?

– А, значит, перед самым моим отъездом мы с тобой его сотворили. С Наташей? Ну, если её Вован отпустит, приезжай.

После кафе будущие муж и жена прошлись по магазинам, примерили на Женю рубашку, костюм, кольцо и туфли. Даша записала все размеры. Договорившись созваниваться один раз в неделю, они расстались.

Весь следующий месяц Даша летала на крыльях. Это было огромное счастье, которым хотелось поделиться со всеми. Родителям она рассказала о предстоящем событии, как только вернулась в Москву и приехала на дачу. Все были в сборе.

Римма, услышав новость, решила, что наступил подходящий момент, чтобы сообщить мужу о своём решении уйти от него.

«Как всё хорошо складывается, – думала Римма, – Свадьбу отыграем, и я перееду к Марку. Тем более, что и он подал на развод. Молодец, Даша. Хоть раз в жизни угодила мне».

Павел, узнав, что у дочери есть своя, взрослая, сознательная жизнь, которая не имеет к нему никакого отношения, расстроился. Признаться, он и не заметил, что Даша уже не маленькая девочка, а красивая девушка, влюблённая и счастливая.

«Вот и она нашла своё счастье в жизни, – думал Павел, – Надеюсь, на всю жизнь. Денег дам, конечно. И свадьбу организую. Кто, как не я должен о них позаботиться. Понятно, что у молодого специалиста нет ничего. Ради моего солнышка я готов на всё. Надо бы что-то и в своей жизни изменить. Хватит плыть по течению. После свадьбы разведусь. Не получилось любви за двадцать лет, значит, и дальше ничего не будет».

Изольда Викторовна была в ужасе, но виду не подала. Не привыкла она вмешиваться ни в чью жизнь со своими советами. Да и что она могла посоветовать, когда у самой жизнь не сложилась. Заботиться о будущем Дашином муже она готова, пока на ногах стоит.

«Лишь бы девочка счастлива была. Не понимаю, почему такая спешка? Может, ребёночка ждёт? Светится вся от счастья. Увидеть бы хоть одним глазком этого Женю. Как то всё не по-человечески. Да у кого оно по-человечески? Покажите мне, и я порадуюсь за них. Думала, что мой муж счастлив с новой женой. Где там. Инфаркт, говорят. Вот и почувствовал себя мужчиной. Может, Даше повезёт. Лучше молчать буду. К мужу надо сходить в больницу проведать. Вдруг надумает вернуться ко мне».

Наташка, которую Даша пригласила с Володей отдохнуть на даче, узнав новость, негодовала, завидовала, но виду не показывала. Она любила Женьку так же, как и раньше, понимая, что ни о каких отношениях с ним не стоит и мечтать. Давно поняла. Сразу после того, как он заставил её сделать аборт.

«Надо же, у Дашки, всё-таки получилось. Счастливая. Мы с Володей уже год вместе, а я каждый раз, как на каторгу, в кровать ложусь. Хоть бы забеременеть, чтобы от его ласк можно было отказываться. Ничего не получается. Будут ли дети, неизвестно. Врачи руками разводят. Ждите, говорят. Господи, как тошно. Какая же я несчастная. Ехать придётся. Полюбуюсь, хоть, на моего Бельмандо. Женька не любил, когда я его так называла. Но ведь похож. Лицом, конечно. Фигура у Женьки лучше. Господи, а ночи какие были! От одних воспоминаний до сих пор сердце замирает. Теперь уж точно, ничего не вернуть. Не понимаю, как можно радоваться чужому счастью, когда у самой всё так ужасно. Нет, не радуюсь я за Дашу. Завидую, а надо улыбаться».

Скрипка, её любимая маленькая подружка, продолжала болеть, покрываясь мелкими капельками, теперь уже тёмно-коричневой, жидкости. Дашеньку это расстраивало, но не так, как раньше. Разве может счастливый человек обращать внимание на такие мелочи? Она звонила в мастерскую к Вениамину Валерьевичу, но ей сказали, что он в отпуске и появится не раньше сентября.

«Ну, что же делать. Отнесу скрипку в ремонт сразу после свадьбы», – решила Даша, и, бережно протерев инструмент, положила его в футляр.

Женя, как и договорились, звонил ровно в восемь каждое воскресенье. Дашенька в это время всегда находилась рядом с телефоном и, услышав первый междугородний звонок, быстро брала трубку, чтобы не потерять ни одной секундочки общения с Женей. Задыхаясь от любви и безмерного счастья, она рассказывала самому прекрасному мужчине на свете всё, что произошло с ней за неделю, говорила о своей любви, о том, что скучает и считает минуты, секунды, которые всё ещё отделяют их от встречи в Харькове. Говорила, какую очередную покупку совершила, как он будет красив в светло-сером костюме спортивного кроя, какие необыкновенные обручальные кольца соединят их навеки, и с каким нетерпением его ждут родители в их доме после регистрации, чтобы сыграть свадьбу.

Женя слушал, молча, давая возможность Даше выплеснуть накопившиеся эмоции, одобрял её выбор очередной купленной вещи, осторожно спрашивал, не нарушила ли она своё обещание, данное ему по поводу ребёнка, произносил «целую, до встречи», и вешал трубку.

Во время последнего разговора, который состоялся за три дня до Дашиного приезда, Женя сообщил ей, что забронировал два номера в гостинице для них и для Наташи, и что будет ждать её на вокзале в день регистрации. Дашенька согласилась, но в последний момент передумала, и, решив сделать любимому сюрприз, купила билеты на самолёт и прибыла в Харьков с подругой за день до регистрации.

Из аэропорта они, взяв такси, приехали в общежитие. Была пятница – короткий рабочий день. Дашенька надеялась застать Женю уже дома, но, к её глубокому огорчению, в комнате был только сосед, Сергей, который и предложил им располагаться и ждать Женю с работы.

– Девчонки, чувствуйте себя, как дома, – вежливо сказал Сергей. – Я на выходные уезжаю к родственникам, так что можете воспользоваться и моей кроватью тоже.

– А Вы разве не останетесь на регистрацию? – спросила Наташа.

– На регистрацию? Какую? Мне Женя ничего не говорил. К нему какая-то родственница приехала, и он уже неделю не ночует в общежитии.

– Какая родственница? Мама? – продолжала интересоваться Наташа. – Даша, тебе что-нибудь Женя говорил?

– Нет. Он только сказал, что будет ждать меня на вокзале завтра утром, и что снял нам с тобой гостиницу. О маме ничего не говорил. Может, и мне решил сюрприз сделать?

– Что-то мне не нравится этот сюрприз. Ладно, давай подождём.

После того, как Сергей, попрощавшись, вышел из комнаты, Наташа задвинула огромный чемодан с вещами под Женину кровать, и, глядя на побледневшую и расстроенную Дашу, предложила пойти погулять по городу и где-нибудь перекусить.

– Я не могу уйти. Вдруг он придёт, а нас нет, – отказалась Даша.

– Во сколько завтра приходит твой поезд? Женя знает?

– В семь утра мы должны были приехать. Конечно, знает.

– Я не думаю, что Женька раньше восьми утра объявится в общежитии. Придёт после вокзала. Не расстраивайся. Подумаешь, сюрприз не получился. Ещё миллион сюрпризов ему сделаешь за всю жизнь. Пойдём гулять. Воздухом подышим. И переживать не смей. Тебе это вредно.

Дашенька старалась не переживать, но ничего не получалось. Она не притронулась к еде, которую они заказали в ближайшем кафе, не могла спокойно прогуливаться по городу, порываясь вернуться в общежитие, оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть Женю и услышать от него слова, которые бы успокоили её и опять сделали счастливой.

Но Жени нигде не было. Не пришёл он и вечером. Дашенька провела всю ночь, не сомкнув глаз. Спать она не могла. Ощущение надвигающейся катастрофы сдавливало грудь. Страх, что с Женей случилось что-то страшное, не оставлял её в покое. Руки и ноги немели, дрожь во всём теле невозможно было унять ни на минуту. Наташа постоянно ходила на кухню, кипятила воду, заваривала чай, пытаясь хоть чем-то помочь и успокоить свою подругу.

– Дашенька, милая моя, не надо так переживать. Ничего ещё не известно. Зря я, конечно, сказала, что мне не нравится эта его родственница. Может, правда, это мама приехала. Ну, не будет же он её селить в общежитие. Всё образуется, поверь мне.

– Наташа, мне страшно. Скрипка плачет. Я чувствую, что она мне хочет что-то сказать. Но я не знаю, что.

– Опять эти заморочки. Причём здесь скрипка? Все девушки перед свадьбой переживают. Я тоже нервничала. Хотя я Володю и не люблю. А уж если любишь… Представить даже сложно.

– Я очень его люблю. С первого взгляда. Я на всё готова, лишь бы он был рядом. Любую его просьбу выполню.

– Да уж, Женька такой. Только брать умеет.

– Неправда. Он тёплый, нежный, благородный. Как только узнал, что у нас будет ребёнок, сразу предложил расписаться. Только минуту и подумал.

– У любви свои глаза, своё видение. Только я всё равно считаю, что Женя тебе не пара. Надо мужчин искать из своего круга.

– Искать, может, и надо. Только у любви свои законы. Душа не спрашивает у разума совета. Наоборот. Разум прислушивается к душе, потому что знает, что та мудрее, – произнесла Даша, пытаясь сделать глоток чая и унять дрожь.

– Не понимаю, о чём ты говоришь. О какой мудрости? Тебе восемнадцать! Мудрая женщина, да ещё такая талантливая и красивая, как ты, нашла бы себе богатого и солидного мужчину, да и каталась бы, как сыр в масле.

– Я не хочу в масле, – произнесла Даша, и улыбнулась. – Тем более, как сыр. Женя всегда говорил, что я опытная в любви. А знаешь, почему?

– ??

– Потому что я каждое его движение души чувствую, каждое желание предвижу, каждый взгляд и прикосновение понимаю. Это такое счастье. Мне иногда кажется, что я родилась для того, чтобы любить именно его, и только его. Вернее, мне не кажется. Я это знаю. Знаю с самого рождения. Прости. Я слишком откровенна.

– Не извиняйся. Мне это приятно. Два года дружим, а ты для меня, как закрытая книга.

– В нашей семье все такие. Наташа, нам, наверное, уже на вокзал пора? Пойдём, я покажу тебе, где душ.

Было ровно шесть утра, когда открылась дверь, и на пороге появился Женя. Следом за ним, в комнату вошла высокая, ярко накрашенная блондинка, и, увидев девушек, так искренне и доброжелательно улыбнулась, что сразу же расположила их к себе.

– Женя, чего остановился? Знакомь меня со своей невестой. Дашенька, это Вы, наверное? А Вы – Наташа. Я правильно понимаю?

– Даша, а почему ты не на вокзале? Вы что? Приехали? Когда? Я собирался идти тебя встречать. – растерянно произнёс Женя, – Да, Алёна, ты всё правильно сказала. Даша, познакомься, это Алёна, моя давняя подруга детства и юности.

Женя подошёл к Даше, обнял её, ласково погладил по волосам.

– Ты у меня просто красавица. Скажи, когда ты приехала?

– Мы с Наташей вчера на самолёте прилетели. Хотела тебе сюрприз сделать. Не получилось.

– Так вы здесь ночевали? – Женька был явно расстроен. – Надо же, если бы я знал, то пришёл бы вчера.

– Ты что, вместе с давней подругой в гостинице всю неделю ночуешь? – с иронией спросила Наташа.

– И что? – ответил Женя и, обращаясь к Даше, прошептал ей на ухо. – Не ревнуй. Мы с ней в разных номерах ночевали.

– Так, девчонки, выяснять отношения будем позже. Берите вещи, и пойдём в гостиницу. Мы там для всех номера взяли. Свадьба, всё-таки. Не в общежитии же сидеть, – решительно сказала Алёна, – Женя, а ну быстро забирай Дашины вещи и марш из комнаты.

– Слушаюсь, командир, – ответил Женька и счастливо засмеялся. – Ну и день начался! Сплошные сюрпризы.

Гостиница, в которую они все дружно переселились, находилась в двух шагах от общежития. Даше не терпелось показать Жене вещи, которые она для него купила. Настроение у неё немного исправилось, хотя ей было очень странно видеть рядом с ним девушку, мало похожую на подругу детства.

– Женя, скажи, а почему ты пригласил Алёну на регистрацию? Она будет у тебя свидетельницей?

– Я не приглашал. Она сама приехала. Узнала от матери, что я женюсь, купила билет и явилась. Не выгонять же её? Мы с детства дружим. И ревновать ты не должна. Алёна замужем.

– Замужем? Тогда не буду ревновать. Я, конечно, переживала. Особенно вчера. Знаешь, Женя, я всю ночь не спала. Так всё странно мне показалось. Когда любишь, доверять надо. По-другому нельзя. Иначе, это уже не любовь. Я вчера усомнилась в тебе. Прости меня.

– Доверяй, но проверяй – так учит народная мудрость. А я, сама знаешь, из простого народа. Это у вас там свои законы. Знаешь, моя сладкая маленькая принцесса, мне не до разговоров. Я очень соскучился. Я дверь закрою и табличку повешу «Не беспокоить».

Даша вся зарделась, выкинула из головы все, мучившие её сомнения, обняла своего самого прекрасного мужчину на свете и погрузилась в мир любви, счастья и безграничного доверия. Женя был ласков и нежен, как никогда. Целовал каждую клеточку её отзывчивого тела, говорил, что любит и готов отдать за неё жизнь. Шептал, что не мыслит без неё своего будущего, что она уже его жена, единственная, любимая и верная.

– Я не делаю тебе больно? – спросил Женя после очередного всплеска эмоций. – Ты же беременна.

– Нет. Всё хорошо, – ответила Даша, задыхаясь от счастья и заботливого к ней отношения Жени. – Ты так нежен. Ты не можешь сделать мне больно. Ты для меня самый родной и близкий человек на свете. Даже боль от тебя сладка.

– Если честно, немного жаль, что так рано у нас будет ребёнок. Хочется насладиться тобой сполна. А так, сколько ещё? Месяц – другой? Потом уже будет нельзя. У тебя какой срок, я забыл?

– Два с половиной месяца.

– Вот видишь, я же прав. Ещё месяц, а потом будем только целоваться. Учти, жена. А что врач говорит? Ты была у него?

– Была. Сказал, что мне волноваться нельзя. Но я так счастлива. Так люблю тебя. Обещаю, что больше не буду переживать.

– Дашка, может, подождём немного с ребёнком, а? Мы такие молодые. У нас вся жизнь впереди. Года через четыре родим. Ты свою консерваторию закончишь. Как ты на это смотришь? Ты же родителям не говорила? – спросил Женя, глядя в сторону.

– Не говорила, – Даша почувствовала, что земля уходит из-под ног. Она не ожидала, что Женя может предложить ей избавиться от ребёнка. И в какой день? В день их регистрации, – Только я думаю, нам бабушка поможет, если мы будем жить в Москве.

– На бабушку сваливать все заботы не дело. Я бы, конечно, помог, да только не знаю, отпустят ли меня с завода. Знаешь, законы строгие. Молодой специалист обязан отработать три года. Как не крути.

– Мы же с тобой месяц назад говорили, что и я могу к тебе переехать, – говорила Даша и пыталась встретиться с Женей глазами, но он упорно отводил взгляд.

– Ты, крошка, месяц назад меня врасплох застала. Регистрацию можно и отложить. Мы уже всё равно с тобой женаты. Я же не просто так тебя весь день женой называю. А мужа надо слушаться. Муж хочет, чтобы его жена сделала аборт. Пока срок маленький. Через неделю может быть уже поздно, – сказал Женя и, наконец, посмотрел на Дашу.

Его глаза ничего не выражали. Как будто на них опустилась пелена серого цвета и заслонила истинные мысли. Смотреть Дашеньке в эти глаза было тяжело и больно. Перед ней был другой, совершенно чужой человек. Безграничное счастье, которое она испытывала пять минут назад, сменялось нестерпимой болью и одиночеством. Поверить в это было невозможно. Вспомнились советы бабушки, что когда любишь – надо верить, что любят и тебя, и всё будет хорошо. Она пыталась найти оправдания Жениным словам, заставить себя поверить в то, что он не желает ей зла, что, действительно, хочет быть с ней рядом и дальше, и не хочет, чтобы мешал ребёнок. «Женя близкий мне человек. Близкий и родной. Он хочет, чтобы я сделала аборт, но не требует этого. Он, говорит, что мы женаты», – думала Даша, и мысли путались в её сознании.

– Как женаты? Мы же не расписывались.

– Ну, осталось только расписаться. А печать о нашем браке в паспортах уже стоит. Я же тебе говорю, что странные законы в этом городе. Хочешь, паспорта покажу?

– Покажи, – тихо сказала Даша, цепляясь, как утопающий за соломинку, понимая при этом, что штамп в паспорте уже не спасёт её от этой боли, от отсутствия доверия к нему, не вернёт безграничное счастье с ним.

Женя поднялся с постели, достал из кармана рубашки паспорта и отдал ей.

Дашенька взяла их дрожащими руками, открыла и увидела штамп, подтверждающий её брак с Женей. В Женином паспорте штамп был точно такой же. Вспомнились слова дамы из ЗАГСа: «Если передумаете, заберёте раньше». Дрожь охватила всё её тело, во рту пересохло, произносить слова было тяжело, так как ни язык, ни губы не слушались её.

– Откуда у тебя паспорта? Ты их забрал? Значит, ты передумал, – утвердительно сказала Даша, – Когда? Вчера? Или раньше? И не сказал мне.

– Я думаю, мы можем перенести регистрацию. Сделаем аборт, а потом распишемся. Завтра. Через неделю. Поедешь домой, отлежишься, а потом приедешь и распишемся. Не важно. Придумаем что-нибудь.

Даше показалось, что весь мир перевернулся, рухнул в бездну, тёмную, глубокую, беспросветную. Кровь отхлынула от лица, сердце забилось так, что готово было разорваться внутри от боли и ещё чего-то, непонятного и страшного. Она подняла глаза и увидела, что Женя смотрит на неё очень нежно и внимательно, абсолютно так, как и раньше. Надежда, с которой она только что рассталась, от одного его взгляда вспыхнула с такой силой, что ей захотелось ещё раз, пусть на одно мгновение, но поверить ему, вернуть счастье, вернуть жизнь.

– Ты только что любил меня, Женя. Любил, зная, что передумал. Передумал и не помешал моему приезду? – сказала Даша, и расплакалась.

– Ты что, крошка? Ну что такого я сделал? У нас с тобой вся жизнь впереди. Никуда я от тебя не денусь. Я же люблю тебя. Хочешь, поговори с Алёной. Она уже пять лет замужем, а ребёнком не спешит обзавестись. Я её сейчас позову. Не плачь, – сказал Женя, и быстро вышел из номера гостиницы.

У Даши не было сил одеться. Леденящий душу страх, боль от услышанных слов, сковали тело.

«Это сон. Просто сон. Такого не может быть. Только что было счастье. Безграничное. Была любовь. Значит, не было любви. Никогда не было. У любви свои глаза. Но почему? Это же Женя. Её Женя. Какие законы? Мне страшно. Это конец. За что? Почему? Я ничего не понимаю. Где – правда, где – ложь? Я не сделаю аборт. Надо ехать домой. Сейчас. Немедленно».

В комнату вошла без стука Алёна, а следом за ней – Наташа.

– Даша, ты почему плачешь? Что случилось? – спросила Наташа. – У тебя регистрация скоро. С опухшими глазами пойдёшь?

– Алёна, мне надо с Наташей поговорить. Можешь оставить нас вдвоём?

– Да ладно вам, девчонки. Какие могут быть у вас секреты? Не стесняйтесь. Здесь все свои. Мне Женька сказал, что вы решили сегодня аборт сделать. Так это запросто. Я могу устроить. У меня есть знакомые в Харькове.

– Как, аборт сделать? У вас же сегодня регистрация! Даша, что случилось? Перестань плакать. Посмотри на меня, – просила её Наташа.

– Потом скажу, не сейчас, – сквозь слёзы проговорила Даша. – Нам срочно надо уехать.

– А куда спешить? Сделаешь аборт, и езжай себе на здоровье, – сказала Алёна.

– Я смотрю, ты много их сделала, если так спокойно говоришь, – ответила Наташа, обнимая Дашу за плечи. – Даша, я надеюсь, ты не согласилась?

– Думаю, что и ты не без греха, – отрезала Алёна. – Сколько Даше лет? Восемнадцать? Молодая ещё. Зачем ей ребёнок? Да у них с Женей ещё сто детей будет. С его-то потенцией.

– Не тебе решать. Откуда знаешь о его потенции? – с негодованием спросила Наташа. – Вы же только друзья! Или нет?

– Наташа, не надо. Алёна замужем, – сказала Даша и почувствовала, как дикая боль пронзила низ живота. – Наташа, мне больно.

– Может, скорую вызвать? – спросила Алёна, обращаясь к Даше. – Я быстро вниз сбегаю. Хотя, нет. Женьку попрошу. Пусть сам о своей жене заботится.

– О какой жене? У них же только сегодня должна была быть регистрация? – удивилась Наташа.

– Роспись сегодня. А печати уже стоят. Спроси у Даши. Кстати, поздравляю тебя с законным браком, – с иронией сказала Алёна.

– Наташа, я видела паспорта. Мне Женя показал. Он их раньше забрал. Передумал. Просит, чтобы я сделала аборт.

– Кто просит? Женя? – переспросила Наташа. – Уж, не с твоей ли подачи, а, подруга? У самой, наверно, детей не было и не будет. Может, оставишь нас. Видишь, Даше плохо.

– Не оставлю. Вы в моём номере находитесь. Я за всё заплатила. У Женьки вечно денег нет.

– Наташа, – тихо сказала Даша. – Возьми у меня деньги в чемодане. Отдай ей. Пожалуйста. Давай уедем. Помоги мне.

– Знаешь, Даша, деньги я, конечно, отдам. Но я сейчас же иду звонить твоему отцу. Пусть приедет и разберётся во всём.

– Нет, Наташа, не звони. Прошу тебя. Только не отцу. Я сама справлюсь. Мне больно. Кажется, кровотечение, – еле слышно произнесла Даша и потеряла сознание.

Наташа бросила деньги в лицо Алёне и быстро выбежала из номера. В коридоре она столкнулась с Женей.

– Ты, сволочь! – закричала она. – Ты что творишь? И с кем? Что, мало тебе было девок в общаге? Да ты мизинца её не стоишь! Был трусом, им и остался. Не смей заходить в комнату. И подругу свою забери. На вас обоих пробы негде ставить! Если с Дашкой что-нибудь случится, я тебя, гада, убью.

– Убьёт она, как же, – Женька ухмыльнулся. – Кишка тонка. Вот Алёнка за меня убьёт. И мне это нравится. Борется она за свою любовь.

– За любовь не борются. Она – либо есть, либо её нет, – ответила Наташа. – Не я это сказала. Дашины слова.

Скорая приехала быстро. С подозрением на выкидыш, Дашу госпитализировали. Наташа не отходила от операционной, в которой врачи боролись за жизнь ребёнка и матери.

– Вы подруга девушки? – спросил врач, выйдя в коридор.

– Да, я. Доктор, с ней всё в порядке? А что с ребёнком?

– С подругой всё хорошо. Ей повезло, что маленький срок. А ребёнка спасти не удалось. К сожалению.

– Когда я могу её забрать?

– Думаю, завтра. Организм молодой. Быстро на ноги встанет. И родит ещё. Так что, не переживайте. Идите домой, отдохните. Она поспит ещё часа два.

Наташа решила подождать. Оставить Дашу одну, после всего, что с ней произошло, казалось преступлением. И не важно, что она в коридоре. Важно, что она рядом. Наверняка, Даша чувствует её поддержку. Какие слова сказать ей, как утешить, как смягчить боль? Прошли два часа, и Наташа, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, вошла в палату.

Даша лежала с закрытыми глазами, но, услышав звук шагов, повернула голову, увидела Наташу и постаралась улыбнуться.

– Я знала, что ты рядом… Чувствовала… Спасибо тебе… Я всё знаю… Слышала каждое слово, – прошептала Даша. – У них не было обезболивающего лекарства.

– Как? Что за скоты! Я пойду им сейчас устрою весёлую жизнь!

– Не уходи. Не надо, прошу тебя… Мы для них москали… Но это не важно… Я не держу зла… У них нет лекарства для всех…

– Даша, мне очень жаль. Надо всё забыть. Весь этот кошмар.

– Забыть? Я всё потеряла… Ничего и не было… Иллюзии… Желание любить… Ребёнка потеряла… Себя потеряла… Меня больше нет… Меня уничтожил самый любимый человек на свете… И своего ребёнка уничтожил… Ложью растоптал… Так можно, да? Можно… Я знаю… Теперь знаю…

– Тебе нужно отдохнуть. Ничего не говори. Поспи. Я тебя завтра заберу.

– Нет, не завтра. Сегодня. Сейчас. Я не могу здесь оставаться. Наташа, скажи, что это не он всё придумал. Зачем?

– Дашенька моя. Тебе нельзя волноваться. Побереги себя.

– Зачем? Купи билеты… На поезд… На сегодня… Забери меня… Надо уезжать… Прости… Это мне наказание… За тебя… Ты же его любила… Мне надо было исчезнуть… Но я не могла… Как? Как теперь жить? Сколько сейчас времени?