Текст книги "Мирная профессия"

Ирина Комарова
Мирная профессия

– Вы собираетесь звонить ему прямо сейчас? Да, действительно, тянуть никакого смысла нет… А вот тут вы ошибаетесь, одного разговора, какие бы вы ни были профессионалы, недостаточно. И не думайте, что получите деньги просто так, их придется отработать. Кстати, имейте в виду, что он довольно долго занимался боксом. Не профессионал, конечно, но затевать с ним драку один на один, я не рекомендую. Что ж, если вы все поняли, можете начинать.

Трубка легла на рычаг. На стене, прямо перед глазами, цветной календарь. Японка в синем кимоно, украшающая сентябрь, улыбается, кокетливо развернув веер. Чучело. Конек-горбунок, вылитый. Хотя, при таких делах, любая «мисс мира» уродиной покажется. Что ж, как ни противно, а еще один телефонный звонок сделать надо.

– Сегодня они начнут. Нет, не думаю, так быстро он не сломается, не тот человек. Да, упрямый. Да, я постараюсь. Да, я все понимаю. Да, я знаю, чем это… Послушайте, прекратите меня пугать! Я не спорю, я выполняю все ваши требования! Да. Да, хорошо. Да, завтра я обязательно позвоню.

Анатолий в последний раз щелкнул мышкой, дождался, пока экран компьютера потемнеет и встал из-за стола. Потянулся, взглянул на часы. О, уже без пятнадцати десять! Учитывая, что сегодня воскресенье, можно сказать, засиделся. Пора заканчивать рабочий день.

Он пошел на кухню, открыл холодильник, осмотрел задумчиво его содержимое. Собственно, поздновато ужинать… да и не хочется. Разве что молока выпить перед сном.

Держа в правой руке полный стакан, а в левой – блюдечко с горстью крекеров, Анатолий вернулся в комнату. Поставил все на небольшой журнальный столик, рядом с телефонным аппаратом, придвинул массивное мягкое кресло на колесиках, опустился в него и взял пульт:

– Ну-ка, чем нас сегодня балуют?

Телевизор, не задерживаясь, услужливо показал темную улочку, по которой крался тип, явно уголовного вида. Добравшись до угла, тип остановился, оглянулся по сторонам и вытащил большой мясницкий нож.

– Очень мило, – вздохнул Анатолий. – Как раз для воскресного вечера развлечение.

Он кинул в рот сразу несколько мелких печенюшек, сделал большой глоток молока и переключил канал. Какая-то незнакомая молоденькая певичка, довольно скупо одетая, прыгала по сцене. Голоса у нее не было, но внешне девочка смотрелась очень прилично. После нее на сцену вышел Задорнов и именно в эту минуту зазвонил телефон. Анатолий с упреком посмотрел на него, убрал звук и снял трубку.

– Алло.

– Прошу прощения, это квартира Саранцева Анатолия Николаевича? – спросил низкий, с легкой хрипотцой голос.

– Совершенно верно, – Анатолий смотрел на экран. Беззвучно открывающего рот Задорнова сменила картинка – хохочущие зрители.

– А с самим Анатолием Николаевичем я могу поговорить?

– Я вас слушаю.

– Это очень хорошо. Дело в том, что я хотел бы предложить вам деловое сотрудничество. Взаимовыгодное, разумеется.

Саранцев нахмурился. Ему далеко не в первый раз предлагали сотрудничество, и деловое и взаимовыгодное, и при личных встречах и по телефону… На какую-то работу он соглашался сразу, не смущаясь скромной оплатой: опыт и приобретение нужных связей дороже денег. В других случаях требовал повышения ставок, доплат за срочность; в третьих – отказывался сразу и категорично. Похоже, сейчас намечается именно третий случай.

– А кто со мной разговаривает?

– Это абсолютно несущественно, – похоже обладателя хриплого голоса вопрос Анатолия развеселил. – В любом случае, я всего лишь лицо, уполномоченное вести переговоры. Вы позволите мне продолжить?

– Боюсь, что это бессмысленно. Я сейчас настолько занят, что не могу брать…

– Да что ж вы так торопитесь отказываться, Анатолий Николаевич, даже выслушать меня не хотите, – мягко укорил собеседник. – Я ведь хорошее дело хочу предложить и за хорошие деньги. Да, конечно, вы не нуждаетесь, я в курсе. Но с другой стороны, вы ведь давно хотите БМВ свою поменять на японский внедорожник, не так ли?

– Откуда вам известно о моих планах? – резко спросил Анатолий.

– Да мало ли возможностей? Слухом земля полнится. Главное ведь не в этом. Главное в том, что если мы договоримся, вы можете хоть завтра отправляться в автосалон. Вы меня поняли, Анатолий Николаевич: не на рынок подержанных автомобилей, а в автосалон. Новенький, с иголочки, «Ранер» вас устроит? Или предпочитаете что-то повнушительнее, «Лендкрузер», например? А работа, не сомневайтесь, ни сил, ни времени, много не займет. Всего-то переписать кое-какие данные на дискетку, а эту дискетку потом одному человечку передать.

– И что за данные? – холодно спросил Анатолий, уже представляя себе, каким будет ответ.

– Пароли и коды доступа к банковским системам, – последовал быстрый и четкий ответ. – Нас интересуют «Авангард» и «Садко».

– Идите к черту, – ответ Анатолия был не менее коротким и четким.

– На вашем месте я бы не торопился, Анатолий Николаевич. Подумайте, прикиньте возможности. И свои и наши. Как бы вам не пожа…

Телефонная трубка со стуком легла на место.

– Вот зараза, – Анатолий снова повернулся к телевизору и посмотрел на экран, где Задорнов продолжал веселить публику. – Только этого не хватало!

Он снова снял трубку и набрал домашний номер Бориса. Один длинный гудок, второй, третий… после седьмого Анатолий нажал пальцем на клавишу.

– Где его носит среди ночи? И Оксаны дома нет. Наверно к ее мамаше отправились, Борька жаловался, что его регулярно туда таскают, на семейные проработки… Попробовать достать по сотовому?

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети» – сообщил приятный женский голос.

– Тьфу, черт, – Анатолий положил трубку. – Опять он свой мобильник забыл зарядить. А мне теперь…

А собственно, что ему теперь? И зачем он сразу бросился звонить Борису? Захотелось порадовать приятеля сообщением о новой проблеме? Глупость какая. И потом, проблемы, как таковой, еще нет. Скорее всего, она и не возникнет. Вряд ли этот дурацкий разговор будет иметь продолжение. Правда, неизвестный попросил не торопиться, подумать. Даже какие-то невнятные угрозы под конец приберег. А, ерунда! В конце концов, не в Чикаго тридцатых годов живем… мы же цивилизованные люди. Ему, Анатолию, очень вежливо было сделано предложение, от которого он отказался. Несколько менее вежливо, но ничего, стерпят. Типы, занимающиеся подобными делами, должны привыкнуть к выражениям и покрепче. Так что, можно Борьке и не рассказывать, не нервировать зря. Он и так в последнее время что-то дерганый стал.

С другой стороны, ситуация складывается несколько странная. И возникает несколько вопросов, не может не возникнуть. Во первых, кто они такие, эти таинственные заинтересованные лица, которые хотят получить пароли и коды доступа к банковским системам? Ага, ни больше ни меньше. Славные такие, незатейливые ребята… Их уже не интересует ключ от квартиры, где деньги лежат, им подавай кусочек пожирнее. Впрочем, надо признать, не жадные. По крайне мере, сумма, которую они готовы заплатить впечатляет. Хотя, разумному человеку, в такой ситуации сразу приходит в голову мысль, что гораздо проще расплатиться при помощи пистолета или бейсбольной биты.

А во-вторых, очень интересно, откуда эти ребята столько знают? Хорошо поставленная служба сбора информации? Возможно. Да и что такого особенного они знают? Что он хочет сменить старую машину? Так это про любого мужика можно сказать и не ошибешься. Тем более, мало ли с кем он мог вести случайный разговор на эту тему. Как этот тип сказал: «Слухом земля полнится». Что еще? Знают про «Авангард» и «Садко»? Подумаешь! Список банков, с которыми мы работаем, государственной тайной не является. Фамилия ведущего программиста, на которого, естественно, замкнута вся важнейшая конфиденциальная информация, тоже. Номер домашнего телефона? Тоже не большая проблема.

С другой стороны, если идти по порядку: насчет машины он, правда, говорил, но не с прохожими же на улице! И объявлений насчет именно японского внедорожника в газету не давал. Список банков, хоть и не тайна, но на дверях офиса его, все-таки, не вывешивали. Допустим, узнать кто наши клиенты, даже человеку постороннему, не так сложно. Но если считать, что наводку дал кто-то из своих… кто? В офисе работает восемь человек, минус мы с Борисом, остается шесть. Хорошо, рассмотрим каждого.

Татьяна, секретарь-референт. Вообще-то, и по годам и по внешности, ей гораздо больше подходит «Танечка», но девочка оказалась с характером. В первый же день, строго проинформировала всех, что ее зовут Татьяна и никак иначе. Сначала народ забывался, и «Танюша» проскакивала, и «Танечка», и просто «Таня», но она быстро всех приучила к порядку. Теперь, даже в разговорах между собой ее называют только полным именем.

А что, кроме этого о ней известно? В офисе она два года. Исполнительная, вежливая, грамотная, выдержанная. Профессионализм, несмотря на юный возраст, выше всяких похвал – идеальный секретарь. Единственная, кто на «вы» со всеми, без исключения. Имеет ли она возможность выяснить конфиденциальные сведения, для передачи их конкурентам или преступникам? Да запросто! Способна ли она на такую подлость? А черт ее знает! Вроде кажется порядочной девочкой, тихой… то есть именно тот самый омут, в котором известно кто водится. Ладно, оставим пока Татьяну под подозрением.

Группа программистов – три человека. Все трое с банками связаны напрямую, каждый представляет из себя просто кладезь информации для заинтересованных лиц. А вот способен ли кто-нибудь этой информацией торгануть? Генка Дятлов? Он самый старший, ему уже тридцать шесть. Закончил политех на три года раньше самого Анатолия и уже тогда Дятлову прочили блестящее будущее. Оказалось, напрасно. То есть, талант он несомненный, программист от Бога, но при этом разгильдяй и бабник. Организаторских способностей не то что нет, они у него даже со знаком «минус», дезорганизаторские. Где Гена появляется, там непременно начинается бардак. Сроду он ни одного заказа в установленный срок не сдал, ни одного технического описания нормального с первого раза не предъявил. При этом славный парень, душа общества и любимец публики.

Анатолий подобрал его пять лет назад, когда они с Борисом только организовывали фирму, причем подобрал в буквальном смысле, на улице. Дятлова тогда очередной раз не то выгнали с работы, не выдержав его веселого нрава, не то он сам сбежал, но в то время Генка бродил целыми днями по центральному проспекту, едва ли не хватая прохожих за руки и предлагая услуги суперпрограммиста экстра-класса. Анатолий взял его на работу и ни разу не пожалел об этом. Приходилось, конечно, закрывать глаза на рискованные развлечения и не всегда приличные шутки Гены, а так же постоянно идти на маленькие хитрости, вроде сознательного урезания сроков: на работу, которая требовала двух месяцев, ему давался всего один. Гена, разумеется, безбожно все затягивал, сдавая программу только через три недели после назначенного дня, но у Анатолия при этом оставалась еще неделя для проведения контрольных испытаний. (Один раз, исключительно для проверки своей методики, он дал не то что реальные, а даже с запасом – два с половиной месяца, вместо двух – сроки на выполнение задачи. Верный себе, Гена после множества пинков, напоминаний и начальственных головомоек, протянул дело полных три месяца.) Но зато, суперпрограммист экстра-класса, без проблем выстраивал идеально выверенные, полные внутренних взаимопроверок и сложных стыковок системы, с упрощенным, чтобы справился даже самый тупой оператор, вводом данных, с безупречной системой корректировки… Одним словом, польза, которую Дятлов приносил фирме, намного перевешивала неприятности.

Как-то сложно поверить, что Генка причастен к этому наезду на фирму. То есть, техническая возможность у него есть, но зачем? В конце концов, он работает здесь чуть ли не со дня основания и, при случае, гордо именует себя то «кадровым рабочим», то «ветераном труда». Деньги? Гена получает приличную, очень даже приличную зарплату и постоянно калымит на стороне. Может, его заставили? А каким образом? Шантаж? Очень сомнительно. Натворить-то Генка, конечно, мог все, что угодно, но вряд ли стал бы это скрывать и бояться разоблачения. По крайне мере, до сих пор он хвастался на каждом углу такими подвигами, о которых любой нормальный человек молчал бы в тряпочку. Ну нет причины у Генки связываться с криминальным миром и продавать своих!

Хорошо, пусть это не Гена. А что мы знаем про Виталика Савостьянова? Да ничего мы про него не знаем. Обыкновенный парень, обыкновенный программист, три года назад закончил политех и попросился в фирму. Взяли его сначала на подсобные работы, чуть ли не кодировщиком, но мальчик старательный и неглупый – довольно быстро освоил работу с базой данных и стандартные модули пишет быстро и аккуратно. Кроме того, у парня несомненный талант к работе с пользователями. Генку к внедрению программ близко подпускать нельзя: он либо начинает флиртовать с банковскими девочками, совершенно забывая о работе, и все кончается грандиозным скандалом, либо бесится, столкнувшись с «бабьей тупостью» и «куриными мозгами» и тогда скандал бывает еще более грандиозным. Виталик же вдалбливает банковским работникам правила обращения с программами Геннадия так ласково, доходчиво и неумолимо, что эффект превосходит все мыслимые ожидания. Итак, тот же вопрос: имел ли он возможность поделиться с преступниками информацией? Тот же ответ: сколько угодно. Второй вопрос: а мог ли он это сделать? Ответ: понятия не имею. Не настолько хорошо мы знакомы, а молодежь нынче… есть у них принципы или нет, кто разберется?

Третья в группе программистов, Лена Лазарева. Во всем посередке между Геной и Виталей. И по возрасту – старше Витали, но моложе Гены, и как программист – посильнее Виталика, но уровня Гены никогда не достигнет, и по умению обращаться с пользователями – до прямых грубостей, как Генка, не доходит, но и удовольствия от процесса обучения чайников, не получает. Сложную многоступенчатую систему, целиком ей не вытянуть, а небольшие прикладные программы пишет хорошо. Хотя работает в фирме немногим меньше Гены, держится особняком, неизвестно толком, что она, собственно, за человек. Спокойная и деловитая – больше о ничего и не скажешь. В связях с криминальным миром вроде бы не замечена. И что, подозревать ее теперь или нет? Ничего не понятно!

Ладно, перейдем к главному экономисту. «Главный, потому что единственный», как говорит сам Михал Михалыч. Ему хорошо за шестьдесят, так что он в фирме за патриарха. Единственный, к кому все без исключения обращаются на вы и по имени-отчеству. Хороший специалист, славный старик, при этом возможностей продать ценную информацию у него не меньше, чем у остальных. И подозревать его так же бессмысленно, как остальных.

И, наконец, Лиля. Интересно, почему он оставил ее напоследок? Потому что Лиля самая легкомысленная? Даже странно, бухгалтерами обычно становятся люди достаточно серьезные, но у нее абсолютное несоответствие профессиональных качеств и личных. Главбух из Лили прекрасный, причем к слову «главный» она, в отличие от Михал Михалыча, относится со всей серьезностью и шуток на эту тему не понимает. Хотя подчиненных у Лили отродясь не водилось – одна управляется. Бухгалтерия – это сердце фирмы и если бы она захотела поделиться информацией… главное, Лилька как раз тот человек, который вполне в состоянии вляпаться в какую-нибудь гадкую историю. С другой стороны, у нее сейчас бурный роман с Геной, она выглядит вполне счастливой и довольной. Вряд ли человек, который подложил такую бомбу под собственную фирму был бы настолько безмятежен.

Кстати, любому здравомыслящему человеку нетрудно и просчитать последствия аферы. Если банк теряет существенные деньги из-за несанкционированного проникновения в систему лиц, взломавших коды, то на репутации фирмы, эту систему обслуживающей, немедленно ставится большой и жирный крест. Клиенты моментально разбегаются, сотрудники следом, а на двери офиса можно вешать амбарный замок. Так что, нелепо даже предполагать, что кто-то из своих связан с этим наездом – кому охота терять хорошую работу.

А если не свои? Интересно, есть ли реальная возможность, для человека со стороны, составить, например, список клиентов? Да запросто! Элементарная, вульгарная слежка в течение одного месяца, даст полные сведения о том, в какие банки ребята ездят на обслуживание. А кроме того, можно поставить телефон секретаря на прослушку – тут и месяца не надо, через неделю все будут знать! Черт, вот ведь гадость какая!

Да, похоже не выйдет поберечь Борискины нервы. Завтра первым делом надо обсудить с ним ситуацию. Наверное, в милицию надо сходить или в охранное агентство какое… хотя с чем к ним идти? Криминальное предложение и невнятная угроза неизвестно от кого? Но телефоны на предмет жучков завтра обязательно надо проверить, и не только Татьянин, а все аппараты в офисе!

– Мама, попробуй, по-моему, мясо уже готово, – Лена подцепила на вилку небольшой кусочек.

Галина Андреевна подула, осторожно откусила, пожевала…

– Пожалуй, да. Выключай.

– Мне тоже дайте оценить, – сосед Петя, являвшийся к Лазаревым каждый вечер, кроме тех дней, когда его приглашали на ужин куда-нибудь, в другое место, протянул тарелку. Сегодня он уже успел попробовать салат, жареную рыбу, печеночный паштет и кабачки с майонезом и чесноком, так что, в общем-то, наелся. Но не пропускать же от фирменное Ленкино блюдо – жареное мясо с орехами и специями. Сегодня откажешься, а завтра может и не достаться.

– М-м, изумительно! – промычал он. – А добавки дашь?

– Нет, – Лена решительно накрыла большую сковороду тяжелой крышкой. Мне завтра восемь человек кормить. Господи, честное слово, если бы не двадцатипятилетие, ни за что не согласилась бы эту гулянку устраивать! Посидели бы дома, тихо, спокойно… Так нет же, юбилей! Вся фирма празднует!

– Вас всего-то восемь, – усмехнулась Галина Андреевна. – А я, между прочим, думала, что человек тридцать набежит, столько ты всего наготовила.

– Да ладно, мам, люди же после работы. А если что и останется, на следующий день доедим. У нас ничего не пропадает, ты же знаешь.

– Если останется, ты лучше домой неси, – посоветовал Петя. – А то представляешь, как глупо будет: приходишь домой, а есть нечего.

– Ох, Петечка, ты о чем-нибудь, кроме еды, разговаривать можешь? – устало вздохнула Лена и, открыв холодильник, попыталась запихнуть туда тарелку с вареными яйцами.

– А как же, могу. О музыке.

– Да не мучайся ты, оставь их на столе. Яйца за одну ночь не пропадут, – Галине Андреевне надоело смотреть, как дочь переставляет миски и кастрюльки, в надежде, освободить хоть немного места. – А ты, Петя, действительно, смени тему. Лена, перестань мельтешить, давай чаю выпьем. И крем оставшийся заодно доедим, не надо будет думать, куда его убрать.

– Правильно, уберем крем в самое надежное место, где он не испортится! – обрадовался Петя и выразительно похлопал себя по животу. – Только батончика тоже дайте, я без хлеба не могу его есть.

– Я кому сказала, о музыке говори! – Галина Андреевна поставила на стол плоскую тарелку с нарезанным батоном, взяла из рук дочери чашку с чаем и села. – Что там у тебя новенького?

Петя, в этом году закончивший консерваторию по классу скрипки и с блеском поступивший в аспирантуру, послушно начал излагать новости, не дожидаясь, пока Лена нальет чай и ему.

Первым делом, он сообщил, что его педагог окончательно сошел с ума, потому что дал программу, которую ни один нормальный человек за семестр выучить не может. Потом отвлекся на минуту, потому что Лена поставила перед ним большую чашку, щедро положил сахар и похвастался, что пришло приглашение на международный конкурс. Не само, конечно, пришло, Петя весной посылал аудиокассету с записью, так что, можно сказать, отборочный тур прошел. Очень приятно, конечно, но как прикажете совмещать учебную программу с подготовкой к конкурсу? До него, конечно почти год еще, но разве это время? Хорошие люди к таким конкурсам за два года начинают готовиться. Тем более, что обязательной пьесой там взяли Сарасате! Петя намазал на кусок батона толстый слой крема, откусил и, не прожевав до конца, спросил невнятно:

– Вы сами пробовали когда-нибудь Сарасате сыграть? Нет, наверное?

И Лена, и Галина Андреевна, подтвердили, что такое им в голову не приходило. Да нужды, если честно говорить, как-то до сих пор не возникало.

– Вот видите! – и Петя начал жаловаться на гнусный характер Сарасате, который напихал случайных знаков в каждой строчке, куда надо и куда не надо.

– Ну есть у тебя знаки при ключе, ну и пользуйся ими, – роптал он, – так нет же, ему все мало! Ладно, я согласен, добавь парочку диезов, если невтерпеж, не ведь не по шесть же в одном такте!

Лена, не прислушиваясь к его словам, сидела рядом, отхлебывала чай маленькими глотками и перебирала в уме, все ли приготовлено к завтрашней гулянке: мясо готово, рыба пожарена – это только разогреть; оливье тоже готов – заправить майонезом и подавать; паштет, кабачки с чесноком – с этим вовсе никаких проблем; селедка почищена и нарезана на кусочки – завтра ее только разложить и посыпать луком. Кроме того надо будет нарезать колбасу и купленный на рынке кусок копченого мяса, нафаршировать яйца, помидоры… все-таки, как лучше поступить с помидорами? Сделать салат со сметаной или порезать на половинки и посыпать чесноком с зеленью?

– Лена, ну что ты молчишь? Ты что, не слушаешь меня? – Пете пришлось потрясти ее за плечо.

– Что? Нет, конечно слушаю, очень внимательно. Просто отвлеклась на секундочку. Так что там еще этот Сарасате намудрил?

– Ле-е-на, – укоризненно протянул сосед. – Я уже давно о другом. Я тебе, между прочим, в любви объясняюсь.

– А-а, ну это не новость, – улыбнулась она. – Хотя, конечно, приятно. Спасибо, Петя.

– Ну, что там спасибо. Ты лучше скажи, выйдешь за меня замуж?

– Сам знаешь, что нет, – Лена заглянула в свою пустую чашку, пожала плечами. Надо же, и не заметила, как весь чай выпила. – Зачем спрашиваешь, я же тебе уже сто раз говорила, что не выйду.

– Мало ли, что говорила. Могла ведь и передумать, правда?

– Не могла. Петя, зачем тебе на мне жениться? Ты и так каждый вечер к нам ужинать приходишь.

– А если бы поженились, я и завтракал бы здесь, – жизнерадостно ответил он. – А иногда и обедать бы успевал.

– Боже, – Лена вздрогнула. – Нет, это будет чересчур.

– Да что это, честное слово! – пригорюнился Петя. – Который уже год одно и то же! А я ведь такой хороший! И перспективный жених, между прочим, и муж буду, практически идеальный: полный подкаблучник. Ты же из меня веревки будешь вить, Леночка, какие захочешь, любой толщины и качества! Галина Андреевна, хоть бы вы ей сказали!

– Чтобы она за тебя замуж выходила? Нет, Петечка, извини. Я тебя, конечно, очень люблю, но не в качестве зятя.

– Ну нет, так нет. Я, собственно и не тороплюсь. Знаете, я так думаю, что постепенно, со временем, вы к этой мысли привыкнете. Может через год, может через два, но если я все время буду рядом… представляете, как мы все вместе заживем хорошо?!

– Боже, – повторила Лена. Все-таки, она сегодня слишком устала: допоздна на кухне крутилась, и завтра вставать рано… Нет, совсем не вовремя у Пети вдруг энтузиазм проснулся.

Галина Андреевна внимательно посмотрела на нее, поморщилась и повернулась к парню:

– Иди-ка ты домой дружок. Поздно уже.

– Это точно, – он взглянул в темное окно, кивнул головой. – Засиделся я сегодня, – Петя выбрался из-за стола, погладил себя по животу, – уж очень вкусно все было! Спасибо большое. – И уже на пороге остановился. – Вам сыграть сейчас что-нибудь приятное, на ночь?

– Вот эту: ти-ти-та, та-ри-ри-ра, – пропела Галина Андреевна, не в такт продирижировав левой рукой.

– Свиридова, вальс, – легко определил Петя. – Будет сделано. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – нестройным дуэтом ответили Лена и Галина Андреевна.

Петя ушел. Слышно было, как хлопнула дверь его квартиры, а потом за стеной заиграла скрипка. Мать и дочь слушали вальс Свиридова в полном молчании. И когда Петя закончил играть, еще несколько минут на кухне стояла тишина.

– Мама, неужели он правду сказал? – Лена заговорила первой.

– Ты о чем?

– Не притворяйся, ты понимаешь. О том, что пройдет время, я привыкну и выйду за него замуж? Мама, я не хочу!

– Ну что ты переживаешь? Не хочешь, значит не выйдешь, силой тебя за него никто не выпихнет.

– Я понимаю. А вдруг, я сама соглашусь? Мам, ты же слышала, что он говорил? Будут идти годы, и никого рядом, только Петя, Петя, каждый день Петя!

– Леночка, помилуй, да от кого же это зависит? Ты сама всех распугала. Да, я понимаю, у тебя был трудный период, но слава богу, шесть лет прошло, пора уже забыть. Ну, не повезло один раз, так что ж теперь? Тебе двадцать пять лет! Взрослая, умная женщина, зарабатываешь прилично, а от мужчин до сих пор шарахаешься!

– Ох, мама, похоже ситуация переменилась. Теперь, не я от них, а они от меня шарахаться начали. Ни одного рядом не вижу.

– Как это? Да что ты мне ерунду говоришь? И что значит, ни одного рядом? Помнишь, приходил к нам такой, Гена… кажется у него еще фамилия… Дятлов!

– Как бы я его забыла, интересно, если каждый день на работе вижу? Кстати, он завтра за мной заедет, на машине.

– Да-а? Заедет? Интересно, с чего вдруг?

– Помочь кошелки с продуктами привезти. Ты же понимаешь, что одна я до офиса просто не доберусь.

– А почему Гена? Он продолжает ухаживать за тобой?

– Нет. Он сейчас, как ты говоришь, ухаживает за Лилей. С большим успехом. И завтра он заедет потому, что так решила Лиля. Только забрать сумки с продуктами и ничего больше.

– Да? Ну что ж. Он конечно мне не очень и нравился…

– Мам, мне он тоже не очень нравился, так что все в порядке.

– А есть они вообще, мужчины которые тебе нравятся? Может стоит немного снизить уровень своих требований?

– Знаешь, мамочка, у меня, кажется, вовсе никаких требований не осталось. Только, и мужчин вокруг не осталось тоже.

– О чем ты говоришь, девочка! Ты работаешь почти в мужском коллективе!

– Скажешь тоже, в мужском! – Лена засмеялась. – Мужчина у нас, мамочка, только один – Толя Саранцев. А остальные, просто сослуживцы.

– Саранцев? Это ваш главный? – уточнила Галина Андреевна.

– Он самый.

– Последнее время, я часто слышу от тебя эту фамилию. Давно он у вас работает?

– Что значит давно? Они, с Борисом Петровичем совладельцы фирмы, они ее и создали вместе. Так что, это не Толя у нас работает, а мы у него.

– А почему, если они совладельцы, директора вы называете по имени-отчеству, а главного программиста просто Толей?

– Не знаю, мам. Так повелось, с самого начала. Наверное, для удобства. С Толей мы гораздо больше по работе общаемся, чем с Борисом Петровичем.

– А ты… – Галина Андреевна заколебалась, но все-таки спросила: – Ты в него не влюблена немножко? В Саранцева, я имею в виду?

– Господи, мама, с чего ты взяла?! Я к нему абсолютно равнодушна!

Галина Андреевна подняла брови. Про Гену дочь говорила спокойно, даже немного скучая, а тут взвилась, словно ее шилом ткнули. Она, конечно, может утверждать все, что хочет, но на равнодушие это мало похоже.

– Милая моя, может быть сама того не замечая, но ты мне постоянного про него что-то рассказываешь. Еще полгода назад, я и понятия не имела о его существовании, а теперь, чуть не каждый день: Саранцев то, Саранцев се, Саранцев дал задание, Саранцев похвалил, Саранцев пришел с нами чаю попить… а теперь выясняется, что он для тебя единственный мужчина. По-моему, вполне резонный вопрос.

– Мама, не передергивай, я совсем не то сказала. А насчет того, что я часто о нем говорю… ну, значит, есть о чем, – улыбка, появившаяся на лице Лены, была почти мечтательной. То, что говорить о Толе Саранцеве ей приятно, было видно невооруженным взглядом. – Понимаешь, он мне, конечно сразу, как только я начала в фирме работать, понравился. Не в смысле, как мужчина понравился, а в общем – как начальник. Мы ведь за ним, как за каменной стеной. По пустякам никогда не достает, с зарплатой не обижает. Работу требует, конечно, но ведь нам и не за безделье деньги платят. Кроме того, программист он классный – сколько раз я к нему подходила, когда ошибку не могла найти в программе или просто не знала, как какой-нибудь кусок сделать! И ни разу не случилось такого, что он не сумел помочь. Чего еще от начальства можно требовать, спрашивается?

– Ничего, – согласилась мать. – Но мне показалось, что он произвел на тебя и несколько более… личное впечатление. Не как начальник, а как человек. Причем, очевидно, как раз около полугода назад.

– Произвел впечатление? В общем, наверное, ты права. Был один случай, как раз зимой. Мы с Лилей после работы выходим, а темно уже, в шесть часов-то. Под фонарем стоят четыре мужика, хорошо поддатые. Ну стоят себе и стоят, нас это не касается. Спускаемся мы с крыльца и двигаемся, потихоньку, к троллейбусной остановке, болтаем о своем, о девичьем. Тут эти придурки нас замечают и начинают бурно радоваться. Они, видите ли по дамскому обществу стосковались и именно нас с Лилькой им и не хватало для полного счастья. Мы, естественно, мимо них, а скользко, не больно разбежишься. Лилька сквозь зубы Гену последними словами кроет – он после обеда к заказчику уехал и не стал на работу возвращаться. А из-за этого, она, вместо того, чтобы со всеми удобствами домой на машине с личным шофером ехать, плетется вместе со мной по улице и пытается отбиться от пьяных идиотов. В общем, кончилось тем, что прибавили мы шагу, а у Лили каблуки сама знаешь – в таких только по нашим улицам забеги зимой устраивать. Естественно она подворачивает ногу, шлепается и начинает орать благим матом. Я тоже готова орать, потому что сделать для нее ничего не могу – даже поднять ее у меня сил не хватает, бросить тоже нельзя, а мужички уже совсем рядом. И тут появляется Саранцев.

– В самый подходящий момент. Просто благородный рыцарь на белом коне, – судя по тону, Галине Андреевне вся эта история вовсе не казалась такой уж романтичной.

– На синей БМВ, – уточнила Лена. – Он мимо проезжал и увидел нас. Остановился, вышел, Лильку – она сразу заткнулась – одной рукой со снега поднял и на ноги поставил. Потом к этим мужикам повернулся. Знаешь, он так внушительно выглядел в эту минуту, раньше я за ним ничего такого не замечала. Одним словом, поклоннички наши даже не вякнули, развернулись и пошли где-нибудь в другом месте приключений искать.

– А что потом?