Текст книги "Сумеречье. Преемница темного мага"

Глава 4

Сарказм пирата я оценила. Учитывая, в честь кого был воздвигнут этот храм, последнее, для чего он предназначался, – спасение души.

– Они ушли около часа назад, – сообщил Флинт, подразумевая приверженцев культа. – Вообще они проводят здесь каждую ночь, но сегодня у них встреча. Взгляни. – Он протянул адмиралу округлый и продолговатый красный камень. – Это они оставили на постаменте. С магической защитой постарались на славу, но мой охотник с ней справился.

Когда камень оказался в руках адмирала, я поняла, что он собой представляет. В корпусе служили близнецы-саламандры, и как-то мне доводилось видеть у них точно такие же камушки, являющиеся проводниками силы. В нашем суровом климате саламандрам приходилось несладко, а такие проводники могли не только вбирать в себя пламя, но и изменять его, чтобы потом напитывать своих обладателей.

– Шайхар, – глядя на камень, произнес адмирал.

Покопавшись в недрах беспокойной памяти, я припомнила, что это имя принадлежит саламандру-полукровке, вместе с глубинной ведьмой работающему на принцессу Калисту.

– Именно, – с прежней беспечностью подтвердил Флинт. – Он подкинул фанатикам Лайара информацию о том, кем является синеглазка. Младшая принцесса, вероятно, надеялась, что они станут одновременно служить ей и оберегать Фридочку, но ошиблась. Эти ребята по-настоящему двинутые и считают, что маги смерти должны быть чистокровными, иначе это осквернение крови самого Лайара. Поэтому вместо того, чтобы раболепствовать и преклоняться перед новоявленным некромантом, они вознамерились Фриду убить.

Я даже не удивилась. Уже сбилась со счета, сколько раз окружающие так или иначе желали моей смерти. Тот же Флинт, несмотря на нынешнюю защиту, в конечном счете намеревался собрать кристалл душ и понимал, что ради этого мне придется умереть. Все происходящее с его стороны было не более чем продуманной игрой, каждый ход которой служил для достижения главной цели. И я для него, как и для всех остальных, кроме Эртана Рея, являлась той самой важной, но безвольной фигурой.

– Мне пора на аудиенцию к королю, – спустя несколько секунд молчания произнес адмирал, метнув в мою сторону короткий взгляд, а затем вновь посмотрел на пирата.

Тот, словно заранее это предвидя, иронично бросил:

– Не беспокойтесь, адмирал Рей, гроза всех морей, этим вопросом займусь я.

«Гроза всех морей» никак не прокомментировал слова Флинта, хотя было заметно, что сложившаяся ситуация его изрядно раздражает. Вероятно, он ни за что не доверился бы пирату, имейся у него выбор.

– Пойдем, – позвал адмирал, тронув меня за локоть. – Здесь делать нечего.

«Тебе здесь делать нечего» – так и говорили его глаза. И с этим утверждением я была более чем согласна. Покинув храм Лайара, мы остановились неподалеку от входа, в то время как Флинт задержался внутри.

Развернув меня лицом к себе, адмирал Рей долго смотрел мне в глаза, и я, не сдержавшись, спросила:

– Вы… еще придете?

– Иногда ты задаешь очень глупые вопросы, Фрида. – Он невесело улыбнулся. – Я буду навещать тебя при любой представившейся возможности. Главное – помни, что сейчас только от тебя зависит, как скоро ты вернешься в корпус.

Напоследок он снова меня обнял, а затем отступил на шаг и уже совершенно иным тоном добавил:

– Старайтесь, ловец Талмор. Подчините темную магию, справьтесь с самой собой и не смейте унывать!

Он шагнул в туманный проход, и, когда тот почти исчез, я пообещала:

– Постараюсь… – а затем, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, от всего сердца тихо пожелала: – Пусть алый рассвет всегда освещает твой путь, Эртан…

Поднеся к губам замерзшие пальцы, я еще некоторое время стояла неподвижно, прежде чем меня настигло насмешливое:

– Очень трогательно, синеглазка. Жаль, он этого не услышал.

Пират, о котором я почти забыла, совершенно неожиданно оказался за моей спиной, и мне, не желающей сейчас вести разговоры, осталось только сбросить оцепенение и двинуться вперед по ведущей прочь от храма тропе.

Флинт ожидаемо шел следом. В отличие от меня, он явно пребывал в прекрасном расположении духа и неустанно что-то говорил. В частности, счел нужным заметить, что мне в свете последних обстоятельств никак нельзя забрасывать тренировки, поэтому к помощи теневого охотника мы прибегать не будем и домой пойдем пешком.

Меня очень насторожило это его «мы», произнесенное таким тоном, словно…

– Ты задержишься в Сумеречной Жемчужине? – не оборачиваясь, с подозрением спросила я.

– Должен отметить, я ее и не покидал, – легко ответил Флинт. – «Черный призрак» все еще ютится у этих славных берегов. А в ближайшие дни, синеглазка, я планирую испытать все прелести сухопутной жизни, поэтому спешу сообщить, что крышу намерен делить с тобой.

Я споткнулась.

– Ай-ай-ай, – не укрылась от него моя неловкость. – Похоже, ты угробишь себя раньше темной магии. То давишься, то спотыкаешься… или на тебя так действует мое присутствие? Согласен, я всегда был неотразим.

– Не смешно, – не придумав ничего лучшего, вспыхнула я.

– Конечно не смешно. – Вопреки словам, он явно улыбался. – На самом деле печально, что ты все еще не можешь назвать старину Рея по имени.

Короткая, но крайне выразительная пауза и еще более довольное:

– А со мной так легко перешла на «ты»!

В этот момент я была очень близка к тому, чтобы сорвать с какого-нибудь столба объявление о розыске, отправиться в столицу и сдать одного конкретного пирата властям! А еще в полной мере понимала Гвиану – несчастную потерянную душу, над которой при любом удобном случае измывался Флинт. Похоже, теперь, за неимением ее поблизости, он решил переключиться на меня. И, что самое прискорбное, слушать его насмешки мне предстояло долго.

Наверное, разумным было бы вообще никак на них не реагировать, с чем я успешно справлялась прежде. Но, Глубина все поглоти, я же в последнее время ужасно нервная! Некроманты, убийства, поднятие нежити… хоть плачь! Или ищи какой-нибудь столб, только уже с целью побиться об него головой.

Путь до дома оказался неблизким. Как вскоре выяснилось, храм Лайара и мое последнее прибежище находились в разных концах острова, а учитывая, что Флинт внезапно изъявил желание заглянуть в таверну на поздний ужин, наше возвращение домой растянулось на несколько часов. Мы прошли две таверны, прежде чем Флинт отвесил до издевательства галантный поклон, пропуская меня в двери третьей, с говорящим названием «Заплесневелый ботинок». Видимо, предполагалась ассоциация с неудачным уловом рыбаков, но мне на ум сразу пришли большие ботинки какого-нибудь тролля, ведь эта раса, как известно, чистоплотностью не отличается.

Тем удивительнее было уловить внутри не вонь, а приятный запах жареной рыбы. Убранство таверны оказалось более чем скромным: грубо сколоченные деревянные табуреты и столы, низкий, испачканный сажей потолок, несколько чадящих факелов на стенах (нет, об огне саламандр здесь не слышали) и покрытая темным налетом картина, висящая на противоположной от входа стене.

Зато обилие гудящих посетителей знатно оживляло это место, а милые улыбки симпатичных подавальщиц делали это место уютным. По атмосфере оно смахивало на «Щупальце кракена» – таверну в Сумеречье, которую я в свое время часто посещала.

Свободных мест не наблюдалось, но Флинт, исчезнувший на пару минут, уже вскоре махал мне из-за стола, откуда понуро отходила троица гномов.

Уж кто бы сомневался…

– Кай! – как только я присела, воскликнул нарисовавшийся рядом грузный огр. – Ты это… того… где пропадал, а?

Присмотревшись к нему внимательнее, я заметила, что огром владелец таверны (сразу стало понятно, что это именно владелец) был лишь частично. Даже не наполовину, возможно, на треть. Очень крупный парень с чуть сероватым оттенком кожи, большими щеками, в которых при улыбке тонули глаза, и округлым подрагивающим животом, он являлся обладателем таких старых и огромных ботинок, что с одного взгляда можно было догадаться – в их честь и названо сие заведение.

– К чему тебе слушать унылые россказни морского бродяги? – Откинувшись на спинку стула, Флинт обворожительно улыбнулся проходящей мимо подавальщице и ловко принял у нее, моментально зардевшейся, меню.

Я только негромко хмыкнула: не у одной меня такое глупое свойство – моментально краснеть…

– Лучше поделись своими новостями, – прикрыв один глаз, лениво протянул Флинт. – Ты же лучший источник информации во всей Жемчужине, даже госпоже Герре с тобой не сравниться.

Щеки огра заполыхали не хуже, чем у подавальщицы, и на его губах заиграла польщенная улыбка. Бегло осмотрев зал и убедившись, что все спокойно, он присел за наш столик, отчего тот характерно завибрировал, а стул натужно скрипнул.

– Стражей к нам, грят, пришлют, – понизив голос, поделился хозяин таверны. – Грят, целых три патруля, да еще и начальство сменят. Наш-то капитан стражи знай себе денежки в карман кладет да на все темные делишки глаза закрывает. Еще и сам с контрабандой повязан… Хотя что это я тебе рассказываю? И так знаешь. Так вот, ни с того ни с сего вчера поступил указ о его смещении. Не сегодня завтра новая шишка прибудет.

Флинт чуть прищурился и побарабанил пальцами по крышке стола:

– А вот это не вовремя.

– Так и я грю! – обрадовавшись поддержке, продолжил изливать душу огр. – Жили же прекрасно, ладно все у нас устроено было, а тут – на́ тебе! Они ж явно какого-нибудь чистого на руку пришлют. Ни договориться с ним, ни стаканчик по делу пропустить… тьфу! – На его лице проступила искренняя досада, и он залпом осушил своевременно подоспевший «стаканчик». – А у меня еще и налоги за последние семь лет не уплачены!

Пока он продолжал жаловаться на несправедливость жизни и делиться еще некоторыми не особо важными сплетнями, я задумалась над тем, что услышала. Могла бы поклясться, что смена местного капитана стражи произошла в нынешнее время не просто так. Преступность здесь, судя по всему, процветала долгие годы, и власть это особо не заботило. Королевство всегда было куда более заинтересовано в поддержании порядка на территории Сумеречья, где и закон действовал жестче, и формальности соблюдались строже. Совпадение ли, что перемены на этом маленьком клочке земли начали происходить с моим здесь появлением? Возможно, королю стало известно о моем нынешнем местоположении? Или он просто в связи с последними обстоятельствами решил установить здесь усиленный контроль?

Вообще-то информация о моем отсутствии в Морском корпусе дойти до столицы была не должна. И все же меня кольнуло беспокойство. Даже если дополнительные патрули стражей на Жемчужине не связаны непосредственно со мной, их появление осложняет дело. Конечно, мои портреты, слава поднебесным, столбы не украшают, но вот Флинту и теневому охотнику снова придется скрываться. Дело для них привычное, но неудобства определенно доставит.

– А, чтоб их всех гидра на дно утащила! – провозгласил тост вконец расчувствовавшийся огр, опустошив второй стакан.

– Да ладно тебе. – Губы Флинта вновь растянулись в ленивой улыбке. – Этот островок превратился в стоячее болотце, которое давно пора разворошить. Выпьем лучше за мою очаровательную спутницу!

Флинт скосил на меня глаза, но я сделала вид, что не заметила. Подавальщица тем временем принесла к рому три миски с похлебкой, где виднелись щедрые куски рыбы и лиловобородые мидии.

– Глянь-ка, и правда очаровательная, – словно только сейчас меня заметив, согласился огр. – Ладная такая!

Его взгляд я проигнорировала тоже.

– Ну же, синеглазка. – Флинт придвинул ко мне наполненную ромом кружку. – Грех не выпить за собственное здоровье и счастливую судьбу!

– Пить отраву за собственное здоровье – верх идиотизма, – мрачно бросила я, принявшись за похлебку.

Практически всю жизнь проведя бок о бок с папочкой, не просыхающим целыми днями, к алкоголю я испытывала стойкое предубеждение. И хотя адмиралу Рею удалось уговорить меня пару раз попробовать хорошее вино, ром и все крепкое спиртное я по-прежнему ненавидела искренне и всей душой.

– Ну нет так нет, – легко пережил мою несговорчивость Флинт и как бы по секрету поделился с огром: – С виду создание невинное, но упрямство у нее ослиное.

Пока пират с владельцем таверны продолжали приговаривать бутылку, я доела похлебку и, насытившись, неспешно скользила взглядом по залу. Посетителей становилось все больше, несколько особо громких компаний пировали на славу, заказывая, кажется, все блюда из меню. Кто-то сидел поодиночке, кто-то парами, кто-то просто зашел отдохнуть, а кто-то обсуждал насущные, не предназначенные для ушей посторонних дела – все как обычно.

Подперев подбородок рукой, я, скучая, перевела взгляд на дверь и зевнула, как вдруг та открылась. В таверну ворвался промозглый ветер. Вошли два посетителя, на которых я невольно задержала взгляд. Высокие, в черных плащах, они немного постояли, осматриваясь, а после двинулись к единственному свободному столику, стоящему недалеко от нашего.

Заняв пустующие места, новые посетители некоторое время сидели молча, и лишь когда к ним подошла подавальщица, на грани слышимости прозвучал голос, показавшийся мне каким-то неестественным. Возникло ощущение, будто он принадлежал девушке, но она старалась сделать его ниже и грубее, чтобы ее приняли за парня. А еще этот голос, несмотря на искаженность, показался мне знакомым, что было уж совсем странно.

Может, я схожу с ума?

Сначала помощница госпожи Герры знакомой показалась, теперь вот голос посетительницы…

И все же я продолжала украдкой поглядывать на соседний столик. Вскоре новым гостям принесли заказанное жаркое, и, когда те принялись за еду, я заметила, как из-под капюшона предположительно девушки выглянула и тут же исчезла светлая платиновая прядь. Это еще больше привлекло мое внимание и вынудило задуматься. Светлая платиновая… Альвы?

Конечно, светлыми волосами обладали многие, и просто так определить принадлежность к этой расе было трудно, но все-таки я интуитивно чувствовала, что права. А следом на меня будто вся Глубина обрушилась: подумалось, что голос принадлежит Сильвии Уилград – моей сослуживице, потомственному ловцу и представительнице одного из самых известных кланов альвов.

«Да ну, глупость какая, – тут же мысленно возразила я себе. – Как она могла здесь оказаться? Сильвия находится в Морском корпусе Сумеречья…»

Тем временем хозяин таверны поднялся из-за стола, отчего тот снова содрогнулся, и, перекинувшись напоследок еще парой слов с Флинтом, вернулся к работе. По дороге недовольно гаркнул на подавальщицу, уронившую стакан, и заискивающе улыбнулся какому-то кивнувшему ему мужчине.

– Куда уплыла, синеглазка? – выдернул меня из размышлений Флинт, который, несмотря на выпитое, казался абсолютно трезвым.

Не дожидаясь ответа, он проследил за моим взглядом и спустя пару секунд молчания хмыкнул:

– Легки на помине.

– Ты их знаешь? – тут же переключилась на него я. – Кто это?

– А ты разве не догадалась? – вопросом на вопрос ответил пират, явно наслаждаясь моей растерянностью. – Ну же, прелесть моя, интуиция – единственная особа в этом мире, которой можно доверять.

Не веря в то, что правильно его понимаю, я помотала головой и усомнилась:

– Быть не может! Это какой-то бред…

– Не очень-то вежливо называть леди из именитого клана бредом, – делано укорил меня Флинт, лукаво сверкнув карими глазами. – Тем более когда ваши истории так похожи. Обе вынуждены покинуть корпус и скрываться на славном островке.

Все еще не понимая, как такое может быть, и гадая, не издевается ли надо мной пират, я вновь посмотрела на соседний стол и неожиданно наткнулась на прикованный ко мне взгляд. Сильвия… если это действительно была она, рассматривала меня столь же пристально, как я ее. И, могла бы поклясться Поднебесьем, она была поражена не меньше моего!

– Дорогая, будь добра, еще рома, – словно издалека донеслась до меня просьба Флинта, обращенная к подавальщице. А следом обещание, адресованное уже мне: – Если прекратишь так откровенно пялиться на наших соседей и обратишь на меня свои прекрасные очи, расскажу любопытную историю.

Завладев моим вниманием, он расслабленно, словно говоря о чем-то незначительном, поведал:

– Жених твоей сослуживицы был напрямую связан с альвом, который действовал по указке Шайхара и глубинной ведьмы. Обоих альвов задержали, а клан Уилград прервал всяческие отношения с кланом Нортрес, откуда родом несостоявшийся жених, помолвка с которым, естественно, была расторгнута. Однако Нортресы, до конца верные принцессе Калисте, сочли бывших друзей предателями и объявили им войну. До настоящих действий дело, разумеется, не доходит, но Сильвия пребывает в опасности. Она хотела остаться в корпусе, но родные настояли на том, чтобы она на некоторое время залегла на дно.

Сказать, что я была поражена, – это не сказать ничего. Но больше всего меня занимало следующее.

– То есть ее клан посчитал, что она будет в большей безопасности в Сумеречной Жемчужине, а не в Морском корпусе?

В такое, откровенно говоря, верилось с трудом.

– По крайней мере, Нортресы уверены, что Сильвия по-прежнему находится на службе, а о ее истинном местоположении не знают. Занятно. – Флинт покосился на ее спутника, тоже периодически бросающего взгляды в нашу сторону. – Этак Сумеречная Жемчужина совсем пропадет. Мало адмирала, так теперь еще и капитан сюда таскается.

А вот теперь, сообразив, кого имеет в виду пират, я оторопела окончательно. Спутником Сильвии Уилград был не кто иной, как капитан Вагхан – гроза всего корпуса и предмет ее сумасшедшей любви.

Наученная горьким опытом, я уже приноровилась быстро справляться с ошеломляющими новостями и присутствие в Жемчужине сослуживцев выбило меня из колеи ненадолго. Хотя ситуация была и впрямь из ряда вон выходящая – капитан Вагхан, ужинающий в таверне, что расположилась на сомнительном, забытом Поднебесьем острове!

Я не знала, как себя вести: оставаться на месте, подойти к ним или просто сделать вид, что мы незнакомы. Эту дилемму за меня решил Флинт, который, разделавшись с последней кружкой, объявил, что пора уходить. Я заметила, что он намеренно обошел соседний столик, но все же мною был брошен еще один взгляд на Сильвию. Она тоже продолжала украдкой на меня смотреть, но попытки заговорить или как-то меня задержать не сделала.

Ночь на улице словно стала еще гуще. Плотные тучи осыпали остров влажными хлопьями снега, который, падая на землю, сливался с подтаявшей сероватой массой. Как и планировалось, путь до дома мы с Флинтом проделали пешком, а у двери этого самого дома выяснилось, что иногда пираты свои обещания все-таки держат.

– То есть ты действительно намерен здесь остаться? – с сомнением уточнила я, когда Флинт бесцеремонно ввалился в дом, как… как непосредственно к себе домой.

– В тепле, сухости и сытости? – К этому времени он успел переместиться на кухню и стянуть пару ломтиков вяленого мяса. – Дай-ка подумать… определенно да!

Выпитый ром сделал пирата еще более словоохотливым, ироничным и ехидно-невыносимым. Стремясь отделаться от его общества, я уже начала подниматься в свою комнату, когда на кухне раздался грохот, за которым последовало поминание Глубины, какой-то там бабушки и вонючих троллей.

На миг замерев, я решительно продолжила путь, но тут до меня долетело страдальческое:

– Синеглазка…

«Я его не слышу. Не слышу, и все!»

– Фридочка…

Природная отзывчивость сыграла против меня, вынудив вновь остановиться. Вздохнув, я поплелась обратно, хотя и понимала – что бы там ни случилось, пират прекрасно может обойтись без меня.

Войдя на кухню, я обнаружила его сидящим на полу и прислонившимся спиной к буфету. Взгляд легендарного капитана пиратов, который в этот момент таковым совсем не выглядел, исследовал кучу лежащих рядом осколков, еще некоторое время назад бывших фарфоровым сервизом.

Сложив руки на груди, я недовольно спросила:

– И что? Предлагаешь мне убрать?

– Подарок госпоже Герре на позапрошлые алые рассветы, – пожаловался Флинт, с сожалением вертя в руках поднятый с полу осколок. И, скорее не увидев, а почувствовав мое удивление, добавил: – Да-да, здесь тоже бывают знаменитые алые рассветы. Точнее, их отсветы.

Я промолчала, непроизвольно отметив отсутствие теневого охотника. Конечно, существовала вероятность, что он просто находится под пологом тени, но мне, ставшей за последнее время еще более чувствительной к темной магии, думалось, что в доме его вообще нет.

– Жаль, – произнес Флинт, поднявшись на ноги.

Пройдя к дальнему углу ровной, совершенно несвойственной столько выпившему человеку походкой, он достал из-за шкафа веник и принялся невозмутимо подметать.

Хотя появление капитана Вагхана и драматичную историю Сильвии было сложно превзойти, я все же в который раз за сегодня испытала удивление. Прибирающийся пират – зрелище еще то. А прибирающийся неуловимый капитан пиратов, наводящий ужас на всех добропорядочных моряков и даже ловцов, – и вовсе что-то запредельное!

Не знаю, почему я продолжала стоять, подпирая дверной косяк. Возможно, из-за того, что совершенно не хотела спать или, что более вероятно, в глубине души страшно боялась остаться в одиночестве. Боялась тьмы, которая только притаилась где-то внутри меня и могла напомнить о себе в любой момент.

Закончив подметать, Флинт потянулся, лениво вернул веник на место и приблизился ко мне. Я тут же посторонилась, давая ему пройти, и он прошествовал в гостиную, где буквально рухнул на диван.

В камине пылал огонь, служивший единственным источником света, за окном завывал расшалившийся ветер, и несмотря на то, что находилась в обществе пирата, чувствовала я себя уютно. Флинт как никогда казался абсолютно безобидным. Пожалуй, настолько расслабленным и похожим на обычного человека я его еще не видела.

– Синеглазка, а почитай мне? – неожиданно попросил «похожий на обычного человека».

Нет, больше удивляться его причудам я не собиралась!

Его-то причудам не собиралась, а вот сама себе удивилась… потому что вместо обычного «нет» не без сарказма уточнила:

– О флаге с костями и морских разбоях? Или инструкцию по поиску осколков кристалла душ?

– «Старый маяк» Вайра Оттера, – положив руки под голову, отозвался Флинт.

Сперва я подумала, что это шутка, но он, заметив, что я не верю, добавил:

– Третья полка книжного стеллажа, крайний том справа. Самый потрепанный, ты не перепутаешь.

Подозревая, что надо мной все-таки снова издеваются, я подошла к обозначенному стеллажу и, пробежавшись кончиками пальцев по корешкам книг, остановилась на последней. Еще до того, как взять ее в руки, я уже знала, какое название написано на обложке.

«Старый маяк» – гласила надпись на потертом темно-синем переплете.

Точно такую же книгу я и сама зачитала до дыр еще в то время, когда училась в школе. Помнится, тогда я перечитала почти все доступные книги из небольшой городской библиотеки, но именно эту любила больше всего. Вайр Оттер удивительно проникновенно и точно описывал свою жизнь смотрителя маяка, наблюдающего за морем и безгранично его любящим.

«Только сегодня, в эти самые минуты я понял, что море не способно кому-то принадлежать. Такова его натура, хотя я долгие годы считал море своим» – такими строками начиналась первая глава, которую я почти дословно помнила наизусть.

Медленно подойдя к креслу, я опустилась в него и подняла взгляд на Флинта, который в этот момент смотрел в потолок.