Текст книги "Ветер с Севера. Рассказы"

Нуаримаан коротко рыкнул, словно кесау, и, обдав ее губы тяжелым, горячим дыханием, рванул ткань штанов Рейнаари. Подхватив ее на руки, он пересек комнату и усадил ее прямо на стол, не обращая внимания на раскиданные вокруг бумаги.

Рейна отшвырнула пинком мешавшие брюки, стащила с Нуарима рубашку, и он, посмотрев долгим взглядом ей в глаза, толкнул спиной на столешницу и принялся целовать.

Он целовал ее долго, страстно, словно стремился стать с девушкой одним существом или просто съесть. Его губы касались ее лица, шеи, линии ключиц, живота.

Сорвав рубашку с Рейны, он принялся жадно ласкать грудь и бедра девушки.

Дыхание их обоих сбилось. Тело колдуньи нестерпимо горело, будто поджаривалось на медленном огне, а голова кружилась. Огни свечей мерцали перед глазами, сливаясь в какой-то дикий, не похожий ни на что хоровод, и только фигура Нуарима перед глазами была для нее незыблемым, нерушимым ориентиром.

Она закинула ноги мужчине на плечи, и тот спустил собственные штаны, обнажив плоть. Обхватив бедра Рейны, он приблизился, и та вдруг сжалась, не зная, чего ей ждать и как реагировать. Каково это – быть с мужчиной?

Тот, несмотря на собственное, явно далекое от здравомыслящего, состояние, заподозрил что-то. Вместо того, чтоб войти, он накрыл ее лоно ладонью и, поласкав немного, дождался, пока Рейна расслабится. Тогда он ввел палец и, с удивлением вскинув взгляд, спросил:

– Как ты умудрилась сохранить девственность, будучи боевой колдуньей?

Та вздохнула в ответ и призналась:

– Просто я ждала одного конкретного мага.

Глаза Нуарима блеснули, он крепко сжал ее бедра и, поправив ноги Рейны на своих плечах, прошептал:

– Тогда ничего не бойся. Ты не пожалеешь о приятном решении. И пусть посреди мертвой земли восторжествует жизнь.

Он наклонился к ней и уже неспешно, но бережно и нежно поцеловал. Руки мага накрыли грудь девушки, затем спустились ниже, уступив место губам, и продолжили ласку. Скоро магичка расслабилась, впервые в жизни забыв до конца обо всем на свете, и тогда Нуаримаан вошел.

Это было похоже на плаванье в самый дикий, яростный шторм. Их бросало с вершины вниз, а после вновь поднимало ввысь, прямо к небу. Вселенная кружилась перед глазами, и не существовало ничего, кроме их слившейся в едином ритме плоти, ставшей центром мироздания.

Нуаримаан то вбивал Рейну яростно в каменную столешницу, то выходил почти до конца, а после начинал двигаться неспешно, словно дразня и играя. Потом он вновь начинал наращивать темп, и так раз за разом. Дыхание их перемешалось, на плечах у обоих горели следы укусов. Стоны становились все громче и громче и наконец слились в едином громком, неудержимом крике, потрясшем основы мироздания.

Нуаримаан замер, тяжело дыша, и вечность спустя прошептал:

– Если бы мы были с тобой людьми, Рейна, я бы сказал, что люблю тебя. Но между магами любовь не живет. Поэтому я просто скажу: «Ты мне нужна, Рейнаари».

– Ты тоже мне нужен, Нуаримаан, – ответила она прямо и поглядела магу в глаза. – Ты мне очень нужен.

– В таком случае как ты смотришь на то, чтобы делить ложе со мной и впредь?

– С удовольствием.

– Да будет так.

Он вновь наклонился и, оставив на губах невесомый, но ласковый и бережный поцелуй, вышел наконец из любовницы.

Спустя восемь месяцев Рейнаари объявила Нуариму, что ждет ребенка.

Меридан отложил расчеты нового аркана, над которым работал, в сторону и, приблизившись, обнял любовницу. Они стояли, обнявшись, посреди лаборатории, и обоим казалось, что в мире, кроме них двоих, не существует больше никого.

– Это значит, – спустя много времени проговорил он, – что мне следует поторопиться. Наш сын должен родиться на Фатраине.

– Думаешь, будет мальчик? – спросила Рейна.

Меридан уверенно кивнул в ответ:

– Я чувствую.

Он положил руку на живот Рейны в подтверждение своих слов, и та, немного судорожно вздохнув, призналась:

– Нуарим, если он будет неполноценный, я… Я просто не смогу убить его!

Она подняла на любовника встревоженный взгляд, в котором читалась неподдельная тревога за судьбу ребенка-изгоя. Нуаримаан бережно погладил ее по щеке и покачал головой:

– Это вовсе не обязательно. Спрячем его в землях людей. Например, в Гроиме или в Треане. Но, мне кажется…

Он не договорил, а закрыл глаза и явно прислушался к чему-то. Наконец, лицо мага озарила искренняя, идущая из самой глубины сердца улыбка:

– Он будет магом. Природным. Ни о чем не переживай. А вот мне стоит поволноваться – теперь у меня осталось всего два или три месяца, чтобы закончить разработку нового аркана для камня некромантов.

И Нуаримаан, взяв Рейну за подбородок, посмотрел ей в глаза и, наклонившись, поцеловал.

***

– Ну вот, теперь мы можем отправляться дальше, – Нуаримаан довольно, словно сытый кот, улыбнулся и, обняв любовницу, погладил ее уже заметно округлившийся живот. – Схема аркана готова.

Рейнаари взяла со стола бумаги с записями и принялась читать. Она то хмурилась, то с задумчивым видом почесывала бровь.

– По-видимому, теперь наш путь лежит в Гроим? – предположила она, вновь подняв на Нуарима взгляд.

– Полагаю, что так, – кивнул тот. – Что, в общем, меня совершенно не радует – срок родов все ближе. Однако шанс найти алмазирилл в других частях света ничтожен.

– В сокровищницах Фатраина его нет?

– Увы.

Меридан нахмурился и, сцепив руки за спиной, прошелся по комнате. Рейнаари огляделась по сторонам, непроизвольно отметив, что колбы и реторты, до сих пор в беспорядке валявшиеся прямо на полу, а заодно на всех более-менее подходящих для работы местах, теперь аккуратно расставлены на полках в шкафу. Рабочие записи Нуарима лежали, сложенные в аккуратную стопку, уже явно просмотренные и рассортированные.

– Тебя тревожит еще что-то, помимо беременности? – догадался маг и, обернувшись, посмотрел на любовницу.

Та решительно кивнула в ответ:

– Да. Когда я в последний раз была на заставе, кесау вели себя непривычно беспокойно. Я бы даже сказала – настороженно.

Нуаримаан заметно напрягся:

– В чем именно это выражалось?

– В том, что нельзя пощупать руками и крайне трудно пересказать, – пожала плечами Рейна. – Беспокойные взгляды, направленные словно бы в никуда. Лерук часто оглядывался, и взгляд его был обращен на северо-запад. Ты случайно не знаешь, в каком направлении лежит Истала?

Нуарим в ответ в голос фыркнул:

– Ты сама знаешь, что оборотни скрытные. Аудмунд в курсе, но вряд ли он поделится с кем-то. Тем более с магами.

– Это верно, – признала Рейна.

С минуту оба молчали, обдумывая сложившееся положение. Данных для вывода было крайне мало. Нуарим тяжело вздохнул:

– Что ж, на первый взгляд все выглядит так, что оборотни получили какие-то известия, которые их встревожили, однако с тобой они делиться ими не стали. Не хотели волновать? – он выразительно поглядел на живот любовницы. – Или рассказывать новости фатраинцам в принципе не входит в их планы?

– Скоро узнаем, – ответила Рейнаари. – В любом случае, наш путь лежит сперва на заставу, и если дело было только во мне, то тебе хвостатые наверняка расскажут.

– Другого выхода нет, – согласился Нуаримаан. – Перевал ветров мы все равно не объедем.

Его заметно напряженное лицо наконец расслабилось, маг улыбнулся и, подойдя к Рейнаари, крепко, однако бережно и ласково обнял ее и поцеловал, а после снова с видимым удовольствием погладил ее живот.

– Давай собираться, – прошептал он и, погладив колдунью по щеке, коснулся губами шеи. – Какими бы ни оказались грядущие новости – время дорого.

– Согласна, – ответила та. – Отправляемся сразу, как уложим вещи.

Прощаться с башней для обоих магов оказалось сложно. Рейна шла, касаясь выщербленных, отделанных драгоценными камнями стен, приютивших их на долгие месяцы, и ей казалось, что она смотрит не только на прошлое, и в будущее всего магического народа.

Они привели в порядок спальню, библиотеку с лабораторией, кухню и все те кладовые и подсобные помещения, которыми пользовались на протяжении своего длительного визита. Нуаримаан нацепил меч, которым толком так и не научился пользоваться, и решительно подхватил сумки:

– Пора.

– Да, – согласилась коротко Рейнаари и поправила собственное неловко висевшее на боку оружие.

Фатраинцы забили досками дверь, запечатали ее тщательно на магические запоры и, не оглядываясь более, направились туда, где возвышались пики горного хребта и неизменно, из века в век, хранили покой Пустынных земель оборотни.

– Хотел бы я, – заметил вдруг Нуарим, – вернуться в прошлое и попытаться хоть что-нибудь изменить в нем. Эта мертвая пустыня давит на меня, выворачивает душу и словно вопиет, взывая об отмщении.

Рейнаари вздрогнула:

– Я понимаю, о чем ты – я чувствую то же самое. И знаешь, это совершенно невыносимо – знать, что ты ничем не можешь помочь этой земле. То давнее преступление, совершенное некромантами, лежит и на нас с тобой тоже. На каждом жителе Фатраина. Наверное, только кошаки с их нечувствительностью к магии могут веками находиться поблизости, глядеть в глаза мертвой земле, которую тоже хорошо знали в пору ее расцвета и от души любили, и не сойти с ума.

Нуаримаан посмотрел на нее, покачал головой и, подойдя ближе, ласково обнял и прижал к себе.

– Не думай об этом, – попросил он. – Не теперь. Зря я вообще затеял этот разговор.

– Все в порядке, – улыбнулась Рейна. – Я ведь колдунья.

– Я знаю.

– Я справлюсь.

Он промолчал, признавая ее право выбора, и лишь в глазах меридана плескалось ничем не прикрытое беспокойство.

Они шли вперед, к Перевалу ветров, держась за руки, и скоро смогли различить первые смутные очертания сторожевых башен.

«Конечно здесь, в краю непрекращающихся ураганных ветров, привычные деревянные домики кошаков просто-напросто бы унесло», – подумала Рейна.

– Не знаешь, как выглядела застава до катастрофы? – спросила она Нуарима вслух.

Тот нахмурился, очевидно принялся копаться в памяти и скоро заговорил:

– Летописи гласят – на юг от хребта располагалась дубовая роща. Было много ручьев. Значит, со стороны оборотней граница выглядела примерно так, как мы видели на побережье.

Рейна тяжко вздохнула, воочию представив разыгравшуюся катастрофу, постепенную, неумолимую гибель края, и Нуарим, ощутив волнение любовницы, осторожно сжал ее пальцы. Рейна посмотрела на него с благодарностью.

Внутри Перевала ветер дул заметно сильнее, норовил сбить с ног, и тогда маг, не слушая возражений, обнял мать своего будущего ребенка и так шел дальше, прикрывая обоих собственным телом.

Оборотни встретили фатраинцев напряженным, звенящим, словно тысяча колокольцев, молчанием.

– Вы смогли, – медленно обведя их взглядом, проговорил Лерук. – Раз вы прибыли оба, я делаю именно такой вывод.

– Ты прав, оборотень, – признал Нуарим.

Хвостатый кивнул:

– Рад, что мы не зря поверили в вас.

За его спиной стояли пограничники кесау, выстроившись в ряд, и на мордах их маг читал… Нет, не враждебность, но ничем не прикрытое беспокойство.

– Что-то случилось, оборотень? – не выдержал меридан.

– Сначала скажи, – качнул головой Лерук, – с вами новый артефакт или только план, как его сделать?

– И что зависит от моего ответа?

– Многое.

Повисла тишина, и только ветер в скалах выл, разъяренным зверем бросаясь на камни. Нуарим поглядел на свою любовницу и, коротко кивнув, ответил:

– Я знаю, как сделать то, что нам требуется, однако с камнем основы возникла загвоздка.

– Какая? – не отступал Лерук.

– Нам нужен алмазирилл.

Пограничники разом выдохнули, и маска безразличия слетела с их лиц и морд. Все знали, что император Гроима неохотно делится собственными сокровищами, оберегая их еще тщательнее, чем оборотни Аст-Ино.

– И что ты намерен делать? – уточнил Лерук.

На лице его, до сих пор человеческом, проступили очертания звериных клыков, и Нуарим понял, сколь велико его тщательно скрываемое от посторонних волнение.

Маг скривился, не желая вслух признавать свою слабость, и все же честно ответил:

– Не знаю. Будь я один, я бы отправился в Гроим, но моя женщина ждет ребенка. Ею я не могу рисковать.

– Не только в этом дело, – заметил хвостатый. – Но твоему положению я сочувствую.

– А в чем еще? – уловил главное в его словах Нуарим.

Лерук покачал головой:

– У меня нет полномочий раскрывать подобные тайны, однако если вы согласитесь принять приглашение Иласару, тогда сениту сам обо всем расскажет. И может быть, даже сможет помочь.

Ни на мгновение Нуаримаан не усомнился в возможностях правителя оборотней. Те слухи и факты, что до сих пор доходили до фатраинцев, неопровержимо свидетельствовали – младший брат принца Рамору по праву занимает главенствующее положение среди оборотней, и его слову можно и нужно верить.

– Тогда веди нас, – без колебаний ответил маг.

Лерук согласно кивнул:

– Завтра. Сегодня отдохните.

– Хорошо, – безропотно согласился Нуаримаан. – Благодарю.

***

Фатраинцы ждали, что им по крайней мере завяжут глаза, или даже заставят сотворить аркан, мешающий запоминать направление. Но кошаки поступили проще – они просто повели своих нежданных, но в этот раз вполне званых гостей чащей леса. Самой что ни на есть настоящей, с непролазными дебрями и густыми кронами над головой, сросшимися так, что солнечный свет едва проникал на нижние этажи леса. Тропа петляла, так что маги и сами скоро утратили способность ориентироваться.

Скоро Нуаримаан заметил, что Лерук, во время первого их совместного путешествия бежавший заметно бодрее, теперь старается придерживаться ритма, удобного для беременной Рейнаари.

Тропа стелилась под ноги, и встречавшиеся магам на пути несложные препятствия не раздражали, вызывая в памяти воспоминания о детстве и играх в компании сверстников.

– Долго еще ехать? – однажды на вечернем привале поинтересовалась Рейна.

– Два дня, – ответил Лерук. – Иласару как раз успеет приехать в Исталу.

На этом диалог завершился – их проводник и на этот раз оказался не расположен к длительным беседам.

Нуаримаан устроил для своей спутницы ложе из лапника и, усевшись рядом с ней, с удовольствием привлек к себе. Рейнаари положила голову ему на плечо, и меридан, гладя ее по плечу и вдыхая украдкой уже ставший привычным аромат волос, невольно думал, как обедняют себя маги, отказываясь от таких вот радостей. Пример его собственных родителей, проведших бок о бок почти всю жизнь и, очевидно, не собирающихся расставаться, был единичным исключением среди общего довольно неприглядного правила.

«И дело, должно быть, в том, через что пришлось пройти и отцу, и матери, прежде чем они решились жить вместе», – подумал Нуаримаан и вздрогнул, вспомнив рассказы и шепотки о месяцах, предшествовавших рождению бывшей княгини Кадиа, его родной сестры, о схватке в Круге Силы, результатом которой стало вынесение предупреждения Джарааку.

Рейнаари, ощутив волнение любовника, посмотрела на него, и Нуарим, улыбнувшись, поцеловал ее.

– Расскажешь, о чем ты думаешь? – спросила она.

– Потом, – пообещал он. – Когда родишь. Сейчас тебе такое слышать не надо. Только напомни мне после.

– Хорошо.

Лерук с противоположной стороны костра тихонько фыркнул и повозился, устраиваясь поудобнее на ночлег.

На третий день два фатраинских мага въехали в Исталу, напомнившую обоим пряничный домик.

– До чего хороша! – не удержавшись, воскликнула Рейна и принялась оглядываться по сторонам.

Пусть их лежал теперь в гостевой домик.

На следующее утро, позавтракав и приведя себя в порядок, Нуаримаан и Рейнаари в сопровождении все того же Лерука отправились на встречу с сениту.

Над крышами Исталы, над усыпанными белым цветом садами всходило солнце.

***

– О чем же так таинственно молчал Лерук, повелитель? – спросил Нуарим.

Иласару сделал движение, намереваясь устроиться поудобнее, и стало очевидно, насколько непривычно ему пользоваться стульями. Однако выбора у сениту явно не было – положение Рейны не позволяло ей разместиться на подушках. Маг бросил быстрый взгляд на любовницу, затем на Иласару, и кивнул последнему с благодарностью. Тот на мгновение прикрыл веки, давая понять, что увидел и принял жест фатраинца, и начал говорить:

– Наша разведка принесла с вашей родины плохие вести.

Рейнаари, услышав слова повелителя оборотней, напряглась, и Нуарим взял ее за руку, незаметно погладив пальцы. Иласару дождался, когда волнение гостей уляжется, а после невозмутимо продолжил:

– Некроманты, как и ожидалось, не смирились с новой политикой магистра Рьятена. Им нужна кормовая база, и запрет на уничтожение людей за пределами Фатраина не то, что может их удовлетворить.

Рука Нуаримаана само собой непроизвольно сжалась в кулак. Конечно, они с отцом готовились и ждали этого, и все же, покидая остров, сын надеялся, что успеет.

«Похоже, наши чаяния не оправдались», – мелькнула грустная мысль.

– Насколько все плохо? – спросил он вслух.

– Весьма скверно, – не стал отрицать кошак. – Три месяца назад некроманты ударили по резиденции магистра в Рагосе. Тот перекрыл им каналы получения энергии, и теперь даже кровь людей не может вернуть восставшим утраченную силу. Однако некроматов это не остановило. В ход пошло обычное холодное оружие. Верные магистру природные маги не ограничены в силах, однако и некроманты – умелые бойцы. Даже в своем нынешнем весьма ущербном состоянии они способны причинить немало вреда.

– Где теперь идет бой? – спросил Нуаримаан.

– На побережье. Еще чуть-чуть, и война перекинется с вашего острова на материк. Это то, чего бы мне допустить не хотелось.

Меридан скривился:

– Поверь, тут наши желания совпадают. Но, если так, то почему вы не сообщили нам раньше?

Он посмотрел повелителю оборотней в глаза, однако тот не смутился, лишь вертикальные зрачки его превратились в две узкие щелочки.

– Мы дали вам время разработать аркан, – ответил кесау. – Именно от него теперь, я полагаю, зависит успех.

Нуарим вздохнул:

– Верно. Но у нас нет камня.

– Алмазирилл? – уточнил Иласару, и магам стало ясно, что Лерук уже успел опередить их и сбегать к сениту с докладом.

«Впрочем, это вполне естественно», – подумал Нуарим.

Вслух же он ответил:

– Все верно. И я не представляю, что мне теперь делать. Я и прежде не решался отправиться в Гроим, потому что моя женщина ждет моего ребенка. Теперь же вовсе…

Сын Рьятена, не стесняясь, отчаянно махнул рукой, и взор его устремился на северо-запад. Туда, где на родном для него Фатраине уже шла война. Война, которую он никак не мог остановить, несмотря на все свои успехи.

Иласару неуловимо текучим движением переменил позу и, разлив по чашкам ароматный травяной напиток из инкрустированного бирюзой и нефритом чайника, придвинул одну из них Рейне. Та с благодарностью кивнула, и тогда сениту продолжил:

– Я расскажу вам то, что тебе, маг, вряд ли известно. Твоей спутнице, я полагаю, тоже. Ты вовсе не первый, кто решил попытаться восстановить утраченный Утаирант.

– Вот как? – Нуарим, не сдержавшись, вздрогнул и посмотрел на сениту изумленно.

– Да, – подтвердил тот. – Было еще двое. Первый пришел спустя семь лет после той чудовищной катастрофы, другой через три с половиной столетия. Никто из них не вернулся, потому что оба решили отправиться самым длинным и сложным маршрутом – от западного побережья, вдоль хребта. Так, как первоначально собирался идти и ты. Никто из них не достиг башни Аурлахана – их обоих убила мертвая земля. Ты первый, кто ради своей женщины пришел к нам и попросил пропустить короткой дорогой. Этим ты нас заинтересовал, не скрою. Я дал приказ по мере возможности помогать вам, а так же наблюдать. Ты молодец, маг. Только тот, кто любит, действительно силен, и у него гораздо больше шансов довести однажды начатое дело до завершения. И неважно, будет ли это любовь к родной земле, к родителям, друзьям или к женщине. Ты полюбил и достиг цели.

– Но я… – попытался протестовать Нуарим.

– Не спорь, – совершенно недипломатично отмахнулся от него Иласару. – Ты маг, тебе это чувство внове. Нам со стороны виднее, поверь. Поэтому я помогу тебе. К тому же, мир на Фатраине, а заодно и камень, восполняющий силы некромантам, отвечает и нашим интересам.

– А заодно Вотростена, – фыркнул маг.

– Именно так, – согласился сениту. – Но Аудмунд в данном случае ничем не смог бы помочь, а вот у меня алмазирилл есть.

– Что?! – Нуаримаан вскочил, будто собирался прямо сейчас сорваться с места и куда-то бежать.

– У кесау в хранилище имеются три алмазирилла, – терпеливо повторил Иласару. – Поэтому сядь и посиди еще немного спокойно, маг. Тем более что камни тут, в этой комнате.

Нуарим вздохнул, усилием воля взял себя в руки и попытался успокоиться.

– Откуда они у тебя? – спросил он, вновь садясь на стул.

– Подарок императора, – лаконично ответил Иласару.

Стало понятно, что скрытный кошак не расскажет подробностей, да они и не были сейчас важны.

Сениту плавным движением встал и пересек комнату. Распахнув створки шкафа из красного дерева, он достал тяжелый серебряный ларец.

Поняв, что сейчас увидят, маги встали и замерли, не смея дышать. А Иласару вернулся к столику и, поставив свою ношу на самый край, открыл крышку.

Рейна вскрикнула, уставившись во все глаза на три круглых, почти идеальной формы золотисто-сиреневых минерала.

– Невероятно красиво! – воскликнула она.

– Да, согласен, – признал Нуарим.

– Вам подходит? – уточнил Иласару.

Меридан кивнул:

– Да. И от души благодарю. Однако один я с подобным камнем не справлюсь – даже меньший из них чересчур велик. Аркан длинный и сложный, и мне не хватит силы. И раздробить его нельзя – нарушится структура.

– А если не один? – спросил сениту.

Нуаримаан промолчал, не сразу осознав смысл сказанного. А когда понял, обернулся и посмотрел на Рейну. Их взгляды встретились, и в глазах любовницы он прочитал готовность стать рядом и, если понадобится, отдать жизнь ради достижения цели.

– Так много не понадобится, – ответил он на ее мысли вслух, и Рейна улыбнулась. – Ты поможешь мне?

– С удовольствием, – ответила она. – А что мне нужно делать?

– Подхвати потоки с противоположной от меня стороны и просто вливай силы. Я буду заниматься тем же, а после распределять их и творить аркан. Скажи, мы можем сделать это прямо здесь, в твоих покоях? Время дорого.

Последняя просьба была обращена к Иласару.

– Безусловно, – разрешил тот. – Вы однажды уже поклялись не причинять вреда Аст-Ино. Клятва природного мага нерушима. Однако, вы позволите задать один не относящийся к нашему общему делу вопрос? Простите, но мне чрезвычайно любопытно.

Глаза сениту горели, как два огонька, и на дне их плескалась добродушная улыбка.

– Спрашивай, сениту, – разрешил маг.

– Вашему ребенку это все не повредит?

Нуарим поглядел на любовницу и вдруг ясно, всей душой осознал, что кошак был прав, когда дал столь исчерпывающее определение его чувству. И тогда он ответил:

– Неполноценный и правда бы пострадал, тут ты угадал. Но природному магу аркан, творимый его матерью, лишь пойдет на пользу. Это его родная стихия, и он познакомится с ней до своего рождения.

– Благодарю.

Иласару приглашающе кивнул, и Нуаримаан, положив руки на меньший из камней, ощутил, как тот отозвался радостным ожиданием. И тогда маг, закрыв глаза, приступил к созданию артефакта.

***

«Ты же не думаешь, что я останусь в стороне?» – без слов спросила Нуаримаана Рейна и достала меч.

«И в мыслях не было, – покачал он головой и, чуть нахмурившись, добавил: – И все-таки я надеюсь, что ты не полезешь на передний план. Я помню о том, что ты боевой маг, но…»

«Мой долг тебя защищать».

«Я не забыл и от души благодарен».

Они стояли на носу небольшого одномачтового судна и, сжав до побелевших костяшек фальшборт, смотрели друг другу в глаза, словно вели бой.

Прямо по курсу уже виднелись очертания быстро приближающегося острова. Волны в два локтя высотой бросались на берег с какой-то свирепой, неукротимой яростью.

Нуаримаан нахмурился и, немного устало потерев глаза, вновь вопросительно посмотрел на подругу, словно ждал ее ответа.

– Хорошо, – в конце концов, вздохнула коротко Рейнаари и убрала меч в ножны, – пусть останется только магия.

– Благодарю, – серьезно кивнул меридан. – Если будет возможно, держись за моей спиной.

– Постараюсь.

На этом диалог иссяк. Мысли обоих фатраинцев блуждали далеко от выскобленной сотнями ног деревянной палубы – там, где в этот самый момент продолжался ожесточенный бой, мелькали мечи, раздавались полные ярости и боли крики. Отряды магистра наступали, наспех возведенные некромантами укрепления уже почти пали, и длинная широкая коса была обильно смочена кровью обороняющихся магов. Песок смешался с ошметками плоти и чахлыми пучками травы и превратился в единую бурую стеклянистую массу – результат арканов колдуний, шедших впереди вооруженного отряда.

– Кажется, никто из воюющих не намерен сдаваться, – заметил вслух Нуарим.

– Очевидно, так, – согласилась Рейна. – И это значит, что мы все же успели.

– Согласен. Хотя и сам верю этому с трудом.

Колдунья усмехнулась, должно быть вспомнив то волнение, порой граничившее с отчаянием, которое сопровождало Нуаримаана на всем протяжении их короткого и одновременно такого невыносимо длинного пути до Фатраина. Маг ночи напролет мерил шагами палубу, вглядываясь в пронзительно-яркие звезды над головой, и лишь под утро забывался ненадолго беспокойным сном в объятиях любовницы.

– Кажется, пора, – заметил меридан вслух.

– Кричать им бесполезно, – напомнила Рейнаари. – Не услышат.

– Усилю голос.

– Хорошо, – магичка коротко кивнула и вновь сосредоточилась на том, что происходило на берегу.

Нуаримаан всмотрелся в очертания близкого причала с пестреющими выбоинами стенами складов и начисто снесенными крышами, и ему на миг показалось, что он видит высокую фигуру отца.

Сердце мага подпрыгнуло и взволнованно заколотилось.

«Значит, он не в Рагосе», – понял сын.

Впрочем, положа руку на сердце, ничего другого он от него и не ждал. Оставалось только надеяться, что Рьятен не пустил в бой Ниралуа.

«Ведь мать-то не боевая магичка», – подумал он и, поглядев на Рейну, вдруг неожиданно даже для самого себя подался вперед и, крепко обняв ее, поцеловал. И в этот момент ему было уже все равно, кто их увидит и что при этом подумает – скрывать их с Рейной отношения, как это делали многие другие маги, он в любом случае не собирался.

– Будь осторожна, – попросил он ее тихо.

– Хорошо, – кивнула она и тепло, очень ласково и нежно улыбнулась, – и ты тоже.

– Обещаю.

Хотя оба прекрасно понимали, что выполнение этих обещаний будет зависеть от многих обстоятельств, однако не озвучить собственных опасений вслух не могли.

Меридан вздохнул и, развязав холщовую сумку, достал оттуда бережно завернутый в бархатную ткань артефакт.

Даже море на мгновение стихло, перестав кидаться разъяренным зверем на борт корабля. Нуарим сосредоточился, творя несложный аркан, а когда заговорил, то голос его разнесся далеко по побережью.

– Я предлагаю некромантам сдаться! – крикнул он. – Добровольно и прямо сейчас. Иначе то, что я привез для них, полетит в воду.

Ответом магу стала повисшая над побережьем оглушающая, откровенно изумленная тишина. Рейна коротко ухмыльнулась, различив непонимание на лицах некромантов, и едва заметно щелкнув пальцами, создала перед любовником небольшой прозрачный щит.

– И не жаль будет? – послышался ответ с берега.

– Нет, – признался Нуарим.

– А о чем вообще речь?

Спрашивающий вышел вперед, и меридан узнал мага, который возглавлял отряд, отправившийся несколько лет назад с Бардульвом в Вотростен.

– А тебе что, действительно интересно? – не удержался от ехидной реплики Нуарим.

Его собеседник ухмыльнулся в ответ:

– А иначе зачем бы я спрашивал?

Над побережьем повисло молчание, и в сторону корабля обратились сотни взволнованных, полных ожидания и надежды взглядов.

– Давай, говори, что ты там привез? – крикнула какая-то незнакомая Нуариму колдунья. – Чего тянуть?

– Ты права, – признал сын магистра и, развернув бархатную тряпицу, высоко поднял над головой артефакт. – Мы назвали это Утаирином.

– Что?! – потрясенный вздох единой мощной волной прокатился по побережью.

Нуаримаан выждал короткую паузу и, убедившись во всеобщем внимании, продолжил еще громче прежнего:

– Это второй артефакт, созданный мною для некромантов. Правда, в отличие от Утаиранта, Утаирин не способен творить арканы, а только восполняет силы. Но я полагаю, этого вам хватит? Ведь именно этого вы добивались?

На берегу, не сдержавшись, расхохотались:

– О, поверь, наши запросы были гораздо скромнее – перерезать несколько глоток и свергнуть власть. О том, чтобы вернуть давно потерянное, мы и мечтать не могли. Но что ты хочешь взамен, сын магистра?

– Хороший вопрос, – признал Нуаримаан. – Я ждал его, и я отвечу. Вы должны прямо сейчас сложить оружие и сдаться вашему повелителю.

– На каких условиях? Кроме Утаирина, естественно.

– На это он пусть ответит сам.

Вновь повисла короткая напряженная тишина. Группа природных магов на берегу расступилась, и взгляды всех до единого некромантов обратились на вышедшего вперед Рьятена. Потемневший от крови меч в руках магистра и весьма потрепанные в боях доспехи неопровержимо свидетельствовали, что все эти месяцы магистр был среди сражающихся, а не отсиживался в резиденции.

– Так что скажешь, повелитель? – раздался нетерпеливый вопрос некромантки. В ее черных глазах неукротимым пламенем горело то, что Нуарим, подумав, уверенно отнес к жажде мира.

– Скажу, что на первый раз перекрытых магических способностей с вас вполне хватит, – ответил Рьятен и обвел присутствующих на побережье некромантов долгим, проникающим в души взглядом. – Срок наказания – год. После этого вы можете подавать прошения о восстановлении способностей в Круг Силы. Каждое дело будет рассматриваться в индивидуальном порядке.

Тем временем корабль ткнулся носом в причал, были сброшены сходни, и Нуаримаан, неосознанно прикрывая собственным телом неотступно следовавшую позади него Рейну, сошел на берег.

Взгляды всех присутствующих обратились на артефакт, и кто-то нетерпеливый, не выдержав, спросил:

– Он всего один?

Среди природных магов раздался смех. Нуаримаан и сам улыбнулся, вспомнив печальную цепочку событий, приведшую в итоге к смерти Аурлахана. Однако сын магистра не смутился:

– Пока один. В основе Утаирина – алмазирилл, и если кому-нибудь из вас понадобится свой собственный камень, то пусть он сам и отправляется за ним в Гроим. А я уже после, так и быть, нанесу аркан.

– Это хорошо, – лица некромантов откровенно просветлели, и взгляды их вновь обратились на магистра Рьятена.

Маг, первым начавший разговор с Нуаримом и очевидно бывший предводителем некромантов, ответил за всех:

– Мы согласны. Означенного года как раз хватит, чтобы поискать основу.