Текст книги "Сумеречье. Преемница темного мага"

Глава 2

Несмотря на то что легла поздно, проснулась я рано и, самое главное, бодрой и полной сил. Поскольку в моем временном пристанище никого не оказалось, я спокойно приняла душ, на который не хватило сил накануне, позавтракала оставшимися пампушками и все-таки разобрала некоторые вещи.

На самом верху в сумке лежала моя новая форма. Форма ловца Морского корпуса ловцов потерянных душ. Темно-синяя, с эмблемой морского волка на нагрудном кармане, она так и манила ее примерить. Но я лишь поднесла ее к лицу, вдохнула запах новой одежды и с сожалением отправила обратно. Надеюсь, что все образуется и в ближайшем будущем я все же смогу ее надеть.

Поскольку в доме по-прежнему никто не появлялся, а сидеть взаперти мне стало невыносимо, я решила немного прогуляться. Отходить далеко не собиралась, хотя и было любопытно узнать больше о Жемчужине, а вот исследовать этот район однозначно стоило.

Накинув плащ и на всякий случай скрыв лицо в тени глубокого капюшона, я отворила дверь и вышла на окутанную утренними сумерками улицу. С первого взгляда… нет, с первого же вздоха стало ясно, что Сумеречная Жемчужина отличается от моего родного острова. Воздух здесь был более влажным и менее морозным, солено-рыбным и чуточку горьковатым. Как ни странно, но и туман тоже был другим – невесомым, полупрозрачным и напитанным все той же влагой. Да и светало здесь, судя по небу, гораздо раньше. Сквозь синеватую муть просматривались очертания непритязательных, но симпатичных домишек, в некоторых из них светились желтые окна. Неподалеку прямо у спуска в воду примостилась небольшая таверна, которую я не заметила ночью. То, что это именно таверна, стало понятно по доносящимся характерным запахам и вывалившейся из дверей подвыпившей компании… точнее, не подвыпившей, а пьяной в хлам. Парочка троллей цеплялась друг за друга и с трудом держалась на ногах. А еще рядом с ними вилял из стороны в сторону самый настоящий огр. Вот ведь ши! Ограм же запрещено покидать Туманные острова! Похоже, с преступностью на этом островке дела обстоят еще хуже, чем в пресловутом Сумеречье…

Миновав дом госпожи Герры, я прошла немного вперед и уже почти добрела до той самой таверны, когда в глазах неожиданно потемнело. Множество мелких черных точек за считаные мгновения превратилось в мельтешащий рой, уже вскоре заслонивший собой весь мир. Не успела я испугаться собственной внезапной слепоты, как тело пронзила боль такой силы, что ноги тут же перестали держать. Рухнув в кашу талого снега, я попыталась закричать, но голос исчез, и из груди вырывались прерывистые хрипы, которые постепенно стали мной неразличимы. Я не слышала, не видела и как будто исчезла, вытесненная из собственного сознания раздирающей болью. Каждый нерв, каждую клеточку тела наполнил ядовитый холод, что обжигал сильнее огня. Сопротивляться ему казалось просто немыслимым, да и сама способность мыслить была утрачена.

Смутное прояснение возникло лишь в тот миг, когда меня неожиданно оторвали от земли. Я ощутила себя находящейся в чьих-то руках, и в скованном болью сознании промелькнуло бестолковое сравнение себя с безвольной куклой. Взметнулись клубы черного дыма, где-то на грани восприятия загорелся мерцающий голубоватый свет – и я провалилась в черноту.

Похоже, привычка падать в обморок, как и привычка краснеть, будет преследовать меня до скончания дней. Придя в себя, я обнаружила, что нахожусь в той же комнате, где провела половину минувшей ночи. Горло нещадно саднило, в глаза будто насыпали песка, кости ныли, как у древней старухи, но в сравнении с пережитым теперешнее состояние можно было назвать удовлетворительным.

Надо мной возвышался теневой охотник. Я не могла видеть скрытое капюшоном лицо, но точно знала, что его немигающий взгляд прикован ко мне.

Подумалось, что, когда попытаюсь заговорить, у меня не получится, но я ошиблась.

– Что… это было? – Вопреки ожиданиям, голос не походил на воронье карканье, разве что прозвучал тише, чем хотелось.

– Ваша темная магия, – прозвучал спокойный ответ. – Я усмирил ее на время, но откладывать больше нельзя. Сегодня вечером пойдем в лес.

– В лес? – с трудом приподнявшись на локтях, недоуменно переспросила я.

Охотник промолчал, но мне уже и так стало понятно для чего. Уж если учиться держать некромантию под контролем, то делать это в безлюдных местах, подальше от посторонних глаз.

Я была потрясена тем, насколько мощная сила находится внутри меня. Конечно, с самого начала было ясно, что она далеко не безобидна, но чтобы оказалась опасной настолько… Темная магия. Некромантия. Магия смерти. Как ни назови, а принять ее как часть себя все еще невозможно. После случившегося я воспринимала ее как самостоятельное, живущее внутри существо, с которым намеревалась бороться. И в этой борьбе можно было или победить, или умереть.

Остаток дня я провела в доме, находясь в компании теневого охотника. По моей просьбе он не набрасывал на себя тень, благодаря чему оставался для меня видимым. Быть одной – последнее, чего мне сейчас хотелось, так что я была рада и его молчаливому обществу. Надо сказать, к такой форме тьмы рядом с собой я уже действительно привыкла и перестала трястись по поводу и без. По крайней мере, сейчас ни теневой охотник, ни запропастившийся Флинт не представляли для меня угрозы, и бояться их было попросту глупо.

Когда силы немного восстановились, я спустилась на первый этаж, исследовала небольшую библиотеку, представленную одним книжным шкафом, и, в конце концов устав от безделья, попросилась скорее пойти в лес.

Что удивительно, мою просьбу удовлетворили. На дворе только-только стало смеркаться, а я уже вышагивала по снежному месиву, направляясь в сторону высоких, словно сросшихся друг с другом верхушками деревьев. Теперь охотник тень на себя все-таки накинул, так что со стороны могло показаться, будто я иду одна.

Да, я не боялась ни его, ни даже этого темного, откровенно недружелюбного леса, а вот саму себя боялась очень. С одной стороны, понимала, что разобраться с собственной некромантией необходимо, а с другой – мечтала, чтобы все происходящее оказалось лишь дурным сном.

Лес, ночью показавшийся мне небольшим, на деле оказался далеко не таковым. Множество высоких, густо растущих деревьев устремлялись высоко вверх, цепляясь верхушками за опускающиеся на остров сумерки. К лесу вела всего одна узкая, протоптанная в снегу тропка. И, к слову, близ деревьев снег больше не напоминал кашу, а покрывал землю ровным белоснежным ковром. Здесь было гораздо холоднее, и мороз прекрасно дополнял мрачность этого места.

Войдя в лес, я еще некоторое время шла в видимом одиночестве, отчего чувствовала себя несколько неуютно. Так и казалось, что из-за деревьев вот-вот выскочит какой-нибудь свирепый грызоволк или вылетит стая кровожадных ши!

– Здесь, – произнес внезапно появившийся охотник, когда я вышла на небольшую, занесенную снегом поляну.

Что именно будет происходить и как, я не имела ни малейшего представления, поэтому просто остановилась и вопросительно на него посмотрела. Теневой охотник на несколько мгновений замер, после чего вытянул перед собой руку, затянутую в черную перчатку. Вскоре перчатка полетела на снег. Рука у охотника оказалась самой обычной, человеческой, с аккуратными округлыми ногтями. Только сама кожа отличалась легким пепельным оттенком и была чрезмерно бледной.

Следом охотник негромко проговорил короткую фразу – явно на древнем кратфаге, а после наступила тишина. Какое-то время ничего не происходило, и я уже собралась ее нарушить, как вдруг где-то в зарослях послышался шорох. С каждой секундой он становился все отчетливее, было ясно, что к нам кто-то приближается. Кажется, я даже услышала тихое рычание, прежде чем на поляну вышла седая лиса. Вообще-то эту породу называют лунной, поскольку цвет шерсти повторяет цвет одной из лун, но простой люд уже давно привык называть таких лис седыми. Они отличаются поразительным чутьем и размерами, превосходящими среднестатистического волка.

Я не сразу поняла, что с ней не так. Почувствовала только, что зверь настроен агрессивно и вместе с тем боится.

– Она больна, – произнес охотник. – Протянет от силы месяц.

Во мне тут же всколыхнулось сострадание. Жалела я всегда всякую живность – еще одна моя привычка, которую, в отличие от остальных, я считала хорошей.

– Вам нужно ее убить.

Я подумала, что ослышалась. Мотнув головой, с изумлением и ужасом воззрилась на охотника, надеясь, что мне действительно показалось. Но нет – он сказал то, что сказал.

– Я этого не сделаю, – возразила, машинально попятившись.

– Существует четыре варианта ваших дальнейших действий, и каждый из них закончится ее смертью, – безапелляционно сообщил теневой охотник. – Смерть – сущность пробудившейся в вас магии. Чтобы научиться ее контролировать, научиться ею пользоваться, рано или поздно придется убить.

– Пусть будет поздно, – без тени сомнений стояла я на своем, мысленно решив, что «поздно» в данном случае обозначает «никогда». И, не став дожидаться ответа, добавила: – Послушайте, все, что мне нужно, – это подавить в себе эту глубинную… силу. Я не хочу учиться ею пользоваться, не хочу причинять никому вред. Мне бы только справиться с ней и не позволить себя убить!

– Тогда мое предложение действенно вдвойне, – ровно произнес охотник. – Сейчас ваша магия жаждет себя проявить. И в первую очередь – отнять жизнь. Не важно, вашу или чужую. Самый простой способ заставить ее замолчать – удовлетворить этот голод. И чем сильнее будет убитое существо, тем больше вероятность, что ваша сила успокоится. На время.

– Да что вы такое говорите… – Теперь я не просто попятилась, а буквально отшатнулась. – Нет! Слышите? Нет! Да я скорее сама умру, чем убью ни в чем не повинного зверька или, тем более, человека!

«Зверек» в это время продолжал стоять на месте и скалиться. Он явно хотел убежать, но что-то не давало ему это сделать – должно быть, магия теневого охотника.

– Какие отвратительные методы, – неожиданно вклинился в наш спор смутно знакомый голос. – Последователь Нагхара, ты совсем запугал мою подопечную.

Ничего не понимая, я судорожно осмотрелась да так и замерла, наткнувшись на полупрозрачную, словно сотканную из голубого света фигуру. Рядом с нами, едва касаясь кончиками туфель земли, парил… Дымок.

Дымок – потерянная душа, привязанная ко мне адмиралом Реем и призванная меня защищать! Но ведь потерянные души не могут принимать такую форму и уж тем более говорить! Единственный раз, когда ему это удалось, произошел в столице, в доме моих родственников, который находился в зоне действия сильной магии.

Теперь стало ясно, от кого исходил увиденный мной перед обмороком свет. Но вот почему Дымок внезапно принял какую-никакую материальную форму, было ни капли не понятно!

– Чтобы обуздать магию смерти, вовсе не обязательно убивать, – словно не замечая моего изумления, продолжил Дымок. – У некромантии есть и другая сторона, о которой знают и говорят гораздо меньше, – удержание души умирающего на вашем свете.

Он несколько мгновений помолчал и добавил:

– Мне ли не знать.

– Твое присутствие неуместно, – напомнил о себе теневой охотник. – Исчезни.

– Вынужден заметить, что твое позволение, последователь Нагхара, мне не требуется.

– Знай свое место, потерянный!

– Оно рядом с леди Фридой, обугленный!

Я подавилась воздухом. Как-то совсем не ожидала от теневого охотника и сильнейшей потерянной души разговоров в такой манере!

– Господа, – настал мой черед о себе напомнить, – если кого-нибудь из присутствующих волнует мое мнение, то сообщаю о том, что рада присутствию вас обоих. Вот правда. Дымок, – окончательно сориентировавшись, обратилась я к потерянной душе, – что ты там говорил о необязательности убийств?

И тут очередь напоминать о себе дошла до четвертого героя происходящей сцены. До этого лишь тихо рычащая лиса громко фыркнула и пригнулась к земле, явно готовясь к прыжку. Но прыжка все же не последовало – стоило Дымку заслонить меня собой, как зверь распрямился, прижал уши и вновь негромко, но уже не так уверенно зарычал.

– Отпустите вы ее, – попросила я. – Она ведь мучается!

– Сейчас мучения закончатся, – проронил теневой охотник.

Едва до меня дошел смысл его слов, как лиса рухнула точно подкошенная, и из ее пасти на снег побежала струйка багровой крови. На мгновение показалось, что вместе с ней рухнула какая-то часть моего и без того порушенного мира. Лоснящаяся серебристая шерсть, по-прежнему раскрытые, чуть прищуренные серые глаза – лиса оставалась прекрасной… став мертвой.

А потом я увидела его, вылетевший вместе с последним вздохом темный дымчатый сгусток, на короткое время замерший над неподвижным телом. Всего несколько дней назад я уже видела ему подобный и теперь знала, что он такое, – покидающая этот мир душа. Но на этот раз я действовала осознанно, точно зная, чего хочу добиться.

Подумала, что охотник специально убил лису, чтобы побудить меня к действиям, но эта мысль была неважной и надолго не задержалась. Подбежав к распластавшемуся на снегу зверю, я упала на колени и протянула руки к туманному сгустку. Осторожно, но решительно устремилась к нему, заставила себя коснуться его кончиками пальцев и тут же ощутила болезненный, пробравший до самых костей холод. Этот холод был столь сильным, что, казалось, я и сама могу попрощаться с жизнью, обернувшись глыбой льда. И все же то, что было внутри меня, то, от чего я так отчаянно хотела бы избавиться, оказалось сильнее. Моими руками оно пересилило саму смерть, меньше чем за минуту вынудив улетающую душу вернуться обратно.

Лиса вздрогнула всем телом, изо рта ее вырвался хрип, а я, практически полностью обессиленная, шумно выдохнула. Тут же навалилась невероятная слабость, лоб покрылся испариной, хотя всего лишь мгновение назад я замерзала.

– Приспешник Нагхара! – требовательно произнес Дымок. – Ты позволишь леди Фриде заболеть?

Вот уж не думала, что удостоюсь такой заботы от ранее безразличной потерянной души! Не дожидаясь, пока охотник поможет мне подняться, и не вслушиваясь в его ответ, я встала сама и даже нашла в себе силы отряхнуть приставший к плащу снег. Лиса тоже попыталась подняться, но потерпела неудачу. Подрагивающие ноги не выдержали, и она повалилась обратно.

Не став ничего комментировать, охотник снова произнес несколько отрывистых фраз, и через пару секунд с неба что-то рухнуло прямо мне под ноги. Вскрикнув от неожиданности, я отскочила в сторону, но тут же обнаружила, что упавшее – вовсе не какое-то чудовище, а всего лишь птица. Дохлая. В наших суровых краях пернатых вообще водилось мало, разве что грифоны прекрасно себя чувствовали, но причисление их к птицам, конечно, условное.

– Бесспорно, вам хорошо дается удержание душ, – признал теневой охотник. – Но не менее важно использовать другую сторону некромантии. Именно поднятие нежити раскроет ваш потенциал.

Я уже хотела повторить, что никакое раскрытие такого потенциала мне не нужно и даром, как он, опередив, предупредил:

– Учтите, с этим столкнуться вам придется, хотите того или нет. И не в обозримом будущем, а в ближайшее время. Сейчас. Иначе на вашу жизнь я не поставлю и медяка.

Прозвучало убедительно, и я как-то сразу поникла. Смирилась, хотя при слове «нежить» меня передернуло. Нет, ходячих мертвяков я особо не боялась, даже брезгливости не испытывала – наверное, сказывалась темная кровь, но одно дело – сражаться с ними и совсем другое – управлять. Брр, жуть-то какая!

В течение следующих десяти минут мне преподавали теорию, за одно только знание которой – прямой путь на виселицу. А ведь мне предлагалось превращать эту теорию в практику, причем незамедлительно. Впрочем, я и без того общалась с теми, за голову которых обещали целое состояние, а потому уже находилась с ними в одной лодке.

Фрида-Фрида, куда же забросила тебя жизнь…

– У меня не получится, – констатировала я, когда пришло время совершать те самые «превращения».

– Настроенный на поражение изначально на него обречен, – изрек теневой охотник. – Вы уже давно не маленькая улитка, ограниченная мирком своей раковины. Помните об этом.

Здесь с ним трудно было поспорить, и я, вздохнув, сконцентрировалась. Перед этим бросила быстрый взгляд на лису, убедилась, что она оклемалась, и, немного воодушевившись, приступила к делу.

Трупик поднять, значит. Нежить создать, значит. Поднебесные, ну почему моим родным отцом не мог оказаться какой-нибудь милый и благородный эльф?! С прискорбием задавшись этим вопросом, я последовала данной мне инструкции. Сперва требовалось дотянуться до своей темной магии, погрузиться глубоко в себя и ее почувствовать. С этим проблем не возникло – весь сегодняшний день я и так ощущала ее более чем явно. А вот дальше справляться оказалось куда сложнее. Нужно было позволить магии проявиться, но не дать выйти из-под контроля. Не допустить нанесения вреда окружающим и самой себе. Может быть, я эгоистка, но в первую очередь волновалась за себя. Потому что, как ни крути, а охотник в любом случае сумеет защититься. Ну а Дымок… он уже и так мертв, да к тому же находится в личном подчинении адмирала. Так что вряд ли мои первые попытки воспользоваться некромантским даром представляют для него угрозу.

Было больно. Терпимо, но на грани. Не так, как утром, но все же треклятый холод быстро распространился по телу, замедлил сердцебиение и, смешавшись с кровью, побежал по венам. Стиснув зубы, я изо всех сил старалась концентрироваться на птице, а не на боли, но давалось это огромным трудом.

Стараясь передать ей толику своей силы, я представляла себя героиней детских сказок, которая оживляет животных одним прикосновением. Была у меня в детстве старая книга, которую я зачитала буквально до дыр, так вот, в одной из содержащихся в ней сказок говорилось о девушке с подобным умением. Наверное, представлять себя таковой, учитывая суть моей магии, было нелепо, но зато так мне становилось легче. И вообще, я ведь наполовину ундина, а ундины – прямые наследницы Ританы, и сила им дана Поднебесьем! Так что сторонница Глубины я всего лишь частично…

Мысли отвлекали, а требовалось сосредоточиться. Стараться еще больше, представлять, как в бусинках-глазах зажигается алый свет, как крупное пернатое тельце поднимается, как наполняется обманчивой жизнью… И я сосредоточивалась, старалась, представляла.

Погрузилась в это желание настолько, что даже упустила момент, когда птица едва заметно шевельнулась. Сначала дрогнуло одно крыло, затем ее глаза блеснули, а после она внезапно приняла вертикальное положение. Резко, неожиданно, до смерти меня перепугав!

– Хорошо. – Голос теневого охотника прозвучал успокаивающе. – Теперь попробуйте заставить ее что-нибудь сделать. Для начала будет достаточно пары шагов.

Получив очередные указания, я сделала все так, как было велено, и… птица пошла. Точнее, поковыляла, волоча за собой одну ногу. Естественно, далеко такими темпами она не продвинулась, но, упав, упорно продолжила ползти вперед.

– Мамочки… – выдохнула я, тщетно пытаясь ее успокоить. – Да замри ты, ши тебя возьми!

Она и замерла, правда, в той же позе, в какой находилось до этого. Зрелище было настолько же отталкивающее, насколько комичное, – никак чувство черного юмора во мне пробудилось.

– Хотя некромантия не является основным моим профилем, могу с уверенностью сказать, что вы очень одаренны, – спустя недолгую паузу констатировал теневой охотник. – Судя по тому, что мне довелось видеть, магия смерти преобладает в вас над магией ундин.

Надо ли говорить, что такая «похвала» меня ничуть не обрадовала? Уж не знаю, как там распорядилась моими способностями природа, но некромантом я никогда не была и быть не собираюсь! Хочу быть ловцом потерянных душ, служить на благо родного корпуса и королевства, развиваться как ундина и исполнять свой прямой долг, помогая отыскать осколки кристалла душ! Но когда это мы получали все, что хотим?

Пичуга продолжала в непонятном положении возлежать на снегу, и я уже собралась предпринять очередную попытку это исправить, как вдруг прозвучал флегматичный голос Дымка:

– Хозяин идет.

Мое сердце отреагировало быстрее разума, забившись с неимоверно бешеной скоростью. Кажется, его стук раздавался на весь лес, когда я оборачивалась в ту сторону, где проявлялся белесый туманный проем. Замерев, как та птичка, я неотрывно смотрела на выходящего на поляну адмирала королевского морского флота и повелителя уймы потерянных душ – лорда Эртана Рея.