Текст книги "Властелин Сонхи"
Автор книги: Ирина Коблова
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Ожерелье так и прыгнуло к нему в руку, и он его чуть не выронил, потому что в тот же момент голова Лаблонга упала на ковер, словно ссохшийся капустный кочан. Хлестанула кровь – на белую крахмальную скатерть, на серебро и хрусталь, на стены с игривыми фресками в золоченых лепных медальонах. В первый момент Дирвен оторопел: одно дело убивать врагов по приказу начальства, и совсем другое – непреднамеренно убить это самое начальство… Честное слово, он не хотел. Это все Рогатая Госпожа, это она подстроила, чтобы дурацкий замочек не расстегнулся.
Глотая злые слезы, он подумал, что Лаблонг сам виноват, потому что не отдал «Морскую кровь» по-хорошему, и еще потому что целыми днями жрал деликатесы, вместо того чтобы шейные мышцы тренировать. И Рогатая виновата – она вечно строит козни. А он не нарочно, и все равно его теперь засудят за убийство архимага Светлейшей Ложи.
Смылся без шума, у него же полевая практика ого-го какая. Перед тем как уйти, приказал местным амулетам не поднимать тревоги, будто бы ничего не случилось. Порученцы и охранники даже не заподозрили, что с достопочтенным после визита Дирвена что-то не так. По дороге он еще и двери заблокировал – те, на которых замки с артефактами: пусть думают, что Лаблонг закрылся изнутри.
Он не виноват, хотя все решат, что виноват. Сколько-то времени у него есть, пока эти придурки не спохватятся. Другой вопрос, что ему теперь делать?!
Когда поднялся тарарам, находившийся в услужении у Тейзурга волшебный народец схоронился в подвале. Сразу ясно, что дело худо: пострадали не только возведенные людьми хоромы – это бы еще полбеды, но те потаенные ходы и полости, которыми обрастает, словно лесной пень поганками, всякое человеческое жилье, тоже содрогались и рушились. Смертным туда просто так не попасть, даже самым наикрутейшим магам вроде господина Тейзурга. Разве что кто-нибудь из народца возьмет тебя за руку да проведет по своим тропкам, и перед этим человек непременно должен правый башмак надеть на левую ногу, а левый на правую. Если дом снесут, эти изнаночные полости исчезают постепенно, за несколько дней, и у их обитателей есть время, чтобы убраться оттуда без суеты. А нынче было не так: магические удары разносили вдребезги и дворец, и оплетающий его изнаночный лабиринт.
– Разбегайтесь! – приказал спустившийся в подвал господин. – Здесь вам оставаться нельзя. И заберите с собой чворка – Башмачок, позаботься о нем.
– Как велите, господин, так и сделаем, – отозвалась похожая на сгорбленную старушонку тухурва, пестро одетая и с паутинными оборками на чепце. – Что же за напасть такая стряслась на наши головушки?
– Дирвен раздобыл амулеты, которые наделили его исключительными возможностями. Собирается отомстить в меру своей тривиальной фантазии… Прячьтесь, а когда понадобитесь, я вас найду.
Дважды повторять не пришлось. С год назад гнупи заманили Дирвена в ловушку, и Тейзург заставил его съесть пирожок с приворотным зельем – в отместку за то, что Дирвен подсунул ему пирожки с крысиным ядом. Вот была потеха, знатно повеселились! Да только за первым амулетчиком не пропадет, и с тех пор он убивал или калечил всякого подвернувшегося гнупи. Злые горожане сиротинушек не жалели: мол-де поделом этим пакостникам.
По правде сказать, истреблял Дирвен совсем не тех, кто над ним поглумился: своих слуг Тейзург защитил надежными чарами. Но для большинства людей все гнупи на одно лицо: мелкие, верткие, в зеленых или красных курточках, с черной, как сажа, щетиной вместо волос и вислыми носами, похожими на баклажаны. Дирвен их всех считал виноватыми, а уж теперь-то, дорвавшись до великого могущества, как пить дать сюда заявится, чтобы извести сиротинушек без пощады!
Прихватив свою утварь и скатанные тюфяки с одеялами, гнупи отправились искать пристанище в городских подземельях – через потайной ход, который вел туда прямо из подвала. Последней ушла тетушка Старый Башмак с битком набитой сумкой, сшитой из разноцветных лоскутьев: так она и бросит свое колдовское вязание и баночки с травками-приправами. Ей приходилось подгонять чворка – пузатого человечка-улитку с раковиной на спине. Тот боялся лезть в катакомбы и хныкал, тухурва обещала, что на новом месте позволит ему съесть желтую стеклянную пуговицу, и стращала Дирвеном.
А Шнырь остался. Не дурак он с ними уходить. Его соплеменники попали в неволю к магу из-за своих злокаверзных делишек, но он-то сам попросился на службу! Другие посматривали на него косо из-за того, что минувшим летом он спас господина от погибели: мол, если б нашего поработителя убили, мы бы освободились. Ага, благодарствуем, ихняя свобода Шнырю даром не нужна. Ему нужны сливки от хозяйских щедрот и покровительство доброго господина, чтобы ни дворник с метлой, ни злыдень-экзорцист, ни свой же брат гнупи не смели обидеть горемычного сиротинушку.
Забившись в угол, он дождался, когда стихнет шум на уводящей во тьму лестнице, а потом выбрался наверх. Гнупи – ночной народец, солнечный свет режет им глаза, но Тейзург готовил для своих прислужников особое зелье: хоть целый день гуляй да смотри по сторонам. А они твердят: «На воле лучше, на воле лучше…» Поднимаясь по ступенькам, Шнырь пренебрежительно фыркнул: видали мы эту волю.
Дворец напоминал изрезанный бумажный фонарь, который висит в воздухе, сохраняя прежнюю форму благодаря колдовству. Когда атаки прекратились, Шнырь струхнул: а ну, как Дирвен бросил магичить со своими амулетами, потому что со всех ног спешит сюда, чтобы на месте все доломать и всех порешить?.. Потом он увидел, кто держит дворец в склеенном и подвешенном состоянии, и струхнул вдвойне.
Бывший наемник Тейзурга, рыжий Хантре, которого гнупи прозвали Крысиным Вором, потому что при первой встрече он подло присвоил и забросил на крышу сарая шнырёву крыску. Если в тебя кинули дохлой крысой, это еще не значит, что она теперь твоя, все равно она принадлежит законному владельцу, но людям это не втолкуешь, потому что люди нечестные. Рыжего Шнырь не боялся, хоть и определил его в свои личные враги. Вернулся, не запылился…
Зато второй – Суно Орвехт из Светлейшей Ложи, злыдень-экзорцист, это самая страшная разновидность магов: они тебя прогонят с обжитого места и путь закроют, так что вернуться назад больше не сможешь, да в придачу лишат последних силенок. От экзорцистов Шнырю уже доставалось. Он спрятался за колонной, которая из-за трещин казалась мозаичной: неровен час, Орвехт его заметит.
Первым его увидел Тейзург.
– Шнырь, ты до сих пор здесь?
– Я с вами, господин! – жалобно и упрямо заявил гнупи. – На юге-то, помните, Шнырь вам очень даже пригодился, не гоните Шныря…
– Ладно. Если появится Дирвен, держись от него подальше.
И повернулся к магам:
– Коллеги, я безмерно благодарен вам за помощь. В доме никого не осталось, уходим.
– Тогда я прощаюсь, меня ждут, – последние слова сорвавшийся с места Орвехт произнес уже возле арки.
Вот и славно, что убрался… Шнырь уловил, что он свернул свое удерживающее колдовство, а господин за миг до того развернул – словно один подставил плечо, принимая ношу, а другой отступил в сторону.
– Ты всех вывел? – спросил Хантре.
Он видящий, но с месяц назад на него навели чары, которые лишили его этой способности.
– Сам не чувствуешь? – спросил Тейзург.
– Нет. Не уверен.
– У тебя все должно восстановиться, такого как ты надолго не заблокируешь. Чем меньше будешь злиться, тем быстрее сойдут чары. Осмелюсь дать совет: думая о минувших событиях, вспоминай приятные моменты, а не то, что тебя расстроило – это помогает сохранять душевное равновесие.
Умный же совет, а рыжий так люто посмотрел, точно сейчас в драку полезет – что ему не понравилось? Шнырь аж испугался: ну, как маги подерутся, и тогда все тут развалится, и он наружу выскочить не успеет… Завертел головой: где ближайшее окно? Но Тейзург и Хантре драться не стали. Спустились по лестнице, составленной из застывших в воздухе обломков, вышли во двор, а потом на улицу, и только тогда свернули свои заклинания – слаженно и постепенно, так что дворец не обрушился разом в клубах пыли, а медленно, с тяжким шорохом, расплылся в кучу.
Увидев Тейзурга, зеваки подались назад. Иные стали делать вид, что шли мимо и остановились на минутку, другие давай громко обсуждать погоду или театральные премьеры. Струсили, то-то же, злорадно подумал Шнырь.
Стоявшие отдельной кучкой слуги со своим барахлишком просительно смотрели на господина, но обратиться робели, а ему было не до них. Прошел бы мимо, если б не Крысиный Вор.
– Выдай им жалование.
– М-м? – Тейзург повернулся к нему и прищурился. – Пойдем в «Чай с мадригалом»? После такого экстрима в самый раз выпить кофе…
Рыжий тоже прищурился, и в течение нескольких секунд они непонятно для Шныря мерялись взглядами – не колдовали, просто смотрели, и опять ему показалось, что того и гляди подерутся – наконец Хантре нарушил паузу:
– Сначала заплатишь своим людям, за этот месяц и за следующий, потом «Чай с мадригалом».
Тейзург вовсе не выглядел недовольным, хоть его и заставили раскошелиться. Вынырнувший из толпы Кем-амулетчик остановился рядом и с одобрением наблюдал за тем, как он раздает деньги прислуге. Один Крысиный Вор глядел хмуро. Как он сказал, так и сделали, сам господин его послушался, а он все равно злющий. Шнырю хотелось чем-нибудь в него швырнуть, но побоялся, что господин рассердится.
«Чай с мадригалом» прятался в переулке, его выдавала башенка, увенчанная жестяным флюгером-чайником. На первом этаже находилась лавка с несметным множеством расписных жестянок на полках, а само заведение – на втором. Желто-зеленые витражи, лампы в виде подстаканников, в полукруглых нишах висят свитки со стихами на чайную тему. Шнырь забился под свободный столик возле окна: если ты для людей невидимка, за ними не пропадет об тебя запнуться.
Господин достал из своей кладовки банку с кофе и велел сварить «Пряные сумерки после шторма». Его тут знали давно, и все его рецепты с заковыристыми названиями тоже знали, так что хозяин, который такого важного клиента обслуживал самолично, поклонился и без лишних вопросов отправился на кухню.
Оба мага были измотаны после сражения за дворец, да и Кем выглядел пришибленным. Крысиный Вор откинулся на спинку стула и чуть ли не задремал, а когда Тейзург тронул его за руку – дернулся и распахнул глазища свои темные, словно ему влепили затрещину.
– Ты что-то увидел?
– Не знаю. Вроде бы да, но разглядеть не могу – как будто маячит в тумане что-то темное, бесформенное… Спасибо вам с Мавгис.
– Ну, ей-то не за что, – Тейзург улыбнулся ласково и сострадательно. – Да и мне, если по крупному счету, я же совсем другого хотел…
– Двинул бы тебе в рожу, да неохота в таком месте шум поднимать, – процедил рыжий.
Хе-хе, врешь, ворюга, ухмыльнулся Шнырь.
Не в неохоте дело, а в том, что он вконец обессилел, даже щеки ввалились, словно несколько дней не жравши. Дворец-то он держал дольше, чем мудрый господин, который заместо себя других заставил работать.
– Чем порадуешь? – обратился Тейзург к амулетчику.
– Люди болтают, что ты сам свой дворец разнес – то ли со зла, то ли он тебе надоел. Возмущаются, что ты денег не считаешь и учинил на бульваре гору мусора. Мол, Тейзурга надо притянуть к ответу и за «Пьяный перевал», и за это новое безобразие.
– Прелестно… Сейчас выпьешь кофе и отправляйся по заведениям собирать слухи.
Шнырь хихикнул и потер маленькие ладошки: господин любит все держать под контролем. И еще господин жуть как не любит проигрывать, так что Дирвену от него достанется.
Благодаря специальным чарам другие посетители не могли разобрать, о чем толкуют два мага и амулетчик, и они обсуждали свои дела, как будто сидели в отдельном кабинете.
– Сними с Дирвена приворот, – сухо сказал Хантре. – Он из-за тебя почти рехнулся. Считаешь, это очень весело?
– А разве нет? – господин вскинул бровь. – К тому же если он заполучил так называемое Наследие Заввы, от моего приворота, увы, одно воспоминание осталось. Этот комплект артефактов изничтожает любые привороты, его хозяину даже отдавать команду не нужно. Так что я больше не предмет его безответной страсти, а жаль – восхитительный был фарс… Лорма тоже не сможет его приворожить, и придется ей использовать не магию, а обычную технику манипулирования.
Принесли кофе – черный, без сливок, даже Крысиный Вор не стал в этот раз сливки требовать, так что Шнырю не было завидно.
Когда Кем ушел, Тейзург доверительно спросил:
– Вернешься ко мне на службу? У нас общий противник – спятивший повелитель амулетов. И сам понимаешь, дело не столько в нем, сколько в Лорме с Мулмонгом. Вечно голодная кровопийца и жулик, способный на любое свинство – согласись, их надо остановить. Не могу без содрогания думать о том, что эти двое могут учинить, если и впрямь захватят власть.
Рыжий, казалось, погрузился в размышления. Потом нехотя произнес:
– Ладно, я согласен на совместные действия. Но когда все закончится, лучше не подходи ко мне ближе, чем на дюжину шагов, целее будешь. Хватит с меня «Пьяного перевала».
– Может быть, ты еще переменишь свое решение? – Тейзург грустно улыбнулся, хотя его длинные подведенные глаза на миг полыхнули демонским расплавленным золотом – Шнырь аж испугался и съежился.
– Не старайся, на меня не действует, – бросил Хантре. – Пока не разберемся с этой шайкой, буду работать вместе с тобой. И лучше забудь о «Пьяном перевале».
– Да ты же сам то и дело о нем вспоминаешь.
– Орвехт прислал мыслевесть. Я к ним, – неучтиво перебил Крысиный Вор.
Перед тем как уйти, он залпом допил кофе, и гнупи осуждающе проворчал ему вслед:
– Ага, до хозяйского-то угощения все падки…
– Шнырь, ты слышал, что он сказал? Ты это слышал?
– Слышал, господин, ворюга он и грубиян, каких больше не сыскать, неспроста рыжим уродился! Крыску-то мою как он тогда отобрал, прямо слезы сами подступают…
– Я-то собирался разделаться с Лормой, Мулмонгом и нашим первым угробищем, не растягивая удовольствие. У Наследия Заввы есть свои слабые места, и если объединить усилия с Ложей, у нас будут все шансы их раздавить. А потом я бы подыскал себе новый особняк еще лучше прежнего, в этот раз непременно с бассейном… Но Крысиный Вор перечеркнул мои планы. Мне искренне жаль, Шнырь. Правда, мне жаль. Хочешь сливок, пока у нас не началась интересная жизнь?
– Еще как хочу, господин! – гнупи радостно всплеснул короткими ручками. – И как же я вам за это благодарен, а рыжий ворюга неблагодарный, слова доброго от него не дождетесь…
Окликнув служанку, Тейзург велел принести чашку сливок, а потом чуть слышно прошептал:
– Ты сам так решил. Мне ведь для тебя, моя радость, ничего не жалко – ни Ложи, ни Ларвезы…
Коллеги не принимали ситуацию всерьез. Ничего экстраординарного: Дирвен опять отмочил. Кто-нибудь сомневался, что он отмочит? Задать поганцу по первое число и разобраться, что за артефакты он использовал в целях сего безобразия: для Ложи это будет недурное приобретение, интереснейшие перспективы открываются, особливо по военной части… Что же до порушенного дворца ляранского, будь он неладен, князя – официальные сожаления выразим, но никакой ему денежной компенсации. Ежели что, напомним о привороте: мол, это личные скандальные дела промеж них с Дирвеном, бранятся только тешатся и все в этом роде – где тут законные основания для возмещения ущерба?
Орвехта тревожило, что в этом деле замешана Лорма. Вурвана помнит, кто отобрал у нее прошлым летом «Морскую кровь», и, вероятно, захочет отомстить. По дороге в резиденцию он завернул на улицу Розовых Вьюнов и отправил свою экономку погостить к родственникам, а Зинте послал мыслевесть: в ближайшее время дома не появляйся, ночуй в лечебнице. Кузина Табинса с дочкой еще раньше съехали от него в меблированную квартиру, своего младшего Табинса сплавила к отцу в деревню. Дом Орвехта был защищен надежными заклятьями, и сейчас там не осталось никого кроме Тилибирии, но эта бестия в отсутствие людей и мышами прокормится.
Можно не сомневаться, Лорма снова попытается заполучить «Морскую кровь». Кто из архимагов сейчас пользуется лечебным ожерельем – для непосвященных секрет, но Шеро Крелдон собирался это выяснить.
Стереть с неба сотворенное первым амулетчиком стыдобище попросили коллегу Кайдо: всем известно, что он водит дружбу с Северным Псом. Наползли косматые облака, в воздухе над Алендой закружились снежинки – «Властилина Сонхи» только и видели.
Достопочтенные Гиндемонг и Привелдон по случаю непогоды пришли в своих знаменитых шубах: у первого двойная соболья, стриженым мехом внутрь, длинным наружу, у второго пошитая из шкуры белого полярного медведя. Двое архимагов втайне соперничали – чья шуба лучше? Мнения коллег по сему вопросу разделились примерно поровну. В громадном Колонном вестибюле Привелдон и Гиндемонг расхаживали неподалеку друг от друга, словно выставляясь напоказ, но потом разомлели и отдали свои меховые сокровища порученцам для водружения на вешалку.
В Гранатовом зале собралось несколько сотен магов Ложи: Сокровенный Круг в полным составе, безопасники и дознаватели Малого Внутреннего Круга, представители Светлейшей Инквизиции, некоторые особо доверенные функционеры Большого Внутреннего круга, а также многострадальные кураторы Дирвена. Последние стояли в сторонке, как оплеванные. Кое-кто запаздывал, в том числе достопочтенный Лаблонг – Шеро мимоходом шепнул Орвехту, что у него-то и находится «Морская кровь».
Среди фиолетовых, серых, черных, пурпурных и темно-зеленых форменных мантий затканные золотом одеяния архимагов сверкали, как вышивка на сиянском гобелене. Разбирательство по поводу очередных фокусов первого амулетчика – чем не повод явиться при параде?
– Справедливость – это миф, ее не существует. Сонхи не то место, где ее можно найти. Надежды на справедливость дают утешение слабым и толкают на борьбу сильных, но ни те, ни другие не желают понимать, что от их выбора ничего не зависит.
Голос Лормы звучал сладко и печально, а сама она была так хороша, что трое учеников Унбарха смотрели на нее с невольным восхищением – пусть и знали, что под этой прекрасной оболочкой скрывается древняя нежить.
Фарфорово-бледное лицо, полные темного сияния глаза, прелестно очерченные губы. Роскошные волосы цвета золотистого меда уложены по алендийской моде: Чавдо пригласил куафера с помощником, и эти двое целый час колдовали над прической, да только парикмахерское мастерство их не спасло, из комнаты с трельяжем ни тот, ни другой не вышел. От вурваны пахло духами и кровью.
Высокий ворот ларвезийского платья скрывал добытое Дирвеном ожерелье. Благодаря этому артефакту Лорма сможет постоянно выглядеть юной девушкой, не превращаясь в сморщенную клыкастую мумию.
Насчет справедливости заикнулся Вабито: мол, уж теперь-то она восторжествует, когда окаянный враг, которого Унбарх не добил, за все поплатится!
Лорма ответила на это отповедью и после паузы продолжила:
– Я за месть, не отягощенную справедливостью. Миллион лет назад сонхийские боги предложили мне выбор: или я шагну за Врата Хаоса и без следа исчезну – или перестану быть человеком. Я из Порождающих, и я способна породить того, кто уничтожит богов, чтобы занять их место, но я не в силах это сделать, пока остаюсь вурваной. Как будто у меня внутри дремлет семя, которое не прорастет без благоприятных условий. Из-за этого меня наградили бессмертием – чтобы лишить возможности переродиться. Не во власти богов взять и вышвырнуть кого-то из обитателей мира в Несотворенный Хаос. Это мог бы сделать Страж Мира, но Хальнор Проклятый тогда убрался из Сонхи, а новый Страж еще не вошел в полную силу. Я выбрала жизнь – какую угодно, пусть это не настоящая жизнь, а бесконечная иссушающая жажда на грани между живыми и мертвыми – лишь бы отомстить. Страж не может не вернуться в свой мир, и я знала, что Хальнор, будь он вовеки проклят, рано или поздно объявится в Сонхи. Я все это время его ждала.
Лорма стояла спиной к окну, за которым клубилась накрывшая Аленду снежная хмарь. Облезлые рамы с разболтанными задвижками дребезжали на ветру, а голос вурваны звенел все яростнее, словно она бросала вызов самому Псу Зимней Бури, который по-прежнему признает Хальнора своим хозяином.
– Что делает Дирвен?
– Затеял искать некую девицу-амулетчицу, с которой хочет поквитаться, – Мулмонг развел руками в извиняющемся жесте. – Дело молодое…
– Приведи его сюда. Месть – это хорошо, но торопиться с ней незачем.
– Постараюсь, моя госпожа. Парень упрям, как дюжина гнупи.
– Что ж, нам придется управлять им, несмотря на упрямство, – бесстрастно произнесла Лорма и кивком указала на дверь, после чего повернулась к неразлучной троице древних магов. – Вы знаете, где живет мать Дирвена?
– Да, госпожа, – вразнобой отозвались Куду, Монфу и Вабито.
– Отправляйтесь сейчас туда вместе с нашими наемниками. С помощью тех заклинаний, которым я вас научила, снимите охрану и нейтрализуйте сторожевые амулеты. После того как наемники сделают свое дело, убейте их. Вы должны немного опоздать к развязке, но если вы их упустите, это будет непростительной ошибкой.
Вурвана смотрела пристально и алчно, так что каждый из троих почувствовал себя бурдюком с кровью – ходячим, но недостаточно проворным, чтобы убежать от нее на непослушных тяжелых ногах.
– Нанятые головорезы – не волшебники, хотя одеты в форму Ложи. Вы с ними легко справитесь. Ступайте.
Никто не рискнул спросить – зачем? И так ясно: чтобы Дирвен стал непримиримым врагом Светлейшей Ложи, да еще чтобы повязать их участием в этом деле. Ничего нового, в подлунном мире вечно тасуется одно и то же, учитель Унбарх нередко использовал такие приемы – исключительно во благо, ибо цель оправдывает средства.
Куду рискнул поделиться опасением:
– А Дирвен нас не застукает?
– Мы с Чавдо позаботимся, чтобы ему было не до этого.
Перед тем как выйти на улицу из мещанского двухэтажного дома, который Мулмонг снял внаем, они поглубже надвинули капюшоны. Пасмурное небо, в воздухе пляшут снежинки, холодный ветер задувает под плащи и со скрипом раскачивает подвешенные на цепях вывески.
«Все равно это начало новой жизни, – подумал Куду, зябко ежась на ходу. – Без Тейзурга и без пожирающего душу страха. Без Тейзурга. Повелитель Артефактов его уничтожит, и на поминках Тейзурга я напьюсь допьяна, первый и единственный раз в этом рождении, вот тогда и узнаю, что значит быть пьяным…»
Словно сидишь в Опере до начала представления, и из оркестровой ямы доносятся вразнобой голоса музыкальных инструментов: тревожные, бравурные, нерешительные, ликующие, агрессивные, жалобные – какофония то ли зверинца, то ли вивария, где содержатся пойманные представители волшебного народца. Среди публики тоже идет брожение: разговоры, вздохи, шорохи, возгласы. Звуки напоминают массу перемешанных осколков, но скоро из них сложится что-нибудь определенное – трагическое или комическое, и начнется театральное действо.
Большинство рассчитывало на очередной фарс, но когда выяснилось, что первый амулетчик Светлейшей Ложи убил достопочтенного Лаблонга и присвоил «Морскую кровь», даже до самых одряхлевших архимагов дошло, что в этот раз все будет иначе.
Дирвен бросил им вызов?.. И упрямства, и силы немереной поганцу не занимать. И убивать ему уже приходилось: кто сказал, что остро заточенный нож не может поранить своего хозяина?
Коли он поднял руку на архимага, надо взять в заложницы Сонтобию Кориц – об этом несколько достопочтенных заговорили одновременно, срывая старческие голоса и перебивая друг друга. Предъявить этому угробищу ультиматум: либо немедля вернешь целебный артефакт, да в придачу отдашь Сокровенному Кругу те амулеты, с помощью которых испохабил небо над столицей и разрушил дворец Тейзурга – либо сам виноват, что твоя матушка пострадает.
Коллеги из Круга Инквизиции эту идею поддержали: обычная для них метода. В нынешней заварушке они усмотрели шанс обойти ведомство Крелдона, который в последние несколько месяцев медленно, но верно вытеснял их сразу из нескольких сфер влияния и оттирал от дел. Досадно будет, если эти живоглоты возьмут реванш, подумал Орвехт: у коллеги Шеро свой набор грязных приемов, но это все же более приличный и умеренный вариант тирании, чем диктат Светлейшей Инквизиции.
Страсти накалялись, каждый старался перекричать других. Суно озирался, высматривая Хантре – как бы тот не начал спорить с остальными, бесполезно ведь, да и нет у Ложи иных способов приструнить обнаглевшего угробца… Приметную издали рыжую голову он так и не увидел. Зато обнаружил в заднем ряду коллегу Тейзурга, сменившего элегантную китонскую баэгу на практичный костюм цвета безлунной ночи – в самый раз для поисков приключений по темным переулкам. Пострадавший домовладелец развалился в кресле с бокалом вина и наблюдал за взвинченными магами Ложи с видом взыскательного театрала.
Орвехт хотел подсесть к нему, но не успел – пришла мыслевесть от Шеро: его включили в группу захвата, которая отправится за Сонтобией Кориц. Что ж, деваться некуда. Неприятно, но предсказуемо. И можно надеяться, что присутствие доверенного помощника Крелдона удержит коллег инквизиторов от излишних перегибов.
Определив план действий, высокопоставленные маги всей толпой повалили из Гранатового зала. План у них был заготовлен заранее – на случай, если коллега Тейзург решится на открытую агрессию против Ложи, или Ктарма, минувшей зимой разгромленная, попытается учинить в Аленде какую-нибудь масштабную дрянь, или Овдаба организует военное вторжение. Никому и привидеться не могло, даже с самых забористых китонских грибочков, что применить его доведется против сбрендившего Дирвена, который объявит себя Властелином Сонхи.
Они были готовы и к новой порции скверных новостей, и к внезапной атаке, но негодующий возглас «Шубу украли!» вверг участников собрания в изрядное замешательство.
– Какую шубу? – угрюмо осведомился Крелдон у своих порученцев, которые лишь переглянулись с недоумением.
«Куда делась моя шуба?!!»
Мыслевесть, адресованную всем и каждому, достопочтенный Привелдон сопроводил яростным импульсом – словно тебя хлопнули по голове ладонями с обеих сторон. Орвехт поморщился и потер виски, одновременно выставив защиту.
– Моя шуба из полярного медведя пропала! – рявкнул архимаг уже вслух. – Вот здесь висела, рядом с шубой коллеги Гинде… Э-э… Коллега Гиндемонг, вашей тоже нет на месте! Или вы ее раньше забрали?
– Мою шубу?! – обладатель бесценных собольих мехов, только что вышедший из уборной, ринулся к вешалкам. – Может быть, кто-то ее без спросу перевесил?..
Порученцы что-то мямлили в свое оправдание, озирались, рылись в чужой одежде, заглядывали за колонны, под бархатные диванчики и за темно-красные с золотыми кистями портьеры. Двух самых знаменитых в Аленде шуб нигде не было – как будто их демоны в Хиалу утянули.
– Студенты могли, тогда скоро найдутся – надо на памятниках поискать, кого эти мерзавцы опять одели…
– Студенты профессорские шубы таскают, они себе не враги, чтоб архимагам такие шуточки устраивать. Боюсь, коллеги, это неприкрытое подлое воровство, и ничего больше. Кто-то решил воспользоваться смутой для преступления!
– И никаких следов – грамотный каналья, все затер… Даже фона не осталось.
– Коллега Орвехт, вы где? Вы же дознаватель, займитесь дознанием!
– Сюда не мог проникнуть никто из посторонних! Шубы взял кто-то из присутствующих, поэтому надо проверить всех, у кого есть кладовки!
– Вы предлагаете сейчас этим заняться?! Коллеги, перед нами стоят другие срочные задачи!
– Вот-вот, именно на это грабитель и рассчитывал!
– Может быть, это работа Дирвена? Добрался до них с помощью своих амулетов и цапнул обе. На улице-то метель разыгралась, вот у него и возникла нужда…
– Вполне возможно. Если это кто-то другой, он их ни носить прилюдно не сможет, ни продать – шубы-то уникальные, других таких не сыскать.
– Вор мог завладеть ими ради удовольствия обладания! – скрипучим от ненависти голосом произнес Гиндемонг. – Тогда он будет держать их у себя в потайном месте, чтобы втайне любоваться, и мы никогда не узнаем, кто их унес!
– Истинный ужас, не правда ли? – ухмыльнулся коллега Эдмар, пробившийся через толпу к Орвехту. – Хорошо, что я свою шубу оставил дома – ту самую, которая в точности копирует четвертый облик Серебряного Лиса с его любезного разрешения, вы ее видели. Боюсь, ее бы тоже прибрали к рукам, при здешних-то нравах …
– Дома? – хмыкнул Суно. – Тогда мои соболезнования.
– Сердечно благодарен, но я ее в кладовку забросил, вместе с другими ценными вещами. Увы, дома у меня больше нет.
«Можно подумать, это была твоя единственная недвижимость в Аленде», – скептически заметил про себя Орвехт, а вслух сказал:
– Меня ждут, коллега Тейзург, так что прощаюсь.
– Погодите прощаться, я с вами. Не собираюсь вам мешать, но если там объявится Дирвен, я бы не прочь с ним побеседовать.
– Тогда идемте.
Инквизиторы и безопасники держались двумя обособленными группами – они традиционно враждовали. Снежные хлопья норовили залепить лица и тем, и другим, разыгравшаяся метель вертела флюгера и рвала в клочья поднимавшийся из труб дым, по мостовой мела поземка, словно и не было никакой весны.
После того как перебрались из дворца в нанятый Мулмонгом дом на Прилежной улице, Дирвен нашел Хенгеду через ее артефакты. Любой амулет уникален, двух абсолютно одинаковых не бывает. Когда он минувшей зимой случайно встретил эту тварь и узнал, несмотря на чары личины, он постарался запомнить ее амулеты, чем теперь и воспользовался. Настроился с помощью «Наследия Заввы» на ее «Кошколаз» – и тут же увидел в поисковом зеркале запорошенную снегом улочку, витрину с чучелом крокодила в потрепанной соломенной шляпе и скромно одетую барышню, пробирающуюся по скользкому тротуару мимо лавки колониальных товаров.
Вот крокодилом-то он и отлупцевал ее по первое число! Наследие Заввы позволяло не только крушить дворцы и писать на небе, но еще и манипулировать любым предметом, будь это хоть карандаш, хоть какой-нибудь здоровенный шкаф. Наконец-то он отомстил бесчестной гадине, которая только делала вид, что любит его, и заманила в ловушку, чтобы сдать овдейскому министерству благоденствия. Да потом еще сношалась у него на глазах с Самой Главной Сволочью, чтобы над ним поиздеваться… Ха, ну и кто теперь над кем поиздевался?
Как она испугалась, когда старое изжелта-зеленое чучело с оскаленной пастью зашевелилось в темной полости витрины и ринулось наружу, рассадив стекло! Решила небось, что это или волшебный народец, или демоны Хиалы, а это справедливое воздаяние! Шляпа с крокодила так и не свалилась, потому что была приклеена, но Дирвен ее с третьего раза все-таки оторвал вместе с лоскутом кожи – ни для чего, просто так.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?